Никол Ф.

Ответы нашим критикам

Предисловие

Опубликовав пересмотренное и расширенное издание этой работы, автор тем самым послужил Божьему делу, укрепляя тех, кто посвятил свою жизнь возвещению и защите библейской истины.

История христианской Церкви - это история борьбы. Враг правды и благочестия всегда стремился к тому, чтобы ослабить послушание Божьим заповедям и исказить истинное библейское учение. Проповедь истинного Евангелия непременно вызывает сопротивление. Борьба идет веками, принимая разные формы. В эти последние дни, когда сатана с возрастающей яростью ведет войну против Церкви Остатка, стремящейся отстоять целостность вечного Закона Божьего, поборникам истины, как никогда ранее, необходимо смело стать на защиту веры. Сегодня христианское свидетельство состоит в том, чтобы возвещать вечную весть, содержащуюся в Слове Божьем, весть, которая устоит в злой день сатанинского обмана и утвердит людей в истине.

Эта книга дает ясный, убедительный ответ на возражения, чаще всего выдвигаемые теми, кто критикует вероучение Церкви адвентистов седьмого дня. Сначала приводится само возражение, а потом - полный ответ на него. Убедительность приводимых аргументов подкрепляется обращением к авторитетным источникам информации, которые обычно недоступны служителям, вовлеченным в общецерковную работу.

На протяжении всей своей истории адвентисты седьмого дня придерживаются самобытных доктрин, некоторые из них довольно сильно отличаются от того, чему учат другие христианские конфессии. Отстаивая мысль о том, что эти, не слишком распространенные, доктрины являются поистине библейскими, мы часто чувствуем необходимость защищать свою позицию в полемике с теми, кто, прибегая к небрежному или ложному толкованию, пытается упразднить характерные особенности нашей веры. Мы строим свое вероучение на прочном и солидном фундаменте, заложенном основоположниками нашей Церкви, которые преуспели в этом деле только благодаря напряженному богословскому труду и горячей молитве. Но их работа не завершена. Любые нападки лишь еще раз показывают неуязвимость наших основополагающих доктринальных положений. Это, однако, не означает, что теперь мы полностью защищены от нападок и можем спокойно игнорировать современную критику. В войне, которую мы призваны вести, защищая веру, нет передышки. Нам надо постоянно быть готовыми к тому, чтобы с кротостью и страхом, но в то же время с неизменной решимостью дать ответ в нашем уповании, делая это тем решительнее, чем очевиднее мы усматриваем "приближение дня оного" (Евр. 10:25).

Поэтому, искренне одобряя данную книгу, мы рекомендуем ее каждому евангельскому работнику. Она будет надежным помощником, укрепляя, как в спорах с богословами, так и в беседах с искренне недоумевающим исследователем. Она, вне всякого сомнения, станет ценным вкладом в литературу, направленную в защиту Святого Писания и адвентистской веры.

У. Брэнсон

От автора

Находясь в саду, гораздо приятнее наслаждаться ароматом и красотой цветов, чем стряхивать с растений гусениц. Мало кто захочет обсуждать это неприятное занятие, а уж тем более выполнять подобную процедуру. Да и зачем об этом вспоминать, когда можно поговорить о цветах? И тем не менее, если мы не избавимся от гусениц, цветами нам придется любоваться недолго.

Этот простой пример объясняет причину создания данной книги. Она написана с целью опровергнуть лжеучение и тем самым содействовать тому, чтобы цветы истины продолжали цвести и дарить людям свой небесный аромат.

Быть может, какой-нибудь благочестивый человек скажет, что приведенная иллюстрация не совсем удачна. Неприятно думать, что в Божьем саду прячутся враги. По крайней мере, можно решить, что Бог Сам позаботится о Своем достоянии и что, глубоко укоренившись в почве вечной истины, Господни растения способны отразить любые нападки. Именно поэтому мы все время можем наслаждаться цветами, приглашая путников войти в небесный сад и радоваться вместе с нами.

Тревожная история христианской Церкви свидетельствует о том, что такая мысль неверна. Даже в самый ранний период существования христианства, когда Божественное присутствие чувствовалось сильнее всего, апостолы ощущали необходимость противостоять опасностям, угрожавшим чистоте вероучения. Иоанн, чьи сочинения дышат любовью, в своих посланиях предостерегал от сформировавшейся в ту пору опасной ереси докетизма, согласно которой Христос был всего лишь призраком (см. 1 Ин. 1:1-3; 4:2,3). Кроме того, он предостерегал и от идеи, утверждавшей, что христианин выше греха, и от такой же еретической мысли, согласно которой нам якобы не следует исполнять Божьи заповеди. Иоанн говорил, что человек, отстаивающий подобную точку зрения, "лжец, и нет в нем истины" (1 Ин. 2:4). Он довольно подробно обсуждает этот вопрос, чтобы доказать, почему именно ложны такие учения.

Обращаясь к Коринфской церкви, Павел говорил: "Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор. 2:2). Быть может, кто-то захочет воспользоваться этой отдельной фразой в попытке доказать, что служитель Евангелия не должен обращать никакого внимания на различные лжеучения и возражения. Сколь неоправданным может быть вывод, если он делается на основании отрывка, вырванного из контекста!

Как правило, послания Павла представляют собой строго обоснованное изложение истины, предполагающее как негативный аспект, так и позитивный. Да, он исповедовал Христа распятого, но в то же время понимал, что, если не изложить и не опровергнуть гибельную ересь иудейского законничества, проповедь о Христе может оказаться бесплодной. Вот почему в своих посланиях он так часто и подробно касается этого вопроса. В то же время нельзя утверждать, что он излагал и опровергал только это доктринальное заблуждение. Вспомним хотя бы его пространный и воинствующий аргумент против лжеучения, согласно которому "нет воскресения мертвых" (1 Кор. 15:12). Читая его труды, нельзя не воскликнуть: "Если Павел не был защитником Бога, то скажите, кем он был в таком случае!"

В то же время этот великий апостол не ограничивался только собственной воинствующей позицией. Он призывал и других поступать так же. Тимофею он писал: "Подвизайся добрым подвигом веры", "Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня" (1 Тим. 6:12; 2 Тим. 1:13). Обращаясь к пресвитерам Ефесской церкви, он предупреждал, что к ним "войдут" "лютые волки, не щадящие стада", и

что из них самих "восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою". Затем он тотчас добавляет: "Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас" (Деян. 20:29-31). Если вы "предостерегаете", то вы предостерегаете от кого-нибудь или чего-нибудь, а это с неизбежностью предполагает определенное негативное действие, которое, однако, оправдывается своими результатами, защищая верующих от лжеучения.

Иуда писал: "Возлюбленные! имея все усердие писать вам об общем спасении, я почел за нужное написать вам увещание - подвизаться за веру, однажды преданную святым" (Иуд. 3). Все его краткое послание разоблачает "некоторых людей" - они "вкрались", и теперь извращают нравы и "отвергаются" основополагающего христианского учения.

Петр предостерегал Церковь от лжеучителей, "которые введут пагубные ереси" (2 Петр. 2:1). Затем почти все свое послание он посвящает рассмотрению и опровержению этих ересей.

Суждения этих решительных, воинствующих людей Божьих, по-видимому, не подтверждают ту идею, согласно которой нам надо лишь наслаждаться цветами, поскольку выносливые растения истины якобы не нуждаются ни в какой защите со стороны Божьих земледельцев.

Во времена Реформации ее подвижникам приходилось не просто возвещать несомненную истину оправдания по вере. Они были вынуждены противостоять сильным и показным аргументам наиболее изощренных сторонников Рима.

В начале 40-х годов XIX века, когда началось адвентистское пробуждение, Вильям Миллер и его единомышленники не имели возможности возвещать одну лишь славную и ясную истину о скором пришествии Христа. Им приходилось тратить время и на то, чтобы опровергать с виду вполне правдоподобные доводы популярных служителей, которые, в частности, пытались с помощью Писания доказать, что пришествию Христа будет предшествовать обращение в христианскую веру всего мира. Литература движения, начавшегося в 1844 году, полна сильных и убедительных аргументов, сформулированных адвентистскими руководителями, которые, разоблачив лжеучение, превозносили истину.

Вскоре после того, как зародилось движение адвентистов седьмого дня, стали публиковаться специальные трактаты, брошюры и книги, где разъяснялись ошибки тех, кто утверждал, что в Писании говорится о соблюдении воскресенья, что человек обладает бессмертной душой, что Закон Божий упразднен, и распространял другие лжеучения.

Все это было необходимо. Изложение любой системы взглядов или учения, будь оно религиозным или каким-либо еще, происходит в два этапа: доказательства в пользу этого учения и опровержение доводов тех, кто стремится доказать обоснованность противоположного убеждения.

Времена воинствующей защиты веры и опровержения лжеучений почти всегда сменялись более спокойными днями. Постепенно религиозное движение, родившееся в борьбе и противостоянии, крепнет, и тогда возникает соблазн не слишком заострять внимание на тех особых истинах, которые это движение породили. Именно такая позиция привела к тому, что раннее христианство слилось с язычеством, а различные протестантские церкви в конечном счете утратили свою самобытность. Для того, кто ведет битву на духовном поле, мир так же притягателен, как и для обычного солдата. Духовный воитель совершает ошибку, полагая, что в этом мире, порабощенном злом, он когда-то сможет заключить достойный мир, который избавит Царство Божье от всех нападок в будущем. В этой войне не будет никакой передышки, пока Бог не скажет: "Совершилось".

Я прекрасно понимаю, что современная религиозная ситуация не поощряет нашего стремления подчеркивать характерные вероучительные положения, и уж совсем нежелательно, чтобы мы за них боролись. Считается, что такое поведение выдает отсутствие хорошего вкуса. Оно препятствует долгожданному объединению всех церквей. Конечно, если эти церкви больше всего хотят объединиться, им не следует акцентировать свои богословские разногласия, но если какая-нибудь церковь стремится сохранить свое лицо и оправдать свое обособленное существование, она должна быть готова к тому, чтобы логически обосновать свою надежду и отстаиваемые доктрины, а это с необходимостью предполагает опровержение тех нападок, с помощью которых противники стремятся подорвать ее надежду и оспорить ее принципы.

У адвентистского движения есть одна характерная черта, более других отличающая его от всех остальных движений: твердая вера, что адвентизм возник по воле Господа, пожелавшего, чтобы это самобытное учение призывало всех людей объединиться и с готовностью встретить наступление Божьего дня. Если мы искренне в это верим, нам надо быть готовыми к противостоянию, о котором в пророчестве сказано, что по мере приближения конца оно будет становиться все более активным и ожесточенным. Никогда не следует забывать, что мы возвестили о своем стремлении завершить великую протестантскую Реформацию XVI века. Самим своим названием она обязана воинствующему протесту против лжеучений. Хотя в то же время протестантизм отстаивает немало абсолютных истин. Если мы забываем выступать против всего, что противоположно истине, мы не оправдываем великого имени протестанта.

Будучи членами адвентистского движения, мы должны постоянно помнить о том, сколь опасен мир, достигнутый ценою компромисса, а именно это и происходит сегодня почти со всеми протестантскими церквами. В начале XX века очень многие христианские служители по-прежнему твердо верили в исторические учения христианства (начиная с учения о Творении), однако сформировалась активная, по-своему убедительная, группа хорошо образованных священников, которые начали высказываться в пользу эволюционного развития и связанных с ним рационалистических идей. Было очевидно, что их теории противостоят давно сложившимся учениям христианства. Как они пытались прорвать вероучительную оборону? Просто преуменьшая значимость вероучения и утверждая, что христианство - это, по сути дела, религия духа, прекрасное дружеское общение с Богом как Отцом и со всеми людьми как братьями, а все остальное просто несущественно. Если, например, наука делает какие-то великие открытия, то нам надо приспособить к ним свои вероучительные принципы или, иначе говоря, просто от них отказаться.

Именно это и произошло во многих церквах. По сути дела, какое-то время шла ожесточенная война, которая в 20-х годах XX столетия достигла своего апогея. После этого большинство церковных руководителей, отстаивавших ортодоксальные принципы, постепенно начали сдавать свои позиции под воздействием довольно популярной идеи о том, что мир и гармония важнее любой доктрины, их воля к борьбе стала ослабевать. Поэтому и сегодня почти все проповедники говорят о любви к Богу, о жизни в согласии с определенными идеалами, о правильном мировоззрении, братстве всех людей и тому подобном. Теперь в модернистских церквах редко услышишь о великих библейских истинах, касающихся творения, греха, спасения, а также о других основополагающих доктринах, которые всегда составляли фундамент христианства.

В тот день, когда адвентисты перестанут заострять внимание на своем вероучении, мы утратим право на существование. Нам надо излагать конкретное учение о Втором пришествии, ибо в этом состоит наша цель и задача. Нам надо проповедовать конкретное учение о Творении, потому что в противном случае мы лишим основы наше учение о субботе. Нам надо проповедовать ясное учение о

грехе и спасении, потому что иначе окажется бессмысленным наше учение о святилище. Нам надо проповедовать конкретное учение о природе человека, потому что в противном случае мы лишим всякого смысла нашу проповедь о том, что воскресение и жизнь возможны только во Христе, а также наше предостережение о последних заблуждениях спиритизма. Перечень можно продолжить. Если когда-то и существовало движение, основанное на четких убеждениях, связанных между собой, как стропила здания, то это движение адвентизма. Преуменьшая значение этих убеждений, мы можем только разрушить все здание. С другой стороны, заостряя на них внимание, мы должны быть готовыми к тому, что столкнемся с сопротивлением и прямо противоположными взглядами.

Но, быть может, найдется человек, который недоверчиво спросит: разве, сталкиваясь с противниками истины, нам не надо следовать примеру Неемии? Неемия, как известно, сказал: "Я занят большим делом, не могу сойти" (Неем. 6:3). Я целиком и полностью солидарен с этими словами, но все дело в том, что можно очень легко впасть в ненужную полемику. Конечно, нам всегда надо возводить иерусалимские стены, вместо того чтобы, спустившись в долину, вести разговоры с Санаваллатом и Товией.

Однако если дело касается врагов Господа, то из всех Божьих людей во всей Библии Неемия меньше всего подходит для того, чтобы ссылаться на него, оправдывая собственное бездействие. Когда Санаваллат и Товия начали угрожать строителям, Неемия велел продолжать работу, но выделил для этого только половину своих людей, причем даже эти строители работали лишь одной рукой, "а другой держали копье". Оставшихся он вооружил мечами и копьями и сказал, чтобы они, не жалея жизни, охраняли возводимые стены. Если бы люди не продолжали свою работу, то стены, конечно же, не были бы построены, однако с той же уверенностью можно сказать, что их не удалось бы восстановить и в том случае, если бы воины с мечами и копьями в руках не охраняли строителей. Отблеск мечей на крепостном валу придавал мужество строителям (см. Неем. 4:16-18). Нам никогда не следует спускаться в долину и начинать словопрения, но если враги атакуют цитадель истины, на которой зиждется адвентистское движение, надо - во имя Господа сил - быть готовыми ее защитить. Цель данной книги заключается в том, чтобы вооружить вас для этой защиты.

А теперь, чтобы все это не выглядело слишком воинственно, позвольте вкратце добавить, что за веру можно сражаться по-разному. Необходимо убедиться в том, что мы сражаемся правильно, не отступая от небесных принципов. Только в таком случае мы упрочим адвентистское движение и прославим Божье имя. Твердо следуя некоторым основополагающим правилам, воин Христа сможет соответствовать этим принципам. Приведенные ниже правила годятся для публичного выступления, выступления в прессе, для разговора в кабинете или частной беседы где-нибудь на природе.

1. В споре со своим собеседником исходите из того, что он обладает доброй верой и искренностью. Искренним может быть даже тот, кто высказывает самую абсурдную точку зрения.

2. Сохраняйте спокойствие. Если каждый раз, вступая в борьбу за веру, вы начинаете кипеть от негодования, не сражайтесь. Оставайтесь при своем и дайте возможность отстаивать веру тем, кто более уравновешен и кто умеет одолеть свой гнев.

3. Тщательно старайтесь избегать категоричных выражений. Конечно, в некоторых ситуациях они вполне уместны, однако я считаю, что такие случаи бывают нечасто. Нам редко, как Илии, приходится стоять на горе Кармил. Будучи в глубине сердца уверены, что истина и свидетельство на нашей стороне, мы вполне можем позволить себе быть не только спокойными и хладнокровными, но и доброжелательными в каждом своем слове. Зрители, если таковые окажутся, будут (хотя бы отчасти) оценивать силу нашего аргумента по тому, какова наша речь, даже если тот, с кем мы спорим, не слишком выбирает выражения.

4. Будьте очень серьезны. Дайте понять, что отстаиваете свои религиозные взгляды не потому, что склонны к пререканиям или спорам, но потому, что глубоко убеждены - принципы, которых вы придерживаетесь, имеют крайне важное значение.

5. Обращайтесь не только к разуму, но и к сердцу собеседника. Одно дело - убедить человека, и другое - зажечь в его сердце искру веры и желание подчиниться истинам, которые вы излагаете. Если вы хотите вселить в собеседника глубокую убежденность в собственной правоте, важно не только то, что вы сказали, но и как вы это произнесли. По мере развития дискуссии все настойчивее старайтесь от изложения простых фактов и свидетельств перейти к следующему этапу - самым непосредственным образом соотнести эти факты с внутренним миром слушателя и его вечной участью. Если мы на самом деле хотим помочь человеку, нам надо не просто постараться ответить на все вопросы, так чтобы оппоненту нечего было больше сказать: необходимо, чтобы он открыл свое сердце для восприятия истины, которую мы столь серьезно стремимся доказать.

А теперь несколько слов об истории этой книги. Впервые она увидела свет в 1932 году, в ней было 254 страницы. В 1947 году под заголовком "Доводы в пользу нашей веры" была опубликована ее часть, содержащая важный новый материал (сама книга к той поре уже разошлась). В настоящее издание вошли некоторые главы из этой части (которая теперь тоже полностью распродана), отрывки из издания 1932 года, а также много нового материала. Более половины текста этой книги никогда прежде не публиковалась. Первая часть полностью посвящена конкретным возражениям, касающимся адвентистского учения. Во второй части приводится некоторый дополнительный материал в ответ на различные обвинения и более полно излагаются свидетельства в защиту отдельных вероучительных принципов.

Возражения противников адвентизма, которые я рассматриваю, накапливались у меня годами: о них сообщали наши служители и просто евангельские работники, часто сталкивавшиеся с этими аргументами. Иногда они присылали копии направленных против адвентизма листовок и брошюр, которые, по их словам, были широко распространены в тех местах, где они проводили евангельские встречи. Иногда в этой книге цитируются отрывки из таких брошюр. Следовательно, мой труд имеет практический, а не академический характер. Отвечая оппонентам, я стремился избежать бессодержательности, которая возникает при анализе одного лишь негативного материала, и старался изложить абсолютную библейскую истину по каждому вопросу.

Издавая эту книгу, я стремился не к тому, чтобы вызвать ненужный спор, но к тому, чтобы помочь вам, когда вы попытаетесь осуществить библейское повеление "подвизаться за веру, однажды преданную святым" (Иуд. 3).

Вашингтон, август 1952 года

Закон

Возражение 1

Стремясь обосновать свое вероучение и особенно доктрину о законе и субботе, адвентисты часто цитируют Ветхий Завет. Многие же христиане руководствуются Новым Заветом и черпают из него свои учения.

Да, мы действительно часто цитируем Ветхий Завет, но столь же часто цитируем и Новый. По сути дела, мы в равной степени чтим Ветхий и Новый Заветы именно потому, что мы - христиане. Мы верим, что все книги Библии, от Бытия до Откровения, богодухновенны и, следовательно, с полным основанием могут служить руководством в нашей жизни.

Говоря о законе и субботе, некоторые люди стремятся провести резкое различие между Ветхим и Новым Заветами и даже противопоставить их друг другу, как будто первый почти, или совсем, не имеет никакой ценности и полностью вытесняется вторым. Это ложное противопоставление лежит в основе большинства ошибочных рассуждений, характерных для аргументов тех, кто утверждает, что на кресте закон и суббота были упразднены.

Для апостолов Библия представляла собой то, что теперь известно как Ветхий Завет. Первые сочинения самых ранних христианских служителей вышли из-под их пера только через 20-30 и более лет после вознесения Христа. В ту пору не было никаких печатных станков и быстрого почтового обслуживания, которое способствовало бы распространению их трудов. Они распространялись очень медленно, и поэтому вполне разумно считать, что в I веке христианской эры словом "Писания" - его мы неоднократно встречаем в Новом Завете - в основном обозначалось то, что мы теперь называем Ветхим Заветом.

Христос призывал иудеев исследовать Писания, говоря: "Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне" (Ин. 5:39), затем Он добавил: "Ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне. Если же его писаниям не верите, как поверите Моим словам?" (Ин. 5:46, 47). Причина, по которой ученики не поняли событий страстной, крестной недели, заключалась в том, что они неправильно понимали Писания, то есть Ветхий Завет (см. Лк. 24:27). В день Своего воскресения Он показал им, каким образом Его смерть и воскресение стали исполнением пророчества: "Тогда отверз им ум к уразумению Писаний" (Лк. 24:45). Христос ничего не знал об учении, которое бы отвергало Ветхий Завет.

Равным образом, апостолы никоим образом даже не намекали на то, что они отвергают Ветхий Завет в угоду сочинениям, которые им скоро предстояло написать. Павел напоминал Тимофею: "Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса. Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен" (2Тим. 3:15-17). Разве есть во всем Новом Завете более значимые слова?!

Стремясь обосновать свои учения, Христос и апостолы часто ссылались на Ветхий Завет. Сатане, например, Христос сказал: "Ибо написано" и трижды процитировал Ветхий Завет (см. Мф. 4:4-10). Порицая книжников и фарисеев, Он упоминает пятую заповедь из Книги Исход, а также приводит слова пророка Исайи (см. Мф. 15:1-9). Кроме того, следует обратить внимание на разговор Христа с богатым юношей и законником (см. Мф. 19:16-19; Лк. 10:25-28). В ссылках на Ветхий Завет выдающееся место занимают цитаты из Декалога.

Каким образом Павел доказывал, что все люди, как иудеи, так и язычники, виновны перед Богом и, следовательно, нуждаются в спасении, которое дарует Христос? Обращаясь к текстам Ветхого Завета (см. Рим. 3:9-18). Как он узнал, что перед Богом он сам является грешником и нуждается в Евангелии? Вспомнив о том, что написано в Ветхом Завете и особенно в Законе Божьем (см. Рим. 7:7). Обращаясь к Римской церкви, Павел повелевает: "Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон" (Рим. 13:8). Разве он исповедовал какие-то новые принципы, возникшие в результате нового откровения, которое было ему дано? Нет. Он цитирует Ветхий Завет и особенно заповеди Закона (см. Рим. 13:9,10). Каким образом, обращаясь к детям, Павел обосновывает свой призыв повиноваться родителям? Вновь вспоминая тексты Ветхого Завета и прежде всего Десятисловия (см. Еф. 6:1-3).

Разве Иаков излагает какие-то новые законы, опровергая лицемерную "любовь к ближнему"? Нет. Он цитирует Ветхий Завет, обращаясь к Десяти Заповедям (см. Иак. 2:8-12).

Какое доказательство приводит Петр, возвещая, что нам надо быть "святыми"? "Ибо написано: "будьте святы, потому что Я свят"" (1 Петр. 1:16). Его доказательство представляет собой цитату из Книги Левит (см. Лев. 11:44).

От Книги Бытие до Книги Откровение все Писание представляет собой единое целое. Ветхий и Новый Заветы имеют один и тот же источник - вдохновение Духа Божьего. У них единая цель: раскрыть Божий замысел, явить Христа, предостеречь от греха и изложить святое Божье мерило праведности. Давным-давно кто-то сказал: Новый завет сокрыт в Ветхом, а Ветхий явлен в Новом. Для того чтобы лучше всего понять смысл обетования, которое дано в последней книге Библии и в котором говорится о новой, сотворенной заново земле и зеленеющем древе жизни, надо обратиться к первой библейской книге, где описывается еще не омраченная грехом земля с ее первоначальным древом жизни, явившаяся из-под руки Бога, когда Он впервые творил этот мир. Перечитав Книгу Бытие, в которой повествуется о грехопадении человека, мы полнее постигнем смысл креста, а также слова Христа, Который сказал: "И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе" (Ин. 12:32).

Никогда не следует забывать, что сами названия "Ветхий Завет" и "Новый Завет" придуманы человеком. Библейские авторы не разделяют Писаний подобным образом. Оба Завета повествуют о старом и новом в драме греха и спасения. Ветхий Завет дает обетования о новой земле и новом завете с Богом, а также описывает беззакония человека с первых дней его существования. Новый Завет подробно рассматривает греховного "ветхого человека" и касается древней проблемы человеческого бунта, а также описывает "нового человека" во Христе Иисусе и славу грядущего мира.

Наш враг, дьявол, всегда понимал взаимосвязь и взаимозависимость Ветхого и Нового Заветов. Вот почему с давних пор он начал посягать на Библию, стремясь поселить сомнение в исторической достоверности и подлинности Ветхого Завета. Именно с этого начался "высокий критицизм". Если отбросить Ветхий Завет, то Новый довольно скоро окажется лишенным своей исторической основы и смысла. Вполне понятно, почему модернисты умаляют духовный авторитет и значение Ветхого Завета. Однако непонятна позиция тех, кто по отношению к нему считают себя самыми "фундаментальными" фундаменталистами. Почему они стремятся разорвать цельное библейское одеяние? Почему они считают, что прежде чем обрести авторитет в христианскую эру, святая Божья заповедь, изложенная в Ветхом Завете, должна получить свое подтверждение в Новом? Ведь из Писаний становится ясно, что, цитируя ветхозаветные отрывки, новозаветные авторы делают это не из желания убедить читателей в жизненности этих текстов, но для того, чтобы подтвердить и доказать: вновь возвещаемые новозаветные истины согласуются с Ветхим Заветом и, следовательно, также являются обязательными. Иными словами, апостолы, напоминавшие своим читателям о том, что в "древние времена" "святые Божий человеки" изрекали пророчество, "будучи движимы Духом Святым", хотели убедить читателей в том, что они, апостолы, тоже говорили под воздействием того же самого Святого Духа (см. 2 Петр. 1:21). Поэтому, стремясь обосновать свои наставления и доктринальные рассуждения, они часто цитировали слова "Божиих человеков", написавших Ветхий Завет.

Верно, что церемонии, описанные в Ветхом Завете, были упразднены на кресте, потому что тогда тень встретилась с реальностью, и новозаветные авторы конкретно утверждают, что обряды, изложенные в церемониальных законах, изжили себя. Однако этот факт ни в коей мере не умаляет значения Ветхого Завета по отношению к Новому и не оправдывает точку зрения, согласно которой Новый Завет вытеснил Ветхий.

Возражение 2

Адвентисты стремятся доказать, что в Библии два закона: нравственный и церемониальный. Однако на самом деле существует только один закон.

Логика данного возражения такова: существует только один закон; Библия ясно говорит об упраздненном законе, и, следовательно, упразднены все Десять Заповедей, в том числе и четвертая, на которой адвентисты основывают свое учение о субботе.

Поскольку на учении о существовании якобы только одного закона возводится так много ложных теорий, его надо рассмотреть подробно.

Слово "закон" используется в Библии по-разному. В выражении "закон и пророки" под словом "закон" почти всегда понимаются Книги Моисея, поскольку именно в его сочинениях наиболее полно изложены Законы Божьи. И тогда слово "закон" используется без какого-либо указания на конкретное установление, то есть как общий термин, обозначающий все законы. С другой стороны, этим словом часто обозначается тот или иной конкретный свод установлений, например, нравственный закон или церемониальный закон.

Если мы станем утверждать, что каждый раз, когда в Библии используется слово "закон", под ним подразумевается одно и то же, в наших доводах будет ровно столько же смысла, как если бы мы стали утверждать, что всякий раз, когда в Библии встречается слово "день", речь идет об одном и том же периоде времени. На самом же деле это слово может означать:

1) светлую часть 24-часового цикла, которая воспринимается как день в противоположность ночи;

2) 24-часовой период, то есть сутки как одна седьмая часть недели;

3) неопределенный период времени, как например, в выражении "вот, теперь день спасения".

Что подумали бы мы о человеке, который, основываясь на отдельных библейских текстах, в которых говорится об окончании дня, стал бы доказывать, что день спасения кончился?

Библия действительно говорит о том, что "закон" был "упразднен" Христом (см. Еф. 2:15). Однако Павел, который это написал, в то же время возвещает: "Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем" (Рим. 3:31). Контраст между этими двумя высказываниями еще более усиливается, если мы вспомним, что в обоих случаях Павел использует одно и то же греческое слово, переведенное как "упразднять" и "уничтожать". У данного слова (katargeo) несколько значений: "делать недействительным", "прекращать", "покончить", "отменять", "упразднять". Однако можно ли предположить, что, обращаясь к одной церкви, богодухновенный автор Павел говорит о том, что "закон" "упразднен", но, обращаясь к другой, восклицает "никак", в обоих случаях предполагая, что речь идет об одном и том же законе? По всей вероятности, он говорит о двух разных законах. Этих двух текстов уже достаточно, чтобы показать всю ошибочность довода, согласно которому Библия говорит только об одном законе.

Первая формальная запись свода божественных законов, предназначенных для человека, была сделана во времена исхода, когда Бог во имя Свое избрал народ и направил его в землю обетованную. В предыдущие века не существовало никаких писаний, еще ни одна из 66 библейских книг не была написана. Используя Моисея, Бог начал давать людям откровение для наставления и руководства, и с этого дня все Божьи слова, обращенные к человеку, включая Его законы (за одним удивительным исключением) были записаны людьми, пророками. Упомянутое исключение представляет собой кодекс, который Бог возвестил людям Своим собственным голосом. Священная история не знает ни одной другой заповеди, которую Бог возвестил бы человеку во всей Своей сверхъестественной пламенеющей славе. Касаясь этого единственного в своем роде величественного события, Моисей возвестил Израилю: "Ибо спроси у времен прежних, бывших прежде тебя, с того дня, в который сотворил Бог человека на земле, и от края неба до края неба: бывало ли что-нибудь такое, как сие великое дело, или слыхано ли подобное сему? Слышал ли какой народ глас Бога, говорящего из среды огня, и остался жив, как слышал ты?" (Втор. 4:32, 33).

После того как Бог возвестил Свой закон, или "Десятословие", Он "более не говорил" (см. Втор. 4:13; 5:22). Проповедь завершилась, она представляла собой единое целое, и не было ничего, что Бог захотел бы добавить. Затем Своей рукой Он начертал ее "на двух каменных скрижалях" (Втор. 5:22). В истории человечества нет ни одного документа, который носил бы на себе следы Божьей руки. "Скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божий" (Исх. 32:16). Запечатленное на каменных скрижалях Бог назвал "закон" (см. Исх. 24:12).

А затем последовало еще одно драматическое событие, которое стало следствием возвещения и написания этого "закона". С двумя скрижалями в руках Моисей спустился с горы. Он нес Израилю вечную запись тех внушающих благоговейный трепет заповедей, которые возвестил небесный Бог. Увидев, что израильтяне поклоняются золотому тельцу, Моисей в негодовании бросил скрижали наземь и разбил их, демонстрируя тем самым, что израильтяне нарушили Божественные законы.

Быть может, Господь повелел Моисею вместо разбитых скрижалей сделать копию закона? Нет. Господь во второй раз написал Десять Заповедей на новых каменных скрижалях. Можно предположить, что речь идет об очень уникальном законе, поскольку Сам Бог дважды начертал его на камне. Он доверял Своим пророкам, давая им возможность провозглашать жизненно важные для людей вести, но Десять Заповедей Он написал Сам.

Своего рода средоточием и самым священным предметом в религиозном служении, которое Бог утвердил для израильтян, был ковчег завета, над которым сиял святой свет Божественного присутствия. Когда во время странствий возникала необходимость перенести ковчег на другое место, никто не отваживался к нему прикоснуться, чтобы не умереть. И вот в этот самый священный из всех священных предметов святилища Бог повелел Моисею положить каменные скрижали (см. Втор. 10:5). Никакой другой свод законов туда помещен не был. "В ковчеге ничего не было, кроме двух каменных скрижалей, которые положил туда Моисей на Хориве" (3 Цар. 8:9).

Итак, мы еще раз видим, что данный кодекс воспринимался как основа завета между Богом и израильтянами. Те, кто стремится противопоставить себя библейскому учению о вечности нравственного закона (учению, в которое верят адвентисты), пытаются обосновать свою точку зрения с помощью этого факта (см. возражение 5), однако они упускают из виду следующее: уже сам факт того, что Десять Заповедей описываются как уникальное основание завета, еще раз доказывает, что Декалог - это весьма самобытный свод законов, который нельзя смешивать ни с каким другим. Моисей сказал Израилю, что Бог "объявил вам завет Свой, который повелел вам исполнять, десятословие, и написал его на двух каменных скрижалях" (Втор. 4:13).

А теперь давайте подытожим исторические факты, касающиеся Закона Божьего.

1. Бог Своим голосом возвестил этот закон всему Израилю - никакой другой закон не был дан таким образом. "И более не говорил".

2. Бог начертал Декалог Своей рукой, и это был единственный Закон, который Он когда-либо Сам написал для человека.

3. Бог начертал этот Закон на камне, и Сам этот камень приготовил - подобным образом был запечатлен библейский Закон.

4. Бог повелел Моисею спуститься с горы на виду у всего Израиля, держа в руках две каменные скрижали с Десятью Заповедями.

5. Бог Сам переписал Закон после того, как Моисей разбил первые скрижали.

6. Бог повелел Моисею поместить скрижали в ковчег завета: единственный Закон, которому были оказаны такие почести.

7. Бог возвестил, что эти заповеди являются Его "заветом": единственный Закон, который был так назван. Тем не менее наши противники заявляют, что они не могут найти в Библии никаких указаний на то, что Декалог представляет собой особый свод законов, который нельзя смешивать ни с каким другим. В ответ мы хотели бы спросить: если бы наши оппоненты имели возможность сами решать, каким образом надо было дать этот закон, и если бы они хотели привести убедительное доказательство в пользу того, что закон этот особый, смогли бы они сослаться на что-либо более основательное?

В то же время надо сказать, что Декалог не был единственным Законом, который Бог дал на Синае. Люди получили законы, которые называют церемониальными и в которых содержатся правила совершения религиозного обряда, предписанного иудеям; это, в частности, касается жертв и приношений, годовых праздников и обязанностей священства. Книга Левит посвящена их описанию. Кроме того, были и гражданские законы, необходимые для того, чтобы управлять иудеями как народом: например, законы о браке, разводе, о рабах и собственности (см. Исх. 21). В той мере, в какой к этому были готовы израильтяне, и насколько им это позволял а их духовная непросветленность, Господь отразил в упомянутых гражданских законах совершенный идеал, выраженный в Декалоге. Закон о рабах показывает, каким образом высокий нравственный принцип соразмеряется с низким духовным уровнем народа. Что касается закона о разводе, то здесь Христос возвестил: "Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так" (Мф. 19:8; см. Мк. 10:4-6).

Однако церемониальные и гражданские законы не были даны Израилю непосредственно Богом. Писание ясно говорит о том, каким образом Он сделал эти законы известными, кто их написал и куда они были помещены.

1. Сказав, что Господь написал Декалог "на двух каменных скрижалях", Моисей тотчас добавляет: "И повелел мне Господь в то время научить вас постановлениям и законам" (Втор. 4:13,14). Более поздние библейские авторы проводят то же самое различие: "И не дам впредь выступить ноге Израильтянина из земли, которую Я дал отцам их, если только они будут стараться поступать согласно со всем тем, что Я повелел им, и со всем законом, который заповедал им раб Мой Моисей" (4 Цар: 21:8).

Обращаясь к Господу и вспоминая события на Синае, пророк Неемия тоже говорит о том, что одни законы были возвещены Богом, а другие даны Израилю через Моисея: "И снисшел Ты на гору Синай, и говорил с ними с неба, и дал им суды справедливые, законы верные, уставы и заповеди добрые. И указал им святую Твою субботу, и заповеди, и уставы и закон преподал им чрез раба Твоего Моисея" (Неем. 9:13, 14).

2. "И написал Моисей закон сей" (Втор. 31:9).

3. "Когда Моисей вписал в книгу все слова закона сего до конца, тогда Моисей повелел левитам, носящим ковчег завета Господня, сказав: возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета Господа, Бога вашего, и она там будет свидетельством против тебя" (Втор. 31:24-26). На основании слов "положите ее одесную ковчега завета Господа" (в английской Библии короля Иакова: "Положите ее в сторону ковчега завета". - Прим. пер.) можно предположить, что книга была помещена в ковчеге, однако в таком случае эта фраза противоречила бы уже приведенному нами библейскому отрывку, согласно которому в ковчеге находился только Декалог. (В Пересмотренном переводе читаем: "Положите ее у ковчега". С таким переводом комментаторы согласны.)

Ввиду того, что церемониальный закон и гражданские законодательные акты были написаны Моисеем, который и дал их народу, в Библии они обычно называются "законом Моисея". Приведем некоторые примеры:

1. Священники должны приносить всесожжения Господу "как написано в законе Моисеевом" (2 Пар. 23:18).

2. Священники совершают Пасху "по закону Моисея" (2 Пар. 30:16).

3. Построение жертвенника всесожжения "как написано в законе Моисея" (Езд. 3:2).

4. Разрушение Иерусалима совершилось "как написано в законе Моисея" (Дан. 9:13).

5. "Помните закон Моисея, раба Моего, который Я заповедал ему на Хориве [Синае] для всего Израиля" (Мал. 4:4).

Довольно часто упоминая о законе, Новый Завет также проводит то же самое различие между Декалогом и теми законами, которые были даны через Моисея. Приведем следующие упоминания о законе, который касается обрядов и церемоний и который иногда называется "законом Моисея", а иногда просто "законом".

1. "Если в субботу принимает человек обрезание, чтобы не был нарушен закон Моисеев..." (Ин. 7:23).

2. "Тогда восстали некоторые из фарисейской ереси уверовавшие и говорили, что должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев" (Деян. 15:5).

Ниже в этой же главе, когда о требованиях фарисеев упоминается еще раз, просто говорится, что "должно обрезываться и соблюдать закон" (15:24). Этот пример хорошо показывает, что, употребляя слово "закон", новозаветный автор мог иметь в виду закон вполне конкретный и в данном случае "закон Моисея". Обычно контекст вполне позволяет определить, о каком законе идет речь. Если в Новом Завете необходимость обрезания ставится под вопрос (и часто является предметом спора), вполне достаточно назвать свод законов, предписывающих обрезание, просто "законом", то есть законом обрядов и церемоний, который дал Моисей.

3. "Упразднив... закон заповедей, содержащийся в постановлениях" (Еф. 2:15, англ. пер.).

4. "Получающие священство из сынов Левииных имеют заповедь - брать по закону десятину с народа" (Евр. 7:5).

5. "Потому что с переменою священства необходимо быть перемене и закона" (Евр. 7:12).

6. "Ибо закон поставляет первосвященниками человеков, имеющих немощи" (Евр. 7:28).

7. "Потому что здесь такие священники, которые по закону приносят дары" (Евр. 8:4).

8. "Да и все почти по закону очищается кровью" (Евр; 9:22).

9. "Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними" (Евр. 10:1). В Десяти Заповедях нет указаний и никаких сведений о всесожжениях, Пасхе, построении жертвенника, о наказаниях, которые могут обрушиться на Израиль из-за непослушания, а также об обрезании и порядке служения священников, и тем не менее Библия часто говорит о том, что такие наставления дает "закон". Этот закон - закон церемониальный, который в Библии назван "законом Моисея".

"Моисеев закон", конечно же, был и Божьим законом, потому что Бог был автором всего, что написал Моисей. Учитывая это, мы уже не удивляемся, что - по крайней мере иногда - библейский автор называет закон Моисея "законом Господним", хотя таких случаев немного. В качестве примера можно привести отрывок из Лк. 2:22, 23, где обе фразы использованы для того, чтобы обозначить один и тот же закон. Тем не менее нигде в Библии Декалог не называется законом Моисея.

А теперь приведем отдельные характерные новозаветные ссылки на другой Закон, который касается не обрядов и церемоний, а нравственных вопросов - Закон Десяти Заповедей, иногда называющийся просто заповедями.

1. "Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди" (Мф. 19:17). После этого Христос сразу называет некоторые из Десяти Заповедей.

2. "Возвратившись же, приготовили благовония и масти; и в субботу остались в покое по заповеди" (Лк. 23:56).

3. "Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай"" (Рим. 7:7).

4. "Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем. Ибо Тот же, Кто сказал: "не прелюбодействуй", сказал и: "не убей"; посему, если ты не прелюбодействуешь, но убьешь, то ты также преступник закона. Так говорите и так поступайте, как имеющие быть судимы по закону свободы" (Иак. 2:10-12).

5. "Всякий, делающий грех, делает и беззаконие; и грех есть беззаконие" (1 Ин. 3:4). Речь идет о беззаконии, то есть о нарушении закона, но какой закон здесь имеется в виду? Никто в христианскую эру, конечно же, не верит, что нарушение закона, касающегося обряда и церемоний, представляет собой грех, и тем не менее Иоанн предостерегает нас, говоря, что нарушение "закона" - грех. Он не чувствовал необходимости объяснять, какой "закон" он имел в виду, и это очень красноречиво свидетельствует о существовании закона, который был известен всем читателям Иоанна и являлся нравственным мерилом жизни. Какое смятение и ужас породили бы его слова среди христиан I века, если бы они решили, что речь идет только об одном законе, который представляет собой смесь церемониальных и нравственных наставлений! И что в христианскую эру нарушение такого закона является грехом! В заключение вкратце напомним некоторые библейские высказывания, касающиеся нравственного и церемониального законов.

Нравственный закон	Церемониальный закон
Возвещен Самим Богом (Исх. 20:1,22)	Возвещен Моисеем (Исх. 24:3)
Написан Богом (Hex. 31:18; 32:16)	Написан Моисеем (Исх. 24:4; Втор. 31:9)
На каменных скрижалях (Исх. 31:18)	В книге (Исх. 24:4, 7; Втор. 31:24)
Передан Моисею Богом, его Автором (Исх.31:18)	Передан левитам Моисеем, его автором (Втор. 31:25, 26)
Помещен Моисеем "в ковчег" (Втор. 10:5)	Помещен левитами "одесную ковчега" (Втор. 31 :26)
Касается нравственных наставлений (Исх. 20:3-17)	Касается церемониальных, ритуальных проблем (см. отрывки из книг Исход, Левит, Числа, Второзаконие)
Показывает грех (Рим. 7:7)	Предписывает приношения за грехи (см. Книгу Левит)
Нарушение "закона" - "грех" (1 Ин. 3:4)	В нарушении нет никакого греха, так как теперь закон "упразднен" (Еф. 2:15). "Где нет закона, нет и преступления" (Рим. 4:15)
Следует "соблюдать весь закон" (Иак. 2:10)	Апостолы "не поручали соблюдать закон" (Деян. 15:24)
Потому что мы "судимы" по этому закону (Иак. 2:12)	Мы не судимы по нему (Кол. 2:16)
Христианин, соблюдающий этот закон, "блажен в своем действовании" (Иак. 1:25)	Христианин, соблюдающий этот закон, не блажен (см., например, Гал. 5:1-6)
"Совершенный закон свободы" (Иак. 1:25, 12; ср. Иак. 2:12)	Христианин, соблюдающий этот закон, теряет свободу (Гал. 5:1, 3)
Павел сказал: "нахожу удовольствие в законе Божием" (Рим. 7:22; ср. ст. 7)	Павел назвал этот закон "игом рабства" (Гал. 5:1; см. Деян. 15:10)
Утвержден верою во Христа (Рим. 3:31)	Упразднен Христом (Еф. 2:15)
Христу надлежало "возвеличить и прославить закон" (Ис. 42:21)	"Истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас" (Кол. 2:14)
"Мы знаем, что закон духовен" (Рим. 7:14; ср. ст. 7)	"Закон заповеди плотской" (Евр. 7:16)