WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 |
-- [ Страница 1 ] --

Мыслители-космисты в своем творчестве  выдвинули идею активной эволюции, которая предполагает необходимость нового сознательного этапа развития мира, когда человечество направляет его в сторону, которую ему диктует не только разум, но и нравственное чувство....идею бесконечной эволюции Вселенной и Человека, идею сотрудничество Божественных и человеческих энергий как единый завещанный светлый путь Человечества  в будущее.

Александр Леонидович Чижевский

Что человеку гибель мирозданья –

Пусть меркнет неба звёздная порфира:

Страшитесь же иного угасанья:

Мрак разума ужасней мрака мира!

  А. Л. Чижевский

Чижевский Александр Леонидович

 (1897-1964)

Родился А. Л. Чижевский 26 января (7 февраля) 1897 года в посаде Цехановец Вельского уезда Гродненской губернии, где в то время была расквартирована одна из батарей 4-й артиллерийской бригады, в которой служил его отец.

Леонид Васильевич Чижевский, отец будущего ученого, был капитаном артиллерии. В годы первой мировой войны дослужился до чина генерала.

Мать А. Л. Чижевского Надежда Александровна, урожденная заболела туберкулезом легких и через год после рождения единственного сына умерла.

Воспитанием Александра занимались родная сестра отца Ольга Васильевна Чижевская-Лесли, которая с 1899 года и до самой своей смерти жила вместе с ними, и мать отца - Елизавета Семеновна. Как впоследствии писал сам Александр Леонидович, его тетушка стала для него второй, настоящей, действительной матерью.

Домашнее образование, которое получил Чижевский, включало в себя естественнонаучные и точные дисциплины, но наибольший интерес у него вызывали гуманитарные предметы, которые отвечали его склонностям. С раннего детства Александр полюбил музыку, поэзию и живопись. В возрасте четырех лет он уже учил наизусть русские, немецкие и французские стихотворения, которые бабушка заставляла его читать вслух. Понемногу начал сам писать стихи.

В 1913 году Леонид Васильевич получил назначение в Калугу. Александр поступил в частное реальное училище Ф.М.Шахмагонова. Калуга в жизни и разнообразной творческой деятельности А. Л. Чижевского занимает особое место. Здесь произошло и становление его как ученого, и знакомство с К. Э. Циолковским, которое имело для Чижевского судьбоносное значение.

“В моем сердце Константин Эдуардович занимает особое место: большой отрезок времени мы были вместе, — вспоминал в конце жизни Александр Леонидович. — Помимо эрудиции в самых разнообразных областях науки и его исключительного обаяния как человека, он часто высказывал мысли совершенно необыкновенные и удивительные, о космосе, о будущем человечества, мысли, о которых нигде нельзя было прочитать или услышать... Да и общение с ним внесло в мое мировоззрение радикальные перемены. С помощью наглядных примеров он внушил мне мысль о необходимости глубокого изучения математических наук и физики, столь важных для научной деятельности в области естествознания... Добрые советы Константина Эдуардовича принесли мне тогда большую пользу”.

Мысли К. Э. Циолковского были созвучны идеям молодого Чижевского. Уже с 1914 года он начал разрабатывать вопрос о влиянии солнечной активности на биологические и социальные процессы, а чуть позже стал исследовать влияние искусственно ионизированного воздуха на животные организмы и человека. И для него было дорого внимательное отношение Циолковского к его поискам и исследованиям.

Окончив в Калуге 6-й и 7-й классы частного реального училища Ф. М. Шахма­гонова, Чижевский в 1915 году поступает действительным слушателем в Московский коммерческий институт, а через несколько месяцев в том же году подает прошение о зачислении его вольнослушателем в Московский археоло­гический институт. В одном он изучает физико-математические науки и статистику, в другом — гуманитарные науки и археографию.

Но как бы ни был увлечен молодой Чижевский науками, в 1916 году он добровольцем отправляется на Галицийский фронт. Глубоко любящий Россию, переживающий ее горе и радости, он был русским всем своим существом и не мог оставаться в стороне, когда шла война. В третьей артиллерийской бригаде, которой командовал его отец, он был разведчиком, бомбардиром в минометном расчете. За храбрость в боях был награжден солдатским Георгиевским крестом. Однако воевал недолго, так как был отправлен домой на лечение.

В 1917 году Чижевский оканчивает археологический институт и защищает диссертацию на тему “Русская лирика XVIII века”, после чего его, как подающего надежды в науке, оставляют при институте для подготовки докторской диссертации.

В конце 1917 года он защищает еще одну диссертацию на тему “Эволюция физико-математических наук в древнем мире”. И сразу же приступает к подготовке докторской диссертации, содержание которой составили материалы по изучению им солнечно-земных связей.

Еще в 1915 году он увлекся исследованиями солнечных пятен и обнаружил синхронность между максимальным количеством пятен, проходящих через центральный меридиан Солнца, и военными действиями на фронтах первой мировой войны, за которыми следил с большим вниманием. Подметив эту взаимосвязь, Александр ищет подтверждения у древних летописцев, хроникеров, зная, что они записывали подробно все происходящее на Земле и на небе, сопоставляя земные явления с необычайными явлениями на небе, например с солнечными затмениями.

Уже в мае 1918 года он защищает в Московском университете докторскую диссертацию. Тема ее: “О периодичности всемирно-исторического процесса”.

Смысл концепции А. Л. Чижевского сводился к следующему. Циклы солнечной активности проявляют себя в биосфере, изменяя жизненные процессы, начиная от урожайности и кончая заболеваемостью и психической настроенностью человечества. Это сказывается в динамике исторических событий: войн, восстаний, революций, политико-экономических кризов и т. д. Ему удалось, используя огромный материал, установить циклы и ритмы взаимодействия космоса и исторического процесса на Земле.

Оппонентами Чижевского на защите диссертации были известные историки — профессора С. Ф. Платонов и Н. И. Кареев. “...тема диссертации была сенсационной, — вспоминал Александр Леонидович, — но мало кто в те холодные и голодные месяцы думал о науке, и поэтому публики совсем не было. Защита свелась к чисто формальному чтению выводов. Оппоненты прислали свои письменные отзывы, и члены комиссии подписали протокол”.

В 1924 году Чижевскому удается издать в Калуге извлечение из докторской диссертации под названием “Физические факторы исторического процесса”. Издание такой работы в те годы требовало определенного мужества. Чижевский понимал, что публикация вызовет критику, ибо его теория не согласовывалась с официальной концепцией исторического процесса. И критика действительно последовала. “Сразу ушаты помоев были вылиты на мою голову, — вспоминал он. — Были опубликованы статьи, направленные против моих работ. Я получил кличку “солнцепоклонника” — ну, это куда еще ни шло, но и “мракобеса”.

Это был очень тяжелый момент в жизни молодого исследователя. Моральная поддержка, как всегда, пришла от старшего друга и учителя К. Э. Циолковского. Он опубликовал в калужской газете “Коммуна” 4 апреля 1924 года рецензию на труд А. Л. Чижевского, в которой ссылался на положительный отзыв об этих исследованиях известного ученого-биофизика П. П. Лазарева и в заключение подчеркивал:

“Книжку А. Л. Чижевского с любопытством прочтет как историк, которому все в ней будет ново и отчасти чуждо (ибо в историю тут врываются физика и астрономия), так и психолог или социолог. Этот труд является слиянием различных наук воедино на монистической почве физико-математического анализа”.

Продолжая тщательно изучать влияние циклической деятельности Солнца на те или иные явления в органическом мире, Чижевский на основе статистики устанавливает тот факт, что многие эпидемические заболевания (чума, холера, грипп, возвратный тиф, дифтерия и др.), их начало, развитие и окончание ритмически следуют за циклической деятельностью нашего дневного светила. В 1930 году в Москве вышла его книга “Эпидемические катастрофы и периодическая деятельность Солнца”. А в 1938 году в Париже на французском языке появляется его монография “Les epidemiеs et les perturbations electromagnetiques du milieu exterieur”, которая была переведена на русский язык уже после смерти ученого и опубликована в Москве под названием “Земное эхо солнечных бурь”.

Подметив наиболее общие закономерности взаимодействия биосферы с периодической деятельностью Солнца, ученый стремился постичь интимные механизмы взаимодействия живой природы с внешней средой. Так он подошел к исследованию биологического действия униполярных аэроионов, к разработке теории органического электрообмена и сделал еще одно важное открытие о влиянии легких аэроионов воздуха отрицательного знака на живые организмы — аэроионизации.

Первые экспериментальные исследования в этой области Чижевский провел в доме отца в Калуге. Для этих целей в 1918 году самая большая комната в доме была переоборудована под лабораторию. Впоследствии ученый с благодарностью будет вспоминать тетю и отца за их поддержку и помощь в этих экспериментах.

Опыты продолжались три года с небольшими перерывами и дали четкий результат: отрицательно заряженные ионы воздуха благотворно влияют на живые организмы, положительно заряженные производят противоположное действие.

В дальнейшем “калужские опыты” А. Л. Чижевского стали широко известны во всем мире и принесли ему широкую популярность в научных кругах и официальное признание “отца аэроионизации”.

В 1920 году он приглашается знаменитым шведским ученым Сванте Аррениусом для совместной работы в Стокгольм. Но поездка перед самым отъездом была отменена по не зависящим от Чижевского обстоятельствам. Продолжая свои исследования в домашней лаборатории, слушание лекций в МГУ (в 1915—1919 гг. он учится на физико-математическом факультете, а в 1919—1922 гг. — на меди­цинском факультете Московского университета), А. Л. Чижевский одновременно  является Председателем Калужского отделения Всероссийского союза поэтов.

Научные поиски не ослабляли его поэтическое творчество, а, наоборот, способствовали в поэзии и живописи отражению его философских взглядов на мир, а поэтический дар — более успешной работе в области естествознания. Физик и лирик, таким образом, были в нем неразделимы.

“С раннего детства, — писал Чижевский, — я страстно полюбил музыку, поэзию, живопись, и любовь эта с течением времени не только не уменьшалась, а принимала все более страстный характер даже тогда, когда корабль моих основных устремлений пошел по фарватеру науки”.

Необычайная работоспособность, эмоциональность, постоянная связь с творческой мощью природы — все это помогало его поэтическому творчеству.

В четырнадцатилетнем возрасте он пристрастился к писанию стихов, часто в ущерб другим занятиям. Вспоминая эти годы, Чижевский впоследствии писал: “Эти годы я всегда вспоминаю с особым удовольствием. Я провел их, непрерывно и сладостно мечтая и формируясь духовно. Это были годы упоения искусствами: поэзией, живописью и музыкой”.

Александр Леонидович часто и много импровизировал на скрипке и рояле. У него, по его словам, “были свои сонаты, симфонии, концерты, построенные по всем правилам теории гармонии”, которые он много раз хотел записать, но так и не выполнил своего желания.

А. Л. Чижевский считал, что “литература и музыка, живопись и ваяние являются истинными двигателями мировой Культуры”.

Но среди всех искусств предпочтение отдавал поэзии, на второе место ставил музыку и считал ее младшей сестрой поэзии:

“Проникновеннейшие искусства — поэзия и ее младшая сестра, музыка, чьи элементы обуславливают красоту стиха, не создаются для временных земных властелинов: они живут в вечности и черпаются из ее пучин, стремящихся к новым и новым завоеваниям человечеством”.

Стихи для мальчика с раннего детства были тайной страстью. Ему стоило большого труда удержаться от слез, когда он слушал или читал хорошие стихи, настоящая поэзия всегда действовала на его эмоциональную сферу.

Именно поэзия, по мнению Чижевского, “в состоянии вызвать самые всеобъемлющие и полные значения чувства”, воспитать душу человека. “Истинному поэту, — пишет Чижевский, — достаточно сказать два, три слова, чтобы выразить почти невыразимое!..

На рубеже двух исторических эпох (1917—1918 гг.) Чижевский много размышлял о месте и роли искусства, и в частности поэзии, в жизни общества. Результатом его размышлений стал своеобразный эстетический трактат “Академия поэзии”. В нем содержится небывалый проект академии, в которой “поэты... объединяются для общего плодотворного труда”, а все желающие смогут получить “академическое” образование по грандиозной программе, насчиты­вающей 60 предметов. Среди них физика, химия, геология, биология, космография, философия и многое другое.

Совершенно очевидно, что такой проект был трудно исполнимым в то суровое послереволюционное время. Но, как считает искусствовед В. Байдин, “оставаясь документом удивительной эпохи, он... служит одним из свидетельств поистине “возрожденческого” духовного универсализма Чижевского, сумевшего в собствен­ной жизни блестяще воплотить свой юношеский идеал”.

Основные положения эстетики, сформулированные Чижевским в этом трактате, и его поэзия 1910—1920 годов (в 1915 году в Калуге выходит первый сборник его стихотворений, а в 1919-м — второй — “Тетрадь стихотворений”, больше при его жизни  отдельных сборников не выходило) близки к произведениям “космической” поэзии В. Брюсова, М. Волошина, А. Белого.

В поэзии, как и в науке, Чижевский стремится философски осмыслить жизнь вселенной, заглянуть в тайны космической жизни и человеческого бытия. Овладев достижениями философской и поэтической мысли своих предшественников и современников, он в своих поэтических и научных произведениях дает собственное неповторимое художественное и научное решение философских проблем жизни и ее течения во времени.

Тема космоса, “державного светила” пронизывала все творчество Чижевского, поэтому мысль о космичности человека проходит через многие его поэти­ческие произведения. Именно на этой мысли основывались все естественно­научные искания ученого, и, как следствие, она перешла и в его философию, и в поэзию.

По мнению Чижевского, человечество и вся Земля окружены со всех сторон потоками космической энергии, которая “притекает не только от Солнца, но и от далеких туманностей, звезд, метеорных потоков и т. д.”. “Было бы совершенно неверным считать только энергию Солнца единственным созидателем земной жизни в ее органическом и неорганическом плане, — писал ученый. — Следует думать, что в течение очень долгого времени развития живой материи энергия далеких космических тел, таких как звезды и туманности, оказала на эволюцию живого вещества огромное воздействие. Развиваясь под непосредственными потоками космических радиаций, живое вещество должно было согласовать с ними свое развитие и выработать соответствующие приемники, которые бы утилизировали эту радиацию, или защитные приспособления, которые бы охраняли живую клетку от влияния космических сил. Но несомненно лишь одно: живая клетка представляет собой результат космического, солярного и теллурического воздействия и является тем объектом, который был создан напряжением творческих способностей всей Вселенной. И кто знает, быть может, мы, “дети Солнца”, представляем собой лишь слабый отзвук тех вибраций стихийных сил космоса, которые, проходя окрест Земли, слегка коснулись ее, настроив в унисон дотоле дремавшие в ней возможности”. Следовательно, “жизнь... в значительно большей степени есть явление космическое, чем земное. Она создана воздействием творческой динамики космоса на инертный материал Земли”.

Так рассуждал Чижевский-ученый. Те же самые мысли о взаимосвязи космоса и человека, только образно, всего лишь несколькими строками Чижевский-поэт отразил в своем стихотворении “Гиппократу”:

 

Мы дети Космоса. И наш родимый дом

Так спаян общностью и неразрывно прочен,

Что чувствуем себя мы слитыми в одном,

Что в каждой точке мир — весь мир  сосредоточен...

И жизнь — повсюду жизнь в материи самой,

В глубинах вещества — от края и до края

Торжественно течет в борьбе с великой  тьмой,

Страдает и горит, нигде не умолкая.

 

Все аспекты влияния космоса, и в частности Солнца, на Землю и человечество отражены Чижевским в стихотворении “Галилей”.

 И вновь и вновь взошли на Солнце пятна,

И омрачились трезвые умы,

И пал престол, и были неотвратны

Голодный мор и ужасы чумы.

 И вал морской вскипел от колебаний,

И норд сверкал, и двигались смерчи,

И родились на ниве состязаний

Фанатики, герои, палачи.

 И жизни лик подёрнулся гримасой:

Метался компас – буйствовал народ,

А над землёй и над людскою массой

Свершало Солнце свой законный ход.

 О, ты, узревший солнечные пятна

С великолепной дерзостью своей –

Не ведал ты, как будут мне понятны

И близки твои скорби, Галилей!

 Здесь очень важно подчеркнуть позицию, которую занимал Чижевский по отношению к физическому и духовному миру, к природе, — позицию, которую можно охарактеризовать как новое сознание, сознание единства земной природы с Космосом.

Согласно философии научного космизма, Земля и человек – открытые системы, они существуют не сами по себе, изолированно от космоса, но всячески связаны с ним, подвержены непознанным пока влияниям космических объектов и представляют собой этап развития материи, общий для всего мироздания.

«Мы привыкли придерживаться грубого и узко антифилософского взгляда на жизнь как на результат случайной игры только земных сил. Это, конечно, неверно. Жизнь же, как мы видим, в значительно большей степени есть явление космическое, чем земное. Она создана воздействием творческой динамики Космоса на инертный материал Земли. Она живёт динамикой этих сил, и каждое биение органического пульса согласовано с биением космического сердца – этой грандиозной совокупности туманностей, звёзд, Солнца и планет»

Взгляд для науки совершенно новый, поражающий своей дерзостью и стремлением охватить всю необъятность мира, с другой стороны – едва ли не банальный, ибо истине: «Человек – микрокосм» немало веков. Но проблема в том, что «…мы так привыкли к жалкой посредственности, что великие истины ослепляют нас, как Солнце, если посмотреть прямо на него»

Подобно Копернику, Чижевский разрушал геоцентризм и завершил этот процесс в его последнем укрытии  – науках о человеке и жизни. Перед ним открылся образ поверхности нашей планеты как отражения, в которое, как в зеркало, упирается Солнце своим светоносным взором. И всякое изменение в солнечном настроении немедленно отражается в том, что происходит в тонкой плёнке биосферы, окутывающей небольшой холодный каменный шар, наматывающий миллиарды кругов вокруг этого сверхпристального пылающего ока.

Мыслитель понимал, что усвоение человеком, личностью космической энергии – оборотная сторона серьёзного исследования космоса, которое, в свою очередь, неизбежно. Бессмысленно подходить к новым явлениям со старым вооружением. Первое же вооружение человека – это его душа. Чижевский не знал о трудах Рерихов, наполненных призывами обратить самое пристальное внимание на психическую энергию и расширение сознания. Но идеи недаром «витают  в воздухе». То, что актуально, рождается одновременно в головах у многих талантливых, открытых новому веку людях.

«Потенциал человеческой фантазии неисчерпаем. Но совершенно невообразимо, какую энергию должна будет развить психика, чтобы приучить себя к бездонным просторам Космоса, к его черноте с колючими звёздами, к беспредельному одиночеству в нём»



 Сиянье звёзд – для сердца утешенье!

Минует всё: и жизнь, и жизни беды,

А новое чужое поколенье

Увидит также слёзы Андромеды!

 И в час ночной, когда в покрове белом

Луна-фантом взошла – и помертвела –

Над одиноким телом

Затеплится зелёная Капелла.

 И меж тобой и Космосом эфирным

Возникнут гармонические хоры,

Приветствуя сочувствием всемирным

Тебя, о перл Великого Скульптра!

 Параллельно Чижевский активно экспериментирует с электрически заряженными частицами разной полярности – ионами, работами в области аэроионизации и гелиобиологии, которым придают большое значение за рубежом. Так в 20-30х годах он избирается почетным и действительным членом более 30 академий, институтов, научных обществ Европы, Америки, Азии.

Патент на его изобретение аэроионизатора пытаются купить англичане. Американцы приглашают Чижевского на 8 месяцев для совместной работы в Саранакской лаборатории по лечению туберкулеза и для чтения лекций в университетах США. Конечно, Александр Леонидович мечтает о такой поездке, ведь там ему придется поработать совместно с выдающимися учеными Америки, с которыми он состоял в переписке, они ждут его. Но в очередной раз в поездке за границу ему отказывают.

В эти годы его заслуги в науке получают признание и в СССР. В 1931 году вышло “Постановление Совнаркома СССР о работе проф. А. Л. Чижевского”, его награждают премией Совнаркома СССР и Наркомзема СССР. Одновременно с постановлением учреждается Центральная научно-исследовательская лабора­тория ионификации (ЦНИЛИ) с целым рядом филиалов и опытных станций. Директором ее назначается А. Л. Чижевский.

Успехи лаборатории были отражены в четырех томах “Трудов ЦНИЛИ”, из которых два (I и III) увидели свет, а два других (II и IV), бывших уже в наборе, по указанию свыше были рассыпаны. Несмотря на то, что исследования подтвердили благотворное действие аэроионов отрицательного знака на животных и растения, в 1936 году она была закрыта.

В 1941 году были решены многие технические вопросы аэроионификации, но война прервала работу и к проблеме возвратились только в 50-х годах.

В 1942 году профессор Чижевский после третьего витка наветов был-таки репрессирован и до 1950 года находился в заключении. В лагере учёный проявил редкое мужество в отстаивании достоинства. Силу его духа не могло сломить ничто, а поставил он себя так, что вызвал огромное уважение заключённых и опаску начальства. Яркий пример: все заключенные носили на фуражке, спине и коленях нашитые номера. Чижевский категорически протестовал против превращения человека в номер и ни разу не нашил себе его, несмотря на карцеры, избиения и издевательства уголовников. Начальство было вынуждено признать его протест. Сам начальник лагеря считался с волей Чижевского. Учёный получил возможность заниматься в лагере научной работой и – беспрецедентный факт – отбыв свой срок заключения, добровольно остался на месяц, чтобы закончить научную работу по электрогемодинамике.

В 1950 году он был сослан в Караганду. Но и там продолжал работу. Многим больным в Карагандинской областной больнице при заживлении ран оказали помощь сеансы аэроионотерапии.

Спустя 8 лет Чижевский возвращается в Москву, где до последних дней жизни борется за внедрение аэроионизации в жизнь. Ушёл из жизни он в 1964 году.

Александр Леонидович Чижевский. Оригинальный историк, синтезировавший историю с астрономией, основоположник космической биологии и медицины, аэроионологии, создатель математической теории электродинамики крови, талантливый изобретатель. Создал 500 научных трудов, стал действительным и почетным членом 30 академий, университетов и научных обществ разных стран мира. В 1939 году его выдвигали кандидатом на Нобелевскую премию. Интересный художник и выдающийся поэт.

На международном конгрессе биофизиков в Нью-Йорке в 1939 году Чижевского назвали "Леонардо да Винчи XX века"…

 Жить гению в цепях не надлежит,

Великое равняется свободе,

И движется вне граней и орбит,

Не подчиняясь людям, ни природе.

 Великое без Солнца не цветёт:

Происходя от солнечных истоков,

Живой огонь снопом из груди бьёт

Мыслителей, художников, пророков.

 Без воздуха и смертному не жить,

А гению бывает мало неба:

Он целый мир готов в себя вместить,

Он, сын Земли, причастный к силе Феба.

1. Чижевский А. Л. На берегу Вселенной. Годы дружбы с Циолковским. Воспоминания. - М., 1995.

2. Чижевский А. Л. Космический пульс жизни. Земля в объятиях Солнца. Гелиотараксия. - М., 1995.

Владимир Михайлович Бехтерев

 

Владимир Михайлович Бехтерев

(1857-1927)

 Выдающийся русский психиатр, один из основателей русской экспериментальной психологии, обладал выдающимися способностями и исключительным трудолюбием.

Будущий великий врач родился 20 января 1857 года в семье мелкого государственного служащего в селе Сорали Елабужского уезда Вятской губернии (ныне село Бехтерево Республика Татарстан). В 1856 году отец, Михаил Павлович, дослужившийся до скромного чина коллежского секретаря, умер от туберкулеза, оставив сиротами троих сыновей. Ему не было и 40 лет.
Самого младшего, Володю, к экзаменам в гимназию готовил старший брат Николай, кое в чем помогала мать. Экзамены он сдал успешно, и комиссия решила зачислить его сразу во второй класс. С 16 августа 1867 года он приступил к занятиям. Позже в «Автобиографии», вспоминая то время, Бехтерев напишет: «Полагаю, что не было сколько-нибудь известной популярной книги по естествознанию, которая бы не побывала в моих руках и не была бы более или менее проштудирована с соответствующими выписками. Нечего говорить, что такие книги того времени, как Писарева, Португалова, Добролюбова, Дрейпера, Шелгунова и других, перечитывались с увлечением по много раз. Нашумевшая в то время теория Дарвина была, между прочим, предметом самого внимательного изучения с моей стороны».
Полученные им во время учебы в гимназии знания позволили Бехтереву в шестнадцать с половиной лет поступить в знаменитую Медико-хирургическую академию в Петербурге, тогда как туда принимали только абитуриентов, достигших 17 лет. В 21 год, закончив обучение, он остался в академии для научного усовершенствования под руководством крупнейшего русского психиатра Ивана Павловича Мержеевского (1838-1908). 4 апреля 1881 года Бехтерев успешно защитил докторскую диссертацию по медицине на тему «Опыт клинического исследования температуры тела при некоторых формах душевных болезней» и получил ученое звание приват-доцента.
1 июня 1884 года, в 27-летнем возрасте, его как особо талантливого ученого, имеющего немало собственных исследований, опубликованных на русском и иностранных языках, командируют на два года за границу. Бехтерев стажируется в лабораториях и клиниках таких всемирно известных специалистов, как лейпцигский невролог Пауль Флексиг (1847-1929), один из основоположников современной нейроморфологии, выдающийся парижский невропатолог Шарко и Вильгельм Вундт, основоположник экспериментальной психологии. Бехтерев оставил у них хорошее о себе впечатление, поразив их широтой интересов и глубиной познаний. Следует отметить, что благодаря посещению клиники Шарко, в которой вовсю кипела работа по изучению гипноза, Бехтерев научился лечить с помощью гипноза и внушения.
Весной 1885 года Бехтерев отправляется в Мюнхен, где знакомится с клиникой и лабораториями знаменитого немецкого психоневролога Бернарда фон Гуддена, трагически погибшего через год, 13 июня, в воскресенье, при спасении душевнобольного короля Людвига II в Штарнбергском озере. Летние месяцы 1885 года молодой ученый провел в Вене. Там его интересовали методы работы «старого знатока мозга» анатома и психиатра Мейнерта. По возвращении в Россию в июле 1885 года 28-летний Бехтерев был назначен приказом министра народного просвещения профессором и заведующим кафедрой психиатрии Казанского университета.
После возвращения из командировки Бехтерев начинает читать курс лекций по диагностике нервных болезней студентам пятого курса Казанского университета. Будучи с 1884 года профессором Казанского университета на кафедре душевных болезней, Бехтерев обеспечил преподавание этого предмета устройством клинического отделения в казанской окружной лечебнице и психофизиологической лаборатории при университете; учредил Общество невропатологов и психиатров, основал журнал «Неврологический вестник» и выпустил ряд своих работ, а также работ своих учеников по различным отделам невропатологии и анатомии нервной системы.
В 1883 году Бехтерев был удостоен серебряной медали Общества русских врачей за статью «О вынужденных и насильственных движениях при разрушении некоторых частей центральной нервной системы». В этой статье Бехтерев обращал внимание на то, что нервные болезни часто могут сопровождаться психическими расстройствами, а при душевных заболеваниях возможны и признаки органического поражения центральной нервной системы. В этом же году его избирают в члены Итальянского общества психиатров.
Наиболее известная его статья «Одеревенелость позвоночника с искривлением его как особая форма заболевания» была опубликована в столичном журнале «Врач» в 1892 году. Бехтеревым была описана «одеревенелость позвоночника с искривлением его как особая форма заболевания» (сейчас более известна как болезнь Бехтерева, анкилозирующий спондилоартрит, ревматоидный спондилит), то есть системное воспалительное заболевание соединительной ткани с поражением суставно-связочного аппарата позвоночника, а также периферических суставов, крестцово-подвздошного сочленения, тазобедренных и плечевых суставов и вовлечением в процесс внутренних органов. Бехтерев также выделил такие заболевания, как хореическая падучая, сифилитический множественный склероз, острая мозжечковая атаксия алкоголиков. Эти, а также другие впервые выявленные ученым неврологические симптомы и ряд оригинальных клинических наблюдений нашли отражение в двухтомной книге «Нервные болезни в отдельных наблюдениях», изданной в Казани.
С 1893 года Казанское неврологическое общество стало регулярно издавать свой печатный орган — журнал «Неврологический вестник», который выходил до 1918 года под редакцией Владимира Михайловича Бехтерева.
Весной 1893 года Бехтерев получил от начальника Петербургской военно-медицинской академии приглашение занять кафедру душевных и нервных болезней. Бехтерев прибыл в Петербург и начал создавать первую в России нейрохирургическую операционную.
В лабораториях клиники Бехтерев вместе со своими сотрудниками и учениками продолжал многочисленные исследования по морфологии и физиологии нервной системы. Это позволяло ему пополнить материалы по нейроморфологии и приступить к работе над фундаментальным семитомным трудом «Основы учения о функциях мозга».
В 1894 году Бехтерев был назначен членом медицинского совета Министерства внутренних дел, а в 1895 году он стал членом Военно-медицинского ученого совета при военном министре и тогда же членом совета дома призрения душевнобольных.
В ноябре 1900 года двухтомник «Проводящие пути спинного и головного мозга» был выдвинут Российской академией наук на премию имени академика К.М. Бэра.
В 1902 году Бехтерев опубликовал книгу «Психика и жизнь». К тому времени Бехтерев подготовил к печати первый том работы «Основы учения о функциях мозга», которая стала его главным трудом по нейрофизиологии. Здесь были собраны и систематизированы общие положения о деятельности мозга. Так, Бехтерев представил энергетическую теорию торможения, в соответствии с которой нервная энергия в мозгу устремляется к находящемуся в деятельном состоянии центру. По мнению Бехтерева, эта энергия как бы стекается к нему по связующим отдельные территории мозга проводящим путям, прежде всего из вблизи расположенных территорий мозга, в которых, как считал Бехтерев, возникает «понижение возбудимости, следовательно, угнетение».
Вообще, работы Бехтерева по изучению морфологии мозга внесли бесценный вклад в развитие отечественной психологии. Его, в частности, интересовал ход отдельных пучков в центральной нервной системе, состав белого вещества спинного мозга и ход волокон в сером веществе, и вместе с тем на основании произведенных опытов ему удалось выяснить физиологическое значение отдельных частей центральной нервной системы (зрительных бугров, преддверной ветви слухового нерва, нижних и верхних олив, четверохолмия).
Занимаясь непосредственно функциями мозга, Бехтерев открыл ядра и проводящие пути в мозге; создал учение о проводящих путях спинного мозга и функциональной анатомии мозга; установил анатомо-физиологическую основу равновесия и пространственной ориентации, обнаружил в коре головного мозга центры движения и секреции внутренних органов и т.д.
После завершения работы над семью томами «Основы учения о функциях мозга» особое внимание Бехтерева стали привлекать проблемы психологии. Бехтерев говорил о равноправном существовании двух психологий: он выделял субъективную психологию, основным методом которой должна быть интроспекция, и объективную. Бехтерев называл себя представителем объективной психологии, однако считал возможным объективное изучение лишь внешне наблюдаемого, т.е. поведения (в бихевиористском смысле), и физиологической активности нервной системы.
Исходя из того, что психическая деятельность возникает в результате работы мозга, он считал возможным опираться главным образом на достижения физиологии, и прежде всего на учение об условных рефлексах. Таким образом, Бехтерев создает целое учение, названное им рефлексологией, которое фактически продолжило дело объективной психологии Бехтерева.
В 1907-1910 годах Бехтерев опубликовал три тома книги «Объективная психология». Ученый утверждал, что все психические процессы сопровождаются рефлекторными двигательными и вегетативными реакциями, которые доступны наблюдению и регистрации.
Для описания сложных форм рефлекторной деятельности Бехтерев предложил термин «сочетательно-двигательный рефлекс». Также он описал целый ряд физиологических и патологических рефлексов, симптомов и синдромов.
Открытые Бехтеревым физиологические рефлексы (лопаточно-плечевой, рефлекс большого веретена, выдыхательный и др.) позволяют определить состояние соответствующих рефлекторных дуг, а патологические (тыльно-стопный рефлекс Менделя-Бехтерева, запястно-пальцевой рефлекс, рефлекс Бехтерева-Якобсона) отражают поражение пирамидных путей. Симптомы Бехтерева наблюдаются при различных патологических состояниях: спинной сухотке, седалищной невралгии, массивных мозговых инсультах, ангиотрофоневрозах, патологических процессах в оболочках основания мозга и т.д.
Для оценки симптомов Бехтерев создал специальные приборы (альгезиметр, позволяющий точно измерять болевую чувствительность; барэстезиометр, измеряющий чувствительность к давлению; миоэстезиометр — прибор для измерения чувствительности и т.д.).
Бехтерев также разработал объективные методы изучения нервно-психического развития детей, связь между нервными и психическими болезнями, психопатии и циркулярный психоз, клинику и патогенез галлюцинаций, описал ряд форм навязчивых состояний, различные проявления психического автоматизма. Для лечения нервно-психических заболеваний он ввел сочетательно-рефлекторную терапию неврозов и алкоголизма, психотерапию методом отвлечения, коллективную психотерапию. В качестве успокаивающего средства широко использовалась микстура Бехтерева.
В 1908 году Бехтерев создал Психоневрологический институт в Санкт-Петербурге и стал его директором. После революции в 1918 года Бехтерев обратился в Совнарком с ходатайством об организации Института по изучению мозга и психической деятельности. Когда институт был создан, Бехтерев занял должность его директора и оставался им до самой смерти. Институт по изучению мозга и психической деятельности был впоследствии назван Государственным рефлектологическим институтом по изучению мозга им. В.М. Бехтерева.
В 1921 году академик В.М. Бехтерев вместе с известным дрессировщиком животных В.Л. Дуровым проводил опыты мысленного внушения дрессированным собакам заранее задуманных действий. Аналогичные опыты проводились и в практической лаборатории зоопсихологии, которой руководил В.Л. Дуров при участии одного из пионеров мысленного внушения в СССР инженера Б.Б. Кажинского.
Уже к началу 1921 года в лаборатории В.Л. Дурова за 20 месяцев исследований было проделано 1278 опытов мысленного внушения (собакам), в том числе удачных 696 и неудачных 582. Опыты с собаками показали, что мысленное внушение необязательно должен проводить дрессировщик, это мог быть опытный индуктор. Необходимо было только, чтобы он знал и применял методику передачи, установленную дрессировщиком.
Внушение проводилось как при непосредственном визуальном контакте с животным, так и на расстоянии, когда собаки не видели и не слышали дрессировщика, а он — их. Следует подчеркнуть, что опыты проводились с собаками, имеющими определенные изменения в психике, возникшие после специальной дрессировки.
Всемирно признанный ученый, академик Бехтерев отличался многогранностью научных интересов. Во всех энциклопедиях после его имени называются сразу три специальности: неврология, психология и психиатрия, и в каждой из них он оставил глубокий след. Перу Бехтерева принадлежит множество работ, посвященных гипнозу, назовем некоторые из них: «Об объективных признаках внушений, испытываемых в гипнозе» (1905); «К вопросу о врачебном значении гипноза» (1893); «Врачебное значение гипноза» (1900); «О гипнотизме» (1911) и т.д.
В конце 1927 года В.М. Бехтерев должен был участвовать в работе I Всесоюзного съезда невропатологов и психиатров и I Всесоюзного съезда, посвященного проблеме воспитания и обучения детей. В Москве он поселился в доме старого знакомого, профессора университета С.И. Благоволина. 22 декабря на открывшемся съезде невропатологов и психиатров В.М. Бехтерева избрали почетным председателем. В тот же день состоялось его последнее публичное выступление: он сделал доклад о коллективном лечении внушением под гипнозом больных наркоманиями и, в частности, алкоголизмом, а также различными формами неврозов; он рассказал о методике коллективной гипнопсихотерапии и о ее преимуществах перед индивидуальным методом лечения, что связано с возникающей при этом своеобразной взаимной индукцией больных.
На следующий день он руководил заседанием съезда, посвященным проблеме эпилепсии. Заседание происходило в здании Института психоневропрофилактики Наркомздрава на Кудринской улице. После заседания В.М. Бехтерев изъявил желание познакомиться с некоторыми лабораториями института. В сопровождении директора и крупных московских психиатров он посетил лабораторию морфологии центральной нервной системы и отдел патофизиологии труда, которым руководил бывший ученик В.М. Бехтерева — Ильин.
Вечером того же дня он был на спектакле в Большом театре, а в 23 часа 40 минут 24 декабря 1927 года крупнейший нейроморфолог, невропатолог и психиатр В.М. Бехтерев скончался.
В.М. Бехтерев оставил собственную школу и сотни учеников, в том числе 70 профессоров. Однако ни один из его учеников не смог заменить покойного ученого-энциклопедиста, наделенного блестящими организаторскими способностями. Психоневрологическая академия, созданная им, вскоре распалась.

Владимир Иванович Вернадский

Владимир Иванович Вернадский

(1863-1945)

Российский естествоиспытатель, мыслитель, специалист в области наук о Земле, основатель ряда новых наук и научных направлений, общественный и политический деятель, историк, публицист.

Владимир Иванович Вернадский родился в Петербурге 12 марта 1863 года в семье профессора экономики и истории И.В. Вернадского. С третьего класса Вернадский учился в Петербургской классической гимназии. Затем он поступил на физико-математический факультет Петербургского университета.

В студенческие годы Вернадский приступил к изучению фунда­ментальных проблем биологии. У молодого мыслителя складывались представления о взаимоотношении живых существ с окружающей средой с учетом их активного воздействия на процессы почвообразования. В дальнейшем идея активного воздействия живых существ на геологические процессы получила у него наибольшее раз­витие. Уже в эти годы он стремится вскрыть такие связи между изучаемыми объектами, которые ранее либо вовсе не изуча­лись, либо обнаруживались нечетко и непоследовательно.

Вернадский записал в дневнике: «Моя цель — познание всего, что возможно чело­веку в настоящее время сообразно силам и времени. Я хочу, однако, увеличить хоть отчасти, запас сведений, улучшающих хоть немного состояние человека».

В университете завязывается дружба Вернадского со многими буду­щими крупнейшими учеными: братьями Ф. Ф. и С. Ф. Ольденбургами, А. А. Корниловым, И. М. Гревс, Д. И. Шаховским, А. Н. Красновым (с которым учился в гимназии), Е. И. Ремезовым и др.

Все больше и больше Вернадского захватывает наука. Он раз­мышляет над законами развития науки, накопления знаний, осмысли­вает известные к тому времени данные об устройстве мира. В далекие времена слагались научные аксиомы, принимали удобные для науч­ной работы формы такие основные положения, как время, простран­ство, атомы, материя, движение... Вернадский понимает, что челове­чество подошло к пересмотру этих основных положений. Они теперь связываются с космосом. Мир внеземного космоса приобретает в сознании людей другие формы, отличные от тех, которые сформи­ровались после открытия в XVII веке телескопа. Научные работы современных Вернадскому-студенту ученых пронизаны поиском цело­стного, синтетического подхода к науке и ее проблемам. Вернадский тоже ищет объективную основу единства естественных наук. Такую основу он находит в неразделимости пространства и времени в самой природе.

В 1884 г. Вернадский излагает цельные и глубокие основные идеи генетической минералогии, разработанные молодым ученым на основе анализа большого количества данных описательной минералогии, собственных экспериментов и поисков.

 

В 1885 г. со степенью кандидата естественных наук Вернадский окончил Петербургский университет. Через год он женился на На­талье Егоровне Старицкой, они прожили вместе 56 лет.

Годы 1885—1906, возможно, самые интересные в жизни Вернад­ского. В это время он сформировался как зрелый ученый, труды кото­рого получили признание специалистов. Но в эти же годы, среди за­нятий минералогией, почвоведением и кристаллографией, идя слав­ным путем преуспевающего ученого, Вернадский вынашивает замыс­лы не просто передовые, но и необычные, в нем зреют идеи не просто развивающие уже известное знание, а выводящие науку на принци­пиально новую ступень познания природы. Он готовится к исследо­ваниям в области геохимии, которая и приведет его к учению о живом веществе.

В 1890 г. Вернадский перешел на работу в Московский универ­ситет в качестве приват-доцента и и. о. хранителя минералогического кабинета; в должности хранителя он утверждается в 1892 г. 27 октяб­ря 1891 г. в Петербургском университете состоялась защита Вернад­ским магистерской диссертации, посвященной проблемам строения соединений кремния; а в 1897 г. он успешно защитил докторскую дис­сертацию, посвященную проблемам кристаллографии. В 1898 г. он утверждается в должности экстраординарного профессора. Б. Л. Личков так пишет о московском периоде работы Вернадского: «Время деятельности В. И. Вернадского с 1890 по 1911 г. в Москве, это — один из замечательных периодов его жизни, полный глубокого творческого содержания и напряженной работы... В эти годы он соз­дал минералогические музеи университета и Высших инженерных курсов. Кроме того, им был создан Научно-исследовательский мине­ралогический институт. В эти же годы возникли и оформились его оригинальные представления в области учения о минеральных хими­ческих соединениях, создалась основа его минералогической системы и взглядов на генезис минералов... Он начинает заниматься пробле­мами, связанными не с химией соединений, а с химией элементов, в результате чего зародились первые начатки геохимии».

Конец XIX — начало XX в. — период, примечательный в истории науки. Новейшая революция в естествознании! — так кратко и пре­дельно емко выразил сущность происходивших в это время собы­тий В. И. Ленин. В мире физики, химии и техники нарастали проти­воречия между новыми открытиями ученых и неспособностью старых теорий объяснить их. Такие выдающиеся научные достижения как открытие электрона (Вихерт, Томсон), радиоактивности урана (Бек­керель), явлений радиоактивности (Кюри) вплоть до работ Планка и Эйнштейна не согласовывались с картиной классической физики. Нужно было преодолеть догмы старого, утверждавшего что мир со­стоит из мельчайших материальных частичек-атомов, обладающих не­изменной массой, непроницаемых и неделимых, неспособных превра­щаться друг в друга. Эти противоречия разрешались в крутой ломке, которую переживало естествознание.

Представления о неизменности атома были отвергнуты после открытия и объяснения явления радио­активности. Открытие рентгеновских лучей сделало неправомерным представление о непроницаемости материи. Открытие электрона по­казало, что атом обладает сложным строением и состоит из еще более мелких частиц. Эти научные результаты поставили под сомнение механическую картину мира, существовавшую со времен Ньютона.

В таких условиях разворачивался научный поиск Вернадского. Он активно работает над совершенствованием организации науки в стране. Страницы его статьи «Ближайшие задачи академической жизни», опубликованной в 1905 г., содержат анализ судьбы русской науки и высшей школы.

В 1906 г. Вернадский был избран адъюнктом по минералогии Ака­демии наук. Так научное сообщество оценило вклад Вернадского в развитие естественных наук.

В 1907—1910 гг. вышли первые публикации Вернадского по жи­вому веществу. Размышления над биологическими вопросами и их связь с идеями генетической минералогии и геохимии приводят уче­ного к развернутой постановке проблем биогеохимии и учения о жи­вом веществе.

В январе 1920 г. после тяжелой перенесенной болезни (тифа) и трех недель беспамятства появилась запись в его дневнике :

 

«Главную часть мечтаний составляло, однако, мое построение моей жизни как научного работника, проведение в челове­чество новых идей и научной работы в связи с учением о живом веществе...

Основной целью моей жизни рисовалась мне организация нового огромного института для изучения живого вещества и прове­дение его в жизнь, управление им.

Этот институт, международный по своему характеру, по темам и по составу работников, должен был являться типом тех новых могучих учреждений для научной работы, которые в будущем должны совершенно изменить весь строй чело­веческой жизни, структуру человеческого общества».

Вернадский новатор, в эти годы разрабатывает основы новой науки - геохимии. Геохимия - это наука об истории атомов в земной коре и во Вселенной. Геохимия изучает законы распространения и распределения атомов химических элементов в Земле и условия образования их скоплений, т. е. месторождений. Своего рода наука о эволюции минералов.

В мае 1922 г. Вернадский приехал в Париж по приглашению Сор-боны прочитать курс лекций по геохимии. Здесь он продолжает ра­боту по важным направлениям науки о живом веществе: диалектика взаимосвязи живого вещества с литосферой, гидросферой и атмосфе­рой: активная средообразующая деятельность живых организмов, выступающих в качестве мощных геологических агентов; значение живого вещества в круговороте отдельных элементов; наличие в жи­вых организмах ряда редких рассеянных элементов, выполняющих важные биохимические функции.  – к этому времени интерес к естествознанию в мире велик. Вернадский много работает в местных библиотеках, читает европей­ских авторов в оригинале (к зрелым годам он мог читать более чем на 20 языках).

Идея всепроникающей эволюции развивается в уме ученого и в 1926 году на родину, он публикует свою знаменитую монографию "Биосфера". Сейчас это может показаться странным, но до того времени о биосфере писалось очень мало, и то лишь в специальных изданиях. Не существовало учения о биосфере. Вернадский стал его основоположником

Он выделил как особую оболочку биосферу - совокупность организмов, живого вещества. Биосфера располагается на литосфере, в гидросфере и проникает на некоторую глубину в литосферу и на некоторую высоту в атмосферу. Он создал новую науку - биогеохимию.

Он установил, что свободный кислород атмосферы - продукт жизнедеятельности растений, что энергия солнечных лучей, преобразуемая земными растениями, играет большую роль в геологических и геохимических процессах в земной коре; показал значение живых организмов в перемещении, концентрации и рассеивании химических элементов.

Развивая идеи об эволюции биосферы, появлении на Земле человечества, русский ученый делает шаг к новому обобщению — к идее перехода биосферы в ноосферу. При этом Вернадский опирается на данные многих естественных наук, как минералогия, геология, космохимия, биогеохимия и др. Им подчеркнуты неизбежность этого процесса как особого естественно-природного явления, которое коренным образом меняет строение биосферы нашей планеты. Вернадский отмечает: «Научная мысль человечества работает только в биосфере и в ходе своего появления в конце концов превращает ее в ноосферу, геологически охватывает ее разумом. Научная мысль есть часть структуры — организованности — биосферы и ее в ней проявления, ее создание в эволюционном процессе жизни является величайшей важности событием в истории биосферы, в истории планеты».

 

Вот что говорил на лекциях Вернадский:

 

«В нашу геологическую эпоху — психозойную эру, эру Разума — появляется новый геохимический фактор капитальной важности. В течение последних тысяч лет геохимическое воздействие человечества, захватившего посредством земледелия живое вещество, стало необыкновенно интенсивным и разнообразным. Мы видим удивительную быстроту роста геохимической работы человечества. Мы видим все более яркое влияние сознания и коллективного разума человека на геохимические процессы. Раньше организмы влияли на историю только тех атомов, которые были нужны для их роста, размножения, питания, дыхания. Человек расширил этот круг, влияя на элементы, нужные для техники и для создания цивилизованных форм жизни. Человек действует здесь не как Homo Sapiens (человек разумный), а как Homo Faber (человек творящий)…»

Примечательно, что одной из основополагающих движущих сил человечества Вернадский считает культуру, рассматривает в планетарном масштабе, оценивая его наряду с научной мыслью как явление планетное. В своей работе «Размышления натуралиста», оценивая новую форму энергии — жизнедеятельность человеческого общества, он пишет: «Эта новая форма биогеохимической энергии, которую можно назвать энергией человеческой культуры или культурной биогеохимической энергией, является той формой биогеохимической энергии, которая создает в настоящее время ноосферу».

С 1923 по 1936 год выходят в свет отдельные тома его "Истории минералов земной коры"; кроме статей на прежние темы он пишет исследования о природных водах, круговороте веществ и газах Земли, о космической пыли, геотермии, проблеме времени в современной науке...

В 1937 году Владимир Иванович в последний раз выступает на международном геологическом конгрессе с докладом: "О значении радиоактивности для современной геологии" и добивается создания международной комиссии по определению геологического времени.На основе исследований распада радиоактивных элементов Вернадский сделал вывод о возможности и необходимости введения в геологии абсолютного летосчисления.

В июле 1941 г. Вернадский с группой ученых приехал в Боровое. Находясь в эвакуации, ученый внимательно следил за событиями на фронте, предвидел скорую победу, стремился применить свои зна­ния для укрепления обороноспособности страны.

Начиная с 1942 г. Вернадский часто думает над послевоенным устройством народного хозяйства страны. Все чаще в его записях встречается слово «рекон­струкция». По его мнению, реконструкция страны должны носить многоплановый характер, распространяться на все наиболее суще­ственные стороны материальной и духовной культуры народа. Науч­ный прогресс — основное звено послевоенной реконструкции страны. Он пишет о перестройке научно-исследовательской работы, об орга­низации новых институтов, усилении экспериментальной базы науки.

В 1944 г. Вернадский отмечает в своем дневнике: «Сейчас к окон­чанию войны моральное значение в мировой среде русских ученых должно сильно подняться, так как их роль в достижениях войны ог­ромна, и мы должны считаться с огромным ростом науки в ближай­шем будущем. Мировое значение русской науки и русского языка в мировой науке будет очень велико, раньше — небывалое».

В конце декабря 1944 г. здоровье Владимира Ивановича резко ухудшилось. Сказались физическое перенапряжение, переживания, простуда, болезни... 6 января 1945 г. после кровоизлияния в мозг скончался Владимир Иванович Вернадский. 9 января в конференц-зале Академии наук СССР состоялась гражданская панихида. Вер­надский был похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Константин Эдуардович Циолковский

«Будущее человечества невообразимо, оно невообразимо до такой степени, что даже самая пылкая фантазия не в состоянии представить себе этого будущего. Во всяком случае, оно за пределами Земли и даже за границами Солнечной системы. Будущее человечества — в Космосе!» 

К.Э.Циолковский

 «Основной мотив моей жизни – сделать что-нибудь полезное для людей, не прожить даром жизнь, продвинуть человечество хоть немного вперед. Вот почему я интересовался тем, что не давало мне ни хлеба, ни силы, но я надеюсь, что мои работы, может быть, скоро, а может быть в отдаленном будущем, дадут человечеству горы хлеба и бездну могущества » 

К.Э.Циолковский 

Циолковский Константин Эдуардович

(1857-1935 )

Константин Эдуардович Циолковский принадлежит к той редкой категории людей, которые свою жизнь отдают любимой идее и, невзирая на окружающие тяжелые материальные и моральные условия, не изменяют ей, перенося большие лишения, но продолжая работать в любимой области. Деятельность и работы К. Циолковского многогранны: он разрабатывал вопросы воздухоплавания, аэродинамики, физики, астрономии, межпланетных сообщений, естествознания, но в то же время он и философ и писатель.

 

Циолковский родился 5 сентября 1857 года в селе Ижевском Рязанской губернии в семье лесничего.

В десятилетнем возрасте Костя заболел скарлатиной и потерял слух. Мальчик не смог учиться в школе, и вынужден был заниматься самостоятельно.

Вот как вспоминал о годах юности сам ученый :

«Проблески серьезного умственного сознания проявились при чтении. Лет в 14 я вздумал почитать арифметику, и мне показалось все там совершенно ясным и понятным. С этого времени я понял, что книги — вещь немудреная и вполне мне доступная. Я разбирал с любопытством и пониманием несколько отцовских книг по естественным и математическим наукам (отец некоторое время был преподавателем этих наук в таксаторских классах). И вот меня увлекает астролябия, измерение расстояния до недоступных предметов, снятие планов, определение высот. Я устраиваю высотометр,  c помощью астролябии, не выходя из дома, я определяю расстояние до пожарной каланчи. Нахожу 400 аршин. Иду и поверяю. Оказывается — верно. Так я поверил теоретическому знанию...

Отец вообразил, что у меня технические способности, и меня отправили в Москву. Но что я мог там сделать со своей глухотой! Какие связи завязать Без знания жизни я был слепой в отношении карьеры и заработка. Я получал из дома 10–15 рублей в месяц. Питался одним черным хлебом, не имел даже картошки и чаю. Зато покупал книги, трубки, ртуть, серную кислоту и прочее».

Итак, когда Константину исполнилось шестнадцать лет, отец отправил его в Москву к своему знакомому Н. Федорову, работавшему библиотекарем Румянцевского музея. Под его руководством Циолковский много занимался и осенью 1879 года сдал экзамен на звание учителя народных училищ.

«Наконец после рождества (1880 год), — пишет в своей книге воспоминаний Циолковский, — я получил известие о назначении меня на должность учителя арифметики и геометрии в Боровское уездное училище...

По указанию жителей попал на хлеба к одному вдовцу с дочерью, жившему на окраине города, поблизости реки. Дали две комнаты и стол из супа и каши. Был доволен и жил тут долго. Хозяин, человек прекрасный, но жестоко выпивал.

Часто беседовали за чаем, обедом или ужином с его дочерью. Поражен был ее пониманием Евангелия.

Пора было жениться, и я женился на ней без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть, будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась.

Венчаться мы ходили за четыре версты, пешком, не наряжались, в церковь никого не пускали. Вернулись, и никто о нашем браке ничего не знал.

Браку я придавал только практическое значение уже давно, чуть не с 16 лет, разорвал теоретически со всеми нелепостями вероисповеданий.

В день венчания купил у соседа токарный станок и резал стекла для электрических машин. Все же про свадьбу пронюхали как-то музыканты. Насилу их выпроводили. Напился только венчавший поп. И то угощал его не я, а хозяин...

Я никогда не угощал, не праздновал, сам никуда не ходил, и мне моего жалованья хватало. Одевались мы просто, в сущности, очень бедно, но в заплатах не ходили и никогда не голодали... Были маленькие семейные сцены и ссоры, но я сознавал себя всегда виновным и просил прощения. Так мир восстанавливался. Преобладали все же работы я писал, вычислял, паял, стругал, плавил и прочее. Делал хорошие поршневые воздушные насосы, паровые машины и разные опыты. Приходил гость и просил показать паровую машину. Я соглашался, но только предлагал гостю наколоть лучины для отопления паровика».

В Боровске Циолковский проработал несколько лет и в 1892 году был переведен в Калугу. В этом городе и прошла вся его дальнейшая жизнь. Здесь он преподавал физику и математику в гимназии и епархиальном училище, а все свободное время посвящал научной работе. Не имея средств на покупку приборов и материалов, он все модели и приспособления для опытов делал собственными руками.

Круг интересов Циолковского был очень широк. Однако из-за отсутствия современной библиотеки и без возможности  общения с единомышленниками-учеными он часто приходил к результатам, уже известным в науке. Например, так произошло с его первой научной работой, посвященной проблемам газовой динамики.

Но за вторую опубликованную работу «Механика животного организма» Циолковский был избран действительным членом Русского физико-химического общества. Эта работа заслужила положительные отзывы крупнейших ученых того времени Д. Менделеева и А. Столетова.

Столетов познакомил Циолковского со своим учеником Николаем Жуковским, после чего Циолковский стал заниматься механикой управляемого полета. Ученый построил на чердаке своего дома небольшую аэродинамическую трубу, на которой производил опыты с деревянными моделями.

Накопленный им материал был положен в основу проекта управляемого аэростата. Так Циолковский назвал дирижабль, поскольку само это слово в то время еще не придумали. Циолковский не только первым предложил идею цельнометаллического дирижабля, но и построил его работающую модель. При этом ученый создал и оригинальный прибор для автоматического управления полетом дирижабля, а также оригинальную схему регулирования его подъемной силы.

Однако чиновники из Русского технического общества отвергли проект Циолковского из-за того, что одновременно с ним с аналогичным предложением выступил австрийский изобретатель Шварц. Тем не менее, Циолковскому удалось опубликовать описание своего проекта в журнале «Научное обозрение» и таким образом закрепить за собой приоритет на это изобретение.

После дирижабля Циолковский перешел к исследованию аэродинамики самолета. Он детально исследовал влияние формы крыла на величину подъемной силы и вывел соотношение между сопротивлением воздуха и необходимой мощностью двигателя самолета. Эти работы были использованы Жуковским при создании теории расчета крыла.

В дальнейшем интересы Циолковского переключились на исследования космического пространства. В 1903 году он опубликовал книгу «Исследования мировых пространств реактивными приборами», где впервые доказал, что единственным аппаратом, способным совершить космический полет, является ракета. Правда, Циолковскому не хватало математических знаний, и он не смог дать детальные расчеты ее конструкции. Однако ученый выдвинул целый ряд важных и интересных идей.

Те первые работы ученого прошли почти незамеченными. Учение о реактивном звездолете только тогда было замечено, когда начало печататься вторично, в 1911–1912 годах, в известном распространенном и богато издающемся столичном журнале «Вестник воздухоплавания». Тогда многие ученые и инженеры за границей заявили о своем приоритете. Но благодаря ранним работам Циолковского его приоритет был доказан.

В этой статье и последовавших ее продолжениях (1911 и 1914 годах) он заложил основы теории ракет и жидкостного ракетного двигателя. Им впервые была решена задача посадки космического аппарата на поверхность планет, лишенных атмосферы.

Открытия ученого долгое время оставались неизвестными большинству специалистов. Его деятельность не встречала необходимой поддержки.

У него была большая семья (семь человек детей) и маленькое жалованье. За все свои труды до октябрьских событий 1917 года получил он 470 рублей от Императорской Академии наук. И жизнь была трудной, иногда попросту голодной, и немало было горя в ней и слез, лишь две дочери пережили отца, горькой чашей испытаний не обнесла его судьба... Он был убежденный домосед. Больших трудов стоило уговорить его даже на поездку в Москву, когда торжественно отмечали его семидесятипятилетие.

Революция улучшило положение ученого

«При Советском правительстве, обеспеченный пенсией, я мог свободнее отдаться своим трудам и, почти незамеченный прежде, я возбудил теперь внимание к своим работам. Мой дирижабль признан особенно надежным изобретением. Для исследования реактивного движения образовались ГИДРы и институт... Мое семидесятилетие было отмечено прессой. Через пять лет мой юбилей даже торжественно отпраздновали в Москве и Калуге. Я награжден был орденом... и значком активиста от Осоавиахима. Пенсия увеличена...»

В 1926–1929 годы Циолковский решает практический вопрос сколько же нужно взять топлива в ракету, чтобы получить скорость отрыва и покинуть Землю. Константину Эдуардовичу удалось вывести формулу, которая называется формула Циолковского.

Выяснилось, что конечная скорость ракеты зависит от скорости вытекающих из нее газов и от того, во сколько раз вес топлива превышает вес пустой ракеты. На практике нужно еще учитывать притяжение небесных тел и сопротивление воздуха, там, где он есть.

Расчет показывает для того чтобы жидкостная ракета с людьми развила скорость отрыва и отправилась в межпланетный полет, нужно взять топлива в сто раз больше, чем весит корпус ракеты, двигатель, механизмы, приборы и пассажиры вместе взятые. А это вновь создает очень серьезное препятствие.

Ученый нашел оригинальный выход — ракетный поезд, многоступенчатый межпланетный корабль. Он состоит из многих ракет, соединенных между собой. В передней ракете, кроме топлива, находятся пассажиры и снаряжение. Ракеты работают поочередно, разгоняя весь поезд. Когда топливо в одной ракете выгорит, она сбрасывается, при этом удаляются опустошенные баки и весь поезд становится легче. Затем начинает работать вторая ракета и т. д. Передняя ракета, как по эстафете, получает скорость, набранную всеми предыдущими ракетами.

Любопытно, что, не имея практически никаких приборов, Циолковский рассчитал оптимальную высоту для полета вокруг Земли — это промежуток от трехсот до восьмисот километров над Землей. Именно на этих высотах и происходят современные космические полеты.

Узнав о работах Циолковского, немецкий ученый Герман Оберт написал ему «Зная Ваши превосходные работы, я обошелся бы без многих напрасных трудов и сегодня продвинулся бы гораздо дальше».

Космические полеты и дирижаблестроение были главными проблемами, которым он посвятил свою жизнь. Но говорить о Циолковском только как об отце космонавтики значит обеднить его вклад в современную науку и технику.

Еще не была рождена астроботаника, десятилетия нужно ждать еще опытов по синтезу сложных органических молекул в условий межзвездной среды, а Циолковский с убежденностью отстаивает идею разнообразия форм жизни во Вселенной. С треском разламывались на глазах ипподромной толпы легкие, похожие на этажерки самолетики, а Циолковский писал в 1911 году «Аэроплан будет самым безопасным способом передвижения». Кстати, задолго до этого он первый предложил «выдвигающиеся внизу корпуса» — колеса, опередив создание первого колесного шасси в самолете братьев Райт. Словно догадываясь о будущем открытии лазера, он ставил инженерную задачу сегодняшнего дня космическую связь с помощью «параллельного пучка электромагнитных лучей с небольшой длиной волны, электрических или даже световых...». Не было ни одной счетно-решающей машины, да и потребности жизни не взывали еще к спасительному могуществу числовых абстракций, а Циолковский предсказывал «...математика проникнет во все области знания». Ему принадлежит разработка принципа движения на воздушной подушке, реализованного только много лет спустя.

Умер Циолковский 19 сентября 1935 года.

Ученый-подвижник, опередивший свое время, не смотря на трудный жизненный путь он оставил потомкам веру в космическое будущее, веру в Космическое Человечество

«Ракета для меня только способ, только метод проникновения в глубину космоса, но отнюдь не самоцель... Будет иной способ передвижения в космосе, — приму и его... Вся суть — в переселении с Земли и в заселении космоса». «...Вселенная принадлежит человеку!»

Николай Константинович Рерих

 

Рерих Николай Константинович (1874 1947)

Николай Константинович Рерих относится к плеяде выдающихся деятелей русской и мировой культуры. Художник, ученый, путешественник, общественный деятель, писатель, мыслитель – его многогранное дарование сравнимо по своей величине разве что с титанами эпохи Возрождения. Творческое наследие Н.К. Рериха огромно – более семи тысяч картин, рассеянных по всему свету, бесчисленные литературные произведения – книги, очерки, статьи, дневники...

Николай Константинович Рерих родился 9 октября 1874 года в Петербурге в семье известного нотариуса Константина Федоровича Рериха.

С детских лет его влекли живопись, археология, история и, прежде всего, богатейшее культурное наследие Востока. Все это, слитое воедино, позже дало удивительный результат и сделало творчество Николая Константиновича уникальным и ярким.

По окончании гимназии Карла Мая в 1893 г. Николай Рерих одновременно поступает на юридический факультет Петербургского университета (закончил в 1898 г.) и в Императорскую Академию художеств. С 1895 года занимается в студии знаменитого Архипа Ивановича Куинджи. В это время он тесно общается с известными деятелями культуры того времени – В.В. Стасовым, И.Е. Репиным, Н.А. Римским-Корсаковым, Д.В. Григоровичем, С.П. Дягилевым.

В 1897 году Н.К. Рерих окончил Петербургскую Академию художеств и его дипломная картина «Гонец» была приобретена известным собирателем произведений русского искусства П.М. Третьяковым.

Уже в 24 года Николай Константинович становится помощником директора Музея Императорского Общества Поощрения Художеств и одновременно помощником редактора художественного журнала

Н.К.Рерих с сыновьями. 1914 – 1915

 

В 1899 году он знакомится с Еленой Ивановной Шапошниковой, ставшей для него верной спутницей и духовной соратницей на всю последующую жизнь. Единство взглядов и глубокая взаимная симпатия очень быстро переросли в сильные и трепетные чувства, и в октябре 1901 года молодые люди поженились. Всю свою жизнь они пройдут рука об руку, творчески и духовно дополняя друг друга. Елена Ивановна разделит все устремления и начинания Николая Константиновича. В 1902 г. у них родится сын Юрий, будущий ученый-востоковед, а в 1904 г. – Святослав, который изберет ту же стезю, что и отец.

В своих книгах Н.К. Рерих называл Елену Ивановну «вдохновительницей» и «другиней». Ей первой он показывал каждую новую картину и высоко ценил ее художественную интуицию и тонкий вкус. Многие полотна художника были созданы на основе образов, мыслей и творческих озарений Елены Ивановны. Но ее замыслы были не только в его картинах – трудно назвать хотя бы одну область в деятельности Н.К. Рериха, где бы их не было. За каждым творческим действием Николая Константиновича, за его стихами и сказками, за его картинами и поездками будет всегда стоять Елена Ивановна. По свидетельству С.Н. Рериха: «Сотрудничество Н[иколая] К[онстантиновича] и Е[лены] И[вановны] было редчайшей комбинацией полнозвучного звучания на всех планах. Дополняя друг друга, они как бы сливались в богатейшей гармонии интеллектуального и духовного выражения».

В 1903 – 1904 гг. Н.К. Рерих вместе с женой совершает путешествие по древнерусским городам России. Они побывали более чем в 40 городах, известных своими древними памятниками. Целью этой «поездки по старине» было изучение корней русской культуры. Результатом путешествия стала не только большая серия картин художника, но и первые статьи Н.К. Рериха, в которых он одним из первых поднял вопрос об огромной художественной ценности древнерусской иконописи и архитектуры.

К этому же периоду относятся и работы художника на религиозные темы, исполненные в виде росписей и эскизов мозаик для российских храмов.

 Многогранный талант Николая Константиновича Рериха ярко проявился в его работах для театральных постановок. Во время знаменитых «Русских сезонов» С. Дягилева в оформлении Н.К. Рериха проходили «Половецкие пляски» из «Князя Игоря» Бородина, «Псковитянка» Римского-Корсакова, балет «Весна священная» на музыку Стравинского. Благодаря Елене Ивановне Николай Константинович познакомился с трудами выдающихся мыслителей Индии – Рамакришны и Вивекананды, с литературным творчеством Р. Тагора, вместе они изучали Упанишады. 
  Знакомство с философской мыслью Востока нашло свое отражение в творчестве Н.К. Рериха. Если в ранних картинах художника определяющими сюжетами являлась древняя языческая Русь, красочные образы народного эпоса, первозданное величие еще не тронутой природной стихии («Город строят», «Идолы», «Заморские гости» и др.), то уже с середины 1900-х годов тема Индии и Востока все чаще звучит на его полотнах и в литературных произведениях.

В 1916 году из-за тяжелой болезни легких Н.К. Рерих по настоянию врачей вместе с семьей переезжает в Финляндию (Сердоболь), на побережье Ладожского озера. Близость к Петрограду позволяла время от времени выезжать в город на Неве и заниматься делами Школы Общества Поощрения Художеств. Однако после революционных событий 1917 года Финляндия закрыла границы с Россией и Н.К. Рерих с семьей оказался отрезанным от Родины.

В 1919 году, получив приглашение из Швеции, Николай Константинович едет с выставками по странам Скандинавии, а осенью того же года он принимает приглашение С.П. Дягилева оформить в Лондоне русские оперы на музыку М.П. Мусоргского и А.П. Бородина и выезжает с семьей в Англию.

В 1920 году Н.К. Рериху приходит предложение от директора Чикагского института искусств организовать большое выставочное турне по 30 городам США. Николай Константинович принимает это приглашение и вместе с семьей покидает Лондон.

Н.К. Рерих входил в плеяду тех немногих мыслителей XX века, которые глубоко понимали истинное значение Культуры, ее определяющую роль в развитии человечества. «Культура покоится на Красоте и Знании», – писал он. И повторял известную фразу Достоевского с небольшой поправкой: «Осознание Красоты спасет мир». В этой формулировке заключен практически весь смысл космической эволюции, которая идет от хаоса к порядку, от простого к сложному, от системы к Красоте. Красота познается человеком лишь через Культуру, неотъемлемой частью которой является творчество. Об этом говорилось и в книгах Живой Этики, непосредственное участие в создании которых принимали Рерихи. Елена Ивановна записывала, а Николай Константинович увековечивал космические идеи Живой Этики в прекрасных художественных образах.

Музей Николая Рериха 
в Нью-Йорке. 1929 – 1938

Воплощая эти идеи, Н.К. Рерих развернул в Америке широкую культурно-просветительскую деятельность. В ноябре 1921 года в Нью-Йорке открылся Мастер-Институт Объединенных Искусств, главной целью которого было сближение народов через культуру и искусство. Почти одновременно с ним в Чикаго было учреждено объединение художников «Соr Ardens» («Пылающие сердца»), а в 1922 году возник Международный культурный центр «Corona Mundi» («Венец Мира»). В ноябре 1923 года распахнул свои двери нью-йоркский Музей Николая Рериха, содержащий богатейшую коллекцию картин художника. Основанные Николаем Константиновичем Рерихом учреждения стали крупными очагами культуры в Америке, объединив вокруг себя многих видных деятелей искусства. 

 

 



Н.К. Рерих. Кулу. 1930-е  


Тогда же, в 1923 году, сбывается заветная мечта мастера – 2 декабря Н.К. Рерих и его семья прибывают в Индию. Здесь начинается подготовка к самому важному путешествию в жизни великого художника – экспедиции по труднодоступным районам Центральной Азии. Эти районы давно привлекали внимание Н.К. Рериха не только как художника, но и как ученого, которого интересовал ряд проблем, связанных с мировыми миграциями древних народов и поиском общего источника славянской и индийской культур. Помимо чисто научных целей, экспедиция несла важную эволюционную задачу. Сложнейший маршрут экспедиции проходил через Сикким, Кашмир, Ладак, Китай (Синцзян), Россию (с заездом в Москву), Сибирь, Алтай, Монголию, Тибет, по неизученным областям Трансгималаев. Значение и результаты этой уникальной экспедиции до сих пор по достоинству не оценены современной географической наукой. А между тем, осуществив мечту Пржевальского и Козлова, экспедиция Николая Константиновича Рериха явилась триумфом русских исследований Центральной Азии. По уникальности маршрута и собранным материалам она по праву может претендовать на особое место среди крупнейших экспедиций ХХ века. Путешествие продолжалось с марта 1925 по май 1928 года. Впервые были отмечены на картах десятки новых горных вершин и перевалов, открыты археологические памятники, найдены редчайшие манускрипты. Был собран огромный научный материал, написаны книги («Сердце Азии», «Алтай – Гималаи»), создано около пятисот картин, на которых художник увековечил мир особенный и удивительный, мир высокой красоты.

По окончании экспедиции в июле 1928 г. Н.К. Рерих основывает Институт Гималайских исследований «Урусвати», что в переводе с санскрита означает «Свет Утренней звезды». Там же, в долине Кулу, в Западных Гималаях, Николай Константинович и его семья находят свой дом. Здесь, в Индии, и пройдет последний период жизни художника.

В 1934 – 1935 годах Николай Константинович Рерих возглавляет экспедицию в районы Внутренней Монголии, Маньчжурии и Китая, организованную Министерством земледелия США с целью изучения засухоустойчивых растений. В то время, когда он находился в экспедиции, президент нью-йоркского Музея Николая Рериха и доверенное лицо Н.К. Рериха, американский бизнесмен Луис Хорш, подделав документы и оклеветав своего Учителя, незаконно овладевает пакетом акций, принадлежавших Музею, и объявляет себя его владельцем. Он тайно вывозит картины, часть из которых оставляет себе. Большинство полотен были пущены с молотка и до сих пор украшают частные собрания американских коллекционеров. Через некоторое время преданные Рерихам сотрудники приобрели новое помещение для Музея и выкупили значительную часть картин.

Н.К. Рерих продолжает свою международную культурную деятельность. В своих философско-художественных очерках он создает совершенно новую концепцию Культуры, основанную на идеях Живой Этики. Культура, по мнению Н.К. Рериха, тесно связана с проблемами космической эволюции человечества и является «величайшим устоем» этого процесса.

В широкое понятие Культуры Н.К. Рерих включал синтез лучших достижений человеческого духа в области религиозного опыта, науки, искусства, образования. Именно Николай Константинович Рерих впервые сформулировал принципиальное отличие Культуры от цивилизации. Если Культура имеет отношение к духовному миру человека в его творческом самовыражении, то цивилизация есть лишь внешнее обустройство человеческой жизни во всех ее материальных, гражданских аспектах. Отождествление цивилизации и Культуры, утверждал Николай Константинович, приводит к путанице этих понятий, к недооценке духовного фактора в развитии человечества. «Богатство само по себе еще не дает Культуры. Но расширение и утончение мышления и чувство Красоты дают ту утонченность, то благородство духа, которым и отличается культурный человек. Именно он может строить светлое будущее своей страны». Исходя из этого, человечество не только должно развивать Культуру, но и обязано ее защищать.

В 1930-е годы, предчувствуя наступающую угрозу войны, Н.К. Рерих разрабатывает проект специального Пакта по охране культурных ценностей во время войн и гражданских междоусобиц. Пакт Рериха заключал в себе большое воспитательное значение. «Пакт для защиты культурных сокровищ нужен не только как официальный орган, но как образовательный закон, который с первых школьных дней будет воспитывать молодое поколение с благородными идеями о сохранении истинных ценностей всего человечества». Эта культурная инициатива была поддержана в самых широких кругах мировой общественности. Идею художника приветствовали Р. Роллан, Б. Шоу, Р. Тагор, А. Эйнштейн. Подписание Пакта состоялось 15 апреля 1935 года в Белом Доме в Вашингтоне. Первоначально документ был ратифицирован 21 страной американского континента. Впоследствии, в 1954 году, Пакт Рериха лег в основу Гаагской «Международной конвенции о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта», а предложенный Н.К. Рерихом специальный флаг, Знамя Мира, объявляющий объектом неприкосновенности все сокровища культуры и искусства, и по сей день развевается над многими культурными и просветительскими учреждениями во всем мире. 



Pages:     || 2 | 3 | 4 |
 



<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.