Введение

Дорогой читатель, пожалуйста, прими мои наилучшие и добрые пожелания. Мне очень хочется, чтобы эта книга пробудила в тебе самые глубокие и возвышенные чувства, и я думаю, что это обязательно произойдет, потому что здесь собраны реальные истории об удивительных переменах в человеческих сердцах после долгих лет, а, может быть, и жизней поиска себя и Божественного знания. Эти перемены настолько прекрасны и привлекательны, что вдохновят любую искреннюю душу встать на путь единственной истины – путь любви и служения Богу. Однако, дорогой читатель, путь этот очень личный и сокровенный, он связан с глубокими внутренними переживаниями, поскольку человеку предстоит сделать очень важный выбор, пока он не посвятит себя окончательно жизни по законам божественной любви. Поэтому постарайся прочитать внимательно эти искренние откровения. Каждый, вставший на этот путь, должен стать воином и даже героем, чтобы, вооружившись трансцендентным знанием, разбить в себе невежество и врожденный эгоизм и так возродить в себе изначальное величие и духовную чистоту. Сознание Кришны – это не стереотип, а вечно динамичная, развивающаяся жизнь, в которой каждый из нас и Гуру, и ученик одновременно.

Оглядываясь назад, со временем мы все больше и больше понимаем, откуда мы пришли, из какого мира, в общество «Сознания Кришны» и почему. Сейчас нам понятно, что мир иллюзии захватил все вокруг, и выхода из него у обычного человека практически нет, но, благодаря трансцендентной связи, сердце человека, преданного Богу, остается не затронутым этой обманчивой и оскверняющей энергией.

Из этой книги ты узнаешь о том, как впервые в жизни люди соприкоснулись с духовной энергией самопознания, и как Господь Кришна стал для них высочайшей и самой близкой реальностью. Все это подобно взошедшему вдруг Солнцу, которое способно осветить и себя, и весь окружающий мир. Слова Кришны в «Бхагавад-гите» обладают неизмеримым могуществом, когда доходят до сознания человека, и всякий, кто понял их смысл или хотя бы попытался понять, становится прославленной личностью, способной вдохновлять других.

На самом деле мир не делится на христиан, мусульман, буддистов и кришнаитов, потому что все мы духовные существа, а эти деления условны. Человек, как бы он ни назывался, остается просто человеком, но людей принято различать по их качествам и поступкам. В каждом человеке есть добро и зло, их необходимо различать в самом себе и в других людях. Все священные писания призывают нас оставить свои злодеяния и развивать все качества добродетели, чтобы, в конце концов, обрести любовь к Богу и стать совершенным, а кем человек родился и в какую религиозную группу попал, совсем не важно.

В этой книге многие делятся воспоминаниями о таких переменах в своей жизни, которых им не дали даже самые возвышенные -измы: такие, как коммунизм, капитализм, альтруизм и т.д., поскольку все они возникли из эгоистических интересов человека и поэтому вечно противоречат друг другу. Если все мы признаем Единого Бога и живем строго по Его законам, то какая разница будет в наших названиях? Всего лишь условная, потому что Бог и душа – это самое гармоничное сочетание, ведь только безграничный Бог может исполнить бесконечные желания души. И это произойдет тогда, когда люди начнут жить строго по Его законам.

Сознание Кришны – это не новая религия, а новая возможность для всех людей жить по законам Бога. Это и является самой удивительной переменой в жизни любого человека – полный отказ от греховного образа жизни и переход к жизни в добродетели и святости. Это настоящая революция в сознании, потому что Бог вдруг становится ближайшей реальностью и безграничным источником счастья. Его зовут Кришна, поскольку Он прекрасный и привлекательный во всех отношениях. Кришна – это то, что мы хотим больше всего для себя и всех остальных. Кришна – это мир любви и величайшая тайна. Кришна – это возвышенное знание. Все живые существа – это Его частички. Даже одно мгновение общения с чистым преданным Кришны может полностью изменить жизнь человека, о чем ты и прочтешь на страницах этой книги.

В «Бхагавад-гите» Кришна говорит, что к нему приходят благочестивые люди четырех категорий: страдающие, нуждающиеся, любознательные и ищущие Истину. Все они по милости Бога способны достичь совершенства жизни, если не оставят своего служения Ему. Преданное, любовное служение Кришне – это вечная религия души. Этот путь бесконечен, потому что безграничный и непостижимый Господь вовлекает душу в вечные игры любви и становится самым близким существом для преданной души.

Стать преданным не так-то просто, если мы еще не повстречали на своем пути чистого, безгрешного святого, посвятившего свои ум, речь и поступки служению Богу. Только такая личность открывает нам путь в трансцендентный мир. Многие люди получили такую возможность благодаря книгам Его Божественной Милости А.Ч. Бхактиведанты Свами Шрилы Прабхупады, а также многим самоотверженным душам, которые посвятили свою жизнь распространению этих книг. Тот, кто распространяет трансцендентное знание о Кришне, действует на благо всего человечества, и многие из нас были буквально спасены от неминуемой гибели. Одни из нас страдали, другие жили в бездумном ожидании перемен, а кто-то считал себя вполне успешным в жизни. Кем бы мы ни были, все получили огромное благо, узнав о наших вечных взаимоотношениях с Верховной Личностью Бога, Шри Кришной.

Сознание Кришны являет собой чудо, открывая в человеке самосознающую силу, которая связывает его с Богом. Но связь эта очень нежная и ранимая, к ней нужно относиться внимательно, и беречь ее, как свою собственную жизнь. Она не потерпит двуличия, обмана, зависти и оскорблений. Таковы законы любви. Желая сохранить Божественную любовь, полученную от духовного учителя, нам пришлось встать на путь очищения своего сердца, а это самое трудное в жизни человека. Иногда мы устаем и хотим расслабиться, устроившись в каком-нибудь уютном уголке материального мира. Но со временем становится ясно, что это была лишь пустая трата ценного времени человеческого существования.

Эти истории дадут тебе вдохновение и новые силы, они освежат твою память. Мы должны помнить, что начало духовной жизни уже положено, наш «самолет» уже взлетел, теперь не нужно отпускать штурвал и располагаться на отдых. Не так уж и долго нам ждать посадки, цель жизни близка, как никогда.

Хотя Кришна так далеко, что даже мысль не сможет дотянуться до Него, все же Он гораздо ближе к нам, чем собственный ум. Сердце и душа человека всегда принадлежат Ему. Стоит нам обратиться к Нему с любовью, и Он уже здесь. Это вне всякого понимания, но это просто факт, и нам нужно продолжать проявлять свой живой интерес к познанию Верховной Личности.

Я вырос в нерелигиозной семье. Мои родители никогда не говорили о Боге, даже две мои бабушки, когда я их спрашивал о Нем, уклончиво пожимая плечами, отвечали:

– А кто его знает?

Зато часто говорили о домовых, которые иногда их навещали еще в молодости и предсказывали худое.

В пять лет я впервые увидел намеренное убийство. Мальчишки убили лягушку просто для развлечения. Той же ночью я проснулся от скрипа двери и в кромешной тьме ясно увидел ту самую убитую лягушку огромного размера: она не переступила порог, а просто смотрела на меня. Я толкнул бабушку в бок, а она стала успокаивать меня, что, мол, нет никакой лягушки, это всего лишь дурной сон. Но я уже понял, что человек не должен никого убивать.

Позже я видел много раз убийство домашних животных, и каждый раз убеждался все больше и больше, что человек не должен никого убивать.

– Человек должен есть мясо животных, чтобы жить, ведь жизнь человека важнее жизни животного, – доказывали меня старшие.

Но чем больше я взрослел, тем больше убеждался, что не все люди выше и важнее животных. Мне казалось, что человек гораздо опаснее, когда он зол, потому что непредсказуем в своем поведении. Все свое свободное время я старался проводить в лесу или на море.

– Рыбы появились из океана, – думал я, – звери – из леса, а откуда появился человек? Ведь города он сам себе построил.

Однажды я целый час смотрел на себя в зеркало и думал, почему я – это я?

– Мама, почему я родился у тебя, а не у других людей?

Мать смеялась и удивлялась одновременно:

– Ты какой-то у меня не такой, как все.

Я этим гордился.

Однажды мать даже послала меня к одной старой бабке, которая читала Библию и каждый день молилась, – может быть, она скажет, откуда появился человек. Мое сердце чуть не выскочило от волнения, когда я стал спрашивать эту полуграмотную старушку. «Взял Бог немного глины, смешал с водой и вылепил человека, потом дохнул на него, и человек ожил», – таков был ответ и окончательный итог моих усердных поисков.

Гордиться было нечем, потому что я, похоже, как и все окружающие, ничего понять не мог.

– Это могут знать только большие ученые, – утверждала мама.

Отец возил председателя горисполкома, у которого было два высших образования. Однажды, когда мы вместе ездили в лес за грибами, отец познакомил меня с ним и сказал, что это самый умный человек в городе, и он может ответить на все мои вопросы. И я спросил у председателя о том, что тогда меня сильно волновало:

– Дядя Володя, а почему деревья и грибы круглые, а, например, не квадратные?

Дядя Володя почему-то стал улыбаться и начал рассказывать, как он поступал в свои институты и заканчивал их – по шпаргалкам. В конце он добавил:

-Чтобы ответить на все твои вопросы, нужно получить еще два высших образования.

В школе учительница истории сказала, что человек произошел от какой-то особой обезьяны, которая научилась держать в руках палку, а потом из нее сделала копье. После этого я полностью потерял всякий интерес к школе и занялся рисованием, поскольку любил природу. Перерисовывая звездное небо, я был уверен, что на какой-то планете есть жизнь намного совершеннее нашей. «Ведь Вселенная вечна, значит, в ней все давно уже есть», – думал я и очень хотел попасть на ту планету. Но при этом мысли о смерти стали одолевать меня. Я боялся исчезнуть в пустоте. «Нет», – думал я, – «Только не это!»

Однако в двадцать три года я уже знал, что жизнь не заканчивается после смерти тела. Мне удалось выйти из своего физического тела сразу же после того, как я первый раз в своей жизни обратился за помощью к Богу. В 1982-м году я поведал свои переживания одному опытному наркоману, он внимательно выслушал и сказал, что у него кое-что есть для меня. На следующий день он принес маленькую книгу Шрилы Прабхупады “Вне времени и пространства”. Это было здорово! Мои ожидания подтвердились: можно научиться путешествовать на другие планеты в духовном теле! Древние книги «Веды» говорили об этом еще тысячи лет назад. Напоследок мой случайный знакомый написал мне на листке бумаги мантру:

Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе

Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе

Он сказал, что она может спасти меня от любых проблем и опасностей. Но, увы, мои спонтанные выходы из тела были неуверенными и наполненными всякой жутью. Дело шло к разрушению моей жизни, и я думал, что теперь мне конец. Но в ноябре 1985-го, достигнув предела своих возможностей, встретил преданных Кришны. “Спасение отныне”, – так прокомментировала перемену в нашей жизни моя жена. Мой друг уговорил меня пойти на встречу с какими-то людьми, умеющими насыщать мантрами пищу. Я не хотел, потому что был уже разочарован посещением многих молодежных групп мистиков и магов, но согласился, чтобы не обидеть друга. На первой конспиративной программе говорили о «Бхагавад-гите», полный перевод которой я не мог нигде раньше найти. Обещали, что книга скоро появится. Потом ко мне подошел один очень спокойный человек и сказал, что в следующей жизни можно родиться кем угодно, даже обезьяной. Его звали странно – Шалаграм. Почему он это говорит мне? Я немного обиделся, но тут нас опять рассадили и начали раздавать прасад – какую-то слишком ароматную пищу. Недоваренный рис, приправленный изрядным количеством семян кориандра, который хрустел на зубах. Затем подали халву из обжаренного геркулеса с корицей, полностью затвердевшую от расплавленного сахара. Я старательно грыз свою порцию, как вдруг внезапно начал проваливаться в другое измерение, мои щеки раскраснелись, стал меняться характер и мощный прилив необъяснимой любви и счастья выбросил меня в иной мир отношений (целую неделю потом я был не от мира сего).

«Ага, кажется тут наркотики. Это надо разоблачить. А кто это готовил и что тут за приправы?» – поинтересовался я, удивляясь собственной смелости. Ко мне тут же подошел довольно приятный парень и с радостью пригласил меня учиться готовить. Я решил не отступать и в назначенный день пришел по указанному адресу.

Приятного парня звали Анантаачария, он попросил меня повязать косынку на мою волосатую голову, сполоснуть рот и помыть ноги и руки. На кухне я увидел большую медную ступку и огромное, как мне показалось, разнообразие специй. Анантаачария объяснял мне свойства каждой:

– Это асафетида – кристаллический сок растений, заменитель лука и чеснока в благости. Это корень куркумы, она очищает кровь. Перец чилли, обжаренный в топленом масле, разжигает огонь пищеварения. Будешь чистить овощи и толочь специи, но учти – ничего не нюхать и не пробовать, руками лица не касаться, потому что мы будем готовить для Кришны.

Он надел специальную одежду, и мы приступили к этому важному делу. Действительно, он ничего не пробовал, даже когда что-то солил. А самое странное, что он мог совсем ничего не нюхать. Мне казалось, что он вообще был не на кухне, а в каком-то клубе веселых и находчивых. За час мы приготовили несколько блюд из риса и овощей.

– Теперь самое главное, – сказал он.

Я насторожился.

– Нужно предложить все это Кришне.

Я не знал, что мне делать и смотрел на него. Он спокойно взял поднос с приготовленным, принес его в комнату, поставил перед изображением своего (как он сказал) Гуру и упал в поклоне, звеня колокольчиком.

– Бу-бу-бу-бу-бу…, – Анантаачария громко читал какие-то мантры.

А я стоял как столб. На поклоны мне было трудно смотреть, даже в церквях, я не мог тогда понять, зачем люди так унижают себя. Но здесь был звук мантр и, я бы сказал, он был жизнерадостным, а точнее даже жизнеутверждающим.

– Бу-бу-бу-бу…

Снова нахлынул прилив любви:

– Что это? Не наркотики, но, может быть, чакры? Да, я что-то слышал об этом. Действие звука на человеческий ум.

Когда мы ели прасад, это был праздник.

– Ты не можешь написать мне свои мантры?, – осторожно, но настойчиво попросил я. Преданный чуть не подпрыгнул от радости и, кроме мантр для предложения пищи, вручил мне еще и цветную фотографию Гуру. Я почувствовал доверие к нему и рассказал о своем астральном опыте. Ответ был неожиданно для меня разумным:

– Это твое тонкое материальное тело, в котором невозможно достичь духовного мира. Ты самовольно выходишь из своего грубого, физического тела, и поэтому у тебя много проблем. Бог дал тебе человеческое тело и разум, чтобы ты развил духовное тело и чувства, в которых ты увидишь Бога, не выходя из своей грубой оболочки.

Впервые я осознал, что есть законы Бога, которые человеку лучше не нарушать. Мои ошибки были продиктованы невежеством, поисками вслепую, но теперь, кажется, у меня появился шанс обрести настоящее знание.

Я был под впечатлением, придя домой, заявил жене, что прямо сейчас буду готовить.

– Но ты же никогда ничего не готовил, – искренне удивилась она, – что ты собираешься делать?

Я хотел сказать, что смогу поджарить яичницу, но потом вспомнил, что такие вещи Кришне не предлагают.

– Я пожарю картошку. Ты должна повязать голову косынкой, сполоснуть рот, помыть ноги и руки. Будешь мне помогать. Только ничего не пробуй и не нюхай, иначе все осквернишь, – выпалил я.

Жена странно помалкивала, но полностью подчинялась. Ей было очень интересно, что будет потом. А потом я взял свою плохо пожаренную и плохо посоленную картошку и пошел в комнату предлагать Кришне. Мы жили в общежитии, и я, ничего не объяснив, выгнал жену в коридор, сказав, что позову, когда все будет готово. Закрыв дверь и оставшись один, я достал листок с мантрами, взял колокольчик в правую руку, встал на колени (первый раз в жизни!), головой уперся в пол и пытался произносить непонятные слова на санскрите, а сам думал: «Боже мой, до чего я дошел, как я оказался в таком положении? Что со мной?».

И не мог взять в толк, почему я так волнуюсь, ведь в комнате никого нет. Как выяснилось позже, жена подсматривала за мной в дверную щель. На этот раз никакой любви и счастья не было, только ощущение собственной тупости. Я позвал жену, и мы начали есть предложенную картошку прямо из той же сковородки. Готовить я, действительно, не умел. Вдруг я понял, что вообще ничего хорошего толком не умею делать, и что всю свою жизнь прожил неправильно. Мне даже захотелось плакать от нахлынувшего чувства любви. Я объяснил жене, что сейчас мы едим прасад – освященную пищу. «Это не наркотики», – думал я. – «Это не мантры. Неужели это Кришна?».

– Я тоже хочу готовить прасад, – сказала мне жена.

Вопросов у меня было много. Но однажды Анантаачария принес мне настоящую «Бхагавад-гиту» с комментариями Шрилы Прабхупады и настоящие, хорошо связанные и промасленные четки из ста восьми бусин.

– Читай книгу и каждое утро повторяй:

Харе Кришна Харе Кришна Кришна Кришна Харе Харе

Харе Рама Харе Рама Рама Рама Харе Харе.

Так ты все поймешь сам, – сказал он мне.

Я сильно волновался, думая, что теперь мне откроется что-то особое. На следующее утро я повторил сто восемь раз маха-мантру на четках – это один круг. Ничего особенного не произошло, но я был почему-то уверен в том, что все же что-то странное происходило каждую секунду. Мне совсем не надоело повторять одни и те же звуки, а в течение всего дня везло на каждом шагу. Раньше такого не было, я всегда был уверен, что жизнь – это борьба, но с повторением мантры все стало происходить само собой, а я как будто смотрел на все со стороны.

Моя жизнь стала обновляться не по дням, а по часам, все прояснялось, как по волшебству. Я слышал в небе звуки поющего хора и звон колоколов. До меня стало доходить, что если человек обращается к Личности Бога, то Бог Сам помогает ему. В это трудно было поверить, но это был факт. Прошло уже девятнадцать лет с тех пор, как Святое Имя стало неотъемлемой частью моего существования. Только благодаря Ему я смог выдержать тяжелые испытания в своей насыщенной приключениям жизни.

Через месяц я уже повторял 16 кругов мантры ежедневно и уже вместе с женой. Нашей дочери тогда было три месяца, и она с пеленок выросла в атмосфере этих звуков. Сейчас я часто ее показываю новым знакомым, чтобы убедить их стать вегетарианцами: ведь она никогда в жизни не ела мяса.

В то время был один сильный лидер-проповедник, который вдохновлял всех людей удивительной проповедью, с легкостью разбивая все сомнения и атеистические аргументы. Его звали Маму Тхакур, он был нашим «атаманом» и единственным лидером, избежавшим тюрьмы, так как постоянно переезжал из города в город. Я бегал на все его программы, чтобы слушать лекции, но однажды он мне сказал, что теперь я могу и сам проповедовать. Я сразу почувствовал в себе уверенность и, последовав его совету, начал общаться с людьми, приходившими на наши программы.

Однажды я подошел к женщине, которая пришла в первый раз, и предложил ей начать повторять Харе Кришна маха-мантру на четках. Она ответила, что эту мантру она знает давно от своего деда, который умер много лет назад.

– Вот это да! А дед откуда узнал? – поинтересовался я.

Женщина объяснила, что деду дал мантру его дед. Это было задолго до того, как Шрила Прабхупада привез маха-мантру в западный мир в 1965-м году.

– Они не повторяли мантру на четках, – объяснила женщина, – они завязывали 108 узелков из волос в своей бороде и повторяли прямо на бороде.

Я все же убедил ее взять четки, потому что у женщин не растет борода.

Наше движение расширялось прямо на глазах, и мы знали, что это было предсказано Господом Чайтаньей Махапрабху еще 500 лет назад. Бхактивинода Тхакур, живший в девятнадцатом веке, говорил, что Россия будет первой страной, которая примет сознание Кришны и в “каждом городе и деревне будут воспевать Святые Имена”. У нас была особая возможность чувствовать себя первопроходцами. Люди в России необыкновенно восприимчивы к святости, чистоте и философии сознания Кришны. Я практически не встречал людей, которые, выслушав философию «Бхагавад-гиты» и узнав об образе жизни преданных, сказали бы, что сознание Кришны – это плохо. Лишь небольшая горстка влиятельных материалистов, стремящихся к славе, богатству и власти, активно извращают вечные принципы чистой религии. В те трудные времена многие преданные проповедовали на свой страх и риск, кто-то уже сидел в тюрьме или «психушке», кто-то был готов сесть в тюрьму, а некоторые даже пожертвовали жизнью в местах заключения.

Преданные были сосредоточены всего на двух вещах: на воспевании Святого Имени и соблюдении четырех регулирующих принципов. Мы всегда об этом говорили, как о пути познания души, и, так как мы сами следовали этой могущественной практике, люди слушали нас. В них пробуждалась вера. Это был взрыв «Харе Кришна». Власти очень боялись, что всего несколько человек, «поддавшихся» на эту философию, смогут создать движение в России и увести за собой целое поколение молодых людей. Они объявили нас агентами ЦРУ и сажали в тюрьмы преданных Богу людей по статье «…вегетарианство, нанесение вреда здоровью». Конечно, это не могло остановить движение, а, наоборот, только усиливало интерес к нему. В таких условиях мы распространяли первые издания книг Шрилы Прабхупады, и каждый день кто-то неизменно попадал в милицию. Со временем, однако, среди милиционеров появились доброжелатели, а некоторые даже стали преданными.

Как-то нас задержали с большим количеством книг, которые мы хотели раздать преданным для распространения на улице. Нас привели в милицию и решили конфисковать все книги. Преданные начали активно проповедовать, ради спасения книг мы были готовы на многое, но в новом отделении милиции это было не так-то просто. В то время на все наши программы приходила одна девушка, ее звали Таней по прозвищу «Невидимка», потому что ее никто никогда не замечал. У кого-то оказался ее телефон, и ей позвонили, чтобы она немедленно приходила на выручку. Через пятнадцать минут Таня появилась в отделении милиции, немного молча постояла и вынесла все книги, пачку за пачкой, на улицу, поймала машину, погрузила и уехала. И никто этого не заметил, даже преданные не все поняли, что происходит. Старший офицер в это время заканчивал писать протокол и должен был описать все книги, но улик никаких уже не было!

Да, каждый день происходили чудеса. Меня однажды заперли в милицейской машине, потому что я проповедовал большому количеству людей на Невском проспекте, но все эти люди, которые слушали меня, взяли в плен всю машину и выпустили меня, натянув фуражки милиционерам на глаза.

Был 1987 год, на Владимирской площади собрались все диссиденты города Ленинграда. Их было несколько тысяч. Милиция оцепила всю площадь. Вместо трибуны они использовали крышу автобуса, установив там микрофоны. Многие люди рвались к этому автобусу, желая что-то сказать, поэтому между ними завязалась борьба. С большими усилиями кому-то удавалось добраться до микрофона. С оторванными пуговицами и с галстуком за спиной ораторы выражали свое недовольство существующим строем, говоря пламенно и гневно. Атмосфера накалялась. Мы подумали, что этим людям просто не хватает Святого Имени Кришны, и тоже решили выступить. Нас было трое – Вишну, Сутапа и я. Мы полезли на этот автобус, но нас тут же хотели остановить и грозно спросили:

– Кто такие, из какой вы партии?.

Мы ответили:

-Из «Харе Кришна».

И никто не знал, что это такое. Без усилий мы добрались до микрофона, и я увидел море людей. Все внимательно смотрели на нас и ждали, что мы скажем. Милиция тоже ждала. Мы достали караталы и дружно запели:

– Харе Кришна, Харе Кришна…

У людей глаза округлились, многие даже присели – гнев, хохот, хлопанье в ладоши, кто-то закричал:

– Расслабимся, потанцуем.

И действительно кто-то начал подтанцовывать. Это был наш успех. Но через минуту микрофоны отключили, потому что наше выступление стало слишком «опасным». На следующий день на нас посыпались угрозы по телефону:

– Сидите тихо, иначе мы вас всех пересажаем!

На что мы, как обычно, ответили:

– Сами сидите тихо!

А через три дня вышла большая статья в Комсомольской правде : «Барабан на Владимирской».

Чем больше мы участвовали в проповеди, тем больше мы чувствовали в себе внутреннюю силу, и то, о чем Кришна говорит в «Бхагавад-гите», разворачивалось перед нами прямо на глазах. Меня сильно вдохновлял пример проповеди Шрилы Прабхупады в Америке. В то время уже были переводы книги о его жизни, отпечатанные на машинке. Мы каждый день читали их вместе с женой, едва сдерживая слезы.

Хотя для властей мы были явной помехой, неожиданно появившейся у них «под ногами», тем не менее и без их поддержки мы не теряли энтузиазм, потому что нас вдохновляли люди, которые слушали нас. Однажды, к нам на квартиру, где проходили регулярные встречи, подослали журналистку, которая под видом искреннего интереса несколько раз подряд приходила к нам и задавала много вопросов. Мы от всей души проповедовали ей, а через месяц вдруг вышла совершенно ужасная клеветническая статья о нас. Статья была огромной, и напечатали ее в хорошо читаемой газете «Комсомольская правда». Там подробно описывалась наша практика «самоистязания», суть нашей «зомбирующей» философии, которую считали одной из форм антикоммунизма. Там даже был напечатан адрес нашей квартиры. У меня не было слов от негодования, и я помчался на ту квартиру. Время выхода газеты совпало с каким-то нашим праздником, и поэтому было наготовлено много прасада. Я боялся, что после такой статьи никто к нам на программу не придет.

Когда я подбежал к подъезду, чтобы подняться на пятый этаж, я увидел, что прямо на улице стоит очередь людей. Я сначала не обратил на нее внимания, но, уже приближаясь к пятому этажу, понял, что все эти люди пришли к нам. Квартира была полна народу, кто-то из преданных говорил о «Бхагавад-гите». Всем, кто не мог войти, приносили извинения и раздавали по кусочку сладкого прасада. Откуда столько людей? Что случилось? Я такого не мог себе представить. Оказалось, что все эти люди пришли к нам в гости, прочитав ту ужасную статью в газете. Я спросил некоторых:

– Вам что, понравилась эта статья?

– Да, – говорили они, – все очень подробно описано.

Оказалось, что многие люди пришли, чтобы получить освященную пищу, другие хотели купить «Бхагавад-гиту», а кто-то решил просто познакомиться. Люди чувствовали духовный голод. Но и по сей день этот голод в России не уменьшился, только все мы стали осторожней, потому что «с огнем не играют».

Тогда я еще работал в пожарной охране (а это органы МВД). Условия полувоенные, часто приходилось рисковать жизнью, мой товарищ погиб на пожаре в огне. Я стал рассказывать своим «мужикам» о том, что душа и Бог все-таки есть, приносил им книги и прасад. Им так все понравилось, что весь караул отказался от мяса. Тогда начальство сильно забеспокоилось, и они заказали лектора из Общества Знания на Литейном проспекте, чтобы он пришел и поставил все на «свои места». Явка всем была строго обязательна, но я не пошел слушать этого атеиста. Мужики прослушали его лекцию, а потом сказали мне, что их окончательно разочаровал этот лектор.

– Он нам доказывал, что Бога нет, а сам через каждое слово: «Не дай Бог…Боже упаси…О, Боже мой». Есть Бог или нет, а твоя философия лучше. Так оно все и должно быть, – говорили они.

Равнодушных не было. Один офицер проявил ко мне пристальный интерес и напросился домой в гости. Я рассказывал ему всю нашу философию, а он как-то странно улыбался, но когда я заговорил о нашем образе жизни, он стал очень серьезным. Потом сказал, что в школе изучал санскрит и даже прочитал мне несколько стихов из «Бхагавад-гиты», а потом признался, что его подослал ко мне замполит. Уходя, добавил, что было бы хорошо, если бы таких людей, как мы, было больше. Один мой сослуживец стал практиковать вместе со мной. Он был молод, но искренне хотел понять Бога. Это всколыхнуло всю нашу часть, и, в конце концов, я оказался у замполита «на ковре».

– Я понимаю так, что ты не собираешься менять своих взглядов. Вчера мне уже позвонили из комитета государственной безопасности. Тобой очень интересуются. Сам пойми, работать ты у нас больше не можешь – это МВД. Все сделаем в лучшем виде, без пятен в трудовой книжке и жилье у тебя не заберем, но готовься к худшему – тебя хотят видеть в КГБ. Спасибо за службу…

Здесь я почувствовал на собственной шкуре, как меняется направление кармы, стало понятно, что мне придется пройти через испытания, чтобы очиститься. Теперь та система, в которой я вырос, больше не могла мне ничем помочь, впереди была жизнь по законам Бога.

Сейчас я говорю тебе, дорогой читатель, что Бог не оставлял меня даже на мгновение, но тогда я думал – поможет ли мне Бог? С тех пор я нигде не работаю или, я бы сказал, ничего не делаю, чтобы заработать деньги. Прошло 18 лет, мы с женой вырастили дочь, которая сейчас заканчивает высшее учебное заведение в городе Алма-Ате. Как? Об этом немного позже.

Тогда в КГБ меня так и не вызвали, потому что у них теперь своих проблем хватало. «Титаник» коммунизма шел ко дну, и это становилось уже очевидно, хотя и не для всех. Преданных в Ленинграде была лишь горстка, но это была настоящая, крепкая семья. Один за всех, и все за одного. Все заботились о распространении «Бхагавад-гиты» больше, чем о своей личной или семейной жизни. В то время появилась возможность открывать кооперативы, и Маму Тхакур открыл вегетарианское кафе «Санкиртана», чтобы можно было проповедовать и распространять людям прасад. Этот человек жил проповедью, и для многих в то время он был лучшим примером духовной жизни. Через месяц после увольнения я уже работал на кухне в этом кафе-храме. Сколько людей приходило! Каждый вечер был праздник, даже телевидение приезжало несколько раз.

Личную жизнь я тоже не потерял. Жена была для меня очень большим помощником, но тогда я не очень этого ценил. Кажется, в начале 1990-го года в Армении случилось большое несчастье – землетрясение, унесшее много тысяч жизней. Три города особенно пострадали – Ленинакан, Кировокан и, больше всего, Спитак. Преданные из России, Прибалтики, Украины, Грузии добровольцами поехали на помощь. У нас была цель: накормить их всех прасадом. Засобирался и я. Жена провожала меня в дверях, держа дочь на руках.

– Ты знаешь, у нас кончились деньги, нет ни копейки, – сказала она тихонько.

Я задумался на секунду – разве нужно думать о деньгах, если мы служим Кришне? А вслух сказал:

– Я уверен, что Кришна позаботится о вас.

– Когда ты вернешься? – спросила она.

– Не знаю, пока не управимся, – ответил я и уехал.

Через месяц я вернулся из того ада и спросил жену, как у них дела.

– Нормально, – ответила она, – Кришна позаботился о нас.

Этот закон работал на протяжении всей моей духовной жизни.

Моя мать долго не могла понять, как я живу, будет ли у меня пенсия, кто оплатит мне больничный, если я заболею. Она очень переживала. Я пытался ей объяснить, что Бог меня не обманет, но она настаивала на своем: кто дает деньги, как покупать вещи, как содержать семью? Я не знал, что говорить, потому что не задумывался над этими вопросами, но, подумав, сказал:

– Вот, смотри, у меня нормальные брюки, свитер, куртка и обувь, так вот, я этого себе не покупал!

– А кто покупал?

– Никто! Это мне просто дали разные люди, я им говорю о Кришне, а они мне всегда что-то приносят и жертвуют.

Мать чуть не заплакала:

– Не понимаю, как так можно жить! А если тебе не пожертвует никто, ты что, сидишь голодным?

– Пока еще с голоду не умер!

Мне явно не хватало аргументов в свою пользу.

– О, Кришна, помоги!

Звонок в дверь:

– Саш, к тебе соседка пришла, я тебе, помнишь, говорила, что она интересуется всякими учениями, поговори с ней.

Пожилая женщина, улыбается, спрашивает, не могу ли я лечить. Отвечаю, что я не врач, но могу дать хороший совет от всех болезней: не ешьте мяса, рыбы, яиц, избегайте вредных привычек и старайтесь больше думать о Боге. Она благодарит и тихо уходит. Мать продолжает тему, а я отбиваюсь от нее.

– Как ты живешь?..

Снова звонок в дверь, снова соседка, что-то говорит и сразу уходит.

– Смотри-ка, она тебе овощей передала полную сетку, тут и свекла, и капуста, и морковка, картошки немного, – перечисляет мать, неся все это на кухню.

Возвращается и снова за свое:

– Как ты живешь?..

– А вот так и живу, – перебиваю я ее, – почему соседка принесла эти овощи?

– Да, просто так, не знаю.

– Просто так? Тебе она тоже просто так приносит такие сетки?

– Нет, мне не приносит. Ну, наверное, узнала, что ты вегетарианец, вот и принесла, – пытается сама понять мать.

– Она что, всех вегетарианцев снабжает овощами? Нет, она просто увидела, что кто-то живет по законам Бога, и поэтому вдохновилась.

Это был сильный аргумент, такой жизни мать не представляла, потому что у нее не было подобного опыта. С тех пор они с отцом успокоились и поверили, что их сына поддерживает Бог – ведь я чуть ли не каждый год умудрялся еще ездить в Индию.

Что касается нашей дочери, то помню, как мы переживали с женой по одному поводу (нет, не по поводу вегетарианства: за свои девятнадцать лет она не съела ни одного кусочка плоти). В то время мы узнали одну важную в воспитании детей вещь: то место, где ребенок родился, где он жил, останется с ним как эталон, с которым он все будет сравнивать в течение всей жизни. Мы боялись, потому что жили в коммуналке на три семьи, местами общего пользования, в самом низу двора-колодца, куда уже ровно сотню лет не попадал солнечный луч. Даже днем нельзя читать книги, не включив свет. И это станет ее идеалом на всю жизнь? Что же делать? Видели бы вы ту коммуналку. Старшая соседка сказала, что все, кто жил до нас в этой комнате, заканчивали туберкулезом.

Я успокаивал жену тем, что Кришна, конечно же, видит наши проблемы и, наверняка, у нас появится возможность сменить условия жизни. «Ребенок еще маленький», – думал я, – «Ничего не запомнит. А нам нужно просто продолжать служить Кришне». И мы поднимались в четыре-пять утра, чтобы пропеть все утренние молитвы перед нашим домашним алтарем, а затем повторяли свои 16 кругов мантры на четках. Как соседи терпели эти трансцендентные звуки, для меня до сих пор остается загадкой, но тогда я не беспокоился об этом, думая, что так они тоже очищаются. И вот, когда дочери исполнилось примерно пять лет, мы переехали в Екатеринбург. Меня попросили помочь преданным на Урале. Мы стали жить, часто меняя квартиры, которые для нас снимали местные преданные, и я сказал жене, что, скорее всего, ребенок забудет ту коммуналку. Через год она спросила дочь, хочет ли она в Ленинград.

– Да, очень хочу, – сказала она.

– А что там тебе нравится, что ты помнишь?

– Хочу в коммуналку.

Мы организовали в Екатеринбурге духовную школу для детей – гурукулу, и я подумал, что в этой школе дочь точно забудет о том страшном подвале. Однако год шел за годом, и мы убедились, насколько крепка детская память: коммуналка осталась ее розовым домом, время от времени она говорила: « Хочу в Питер, домой», а это значит в коммуналку.

Полтора года назад мы поехали всей семьей в Индию, в самое святое место – Вриндаван, где Кришна Сам явился более пяти тысяч лет назад. Во Вриндаване человек очищается, даже если просто дышит воздухом или ходит по дорогам, не говоря уже о том, когда он думает там о Кришне. Сейчас это место паломничества для всего мира. Однажды мы возвращались вечером всей семьей на рикше в свой ашрам, посетив много удивительных храмов. Я ехал и думал о том, что если бы люди Запада испытали переживания, подобные моим, то это была революция во всем мире и переоценка ценностей. Я повернулся к дочери и сказал:

– Представляешь, Вриндаван это такое маленькое место, всего лишь деревня, но даже если собрать все ценности мира, их невозможно сравнить и с одной пылинкой Вриндавана.

Глаза у дочери горели духовным огнем, и она сказала:

– Нет, есть одна ценность в том мире!

– Что это? – поинтересовались мы с женой.

– Коммуналка!

Я чуть не свалился с рикши:

– Ну, почему коммуналка?!

– Вы меня никогда не понимали! – выпалила дочь. – Для вас коммуналка – это подвал, а я помню: каждое утро – ваши утренние песни, каждый день – прасад, постоянно гости и разговоры о Кришне. Это же – Вриндаван! Я, когда приехала во Вриндаван, сразу же узнала коммуналку!

Мы и подумать не могли, что в той коммуналке наш ребенок получил все необходимые знания о Боге.

Конечно, много раз мы сталкивались с серьезными жизненными трудностями, однажды меня даже хотели убить, но с течением времени все плохое, что тревожило нас когда-то, растворилось, как дым, потому что, оглядываясь в прошлое, мы видим: все, что ни делалось, было к лучшему. Кришна очень мудр. Он лучше всех знает, что для человека хорошо, а что плохо. Со временем у нас появилось больше доверия к Нему – это наш опыт жизни.

Кому же еще можно доверять в этом мире? Многие из нас уже поняли, что самое трудное – это пройти до конца по выбранному пути, но если мы вымостим его по-настоящему добрыми делами, то по нему смогут пройти очень много хороших людей, даже не спотыкаясь. А самое доброе дело – нести всем людям знание «Бхагавад-гиты» и жить самим по законам этой вечной книги.

Я вспоминаю начало своей духовной жизни и чувствую большой прилив энтузиазма, желание продолжать проповедь. Эта деятельность всегда приносила мне успех, много радости, учила меня смирению и настоящей любви к Богу. Во мне до сих пор горит желание проповедовать так, чтобы все люди отбросили свои эгоистические наклонности и встали на путь служения Единому Богу. Шрила Прабхупада указал нам этот путь, желая блага всему миру.

Дорогой читатель, это лишь вступление к книге, в которой ты прочитаешь много удивительных историй и даже повестей, потому что у нее не один автор, а много. Мне пришлось собирать эти истории в течение почти целого года в разных городах России и не только России. Я выражаю благодарность всем преданным за их откровенные рассказы, благодаря которым теперь многие люди смогут легко понять внутреннюю суть духовной жизни. А теперь прошу Вас открыть первую страницу этой книги, и, пожалуйста, простите мне все ошибки, которые Вы в ней встретите.

Ваш слуга Чайтанья Чандра Чаран дас

Часть I.

Духовная революция

Конец 70-х, 80-е годы.

Сборник писем и

историй о том,

“Как я пришел в сознание Кришны”

Предисловие

Вера – это самый важный фактор в развитии личности и всего человеческого общества.

Я помню, как сильно мы верили в коммунизм – общество без эксплуатации, без имущих и неимущих классов людей, где есть честный и бескорыстный труд, жизнь в равенстве и братстве, мир во всем мире.

Действительно, привлекательные слова. Все чувствовали, что так и должен быть устроен мир, и что ради таких идеалов можно пожертвовать жизнью, как это сделали наши предшественники, отцы и деды, в годы Великой Октябрьской Социалистической революции, гражданской и Отечественной войн.

Такова была наша вера, венцом которой был вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ленин – безупречный идеал добродетели, любви к народу и пример великой, героической жертвы.

Середина 60-х. Мне шесть лет, я в детском саду, одет, как и все: шорты, чулки, белая рубашка, сандалии. Мы сидим ровными рядками на стульчиках, коленки вместе, спинка прямая. Перед нами большой портрет В.И.Ленина, мы смотрим на него и поем под аккомпанемент воспитательницы: «Камень на камень, кирпич на кирпич. Умер наш Ленин Владимир Ильич». Многие из нас плакали. Так нас готовили к школе, где мы становились октябрятами, потом – пионерами, потом вступали в комсомол, но самые достойные, проверенные и преданные делу партии, получали особую награду – партийный билет.

Но время шло, и хотя страна работала ударно, в середине семидесятых вера в коммунистические идеалы стала ослабевать. Это выражалось в неудовлетворенности и лени, люди работали уже с меньшим энтузиазмом, часто пили вино и водку, а также критиковали руководство. Дух бескорыстия заметно снизился, готовых принести себя в жертву ради блага других мы уже не встречали. Большинство людей интересовалось плодами напряженных усилий прошлых лет. «Когда же наступит коммунизм?» – это был главный вопрос, в котором уже чувствовалась изрядная доля сомнений. «Он бы уже давно наступил», – успокаивали нас руководители партии, – «Если бы не проклятые империалисты, которые вооружаются против нас». Вся страна должна была работать на вооружение, потому что люди боялись войны.

Именно в это время Шрила Прабхупада приехал в Москву и пробыл там всего три дня. Это был июнь 1971-го года. С него и началось движение «Харе Кришна» в России.

Увидев лица русских людей, этот святой человек оценил простой, аскетичный образ их жизни Их угрюмый вид говорил о том, что людям не хватает духовной энергии. Прабхупада знал, что в этой стране будет много преданных Кришны, но время еще не пришло.

Выступить с лекциями перед аудиторией ему не разрешили. Единственным русским, которому выпала возможность несколько раз встретиться с ним и все услышанное от Прабхупады рассказать другим, был Анатолий Пиняев. Позже Анатолий получил духовное посвящение, и его имя стало Ананта Шанти дас.

Однажды утром на Кремлевской площади Прабхупада увидел, как к мавзолею Ленина уже выстроилась большая очередь. « Ты только посмотри», – сказал он, обращаясь к ученику, – «Вот их Бог, люди не понимают разницы между телом и душой и принимают тело за саму личность».

Это была чистая правда – люди не только не понимали разницы, но и отвергали даже попытку понять. Все духовное или мистическое называлось одним словом «антикоммунизм» и подвергалось гонениям. Это, скорее всего, относилось к официальному статусу страны, тогда как народные массы больше и больше погружались в депрессию, находя утешение в мечтах о светлом будущем и алкоголе.

Как ни скрывали свои внутренние проблемы власти в таком большом государстве, как СССР, но во второй половине 80-х годов все приняли гласность и перестройку. Эти годы сыграли очень важную роль в переоценке ценностей большинства людей. Стала открываться тяжелая реальность: идейные лидеры и вожди партии оказались далеко не бескорыстны.

В конце 70-х, начале 80-х годов, первых преданных «Харе Кришна» в СССР преследовала опасность столкновения с властями страны, которые пытались сохранить атеистические идеалы. Но так как люди теряли веру в коммунизм и ждали перемен, то неожиданно открылось большое поле для проповеди. Первым преданным пригодилось старое коммунистическое воспитание. Они смогли выдержать серьезные испытания, став изгоями общества. Но именно это создало исключительные условия для того, чтобы предаться Кришне в проповеди. Для нас это было время духовной революции и время перемен: менялась наша вера.

Вишвамитра дас

М о с к в а

Я родился в сентябре 1951-го года в семье ученых. Мой отец был профессором, доктором наук. Мать – кандидат наук. С детства они меня готовили к научной карьере. Я учился в математической школе, закончил физический факультет, затем, после окончания МГУ, учился в аспирантуре на факультете вычислительной математики и кибернетики.

К моменту окончания МГУ у меня уже было совершенно четкое представление о том, что современная наука не может объяснить мироустройство. Когда я поступал в университет, отец уверял меня в том, что наука дает ответы на все вопросы, что она является вершиной знания. Но мои большие надежды в отношении науки не оправдались. Я увидел, что она не способна дать ответы даже на самые основополагающие вопросы: что такое жизнь? Как она возникла? Откуда появился человек? Каково происхождение вселенной? Я понял, что наука – это всего лишь набор каких-то предположений, догадок, гипотез и ничего доказанного.

Испытав определенное разочарование, при поступлении в МГУ, я выбрал своей специальностью математику – прикладную дисциплину, поскольку область теоретических наук (раньше я мечтал стать физиком-теоретиком) показалась мне пустой, лишенной смысла.

В тот период времени как раз только начали входить в моду компьютеры. Я работал сначала на БЭСМ-4, потом на БЭСМ-6, решал физические задачи, которые можно применить на практике. И находил этот вариант идеальным: несложная работа, на тот момент она была для меня достаточно интересной, и, кроме того, возможность находиться в обществе интеллигенции. Увлекательная, даже привилегированная деятельность.

В то время, чтобы получать приличную зарплату, нужно было «пахать с утра до вечера», а тут работа без лишнего напряжения, которая к тому же позволяла удобно устроиться. Но, невзирая на все эти плюсы, у меня все-таки осталась неудовлетворенность и тяга к более высокому пониманию истины.

Я регулярно ходил в Ленинскую библиотеку, посещал выставки новой литературы, и всякий раз заглядывал в раздел философии. Там были разные книги, в том числе по йоге и по «Ведам». Я брал их, смотрел, но тогда ничего не мог в них понять.

Когда я закончил МГУ, у меня серьезно пошатнулось здоровье, появились хронические болезни: гастрит, люмбаго, насморк. Я вдруг осознал, что и медицина ни на что не годится. Врачи не могли меня вылечить в мои 22 года. И я стал искать другие способы. Для начала я нашел метод голодания по Брэггу и практиковал эту систему, плюс вегетарианское питание, периодические посты. И, наконец, я столкнулся с йогой. Я стал заниматься в одной группе по хатха-йоге, ее вел Юрий Петрович Мищенко, который четыре года учился в Индии. Я понял, что все эти упражнения происходят от древней системы йоги. Это мне помогло: я стал чувствовать себя лучше, повысилась работоспособность, появилась энергия.

Там я познакомился с одной женщиной, которая как-то пригласила нас к себе домой. Так мы попали на лекцию, посвященную разным системам йоги. Ее проводил Пиняев Анатолий, его духовное имя было Ананта Шанти. От него-то я впервые и услышал о сознании Кришны. Это было в конце 1979-го года. В Анатолии я сразу увидел очень необычную, яркую личность. Он, как бы светился изнутри. Многие вещи, о которых он говорил, были мне непонятными: мантры, янтры, полубоги и прочее. Но, несмотря на это, я чувствовал, что в этом что-то есть. Сама атмосфера была уникальной, я ощутил это очень скоро.

Наверняка, сказалось то, что к тому времени я уже больше полугода активно занимался хатха-йогой. На той лекции я познакомился с преданным, будущим Барадваджем, тогда он был Валентином. Именно он дал мне Харе Кришна мантру. Когда я уже уходил, он спросил у меня:

– У вас мантра есть?

– Нет у меня никакой мантры. А для чего она мне?– ответил я.

И он мне дал листочек:

– Возьмите, вам пригодится.

– Да зачем мне, я просто пришел познакомиться.

– Нет-нет, возьмите.

И вот, благодаря его настойчивости, я начал этим серьезно интересоваться. Так я впервые познакомился с сознанием Кришны.

Я занимался хатха-йогой и решил ради эксперимента в процессе задержки дыхания, пранаямы, повторять мантру. Первоначально я повторял мантру про себя. Проявился эффект успокоения, умиротворения. Тогда я начал повторять мантру вслух – один круг, два и так постепенно стал увеличивать их количество. Я стал ходить на лекции Ананта Шанти, взял его телефон. два-три раза в неделю посещал его программы, проходившие в разных местах города.

Это был год Олимпиады в Москве. Тогда на фоне общей бездуховности просвещенные люди очень тянулись к духовному знанию. Поэтому, когда слышали о Сознании Кришны, Ананта Шанти приглашали одновременно в несколько мест: к архитекторам, артистам, художникам. Он был буквально нарасхват. Мы, его окружение, шесть-восемь «учеников», ездили вместе с ним, слушали его лекции, помогали ему, чем могли. Женщины готовили прасад, угощали гостей. Иногда Ананта Шанти приглашали в клубы, и программы всегда проходили с неизменным успехом. Я не помню практически ни одного случая, чтобы лекции не вызвали интереса и удивительного «подъема» публики. Естественно, это вдохновляло и нас, когда мы видели, что философия «Вед» привлекает всех, без исключения.

Так продолжалось до весны. А весной, 18 апреля, я дошел до 16 кругов (то есть мне на это понадобилось где-то четыре месяца). И тогда уже я не просто пришел на программу (она проходила в Большом Девятинском переулке, напротив старого американского посольства), я был уже не просто гостем, я принимал непосредственное участие в организации программ, приглашал гостей на лекции. Так я стал «активным» последователем Ананта Шанти. Интересен тот факт, что в Ленинской библиотеке я нашел книги Прабхупады на английском языке. Я начал их читать.

Со временем, благодаря помощи Ананта Шанти, я достал «Бхагавад-гиту» на английском. Когда я читал эти священные книги, появилось стойкое ощущение, что я уже это когда-то знал. Каждый вечер перед сном около получаса я углублялся в изучение «Бхагавад-гиты», и у меня постоянно было чувство духовного подъема, обновления.

Летом Ананта Шанти уехал проповедовать по всему Союзу (он делал это каждое лето). Тогда преданные уже были в Прибалтике, на Украине и в Сибири.

Мы же остались в Москве, взяв на этот период на себя миссию проповеди. В нашем кругу тогда были Видура, в то время Володя, Садананда – Сергей, Санатана Кумар, еще было несколько менее известных преданных. Иногда бывал Барадвадж, как правило, он путешествовал с Ананта Шанти. Мы начали устраивать встречи сами, тогда-то мы и почувствовали ни с чем не сравнимый нектар санкиртаны. Нас приглашали каждую неделю, иногда дважды, выступать с лекциями. Как правило, это была интеллигенция. Какие-то клубы, Дом архитекторов.

Единственное место, где у нас не было программ – это в Доме ученых: весьма консервативная публика. Обычно на программах мы с Видурой давали совместную лекцию, я приносил книги из Ленинской библиотеки, показывал, зачитывал отрывки. В то время мы еще не пели, петь мы тогда еще не могли, поэтому мы ставили кассеты с записями. У нас были записи киртанов. Мы уже умели готовить прасад и угощали им гостей.

Так продолжалось до сентября. В сентябре приехал духовный учитель Харикеша Свами. Все очень ждали его приезда. Тогда была такая система, что на всю зону, на весь Советский Союз был один учитель Харикеша Свами. Съехались ученики со всего Союза, из Прибалтики человек 40 приехало. Должны были получить инициацию около 50-ти человек, в том числе из Москвы человек 10. Ананта Шанти нас к этому готовил. Первым приехал секретарь Махараджа Киртирадж прабху. В то время я жил в маленькой однокомнатной квартирке, и он остановился у меня. Он был очень доволен тем, что я из научной среды, аспирант МГУ. Задав мне несколько вопросов о принципах, он на меня покровительственно посмотрел и, похлопав по плечу, сказал: «All right, you will receive initiation» («Ты получишь инициацию»).

Киртирадж пригласил меня поехать встречать Харикешу Свами. Это, конечно, была большая милость, потому что в машине было всего несколько мест. Но одновременно с приездом духовного учителя меня направили от университета в командировку в Новосибирск. Это произошло буквально накануне. Я тогда еще работал в МГУ младшим научным сотрудником, учился в аспирантуре. И я стал думать, что же мне делать: встречать духовного учителя или ехать исполнять свои кармические обязанности? Этот же вопрос я задал Киртираджу. И он сказал мне, что, конечно, раз я ученый, то должен ехать в командировку. Впоследствии я сильно жалел, что поступил так, потому что после этого случая у меня практически не было возможности пообщаться с духовным учителем. Я получил инициацию от Харикеши Свами заочно, за последующие 10 лет я побывал всего на двух-трех даршанах. И больше у меня не было случая общения с моим духовным учителем. Я понял, что, отказавшись от общения с Гуру, я очень много потерял. А в МГУ я проработал еще год. Уволился, когда в университете узнали, что я преданный из общества «Сознания Кришны». Собственно, на этом моя научная карьера закончилась.

Позже я задавал себе вопрос: «Что стоила та поездка в Новосибирск? Ну, сделал какой-то доклад». В Новосибирске мне дали адреса двух преданных. Это были девушки, я встречался с ними, что-то проповедовал. Но встреча с духовным учителем и эта поездка – две несравнимые вещи. И пришло осознание, что я тогда совершил глупую ошибку.

Через два дня я вернулся в Москву. За эти два дня духовный учитель провел две программы. В первый день была встреча на Юго-западе, в квартире одного преданного, его имя было Джангир, он занимался восточными единоборствами. Вторая встреча прошла в Панках у Петра. У него была довольно просторная трехкомнатная загородная квартира. Эти встречи были записаны, я прослушивал их много раз, заочно знакомясь с духовным учителем. Впечатление было очень сильное. Главное – мы научились петь.

После Москвы Гуру уехал в Ригу. Как я потом узнал, в Риге ему устроили грандиозную встречу в Доме пионеров, но пришли представители КГБ и всех разогнали. Мы ждали его снова в Москве, он должен был дать программу в одном клубе. Когда мы подошли к этому месту, на скамейке сидел преданный, который предупредил нас:

– В клубе уже «органы», все уже «накрыто».

Неизвестно, где находится в данный момент Гуру, приехал ли он в Москву или нет. Так что идти туда опасно, нас могут «засечь».

В то время еще не было никаких гонений, никаких преследований, мы только теоретически знали, что КГБ за нами, возможно, следит. Что кого-то они иногда «брали», кого-то проверяли.

Но сознание Кришны – настолько трансцендентно, что у нас в мыслях не было претензий на какое-то политическое влияние. Это была просто наука жизни, искусство любви к Богу. И КГБ нас до поры до времени не трогало. Хотя периодически давало о себе знать. Ананта Шанти как-то забирали, Вриндавана тоже. Они постоянно следили за лидерами.

80-й год подходил к концу, была зима. После Риги Гуру выслали из России. В Москве ему не дали возможности встретиться больше уже ни с кем. Их с Киртираджем прямо из гостиницы отвезли в аэропорт и отправили за границу. После этого начался очень важный период в моей жизни.

Как я уже упоминал, инициацию я получил заочно. Конечно, тогда мы все расстроились, мы ждали, что приедет Гуру и даст нам инициацию. Ананта Шанти – единственный, кто сохранял спокойствие. Он сказал: «Ничего страшного, вы можете получить инициацию заочно». Потом мы узнали, что сам Ананта Шанти тоже получал инициацию таким образом. Прабхупада, когда был в СССР в 1971-м году, проповедовал Ананта Шанти, и затем, где-то год-два спустя, он прислал ему четки и дал ему инициацию заочно. Но об этом чуде мы тогда еще не знали. Это было первое, совершенно трансцендентное проявление. Оказывается, можно получить инициацию, даже не входя лично в контакт с духовным учителем. Гуру может быть за тысячи километров, в Швеции, а вы здесь, в России, и вы чувствуете его присутствие. Это был наш первый мистический опыт.

Ананта Шанти послал список из 40-ка человек, которых он рекомендовал к инициации. Самым первым в этом списке стоял женатый Володя, впоследствии Видура. И четвертым был тоже Володя, ваш покорный слуга. Через какое-то время ему передали список имен. Всем этим людям были даны духовные имена. Первый Володя получил имя Видура, четвертый – Вишвамитра. И Ананта Шанти сказал: «Ничего, мы проведем обряд сами».

Он получил от Гуру письмо, где учитель ему давал инструкцию, как провести обряд инициации. Хотя он раньше этого не делал, но знал, что это возможно, что обряд инициации можно провести заочно через ритвиков. Вот как раз наглядный пример действия ритвиков. Брахман, который проводит обряд по указанию Гуру, является ритвиком. Это не имеет ничего общего с продолжением ученической преемственности. Знания передаются непосредственно от учителя-Гуру. Брахман лишь совершает необходимый ритуал.

Мы собрались у Санатана Кумара, в новой двухкомнатной квартире, в Тушино. Нужно было закупить зерно, топленое масло. Мы скинулись по 100 или по 200 рублей. Видура все организовал, закупил продукты. Таким образом, все было приготовлено.

Перед обрядом всем нужно было принять омовение. Приехали преданные и из Прибалтики. Было не 40, а всего 25 человек. Это удивительно: некоторые отказались заочно принимать инициацию. У них были какие-то сомнения, они, видимо, не верили, что Гуру может таким образом дать посвящение. А у меня было такое чувство, что нужно получать инициацию, как угодно: хоть очно, хоть заочно. Я чувствовал тогда, что мне чего-то не хватает. Прошло около года со времени, когда я познакомился с сознанием Кришны. Я осознавал, что я в тупике. Сознание Кришны, несомненно, дает ощущение обновления, прогресса. Я же ощущал, что у меня застой, что я не могу сдвинуться с места. Поэтому я был готов принять инициацию любым способом. Я тоже помогал с приготовлениями к обряду инициации, закупил металлические тарелочки.

Перед самим обрядом инициации, как я уже сказал, все начали принимать омовение. Стало темнеть, когда, наконец, все помылись. Ананта Шанти приехал с опозданием. Мы все сидели «как на иголках»: знали, что обряд должен проводиться при свете дня. Но когда Ананта Шанти стал разводить костер, уже начинало смеркаться. Он развел костер, начал произносить мантры. Мы все подходили, кланялись, давали обеты. После этого бросали в костер зерна, произносили, как полагается, «свагха». Ритуал инициации длился недолго, от силы часа полтора.

Рядом со мной сидел преданный, который получил имя Баларама. Мы сидели с ним, смотрели и ждали чуда, потому что за несколько дней до этого, когда еще Ананта Шанти получил список с именами, я чувствовал, что Гуру обо мне думает. Я тогда находился в Протвино на одной научной конференции, и не мог усидеть на этой конференции, а ходил по городу, повторяя мантру. Я чувствовал: что-то происходит. Сердце подсказывало, что Гуру думает о нас, дает нам имена. Так оно и оказалось. Как раз на другой день Ананта Шанти получил список с именами. И теперь, неделю или две спустя, на обряде инициации, мы снова ждали чуда: мы получим инициацию, и у нас появится связь с Кришной через духовного учителя. Обряд продолжался, мы бросали зерна и все время переглядывались с Баларамой в ожидании чуда. Ягья подходила к концу, и казалось, что уже больше ничего не произойдет. И тут мы одновременно с Баларамой что-то почувствовали. Мы посмотрели друг на друга. Будто ушла тяжесть из сердца. Это было в самом конце обряда инициации, когда уже догорал жертвенный костер… И в заключении нам всем дали по тарелке каши в качестве прасада. Все были голодные, целый день ничего не ели. Помню, был спор: что делать с обгоревшими фруктами, есть их или не есть? Ананта Шанти точно не знал. Насколько мне известно сейчас, их можно есть, как остатки от жертвоприношения. Но тогда этот вопрос мучил нас, мы не знали, что делать с этими фруктами.

После обряда инициации мы уже более осознанно служили Богу, как старшие ученики. Зимой Ананта Шанти был в Москве. Тогда у него начались проблемы. Он был санньяси, и его имя тогда было Ананта Тиртха Махарадж. Мы знали его под этим именем. Ананта Шанти – имя, полученное им после первой инициации, о котором мы узнали позже. Ему вернули это имя, когда он потерял статус санньяси, женившись на одной преданной. Мы наблюдали, как он стал близко общаться с ней, старались ему намекать, писали духовному учителю. Гуру, в свою очередь, писал Ананта Шанти. Но, в конце концов, Ананта Шанти все-таки женился. Для многих преданных он потерял авторитет, и это был духовный кризис.

Первый кризис был внешнеполитическим, когда нас «тряханул» КГБ и из России выслали духовного учителя. Это был первый внутренний духовный кризис, когда мы поняли, что в сознании Кришны не все так просто. Наш наставник, преданный, которого мы считали учителем, оказывается, был не совершенен, он пал, потеряв статус санньяси. Нет, мы не разочаровались. Мы продолжали преданное служение, проповедь, мы организовывали программы, но уже Ананта Шанти на них не приглашали. После того случая Видура несколько разошелся с Ананта Шанти. Я же продолжал общение с ним, но уже не было такого полного взаимопонимания, как между учителем и учеником.

Шел 1981-й года. Проповедь разворачивалась с огромной силой. Мы, инициированные ученики, проводили программы раз в неделю, иногда два. И на эти программы приходило невероятное количество народа: в двухкомнатной квартире могло собраться до ста человек. Верхняя одежда лежала в прихожей штабелями до потолка. Настолько большой была популярность сознания Кришны. Приходило много интеллигенции. Чувствовалось большое стремление к духовному знанию, а мы получили шакти в результате инициации. Мы проповедовали, может быть не всегда достаточно грамотно. Мы пели киртан, читали лекции, готовили прасад. Сейчас таких программ уже не бывает.

В том же 81-м году грянул гром. Это было зимой. Радха Дамодар (его тогда звали Сергей, он недавно к нам присоединился), у которого были какие-то связи, знакомства, как-то сказал: «Я слышал, что на нас заведены дела. Мы под колпаком».

То, что КГБ следит за нами, мы знали, поскольку КГБ следит за всеми, кто связан с заграницей. Но это уже было более серьезно: поскольку, если прокуратура завела на нас дела, значит, они собираются предпринять какие-то меры – надо ждать судов, арестов.

Мы надеялись на Кришну, были уверены, что Он нас защитит. Однако напряженность усиливалась с каждым месяцем. На встречах появлялись представители милиции. С ними приходили люди в штатском, мы понимали, что это КГБ-шники. Они скромно держались в стороне, но, несомненно, все было под контролем. После того, как произошел первый «разгон», у нас забрали документы. Потом стали вызывать. У студентов возникли проблемы, им угрожали отчислением из вузов.

Меня вызвали в партком, который располагался в главном здании МГУ, кажется, на десятом этаже. Я пришел туда. Повсюду ковры. Я был рядовым сотрудником МГУ, беспартийным и на таком уровне никогда раньше не общался. Там сидели председатель парткома, ведущие профессора, все руководство. Со мной стали беседовать, очень дружески, даже тепло: «У нас, конечно, свобода вероисповедания, и Вы можете выбрать себе любую религию, никто не может Вас в этом ограничить. Однако Вы должны понимать, что Вы находитесь в стенах Московского университета, у Вас общение со студентами. Вы имеете возможность им проповедовать, и, сами понимаете, мы не можем этого допустить. Если бы Вы были на обычной работе в обычном институте, то, ради Бога, никто бы Вам ничего не сказал. Но в данном случае мы не можем Вам этого разрешить. В МГУ учится несколько десятков тысяч студентов, и Вы не будете отрицать, что рассказываете им о своем учении».

Естественно, я ничего не мог отрицать. Мне поставили условие: либо я остаюсь в Московском университете, либо я остаюсь в обществе «Сознания Кришны».

Плюс к этому меня вызывал мой научный руководитель Заикин Петр Никанорович, доктор наук. У меня с ним были весьма хорошие отношения. Он постоянно меня «подталкивал». Он помог мне устроиться в аспирантуру, публиковать статьи, потому что как ученый я в то время ничего из себя не представлял. Он мне подкидывал идеи, которые я технически разрабатывал, и у нас было около десяти публикаций. Я готовился писать диссертацию. Я очень доверительно рассказал ему о сознании Кришны, достал ему маленькие четки (католические, в 54 бусины). И он взял их. Однако его, видимо, также вызывали вышестоящие инстанции. И когда выяснилось, что все это не просто так, что мы ведем проповедь, достаточно мощную, он по-дружески попросил меня, чтобы я все это прекратил.

Затем у меня состоялась беседа в парткоме, где мне попросту поставили ультиматум, Петр Никанорович намекнул мне, что я доставляю ему очень большие неприятности. Он был человек довольно молодой, доктор наук, который шел по восходящей, делал карьеру и был правой рукой декана, академика Андрея Николаевича Тихонова, был его учеником. И то, что я, его ученик, аспирант, состоял в каком-то «экзотическом» обществе «Сознания Кришны», которое, как говорили, связано с ЦРУ, не сулило ему ничего доброго. Кроме того, он был членом партии. В то время карьера неразрывно была связана с членством в партии. Что я мог сделать для него в этой ситуации? Проповедь прекратить я не мог.

После предупреждения в МГУ я перестал участвовать в публичных программах. Я проповедовал очень скрыто, в местах, о которых, как я считал, никто не знал. У нас были подозрения, что КГБ засылает к нам своих людей, что у них есть свои информаторы.

Вот один интересный эпизод. В то время у нас проходили программы на квартире у Садананды, в Барашевском переулке, метро «Кировская». Как-то меня познакомили с одним очень интеллигентным на вид человеком, который интересовался йогой, духовной жизнью. Этот человек был у меня дома. И я пригласил его на программу. В то время я был настолько наивен, что даже не заподозрил никакого подвоха. Он пришел к нам на программу. В то время мы уже проводили службу Гаура-арати.

Когда мы спели Гаура-арати, начали читать према-дхвани, все стали кланяться. И в этот момент мы услышали щелчки. Это приглашенный мной интеллигент фотографировал. Он не предупредил нас о том, что у него с собой фотоаппарат. Садананда уже тогда что-то заподозрил. Он заметил, что как-то уж очень ловко он стал фотографировать нас именно в тот момент, когда все кланялись. Сфотографировав, этот человек пообещал подарить нам фотографии, заметив, что ему просто было интересно все это запечатлеть на пленку. И он исполнил свое обещание, через несколько дней он снова пришел и подарил всем фотографии с этой службы.

На другой день состоялся обыск. Это случилось 12-го апреля 1982-го года. Фотографии у нас забрали на обыске, и все они вошли в личные дела. То есть КГБ все настолько ловко подстроил, что у нас забрали наши же фотографии, где мы были сняты на встрече. А эти фотографии нам милостиво подарил этот симпатичный интеллигентный бородач, который потом бесследно исчез. Так работал КГБ: очень четко, изящно – ни к чему не придерешься.

Из МГУ мне пришлось уйти летом 1981-го года, еще до обысков. В то время мы проводили тайные программы в общежитии физического факультета МГУ. После предупреждения я соблюдал конспирацию. Но эту грандиозную программу в общежитии физфака я не мог пропустить. Я не удержался. Я принял в ней участие. Были билеты, которые распространялись через комитет комсомола; были объявления, что на программе можно познакомиться с древней ведической системой йоги, мантра-йогой, попробовать освященную пищу. Это был потрясающий апофеоз нашей деятельности, потому что после этого уже таких встреч не было. Были сотни желающих. Клуб находился где-то на восьмом этаже главного здания. Этот клуб был рассчитан человек на 100, а набилось туда человек 200 или 300, половина осталась за дверями – билетов больше не было. Интерес был колоссальный.

Мы начали проповедовать в студенческой среде еще на заре перестройки, которая началась через несколько лет, – и молодежь тянулась к сознанию Кришны. Никаких трудов нам не составляло найти заинтересованных людей.

Мы провели эту встречу. Я пригласил всех, кого только можно было: Ананта Шанти, Видуру, Садананду, Санатана Кумара, Сати. Мы сидели на стульях на сцене и пели совместный киртан. Был уникальный, сладкий киртан. Была небольшая лекция Ананта Шанти. Я был конферансье и вел эту встречу. В конце раздали прасад. Помню, Ягья и Атри готовили прасад на кухне общежития. Пришедших мы угощали рисом и халавой. Все были в восторге, в экстазе. Все эти студенты, 200 человек, смотрели на нас, раскрыв рот, подпевали: «Харе Кришна», хлопали. Как потом выяснилось, что на этой встрече были «свои люди», так как на следующий день доложили ректору МГУ, академику Логунову: «А вы знаете, что вчера в МГУ было коллективное богослужение? В общежитии».

Вызывали меня, всех, кто принимал участие в этой встрече. Мой руководитель Петр Никанорович сказал мне: «Володя, Вы не сдержали своего обещания. Поэтому я прошу Вас написать заявление об уходе».

Эту его просьбу я выполнил, написал заявление, уволился из МГУ. На этом моя научная карьера закончилась, а серьезная деятельность в «Сознании Кришны» началась.

С конца 81-го года пошла череда погромов, к нам на встречи стали врываться КГБ-эшники вместе с милицией, стали нас разгонять. Уже после этого нас вызывали уже не просто в инстанции типа месткома или парткома, нас стали вызывать в КГБ. Вызывали всех по очереди. Я тоже был там. Допрос длился несколько часов. Сначала вопросы задавал один человек, затем другой, потом третий. Довольно изматывающий процесс, длящийся несколько часов. Все проходило очень корректно, никакого насилия. Никто нас не бил, не угрожал. Но это все происходило в таком изнуряющем темпе. Их интересовали наши связи за границей, кто нас финансирует. Мы уверяли, что у нас нет никаких дурных помыслов. Нам говорили: «У вас-то, может быть, и нет никаких плохих помыслов, но вы не знаете, на кого работаете. Вы думаете, что вы искренние верующие, преданные, но вы не знаете, кто за этим стоит».

В какой-то момент всякое давление на нас со стороны партийных органов прекратилось. Видимо, они убедились, что это бесполезно. Но на кого-то эти гонения повлияли, и они перестали с нами общаться.

Итак, вызовы прекратились. Наступило зловещее молчание. Мы понимали, что это ненадолго. После этого началась новая волна погромов. Врывались в квартиры на наши встречи. Это происходило в конце осени 1981-го года.

Этот тяжелый период продолжался до весны 1982-го года. Мы старались конспиративно организовывать встречи. Делали это не столь открыто, как ранее, понимая, что за нами следят, нас подслушивают. Разумеется, это не прошло без следа. Первая огромная волна энтузиазма пошла на убыль. Половина преданных, а, может быть, даже больше, прекратила ходить на программы, поскольку поняли, что это небезопасно, что это чревато серьезными последствиями: увольнением с работы, отчислением из института и так далее. Осталось ядро «убежденных революционеров». Мы встречались только тайно. Регулярно, каждую неделю мы устраивали встречи. Не было такого периода, чтобы мы долго не виделись. Так продолжалось до апреля 1982-го года.

Апрель 1982-го года был началом наступления реакции. Утром, 12-го апреля одновременно в десять квартир стали звонить милиционеры вместе с людьми в штатском. Они брали с собой понятых, например, дворников и входили в квартиры с обыском. И, когда некоторые преданные пытались позвонить, сообщить другим, оказалось, что обыски проходят у всех в один и тот же час, в один и тот же день. Одновременно во многих городах: в Москве, Ленинграде, в Прибалтике – то есть в тех городах, где преданные наиболее активно вели свою деятельность. На обысках представители органов отличались разнузданностью, брали все, что можно было взять, даже одежду какую-то, обычные вещи, брали под предлогом того, что это ритуальная одежда. Я помню: мы купили в ГУМе очень симпатичные оранжевые куртки с капюшоном. Простые куртки. У меня их было две. Их тоже забрали. Все, что хоть отдаленно напоминало о Кришне, было конфисковано. Обыск продолжался на протяжении многих часов. Я помню: они пришли в восемь утра и закончили в четыре-пять часов дня.

После этого нас задержали и отвезли в прокуратуру Калининского района, показали уголовное дело. Уголовное дело было заведено на Садананду и на меня по 227-й статье (сейчас этой статьи в кодексе нет). Статья гласила: «Организация или руководство нелегальной религиозной группой, деятельность которой под видом проведения религиозных обрядов связана с причинением вреда здоровью или общественно-опасной деятельностью». Раз были заведены уголовные дела, это означало, что нас могут арестовать в любой момент. Уголовное дело дает право арестовать подозреваемых и не только подозреваемых.

Садананда оказался умнее меня, он уехал на юг, еще несколько месяцев назад, когда получил письмо от Гуру о том, что могут быть преследования. Харикеша Свами это предсказывал. Садананда уехал на юг и там обосновался где-то в горах с Сучару (тогда еще Сергей Зуев). Пока его нашли, прошло еще полгода.

Я же торчал в Москве и доторчался до того, что с меня взяли подписку о невыезде. После этого случая больших встреч, программ почти не было. Все уже поняли, насколько ситуация складывалась серьезная и опасная. Для того чтобы хоть как-то поддерживать отношения, мы встречались в парках, ездили за город. Там можно было полностью исключить какое-либо подслушивание и избежать слежки.

Помню, мы встречались в Коломенском парке. Там много старинных построек и храмов. Собирались и в других местах маленькими группами по 5-10 человек, потому что понимали, что встречаться большими группами опасно.

Это были встречи «в своем кругу», новички на них не приглашались. Мы разбились на несколько групп. С кем-то встречался Садананда, с кем-то Видура, у меня было несколько преданных, с которыми я общался. Я также встречался с Премавати регулярно, потому что она жила около метро «Университет», а я там работал. Иногда ездили друг к другу в гости, пели там потихонечку.

Было ясно, к чему все идет. А дело шло к разгрому. Я позвонил в Швецию Киртираджу. Соблюдая все предосторожности, я пришел на Главпочтамт, заказал разговор со Швецией. Рассказал об обысках, заведенных уголовных делах, попросил его о том, чтобы он спросил у Гуру, что нам лучше делать в этом положении. Не знаю точно, был ли прослушан этот телефонный разговор или нет. На другой день я снова позвонил ему, чтобы узнать ответ. Киртирадж откашлялся, он тоже опасался, что нас прослушивали. Он передал совет духовного учителя, что нам лучше не ждать: «Вам нужно уехать». Садананда еще до этого исчез, выполнив, таким образом, наказ Гуру. Я рассказал преданным об этом разговоре.

К сожалению, я фактически не последовал этому совету и остался в Москве. У меня был совершенно фантастический план: поменять свою комнату на другой город и переехать в Тбилиси, таким образом избавившись от преследования, но эти планы были нереальны. Однако я что-то предпринял: поместил объявление об обмене, ко мне приходили люди, смотрели, предлагали мне полноценную квартиру в Тбилиси. Я надеялся, что все обойдется. Однако эти мои прожекты были наивны. Мне нужно было просто следовать указанию духовного учителя воспользоваться тем, что я на свободе. За мной следили, но была возможность уехать. Можно было уйти от преследования ночью, воспользовавшись черным ходом. Не думаю, что КГБ был настолько всемогущ, чтобы следить за каждым моим шагом. Я убедился, что они следили за мной, когда я ходил на работу.

Под впечатлением прочитанных в молодости детективов я допустил такую глупость: предпринял попытку сбежать от «хвоста». Такое решение я принял без всякой на то причины. Однажды шел утром на работу, вошел в вагон метро и быстро вышел из него. Но на следующей станции оказалось, что «хвост» все равно присутствует. И тогда я бросился бежать. В конце концов, я оторвался от него. Но оказалось, что все не так просто. Когда я приехал на свою станцию, а работал я тогда на метро «Измайловский парк», при выходе из метро меня задержала милиция. Будто для проверки документов. Меня провели в отделение, взяли паспорт, проверили, продержали около получаса и отпустили. И все. А когда я вышел, я снова увидел за собой «хвост». Собственно, я просто шел на работу, но этот мой дурацкий юношеский азарт привел к очень серьезным последствиями, я расскажу о них позднее.

Я тогда, после увольнения из МГУ, трудился в одном институте. Несколько месяцев я не работал вообще, потом устроился в отраслевой институт, проработал там немного. Развязка была весьма неожиданная и, я бы сказал, судьбоносная. Буквально через несколько дней после этого моего «подвига» с «хвостом» мне позвонили из прокуратуры Калининского района и сказали: «Владимир Георгиевич, мы Вас хотим пригласить еще на один разговор». Допросов на моем счету к тому времени было уже несколько, где-то три-четыре. Я сказал: «Мне на работу».

На что мне ответили, что они ненадолго задержат меня, часик побеседуют, и я отправлюсь на работу.

Я приехал в прокуратуру Калининского района, и следователь Сайдяшева, такая принципиальная коммунистка, вручила мне постановление об аресте. Для меня это было полной неожиданностью. Я потерял на какое-то время дар речи. Она пыталась меня успокоить: «Ну, Вы не волнуйтесь, мы Вас сейчас отвезем домой, Вы переоденетесь, потому что на Вас такой приличный костюм, а в тюрьме не всегда чисто».

Все было очень деликатно. Меня на машине отвезли домой, дали мне переодеться. Я помню, как что-то выбросил в туалете, какие-то компрометирующие вещи, но это их особенно не интересовало, они даже не обыскивали меня, потому что все было уже решено. Решение об аресте уже было принято, для них все уже было ясно. Я надел старенький костюмчик, взял куртку. Вначале меня отвезли в милицию, в КПЗ, там я пробыл недолго, может быть пару часов. Вечером того же дня меня отвезли в настоящее место заключения, тюрьму «Матросская тишина». Она находится у станции метро «Преображенская площадь». Начался следующий этап моей жизни.

Пребывание в местах лишения свободы продолжалось пять с лишним лет. В двух словах можно сказать: Кришна защищает Своих преданных даже в таких местах. В тюрьме это ощущение стало еще сильнее, чем на свободе. Относились к нам заключенные достаточно хорошо, с уважением. Когда я приходил в какую-то камеру, первое, что спрашивали: «Кто такой? По какой статье? Что сделал?». Я отвечал: “227-я статья”, никто практически не знал, что это за статья. После объяснений на предмет, что это нелегальная религиозная деятельность, следующий вопрос был обычно такой: «А ты что, веришь в Бога, что ли?». После чего можно было естественно, рассказывать, фактически проповедовать о том, что я действительно верю в Бога и практикую это уже много лет. Разговор мог продолжаться несколько часов кряду (как правило, часа три-четыре), потому что свободного времени в тюрьме очень много. А некоторые интересовались серьезно и слушали несколько дней, слушали о философии сознания Кришны, кое-кто даже учил мантру и стихи из «Бхагавад-гиты». Но большинство обычных «зэков» через час-два теряли интерес, ложились на койку или продолжали заниматься своими обычными делами.