ЛИЧНЫЕ ПОДСОБНЫЕ ХОЗЯЙСТВА И ЭКОНОМИКА

Тарханов О.В.

Чем больше успехов в деле ликвидации крупных коллективных хозяйств на территории бывшего СССР, тем больше исследователей разных отраслей знания и политиков уделяют внимания Личным Подсобным Хозяйствам (ЛПХ).

Так, в одной из работ по юриспруденции отмечается: «1. Крестьянское (фермерское) и личное подсобное хозяйство – формы организации производства, обусловленные спецификой сельского хозяйства и образом жизни сельского населения. Их функционирование оказывает заметное влияние на благополучие значительной части граждан и на продовольственную безопасность России…

2. Крестьянское (фермерское) хозяйство представляет собой особую организационно-правовую форму предпринимательской деятельности граждан …

7. Личное подсобное хозяйство – это форма производства гражданами сельскохозяйственной продукции для их личного (семейного) потребления в свободное от основной работы время. Признаками, по которым ЛПХ отличается от крестьянских хозяйств, следует считать некоммерческий, подсобный характер производства в ЛПХ и вторичный характер занятости… Исключением является период 1930 – 1990 гг., когда единоличное крестьянское хозяйство как экономический уклад было в СССР фактически уничтожено» [1].

В процитированной работе утверждение об уничтожении в период 1930 – 1990 гг. «единоличного крестьянского хозяйства» не соответствует исторической действительности, а констатация о влиянии ЛПХ на «продовольственную безопасность России» носит неопределенный характер. Вместе с тем очевидны передержки в определении некоммерческого характера деятельности ЛПХ, ибо молоко, сметана, мясо, мед, картошка, лук, морковь, томаты и многое другое попадают на стол граждан через рынок прямиком из Личных Подсобных Хозяйств. А это – коммерция.

К сожалению, из материалов упомянутой диссертации невозможно понять, что имел в виду соискатель докторской степени, когда утверждал, что ЛПХ «оказывает заметное влияние на … продовольственную безопасность России». В диссертации отсутствует какая-либо ссылка на исследования экономического порядка, из которых бы следовала то ли большая, то ли меньшая продовольственная безопасность России, ранее опиравшаяся на крупные коллективные хозяйства.

Вместе с тем единоличное крестьянское хозяйство, с точки зрения сущности его ведения, ничем не отличалось от ЛПХ. Как в том, так и в другом хозяйстве:

– в производстве продукции участвовали и участвуют члены одной семьи;

– производство этой продукции осуществлялось с помощью принадлежащих семье орудий труда;

– в качестве основного средства производства использовалось почвенное плодородие участка земли, за который не надо было платить каких-либо налогов;

– произведенная продукция полностью принадлежала членам семьи;

– участок земли, на котором та или иная семья выращивала продукцию, не мог быть продан ввиду отсутствия института купли – продажи земли.

Стало быть, никакого «уничтожения» единоличного хозяйства на территории России не было. Вместе с тем переход от единоличного хозяйства к личному подсобному хозяйству был. После принятия в 1929 году решения ВЦИК «О социалистическом землеустройстве» вместо единоличных хозяйств появились личные подсобные хозяйства. В феврале 1935 г., после принятия Вторым Всесоюзным съездом колхозников-ударников нового Примерного устава сельскохозяйственной артели, категория ЛПХ в виде права колхозника на личное хозяйство была закреплена юридически. Вместе с этим правом на ведение ЛПХ на необлагаемом налогом участке земли у колхозника появился помощник в виде колхоза. Именно поэтому экономическая устойчивость ЛПХ после 1929 г. была значительно выше экономической устойчивости единоличного хозяйства. Стало быть, в рассматриваемом случае можно говорить не об уничтожении, а об эволюционном развитии единоличного хозяйства в новую форму в виде личного подсобного хозяйства. Эта форма выдержала все перипетии классовой борьбы в тридцатые годы ХХ века, Великой Отечественной Войны и даже ПЕРЕСТРОЙКИ и сохранилось вплоть до сегодняшнего дня, несмотря на действительное уничтожение главной опоры ЛПХ – колхозов. Более того, именно ЛПХ, как правопреемник единоличного хозяйства, на протяжении с 1929 г. по 1991 г. находилось под неусыпной опекой советской власти в России. Но в соответствующие периоды государственное регулирование деятельности ЛПХ приводило к разным величинам вклада ЛПХ в производство сельскохозяйственной продукции.

Так, к середине 1930-х гг. подсобные хозяйства колхозников обеспечили производство 40 % валовой продукции сельского хозяйства и от 1/2 до 2/3 продукции животноводства [2, С. 4]. Связав этот феномен с размерами ЛПХ, в 1939 году Центральный Комитет ВКП (б) издает постановление, ограничивающее размеры ЛПХ. в результате чего к концу 1939 г. доля подсобных хозяйств в валовой продукции сельского хозяйства снизилась до 27 % [2, С. 4]. После завершения Великой Отечественной Войны в СССР был проведен ряд снижений цен на продовольственные и промышленные товары в 1950 и 1951 гг. в целом на 45 %. Однако уже в 1958 году были установлены налоги за каждое плодоносящее дерево и голову живности, включая птицу. В 1961 г. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об ограничениях в развитии личного подсобного хозяйства» привело к снижению их доли в сельскохозяйственной продукции до 13 % в 1965 г. при росте валовой продукции сельского хозяйства [2, С. 4].

В последующем вклад ЛПХ в производство продукции вновь стал возрастать и достиг своего исходного относительного вклада в %, как и в тридцатые годы ХХ века. Этому содействовали три Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

В первом из них от 14 сентября 1977 г. № 843 «О личных подсобных хозяйствах колхозников, рабочих, служащих и других граждан и коллективном садоводстве и огородничестве» говорилось: «возможности увеличения производства мяса, молока, другой продукции в личных подсобных хозяйствах граждан используются еще далеко не полностью. …

Снизилось по сравнению с 1976 годом производство мяса и молока в хозяйствах граждан в Литовской ССР, Эстонской ССР, Мордовской АССР, Татарской АССР, Горьковской, Калининской, Рязанской, Калужской, Костромской, Новгородской, Черкасской, Витебской, Минской областях и в некоторых других районах страны…

Еще далеко не полностью удовлетворяются потребности колхозников, рабочих и служащих в молодняке скота и птицы. Многие местные советские и сельскохозяйственные органы мало заботятся о том, чтобы гражданам, имеющим скот в личной собственности, своевременно выделялись сенокосные и пастбищные участки, предоставлялся транспорт для перевозки заготовленных кормов, оказывалась помощь в организации пастьбы скота» [3].

Нетрудно убедиться, что вместо борьбы с ЛПХ, предпринятой во времена Н.С. Хрущева, в восьмидесятые годы на помощь ЛПХ был брошен организационный и технический потенциал крупных сельхозпредприятий. Но тенденция уменьшения рентабельности производства сельхозпродукции продолжала обостряться. Рост поголовья скота и птицы на территории СССР (в млн. голов) с 75,8 – КРС, 58,7 – свиней, 140,3 – овец и коз, 516 – птиц в 1960 г. до 120,6 – КРС, 77,7 – свиней, 147,3 – овец и коз, 1175 – птиц в 1987 г. столкнулся с растущим дефицитом кормов [4]. Вполне естественно, что в условиях социалистического строя дефицит кормов мог привести к массовому забою скота в ЛПХ. Одновременно это привело бы к дискредитации политического курса ЦК КПСС на поддержку ЛПХ. В этой непростой ситуации принимается второе постановление от 15.06.1978 № 500 «О мерах по увеличению производства и повышению качества кормов в 1978 – 1985 годах». В этом постановлении отмечалось: «1. Обязать ЦК компартий и Советы Министров союзных республик, Министерство сельского хозяйства СССР, Министерство мелиорации и водного хозяйства СССР, Союзсельхозтехнику, крайкомы, обкомы и райкомы партии, Советы Министров автономных республик, крайисполкомы, облисполкомы и райисполкомы, партийные организации и руководителей колхозов и совхозов обеспечить в 1978 – 1985 годах создание в каждом хозяйстве устойчивой кормовой базы, полностью удовлетворяющей потребности в кормах общественного животноводства и скота, находящегося в личной собственности граждан, а также создание необходимых переходящих страховых запасов кормов» [5].

Однако директивное указание правительства о заготовке кормов без раскрытия и устранения причин их возникшего дефицита привело к массовой организации заготовок веток деревьев, что не могло восполнить растущего дефицита кормов, а лишь привело к непроизводительным затратам государства, так как в заготовке веток участвовало практически все работоспособное население страны. Полезность веточной заготовительной кампании обозначилась дружным ревом голодных животных колхозного стада, часть заготовленных кормов для которых, благодаря заботе партии и правительства, беспрепятственно перекочевывала в личные подсобные хозяйства. Но от такого перераспределения кормов в СССР вместо мяса прибавлялось сомнение в экономической целесообразности социалистического строя.

В третьем постановлении от 08.01.1981 № 27 «О дополнительных мерах по увеличению производства сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах граждан» излагалось: «…важное значение имеет и полное использование возможностей личных подсобных хозяйств колхозников, рабочих, служащих и других граждан для производства мяса, молока, яиц, картофеля, овощей, фруктов и иной сельскохозяйственной продукции. ….

…Установить, что поголовье скота, выращиваемое по договорам с колхозами, совхозами, другими сельскохозяйственными предприятиями, а также по договорам с организациями потребительской кооперации, может содержаться сверх установленных норм содержания скота в личной собственности семьи колхозника (колхозного двора), рабочих, служащих и других граждан…

3. Установить, что закупленные колхозами, совхозами и другими сельскохозяйственными предприятиями по договорам с колхозниками, рабочими, служащими и другими гражданами скот, птица и излишки молока продаются этими хозяйствами государству и засчитываются им в объем производства и в выполнение государственного плана закупок сельскохозяйственной продукции, с выплатой установленных надбавок за количественные и качественные показатели…» [6].

В очередном постановлении разрешено увеличение поголовья скота в ЛПХ, а за рост сдачи молока и мяса этими ЛПХ предусмотрена выплата надбавок. При таком повороте дел, лишь глупый да честный председатель колхоза не переведет весь скот в ЛПХ, ибо при этом обеспечивается рост сдачи мяса от имени ЛПХ и выплата государственных надбавок за не произведенную в ЛПХ продукцию.

Так как все три постановления ЦК КПСС и советского правительства не привели к исправлению ситуации в сельскохозяйственной отрасли, то к спасению идеи Продовольственной Программы решили подключить экономический потенциал промышленных предприятий. В очередном Постановлении ЦК КПСС И Совета Министров СССР от 19 сентября 1987 г. № 1080 «О дальнейшем развитии подсобных сельских хозяйств предприятий, организаций и учреждений» (с изм. и доп., внесенными Постановлением ЦК КПСС, Совмина СССР от 13.01.1989 № 27 – СП СССР, 1989, № 9, ст. 27) говорится: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР отмечают, что министерства и ведомства СССР, местные партийные, советские и хозяйственные органы за последнее время проделали некоторую работу по расширению сети подсобных сельских хозяйств промышленных предприятий, организаций и учреждений, наращиванию объемов производства сельскохозяйственной продукции в них, улучшению обеспечения ею трудовых коллективов.

Вместе с тем многие союзные ведомства, ЦК компартий и Советы Министров союзных республик, крайкомы, обкомы, горкомы и райкомы партии, Советы Министров автономных республик, крайисполкомы, облисполкомы, горисполкомы и райисполкомы не сделали должных выводов из требований ЦК КПСС и Совета Министров СССР об устранении крупных недостатков в работе подсобных сельских хозяйств предприятий, организаций и учреждений» [7].

Но могло ли это постановление привести к какому-либо положительному результату? Сомнение объясняется тем, что в качестве подсобных хозяйств предприятий выступали переданные в их распоряжения наименее рентабельные колхозы вместе с неувядаемыми при них личными подсобными хозяйствами бывших колхозников. При этом работники бывшего колхоза переходили в штат предприятия, а бывший председатель усаживался в кресло заместителя директора, стабильно оплачиваемое из бюджета. При таком положении дел неразгаданные причины проблем бывшего колхоза как аграрного предприятия усугублялись отсутствием нормальной мотивации к какому-либо добросовестному земледельческому труду работников подсобных хозяйств, имеющих в своем ведении ЛПХ.

При этом необходимо отметить, что в предыдущие двенадцать лет до 1929 г. на территории РСФСР земля использовалась не более чем на 1/3 от её максимальной площади, а на обрабатываемых землях практиковались экстенсивные технологии (без применения ядохимикатов и минеральных удобрений). После Великой Отечественной Войны к имевшемуся клину были присовокуплены целинные и залежные земли с нетронутым плодородием. Т.е. вплоть до начала семидесятых годов сельское хозяйство СССР велось на землях со средним показателем величины динамического почвенного плодородия. После этого ввиду принятых в сельском хозяйстве технологий земледелия динамическое почвенное плодородие стало падать.

С точки зрения формального отношения к описанным фактам является очевидным:

– единоличные хозяйства с переданными после революции 1917 г. в их собственность земельными участками, ввиду отмененного на территории РСФСР института купли-продажи земли, по сути экономического уклада ничем не отличались от Личных Подсобных Хозяйств, в ведении которых находились не облагаемые налогом земли;

– единоличные хозяйства отличались от ЛПХ лишь бльшими размерами земель. Однако это накладывало на единоличные хозяйства лишь бльшие нагрузки при весьма низкой производительности единоличного труда с одновременным большим налогообложением;

– введенный в 1929 г. институт ЛПХ не только использовал личную заинтересованность крестьянина в труде на себя, но и решал весьма трудную проблему загрузки колхозного крестьянства работой в течение года. Проблема определялась малой величиной (в днях) времени, затрачиваемого на пахоту (две недели), посев (неделя), сбор урожая (не более тридцати дней), выпас скота (один работник) и прочее, что не требовало повседневной загрузки крестьянского населения в колхозе в течение всего года;

– производство личными подсобными хозяйствами 40 % валовой продукции растениеводства и от 1/2 до 2/3 продукции животноводства в середине тридцатых годов ХХ века при очевидной несоизмеримости площади земель ЛПХ по сравнению с площадью земель коллективных хозяйств требует экономического объяснения. Доводы о большей заинтересованности в личном подворье, и как бы большей производительности труда в ЛПХ, не выдерживают критики, так как на прокорм скоту уходит 90 % продукции растениеводства. Т.е. такого количества кормов для кормления находившегося в ЛПХ поголовья скота эти ЛПХ не могли произвести ввиду наличия в их ведении не более 1 % имевшихся в общественном секторе земель;

– в первые пять лет после 1953 года рос объем продукции, произведенной в крупных коллективных хозяйствах за счет роста общественного поголовья скота, обеспечения колхозов и совхозов сравнительно новой машинотракторной техникой, переданной в их ведение из МТС. Вследствие этого удельный вес ЛПХ в производстве продукции снизился естественным образом ввиду большей производительности труда в крупных хозяйствах и сравнительно высокого динамического почвенного плодородия неинтенсивно используемых больших площадей земель, включая паровой клин;

– в конце пятидесятых годов ХХ века в РСФСР произошло снижение производства продукции в общественном секторе по отношению к производству в ЛПХ. Попытка исправить этот факт путем перераспределения трудовых ресурсов на основе трудовой теории стоимости в пользу повышения занятости в общественном секторе через налогообложения ЛПХ (вплоть до фруктовых деревьев), не привела к ожидаемым результатам;

– в семидесятые и восьмидесятые года ХХ века ввод в действие животноводческих комплексов и освоение целины не смогли скомпенсировать растущих вложений СССР в сельское хозяйство в виде сотен тысяч тракторов и более 30 млн. тонн минеральных удобрений в год. В сельском хозяйстве отдача на рубль затрат неукоснительно падала. Возник дефицит кормов, не ликвидированный массовой заготовкой веточных древесных кормов.

Не остановило падения производства сельскохозяйственной продукции в СССР и Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 19.09.1987 № 1080 «О дальнейшем развитии подсобных сельских хозяйств предприятий, организаций и учреждений» [7]. Но именно с этого года началось существенное снижение производства сельскохозяйственной продукции в СССР, несмотря на наличие 605 млн. га сельскохозяйственных угодий в общественном секторе, из которых 4,35 млн. га находилось в ведении ЛПХ [4, С. 47]. Время Перестройки неумолимо наступало.

Однако последовавшее за Перестройкой разрушение СССР, смена общественного социалистического строя на капиталистический строй, введение института частной собственности на землю и пятнадцать лет без войны не привели к росту сельскохозяйственной продукции на территории бывшей РСФСР. Постановления ЦК КПСС и Советского правительства о мерах по дальнейшему росту производства в подсобных хозяйствах граждан сменились заботой об ЛПХ через принятие Федерального Закона от 07.07.2003 № 112-ФЗ "О личном подсобном хозяйстве" и принятием приоритетного национального проекта по агропромышленному комплексу. Но факты – упрямая вещь. Еды на территории РФ производится вдвое меньше, чем ее производилось в РСФСР. При этом по-прежнему, в ЛПХ производится значительная часть всей производимой в РФ сельскохозяйственной продукции: «Малые формы хозяйствования агропромышленного комплекса вносят существенный вклад в продовольственное обеспечение страны, производя около 60 % объема всей сельхозпродукции, а также имеют ключевое значение для обеспечения социальной стабильности в сельских территориях.

В настоящее время в стране насчитывается около 18 млн. личных подсобных хозяйств (ЛПХ), которые производят примерно 90 % картофеля, около 80 % овощей, до 50 % мяса и молока, около 57 % шерсти.

Крестьянские (фермерские) хозяйства – 255,4 тыс. единиц – производят более 19,9 % зерна, 29 % семян подсолнечника и около 12 % сахарной свеклы. Они существенно заполняют нишу, образовавшуюся с началом реформ из-за сокращения объемов производства сельскохозяйственной продукции в крупных и средних сельскохозяйственных организациях» [8].

Сравнивая показатели по производству сельскохозяйственной продукции в Советской России и современной Российской Федерации нетрудно убедиться, что вклад ЛПХ в это производство в % с 1929 г. по 2007 г. практически не изменился. Вместе с тем: «За последние годы россияне стали существенно больше есть хлеба, капусты и картофеля, в то же время в среднем на 30 % сократилось потребление мяса и на 40 % – молока. Об этом заявил Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев в ходе рабочей поездки в Омскую область» [9].

Между тем, по прогнозам Минэкономразвития РФ, импорт продовольствия в РФ к 2009 г. может удвоиться [10]. Этот прогноз вполне подтверждается данными Министерства сельского хозяйства РФ: «За пять месяцев текущего (2007) года рост производства мяса в целом по стране составил около 14 %, молока – примерно 2,5 %. Об этом Министр сельского хозяйства России Алексей Гордеев проинформировал Президента страны Владимира Путина» [11].

Однако в канун выборов в Государственную Думу в РФ в 2007 г. цены на продовольственные товары выросли более чем на 30 процентов. Это произошло на фоне внушительного выделения кредитов в размере 115,6 млрд. руб. на строительство, реконструкцию и модернизацию животноводческих комплексов (ферм) и предприятий промышленного рыбоводства. Не помешал росту цен и тот факт, что отечественным сельхозпроизводителям было поставлено 82,7 тыс. голов племенного КРС, 12,3 тыс. голов свиней и Росагролизингом было закуплено оборудование на 1,5 млрд. руб. для создания 206,8 тыс. ското-мест. Личным подсобным хозяйствам (ЛПХ), крестьянским фермерским хозяйствам (КФХ) и сельскохозяйственным потребительским кооперативам (СПК) было выдано более 404 тыс. кредитов на сумму в размере 79,2 млрд. руб. [12]. Следовательно, поиск ответов на вопрос о причинах спада производства продовольствия в России, наблюдающегося в течение более пятидесяти лет, является актуальным. Область поисков ответа на поставленный вопрос явно не связана с двумя видами общественного строя, ибо, как при общественной собственности на средства производства (1964 г. – 1991 г.), так и в течение последних 16 лет при частной собственности на средства производства, в РФ не удается достичь приемлемого уровня производства продовольствия. Некоторые сентенции современных исследователей в пользу сложившихся форм производства продовольствия на Западе разбиваются несколькими доводами. Во-первых, именно за пределами СССР и сегодняшней России произошла порча 2 млрд. га плодородных земель из 3 млрд. га, имевшихся в распоряжении человечества ранее. Во-вторых, именно в странах развитого капиталистического постиндустриального Запада осуществляется на порядок большая, чем в России, дотация сельского хозяйства за счет положительного сальдо в торговле с соседями по планете Земля. В-третьих, такие лидеры капиталистического мира, как Германия и Великобритания с пятидесятых годов ХХ века импортируют более пятидесяти процентов хлебного зерна. В-четвертых, массовые заболевания животных на Западе в конце ХХ века коровьим бешенством, чумой, сальмонеллёзом и птичьим гриппом привели к нанесению ущерба в размере более 50 млрд. долларов. Следовательно, и на Западе, как и в России, внутреннее сельское хозяйство не справляется с обеспечением населения достаточным количеством продовольствия. Это позволяет предположить, что в основе общего кризиса сельскохозяйственного производства лежат одни и те же причины, определяемые не видом собственности на средства производства, а технологией ведения аграрного производства. Эта технология определяется сложившимися на практике способами ведения земледелия и животноводства. Оптимальные способы этого ведения могут отыскиваться методом проб и ошибок или с помощью теоретического осмысления с последующей проверкой на практике рекомендованных теорией приемов. Вполне логично предположить, что, если рекомендуемые некоей совокупностью теоретических знаний приемы при их проверке на практике не приводят к положительным результатам, то такую совокупность трудно отнести к теории, которая должна не только точно описывать предыдущую практику, но и предупреждать о препятствиях на пути того или иного способа производства. Анализируя опыт развитых капиталистических стран, Советского Союза и современной России в области аграрного производства, представленный выше, не трудно убедиться, что сложившиеся приемы ведения аграрного производства на новых землях лишь на первых порах дают некие положительные результаты. В последующем применение рекомендованных аграрной теорией приемов в течение достаточно короткого времени (не более тридцати лет) приводят к отрицательным результатам. Следовательно, есть все основания подвергнуть анализу теорию аграрного производства с целью выявления в ней возможных недоработок или заблуждений, приведших к порче 2/3 имевшихся у человечества земель. Известно, что в основе современной теории аграрного производства лежат:

– экономическое положение о земле как об основном средстве производства;

– трудовая теория стоимости аграрного продукта;

– теория минерального питания растений;

– гумусовая теория почвенного плодородия земли.

Первое из них используется для поиска истины в отношении вида собственности на землю. Однако на основании описанных результатов можно утверждать, что два последних вида собственности на территории РСФСР и РФ (частная и общественная) не выявили какого-либо существенного преимущества одного перед другим. Следовательно, нет практических и теоретических доводов для ожидания прибавки производимых на земле продуктов от введенной в России купли-продажи земель сельскохозяйственного назначения. Тем более что основным средством производства в земледелии является не земля, а почвенное плодородие [13, С. 138].

Трудовая теория стоимости аграрного продукта не доказана классиками буржуазной и пролетарской экономии. Проведенные исследования показали, что аграрный продукт как стоимость определяется произведением фактора труда на фактор средств производства [13, С. 228].

Теория минерального питания растений не соответствует реальным процессам в почве, не согласуется с теорией почвенного поглощающего комплекса академика К.К. Гедройца, а рекомендованные этой теорией минеральные удобрения не только не соответствуют природным механизмам питания растений, но и нарушают этот природный процесс [13, С. 44].

Гумусовая теория почвенного плодородия основана не на строго проверенных научных фактах, а на гипотезе немецкого агронома-ученого Тэера о том, что почвенное плодородие определяется количеством находящегося в земле гумуса. Однако эта теория не соответствует сути происходящих в почве процессов, приводящих к обеспечению растения питательными веществами, и опровергается точными опытами д.б.н. И.Ю. Мишиной [14, С. 98] и данными геохимиков [15]. Вместе с тем питание растений обеспечивается явлением биологической мобилизации веществ из почвенного поглощающего комплекса и азотфиксирующей деятельностью бактерий [16, 17]. В свою очередь, биологическая мобилизация и азотфиксирующая деятельность бактерий тем эффективнее, чем больше в почве находится органического вещества в неразложившейся форме [13, С. 49]. Следовательно, в основе почвенного плодородия лежит не гумус, а органическое вещество, из которого в процессе разложения может образовываться гумус. Но в современном сельском хозяйстве 90 % массы растениеводческой продукции в виде сена, сенажа, силоса, кормовых корнеплодов, отходов перерабатывающей промышленности и зеленых кормов, выращивание которых в земледелии определяет основную сумму издержек, направляется на кормление животных. В животноводстве большая часть кормов переходит в фекалии животных. По санитарным правилам и в целях борьбы с патогенной микрофлорой, яйцами гельминтов и семенами сорняков навоз подвергают компостированию. В результате в перепревшем навозе от 100 % исходного органического вещества практически остается не более 25 %. Этот перегной вносят не более чем на 5 % имеющейся в хозяйствах земли. Т.о., в сельском хозяйстве России ни в дореволюционный период, ни во времена социализма, ни в после перестроечное время, органическое вещество не поступало на земли сельскохозяйственного назначения, включая сенокосы. В результате, почвенное плодородие как основное средство производство никогда в России не воспроизводилось, а только уменьшалось. Поскольку выращиваемая в земледелии продукция как стоимость определяется произведением фактора труда на фактор средств производства, то конечный результат аграрной деятельности определялся и определяется уменьшающимся плодородием вследствие вывода органического вещества из круговорота в современном сельском хозяйстве. При этом, вносимые на поля минеральные удобрения приводили и приводят к истреблению почвенных бактерий, нанося невосполнимый ущерб фактору почвенного плодородия как одного из сомножителей в получении стоимости в виде урожая. Таким образом, независимо от формы собственности, уменьшающаяся величина почвенного плодородия как основного средства производства в сельском хозяйстве приводила и приводит к снижению рентабельности сельскохозяйственного производства. Поэтому поиск вариантов увеличения производимой в сельском хозяйстве продукции через интенсификацию труда крестьян (на основе трудовой теории стоимости) обречен на неудачу и, в конечном счете, приведет к сосредоточению земли в руках банковского капитала. Таковы следствия сложившейся практики ведения мирового сельского хозяйства и реализуемых на практике рекомендаций современной аграрной теории, построенной на гипотезах и заблуждениях. Добросовестность этих заблуждений их не оправдывает. Но на этом процесс не остановится. Уменьшающееся в мире количество производимой пищевой продукции и большое относительное количество земли в России (более 30 % оставшегося у человечества клина на 1/60 населения Земли) приведет к постановке вопроса о справедливости владения этой землей.

Другим, не решенным до сегодняшнего дня, вопросом является эколого-экономическая оценка роли мелких крестьянских хозяйств и ЛПХ в производстве пищевой продукции. Возможности такой оценки определяются теоретическими работами по оптимизации размещения производств с учетом транспортных издержек. Начало этим исследованиям положено в работе Генриха фон Тюнена «Изолированное государство», опубликованной в 1826 г. и посвященной поиску рационального размещения участков земли с соответствующими культурами. В дальнейшем учет транспортных издержек при поиске рационального размещения промышленных предприятий получил развитие в трудах Вильгельма Лаунхардта (Wilhelm Launhardt), Pay (Rau), Германна (Hermann), Госсена (Gossen), Мангольдта (Mangoldt), Вебера и других экономистов, труды которых легли в основу Экономической теории использования пространства и классической теории размещения производства [18]. Некоторые из положений этих теорий вполне пригодны для оценки ЛПХ и поиска наиболее рациональных форм сельскохозяйственных предприятий. Но при этом придется учитывать зависимость почвенного плодородия от величины поступающего в почву органического вещества, чего не было известно основоположникам теории размещения предприятий. Как и Вебер, для упрощения изысканий, мы будем исходить из предположения о существовании однородной, лишенной какого бы то ни было своеобразия равнины с едиными транспортными тарифами в расчете на 1 тонно-километр в пределах рассматриваемых форм сельхозпроизводства. Трудовые ресурсы для каждого из видов предприятий – одни и те же жители сельской местности, как и основные средства производства (животные и почвенное плодородие соответствующих земельных участков). Ставкой заработной платы в нашем случае можно пренебречь, так как речь в отношении занятых в производстве людей будет касаться лишь их производительности. При этом транспортные издержки находятся в линейной зависимости от веса перевозимых на предприятиях однотипных грузов, связанных с аграрным производством, и расстояния, на которое они перевозится. В этом случае проблема в целом заключается в определении оптимальной формы размещения участков земли и находящихся на земле иных основных средств аграрного и вспомогательного производств. В этом случае решение задачи практически сводится к минимизации общих транспортных издержек на перемещение необходимых для аграрного производства грузов, виды которых абсолютно идентичны для разных производств. Для рассматриваемого случая мы можем вполне пренебречь введенным Вебером "индексом материалоемкости производства" ("material index"), т. е. отношения веса локализованных материалов к весу готового продукта, и лишь ограничиться упрощенным "индексом перемещенного веса". Этот индекс для разных вариантов размещения производств определится как отношение соответствующих величин перевозок в тонно-километрах для разных предприятий к наименьшей из них.

Исходные данные: плодородная земля в количестве S га находится в общем ведении n владельцев. У них имеется в общем ведении N = 1000 голов крупного рогатого скота (КРС) на общем комплексе и по 4 головы КРС (всего 1000 голов) в личном подсобном хозяйстве (ЛПХ). Для прокорма 1 головы КРС требуется в год 2 т кормов. Для прокорма КРС в ЛПХ выделены бесплатные сенокосные угодья, размещаемые за b = 20 км от крайнего ЛПХ, линейный размер каждого из которых вдоль общей дороги равен

а = 50 метров. Урожайность кормовых культур на общем земельном участке составляет

у = 80 ц/га. Для воспроизводства почвенного плодородия сенокосных угодий и общего земельного участка требуется возвращение органического вещества, переходящего в навоз. В навоз переходит 90 % веса кормов. Вес навоза увеличивается по отношению к корму в 4 раза вследствие повышения влажности. Вес продукта переработки навоза уменьшается по отношению к навозу в 4 раза.

Решение

В соответствии с результатами работ Тюнена и исходными данными общий участок земли ограничится линией окружности с радиусом R, определяющим потребную для выращивания кормов площадь S при указанной урожайности у = 80 ц/га для прокорма N КРС из расчета 20 ц на одну голову в год:

R2 = S = 20 N / 80 [га = 10000 м2],

откуда

R = N 104 м 2 /4 = 102 N / 12,56 [м] = 892 м 1 км (1)

Общая длина L ЛПХ:

L = а N/4 = 12,5 км. (2)

Количество кормов Рк = N 2 т = 2000 т

Количество навоза Рн = N 8 т = 8000 т

Из выражения (1) следует, что средний радиус r перевозок кормов и навоза внутри земельного участка с комплексом КРС составит не более 0,5 км. Среднее расстояние перевозок кормов в ЛПХ составляет более 20 км из-за разброса сенокосных угодий на неудобьях. При этом в случае освоения в сельском хозяйстве технологий переработки навоза с целью сохранения органического вещества для воспроизводства почвенного плодородия в соответствии с выявленным механизмом работы почвы на урожай, придется в каждом ЛПХ обзаводиться низко производительным оборудованием или размещать на некотором расстоянии от них общую установку. Даже при более рациональном втором варианте на эту установку придется свозить влажную органику от КРС ЛПХ при среднем расстоянии h 6,25 км. В это же время сосредоточение животных на комплексе исключает эти дополнительные перевозки навоза. Поэтому имеем два варианта расчетов. При первом варианте транспортные расходы связаны с перевозками кормов и навоза, а во втором варианте для ЛПХ необходимо учесть внутренние перевозки навоза до общей установки. Описанная картина представлена на рис.1

Количество тонно-километров Т1 по первому варианту.

1. Содержание животных на комплексе:

1.1. Перевозка кормов на расстояние R/2

Ткк = 0,5 км 2000 = 1000 т.км

1.2. Перевозка навоза Ткн = 0,5 км 8000 = 4000 т.км

Т1К = 5000 т.км

2. Содержание животных в ЛПХ:

2.1. Перевозка кормов на расстояние b = 20 км

Ткк = 20 км 2000 = 40000 т. км

2.2. Перевозка навоза

Ткн = 20 км 8000 = 160000 т. км

Т1ЛПХ = 200 000 т. км

Количество тонно-километров Т2 по второму варианту.

3. Содержание животных на комплексе:

3.1. Перевозка кормов на расстояние R/2

ТкК = 0,5 км 2000 = 1000 т. км

3.2. Перевозка продукта переработки навоза

ТппнК = 0,5 км 2000 = 1000 т. км

Т2К = 2000 т. км

4. Содержание животных в ЛПХ:

4.1. Перевозка кормов на расстояние b = 20 км

ТкЛПХ = 20 км 4000 = 80000 т.км

4.2. Перевозка навоза на установку

Тну ЛПХ = 6,5 км 8000 = 52000 т.км

4.3. Перевозка продукта переработки навоза на сенокосы

ТппнЛПХ = 20 км 2000 = 40000 т.км

Т2ЛПХ = 172 000 т.км

В соответствии с полученными данными, при отсутствии технологии переработки органики в продукты для восстановления плодородия и размещении животных на КОМПЛЕКСЕ «индекс перемещенного веса (ИПВ)» будет равен «2,5» (Т1К / Т2К), а для ЛПХ этот индекс составит «100» (Т1ЛПХ / Т2К). При введении технологии переработки органики индекс ИПВ для КОМПЛЕКСА составит «1» (Т1К / Т2К), а для ЛПХ он будет равен «86» (Т1ЛПХ / Т2К).

Полученные значения индексов показывают, что аграрная деятельность ЛПХ связана с гигантскими транспортными издержками, увидеть которые мешали показатели их вклада в производство продукции. Однако вполне очевидно, что все транспортные издержки ЛПХ в период с 1929 г. фактически относились на расходы коллективных хозяйств. Именно эти расходы и отсутствие технологий переработки органики для воспроизводства почвенного плодородия, несмотря на выдающиеся достижения советской агрономической науки, стали экономическими причинами разрушения крупных коллективных хозяйств. Это подтверждается современными экономическими исследованиями ВНИИЭиН: «В 1998 г. ЛПХ Ростовской области произвели 77,2 % мяса в убойном весе и 72,4 % молока… Оценивая производительность труда в крупных и мелких хозяйствах, необходимо отметить, что она выше в крупных хозяйствах, как коллективных, так и фермерских. В 1997 г. производительность труда в коллективных сельхозпредприятиях Ростовской области составляла 16,1 тыс. руб./чел., в фермерских хозяйствах - 18,1 тыс.руб./чел., в ЛПХ - 0,8-6,1 тыс.руб./чел » [8].

О преимуществах крупных коллективных хозяйств современной России свидетельствуют и другие работы [19].

Проведенные исследования ведения сельского хозяйства с помощью различных форм хозяйствования высвечивают часть ответов на вопрос д.э.н. А. Ткачева: «– Все говорили – да что, Кубань? Разве можно здесь – на фоне крупных предприятий и хозяйств создавать эту шантрапу (ЛПХ)?» [20].

Вместе с тем рассчитанные выше индексы ИПВ для случая освоения в аграрном производстве технологий переработки органики показывают, что у крупных животноводческих хозяйств с собственным растениеводством индекс ИПВ может снизиться в 2,5 раза с одновременным достижением максимально возможного производства мяса и снижением его себестоимости не менее чем в два раза. Но для этого, как показал Д.М. Кейнс в 1936 г. [21], придется сосредоточить часть инвестиций для освоения в серийном производстве эколого-экономически выгодных технологий переработки органики в органоминеральные удобрения для целей технологического реформирования сельского хозяйства [22]. Осуществление технологического реформирования будет способствовать решению острых проблем, поднимаемых академиками В.В. Милосердовым и Ю.А. Конкиным [23, 24]. В противном случае, лежащая в основе теории эволюции Дарвина категория «АКТИВНОСТЬ» применительно к финансированию ЛПХ, обладающих обозначенной выше экономической эффективностью, приведет к тому, что «… все попытки решения нужд общества путем финансирования, если нет активных (заинтересованных и имеющих силу) исполнителей, то деньги пропадут, точнее, их присвоят носители иных активностей, чуждых к данным нуждам» [25]. В данном случае количество денег, вкладываемых в виде сотен миллиардов рублей в ЛПХ, не является препятствием феномену пропажи денег в точном соответствии с пословицей «Не в того коня корм», ибо продовольственную и иную безопасность государства обеспечивают не ЛПХ, а крупные сельскохозяйственные предприятия, вооруженные соответствующими технологиями.

Литература

1. Устюкова В. В. Правовое положение крестьянского (фермерского) и личного подсобного хозяйства в Российской Федерации: Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Специальность 12.00.06 – Природоресурсное право; Аграрное право; Экологическое право / В. В. Устюкова; Российская Академия Наук. Институт государства и права. М., 2002.

2. Демишкевич Г. М. Организационно-экономические условия развития личного подсобного хозяйства: Дис. канд. экон. наук: 08.00.05. Москва, 2002. 168 c. РГБ ОД, 61:03 – 8/925 – 3.

3. Постановление ЦК КПСС, СОВМИНА СССР от 14.09.1977 № 843 «О личных подсобных хозяйствах колхозников, рабочих, служащих и других граждан и коллективном садоводстве и огородничестве».

4. Сельское хозяйство СССР: Стат. сб. М.: Финансы и статистика, 1988.

5. Постановление ЦК КПСС, СОВМИНА СССР от 15.06.1978 № 500 «О мерах по увеличению производства и повышению качества кормов в 1978 – 1985 годах».

6. Постановление ЦК КПСС, СОВМИНА СССР от 08.01.1981 № 27 «О дополнительных мерах по увеличению производства сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах граждан» (по состоянию на 7 октября 2006 года).

7. Постановление ЦК КПСС, СОВМИНА СССР от 19.09.1987 № 1080 «О дальнейшем развитии подсобных сельских хозяйств предприятий, организаций и учреждений».

8. Экономическое поведение и эффективность личных подсобных хозяйств в переходной экономике (По материалам доклада Тарасова А.Н.) [http://www.iet.ru/personal/agro/newslet/2_5.htm].

9. В России стали меньше есть мяса и пить молока. 16 марта 2007 года.

[http://www.rost.ru/news/2007/03/161847_8386.shtml].

10. Импорт продовольствия в РФ к 2009 г. может удвоиться. 13.09.2006 [http://www.bishelp.ru/ekoot/detail.php?ID=12709].

11. Рост производства мяса в России за пять последних месяцев составил около 14 %, молока – примерно 2,5 %.14.06.07. [http://www.rost.ru/news/2007/06/141430_9617.shtml].

12. В Минсельхозе России подвели итоги девяти месяцев по реализации нацпроекта «Развитие АПК». 06.11.07. [http://www.rost.ru/news/2007/11/06 1728_11547.shtml].

13. Тарханов О.В. Теоретическая экономия. Тупик классового подхода. М.: Экономика. 2003.

14. Фокин А.Д. Почва, биосфера и жизнь на Земле. М.: Наука. 1986.

15. Банникова Л.А. Органическое вещество в геотермальном рудообразовании. М.: Наука. 1990.

16. Илялетдинов А.Н. Биологическая мобилизация минеральных соединений. Алма-Ата: Наука.1960.

17. Генкель П.А. Физиология растений с основами микробиологии. М.: Учпедгиз.1962.

18. Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. М.: Дело Лтд., 1994.

19. Буздалов И.Н. Сельскохозяйственные производители в России. Альманах "Агропромышленный комплекс России", АСМО-пресс. 1999.

20. Подворье, сад и огород перестали быть исключительно личным делом крестьянина. Краснодарский край. Лента новостей [23.11.2007].

21. Кейнс Д.М. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Гелиос АРВ. 2002.

22. Тарханов О.В. Технологическая реформа сельского хозяйства как средство против войны. М.: Книга и бизнес. 2006.

22. Милосердов В.В. Аграрный рынок и продовольственная безопасность России. Материалы международной конференции в Совете Федерации "Роль государства в становлении и регулировании рыночной экономики" (часть 2) /Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ, № 9 (54) –1997. С.86.

23. Конкин Ю.А., Зимин Н.Е. Доклад. Материалы международной конференции в Совете Федерации "Роль государства в становлении и регулировании рыночной экономики" (часть 2) /Аналитический вестник Совета Федерации ФС РФ, № 9 (54),1997. С. 86.

24. Чайковский Ю. Что же движет эволюцию? // Наука и жизнь. № 9, 2007.