районирование сельского хозяйства восточных районов россии^[1]

©2006г. Т.Г.Нефедова Институт географии РАН Поступила в редакцию 17.02.2006 г.

В статье предложены новые подходы к районированию сельского хозяйства, основанные на учете не только производственных показателей предприятий, но и особенностей сельских хозяйств насе­ления. На основе новых статистических данных по трем восточным федеральным округам России проведено районирование, показаны основные направления изменения и перспективы сельского хозяйства.

Роль восточных районов в сельскохозяйствен­ном производстве России. Сдвиг сельского хозяй­ства на Восток был запущен еще в начале века при столыпинской реформе. Однако наиболее су­щественно роль восточных районов увеличилась в середине XX века. Их удельный вес повысился еще в период войны в связи с эвакуацией населе­ния и промышленного производства. А в 1953 г. началось массовое освоение целинных и залеж­ных земель на южном Урале, в Казахстане и юж­ной Сибири. В 1954 г. целина дала почти полови­ну валового сбора зерна в РСФСР. Но потом ее вклад резко упал: в 1960-х годах до 36% зерна, в конце 1970-х - до 27% [9]. И только в начале 1990-х годов экономический кризис, сильнее все­го ударивший вначале по южным товарным рай­онам Европейской России и Нечерноземью, вновь увеличил долю восточных районов. Прав­да, к 2000 году по мере выхода сельского хозяй­ства европейской части из кризиса их роль вновь стала уменьшаться (табл. 1). В посевах зерновых культур доля востока оставалась почти стабиль­ной на уровне 30-31%.

Что же происходило в 1990-х годах на этой об­ширной территории, дающей четверть сельскохо­зяйственной продукции России и концентрирую­щей почти треть всех посевов зерна? Ее особен­ность - сравнительно малая сельскохозяйственная освоенность, отчасти связанная с суровыми при­родными условиями. Если в Европейской России доля сельскохозяйственных угодий составляет 32% территории, то в Уральском ФО - 7.9%, в Си­бирском ФО - 9.5%, на Дальнем Востоке - 0.7%. По существу речь идет лишь об отдельных очагах, а на юге Сибири и Урала - об ареалах сельскохо­зяйственных земель. Но не следует забывать об общих размерах восточных округов: посевная площадь составляет всего 1.8% этой обширной территории, но это 23.6 млн. га, что в 1.6 раза больше посевной площади Южного ФО.

В 2002 г. рейтинг наиболее крупных и эффек­тивных предприятий по производству зерна в Рос­сии возглавляло Красноярское ЗАО "Искра", а в целом из ста крупнейших производителей зерна 14 расположены на востоке. В трех восточных федеральных округах находится треть крупнейших и наиболее эффективных производителей картофеля (среди 20 сильнейших - 8 на востоке), I 27% основных производителей овощей, 12% крупнейших производителей говядины и 16% -свинины [19]. Все это говорит о том, что сельское хозяйство на востоке страны достигло значитель­ных успехов. Однако важно понять, как велика дифференциация сельского хозяйства, как пред­приятия и население пережили кризис, измени­лась ли их специализация, где расположены лидеры агропроизводства и отстающие районы.

Традиционные подходы к районированию сельского хозяйства и необходимость их совер­шенствования. Принципы сельскохозяйственно­го районирования России восходят к аграрной школе начала XX в. Разные подходы к райониро­ванию сельского хозяйства блестяще разобраны в книге Б.Н. Книповича "К методологии райони­рования" (1921), переизданной в 2003 г. [3]. Основой районирования сельского хозяйства чаще были его природные условия, которые особенно почитались за объективность и стабильность. Однако были популярны и сочетания широтных и меридиональных сеток, отражавших не только из­менения природы, но экономические и даже куль­турологические различия. Так, схема А.Н. Челинцева [26, с. 438] делила территорию на северные, нечерноземные, черноземные районы, которыеподразделялись на подрайоны по интенсивности сельского хозяйства. Схема А. Геттнера [1] включала, например, в лесной зоне 1) прибалтийский край с более влажным климатом, высокой куль­турой, лучшими условиями сбыта и прибыльным сельским хозяйством, 2) западную Россию с бла­гоприятными почвенно-климатическими услови­ями, но более отсталой культурой, недостатком капитала и хлеба, 3) центральную Россию со сложными климатическими условиями, прими­тивным, низкопродуктивным и малодоходным земледелием и 4) восточную часть с суровым кли­матом и неразвитым сельским хозяйством.

Сравнивая разные сетки, Б.Н. Книпович отме­чал совпадения центров и расхождение границ, что привело его к выводу о бесспорности лишь ядер районов. Особенно четко эти ядра выделялись при совмещении схем районирования, учитывающих не только агроклиматические условия и специа­лизацию сельского хозяйства, но и эффектив­ность использования земель. Более того, работы А. А. Рыбникова [21] и Г. А. Студенского [25] пока­зали, что и состояние хозяйства, и бедность населе­ния зависят не столько от климата и плодородия почв, сколько от положения относительно рынков сбыта и демографической ситуации.

Методы сельскохозяйственного районирова­ния были доработаны и опробованы на материа­ле СССР во второй половине XX века А.Н. Ракитниковым [14]. Однако к этому времени мето­дология районирования изменилась, его цель виделась в конструировании наиболее рациональ­ного размещения производства [15, с. 287]. Ос­новное внимание уделялось производственным типам предприятий: колхозам и совхозам. Сель­скохозяйственный район определялся как терри­тория, на которой "повторяются или относитель­но близкие между собой вариации одного домини­рующего типа, или несколько производственных типов, сильно отличающихся один от другого, но располагающиеся смежно" [15, с. 291]. В резуль­тате в сельскохозяйственном районировании воз­обладало и надолго закрепилось технико-эконо­мическое направление. Такое районирование, как правило, на основе подробной информации по отдельным предприятиям или административ­ным районам, досконально учитывало не только соотношение объемов товарной продукции пред­приятий, но и системы земледелия, структуру се­вооборотов, а также производственные взаимо­связи земледелия и животноводства. Однако дальнейшая генерализация сводила всю инфор­мацию в обобщенные типы специализации (льно­водство, зерновое хозяйство, картофелеводство, молочно-мясное животноводство, свиноводство и т.д.), до сих пор приводимые в большинстве атла­сов - от школьных до специализированных. По­добные словесные описания типов очень гро­моздки и сложно воспринимаются читателем.

Но главным недостатком традиционных под­ходов к районированию сельского хозяйства бы­ло забвение социальных факторов. Это связано с общей ситуацией в науке (как воскликнул в серд­цах Н.Н. Баранский: "Человека забыли!") и от­сутствием социальной географии как таковой. Считалось, что в отличие от природных условий и земельных ресурсов, которые следует учиты­вать при районировании сельского хозяйства и оптимизации его размещения, население есть всегда. А ведь сельское хозяйство в наибольшей степени зависит не только от количества, но и от качества населения, в том числе и от его нацио­нальных особенностей. Игнорирование демогра­фических и социальных особенностей населения погубило многие начинания, в том числе про­грамму подъема сельского хозяйства Нечернозе­мья в 1970-е годы. А уж тот факт, что сельскохо­зяйственная деятельность всегда была образом жизни для значительной части сельского и даже городского населения, вообще не принимался в расчет. Хотя помимо крупных и средних предпри­ятий у нас и в советское время существовали лич­ные подсобные хозяйства, которые производили в разные годы от четверти до половины продук­ции. По расчетам А.А. Никонова, в середине XX века крестьяне отдавали общественному хо­зяйству 83% своего рабочего времени, но получа­ли от колхозов лишь 20% необходимых для жизни средств, остальное - от своего личного хозяйства [12. с. 298]. В середине 1960-х соотношение дохо­дов от личного и общественного хозяйств у кол­хозника составляло 2 : 1 при некотором разбросе по регионам [2. с. 98]. Роль личного подсобного хозяйства в питании в советский период менялась, но всегда была очень важной из-за дефицита про­довольствия и тесных связей горожан с сельской родней, снабжавшей их продуктами (табл. 2).

Таблица 2 Доля хозяйств населения в производстве сельскохозяйственной продукции России и поголовье скота 1940-2003, %

В 1990-х годах роль своего подворья сильно увеличилась как в связи с кризисом крупных предприятий, так и из-за общего экономического спада, инфляции, натурализации связей между предприятиями и населением. Многие индивиду­альные сельские хозяйства вынуждены были уве­личить товарность производства, так как только благодаря продаже своей продукции они могли во многих районах получать "живые" деньги. В то же время укрепились связи индивидуального сек­тора с коллективными предприятиями независи­мо от того, остались они колхозами или преобра­зовались в АО. СПК и т.п. Именно оттуда насе­ление часто получает необходимые ресурсы, прежде всего корма для скота и технику, для под­держания и развития своего хозяйства. Но и функционирование предприятий во многом зави­сит от специализации и товарности хозяйств насе­ления. В тех районах, где население занимается не животноводством, а выращиванием овощей па небольших участках и в помощи колхозов не нуж­дается, последние быстрее деградируют [8. с. 89]. Эта сложная система, к которой в последние 15 лет добавились и фермеры, властями, статистиками и многими учеными по-прежнему рассматривается не как единое целое, а по отдельным ее частям.

На востоке роль индивидуальных хозяйств на­селения даже выше, чем в среднем по России. Так, если в среднем по стране в мелких частных хозяй­ствах находится 42% крупного рогатого скота и 44% свиней, то в Сибирском ФО соответственно49 и 59%, а на Дальнем Востоке - 62 и 52%. Те, кто имеет более одной коровы, необходимой для пропитания семьи, часто продают мясо и молоч­ные продукты. Широко известны и районы то­варного производства в хозяйствах населения овощей, картофеля. Усиление частных хозяйств при развале предприятий происходит и в районах горного экстенсивного животноводства. Поэтому в изменившихся условиях уже невозможно гово­рить о сельском хозяйстве, имея в виду только крупные и средние предприятия.

С выходом предприятий из кризиса доля мел­ких частных укладов уменьшится. Но сельская местность в 1990-х годах стала иной. Предприя­тия потеряли монопольные функции в деревне. Повысилась роль сельских администраций, кото­рым были переданы значительные площади зе­мель (ими прежде при государственной собствен­ности на землю распоряжались предприятия). Не­даром с 1997 года, когда производство в крупных предприятиях, хотя и с переменным успехом, на­чало расти, возросло оно и в хозяйствах населе­ния (рис. 1). Это означает, что частный сектор имеет и внутренние резервы.

Новым явлением в 1990-х годах стало появле­ние фермеров. Максимальной численность фер­мерских хозяйств в Сибири (и всей России) была в 1996 г.. затем она постепенно уменьшалась, стабилизировавшись в последние годы на уровне 54 тысяч или 20% их общероссийского числа. Уменьшение числа фермерских хозяйств связано с их поляризацией, ростом и укреплением реаль­ных производителей [8, с. 230-250]. Поскольку сибирские фермеры чаще занимаются зерном и техническими культурами, их хозяйства более землеемкие. При среднероссийском размере фер­мерского участка в 69 га, на Урале он составляет 96 гектар, в Сибирском ФО - 115 гектар [6, с. 117-119]. Доля фермерских хозяйств в производстве животноводческой продукции крайне мала (около 2%) - подавляющая часть скота концентриру­ется в хозяйствах населения. Зато участие ферме­ров в производстве зерна существенно и в некото­рых районах достигает 30—50%. Вот почему в зерновых зонах, особенно там, где слабы пред­приятия, резко усилилась роль фермеров, причем не только как производителей, но, при деграда­ции колхозов и ослаблении роли их руководите­лей, как организаторов местной жизни.

Таким образом, суть данного районирования состоит не только в обновлении производствен­ных показателей предприятий, но и в учете вкла­да в производство фермеров и личных подворий и их взаимодействия.

Территориальная дифференциация современ­ного сельского хозяйства на Востоке России. Рай­он в данной работе - это территория с определен­ным типом сельского хозяйства, выделяемым по соотношению коллективных предприятий, фер­меров, хозяйств населения, их специализации и уровню товарности.

Районирование основывалось на подробном анализе статистической информации по сельскому хозяйству и сельскому населению в разрезе адми­нистративных районов за 2000-2003 гг. (для анали­за динамики привлекались данные за 1990 г.). Это обусловило, с одной стороны, значительную дробность информации (в расчет было принято 640 единиц), а с другой - ограничило набор ис­пользуемых показателей, так как сопоставимых данных в разрезе районов в региональных спра­вочниках немного. Основными параметрами для выделения типов сельского хозяйства послужили следующие (табл. 3):

1. Доля коллективных предприятий, хозяйств населения и фермерских хозяйств в поголовье скота, производстве основных сельскохозяйственных продуктов и использовании посевной площади.
2. Преобладающие виды продукции на крупных и средних агропредприятиях на основе расчетов индексов локализации культур, продукции, видов скота по сравнению со среднероссийскими показателями. Дополнительно учитывалось количество условных голов скота^[2] на 100 га сельскохозяйственных угодий (частично отражающее интенсивность животноводства).
3. Количества скота и объемы производства продукции на одно домохозяйство населения и фермеров.

Районирование проводилось в двух масштабах: мелком, охватывающем всю территорию Ураль­ского, Сибирского и Дальневосточного ФО (мас­штаб 1 : 15000000) и крупном на отдельные реги оны-субъекты РФ (1 : 2000000-1 : 4000000). В первом случае единицей картографирования служили административные районы. Крупномас­штабные карты на отдельные регионы составля­лись совместно с Л.Ф. Январевой на основе карты "Сельскохозяйственное районирование СССР" масштаба 1 : 4000000 [16, 17] - единственной, на которой впервые были четко отделены сельско­хозяйственные земли от гослесфонда. Однако значительная часть контуров сельскохозяйствен­ной специализации на этой карте в связи с транс­формацией сельского хозяйства России в 1990— 2000 гг. и модификацией подходов к районирова­нию была изменена. Сложную проблему на регио­нальных картах составляло выделение границ, представляющих собой переходные зоны, поэто­му учитывались не только статистические дан­ные, но и природные особенности территории, характер использования земель и т.п. На мелко­масштабных картах административные районы группировались в определенные типы, что облег­чало задачу разграничения, но требовало учета разной степени сельскохозяйственного освоения в пределах административного района: сплошно­го (доля сельскохозяйственных угодий более 50%, доля посевной — более 40%), крупноареального (соответственно 30-50 и 20-40%), мелкоареально-го (10-30 и 5-20%) и очагового (сельскохозяй­ственные угодья - менее 10% территории, посев­ная площадь - менее 5%). Результаты мелкомас­штабного картографирования приводятся ниже.

Тип I — пригородное хозяйство, где лучше все­го сохранились и превалируют крупные коллек­тивные предприятия. Различаются два подтипа по интенсивности сельского хозяйства. На 1% тер­ритории трех ФО России, которую занимают пригородные районы, сконцентрировано более 10% всего поголовья крупного рогатого скота, здесь - самые крупные животноводческие и пти­цеводческие комплексы. Только здесь, как правило, сохранились коллективные хозяйства, произ­водящие овощи и картофель, за пределами пригородов эти культуры почти полностью перешли в хозяйства населения.

Таблица 3. Типы сельского хозяйства Урала, Сибири и Дальнего Востока

Плотность населения здесь наивысшая, крупнее села (этот тип концентрирует 16% сельского населения). Роль хозяйств населе­ния в них невелика, хотя довольно много мелких хозяйств, повышенная товарность части из них связана с близостью к крупным городам. Число фермеров на 100 сельских жителей повышено, но их хозяйства также мелки и их роль малозаметна на фоне крупных предприятий. Наиболее мощные пригороды формируют города-миллионеры: Ека­теринбург, Челябинск, Новосибирск и Омск.

Тип II - Зерновое хозяйство с преобладанием яровой пшеницы в крупных предприятиях и фер­мерских хозяйствах, животноводство на пред­приятиях и в хозяйствах населения. Этот тип формирует основную зерновую зону, которая тя­нется узкой полосой с перерывами от Челябин­ской области до Красноярского края. Степень сельскохозяйственной освоенности наивысшая: в среднем более 50% площади районов, а в некото­рых регионах, таких как Омская, Курганская об­ласти, Алтайский край, до 80%. Яровая пшеница занимает от 50 до 85% посевной площади, кроме нее наиболее заметные зерновые культуры — овес и ячмень. В районах этого типа сконцентровано 37% населения, 60% посевной площади и более половины сельскохозяйственных угодий и круп­ного рогатого скота всего рассматриваемого во­сточного макрорегиона. Здесь наиболее заметно участие фермерских хозяйств, занимающихся преимущественно выращиванием зерна. Их доля в посевной площади достигает 20-30%.

Тип делится на шесть подтипов, различающих­ся составом дополнительных к зерну культур, концентрацией скота, а также соотношением производства коллективных и частных хозяйств. Выделяется особый район в Алтайском крае, где выращивают подсолнечник и сахарную свеклу, но чаще всего зерновые культуры сочетаются с полевыми зелеными кормами. В особые подтипы выделены районы с повышенной концентрацией скота, сохранившие свиноводческие и птицевод­ческие комплексы (в центральных частях Челя­бинской, Курганской и Тюменской областей, а также между Новосибирском и Красноярском), а также овцеводческие районы. Со специализацией крупных предприятий связана (но не повторяет ее) специализация хозяйств населения. Как пра­вило, чем более выражена зерновая специализа­ция предприятий, тем в худшем состоянии нахо­дится общественное животноводство, и тем боль­ше скота в хозяйствах населения. Соответственно выше и их товарность. На 10 домохозяйств в та­ких районах в среднем приходится по 15—20 голов КРС и по 15 свиноматок^[3]. Если учесть, что не каждая семья держит скот (хотя бы по возраст­ным ограничениям населения), такие средние по­казатели указывают на очень высокую товар­ность значительной части индивидуальных хо­зяйств. Подобные районы (подтипы П-4—П-6) во многом являются аналогами засушливых районов Поволжья и тянутся полосой от юга Челябинской области до Новосибирской включительно.

Тип III - технические культуры и зерновое хо­зяйство предприятий и фермеров, подсобное хо­зяйство населения — встречается только на юге Дальнего Востока. Степень освоенности терри­тории административных районов низкая: сель­скохозяйственные угодья в среднем занимают 8% территории (в отдельных районах Амурской об­ласти - до 30-50%). Зато здесь сконцентрировано практически все производство сои, доля которой в посевной площади увеличилась в 1990-х годах с 15-20 до 30-40%. Вокруг озера Ханка есть рисо­водство и более интенсивное овощеводство на по­ливных землях. Животноводство здесь имеет под­чиненное значение, большая часть скота находится в хозяйствах населения, в основном нетоварных или малотоварных.

Тип IV - животноводство на полевых и есте­ственных кормах на предприятиях и в хозяй­ствах населения, кормопроизводство и зерновые культуры на предприятиях, подсобное земледе­лие населения - характерен для лесостепной и лесной зон. Этот тип концентрирует 1/5 часть сельского населения и скота, 14% сельскохозяй­ственных угодий и 12% посевной площади. Сте­пень освоенности здесь невелика (сельскохозяй­ственные угодья занимают от 1 до 30%). Подтипы различаются наличием или отсутствием произ­водства зерна в основном кормового назначения, интенсивностью животноводства, видом скота. Особые подтипы формирует якутское скотовод­ство и коневодство с крошечными очагами обра­батываемых земель, занятых зерном и картофе­лем (IV-3) и огромным количеством скота, а так­же скотоводство и овцеводство в межгорных котловинах Бурятии и Читинской области (IV-4). И в том, и в другом случаях 80-90% скота и овец находится в частных хозяйствах населения.

Тип V - горное отгонно-пастбищное живот­новодство в хозяйствах населения, на предприя­тиях и у фермеров, местами с очагами земледе­лия - встречается в основном в Горном Алтае и республике Тыва. Это мир частного хозяйства на­селения (70-80% скота и половина овец). В пер­вом подтипе (на юго-востоке Алтайского края на Салаирском кряже) преобладает крупный рога­тый скот и сохранились мелкие очаги земледе­лия. Остальные подтипы - овцеводческие, разли­чающиеся наличием или отсутствием у предприя­тий небольших очагов обрабатываемых земель и содержанием, помимо скота и овец, также яков и маралов (Горный Алтай).

Тип VI — хозяйства населения (при отсутст­вии крупных предприятий) - характерен прежде всего для районов со сложными природными условиями, где агропредприятий не было или они не выдержали кризиса 1990-х годов. Это почти четверть всех административных районов трех рассматриваемых ФО. Первый подтип - это хо­зяйства, имеющие огород, реже корову и живу­щие полунатуральным хозяйством, лесными и рыбными промыслами. Сельскохозяйственная освоенность здесь минимальна (1% площади рай­онов), как и плотность сельского населения. Вто­рой подтип характерен для горных районов, где все поголовье овец перешло в хозяйства населе­ния (реже - в фермерские хозяйства). В этих рай­онах население и прежде имело много скота, что связано со спецификой его образа жизни. Теперь овцеводство и скотоводство стало единственным источником средств существования.

Тип VII — северное оленеводство — характери­зуется сильным уменьшением поголовья оленей (56% от уровня 1990 г.), значительная часть кото­рых также находится в частной собственности. Тем не менее оно по-прежнему занимает огром­ную территорию (более половины всей площади трех рассматриваемых федеральных округов).

Основные направления изменения сельского хо­зяйства. Изменения агропроизводства в 1990-х го­дах на востоке страны, как и в России в целом, связаны с сильным уменьшением поголовья скота на крупных предприятиях и увеличением товар­ности хозяйств населения, особенно в зерновых районах. В некоторых животноводческих райо­нах, особенно в горах, произошел полный развал коллективного сектора и расширение частного животноводства.

Крупные и средние предприятия, потеряв зна­чительную часть скота, продолжают удерживать подавляющую часть сельскохозяйственных уго­дий (рис. 2 и 3). Контрасты между землепользова­нием и состоянием животноводства особенно ве­лики в горных районах (Алтай, Тыва, Бурятия, Читинская область), где предприятия концентри­руют до 90% всех угодий, но при этом у них оста­лось лишь 16—18% поголовья КРС, половина и менее поголовья овец.

Участие фермерских хозяйств наиболее высо­ко в зерновых районах (рис. 4), где они являются мощными конкурентами предприятий, в том чис­ле и в борьбе за земельные паи населения, по­скольку для выращивания зерновых им требуется много земли [8, с. 85—91]. Велико участие ферме­ров и там, где полуразрушены коллективные предприятия (Тыва). В этих же районах частное скотоводство на зерновых кормах из предприя­тий или на естественных угодьях стало основой выживания населения.

Все эти изменения происходили на фоне силь­ного сжатия посевных площадей, которые во всех трех федеральных округах уменьшились с 34.8 до 22.2 млн. га [22, 23]. Поскольку официальная ста­тистика сильно запаздывает с фиксацией выбы­тия пашни из оборота, на масштабы забрасыва­ния пахотных угодий косвенно указывает разни­ца между пашней и посевной площадью. Увеличение этой разницы в определенной мере выявляет теневые процессы забрасывания уго дий. В 1990 г. в среднем по России эта разница со­ставляла 11%. К 2004 г. - уже 32%. В Сибири этот уровень сохраняется в основных районах произ­водства зерна. В остальных регионах около 50% пашни, а то и более практически не используется.

При резком сжатии посевной площади произо­шло заметное изменение структуры посевов. При уменьшении посевов зерновых с 18.7 до 13.4 млн. га их доля в посевной площади, которая сжалась еще сильнее, увеличилась в среднем с 54 до 60%. Это увеличение произошло практически повсеместно, за исключением Дальнего Востока, Хакасии, Алтая и Свердловской области. В наиболее "зерновом" Алтайском крае доля зерновых в посевной площади увеличилась с 63 до 66%. Его почти догнали Ново­сибирская и Омская области (увеличение с 55-57 до 65%). Наиболее парадоксально резкое увеличение доли посевов зерна в районах с очаговым земледелием, например в Бурятии с 46 до 59%, а в отдель­ных очагах в межгорных котловинах Читинской об­ласти его доля увеличилась с 60 до 78%. В основном это связано с катастрофическим (в 4 раза) сокраще­нием там самих посевных площадей, на остатках ко­торых и сеют зерно.

Если сопоставить динамику посевных площа­дей и динамику поголовья скота (рис. 5 и 6), то на фоне общего кризиса можно констатировать на Урале и в Сибири явное изменение специализа­ции сельского хозяйства с животноводческой на земледельческую (табл. 4). Поголовье скота уменьшилось гораздо сильнее, чем обрабатывае­мые площади. Увеличение доли зерновых в по­севной привело к территориальному расширению зерновой специализации предприятий, продвиже­нию ее границы на север. В Европейской России эти процессы наиболее характерны для южной части Приволжского ФО [10] и Южного ФО. В то же время "животноводческую нишу" в зерновых районах, как и в Поволжье, отчасти заполнили товарные хозяйства населения, особенно в Сиби­ри, где, как уже говорилось, частное поголовье КРС и свиней во многом поддерживалось с помо­щью колхозов. На Дальнем Востоке животновод­ство также уменьшилось сильнее, чем растение­водство, но катастрофическое сокращение посев­ных площадей позволяет говорить о коллапсе сельского хозяйства в целом, в том числе из-за сильного оттока населения в 1990-е годы. В гор­ных республиках на фоне общего сокращения и посевной площади, и поголовья скота произошло увеличение доли животноводства, поскольку по­севные площади уменьшились особенно сильно. Таким образом, для 1990-х годов характерно так­же усиление территориального разделения земледелия и животноводства между горными и равнинными территориями. Исключение со­ставляют лишь пригороды и некоторые районы с более интенсивным животноводством.

Необходимо также отметить перемещение льноводства на восток России. Если до 1990-х го­дов 95% льна выращивалось в Европейской Рос­сии, то после 2000 г. треть российского производ­ства льна концентрируется в Алтайском крае и Новосибирской области [22]. При падении произ­водства в Нечерноземье в 3 раза на востоке стра­ны оно увеличилось в 7 раз. Это связано с попыт­ками спасти легкую промышленность юга Сибири, потерявшую среднеазиатские рынки хлопка^[4].

Таблица 4 Динамика поголовья скота (все категории хозяйств) и посевных площадей, доля зерновых культур в посевной площади, 1990-2003, %

Тот факт, что в отличие от кризисных сельскохо­зяйственных районов Нечерноземья производ­ство льна удается в Сибири, говорит об опреде­ленном потенциале ее сельскохозяйственного производства.

Перспективы развития сельского хозяйства.

Анализ современного сельского хозяйства на эта­пе выхода из кризиса нельзя считать завершен­ным без выявления его перспектив. Так, лучше всего пережили кризис регионы Урала и юга Си­бири. Среди них наибольший вклад в общерос­сийское агропроизводство сохраняет Алтайский край (3.1%), затем идут Омская, Новосибирская и Свердловская области, вклад которых составляет 2.5%, Челябинская область и Красноярский край (2.2%). В сумме они производят почти половину всей агропродукции трех рассматриваемых окру­гов. При этом роль большинства из этих районов за последние годы увеличилась. Наиболее замет­ное увеличение вклада в общероссийское производство зерна, молока и мяса характерно для ре­гионов юга Западной Сибири и Челябинской об­ласти. Компактную картину на рис. 7 разбивает лишь Курганская область, доля которой умень­шилась. Свердловская область, Якутия, Бурятия и Хакасия увеличили свой вклад в производство только животноводческой продукции. Краснояр­ский край и Иркутская область почти не измени­ли свои позиции. А среди "проигравших" — вновь Дальний Восток.

Увеличение вклада отдельных регионов связа­но не только с сохранением ими посевных площа­дей и поголовья скота. Как, правило, это районы, где повышена продуктивность сельского хозяй­ства. Выход сельского хозяйства из кризиса озна­меновался прежде всего восстановлением и даже превышением его докризисной продуктивности. Особенно это касается продуктивности животно­водства (рис. 8).

Наибольшие надои молока получают в лесной зоне с молочной специализацией животновод­ства. Урожайность зерновых в Сибири ниже сред­нероссийской (13.3 ц/га по сравнению с 18.9 ц/га). Это во многом связано с пониженной урожайно­стью яровой пшеницы по сравнению с озимыми культурами на европейской территории России. Однако во многих регионах средние показатели урожайности почти приблизились и даже превы­сили (в Тюменской области) среднероссийские значения.

Урожайность культур, особенно выращивае­мых всюду зерновых, а также продуктивность скота являются важным индикатором жизнеспо­собности коллективного сельского хозяйства [8, 9]. Как бы ни менялись политические и экономи­ческие реалии, надои молока от одной коровы в основном зависят от того, как ее содержат и кор­мят, поэтому в слабых хозяйствах надои обычно ниже, в крепких — выше (за исключением хо­зяйств чисто мясной специализации с особыми породами скота). Урожайность зерновых культур также сильно зависит от состояния предприятий, хотя она сильнее варьирует в зависимости от при­родных предпосылок. Индикативность показате­лей продуктивности подтверждается и тем, что если она высока, то обычно лучше сохраняется по­головье скота, меньше доля убыточных предприя­тий. Эти показатели также брались в расчет при определении перспектив сельского хозяйства.

Те административные районы, в которых предприятия сумели превысить среднероссийские показатели продуктивности скота и урожайности зерновых культур, можно считать явными лиде­рами. Те, кто оказался на среднероссийском уров­не, тоже могут быть отнесены к "передовикам". Однако специфика Сибири состоит в том, что здесь есть районы экстенсивного хозяйства, на­пример неустойчивое, низкопродуктивное, но эф­фективное и товарное зерновое хозяйство с яро­вой пшеницей. Лишь 2 года из 10 могут оказаться высокоурожайными, но за эти два года предприя­тия могут получить высокую прибыль. Продук­тивность скота понижена в районах экстенсивно­го животноводства. И хотя поголовье овец в них сильно уменьшилось (40-60% былого поголовья овец сохранили лишь республики Тыва и Алтай, остальные - менее 20%), некоторые из них смогли лучше сохранить поголовье крупного рогатого скота (Бурятия, Якутия, Хакасия, Усть-Ордын­ский АО). В результате выделены следующие ти­пы районов по характеру перспектив (рис. 9):

/. Наиболее перспективные многоотраслевые районы с жизнеспособными товарными коллек­тивными предприятиями (с повышенной урожай­ностью культур и надоями молока от одной коро­вы, лучше сохранившие поголовье скота и пти­цы).

//. Перспективные специализированные районы с товарными коллективными или частными хо­зяйствами. Это прежде всего зерновые районы (в том числе с участием технических культур) с частным животноводством. В эту группу попали животноводческие районы с повышенной про­дуктивностью скота, а также экстенсивные овце-водческо-скотоводческие районы с сочетанием коллективного и частного секторов.

///. Районы, предприятия которых не смогли приспособиться к современным условиям, и не­сельскохозяйственные районы. Для них харак­терны малотоварное убыточное производство аг­ропредприятий с очень низкой продуктивностью или отсутствие предприятий, натуральные и по­лунатуральные хозяйства населения.

Наиболее продуктивные многопрофильные районы — это чаще всего пригородные районы. Но полной корреляции перспектив развития со специализацией районов нет. Например, произво­дительность земли и надои молока во многих при­городных районах Восточной Сибири и на Даль­нем Востоке не превысили среднероссийский уровень. Порой в пригородах невысока и концен­трация скота. В то же время она чрезвычайно вы­сока в пригородной зоне Екатеринбурга (включа­ющей несколько районов), в пригороде Омска (совместно с расположенным рядом Азовским не­мецким национальным районом) и в Новосибир­ском пригороде. В Тюменской области по пер­спективам развития пригородному Тюменскому району не уступает Заводоуковский район, повы­шены объемы производства и продуктивность во всей юго-западной зоне этого региона. Гораздо шире, чем собственно пригородные районы, аре­алы перспективного сельского хозяйства в Крас­ноярском крае, в Омской и даже на юге Томской области. А в Алтайском крае пригород "слабо­ват", зато здесь выделяется Немецкий националь­ный район, а также несколько зон комплексного хозяйства, в том числе с техническими культура ми. Сюда идет и крупный капитал, активно рабо­тают мощные отраслевые агрохолдинги ("Разгу-ляй-Укррос", "Русагро" и др.).

Таблица 5. Доля районов разного типа в площади, населении и поголовье скота трех восточных ФО, %

Административные районы с наиболее пер­спективным многоотраслевым сельским хозяй­ством занимают 6% территории и концентрируют почти половину сельского населения трех рассмат­риваемых федеральных округов (табл. 5). Они ха­рактеризуются повышенной для востока страны плотностью населения (от 4 до 8 чел./кв. км). Пер­спективные районы со специализированным экс­тенсивным хозяйством занимают 8% территории, в них проживает примерно треть сельского насе­ления. Плотность населения в них в 2-3 раза ни­же, зато они концентрируют около 40% скота, почти столько же, сколько многоотраслевые пер­спективные районы. И, наконец, довольно боль­шую территорию (четверть площади всех трех федеральных округов при преобладании мелко­очагового ее освоения) занимают районы, где предприятия либо отсутствуют, либо почти пол­ностью потеряли товарность. Фермеры также стремятся в экономически более перспективные районы.

Выявленные тенденции 1990-х - начала 2000-х годов отличаются от советских. Главное — это поляризация пространства, усиление роли лидеров и усугубление положения отстающих. Специфика Сибири заключается в том, что боль­шая часть ее территории очень слабо заселена и тем более почти не используется в сельском хо­зяйстве. Но на относительно освоенной ее терри­тории, как и в европейской части России [7-10], формируется опорный каркас коллективного сельского хозяйства, состоящий из наиболее перспективных комплексных животноводческо-растениеводческих районов и ареалов узкоспеци­ализированного хозяйства. Последние дополня­ются специализированными районами частного хозяйства. В целом районы, где есть ареалы и очаги перспективного сельского хозяйства, за­нимают около 14% всей площади округов. Но на оставшейся территории при мелкоочаговом ее освоении 20% сельского населения остается по существу один на один со своим приусадебным или скотоводческим хозяйством, выживая с по­мощью лесных и рыбных промыслов.

Подведем основные итоги. В отличие от агро-социального районирования европейской части, основанного на природных и центрально-перифе­рийных различиях [8, с. 360-377], районирование востока России опиралось на показатели самого сельского хозяйства. Однако, как и в Европей­ской России, современную дифференциацию сельского хозяйства определяют три основных фактора: 1 - агроклиматические условия (зоны специализации сельского хозяйства имеют ши­ротное распределение, осложняемое рельефом), 2- города - наиболее интенсивное и, главное, перспективное хозяйство концентрируется вокруг крупнейших городов или недалеко от них, 3— социально-демографические и культурологические особенности населения - плотность населения, его демографический состав, миграции, а также национальные традиции ведения хозяйства, роль которых в кризисные годы усилилась.

Выделенные районы сочетают в себе черты однородных и узловых. Последние проявляются не только в ближайших пригородах крупных го­родов. При одной и той же специализации интен­сивность животноводства, степень распаханности и культура землепользования, сам характер веде­ния хозяйства, его эффективность, продуктив­ность скота, урожайность одних и тех же культур, соотношение крупных и мелких хозяйств - все это заметно меняется по мере удаления от города, что во многом связано с социальными особенно­стями сельской местности, степенью ее освоенно­сти и обустроенности. Этим восточные районы наиболее близки к европейскому Нечерноземью [8, с. 290-298]. И лишь в южных зерновых райо­нах, как и на юге Европейской России, влияние городов за пределами пригородов ослаблено и можно говорить об однородных сельскохозяй­ственных районах.

Основу понимания современного сельского хозяйства уже не могут составлять только его технико-экономические показатели. Сельское хозяйство, особенно в кризисное время, тесно связано с образом жизни местного населения и разными способами ведения индивидуального хо­зяйства, функционирующего в тесном симбиозе с коллективными предприятиями и сопоставимого с ними по объемам производства. Учет разных форм собственности, специфики организации хо­зяйств населения, выявление перспективных то­чек экономического роста не только коллектив­ных предприятий, но и частных хозяйств, включая фермерские, позволили предложить принципи­ально новый подход к районированию сельского хозяйства, учитывающий характер взаимоотно­шений крупного и мелкого производства. Соб­ственно анализ частного хозяйства, его разнооб­разия, ресурсов, степени адаптивности к новым условиям, его проблем, в том числе социальных — задача, выходящая за рамки данного исследова­ния и рассматриваемая в специальной книге [11].

Конкретные результаты изменений в сель­ском хозяйстве, полученные в процессе исследо­вания и районирования трех восточных феде­ральных округов, можно свести к следующему:

1. В 1990-2003 гг. были заброшены большие площади прежде обрабатываемых земель. Эти процессы особенно сильны в районах с неблагоприятными природными условиями и в районах с начавшимся оттоком населения. Хотя подобные процессы наблюдались и в европейской глубинке, в восточных округах с их меньшей освоенностью они привели к сильному "сжатию" сельскохозяйственной деятельности, почти катастрофическому в некоторых регионах Дальнего Востока.

Обновление данных о сельском хозяйстве показало заметные изменения в его специализации, связанные прежде всего с тем, что уменьшение поголовья всех видов скота, особенно в крупных предприятиях, оказалось большим, чем уменьшение обрабатываемых земель. Во многих районах на востоке страны, как и в Европейской России, животноводческая специализация сменилась на растениеводческую. Эти изменения отмечаются и другими исследователями [4]. Их не следует рассматривать только как результат кризиса. Переход от административно-партийных к рыночным механизмам регулирования агропроизводства, отход от принципов самообеспечения регионов показал, что многие предприятия держали гораздо больше скота, чем они были способны прокормить, и вынуждены были обрабатывать земли, на которых они не только не могли получить достойный урожай, но даже убрать то, что вырастало. Те процессы, что происходят сейчас, отражают реальную дифференциацию предприятий и частных хозяйств, находящихся в разных природных и социально-экономических условиях.

3. Произошло изменение структуры посевных площадей, в большинстве районов увеличилась доля зерновых культур, товарность которых рез­ко возросла в 1990-х гг. Этим восток России отли­чается от 1вропейской части, где в районах со сложными природными условиями (Нечернозе­мье) доля зерновых уменьшилась [5]. За Уралом по этому пути пошла лишь Свердловская об­ласть, больше тяготеющая к Нечерноземью. Из­менения в большинстве районов востока, благо­даря выгодности производства яровой пшеницы, больше соответствуют южным европейским, для которых также характерно резкое увеличение участия зерновых культур. В результате имею­щиеся карты специализации советских времен, кочующие из атласа в атлас, оказались неадек­ватными современной ситуации и потребовали серьезной переделки.

3. Кризис в сельском хозяйстве привел к уменьшению его интенсивности. Можно говорить о разных типах экстенсификации в разных районах. В зерновых районах она связана с рассредоточением скота из животноводческих комплексов в хозяйства населения, расширением географии экстенсивных культур и упрощением севооборотов, вплоть до двуполья (зерновые, пар). В зонах рискованного земледелия, а также в районах сильного оттока населения - это свертывание сельского хозяйства и переход от производящей деятельности к собирательству, охоте, рыболовству.
4. Новые условия функционирования предприятий привели к усилению поляризации результатов сельскохозяйственной деятельности, проявляющейся на всех уровнях: от предприятий, административных районов до субъектов РФ. В период кризиса и при первых шагах выхода из него четко обозначились очаги и ареалы более перспективного хозяйства и обширная зона, где агропредприятия не вписались в новые условия.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Геттнер А. Европейская Россия. (Антропогеографический этюд). М.: Изд. журнала "Землеведение", 1907.
2. Денисова Л.Н. Исчезающая деревня России: Нечерноземье в 1960-1980-е годы. М.: Институт российской истории РАН, 1996.
3. Книпович Б.Н. К методологии районирования. М.:Издательская группа Трилобит, 2003.
4. Клюев Н.Н. Пореформенная Россия: изменение аграрного профиля регионов // География. № 9. май 2006. С. 3-6.

Макеева А. А. Зерновое хозяйство Севера и Юга России: на примере отдельных районов Новгородской области и Ставропольского края // Устойчивое развитие сельского хозяйства и сельских тер риторий. Зарубежный опыт и проблемы России. М.: Ин-т географии РАН. Министерство сельского хозяйства, 2005. Вып. 2. С. 515-525.

6. Малое предпринимательство в России. М.: Федеральная служба гос. статистики, 2004.
7. Народное хозяйство РСФСР. М., 1988.
8. Нефедова Т.Г. Сельская Россия на перепутье. Географические очерки. М.: Новое издательство, 2003.
9. Нефедова Т. Г. Пространственная организация сельского хозяйства России // Изв. РАН. Сер. геогр. 2003. № 5. С. 43-55.

10. Нефедова Т.Г. Аграрное развитие Самарской области в условиях многоукладности // Аспекты регионального развития: взгляд из Самарской области - региона-лидера. М.: Московский общественный научный фонд, 2005. С. 165-174.
11. Нефедова Т.Г., Пэллот Дж. Неизвестное сельское хозяйство. М.: Новое издательство, 2006.
12. Никонов А. Спираль многовековой драмы: Аграрная наука и политика России (XVIII-XX вв.). М.: Энциклопедия российских деревень, 1995.
13. Основные показатели сельского хозяйства в России в 2003 г. М.: Федеральная служба госстатисти и, 2004.
14. Ракитников А.Н. География сельского хозяйства (проблемы и методы исследования). М.: Мысль, 1970.
15. Ракитников А.Н. Избранные труды. М.: Изд-во Ойкумена, 2003.
16. Ракитников А.Н., Крючков В.Г., ЯнвареваЛ.Ф. Карта "Сельскохозяйственное районирование СССР" масштаба 1 : 4000000. М.: Изд-во МГУ, 1989.
17. Ракитников А.Н., Крючков ВТ., Январева Л.Ф Методические указания по картам для высших учебных заведений. Выпуск 2. Сельскохозяйственное районирование СССР. М: Изд-во МГУ, 1989.
18. Регионы России. М.: Федеральная служба государственной статистики, 2005.
19. Рейтинги наиболее крупных и эффективных сельскохозяйственных предприятий России. М.: ВИА- ПИ, РОСАГРОФОНД, 2002.
20. Россия в цифрах. М.: Фед. служба гос. статистики, 2005.
21. Рыбников А.А. Сельское хозяйство засушливых областей России // На новых путях. М., 1923. Вып. V. Ч. 1.
22. Сельское хозяйство в России. М.: Госкомстат России, 1998,2002.
23. Сельское хозяйство, охота и лесоводство. М.: Федеральная служба гос. статистики, 2004.
24. Сельскохозяйственная деятельность хозяйств населения в России. М.: Госкомстат России, 2003.
25. Студенский Г.А. Сельскохозяйственные районы России, как типы сельского хозяйства // Экономическая география. Т. 2: СССР / Под ред. Н.Н. Баранского. М.: Изд-во Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова, 1929.
26. Челинцев А.Н. Сельскохозяйственные районы РСФСР // Экономическая география. Т. 2: СССР / Под ред. Н.Н. Баранского. М.: Изд-во Коммунистического университета им. Я.М. Свердлова, 1929.

^[1] Данная работа была связана с подготовкой карт для Атла­са Сибири, издаваемого ООО "Издательско-продюсерский центр "'Дизайн. Информация. Картография", 2006 г. В соответствии с логикой построения атласа, к восточным районам относятся Уральский, Сибирский и Дальнево­сточный федеральные округа.

^[2] Расчет условных голов производился по следующей фор­муле: одна единица КРС приравнивалась к трем свиньям и пяти овцам.

^[3] Поскольку ежегодная инвентаризация частного скота про­водится к 1 января, то данные статистики, как правило, за­нижены. В нее не попадает молодняк, особенно поросята, которые обычно приобретаются весной, выращиваются на колхозных кормах и продаются осенью.

^[4] Разрабатываются новые технологии по созданию смешан­ной пряжи из хлопка, льна, шерсти и химических волокон. Выделяются специальные дотации на выращивание льна и строительство заводов по его первичной переработке