ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Мусаева Руганият Атаковна

Кумыкская антропонимика

Прозвища и полуимена

Диссертация

На соискание ученой степени кандидата филологических наук

10.02.02. Языки народов Российской Федерации

(тюркские языки)

Махачкала 2008

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

ГЛАВА 1. Место прозвищ в системе антропонимики

1. Общие сведения об именах
2. Табуирование имени в народной культуре
3. О категории вспомогательых имен
4. Прозвища и их особенности
5. Прозвища и другие вспомогательные имена.
6. Прозвища и полуимена

1. Усечение как одна из форм ономастикона кумыкского языка
2. Словобразовательная структура исходных и усеченных имен
3. Акцентная характеристика исходных и усеченных имен

7. Прозвища и титулы

ГЛАВА 2. Классификация прозвищ

2.1. О принципах классификации прозвищ

2.2. Коллективно-территориальные прозвища

2.2.1. Контекстуальность коллективных прозвищ

2.2.2. Функциональность коллективных прозвищ

2.2.3. Сруктурная классификация коллективных прозвищ

2.3. Классификация прозвищ по их связям со свойствами человека.

ГЛАВА 3. Лексико-семантические и грамматические особенности прозвищ

3.1. Лексико-семантические особенности прозвищ

3.2.Лексико-стилистические особенности прозвищ

3.3. Лексические пласты прозвищ

3.4. Классификация прозвищ по происхождению

3.5. Морфологические особенности прозвищ

3.6. Структурные виды прозвищ

3.7. Синтаксические особенности прозвищ

3.8. Прозвища в художественной речи

3.9. Морфологическая структура сложных прозвищ в кумыкском языке

Заключение

Литература

Условные сокращения

Введение

Во введении обосновываются выбор темы и актуальность исследо­вания, определяются объект и предмет анализа, формулируются цели и задачи, научная новизна темы исследования и основные положения, вы­носимые на защиту, раскрываются теоретическая значимость и практиче­ская ценность работы, сообщаются сведения о методах и материале исследова­ния, апробации его результатов.

Имена собственные, образующие специфику кумыкского языка и «ономастический мир», играют важную роль в плане развития его парадигматики и синтагматики текста.

Исследование прозвищ в кумыкском языке долгое время носило спора­дический характер. В работах избирательно рассматривались отдельные, наиболее яркие примеры имен с мотивированной, характе­ризующей носителя семантикой основы и социально окрашенной моде­лью имени.

Актуальность темы исследования продиктована общим антропоцентрическим направлением развития лингвистики на современном этапе и отсутствием в кумыкском языкознании специальных исследований, посвящённых изучению структурно- семантических и функциональных особенностей прозвищ и полуимён. Все еще не уточнено место прозвищ в кумыкской антропонимической системе, не определены их функции в различных стилях литературно­го языка, не проведена на научной основе всеобъемлющая классификация прозвищ. Разрешение всех этих и других, связанных с ними, проблем актуально не только для кумыкской филологии, но и для ономастической науки в целом. Кроме того, обращение к данной теме обусловлено и отсутствием монографических работ, исследующих своеобразие кумыкской антропонимической системы, закономерности ее функционирования, характеризующих специфику кумыкского онима, его роль в системе не только кумыкского языка, но и других тюркских языков.

Объектом исследования в диссертации являются прозвища и полуимена, функционирующие в антропонимической системе кумыкского языка.

Степень изученности темы. Как в русистике, так и в тюркологии, в том числе в кумыкском языкознании, актуальность разработки проблемы прозвища признается всеми специалистами. Данной проблеме посвящен ряд журнальных и газетных статей, в которых рассматриваются те или иные особенности прозвищ. Однако до сих пор отсутствует всес­тороннее монографическое исследование прозвищ, не выявлены их характерные черты, отсюда наблюдаемое в лингвистической литературе смешение прозвищ с титулами и псевдонимами, сокращенны­ми личными именами, патронимическими именами и фамилиями

Целью диссертационного исследования является проведение научной классификации прозвищ и выявление лексико-семантических, грамматические и стилистические особенностей кумык­ских прозвищ.

Задачи работы обусловлены поставленной целью и сводятся к следующему: а) разграничение прозвищ и других вспомогатель­ных антропонимических категорий; б) выявление путей и способов возникновения, изменения, замещения прозвищ на основе материалов из фольклора, диалектов, а также из классической художественной литературы; в) определение способов образования их вариантов и вариаций, сферу и формы употребления, отношение к денотату; г) определение функций в различ­ных речевых стилях.

Решение указанных задач опирается на методологическую базу, предусматривающую системность подходов в описании рассматриваемых языковых явлений, сочетание индуктивных и дедуктивных принципов анализа и синтеза. Методологической базой исследования избраны результаты достижения в области лингвистики и достижения антропонимической науки.

Теоретическая значимость диссертации состоит в определении места и роли прозвищ и полуимён в антропонимической системе современного кумыкского языка. Это позволит более полно представить антропонимическую систему кумыкского языка во всём многообразии форм. Полученные результаты могут послужить основой для дальнейшей разработки нерешённых проблем ономастики.

Практическая ценность работы состоит в том, что всесторонняя разработка лексико-семантических и грамматических особенностей прозвищ содействует выявлению широких возможностей кумыкско­го языка. Материалы диссертации помогут выработать рекомендации по устойчивому правописанию прозвищ и других вспомогательных имен, а также их различению в художествен­ной литературе, периодике и в учебниках.

Результаты диссертации могут быть использованы при разработке спецкурсов, спецсеминаров, программ и рекомендаций для студентов и учащихся педколледжей, а также при составлении антропонимических и историко-этимологических словарей.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые объектом исследования выбрана пробле­ма прозвища в кумыкском языке. В работе на осно­ве богатых языковых, исторических, этнографических фактов обстоятельному анализу подвергнуты основные и вспомогательные антропонимические категории, их взаимосвязи, взаимопереходы, лексико-семантические и грамматические особенности, в связи с чем предлагаются новые, оригинальные подходы к решению ономастических проблем. Вопросы, антропонимических систем и категорий в диссертации рассматриваются исходя из принципа историчности.

Методы исследования. Поставленные задачи, материал исследования и общее направление работы определили использование следующих методов исследования:

- описательного, предполагающего последовательность описания,
систематизации, группировки, классификации и характеристики антропонимов в соответствии с поставленной исследовательской задачей;

- статистического (количественные подсчеты), выявляющего активность употребления различных моделей именования в речи;

- стилистического, предполагающего использование разнообразных лингвостилистических и комплексных приемов.

В работе использовались также приемы этимологического, сравни­тельно-исторического и функционального анализа антропонимов и синтез.

Степень достоверности полученных результатов обеспечивается репрезентативной выборкой фактического материала, непротиворечивостью избранных методологических позиций, адекватностью принципов исследования изучаемому материалу, ссылками на авторитетные научные источники

Материал исследования представляется вполне репрезентативным и отражающим разнообразие прозвищ и полуимён в кумыкском языке. Собраны все вспомогательные антропонимы, употребляемые в XX вв. в письменно-литературной речи, они сраниваются с прозвищами. Прослежены функции вспомогательных антропонимов во всех фольклорных жанрах, проиллюстрированных соответствующими примерами. Примеры собраны в полевых условиях в Хасавюртовском, Карабудахкентском, Буйнакском, Каякентском районах. Проведено наблюдение над прозвищами, употребляемыми лишь в живой разговорной речи. Рассмотрено большое количество исторических, географических и этнографических трудов с целью выявления и определения специфи­ческих особенностей прозвищ в этих источниках и сравнения их с реальными и ирреальными прозвищами. Сделана попытка путем сравнения кумыкских прозвищ с прозвищами некоторых других тюркских языков, выявить общие закономерности возникновения и функционирования анализируемых еди­ниц в этих языках.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Совокупность антропонимов кумыкского языка образует ономастическую

систему, являющуюся отражением тюркской антропонимии в ее эволюции.

2. Исследуемые имена собственные кумыкского языка принадлежат реальному тюркскому ономастикону или образованы по существующим в языке тюркским моделям;

3. Выбор номинации для прозвищ и личных имен (их морфологический и фонети­ческий, семантический облик и содержащаяся в ней статусная характеристика) определяет­ся ее соответствием образу.
4. Понятие «кумыкские онимы» целесообразно рассматривать в широком концептуальном пони­мании ономастики;
5. Кумыкские онимы представляют многообразие в тематическом и струк­турном аспектах;
6. Необходимы лексикографические работы и нормирование употребления онимов.

Апробация работы и публикации. Основные положения диссерта­ции обсуждались на ежегодных научно-практических конференциях профессорско-преподавательского состава Дагестанского государственного университета, на заседании кафедры тюркских языков Дагестанского государственного университета, на Всероссийских конференциях « Проблемы региональной ономастики», на Международной тюркологической конференции.

Содержание работы отражено в шести статьях, опубликованных в различных сборниках научных трудов

Структура работы определена составом исследовательских задач. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы и условных сокраще­ний

ГЛАВА 1. МЕСТО ПРОЗВИЩ И ПОЛУИМЁН В СИСТЕМЕ АНТРОПОНИМИКИ

1.1. Общие сведения об именах

Как научная отрасль ономастики тюркская антропонимика оформи­лась сравнительно недавно.

Известно, что между человеком и его именем нет сущностных, необходимых связей. Прославление имени зави­сит от его носителя, от общественной деятельности человека. Имя ре­бенка в его судьбе никакой роли не играет, не вносит изменения в его характер, внешний вид.

Исторически прозвища возникли вслед за собственными, личны­ми именами и с древнейших времен были связаны с личностью челове­ка. Как и другие антропонимы, прозвища есть продукт исторического развития, и поэтому без отчетливой картины путей развития и совре­менного состояния общей антропонимической системы невозможно глу­бокое исследование данной семантической группы антропонимов.

Как и у некоторых других тюркоязычных народностей, у кумыков с древнейших времен существовал своеобразный тип именова­ния. После принятия ислама арабская антропонимическая система нача­ла притеснять прежнюю тюркскую систему. В течение же последних двух веков кумыкская антропонимическая система развивается под влиянием русской антропонимической системы. В силу этого трудно определить место прозвища в антропонимической системе.

В данной диссертации за основу взято мнение, что в этом деле следует опираться на современную систему наименования, на достижения антропонимической науки.

При уточнении места прозвищ в общей системе наименования нельзя игнорировать всю их сложную взаимосвязь с другими типами антропонимов. Образование и формирование прозвищ, а также их функционирование, развитие можно проследить лишь в общем контексте соответствующей системы наименования.

У древних тюрков имя ребенка было названием птицы или животного. В течение жизни он приобретал чин, военное звание, титул или прозвище, которые были непосредственно связаны с его отвагой, внеш­ним видом, характером, привычками, профессией и т.д. Получение че­ловеком нового имени находилось в прямой зависимости от его заслуг перед родом. Следовательно, у древних тюрков титул, прозвища, почет­ное звание и др. в целом обозначают "имя".

Древнетюркские обычаи наречения ребенка значительно повлияли на антропонимию других народов, в том числе на монгольскую.

Антропонимическая система в дастане "Китаби-Деде Коркут" представлена шире, чем арабская. В эпосе имеются личные имена, отчества, именование по сыну, мужу, племяннику, тестю; титулы, прозвища, уменьшительно-ласкательные имена и др. Из этих антропонимов, как минимум два-три вместе выступает в функции личных имен,

Под влиянием арабской антропонимической системы в тюркской системе наименования произошел разрыв, в результате чего отмеже­вались лично-собственные имена и имена вспомогательные. В сущности, арабская антропонимическая система сформировалась под влиянием тюркской.

Лишь после ознакомления с широкой сетью антропонимии тюрков арабы стали пользоваться пышными титулами, почетными званиями и прозвищами, отражающими роль и функции человека в обществе. До это­го же они довольствовались лишь лично-собственными именами.

Несмотря на широкое использование арабских имен тюркскими народами после завоевания арабского халифата, наряду с этими имена­ми употреблялись и исконно тюркские имена. Официально Огузы – мусульмане, но это внешняя оболочка, и долго еще у них сосуществовали два имени: новое мусульманское и старое родовое имя, или прозвище.

Тезис о культурно-исторической ценности собст­венных имен не нуждается в доказательствах и представ­ляется аксиоматичным для многих исследователей, зани­мающихся проблемами антропонимики. В антропологи­ческой картине того или иного народа воплощается ха­рактер культуры этого народа, отражается национальное самосознание, классовое мировоззрение и этико-эстетические нормы той или иной эпохи. Исследование имен позволяет выявить специфику репрезентации в имени духовной культуры народа.

Одним из факторов, влияющих на изменение антропонимики, является принятие новой религии, реже - ассимиляция народа. Все эти пласты отчетливо прослеживаются в ономастике. Каждый этнос имеет свой реестр личных имен, которые имеют определённый смысл в языке говорящего на нем народа. Изучение антропонимов, помимо национальной принадлежности, дает информацию о характеристике человеческих качеств, сословном положении, религии, влиянии языков и контактов.

В. Н. Никонов пишет: «Первый закон антропонимики, как и всей ономастики - историзм» [Никонов 1970: 67]. Разумеется, при толковании личных имен нужен обширный материал, подтвержденный историческими фактами, экскурсом в историю тюркского именослова и языка. Это отмечает О. Сулейменов: «Народы мира сохранили драгоценный шифр тысячелетий – это язык, источник исторических сведений, который является наиболее объективным, беспристрастным документом прошедших эпох. Он лишен предвзятости, он вне временных предрассудков и не подвластен идеологическим колебаниям» [Сулейманов ].

Антропонимическая система кумыкского языка формировалась в течение длительного периода в своеоб­разных историко-географических и лингвистических ус­ловиях. Исторически сложившиеся этнические и этно­культурные контакты кумыков, как с соседними, так и с территориально отдаленными племенами, народностями и народами нашли непосредственное отражение и в сис­теме личных имен кумыкского народа.

В кумыкской антропонимии помимо основных классических разрядов (персональные имена, фамилии и отчества) представле­ны следующие группы ономастических наименований: прозви­ща, полуимена, названия родов (тухумов), жителей населенных пунктов, этнических единиц, мифических существ, персонажей художественных произведений и устного народного творчества, а также псевдонимы и клички.

Антропонимическая лексика, как известно, обычно носит интерлингвистический характер, немалой пестротой и многослойностью в данном отношении отличается и предмет нашего исследования. Причин здесь много, но наиболее существенной из них является следующее: в истории кумыков имело место множество таких событий, которые способствовали появлению у них долговре­менных широких разнообразных многоканальных контактов с народами, говорящими на иносистемных языках, имеющих более развитые антропонимические традиции и сравнительно богатые ономастиконы. В числе таких народов, в первую очередь, следует назвать носителей арабского языка, с кото­рыми кумыки ранее поддерживали тесные социально-экономические и культурные связи. Наряду с арабами большую роль в становлении и развитии кумыкской ономастики сыграл и персидский язык, а с начала XX столетия и русский язык.

Вместе с тем, в самой кумыкской антропонимии происходили такие процессы, в результате которых в ней появлялись и отклады­вались пласты и группы лексем, различающиеся своим происхожде­нием и мотивационным отношением с нарицательными словами. Большую роль в этих процессах играли в частности: затянувшееся вплоть до времен появления в Дагестане иранцев, арабов, монголов и др. употребление особых, резко отличающихся друг от друга, разрядов прозвищ и собственно идионимов; переход первых в разряд собственных личных имен и последующий обрат­ный переход многих из них в корпус прозвищных слов; смена и развитие в сторону увеличения традиций наречения новорожден­ных; наконец, отсутствие вплоть до начала XX века самой необхо­димости использования широкими слоями масс таких важнейших разрядов антропонимической лексики, как фамилии и отчества.

Будучи более других частей словарного состава подвержена воздействию экстралингвистических факторов, антропонимия, не признающая национальные, территориальные и другие границы, за короткий промежуток времени изменяется в значительной степени.

Подобное скачкообразное развитие больше всего характерно для языков так называ­емых «малых народов», какими считаются народности Северного Кавказа, Дагестана и Азербайджана, ко­торые оказались в широких лингвистических контактах с носи­телями более крупных, в социально-экономическом и культур­ном отношении более развитых разносистемных языков.

Однако следует отметить, что сказанное касается не всей антропонимии, а по существу только ее главной и основной части - разряда личных собственных имен. Что же касается перечислен­ных выше других разрядов антропонимии, то их становление и развитие происходит по особым законам и иными темпами. Так, например, отчества кумыков образуются однотипно с помощью одних и тех же суффиксов, заимствованных из русского языка, от основы имени отца и ничем особым, помимо мотивирующих именных основ, от русских отчеств не отличаются, а основами для образования фамилий в стадии их становления служили имя отца или дедушки. Теперь, когда имеется необходимость называ­ния индивидиума и по отчеству, в подавляющем большинстве случаев фамилии мотивированы именами дедушек и уже не меня­ются от поколения к поколению.

1.2. Табуирование имени в народной культуре

Имена собственные (в данном случае — пограничные, близкие им) понимаются мифологическим сознанием буквально – как часть денотата, во многом его репрезентирующая.

В мифологическом сознании имя онтологично. Древнейшим свойством человеческого мышления было представление о том, что воздействовать на вещь можно путем произнесения слов и имен; В.Н. Топоров писал о том, что заполненность мифологического пространства именами придает ему признаки ограниченности и соотносится с категорией «своего». В мифах различных народов герой попадает в «иной» мир, где имена неизвестны, субъект/объект в них отождествляется со своим именем. Ю.М. Лотманн и Б.А. Успенский писали: «Знак в мифологическом сознании аналогичен собствнному имени» [204, с. 60].
Мы рассматриваем коллективные прозвища как мифологический пласт фольклора, инкорпорированный в современную культурную традицию. О мифологическом программировании повседневной жизни современного человека писала Т.В. Цивьян. Она убедительно доказала, что мифология встречается в реликтовой форме даже в малых жанрах фольклора[Цивьян 403]. Центральная оппозиция свой / чужой в традиционной культуре выражается в категориях этнического и социального. Как отмечали этнологи и лингвисты, само название сообщества было идентично понятию «человек», «люди» [406, с. 6—12]. По мнению С.А. Токарева, «на ранних стадиях развития религии идея сверхьестественного отличается характерной двойственностью, или, как говорят, амбивалентностью: это, с одной стороны, — нечто священное, божественное, с другой — нечистое, проклятое» [369, с. 16]. В реконструкции, как мы полагаем, прозвищные именования восходят к табуировантию и имеют обережную функцию. Языковые табу относятся к ритуальным формам речи [97, с. 47—48]. Когда имя необходимо было держать в тайне, в ход шло прозвище или уменьшительная форма имени. Дать другому имя — значит обезопасить себя, оградить от воздействия «чужого». В отличие от первичных имен, переименования не считались частью самого человека — их можно было разглашать [394, с. 281]. В мифологии имя мыслилось как суть самого явления. Овладеть именем означало овладеть человеком. Это же относилось и к теонимам — именам богов. Узнать имя бога — получить над ним власть. Имя и точный «адрес» субъекта или объекта, на который надо воздействовать магически, до сих пор играют важную роль и в заговорной практике. Таким образом, прозвищная традиция своими корнями уходит в глубокую древность. О внутренней связи, существовавшей между именами и вещами, которые они обозначали для первобытного человека, писал д. Фрезер [394, с. 277]. Носители мифологического сознания скрывали имя своего тотема. На существование общего имени у тотема, племени и его отдельных представителей указывал В.Н. Топоров [381, с. 508]. В книге д. Фрезера содержится редкое свидетельство об обычае скрывать имя селения среди черемисов и указание на то, что у древних римлян было окутано тайной имя Рима [394, с. 296]. Тождество в названиях селений и тотемов отмечено у саамов и некоторых других народов. Таким образом, правомерно предположить, что исследуемая в работе традиция в какой-то мере восходит к тотемизму.
В традиционной культуре переименованию подвергалось все, что могло быть опасным для человека. С.А. Токарев подчеркивал, что из страха перед болезнями боялись произносить их настоящие названия [369, с. 102]. Мужчинам запрещалось произносить имена женщин и девушек во время охоты, так как это могло отрицательно сказаться на ее результатах [148, с. 37]. У удмуртов существовал запрет па наименование медведя, которого иносказательно называли старым дедушкой [78, с. 265]. У разных народов были табу на имена покойников. Аналогичные запреты на произнесение невесткой имени свекра и старшего брата мужа, а также названий предметов, напоминающих их имена, были в семьях алтайцев и телеутов [123]. Во время болезни ребенка саамы давали ему отталкивающее имя. В якутских семьях, где часто умирали дети, существовал обычай давать ребенку прозвище [94]. Если ребенок болел, его «выкрадывали» и называли вновь. В качестве прозвища выступала собачья кличка, а имя ребенка давалось собаке. Н.Н. и В.Н. Харузины зафиксировали обычай, существовавший у великороссов, давать некрасивые имена в семьях, где часто болели и умирали дети [396, с. 136—137; 397, с. 88—95]. П.Г. Богатырёв отметил, что на Украине детей со слабым здоровьем, «продавали» через окно чужой женщине и после этого нарекали другим именем [55, с. 251]. Аналогичный обряд был записан фольклортюй экспедицией Поморского государственного университета в 1997 году на Пинеге. В Поморье (на Летнем берегу Белого моря) женщинам запрещалось называть по именам своих мужей, ушедших в море на промысел рыбы или зверя. В это время они давали им другие имена или прозвища. Считалось, что иначе может случиться несчастье, а улов рыбы будет незначительным.
Грубые и оскорбительные названия в традиционной культуре выступают как оберег, в реконструкции, выполняющей магическую функцию. В прозвищной словесности кумыков широко используются различные формы экспрессивной лексики, восходящей к ритуальной инвективе. Коллективные прозвища выступают как «бытовая» версия дуалистической народной культуры.
Во всех религиозно-магических системах слова и имена делятся на две части: сакральную и обыденную. Первую составляют подлинные имена, которые нельзя разглашать, вторую — различные переименования, к которым можно отнести групповые обозначения людей. Как мы полагаем, в переименованиях различных местных сообществ лежал тот же механизм, что и в замене названий других «опасных» явлений.
Прозвища, как известно, наиболее древний разряд антропони­мов. Они служили как бы базой образования других групп наиме­нований людей, в частности, так называемых официальных со­бственных имен. Однако следует уточнить, что «старшинство» самих лексем, выступающих в качестве прозвищ, еще не означает, что прозвища как антропонимические названия в современном ономастическом понимании древнее других разрядов, в частности, разряда имен. Дело в том, что прозвище обычно существует рядом и параллельно с именем. Если у человека еще нет имени, то у него не может быть и прозвища, то есть слово, обозначающее человека, выделяющего конкретного индивидиума среди других без официального присвоения и регистрации, само выполняет функ­ции имени, само становится им, независимо от его звучания, семан­тического содержания и первопричины называния.

В тех случаях, когда отдельные народы (например, китайцы) присваивают детям имена по достижению совершеннолетия или же после замужества и т.п., те словесные символы, которыми они обозначаются в семье, в детских коллективах и т.п. до официаль­ного наречения, следует считать временными именами, но не прозвищами, хотя по своим денотатам и первопричинам эти слова являются подлинными прозвищами, связанными с различ­ными особенностями появления ребенка в семье, с его внешними приметами или свойствами его нрава, поведения и др.

Другим существенным различием прозвищ от имен является то, что первые не всегда индивидуальны. Одно и то же прозвище может обозначать как одного конкретного и единственного че­ловека и личность, так и группу людей, относящихся к одному и тому же роду, жителей населенного пункта, региона, а иногда даже всех представителей целого племени и народности, тогда как имя всегда индивидуально.

Прозвища по сравнению с именами обладают большей под­вижностью, способностью переходить с одного человека на дру­гого, с индивидиума на группу и, наоборот, от группы лиц к одному отдельно взятому человеку. Причем это происходит как бы автоматически, без каких либо официальностей и церемоний.

У прозвищ значительно шире и многообразнее корпус слов-денотатов, тематических понятий, признаков и свойств, а также спектр первопричин изменения словом своего лексикологическо­го статуса и перехода из разряда обычных, как правило, малоу­потребительных нарицательных слов в состав лексических единиц со специфическими функциями, в особый разряд антропонимических наименований.

Вместе с тем по ряду параметров прозвища уступают офици­альным наименованиям, в частности, собственным именам. Так, по сравнению с именами прозвища обнаруживают территори­альную и временную ограниченность. Другими словами, прозви­ща не всегда и не везде сопровождают человека, как это свой­ственно официальным именам. Кроме того, не во всех стилях литературного языка одинаково прибегают к употреблению про­звищ.

Прозвища в отличие от имен появляются и присваиваются как бы случайно, неизвестно, кем и не специально для всеобщего использования. Степень употребительности и сферы их употреб­ления определяются не сразу, а со временем в зависимости от ряда лингвистических и экстралингвистических факторов.

Каждый коллектив, говорящий на том или ином языке, имеет свой особый набор прозвище-слов, при создании которого соблюдаются как общие и для других языков закономерности, так и сугубо специфические или же собственные правила и средства.

Между взаимодействующими в области антропонимии языками могут возникать далеко неоднозначные процессы. Сказан­ное можно отнести и к прозвищам. Прозвища другого языка, вернее языка-источника, в заимствующем языке могут восприни­маться как обычные имена и, наоборот, отдельные из чужеязыч­ных официальных наименований могут стать прозвищами.

Одни из прозвищ могут иметь весьма ограниченную сферу употребления вплоть до отдельно взятой семьи, группы товарищей и т.д., а другие, наоборот, широкую известность и употребление, переходящее даже национальные и государственные границы. Точ­но так же разными и противоположными могут быть временные параметры прозвищ. Оно может возникнуть и сразу же подвер­гнуться забвению. Даже близкие люди могут не знать, какое прозви­ще имел тот или иной человек в детстве, в юности или же в какой-то конкретный период его жизни (служба в армии, нахождение в особых условиях: тюрьма, плен и т.п.), а другие прозвища переходят из поколения в поколение, не забываются, и никто не помнит, когда они впервые появились и по отношению к какому конкретному человеку, личности.

Личные собственные имена – основная часть антропонимии, ее сердцевина. Есть народы и языки, которые обходятся без фамилий и отчеств, но нет языков и народов, не пользующихся персональными именами. «Имя не только необхо­димая принадлежность человека, но, можно сказать, необходи­мое условие существования даже самого примитивного общест­ва» (N47 стр.4). «Имя необходимо только в обществе и для общества» (N18 стр.33). Имени придавалось большое значение во все времена человеческой истории, всеми народами и общества­ми. «Имя считалось частью самой сути человека, его души. Вот поэтому-то имя оберегали как самое дорогое из всего, что было у человека» (N 71 стр.7).

Личные имена, как и вся ономастическая лексика, отражают исто­рию, жизнь и быт народа, природные условия его обитания, связи с другими народами, уровень его экономического и духовного развития. Известно, что в наибольшей степени изучены в антропонимике имена личные и фамилии. К числу наименее изученных разновидностей антропонимов относятся прозвища. Они являются наиболее древней аптропонимической единицей, послужившей генетическим источником других собственных имен. Несмотря на свою давнюю историю, прозвища изучены еще недостаточно по сравнению с другими антропонимами. Во-первых, они бытуют главным образом в устной речи; во-вторых, функционируют в узко замкнутых коллективах; в-третьих, носят в основном фамильярно-пренебрежительный характер и негативны в морально-этическом отношении, что затрудняет сбор материала; в-четвертых, чаще всего имеют отрицательную экспрессивную окраску, что также препятствует успешному исследованию данной области антропонимики.
Между тем изучение прозвищ позволяет более полно решить многие теоретические вопросы, связанные с выяснением природы собственных имен (общая теория имени собственного) вообще и антропонимов, в частности. Более того, исследование прозвищ может помочь в решении проблемы называния. Работа по изучению прозвищ имеет и большое практическое значение. Результаты изучения этой области антропонимии могут быть интересны и полезны для психолога, педагога, литератора, лингвиста, историка и этнографа. Например, психологу — в вопросах развития и особенностей ассоциативного мышления, педагогу — в поиске путей борьбы с нежелательными, резкими прозвищными именами, литератору — для определения роли антропонимии в художественных текстах, лингвисту –словообразования, функционирования имен собственных в языке и речи, историку — выяснения социальной дифференциации общества, этнографу — отражения этнографических особенностей народа в системе антропонимии. Содержание и специфика ономастики как комплексной науки об именах собственных, ее методы требуют тщательного исследования. Эволюция именования людей в зависимости от социокультурных и собственно лингвистических факторов хорошо прослеживается на примере антропонимических моделей и формул.

Необходимо раскрытие места ономастики в системе современных наук о языке, обществе и его этнокультурных традиций. А также дать анализ способов именования людей в зависимости от истории общества, социального статуса человека, норм речевого этикета, религиозных традиций и языковой картины мира у данного народа.

Изучение антропонимии разных народов мира имеет высокую познавательную ценность, расширяет историко-культурный и языковой кругозор студента. Оно рассчитано на широкий круг гуманитариев, специализирующихся по лингвистике, социолингвистике, этнолингвистике и филологии в целом, актуально, т. к. опирается на основные постулаты теоретического языкознания и современные парадигмы этнолингвокультурологического и антропоцентрического описания языка в целом.

Таким образом, важность исследования прозвищ и его практическая значимость несомненны.

Н. Н. Ушаков справедливо считает, что «...начинать серьезное, специальное изучение прозвищ надо... с выяснения того, что нужно понимать под прозвищем». Более того, В. А. Никонов указывает, что «термин «прозвище не раскрывает, а скрывает различия антропонимических явлений, он нуждается в теоретическом осмыслении в определении». По мнению С. И. Зинина, «термин «прозвище» до 18-го века употреблялся равнозначным синониму термину «личное имя», обозначая лишь имя. С 18 в. он больше применяется в значении дополнительного именования лиц, часто данного в шутку, в насмешку».
Сохранение былых прозвищ в составе развернутого именования лица способствовало образованию термина «прозвание», в отличие от прозвища как дополнительного, второстепенного имени одного лица.
В словарях при определении прозвища в основном выделены признаки прозвища как названия, даваемого человеку помимо его имени, указывающего на заметную черту внешности, характера или деятельности денотата, данного в шутку, в насмешку, связанного с особым случаем или обстоятельством, имеющим отношение к прозываемому. Таким образом, словарные определения сводятся к тому, что прозвище — название человека, даваемое помимо его имени, по характерному свойству или в насмешку.
Определения, данные прозвищу в ономастической литературе, также имеют, в общем, единую суть: «Прозвищами называются слова, даваемые людям в разные периоды их жизни по тому или иному свойству или качеству этих людей и под которыми они известны обычно в определенном, часто замкнутом кругу общества»3. Добавочным в этом определении выступает уточнение круга распространения или функционирования, что имеет значение для понимания термина прозвище.

Наиболее полное определение прозвища как лингвистического факта на современном этапе встречаем у Н. Н. Ушакова.

Е. Ф. Данилина рассматривает «современные прозвища — класс языковых единиц словного или синтаксически расчлененного характера, служащих неофициальными названиями и характеристиками разнородных реалий, отличающийся своеобразными принципами номинации, ограниченной сферой употребления и имеющий специфическую функцию в речи»[Данилина ].

1.3. О категории вспомогательных имён

У многих на­родов мира, как и у народов нашей страны, существует трехкомпонентная система наименования: фамилия, имя, отчество, которые составляют основные категории имен. Изменение имени, отчества, фамилии при усыновлении, выходе замуж обязательно регистрируется в свидетель­ствах о рождении, паспортах, актах и других официальных докумен­тах.

В отечественной антропонимике до сих пор не уточнены границы ка­тегории вспомогательных имен. Авторы в это понятие вкладывают раз­личное содержание.

Титулы, названия профессий и должностей ономатологи считают прозвищами. Думается, что это обусловлено традициями арабской антропонимии. Но в настоящее время, когда развивается и обогащается антропонимическая наука, уточняется соответствующая терминология, быстрыми темпами увеличивается фонд названий профессий, должностей титулов, почетных званий, в соответствии с природой социалисти­ческого общества вновь появляются новые почетные звания и т.д., требуется четкое разграничение прозвищ и других вспомогательных имен. Традиционное неразличение в восточных странах титулов и проз­вищ совершенно недостаточно в свете современного развития науки.

В.А.Никонов в своем выступлении на Кавказской ономастической коррекции в апреле 1971 г. указывал: "Термин "прозвище" превращен в мешок для любых "не паспортных" имен.. Главный урок: пора разобраться в путанице, научно обосновать категории именований, не сваливая их в кучу "прозвищ" [Никонов ]

Сегодня в антропонимике современные титулы — почетные зва­ния как вспомогательные категории антропонимов до сих пор совершен­но не исследовались. Собранные в ходе работы над диссертацией мате­риалы свидетельствуют о том, что и они являются одним из видов вспо­могательных имён. Следующие виды антропонимов можно считать катего­риями вспомогательных имен: прозвища, псевдонимы, титулы, почетные звания, полуимена (уменьшительные и ласкательные имена).

Антропонимические единицы подразделяются на две группы, исходя из первичности или вторичности номинации денотата. Первичными будут личное имя, отчество, фамилия; вторичными псевдоним, кличка, прозвище.
Объединяющим эти антропонимические единицы является то, что любой из этих онимов представляет имя человека (или группы людей) Группа первичных наименований обязательна для любого человека — жителя Росиии, вторичные же наименования человека носят необязательный характер. Кроме того, наличие одного из них вовсе не обусловливает присутствие другого, то есть, если человек имеет псевдоним, то это не значит, что он должен быть наделен еще и прозвищем или кличкой. Однако при исследовании сущности онимических единиц в группе вторичных наименований человека обнаруживаются различия между ними в выражении официальности и неофициальности, в степени мотивированности и по сфере употребления.
Понятие «псевдоним» включает в себя не только юридически закрепленные имена, отчества и фамилии, но и мену таковых на более удобные для повседневного общения. Такого рода замены имен, отчеств не обладают статусом официальности.
В плане мотивированности исключение могут составить лишь партийные клички, которые в большинстве случаев даются безотносительно к качествам денотата. Совокупность фактов, лежащих в основе мотивировок собственных имен, едина для всего человечества, для псевдонимов определяющими факторами мотивации выступает социальная, интеллектуальная, национальная и территориальная характеристика лица. Партийная кличка в ономастике определяется еще и термином «криптоним» — потайной, секретный, скрытый’; но следует учесть, что в понятие термина «криптоним» входит любое зашифрованное собственное имя, в том числе и топоним [Подольская ].
Для прозвищ основой мотивацией, помимо названных, могут быть причины физического, психического, биологического, морального характера. Отметим, что мотивация онимов, в частности псевдонимов и прозвищ, носит экстралингвистический характер. Функционально единицы вторичных антропонимов разграничиваются на антропонимы, служащие в качестве обращения к денотату, и антропонимы, не использующиеся как обращение. Наблюдения показывают, что в качестве обращения используются все онимические единицы рассматриваемого круга антропонимов, за исключением прозвищ. Правда, сфера функционирования псевдонимов и кличек в качестве обращения в социальном отношении разная, неодинакова и сфера их употребления. Если псевдонимы могут быть известны широкому кругу общественности, то этого нельзя сказать о кличках, которые чаще отмечаются в узком кругу людей. С точки зрения официальности я неофициальности псевдонимы, а иногда и клички партийные, обнаруживают общие признаки, чего нельзя сказать о прозвищах и кличках уголовных.
Таким образом, выделение прозвища в ряду вторичных именований индивидуума как самостоятельной, отличной от других единицы, следует считать правомерным. Если в системе языка «...собственное имя — это вторичное название данного предмета, дополняющее и уточняющее первичное, нарицательное, и служащее для различения известных подобных предметов друг от друга», то прозвище в системе онимии занимает место, аналогичное имени собственному в системе языка.
Таким образом, характер отношений прозвища с
прочими единицами ономастики (на уровне онимов — наименование человека, а на уровне антропонимов —
наименование вторичного характера) позволяет определить, что прозвище это вторичное, неофициальное именование человека, употребляемое одновременно с личным именем в определенном кругу общества и характеризующее то или иное свойство, качество индивидуума или его отношения с объектами реальной действительности.

1.4. Прозвища и их особенности

Прозвища кумыков широко представлены в территориальных диалектах кумыкского языка. В современном кумыкском литературном языке употребляется термин "тагъылгъан ат " - прозвище. Прозвища - слова, прибавляемые к имени человека и обозначающие его личные особенности, ту или иную черту его организма, специальность или ремесло, местожительство, общественно-экономическое положение и т. д. А личные особенности человека связаны с его мировоззрением, характером, способностями, привычками, личными качествами, сходством с другими людьми, животными и вещами, с его субъективными взгляда­ми. Бытуют они как тагъылгъан ат - прикрепленное имя, и даются человеку окружающими людьми, коллективом в разные периоды его жизни, в связи с различными обстоятельствами. Причем существование у человека какого-либо прозвища не исключает возможности появления у него другого, дополняющего первое, или прозвища, характеризующего денотата с новой стороны. Следовательно, у одного денотата может оказаться несколько прозвищ.

Появление и бытование прозвищ среди кумыков, равно как и в иных языковых коллективах, может быть обусловлено следующими причинами.
Во-первых, несмотря на постоянно пополняющийся состав личных имен за счет заимствований и новообразований, на определенном этапе исторического развития предпочтение отдается тем или иным именам, то есть существует своего рода мода на имена, вследствие чего возрастает процент повторяемости одних и тех же имен. Особенно резкое увеличение процента повторяемости имен у кумыков наблюдается с конца 13 века в связи с проникновением и распространением ислама. В этой ситуации прозвища выступают как маркирующий компонент. К примеру, в селе пятеро его жителей носят имя Магьаммат, что повлекло за собой появление прозвищ, служащих средством идентификации каждого из них; Къара Магьаммат досл. ‘Чёрный Магьаммат, (у денотата смуглая кожа); досл. ‘ Сельсовет Магьаммат - номинат долгое время работал председателем сельсовета, Къаймакъ Магьаммат досл. ‘сметана - (именуемый работает заведующим на маслозаводе; Гиччи Магьаммат от ‘ гиччи ‘маленький’, ‘младший’.
Приведенный пример демонстрирует соотношения варианта и инварианта при номинации однородных и конкретных предметов. Инвариантом в данном случае выступает личное имя Магьаммат, поскольку свойство инвариантности характеризует то общее, что есть у данного единичного предмета с другими ему подобными. Маркирующий же компонент-прозвище представляет собой вариант, характеризующий то особенное, что есть только у данного предмета в отличие от других ему подобных, с которыми он связан через свои инвариантные свойства.
Второй причиной появления прозвищ следует считать постоянную потребность человека выражать средствами языка бросающийся в глаза признак, фиксировать вновь замеченные признаки и обстоятельства, связанные с тем или иным индивидуумом. Этому же способствует отсутствие деномитативной функции у личных имен.
Например, такие физические недостатки человека, как хромота, слепота, глухота, немота, фиксируются в следующих прозвищах: Акъсакъ Мамаси досл. ‘хромой Мамаси’, Сокъур Гьажи досл. ‘слепой Гьажи, Чынакъ Агьмат досл. ‘глухой Агьмат’, Тилсиз Абдуллатип досл. ‘безязыкий, то есть немой Абдуллатип’. Вновь замеченные признаки и обстоятельства, относящиеся к определенному денотату, выражены в следующих прозвищах Саякъ ‘бродяга’ (прозвище появилось вследствие того, что именуемый умудрялся за день по два- три раза обойти село, заходя при этом чуть ли не в каждый дом поговорить); Тагъым ‘привешивать, носить, пристегивать, нацеплять, надевать украшения, медаль, оружие’ (прозвище дано человеку, который, коллекционируя значки, носил их в изобилии, пристегнув на грудь). Нетрудно заметить, что в приведенных актах номинации выражается не только характеристика денотата, но и самого номинатора. Прозвище в отличие от иных антропонимов способно охарактеризовать человека предельно полно, очень емко, дать определенное представление, используя при этом минимум средств.

Прозвища не только связаны с именами-тезками, всякий человек да личностным качествам, индивидуальности может иметь прозвище. До революции прозвища имели в основном представители трудово­го народа. В настоящее время прозваться можно независимо от проис­хождения, национальности, должности, родственных связей и др.

Язык — это сложная система, служащая не только для простого именования предметов и явлений, но и для выражения мыслей и чувств людей, живущих в современном мире [Будагов ]. Прозвища в этом смысле составляют ту часть лексики, которая наиболее пригодна для этих целей.
Прозвище как именование характеризуется образностью, эмоциональностью, неповторимостью; в нем ярко выражена острота восприятия окружающего мира. Перечисленные свойства крайне необходимы в акте коммуникации. С помощью языковых знаков необходимо также заинтересовать собеседника в том, чтобы он принял участие в акте коммуникации. Отправитель языковых знаков не просто передает получателю информацию, он заинтересован в том, чтобы вызвать определенную реакцию, определенные чувства у получателя. Именно такими языковыми единицами и являются прозвища.
Известно, что прозвища имеют богатую гамму оттенков – от интимно-ласковых до резко-уничижительных. Существенную роль при этом играет не сам денотат, его свойства и качества, а номинатор. Хотя «каждая языковая форма имеет свою собственную эмоциональную окраску, сходную для всего языкового коллектива, но она, в свою очередь, видоизменяется для каждого говорящего или даже сводится на нет ввиду той коннотации, которую данная форма приобретает для него в связи с его индивидуальным опытом». Следовательно, появление и бытование прозвищ объясняется причинами социального, психологического и языкового характера.

В силу того, что «...антропонимия образует в языке особую подсистему, разобраться в которой бессильны методы только лингвистики без неразрывного единства с этнографией, историей, социологией, правом», возникает необходимость обратиться к социальной сфере бытования прозвищных имен. О решающей роли общества в определении судьбы вновь возникшего слова писал Б. А. Серебренников, справедливо считая, что «хотя каждая инновация в языке создается отдельным индивидом, но судьба созданного зависит от общества». Вопросами социальной сущности антропонимов в отечественной ономастике занимались такие исследователи, как Н. А. Белых, А. А. Дарбеева, Т. Ж. Жанузаков, Г. И. Кондратенко, И. И. Коржанов. Т. А. Короткова, т. и. Окорокова, В. Э. Сталтмане, Б. С. Шварцкопф, которые в основном сосредоточили внимание на именах личных или фамилиях. В составе прозвищ любого языка существуют обозначения людей, связанные с характерными занятиями, профессией, положением в обществе, принадлежностью к тому или иному коллективу. Уместно вспомнить здесь высказывание Т. Милевского о том, что в каждой общественной группе может быть антропонимическая система, позволяющая однозначно называть каждого члена общества.
Отсюда можно заключить, что прозвища отражают социальную структуру общества: различные типы взаимодействий, формы общения, существующие между отдельными индивидами, индивидами и группами, группами и социальными институтами. Социологические исследования потребностей, интересов людей, мотивов их деятельности имеют важное значение. Изучение конкретных социальных фактов на материале прозвищ позволяет определить тесную связь познавательных и практических задач ономастики.
Классификация прозвищ с учетом социальных факторов предполагает деление их на семейные, школьные, профессиональные и ареальные. Она обусловлена следующими внелингвистическими факторами социального характера: а) семейным положением именуемого и его родственными связями; б) положением номината и номинатора в коллективе; в) степенью известности прозываемого лица; г) отношениями денотата и именующего.

В выделенных группах прозвищ возрастной фактор также играет существенную роль. Так, например, если семейные прозвища с точки зрения хронологии не имеют ограничений, то школьные — возникают на определенном жизненном этапе денотата. Профессиональные прозвища, в отличие от ареальных, могут возникнуть только в момент производственной деятельности прозываемого.
Следовательно, названные группы прозвищ в известной мере фиксируют и возрастные признаки номината. Употребление прозвищ ограничено сферой речевого общения. При этом говорящий выбирает ту форму именования денотата, которая более всего соответствует данной ситуации. А. В. Суперанская отмечает, что выбор этот чаще всего определяется экстралингвистическими факторами [Суперанская].
Приведенная группировка прозвищ учитывает момент появления и сферу функционирования именования. Таким образом, к семейным относятся наименования, возникшие и употребляемые в кругу семьи, например:
а) с кумыкской языковой основой — досл. ‘ -дедушка’— от личного имени дедушки денотата + бабай ‘отец’, ‘дедушка’ (прозвище дано мальчику потому, что он походил на дедушку ); Бебей - досл. ‘ребенок’ (денотат, будучи первенцем, долгое время оставался единственным ребенком в семье. Его называли бебей, не употребляя личного имени ребенка. В силу привычки его продолжали называть так и тогда, когда в семье появились другие дети); бебей - досл. ‘дитя’ (названный — единственный ребенок в семье, и это прозвище осталось за ним до его совершеннолетия); Нурик (прозвище трехлетнего малыша по имени, она была третьей девочкой в семье, где ждали сына. Когда в третий раз снова родилась девочка, родители с досады прозвали её Нуриком, хотя она официально названа Нюрьяной. Вероятно, прозвище мотивировано некоторым созвучием с личным именем денотата); Бостон (прозвище девочки, которая говорила родителям: Уллу болгъанда, бостон пальто гиежекмен! «Когда вырасту большая, буду носить бостоновое пальто!»).
Следует заметить, что семейные прозвища нередко становятся ареальными, а вот факты обратного перехода ареальных прозвищ в семейные нами не отмечены. Это связано с тем, прозвища большей частью носят отрицательно экспрессивный характер, поэтому близкие люди предпочитают не называть родственника уничижительным именем, если даже им известно прозвище.
Школьные прозвища представляют собой самую разнообразную и многочисленную группу. Характер общения (отсутствие всяких условностей, непосредственность) индивидов этой возрастной группы обеспечивает наличие многообразия и количественного обилия школьных прозвищ. Именно в этой группе прозвищ встречаются всевозможные мотивы номинации и различные формы образования.
Особенно часты в среде школьных прозвищ образования отэпонимического характера, основанные, как правило, на лексико-семантических, звуковых, ситуативных ассоциациях личных имен и фамилий номинатов. Среди них можно выделить прозвища, имеющие соответствия с апеллятивами и онимами.
В школьных прозвищах имеет место мотивация по всем признакам, выделенным в предыдущем параграфе. Функционально они в подавляющем большинстве используются в качестве обращения непосредственно к носителю прозвища. Границы сферы употребления их очень подвижны. Обычно школьные прозвища переходят в ареальные.
Профессиональные прозвища составляют группу именований, связанных с производственной деятельностью денотата. Любопытно отметить, что сфера употребления этой группы прозвищ, как правило, не ограничивается профессиональной средой, т. е. прозвища используются и за ее пределами.
Наши материалы позволяют выделить следующие профессиональные прозвища, образованные от исконных и заимствованных апеллятивов: а) с кумыкской языковой основой — Къаймакъ Карамитдин - досл. ‘сметана- Карамитдин’— от къаймакъ - ‘сметана’+ личное имя денотата (именуемый заведует маслозаводом); Къапу Саит - досл. ‘ ворота Саит’ — от къапу ‘ ворота+личное имя номината;
б) с русской языковой основой - Аксиома, Колосок, Материк (прозвища учителей математики, ботаника, география); Босс (так прозван директор школы); Негрол (прозвище тракториста); Айболит (так прозвали медицинскую сестру местного фельдшерского пункта).
Наблюдения над ономастическим материалом показывают, что профессиональные прозвища с кумыкской языковой основой отмечают профессии, которые имели место до социальных преобразований в деревне, прозвища же с русской языковой основой фиксируют профессии, появившиеся в среде кумыков после Октябрьской революции.

Ареальные прозвища представляют собой именования, сфера употребления которых выходит за рамки определенных социумов, то есть всякое прозвище, получившее большое распространение и ставшее известным и понятным широкому кругу людей (аул, деревня, село), следует отнести к ареальным.
В разряд ареальных способны перейти как семейные, так и школьные и профессиональные прозвища. Именно ареальные прозвища по характеру апеллятивной функции предельно приближаются к границам личного имени. Однако ареальное имя может возникнуть и само по себе, минуя разряды семейных, школьных и профессиональных. Такое свойство ареальных прозвищ, как всеизвестность, объясняется тем, что индивид-носитель того или иного прозвища в силу своих жизненных потребностей вынужден общаться с представителями разных социумов, которые в свою очередь также не ограничивают сферу общения, поэтому индивиды, уже знающие денотата по прозвищу, сталкиваясь с разными социальными группами, произвольно или непроизвольно, сознательно или несознательно называют его так.
Несомненно, состав прозвищ кумыков, как, впрочем, и любая другая определенная совокупность ономастических единиц (антропонимы вообще, топонимы), складывался под влиянием экстралингвистических факторов. Прозвища возникают и используются в очень узком кругу. Но понятие "узкий" расплывчато и неопре­деленно. Встречаются случаи, когда-то или иное прозвище употребляется в общении всего двух людей. Возможны прозвища, имеющие очень ограни­ченную сферу употребления - внутреннюю речь индивидуума. Есть прозвища, используемые в малых коллективах. Так, обычно прозвища используются в среде коллектива одного предприятия или учереждения и известны только членам того коллектива, где они созданы. Сущетвуют прозвища, известные жителям внутри аула или села и имеющие широкую сферу употребления. Опре­деленное же число прозвищ, пришедших из художественной литературы, не имеет ограничения в употреблении.

Обычно прозвища используются в двух формах:

1. Прозвища заменяют личное имя и выполняют его функцию: Чачма / “дробь”, Еттикъарыш / “семь пядей”/, Къатаян / “ крепыш” /;

2. Прозвища, используемые вместе с личным именем:

В основном прозвища используются перед личным именем: Тилсиз / “немой” / Абдуллатип, Шыбыш / “шёпот” / Магьаммат, Къалав / “ гусёнок” / Айнидин и др.

Прозвища даются человеку в различные периоды его жизни, и в зависимости от различных жизнен­ных ситуаций, непредвиденных обстоятельств, условий жизни и труда они могут забываться, приобретать новые варианты или замещаться дру­гими прозвищами: // Узун /"длинный"/ Гьажи //Ит /"собака"/ Гьажи // Молла /" мулла"/Гьажи.

Проблема вариантности — одна из актуальных в современном языкознании. Для каждого современного литературного языка характерна не только определенная степень устойчивости нормативных реализаций, но и некоторый набор вариативных средств, допускающих известный выбор. Варьирование пронизывает все области языковых отношений в их основных проявлениях — в синтактике, семантике и прагматике.
Необходимость углубленного изучения вариантных средств языка, в том числе вариантности на уровне слова, диктуется рядом обстоятельств, существенных как с точки зрения общей лингвистической теории слова, так и в плане решения многих задач прикладного языкознания (лексикография, практика перевода и т. д.), а также при рассмотрении природы языковой нормы.
На варьирование собственных имен обращала внимание в своих исследованиях А. В. Суперанская, утверждающая, что «нормальное условие существования собственных имен проявляется в варьировании и невозможно без варьирования» [Суперанская ]. Предпосылки варьирования заложены, по ее мнению, как в самом характере собственных имен (их более слабая, чем у апеллятивов, связь с понятием), так и в возможностях языка (различные способы выражения одних и тех же фактов, явлений, отношений).
Все это в полной мере можно отнести и к прозвищам. Известно, что специфика уровня языковой структуры сказывается на соотносительной частотности семантических и формальных типов варьирования. В этом смысле фонетическое, фонологическое и синтаксическое варьирования для прозвищ незначимы и очень немногочисленны в своих проявлениях, а варьирование орфографическое отсутствует вследствие бытования прозвищ в устной народной традиции. Для прозвищ в отличие от онимов вообще характерными выступают лексическое и морфологическое варьирование.

В настоящей главе ставится задача выяснить лексические и морфологические варианты прозвищ кумыков, установить причины варьирования указанного вида антропонимов, описать особенности проявления варьирования прозвищных имен в отличие от вариативности других собственных имен и апеллятивов.

Наиболее интересным в области прозвищ является вопрос о лексическом варьировании. Под лексическими вариантами прозвищ понимаются слова, представляющие собой разные характеристики одного и того же объекта, основанные на его различных свойствах, или являющиеся разными языковыми обозначениями одного и того же свойства или признака именуемого лица.
П. И. Визгалов для обозначения этого явления использует термин «синонимия» [Визгалов ]. Но синонимия (если так можно назвать описываемое явление) имен собственных столь резко отличается от синонимии нарицательных слов, что термины «синоним», «синонимия», «синонимический ряд» в области онимов становятся очень условными. А. В. Суперанская считает употребление термина «синонимия» применительно к именам собственным нецелесообразным из-за особого характера этого явления в данном случае [Суперанская ]. Вероятно, использование этих терминов в плане имен собственных следует сопровождать указаниями на то, что рассматриваемые синоним, синонимия и синонимический ряд ономастические. Отличие ономастической синонимии от синонимии нарицательных имен связано прежде всего с общими отличиями онимов от апеллятивов. Эти две синонимии разноплановы. У апеллятивов она лежит в плане понятийном, а у собственных имен в плане номинативном (ср. синонимический ряд апеллятивов: красный, алый, багряный, багровый и синонимический ряд онимов: Пончик — Пышка — Чушечка - Жиртрест) [Ярцева ]. Иными словами, в качестве синонимов у имен собственных, в частности прозвищ, выступают не названия одного и того же понятия, а наименования какого-либо субъекта, отражающие один и тот же признак. Так, например, если в области апеллятивов прилагательное «длинный» вступает в синонимические отношения со словами «рослый, высокий, высоченный, долговязый», то в области прозвищ синонимом к прозвищу Длинный могут быть прозвища Вышка, Гвоздь, Каланча, Костыль, Цапля, отражающие тот же самый признак (высокий рост), что и первое прозвище, и называющие то же самое лицо. Наличие у денотата такого качества, как невысокий рост, может служить основанием образования ономастических синонимических рядов, состоящих из лексем: Бюрче досл. ‘блоха’ — Чичкъан досл. ‘ мышь’ — Гиччи - ‘маленький’ ср. Къанна, «коротенький’. Основаниями для возникновения прозвищных вариантов служат следующие стимулы номинации.
1. Способность индивидуума иметь не одно, а два или несколько оценочно-характеристических прозвищ:

а) внешний вид и особенности речи:
на бурятской языковой основе — Рыжий Арапат и Саякъ Арапат досл. ‘ гулящая Арапат; ; Колобок (у денотата круглое лицо и пухлые щеки) и Маса Каса (прозвище возникло в связи со следующими обстоятельствами: девочка не вьтговаривала щипящие звуки, и вместо «каша» у нее получалось «каса», вместо Маша — Маса. Хотя впоследствии ей удалось освоить произношение шипящих и отмеченного в прозвище дефекта речи уже не стало, прозвище за ней сохранилось.
б) внешний вид в свойства характера: Пил Арслан - досл. слон (прозываемый очень неповоротлив, неуклюж) и (названный обладает флегматичным характером); Къурух (у номината высокий рост) и Ковбой (мальчик отличается задиристостью, постоянно ищет повод для скандала); Пушкин (у именуемого богатый волосяной покров на голове) и Терлемес «не вспотеет», внешний вид и профессия: Къысыкъгёз Абдуллабек досл. ‘узкоглазый Абдуллабек’ и Интернат Абдуллабек; Руль (прозываемый работает шофером); Къабакъбаш досл. «тыквеголовый».
2. Общеязыковая способность называть одно и то же явление различными лексемами, то есть когда одна и та же особенность денотата выражается по-разному:
а) чрезмерная полнота: Бугъа «бык» и Базыкъ досл. «толстяк», б) в ысокий рост: Къурух «жердь» и Узун «долговязый» ; Дядя Степа. Большое влияние на образование вариантных пар оказывают события, происходящие в окружающем мире. Так, собственные имена героев художественных произведений, кинофильмов, телевизионных спектаклей, имена и фамилии спортсменов, по каким-либо качествам схожих или подобных уже прозванным индивидам, могут служить базой создания вариантов в ряду первичных прозвищ, например: Къаплан досл, ‘ тигр’ (прозвище дано мальчику, прослывшему в среде сверстников храбрым в бесстрашным) и Шерхан (тигр — герой повести Киплинга «Маугли»); Аязбаш досл. ‘лысый’ и Фантомас (имя героя известного многосерийного фильма.

З. Тенденция к замене грубых, резких или непристойных слов эфмемизмами. Варианты таких прозвищ немногочисленны. Эвфемистические замены прозвищ на русской языковой основе встречаются реже. Возможно, это объясняется тем, что номинатору ближе система родного языка, в которой он свободно ориентируется и которую чувствует лучше, правильно воспринимая стилистическую окраску апеллятивов, используемых в качестве прозвищ. Употребление эфмемистических прозвищ как вариантов уже привычных образований во многом напоминает эфмемистическую замену слов при лексической синонимии апеллятивной лексики.

4. Билингвизм кумыков

Двуязычие кумыков, которое на современном этапе характеризуется почти одинаковой степенью владения родным и русским языками, находит свое отражение и в системе онимии. Это одна из основных причин появления и существования лексических вариантов кумыкских прозвищ. Лексические и морфологические варианты прозвищ отдельных индивидуумов различным образом перекрещиваются, переплетаются, что порождает многочисленные ряды прозвищных вариантов. Как правило, количество элементов вариантного ряда составляет два, изредка три прозвища.
Элементы этих рядов при хронологическом сопоставлении могут быть одновременными и разновременными. Чаще всего в качестве одновременных элементов прозвищных вариантных рядов выступают эпонимические и оценочно-характеристические прозвища. В качестве же разновременных чаще всего выступают два или несколько оценочно-характеристических прозвищ, например: Рыжий Арапат досл. ‘рыжий Арапат’ и Саякъ Арапат досл. ‘сутулый’. Разновременность появления элементов вариантного ряда прозвищ следует объяснить тем обстоятельством, что с течением времени признаки и свойства того и или иного человека меняются, а это создает условия.
Для возникновения новых оценочно-характеристических именований, которые при сохранении старого прозвища вступают с последним в отношения вариантов. Прозвища, не будучи официально закреплёнными наименованиями, не представляют собой «застывших» образований и широко варьируются, обозначая различные стороны проявления одного и того же объекта.
Анализ кумыкских прозвищ в аспекте их варьирования при сопоставлении с варьированием имен нарицательных показывает, что варьирование онимов имеет ряд общих черт с подобным явлением у апеллятивов. Об этом свидетельствует, прежде всего существование суффиксальных и формообразовательных вариантов как у одних, так и у других.
В то же время вариантность онимов допускает разность грамматического значения, что недопустимо при варьировании апеллятивов.
В целом исследование явления вариативности на материале кумыкских прозвищ не противоречит существующим понятиям о данном языковом проявлении, что позволяет привести высказывание Н. Н. Семенюка о вариантности в апеллятивной лексике, с полным основанием относимое к вариативности онимов, в частности прозвищ: «вариантность языковых средств, являющаяся избыточной с точки зрения однозначного выражений системных значений и отношений, вместе с тем составляет тот резерв языка, который обеспечивает гибкость и разнообразие форм выражения определенного лингвистического содержания, а также базу для
выявления целого ряда значений второго, т. е. функционально – стилистического и экспрессивно-стилистического плана.
В то же время не следует понимать вариантность как порождение неустойчивости языковых норм, ибо она — естественное состояние языка» [Семенюка ].

1.5. Прозвища и другие вспомогательные имена

Категории вспомогательных имен до сих пор не изучены всесторонне, вследствие чего в науке пока не уточнены границы понятий “прозвище – псевдоним”, “прозвище-титул”, “прозвище – уменьшительное или ласкательное имя", соотношение понятий "фамилия—прозвище" и псевдоним- прозвище.

Н. Н. Ушаков справедливо считает, что «...начинать серьезное, специальное изучение прозвищ надо... с вы яснения того, что нужно понимать под прозвищем» [Ушаков ]. Более того, В. А. Никонов указывает, что «термин «прозвище, не раскрывает, а скрывает различия антропонимических явлений, он нуждается в теоретическом осмыслении в определении» [Никонов]. По мнению С. И. Зинина, «термин «прозвище» до ХУII века употреблялся равнозначным синонимом термина «личное имя», обозначая лишь имя. С ХУIII в. он больше применяется в значе нии дополнительного именования лиц, часто данного в шутку, в насмешку.
Сохранение былых прозвищ в составе развернутога именования лица способствовало образованию термина «прозвание», в отличие от прозвища как дополнитель ного второстепенного имени одного лица» [Зинина ].
В словарях при определении прозвища в основном выделены признаки прозвища как названия, даваемого человеку помимо его имени [], указывающего на заметную черту внешности, характера или деятельности денотата [ ].

1. Прозвища и псевдонимы

Антропонимические единицы подразделяются на две группы, исходя из первичности или вторичности номинации денотата []. Первичными будут личное имя, отчество, фамилия; вторичными псевдоним, кличка партийная, прозвище.

Объединяющим эти антропонимические единицы является то, что любой из этих онимов представляет имя человека (или группы людей). Группа первичных наименований обязательна для любого человека — жителя России, вторичные же наименования человека носят необязательный характер. Кроме того, наличие одного из них вовсе не обусловливает присутствие другого, то есть, если человек имеет псевдоним, то это не значит, что он должен быть наделен еще и прозвищем или кличкой. Однако при исследовании сущности онимических единиц в группе вторичных наименований человека обнаруживаются различия между ними в выражении официальыости и неофициальности, в степени мотивированности и по сфере употребления. Так, например, официальными являются псевдонимы Демьян Бедный, Максим Горький, Йырчы Къазакъ, Етим Эмин, Омарла Батырай, Гамзат Цадаса, они в какой-то степени официальны.
Понятие «псевдоним» включает в себя не только юридически закрепленные имена, отчества и фамилии, Но и мену таковых на более удобные для повседневного общения []. Как псевдонимы, так и прозвища функционируют в качестве вспомогательных имен, и в речевой практике многих писателей и исследователей не различаются. Они имеют ряд различий, но самым существенным является то, что псевдонимы, принимаемые научными и литературными деятелями, носят официальный характер. Такие прозвища-псевдонимы берутся государством на учет, сохраняются и оформляются в разных документах, сохраняют свою самостоятельность и неприкосновенность. Совокупность фактов, лежащих в основе мотивировок собственных имен, едина для всего человечества. Для псевдонимов определяющими факторами мотивации выступает социальная, интеллектуальная, национальная и территориальная характеристика лица. Для прозвищ основой мотивацией, помимо названных, могут быть причины физического, психического, биологического, морального характера. Например, Амбал - денотат крупного телосложения, тучен, нескладен и неуклюж; Курзе - досл. пельмени», у названного большие и оттопыренные уши. Отметим, что мотивация онимов, в частности псевдонимов и прозвищ, носит экстралингвистический характер. Функционально единицы вторичных антропонимов разграничиваются на антропонимы, служащие в качестве обращения к денотату, и антропонимы, не использующиеся как обращение. Наблюдения показывают, что в качестве обращения используются все онимические единицы рассматриваемого круга антропонимов, за исключением прозвищ. Правда, сфера функционирования псевдонимов и кличек в качестве обращения в социальном отношении разная, неодинакова и сфера их употребления. Если псевдонимы могут быть известны широкому кругу общественности, то этого нельзя сказать о кличках, которые чаще отмечаются в узком кругу людей.
С точки зрения официальности и неофициальности псевдонимы, а иногда и клички партийные, обнаруживают общие признаки, чего нельзя сказать о прозвищах и кличках уголовных.

2. Фамилия, топоним-псевдоним и прозвище

Смешение оттопонимических фамилий с псевдонимами или же собственно-личными именами - частое явление не только в художественной и научной литературе. Фамилии в собственном смысле в Дагестане появились под влиянием русской системы именования. До XVIII века в Дагестане у простого народа прозвища, родовые названиями, а у знати – и нисба - один из компонентов арабской системы именования - выполняли функции фамилий. До этого понятия "фамилия" не существовало, поэтому было бы неправильно оценивать "нисба" в родовые названия как современные фамилии.

1.6. Прозвища и полумена

Как полуимена, так и прозвища входят в разряд вспомогательных ан­тропонимов, каждая из этих категорий характеризуется рядом специ­фических признаков. Так, полуимена возникают на основе личных имен и употребляются в речи изолированно, самостоятельно. Прозвища образуются в основном от апеллятивов и в речи употребля­ются либо вместе с собственно - личными именами, либо замещают их. Полуимена, связанные к материально с официальным именами, по сравнению с ними имеют существенные различия в семантико- функциональном и структурном отношениях.

Как известно, большинство учёных занимались изучением официально принятых именований. Однвко, в речи существует немало различных форм. Существует огромное различие между официально принятыми системами и одноимёнными или двуимёнными конструкциями, которыми люди пользуются в живом употреблении. Различие официальной и неофициальной сфер у каждого народа дифференциально. К приеру, у каждого жителя Болгарии кроме официального имени, зафиксированного в документах, есть своё домашнее имя (обычно это усечённая форма календарного имени) и своя уличная фамилия, как правило, отличающаяся от официальной. Разговорные варианты имён образуются от наиболее частотных имён и сохраняют внутреннюю связь с исходными официальными.

В разговорной речи тюркских народов широко представлены различные средства и формы, представляющие собой всевозможные образования со значениями почтительности, уменьшительно – ласкательности, пренебрежения и т.д.

В отечественной науке нет достаточно чёткого описания системы полуимён.Ещё хуже дело обстоит с терминологией, что связано и с недостаточно чётким пониманием отличия сокращённых имён от ласкательных и от форм субъективной оценки вообще.

В нашем понимании следует различает термины уменьшительный и ласкательные, которые называют разные процессы. Термин « уменьшительный» подразумевает субъективность в отношении говорящего к именуемому. Этот термин нельзя считать успешным для обозначения процесса сокращения имён. Основная идея сокращения – облегчение употребления. Сокращение имён, как известно, - это прежде всего структурный, морфологический процесс, в то время как субъективная оценка – это фактор эмоционального и психологического плана

Исходя из положения вещей в кумыкском языке и с учётом фактов, существующих в родственных языках, в данной работе, за основу взято мнение, что полуимена – это сокращённые имена ( без эмоционально-окрашенных суффиксов) и формы имён с с суффиксами субъективной оценки, куда войдут: ласкательные, уменьшительные и т.п. оттенки значения. Процесс сокращения длинных имён относится к числу ономастических универсалий. Имена, котороые состоят из большего количества фонем, слогов и морфем, чем допоскают параметры того или иного языка, могут существовать только в официальной сфере употребления. Как отмечают исследователи, антропонимическая система кумыкского языка формировалась в течение длительного периода в своебразных историко-географических и лингвистических условиях. Исследователи выделяют различные этнолингвистические пласты:

- общеалтайские личные имена

- булгарские имена

- древнетюркские имена

- старокумыкские имена

- имена, заимствованные из арабского языка

- имена, заимствованные из персидского языка.

Как и другие тюркские народы, кумыки испытали сильное влияние мусульманской культуры. Об этом свидетельствует большое количество арабских имён в кумыкском языке. Среди заимствованных имён большинство многосложных имён, которые состоят из большего числа фонем, слогов и морфем, чем допускают параметры кумыкского языка. В связи с этим наблюдаются процессы сокращения этих имён. Формы этих имён в работе будут называться полуименами.

Необходимо ука­зать на различие содержания понятия "уменьшительное" и "ласкательное", Слово "уменьшение" имеет значения: 1) принижение личности; 2) представление личности маленькой, ласкание ее; 3/сокращение личных имен с разными целями.

Имена первой группы самые древние. Здесь слово "уменьшение" обозначает унижение личности. Еще в дастане "Книга моего деде Кор-кута" встречаются подобные имена, и интересно, что имена здесь не сокращаются, а принимают уменьшительные суффиксы -ча, -чыг: Гарача//Гарачыг Чобан, Бурачыг Мэлик, Боразча Фатма, Тысырча Jенке.

Таким образом, уменьшительные имена, сначала возникнув в обществе, разделенном на классы, отражали классовое неравенство; со временем, изменившись по содержанию, они приобрели ласкательность и закрепились в языке и, соответственно, в обществе

Сокращенные имена выражают ласку, интимное отношение, иронию, презрение, ненависть и др. значения. Основываясь на отрицательном оттенке этих сокращенных имен, некоторые последователи ошибочно включают их в разряд прозвищ с отрицательным значением. Пытаясь вскрыть механизм образования сокращенных и оценочных имен от полной формы, собиратель русских имен Н. А. Петровский в личной пере­писке с А. А. Реформатским намечал типы соответствия основ сокращенных и полных имен. Его методика в достаточной мере механическая: один (или два, три и т.д.) начальный звук полного имени, один (или два, три и т. д.) «Производные уменьшительные име­на», как называет автор и сокращенные формы, и формы с суффиксами субъ­ективной оценки, у него образуются то «из целого имени», то «из двух, трех и более начальных букв имени», то «из одного начального звука». Какое бы то ни было представление о морфологических основах полных и сокращенных имен при этом отсутствует, хотя сообщается, что «аффиксы присоединяются к производящей основе», а в пределах одного имени «в производящей основе происходят значительные изменения, которые делают ее нередко неузнавае­мой» [Петровский ].

А. А. Реформатский отмечал, что основное внимание сле­дует обращать не на то, сколько гласных или согласных полного имени попа­дает в сокращенное, а как шел процесс образования: Алекса-ндр — отсекает­ся конец — Алек-са + ша; усекается начало — Саша; добавляется суф­фикс: Саш-ура; происходит переразложение и снова усекается начало — Шу­ра и т. д. Но, объясняя процесс диминутивации, это уточнение все же не да­ет базы для классификации сокращенных и субъективно-оценочных форм имен [Реформатский ].

В современном кумыкском языке для выражения эмоциональности и экспрессивности к личному женскому имени может присоединяться суффикс -шка. Например, Апа - Апашка, Айна- Айнашка, Наби- Набишка

Спектр средств, используемых при создании полуимён в кумыкском языке, достаточно широк. Здесь представлено множество типов и разновидностей:

а) Словообразовательная основа обычно составляется из первой части официального имени, к нему прибавляется кумыкский суффикс:

Камалитдин – Камай,Зайнитдин – Зайнив,Патимат- Патай,Сапиюлла – Сапюк, Асадулла – Асав, Ниъматулла – Ниъмав

б) Вторая часть имени обрасывается полностью: Рагьматулла – Рагьмат, Насурулла – Насур,Сиражитдин- Сираж

в) Выпадает первая часть официального имени: Абдуллатип- Латип, Абдулматин – Матин, Магьамматмурат - Мурат

г) Выпадают гласные звуки или слоги в середине имени:

Хайрунниса - Хайринса

Абдусалам - Абсалам

д) Вместо сложного личного имени употребляется усечённая форма, в которой выпали целые сочетания звуков или слогов. Так, например, личные имена, в составе которых имеется "Магьаммат", сокращаются следующим образом: Мама, Мамакъ, Мамав, Мамаш, Мамати.

В современном кумыкском языке выделяются несколько груп суффиксов субъективной оценки, участвующих при образовании полуимён:

а) - ай, -ей: Камалитдин – Камай, Патимат – Патай, Атикат – Атюкей, Атакъ – Атакъай;

б) - ак, -эк, - ук, -укъ, -юк, -ик: Разият – Разук, Разюк, Сапиюлла – Сапукъ, Сапюк, Барият – Барюк, Алимпаша – Алюкъ, Алик, Абдулла – Абукъ, Абзагьир - Абзакъ;

в) - аш, -иш, - ш: Патимат – Патиш, Мантай – Манташ, Илмухан – Илмуш, Умужагьан – Умуш, Папу – Папуш, Атакъ - Атош;

г) - шка, -ушка: Наби – Набишка, Апа – Апашка, Мама – Мамашка, Умсалимат – Умушка;