антропософская лечебная педагогика
Вальтер Гольцапфель
ПУТИ И СУДЬБЫ
ДЕТСКОГО РАЗВИТИЯ
1996
Доктор медицины Вальтер Гольцапфель (19121994), врач и лечащий педагог с многолетним опытом работы в школах и приютах для детей со сложностями развития Швейцарии и Германии. С 1947 года врач и учитель вальдорфской школы в Ульме. С 1960 года медицинское руководство приютами в Вадте, Швейцария. С 1969 по 1977 год руководитель медицинской секции в Гётеануме. Настоящая его книга “Seelenpflegebeduerftige Kinder”, в которой он обобщил свой почти полувековой опыт, приобрела значение учебника по лечебной педагогике.
СОДЕРЖАНИЕ
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ 8
ВВЕДЕНИЕ 8
I. ФАКТОРЫ ДЕТСКОГО РАЗВИТИЯ 10
II. БОЛЬШЕГОЛОВЫЙ И МАЛОГОЛОВЫЙ РЕБЕНОК 19
III. ГИДРОЦЕФАЛЫ И МИКРОЦЕФАЛЫ 25
IV. ГИДРОЦЕФАЛ НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ РУДОЛЬФА ШТАЙНЕРА 32
V. ДЕТИ С ЗАТРУДНЕННЫМ ВДОХОМ ИЛИ ЗАТРУДНЕННЫМ ВЫДОХОМ 39
VI. ЭПИЛЕПТИЧЕСКИЕ ДЕТИ 46
VII. ДВИГАТЕЛЬНЫЕ СТЕРЕОТИПЫ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ 65
VIII. ИСТЕРИЧЕСКИЕ ДЕТИ 71
IX. ЗАГАДКА ЛЕГАСТЕНИИ 82
X. РАЗВИТИЕ И ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЛЕГАСТЕНИИ 99
XI. ПРЕВРАЩЕНИЯ КЛЕПТОМАНИИ 107
XII. ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ В ПРОСТРАНСТВЕННЫХ НАПРАВЛЕНИЯХ 125
ВТОРАЯ ЧАСТЬ 133
ОСНОВЫ ЛЕЧЕБНО-ПЕДАГОГИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ 133
ДУХОВНОНАУЧНОЕ ЧЕЛОВЕКОВЕДЕНИЕ 140
ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ЗАКОН 145
АУТИЧНЫЕ ДЕТИ 152
ЧТО ЛЕЖИТ В ОСНОВАНИИ ДЕТСКОГО АУТИЗМА? 159
БЕЗЛЮДНЫЙ МИР. АУТИЗМ КАК ЗНАК ВРЕМЕНИ 172
МОНГОЛОИДНЫЕ ДЕТИ 174
ОБМЕН ВЕЩЕСТВ И СОЗНАНИЕ - ФЕНИЛКЕТОНУРИЯ 186
НАВЯЗЧИВОСТЬ И ЗАБЫВЧИВОСТЬ - “ЖЕЛЕЗНЫЕ” И “СЕРНЫЕ” ДЕТИ 190
СЛАБОУМНЫЕ ДЕТИ 201
МАНИАКАЛЬНЫЕ ДЕТИ 211
ТРОЙНАЯ ПОЛЯРНОСТЬ ДЕТСКИХ АНОМАЛИЙ РАЗВИТИЯ 215
БЛАГОГОВЕНИЕ К МАЛОМУ 230
ЗУБЫ И ДУШЕВНАЯ ЖИЗНЬ 238
АУТИЗМ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ 246
БЛОНДИН ИЛИ БРЮНЕТ 252
ОТНОШЕНИЕ К ИСТИНЕ 257
Литература к первой части 261
Литература ко второй части 264
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
ВВЕДЕНИЕ
Монография опирается на опыт школьного врача в Вальдорфской школе в Ульме и в школе Рудольфа Штайнера в Базеле - с одной стороны, а также на наблюдения, полученные во время врачебного ухода за детьми с задержками развития во вспомогательном классе Вальдорфской школы в Ульме и позднее - в различных институтах для детей, нуждающихся в душевном уходе, в Западной и Северной Швейцарии. Обе области дополняют друг друга.
Сообщения об отдельных детях записывались непосредственно во время практической работы. Иногда, из соображений такта, личные обстоятельства могли быть изменены, но не так, чтобы это могло касаться обсуждаемых проблем. К психологическому описанию всегда приобщалось и телеснофизическое, как наиболее ясно выражающее стоящий за ним духовный облик. Сообщения содержат также рассказы и замечания учителей и воспитателей, сделанные ими в беседах и на конференциях. Медикопедагогический обмен мыслями весьма полезен: педагогическое сообщение может сформировать у врача образ, относящийся к его терапевтической идее, а учитель, обозревая медицинские взаимосвязи может усмотреть новые педагогические возможности. Именно сегодня медицинское дополнение особенно необходимо учителю, так как дети с различными нарушениями здоровья и вытекающими из этого педагогическими трудностями - все более многочисленны; и естественно, это касается лечащих педагогов. Соединяющим звеном для мыслей воспитателя и врача является учение о человеке Рудольфа Штайнера.
В ряде приведенных детских типов внутренняя взаимосвязь очевидна, другие - кажутся изолированными. Но в основе все же лежит идея целого, что будет специально показано в последней главе (“Человеческая организация в пространственных представлениях”) как результат предшествующего изложения.
Такого рода представления вызваны стремлением постичь существо ребенка, найти путь к решению загадки, выступающей перед нами в каждом отдельном ребенке. Они расчитаны на внутреннюю активность читателя.
I. ФАКТОРЫ ДЕТСКОГО РАЗВИТИЯ
Учитель, входя в наши дни в класс, уже больше не может рассчитывать на какие-либо мало-мальски единообразные представления о своих учениках, даже при их однородном возрастном составе. Лишь сравнительно небольшая часть учеников соответствует тому, что считалось ранее средней школьной успеваемостью данного возраста, в то время, когда большая часть - ниже этого уровня и лишь несколько высокоодаренных возвышаются над ними.
Аналогично обстоит и в области здоровья. Здесь - также большое разнообразие. Уже во внешних телесных формах при точном рассмотрении коечто весьма настораживает. Почти в каждом классе есть один или несколько учеников с эпикантом (“третье веко”), косоглазием, искаженной пластикой ушей, четырехпальцевой складкой (линия поперек всей ладони), а также, особенно часто - с укороченным или “горбатым” мизинцем (клинодактилия), “малайской стопой”*
[1] или с другими “отметинами”. И ведь речь идет о вполне нормальных, иногда даже одаренных детях, особенно в области искусства.
Конечно, при наличии у одного ребенка сразу нескольких таких стигматов у него начинает проявляться интеллектуальная слабость; например, такие дети часто плохо считают.
Что же означают эти, сами по себе безвредные телесные особенности и какова причина их появления? Мы находим их всех объединенными и связанными с тяжелыми явлениями вырождения в общей картине так называемого “монголизма”. Речь идет при этом о вполне однозначно определенном облике. При этом едва ли найдется телесная форма, органическая функция, душевная способность у полностью сформировавшегося монголоидного ребенка, которая не отклонялась бы от таковой у здоровых детей. Инородность простирается вплоть до микроскопических структур: монголоидные дети почти всегда имеют 47 хромосом против 46 у нормального человека.
В то время, как сам монголизм уже около 100 лет, как хорошо описан, столь широкое распространение его стигматов - феномен, замеченный уже в новейшее время. И там, где нет речи о детях собственно монголоидных, сегодня встречается все возрастающее число детей, предъявляющих те или иные стигматы монголизма.
На состояние здоровья школьного класса оказывают влияние также и другие новые явления. Чаще, чем ранее, посещают школу дети с остаточными явлениями после несчастных случаев (особенно черепно-мозговых травм) или тяжелых заболеваний. Следующая проблема - возрастающее число детей с легастенией (слабость письма и чтения), с jactatio capitis nocturna (ночное качание головой), с энурезом, кусанием ногтей и различными нарушениями поведения.
Все эти явления вызывают вопрос о первопричинах таких изменений состояния здоровья школьного класса. Эта постановка вопроса неразрывно связана с общим вопросом о факторах, определяющих детское развитие вообще. Бросается в глаза насколько резко изменилась за короткое время оценка этих факторов. Меньше десятилетия назад считалось, что врожденные ненормальности обусловлены наследственностью. Из этого, несколько поспешного, воззрения делали радикальные евгенические выводы. Сегодня установлено, что лишь небольшая часть врожденных ненормальностей обусловлена наследственностью, в то время как большая их часть вызвана влияниями на мать во время беременности.
Толчок этому новому исследованию причин врожденных отклонений дало открытие австралийским врачом Греггом (1941) связи краснухи у матери в период беременности с уродствами (глаз, ушей, сердца) у ребенка. Но и почти каждое заболевание матери, недостаточное питание, определенные лекарственные средства, яды, витамины, вредная радиация, шоки, травмы, физические и психические перегрузки, все это может, особенно в ранней стадии беременности создать угрозу становящемуся ребенку. Влияние окружения на развитие ребенка огромно.
В том же направлении указывает опыт, касающийся отношения матери к ребенку в раннем возрасте. После того, как телесное единство матери и ребенка прерывается рождением их взаимоотношения становятся решающим фактором детского развития.
При этом не обязательно иметь в виду телесную мать. Материнский импульс может исходить и от других лиц (отец, няни, сиделка). Для здорового развития необходимо, чтобы при этом развивалось такое же внутреннее и постоянное отношение к ребенку, какое мы предполагаем у телесной матери.
Р.Шпитц5 сообщает о сравнительном наблюдении развития детей в двух приютах, где размещались дети от грудного возраста до 5 лет. В обоих приютах питание, уход, медицинское обслуживание и остальные жизненные условия были одинаково хороши. В первом приюте матери (заключенные) имели возможность ухаживать за своими детьми, во втором приюте - такой возможности не было. Во втором приюте работало лишь необходимое число обслуживающих, так что они могли лишь справляться с работой, на заботу о детях у них времени не оставалось. Так что дети были там обеспечены всем жизненно необходимым, но без материнской заботы.
Грудные дети в первом приюте, с матерями - развивались нормально. Они вовремя научились сидеть, ходить и говорить. Они проявляли живость здоровых малюток. Страдали лишь немногими заболеваниями, протекавшими легко и без осложнений. За пятилетний период наблюдений ни один ребенок не умер.
Дети во втором приюте, без матерей через короткое время впали в жалкое состояние. Рост и вес - замедлились настолько, что четырехлетний ребенок весил как годовалый. В четыре года они все еще не могли ходить и говорить, не могли сами себя обслуживать, не могли сами есть, мочились под себя. Они сидели или лежали безучастно и тупо в своих кроватках, они вели себя (также и при испытаниях тестами) как в высокой степени слабоумные. Несмотря на удовлетворительное гигиеническое обслуживание они были подвержены тяжелым инфекционным заболеваниям. В течение двух лет из 91 ребенка второго приюта умерло 35.
Этот и другой не менее веский опыт свидетельствует о том, что сегодня окружение, особенно душевная атмосфера, должно быть признано, наряду с наследственностью - равнозначным фактором детского развития.
Учение Рудольфа Штайнера о человеке выделяет кроме двух упомянутых факторов еще третий, который хотя и может быть всячески модифицирован наследственностью и средой, все же является главным дирижером детского развития. Его можно назвать “духовным силовым прообразом” ребенка. Он представлен не как статичная структура, но как множество друг другу противодействующих и друг с другом взаимодействующих сил, которые в своей взаимоигре постоянно удерживаются в равновесии. Если одна из них получает перевес или ослабляется возникает сдвиг равновесия и как следствие - патологическое развитие. Ненормальное развитие латентно содержащаяся внутри нормального развития возможность, которая в здоровом состоянии выравнивается противодействующей ей силой. Хотя внешние силы (наследственность и окружение) и могут вызывать патологическое развитие, возникающий образ болезни формируется не ими, но существовавшей ранее латентно и сейчас проявляющейся силовой деятельностью.
Тем, что в дальнейших рассмотрениях принимается эта антропологическая точка зрения, открывается не только новое понимание нарушений детского развития, но и сами эти нарушения способствуют познанию действующих в человеческом развитии сил: в отклонении от нормы становится видимой скрытая сторона человеческой природы.
Силы, которые резюмируются здесь под общим названием “духовный силовой прообраз”, Рудольф Штайнер описал в отдельности как “четыре сущностных члена”, “трехчленность человека”, “упрочняющие и растворяющие силы”, “полярность построения и разложения” в человеческом организме и т.д., о чем будет речь позднее по обстоятельствам конкретных случаев.
Остается на одном примере разъяснить различие трех родов рассмотрения. Рассмотрим случай детской клептомании. Представитель наследственности укажет разве что на пьянство отца и дебильность и беспорядочную жизнь матери и в связи с этим на нагрузку, которую испытывает ребенок из-за неполноценной наследственности родителей. Представитель душевных причин - используя то же положение вещей укажет, что ребенок при такой семейной ситуации был лишен ласкового обращения и теперь в нем, как компенсация, возникает подсознательное стремление все присваивать.
Ответ, который дает учение Рудольфа Штайнера о человеке на загадку клептомании лежит вне обычных привычек мышления и поэтому действует сперва ошеломляюще. Рудольф Штайнер обращает внимание на то, что тенденция все присваивать действует в нашей жизни чувств и представлений вполне правомерно. Мы не были бы “нормальными”, если бы не собирали постоянно информацию с помощью всей нашей верхней организации. Но если эта тенденция сползает в связанную с конечностями организацию воли и при этом материализуется, так что теперь собирают не восприятия, а материальные предметы, это результируется клептоманией. Позднее мы увидим, что это воззрение оказывается чрезвычайно плодотворным, так как оно дает нам средства для действенного терапевтического и педагогического воздействия.
Важнейшей антропологической основой наших дальнейших рассмотрений становится прежде всего трехчленность человеческого организма. Мы исходим при этом из рассмотрения форм: то, что возникает зримый единый телесный образ из включенных друг в друга трех основных систем, может быть уже вполне ясным из рассмотрения его основной схемы - скелета. Здесь мы видим верхнюю область, где кости чашеобразно замыкаются в виде пустотелого шара. Череп состоит из приблизительно стольких же костей, как и конечность, но мы, несмотря на это, имеем впечатление единого образования, т.к. прочно соединенные друг с другом отдельные кости едва ли могут быть отделены друг от друга. Целостно образованная форма как бы перебегает через отдельные составные части, нимало не беспокоясь об их своеобразии. Здесь трудится синтетически действующая тенденция.
В противоположность этому - внизу, в области ног - отдельные кости ясно отделены друг от друга и связаны друг с другом лишь суставами, расчленяясь к периферии на все более мелкие и многочисленные отдельные части. Здесь действует анализирующая, расчленяющая тенденция. Следующие друг за другом кости составляют несущую колонну, которая к тому же подвижна и позволяет стоять и ходить в поле тяжести Земли. Возникает образование, представляющее подходящий инструмент для движущих сил мускулов.
Между ними, в реберно-позвоночной области, лежит регион, в котором в ритмическом следовании чередуются подобные друг другу образования.
То, что проявляется в строении костей как подразделение на три различных системы становится совершенно ясным, если рассмотреть человеческую организацию в целом. Рудольф Штайнер6 говорил о членении человека на нервно-чувственную систему, ритмическую систему и систему обмена веществ и конечностей.
Нервно-чувственная система имеет свой центр в человеческой голове; однако она простирается во все утончающемся ветвлении до мельчайших частей всего организма. Она представляет собой основу нашего бодрствующего сознания, возникновение которого всегда связано с процессами разрушения, выделения и испражнения. Формирующие силы пронизывают телесность на путях нервной системы. Здесь говорят, хотя и не вполне верно, о “трофической” функции нервов. Известно, что при повреждении нервной системы в детском возрасте (энцефалит) - страдает формирование тела как целого7. И наоборот, из задержки формирующего импульса (например, рентгенологически установленное недоокостенение в костях запястья) можно заключить о перенесенном энцефалите.
Система обмена веществ, образующая функциональное единство с конечностями, имеет свой центр тяжести в брюшной полости. Отсюда она пронизывает, прежде всего на путях крови, строя и субстанциируя организм.
В области попеременно расширяющихся и стягивающихся органов, сердца и легких, лежит домен ритмической системы. Но пульс и дыхание продолжаются во всем человеке.
Тот факт, что вся телесность как целое, а не только нервная система, образует физическую основу нашей душевной жизни, получает все большее признание прежде всего благодаря опыту психосоматической медицины. Рудольф Штайнер уточняет это далее: нервная система телесное основание для мышления и представления, в ритмической системе - основание чувствования, в системе обмена веществ и конечностей - основание воли. С духовной точки зрения - лишь мышление происходит при этом в ясности полного бодрствования, тогда как чувствование протекает в грезящем, сновидческом сознании и процессы воли - подобны состоянию глубокого сна без сновидений, полностью недоступному нашему сознанию.
Этим характеризуется каждый из трех членов человеческого организма в своем телесном, душевном и духовном аспекте. Мы не можем вполне интенсивно и жизненно (“динамически”) представить себе взаимное пронизывание этих трех систем. Система обмена веществ, в своей строительной функции, постоянно имеет тенденцию затопить всего человека вещественностью, погрузить его в сон и тьму. Но так же односторонне противодействует ей нервночувственная система, оформляя и расчленяя организм, создавая в процессах разрушения и выделения предпосылку для возникновения бодрствующего сознания. Между этими двумя полюсами колеблется ритмическая система, стремясь к выравниванию обеих сторон.
Если преобладает одна из этих полярных систем, нервно-чувственная или система обмена веществ и конечностей, то получаются два детских типа, которые Рудольф Штайнер установил как основополагающие для врачебной диагностики и терапии детей школьного возраста. Ребенка, у которого преобладает обмен веществ, он назвал “большеголовым”, ребенка же, находящегося под преобладающим влиянием нервно-чувственной системы - “малоголовым”. Это связано со следующим. Обмен веществ, хотя и берет свой исток в нижнем полюсе человека простирает свое действие на весь организм. Его экспансивные силы воздействуют ударами на верхний полюс и в определенной степени раздувают голову. И наоборот у малоголового ребенка благодаря усилению исходящего от нервной системы действия - получается акцент на конечности. Лучше всяких слов это иллюстрирует схема на рис.1.
Рис. 1. Большеголовый и малоголовый ребенок
Малоголового ребенка можно также назвать “конечностноакцентированным ребенком”. У него - не только сильно развитые конечности с их уже очерченной тенденцией к расчленению, но также и душевно господствует склонность к анализу. И наоборот, большеголовый ребенок - не только внешне имеет большую голову; душевная жизнь также отмечена синтетической тенденцией, которую мы видели образующе действующей в голове. Это будет уточнено в следующей главе.
Для обозначения “большеголовый ребенок” и “малоголовый ребенок” определяющим является не только объем черепа. Термин этот определяется и отношением величины черепа к длине тела, а также - душевной установкой ребенка, но все же объем головы может дать коечто для первой ориентации. Поэтому здесь прилагается таблица объемов головы. Из нее видно также чрезмерное превышение пропорций черепа у маленьких детей.
Таблица объемов головы в отношении к возрасту, росту, весу и полу (по Фанкони)
мальчики | девочки | ||||||||
возраст | см | кг | голова | грудь | см | кг | голова | грудь | |
19 | 175 | 66,5 | 165 | 57 | |||||
18 | 175 | 65 | 56 | 87 | 165 | 56 | 55 | 82 | |
17 | 172 | 59 | 56 | 86 | 164 | 54,5 | 55 | 82 | |
16 | 168 | 54,5 | 55 | 82 | 163 | 52,5 | 54 | 80 | |
15 | 161 | 48,0 | 54 | 77 | 160 | 49,5 | 54 | 78 | |
14 | 154 | 42,0 | 54 | 74 | 156 | 45,0 | 53 | 76 | |
13 | 149 | 38,0 | 53 | 71 | 151 | 40,0 | 53 | 74 | |
12 | 144 | 35,0 | 53 | 68 | 145 | 35,5 | 52 | 71 | |
11 | 140 | 32,3 | 53 | 66 | 140 | 31,5 | 52 | 66 | |
10 | 136 | 30,0 | 52 | 64 | 135 | 29,0 | 51 | 63 | |
9 | 131 | 27,3 | 52 | 61 | 130 | 27,0 | 51 | 61 | |
8 | 126 | 25,0 | 52 | 59 | 125 | 24,5 | 51 | 59 | |
7 | 121 | 22,7 | 52 | 58 | 120 | 22,5 | 51 | 57 | |
6 | 116 | 20,6 | 51 | 57 | 115 | 20,0 | 50 | 55 | |
5 | 110 | 18,4 | 51 | 55 | 109 | 17,6 | 50 | 53 | |
4 | 104 | 16,6 | 51 | 53 | 103 | 15,8 | 50 | 52 | |
3 | 96 | 14,5 | 50 | 52 | 95 | 14,1 | 49 | 51 | |
2 | 87 | 12,7 | 49 | 51 | 86 | 12,3 | 48 | 50 | |
1 | 75 | 10,2 | 47 | 47 | 74 | 9,8 | 46 | 47 | |
0 | 51 | 3,4 | 35 | 34 | 50 | 3,3 | 34 | 33 |
II. БОЛЬШЕГОЛОВЫЙ И МАЛОГОЛОВЫЙ РЕБЕНОК
Понятия “большеголовый” и “малоголовый” обычно не употребляются в характеристике ребенка как целого. Для основополагаемого здесь учения о человеке характерно, что оно не проходит мимо телесных проявлений, напротив - оно из них исходит, если оно стремится сделать наглядной телесно-душевно-духовную особенность ребенка. Оба противоположных проявления детского существа, как таковые - не новы и небезызвестны, даже если им и не придают особого значения. Однако сейчас бытует расхожее антропологическое обоснование этих детских типов, которое обычно склонны толковать преимущественно с психологической стороны. Сильное созвучие с применяемым здесь способом рассмотрения обнаруживает сегодняшнее исследование конституций, как оно было первоначально введено Кречмером. Но известные конституциональные типы (пикнический, астенический), именно в детском возрасте отсутствуют.
Как выглядит типичный большеголовый ребенок? В классическом случае - у него кудрявая голова, отчего впечатление от большого объема головы усиливается еще больше. Лицо - круглое, щеки - полные и розовые. Кроме того - общая тенденция к округлым телесным формам. У ребенка - живая фантазия и художественные способности. Преобладают образные и обобщенные представления, в то время, как аналитическое мышление дается с трудом. Когда мы слышим об ученике, что он слаб в счете, но хорошо пишет сочинения мы можем быть уверены, что речь идет о большеголовом ребенке. О таких детях часто слышны жалобы, что они не способны к удовлетворительной концентрации. В действительности - они так сконцентрированы, что учитель не может их отвлечь; но сконцентрированы они на представлениях вне учебного процесса, или, возможно - на лежащем под партой бутерброде.
В качестве примера можно привести следующее сообщение о большеголовом ребенке:
С.Л. Беременность и роды - без осложнений. Кормление грудью - 3 недели. Ходить и говорить научился с 14 месяцев. Всегда довольный младенец. Много бронхитов и лихорадок. Корь, ветрянка, свинка, краснуха.
Маленьким ребенком мог часами играть один, не скучая, но бывал очень раздражен, когда от него что-нибудь требовали или мешали ему в играх.
С 6,5 лет - пошел в школу. Учился легко. Прекрасно рисовал и чертил, хорошо играл на скрипке. Но вскоре обнаружились трудности с дисциплиной. Если иногда на занятиях что-либо происходило иначе, чем он это себе представлял - он приходил в ярость, ругался, топал ногами. Дома - с большой интенсивностью следовал своим интересам. Много читал. Особенно увлекался игрой в театр с куклами, которые сам изготавливал из папье-маше. Кулисы, костюмы, весь реквизит - изготавливал сам. Некоторое время ходил в театр - помогать там в рисовании кулис и учиться при этом. Если его отзывали от его занятий - делать уроки или помочь по дому - он мог впадать в такой гнев, что разрушал что-нибудь: ронял вазу, резал скатерть и т.д.
При осмотре в 3-м классе (9 лет) - оказывается здоровым ребенком с объемом головы 54,5 см (+2,5 см). У него - широкое лицо с широким носом и длинным черепом. Миндалины и шейные лимфатические железы - слегка увеличены. Оволосение на спине по обе стороны позвоночника. Легкое плоскостопие. Внутренние органы - без особенностей.
Рис. 2. Большеголовый мальчик.
На этой фотографии пятилетнего мальчика очень хорошо выражены пропорции большеголового ребенка. Расширяющееся кверху очертание фигуры указывает на большой объем головы.
Одаренность фантазией и художественные способности большеголового ребенка - выступают здесь вполне отчетливо. Интенсивность, с которой он преследует свои цели, и гнев, когда ему в этом мешают, производят впечатление сильного холерического уклона, который вообще для этого типа - не характерен. Преобладает сангвинический и флегматический темперамент. Прекрасно нашел выражение спокойный, изживающий себя в процессах питания флегматический темперамент у одной 8-летней школьницы большеголового типа, как она это описывала в течение многих дней в своем рассказе. Это была придуманная ею жизнь некоего маленького мальчика по имени Гансик. Большую роль при этом играли основательные описания ежедневных трапез. Эти дети способны также и к точному, но задушевному наблюдению природы. Иногда они могут поведать об этом в весьма оригинальных выражениях.
Малоголовый ребенок представляет противоположность всему этому. К его бледному, остро вырезанному лицу подходит коротко подстриженный череп, что еще более подчеркивает его малый объем. Со своими длинными конечностями и большими ступнями и кистями он мог бы называться “конечностно акцентированным ребенком”. Он хорошо подмечает частности и знает, например, наизусть марки автомобилей. И вообще у него большой интерес к техническим процессам. И напротив - ему недостает синтетической силы воображения. На занятиях по истории он может, правда, хорошо знать хронологию, но ему очень тяжело создать обобщенный образ исторической эпохи. Художественно он, как сказал Рудольф Штайнер, “маленький ботокуде”.*
[2] В своих пропорциях (отношение окружности головы к длине конечностей) этот второй тип уже больше приближается к взрослому. Он предвосхищает нечто от взрослого и со своим бодрствующим интеллектом - значительно более удачлив при тестировании, чем большеголовый ребенок, который и в своих пропорциях, и в своем грезящем существе еще сохраняет тенденции раннего детства. Малоголовые дети - действительно плохо концентрируются, поскольку их бодрствующая жизнь внешних чувств тотчас отвлекается любым восприятием: муха ли это на стене, проезжий автомобиль и т.п.
В младших классах в большей степени господствует, как это понятно из предыдущего - “атмосфера большеголовости”, в то время, как среди старших школьников, из-за измененных пропорций, преобладающим представляется малоголовый тип. Но если уже маленький ребенок отчетливо малоголов, то налицо высокая степень этой односторонности. Вот случай Х. К., ученика второго класса:
В первые годы жизни - без особенностей. В дошкольном возрасте - дикий и неуправляемый. Охотно и много играл с детьми на улице.
В семь лет пошел в школу. Начальные основы чтения, письма и счета давались ему нелегко. Был неспокоен и тотчас отвлекался всем происходящим в классе. Тетради - постоянно грязные и неопрятные. Для художественного офрмления тетрадных страниц - мало чувства и способностей. Обкусывает ногти и сосет большой палец. Ест жадно и быстро, охотнее всего - мясо. При осмотре - худощавый светлый юноша (рост 130 см, вес 25 кг); малая, в возрасте 7 лет и 9 мес., окружность головы (49 см, т.е.: -2см) - сразу заметна. Лоб - низкий, убегающий. Средняя часть лица - выступает вперед. Кисти рук - заметно большие и широкие, с обкусанными ногтями. Слабость осанки, с сутулостью и прогибанием. Беседа с ребенком - затруднена, он не придерживатся предмета разговора и постоянно блуждает от одного впечатления к другому. Прописанный ему теплый компресс на живот вечером - очень любит и сам его требует.
Здесь уже столь высокая степень малоголовости, что на долю комбинирующего чувственные впечатления бодрствующего интеллекта этого типа остается лишь подготовка к другим чувственным впечатлениям. Ребенок действует как заблудившийся в чувственном мире; он недостаточно сохраняет дистанцию, чтобы мочь поддерживать свое сознание полностью бодрствующим.
Оба типа представляют собой варианты здорового ребенка школьного возраста; но будучи оставленными без контроля, они могут привести к болезненным состояниям. Большеголовый ребенок подвергается тогда опасности потерять себя в иллюзорных мечтаниях; он склонен к лихорадкам и воспалительным кожным сыпям. Суетливость малоголового ребенка - может усиливаться до всякого рода тиков и “невротических” явлений; он становится все более неспособным к концентрации. Его сверхбодрствование может перейти в бессонницу.
Рудольф Штайнер наряду с педагогическими, медицинскими и диэтическими задачами указал также простые гидротерапевтические мероприятия, которые противодействуют односторонним тенденциям обоих типов. Большеголовый ребенок - должен получать утром прохладное обмывание головы. Вскоре после пробуждения обмывают лицо и затылок, при возможности - и верхнюю часть тела, водой комнатной температуры и затем вытирают. Малоголовый ребенок должен три раза в неделю получать вечером теплый компресс на живот, оставляемый на ночь.
Очевидно, что такое холодное обмывание головы - пробуждающе действует на мечтательного большеголового ребенка. Ясно также, что теплый компресс на живот бледному малоголовому ребенку может способствовать лучшему кровообращению. Но вовсе непросто увидеть, что столь безобидное мероприятие при длительном применении - может произвести основательное изменение столь характерного детского типа!
Здесь важен момент применения. Очевидно, что холодное обмывание головы относится к утренним часам; ведь мы инстинктивно прибегаем к этому мероприятию, когда утром никак не можем проснуться. И мы предпочитаем вечером теплое мероприятие в виде грелки в постель, если хотим хорошо войти в сон. Голова, холод и утро - составляют общность, так же, как живот, тепло и вечер. Но всего этого все же недостаточно, чтобы объяснить ожидаемые и фактически наблюдаемые воздействия на детскую конституцию.
Здесь нам приходят на помощь результаты исследований, которые еще не были известны ко времени жизни Рудольфа Штайнера, но которые неожиданным образом подтверждают рекомендованные им мероприятия. Это - исследование ритмов, которые с момента открытия Форсгреном ритма печени все больше вели к познанию того, что в человеке имеют место периодические, с частотой смены суток, функции всех органов и процессов. Независимо от влияний, оказываемых работой, питанием, сном - организм пронизывают ритмически сменяющиеся процессы построения и распада, ассимиляции и диссимиляции, которые можно обобщить следующим образом8: утром, с 3-х часов - начинается фаза распада, опорожнения, секреции (напр. желчь, моча и т.д.), которая претерпевает интенсивное усиление с 6 до 9 часов утра (так называемый “утренний паводок”) и прекращается к 15 часам. Затем, с 15 часов, следует фаза построения, притока веществ, ресорбции, усиленного кровоснабжения; она особенно усиливается вечером с 18 до 21 часа и прекращается к 3-м часам ночи. Затем снова начинается фаза распада и т.д.
В эти мощные ритмы мы включаемся нашими гидротерапевтическими мероприятиями.
Мы дополнительно укрепляем утреннюю фазу распада и выделения, усиливая холодным обмыванием головы импульсы, исходящие от нервно-чувственной системы. Вечерней фазе построения и кровоснабжения мы сообщаем дополнительный толчок с помощью теплого компресса на живот. Так мы работаем ритмически, потенцируя таким образом действие нашего, кажущегося столь простым, мероприятия. Как мы раскачиваем качели с помощью повторяющихся в нужный момент слабых толчков (толчок в неподходящий момент - тормозит движение), так и здесь все зависит от правильного дополнения в нужный момент времени.
К тому же и с другой стороны, применение холода показано утром, а применение тепла - вечером изза суточных колебаний температурной чувствительности: в первую половину дня человек более чувствителен к холоду, вечером он сильнее реагирует на тепловые воздействия.
Каждый ребенок в ходе суток колеблется, с индивидуальным акцентированием, между “большеголовостью” и “малоголовостью”. Естественно, рулеткой это не измерить. Каждый ребенок после обеда и вечером - склонен больше к фантазирующе-художественной деятельности, утром - больше к бодрствующему мышлению. Если тенденция малоголовости слишком слаба, то ребенок по-настоящему не просыпается и ему утром надо помочь описанным образом; и наоборот - вечером помогают ребенку, у которого не вполне достаточна тенденция большеголовости.
К каким чрезвычайным воздействиям может приводить созвучие колебаний - показывает известный пример с солдатами, шедшими по мосту в ногу; мост - разрушился, когда ритм шагов совпал с собственным ритмом моста.
III. ГИДРОЦЕФАЛЫ И МИКРОЦЕФАЛЫ
В то время, как объем головы у большеголовых и малоголовых детей варьируется внутри нормальных границ, у детей гидроцефалов и микроцефалов - он патологически увеличивается или уменьшается.
Ребенок гидроцефал - часто рождается с нормальным объемом черепа; однако в течение первого года начинается его аномальный рост. Роднички остаются открытыми, черепные швы - не закрываются или расходятся. Все больше выделяется мозговой отдел черепа по сравнению с лицевым отделом, остающимся небольшим, так что контур лица в фас - напоминает опрокинутую грушу, в то время, как у детей-микроцефалов как раз наоборот он соответствует висящей груше. Акцент на верхний полюс, проявляющийся уже в пропорциях головы, соответствует недоразвитости нижнего полюса. Дети с опозданием научаются сидеть, стоять и ходить. Движения конечностей различным образом затруднены (спазмы, атаксия, тремор). Сдвиг силового равновесия вверх выражается в характерном симптоме - в феномене “заходящего солнца”. Между верхним веком и верхним краем радужки высвечивается обычно невидимая часть белой склеры, в то время, как нижняя часть радужки и зрачок - прячутся под нижним веком. Верхняя часть глаза более видима, нижняя - менее видима, чем в нормальном случае (см. рис.3).
Рис. 3. Феномен “заходящего солнца”.
Как уже из приведенного телесного симптома отчетливо усматривается стремление “вверх”, так и в своем существе эти дети имеют нечто оставленное в верхней области земной сферы, нечто, не вполне вступившее в воплощение. И как для раннего детства вообще характерна более сильная привязанность к матери, так и эти дети, которые всем своим существом указывают на более раннюю ступень детства, часто особенно сильно связаны со своей матерью.
У микроцефала почти всегда уже при рождении бросается в глаза маленькая голова. Роднички - малы и уже закрыты. Диспропорция между лицевым и краниальным отделами черепа становится в процессе роста все более отчетливой. Убегающий лоб и плоский затылок - противостоят мощному лицевому отделу черепа, в котором особенно хорошо развиты челюсти и скулы. Лицо становится грушевидным (рис. 5). Здесь, в противоположность гидроцефалам - акцентирован нижний полюс; мощные конечности - в постоянном беспокойном движении.
Классическим образом выражается существо этих полярных детских типов в их противопоставлении на рис. 5. Нежный торжественный облик гидроцефала с изящным ротиком и устремленным вдаль взглядом, благодаря раздутому наподобие аэростата черепному своду кажется возносящимся вверх. В огрубленных чертах лица микроцефала - все тяготеет вниз.
В то время, как при собственно микроцефалии - интеллект в большинстве случаев остается сильно ущербным, гидроцефалия - связана с хорошей, даже гениальной духовной работоспособностью. Известные примеры гениальных гидроцефалов - Менцель и Гельмгольц. Я лечил юношу с массивной гидроцефалией в раннем детстве и на протяжении школьных лет. До школы он довольно часто нуждался во врачебной помощи по поводу травм головы. Это так же характерно для гидроцефалов, как микроцефалам свойственно постоянно ущемлять пальцы. Позднее он ударялся головой уже не так часто, но осталась своеобразная жесткая, замедленная (спастически затрудненная), но несмотря на это - исполненная достоинства походка; и вообще - ему было свойственно тихое достоинство и торжественность. Он уже в старших классах ощущал свое призвание, что опять-таки характерно - стать однажды священником на церковной кафедре.
Процесс гидроцефалии может остановиться на любой стадии своего распространения, но ненормальный рост черепа всегда связан с повышенным давлением и увеличенным количеством мозговой жидкости (liquor cerebro-spinalis). Если в нормальном случае это количество составляет около 120 см3, то при гидроцефалии оно может увеличиваться до 12 л, и мозг при этом - растягивается в два тонкостенных пузыря.
Рис. 4. Малоголовая девочка со своей сестрой.
Фотография малоголовой девочки в возрасте 7 лет вместе с ее младшей на 2 года сестрой. Сравнение пропорций обех детских лиц здесь весьма показательно. Сужающиеся кверху очертания лица с убегающим лбом и выдающейся средней лицевой областью характерны для детей, в сильной степени малоголовых. Выпуклый лоб и отступающие назад средняя и нижняя лицевые области другой девочки - делают ее, в сравнении с сестрой - почти большеголовой, несмотря на то, что она в строгом смысле таковой не является.
Рис. 5. Микроцефал и гидроцефал.
Известны различные причины (увеличенная продукция, уменьшенная ресорбция, механические затруднения оттока мозговых вод и т.д.) этого повышения мозгового давления, на чем мы останавливаться не будем. Мы должны отметить лишь один фактор, вызывающий ритмичные колебания внутримозгового давления, поскольку он приводит к принципиальным соображениям.
На мозговых родничках маленького ребенка при внимательном наблюдении можно отметить двойное колебание давления: пульсовое и дыхательное. Черепные ранения позволяют наблюдать эти колебания давления и у взрослых. То, что пульс связан с внутричерепным давлением, легко объясняется пульсацией артерий, питающих мозг. Но как объяснить, что также и дыхательный ритм оказывает влияние на мозг?
Чтобы объяснить это явление, мы должны начать несколько издалека и проследить, как распространяются колебания давления в дыхательных путях - наружу, вверх и вниз в организме. При вдохе диафрагма опускается и давит вниз на брюшные внутренности, давление в брюшной полости возрастает. Это возрастание давления действует на вены живота и ног, в которых накапливается возвращающаяся к сердцу кровь; накапливается также и лимфа, т.е. толчок давления при вдохе простирается вплоть до нижнего человека. И наоборот, при выдохе - обратный ток крови из головы, т.е. также и из мозга наталкивается на сопротивление, поскольку давление в грудной полости повышается. Известно, что при напряженном пении, при крике, т.е. при форсированном выдохе краснеет лицо и вздуваются шейные вены. Запруживание крови при выдохе действует таким образом, что мозг, благодаря усиленному наполнению его вен кровью - разбухает и приподнимается: толчок давления при выдохе приходится на мозг. Как вдох давит давит вниз вплоть до нижних конечностей, так выдох - ударяет в мозг. Выдох имеет силовую тенденцию, акцентированную на черепно-мозговой регион, тогда как вдох протекает в направлении конечностей.
Движение внутримозговой жидкости - противоположно движению мозга и толчку давления в черепе: когда мозг при выдохе набухает и давление в полости черепа возрастает, тогда мозговая жидкость, которая, как жидкость - несжимаема и не может амортизировать в жестком черепе, устремляется вниз, в спинномозговой канал, который обладает возможностью амортизировать толчок благодаря своей эластичности. При вдохе - оно повышается снова, когда мозговой объем уменьшается. Но что касается волны дыхательного давления, то она распространяется, как было описано выше, при вдохе - в нижнем человеке, при выдохе - в мозгу и мозговой жидкости. При каждом выдохе в течение некоторого мгновения имеет место то, что у ребенка-гидроцефала присутствует длительно и в экстремальной степени: повышенное внутримозговое давление. И наоборот - при вдохе имеет место микроцефальная тенденция. Также и во сне, который в духовно-душевном представляет собой род состояния выдоха, внутричерепное давление возрастает. Если беспокойному младенцу с вогнутым родничком дать соску, он успокаивается, родничок становится выпуклым и он засыпает10.
Рудольф Штайнер однажды, в конкретном случае микроцефалии, сказал, что чрезмерное развитие конечностей у данного юноши связано с тем, что у него слишком сильный вдох и слишком низкое содержание углекислоты.1
Это, кажущееся совсем непонятным высказывание может пролить свет на лежащие в основе формообразующие силы, если мы сопоставим состав дыхательного воздуха в отношении кислорода (О2) и углекислоты (СО2) с тем, что мы уже выработали в отношении вдоха и выдоха. Это можно представить в табличной форме:
вдох выдох
система конечностей нервно-чувственная система
и обмена веществ
О2 - богат (20%) О2 - беден (16%)
СО2 - беден (0,03%) СО2 - богат (4%)
Из этой таблицы можно видеть, что конечности потребляют много О2 и мало СО2, в то время, как с органами чувств дело обстоит наоборот. Избыток О2 должен отрицательно воздействовать на формирование органов чувств.
Из этой взаимосвязи объясняется одно, загадочное до сих пор, явление: ретролентальная фиброплазия. Это тяжелое глазное заболевание грудных детей появилось в начале пятидесятых годов в США и начало так распространяться, что стало самой частой причиной слепоты в детском возрасте. В последующие годы его стали наблюдать и в других странах. Прозрачность глаза для света достигается тем, что в ходе его образования кровеносные сосуды полностью удаляются, исчезают из оптически проводящей среды. Здесь же - кровеносные сосуды начинали прорастать в прозрачные элементы хрусталика, что приводило к образованию внутри его белесой кожи. Так как это патологическое развитие выступало преимущественно у недоношенных детей, можно было искать какую-то связь с условиями их жизни. К этим жизненным условиям принадлежало между прочим и то, что этих детей содержали в боксах с искусственной подачей кислорода. Как только завышенное содержание кислорода в подаваемом воздухе было снижено - число слепнущих тотчас пошло на убыль. Этот трагический опыт подтверждает нам то, что хотя кислород и необходим возникающему из обмена веществ процессу крови, но при этом он же вредит образованию органов нервно-чувственной системы (в тяжелых случаях доходит и до повреждений мозга: тогда говорят об энцефало-офтальмической дисплазии). То, что углекислота - наоборот, оказывает благотворное влияние на нервно-чувственную систему, объясняет успех мероприятия, которое несколько лет тому назад проводил американский лечащий педагог д-р Делакато: он накладывал ребенку с повреждениями мозга на протяжении дня каждый час в течение минуты прозрачную маску на нос и рот, так что дети снова вдыхали выдохнутый ими воздух и содержание углекислоты в крови - увеличивалось. Он описывает поразительные успехи этого простого мероприятия10.
Мы представляли до сих пор два ритма человеческой организации в их значении для детского развития; при этом описанные детские типы могут рассматриваться как оставшиеся экстремальными амплитуды этих ритмов. Первый ритм, который имеет место в суточном ходе трофики и выделения, рассматривался в отношении большеголового и малоголового ребенка. В случае второго ритма речь идет о ритме дыхания, который распространяется вверх и вниз, за пределы собственно воздушного дыхания и приобретает отношение к тенденциям гидроцефалии и микроцефалии у детей. Оба ритма колеблются с различной частотой между верхним и нижним полюсами человеческой организации.
Но дыхание имеет еще одно направление колебаний, которое даже более очевидно; это - колебание между внутренним и внешним. Воздух окружения становится при вдохе частью нашей внутренней организации; при выдохе то, что было перед этим внутренним миром - снова включяется во внешний мир. В этой смене мы в одном случае переживаем себя - более в отдаче себя миру, во втором - более живущими в себе самих. В этом колебании может возникнуть сдвиг равновесия изза того, что либо вдох, либо выдох - затруднены. Возникают два других образа заболевания, которые опятьтаки действуют вплоть до формообразования (глава V).
IV. ГИДРОЦЕФАЛ НА ЖИЗНЕННОМ ПУТИ РУДОЛЬФА ШТАЙНЕРА
В своей автобиографии “Мой жизненный путь” Рудольф Штайнер рассказывает о ребенке-гидроцефале, которого он обучал и воспитывал в свои студенческий годы в Вене. Когда обучение началось, ученику было 10 лет, Рудольфу Штайнеру - 23; обучение продолжалось затем 6 лет. Эта воспитательная задача не только имела самые благодатные последствия для ученика, но и учителю дала возможность собрать в экстремальном, а поэтому - в особенно отчетливом случае - опыт о взаимосвязи духовно-душевного и телесного в человеке. В 1884 году Рудольф Штайнер начал эту педагогико-лечебно-педагогическую деятельность; в 1917 году, 33-мя годами позднее, он опубликовал в книге “О загадках души” свое учение о трехчленности человеческого организма, которое основополагающим образом представляет связь духовно-душевного и телесного в человеке. Рудольф Штайнер говорит, что к мыслям, приведшим к оформлению идеи трехчленности, он пришел около 30-ти лет назад, уже во время своей воспитательной деятельности. Проблема, занимавшая человечество около тысячелетия, нашла в этой идее свое решение, обращенное к моментам, возникающих при воспитании анормального ребенка. Этот ребенок был полностью излечен и смог позднее выполнять свои жизненные задачи как врач.
Эта встреча с проблемой гидроцефалии на жизненном пути Рудольфа Штайнера была не единственной. В 1924 году он рассказывал участникам лечебно-педагогического курса, что еще 6-летним ребенком в своем родном Поттшахе он знал одного 30-летнего мужчину гидроцефала.
Этот “30-летний эмбрион” производил “душевно - чрезвычайное впечатление” на юного Рудольфа Штайнера. С этим человеком, который из-за громадной головы и слабых конечностей должен был ходить на костылях он охотно общался, ибо человек этот был “невероятно умен”. “От него можно было о многом услышать, и к тому же его суждения были преисполнены величайшей кротости. Кротость его была столь же большой, как и его голова. Когда он говорил, в его предложениях - они не были чрезмерно длинными - чувствовалось почти нечто такое, он так всегда произносил свои предложения, как если бы его губы были смазаны сахарным сиропом. Было нечто совершенно своеобразное в этом человеке, и он был весьма изобретателен. Говорили о его всевозможных изобретениях. Свою анормальность он уже не ощущал столь сильно, освоясь с ней и принимая ее как нечто обычное. Он ведь жил в деревне, а там в основном живут люди, относящиеся к таким вещам с известным пониманием и сочувствием. Я никогда не встречал ни одной деревни, где не рос бы таким образом тот или иной ребенок. И это был тогда ребенок всей деревни. Человек всегда мог быть ухожен и взлелеян1.” - “Кротость” - это существенная черта, которую можно чаще наблюдать у взрослых гидроцефалов. В одном институте 11летний неблагополучный ученик долгое время задумчиво наблюдал сидящего рядом соседа - гидроцефала около 40 лет, который едва ли мог делать что-то иное, кроме как дружески улыбаться сидящим рядом, и, наконец он выразил свое резюме словами: “Только любовь - но никакого призвания!”
Однако при прогрессирующей деформации мозга у гидроцефалов - весьма нередки духовная подвижность и незаурядная одаренность. Так же и относительно 10-летнего мальчика, воспитанием которого он занимался, Рудольф Штайнер был убежден в его больших духовных способностях. Но способности эти были еще совершенно скрыты и так и не проявились бы без приложенных в данном случае воспитательных и лечебных методов. Прежде всего, ребенку о его способностях не было ничего известно. Он действовал телесно и душевно столь анормальным образом, что родители усомнились в его способности к развитию. Они попытались отдать его в первый класс школы. Но он не выдержал приемный экзамен, т.к. все, что он при этом выполнил, было то, что он протер в тетради большую дыру. “Его мышление было медленным и инертным. Малейшее душевное напряжение вызывало головную боль, снижение жизнедеятельности, бледность, тревожно-мнительное душевное состояние11.” За столом он не приступал к еде; вместо этого он шел потом к помойному ведру и с большим удовольствием поглощал картофельные очистки. Пристрастие к еде из мусорного ящика - симптом, нередко выступающий у детей с повреждением мозга12.
Для столь необычного лечебного успеха, который был достигнут с этим ребенком, нужно было сначала создать необходимые предпосылки. Рудольф Штайнер сделал родителям ребенка предложение: предоставить ему не только занятия с ребенком, но и его воспитание. Доверие, которое питала особенно мать ребенка к 23-летнему студенту - сделало возможным принять это предложение и создать при этом необходимые условия. Без такой атмосферы доверия в родительском окружении действие каждого педагогического и лечебно-педагогического мероприятия было бы подвержено серьезной опасности. Насколько решающим в случае ребенка-гидроцефала является поведение именно матери - мы убедимся в дальнейшем.
Второе предварительное условие Рудольф Штайнер описывает следующим образом: “Вскоре я смог достичь нежной привязанности ребенка ко мне. Это действовало таким образом, что уже простое общение пробуждало дремлющие душевные качества11.” В чувстве любви ребенок открывается целящим импульсам, исходящим от воспитателя.
И третье предварительное условие вытекает из одного из педагогических требований - свободно образовывать род и вид занятий и лечебных мероприятий: “Для занятий я должен был изобретать особые методы. Каждая четверть часа, превышающая установленный для занятий ритм, причиняла нарушение состояния здоровья... Я должен был тщательно проводить принцип экономии. Зачастую я должен был для получасового занятия готовиться в течение двух часов, чтобы представить материал занятия таким образом, чтобы потом можно было в минимальное время и, по возможности, с минимальным напряжением душевных и телесных сил достичь высшей производительности ребенка. Последовательность предметов занятий должна быть тщательно взвешена, определяя, соответственно, весь дневной распорядок11.” К этим педагогическим требованиям добавляется еще двигательная терапия, которой Рудольф Штайнер касается в “Лечебнопедагогическом курсе”: “Дело заключается в том, чтобы взять крепко в руки движение конечностей, благодаря чему гидроцефалия исчезает. Голова становится меньше, и это - знак того, что успех возможен1.”
Наиболее глубокие подосновы гидроцефального бытия человека Рудольф Штайнер раскрыл, подойдя в ходе лечебно-педагогического курса к третьей и последней встрече с этой проблемой. Он представил ребенка возрастом несколько меньше года и указал на то, что ребенок сохраняет закономерности роста, присущие эмбриональной стадии. Соотношение громадной головы и субтильной телесности у гидроцефального ребенка соответствует пропорциям эмбриональной жизни. Рудольф Штайнер обращает внимание на то, что у всех детей на первом месяце жизни еще продолжает действовать ориентация эмбрионального периода; в этом - своеобразие человеческого развития, которое позднее Портманн из других предпосылок должен был обозначить как “экстраутеральная весна” (“extra-uterine Fruehjahr”)13. Но гидроцефал утрирует эту тенденцию, он становится “громадным эмбрионом”.
В округлых формах головы, ведущих в эмбриональное развитие, действуют космические тенденции, к которым в более позднем детском развитии присоединяется акцент линейной тенденции вытягивания конечностей. На чем же основывается полярность округлых и линейных форм в человеческом образе, выступающая уже при рассмотрении большеголового и малоголового ребенка? Гете высказывает это в известных словах, которые можно приводить снова и снова, ради их красоты и точности: “Целостный облик стоит как опорная колонна свода, в котором отражается небо!” “Свод” округлости черепа - указывает на космические связи, “колонна” - на земную опору. Рудольф Штайнер сообщает в этой связи о законе наследования, который доныне неизвестен внешней науке, несмотря на то, что факты детского развития указывают в этом направлении: организация головы испытывает наиболее сильное влияние от матери, организация конечностей - от отца. Уже при встрече отцовской и материнской клеток при оплодотворении проявляется эта полярность: шарообразная яйцеклетка соединяется с вытянутым в длину семенем. С увеличением возраста материнские и отцовские силы наследственности - уменьшаются. Это влияет на образование головы и, соответственно, конечностей ребенка. Анэнцефалия, при которой образование черепа и мозга не может прийти к полному завершению - чаще у детей матерей, возраст которых выше 40 лет. С другой стороны - акроцефалосиндактилия и хондродистрофия, при которых нарушено образование конечностей - становятся отчетливо более частыми с увеличением возраста отца14.
Однако, как же это все-таки может дойти до такого преобладания материнских сил, что оно проявляется в столь преобладающем образовании головного полюса, как у представленного в лечебнопедагогическом курсе ребенка? В данном случае возникла необычно интенсивная связь между матерью и ребенком, связь, зашедшая настолько далеко, что мать при опросе призналась, что ее очень печалит то, что телесная связь с ребенком - должна быть прервана родами. Она охотнее всего продлила бы состояние беременности, при котором она чувствовала себя особенно хорошо. Это переносилось на ребенка, и последний - оставался эмбрионом!
Здесь приоткрывается праобраз гидроцефальных явлений: назад к началу, назад к матери, остаться под защитой космически-материнских сил, нежелание входить в земные закономерности конечностей!
30-летнему гидроцефалу из детства Рудольфа Штайнера несущими силами сельской общины было предоставлено матерински-охраняющее окружение, в которм он мог жить; ученик из венских студенческих годов - был излечен; но у представленного в данном случае ребенка обратная ориентация на прошлую ситуацию - была столь сильной, что это вызывало необходимость строгих мероприятий. Ребенок, до 8-ми месяцев вскармливаемый грудью - был отнят от груди; да, мать должна была расстаться с ребенком и уехать. Наряду с интенсивной медикаментозной терапией, было исключено все, что могло бы возбуждать гипертрофированный нервно-чувственный полюс. Ребенок был положен в совершенно затемненном и тихом помещении. Так же, по возможности, избегались любые другие чувственные впечатления. Лежащий в темноте и в тишине ребенок начинал барахтаться, получая при этом первый толчок к тому, чтобы внести волю в конечности.
В этом ребенке Рудольф Штайнер видел прафеномен целого направления нарушений развития, которые все - более или менее ориентированы назад. У гидроцефала эта тенденция идет назад вплоть до эмбрионального состояния, это “радикальнейший случай инфантилизма”. Точно так же и нечто от поведения первой, второй или третьей эпохи жизни ребенка15 - упорствует в последующих возрастах.
Если, например, во взрослом возрасте разыгрывается ориентация первой жизненной эпохи, возраста подражания16, то мы имеем дело с человеком, который так же сильно переживает процессы своего окружения, как переживает их маленький ребенок, у которого отношение к этим процессам не исчерпывается чувственным восприятием, но продолжается вплоть до вегетативноорганических процессов. У такого человека определенные впечатления внешнего мира воздействуют на процессы обмена веществ и выделения желез, так что они влияют на состояние здоровья. Например, может иметь место некоторое близкое отношение к собаке, любовь к собаке. Организм привыкает выполнять определенные процессы обмена веществ под влиянием этой любви к собаке. И когда собака издыхает, развивается не только печаль об этой потере, но возникает также весьма неудовлетворительное состояние здоровья, поскольку отсутствует имевшийся до сих пор стимул органических процессов и определенные процессы обмена веществ выпадают. Если не удается путем рациональной психотерапии так консолидировать душевную жизнь, чтобы органические процессы стали самостоятельными, то не остается ничего иного, как приобрести новую собаку. Аналогичным образом могут продолжаться в позднейшей жизни также и закономерности школьного и юношеского возраста, приводя к соответствующим расстройствам.
Оглянемся еще раз на тот период жизни Рудольфа Штайнера, из которого он сообщает нам о встрече с проблемой гидроцефалии. Гидроцефальный пациент становится при этом тем моложе, чем позднее происходит встреча. Происходит инверсия возраста.
6-летний мальчик развлекается с 30-летним гидроцефалом в Поттшахе. 23-летний студент и домашний учитель занимается с 10-летним учеником в Вене. 63-летний Рудольф Штайнер - представляет ребенка меньше года в лечебнопедагогическом курсе в Дорнахе.
Мальчик получает “душевно - чрезвычайное впечатление”. Это закладывает в душевной впечатлительности основу позднейших встреч. 23-летний - излечивает доверенного ему ученика к многолетней деятельности и упорядочивает тем самым индивидуальную судьбу. И уже в конце своей жизни духоиспытатель прочитывает мировые закономерности и жизненные взаимосвязи из рассмотрения маленького ребенка, чья судьба связана с началом антропософской лечебной педагогики. Ему открываются познания, имеющие значение не только для этого ребенка, не только для проблемы гидроцефалии вообще, но и для всего направления детских нарушений развития.
V. ДЕТИ С ЗАТРУДНЕННЫМ ВДОХОМ ИЛИ ЗАТРУДНЕННЫМ ВЫДОХОМ
Затрудненным вдохом страдают дети, у которых дыхательные пути прегражлены наростами (аденоидными разрастаниями) миндалин, в частности - глоточной миндалины или слизистой носа (полипы). Дети дышат через рот, нижняя челюсть - отвисает. Это ведет к деформациям, но не церебральной, а лицевой части черепа, которая вытягивается в длину. Небо и нос - узки, зубы - стеснены и скошены. Черты лица мягки и неоформлены, складка, идущая от крыльев носа к углу рта (назолабиальная складка) - слабо выражена, стерта. Глаза слезятся, уши оттопырены. Определенная расслабленность распространяется на все тело и обнаруживается в плохой осанке и впалой грудной клетке. Дети склонны к воспалениям горла и среднего уха. Речь - носовая (назальная), скомканная, неясная. В горле видны потоки слизи, из носа течет; течет все (часто энурез). Внимание, память и мыслительные спосбности - нарушены. Выражение лица - сонливо тупое; возможно, несколько жестоко, его определяют как “слабоумное”. Дети живут не вполне в себе и их мироощущение смутно, притуплено. Это можно наблюдать и при внешнем осмотре: открытый рот, выпученные глаза, оттопыренные уши, которые как бы определенным образом подвешены снаружи (рис. 6). Склонность этих детей к приступам слабости представляет собой усиление конституционального вне-себя-бытия (Aussersichsein).
Слишком интенсивная связь с окружающим миром ведет к тому, что эти дети в своей конституции сильно зависимы от окружающей душевной атмосферы.
Рис. 6. Аденоидный габитус.
Лицо столь типично, что каждый, глядя на эту фотографию думает, что он этого юношу уже гдето однажды видел. Отдельные характерные черты описаны на стр. 51.
Если мать - сильная личность, она поддерживает также и ребенка; если же она лабильна ребенок участвует в душевных волнениях матери, вплоть до своего состояния здоровья. Это может иллюстрировать следующий случай:
13-летний Т.Б. приведен своим классным руководителем на прием по поводу слишком частых ошибок на занятиях, нсобранности и плохого внешнего вида.
Данные осмотра: жалко выглядящий бледный юноша с кругами под глазами. Своеобразное отсутствующее и безжизненное выражение лица. Типичный аденоидный габитус: узкий лоб, открытый рот, высокое острое небо, узкая постановка зубов, небная и глоточная миндалины - увеличены. Шейные лимфатические железы гипертрофированы, глаза выпучены, уши слегка оттопырены, назолабиальная складка слабо выражена, грудь впалая, пальцы длинные, тонкие, пульс 120, руки и ноги холодные, плоскостопие.
При затрудненном вдохе страдает также одушевленность и прогревание ребенка.
Мать - рассеянная, боязливая и непоследовательная женщина, которая постоянно руководит ребенком и часто не пускает его на занятия из-за действительных или мнимых нарушений здоровья. Однажды ночью разыгралось следующее:
Юноша проснулся, встал, потерял сознание (при внезапном вставании именно у таких лабильных детей это может случаться) и упал. И с этого момента мать была убеждена, что ее сын страдает “мышечной атрофией”. Днем раньше она прочитала в иллюстрированной газете об этой болезни, что она неизлечимо ведет к смерти. Можно себе представить, какие при этом возникли горестные внутренние переживания.
В таком случае важно, хотя и трудно установить, как оказать успокаивающее и укрепляющее влияние на мать. Наряду с врачебными, педагогическими и лечебноэвритмическими мероприятиями детям часто требуется коррекция зубов. Тонкое небо и узкая постановка зубов - прямое следствие затрудненного дыхания. Дети дышат через рот и притом из-за сужения дыхательного пути (глоточная миндалина) - с повышенной тягой. Из-за этого слизистая щек при вдохе ложится на внешнюю сторону зубов и челюсти. Этого незначительного давления при постоянном повторении - достаточно для изменения форм челюсти. Налицо формообразующее влияние дыхания. С помощью подходящего оборудования для коррекции зубов можно путем незначительного целенаправленного давления вернуть зубы в правильное положение.
Часто, если не всегда, дети с затрудненным вдохом страдают энурезом. Взаимосвязь этих двух явлений в смысле взаимного влияния детскими врачами обоснованно отвергается. Однако можно заметить внутреннюю связь в том, что дети, которые слишком сильно живут в своем окружающем мире, будучи недостаточно от него отграниченными, оказываются как бы проницаемыми также и в своей нижней организации. Пример этой комбинации представляет ученица 4-го класса:
А.Ц. родилась восьмимесячной. В раннем детстве много страдала насморками и инфекциями, сопровождающимися лихорадкой. Свинка, корь, краснуха, ветрянка. В 2 года - аппендэктомия. В 5 лет - тонзиллэктомия.
С 6,5 лет посещает школу. В школе имела хлопоты из-за своей забывчивости, но кое-как успевала.
С 6 лет, до поступления в школу, начался энурез, который, несмотря на все педагогические и терапевтические усилия держится с переменной частотой и поныне. Аппетит хороший, сон очень глубокий.
Данные осмотра: 10-летняя школьница с выражением лица, характерным для ребенка с затрудненным из-за аденоидных разрастаний дыханием. Несмотря на тонзиллэктомию дышит через рот. Шейные лимфатические узлы - сильно увеличены.
Внутренняя взаимосвязь между пространством носоглотки и регионом почек и мочевого пузыря выражается также и в том, что воспалению почек (острый диффузный гломерулонефрит) в более 80% случаев предшествуют воспаления в области небных миндалин, верхних дыхательных путей или среднего уха.
В ходе лечебно-педагогического курса 1924 года была представлена 10-летняя девочка с разрастаниями в носоглотке. Рудольф Штайнер указал на то, что эти разрастания могут быть поняты, как зеркальный противообраз эфирного разрастания в районе мочевого пузыря. Здесь также указывается на связь верха и низа, которая, впрочем (здесь эфирное отпечатывается в физическом), прослеживается вплоть до структурного сходства обоих регионов (рис.7 и 8).
В смысле этих схематических рисунков должно существовать прямое соответствие между ушной раковиной и почкой. Фактически одно или двустороннее уродство внешнего уха всегда дает сильное основание подозревать уродство почки на соответствующей стороне17. Отсюда вытекает важное указание для диагностики. Но внутреннюю связь обоих регионов можно также сделать терапевтически действенной. Так поступил Рудольф Штайнер, когда он предписал применение наружных средств на область мочевого пузыря у вышеупомянутой девочки.
С другой стороны, для детей с аденоидными разрастаниями также существует полярный противообраз; это - дети с затрудненным выдохом, прежде всего - астматические дети. При здоровом выдохе бронхи также слегка сужаются; при астме этот процесс усиливается до спазм. Затем к этому добавляется еще усиленное выделение мокроты, которая дополнительно преграждает дыхательные пути, так что уже больше не удается выдохнуть столько воздуха, сколько необходимо, чтобы освободить пространство для следующего вдоха.
a. полость глотки b. евстахиева труба c. среднее ухо d. ушная раковина |
Рис.7 Схема верхних дыхательных путей
a. мочевой пузырь b. мочеточник c. почечная лоханка d. почка |
Рис.8 Схема региона почек и мочевого пузыря
Астматик подвергается опасности удушья потому, что в легких слишком много воздуха. При длительном течении болезни грудная клетка под избыточным давлением повторяющихся попыток выдоха образует свод, как бы вторую голову (см. рис 10).
В противополжность сонливости ребенка, страдающего разрастаниями в области носоглотки, у астматического ребенка все напряжено, не только собственно дыхательные мышцы, но также и мышцы шеи, лица и живота в судорожных усилиях форсировать выдох (рис.9). Ноздри - расширены, контуры лица - обострены.
Рис 9. Астматический габитус Рис.10. Деформация грудной клетки при астме |