Правительство Российской Федерации

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

"Национальный исследовательский университет
"Высшая школа экономики"

Факультет Мировой экономики и мировой политики

Кафедра Международные отношения: Европейские исследования

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

На тему Социальное измерение европейской интеграции: проблема среднего класса в «зоне»: старый - новый ЕС и периферия

Студентка группы ЕИ 2

Митиогло Виоланта Викторовна

Научный руководитель

профессор

Григорьев Леонид Маркович

Консультант

доцент Синявская Оксана Вячеславовна.

Москва, 2013 г.

Содержание работы:

Введение. ……………………………………………………………………….3

1. Теоретико-методологический аспект в изучении социального измерения европейской интеграции и проблем среднего класса. ……......8

2. Экономический кризис в Европейском Союзе и проблема среднего класса в «зоне»: старый - новый ЕС. …………………………………….....27

2.1. Особенности среднего класса в старом ЕС: проблема социального выравнивания после расширения на Восток……………………………….27

2.2. Особенности становления среднего класса в новом ЕС на примере Польши. ………………………………………………………………………36

3. Формирование украинского среднего класса: попытка интеграции в ЕС. ……………………………………………………………………………..48

3.1. Проблемы формирования среднего класса в Украине………...48

3.2. Средний класс, как условие успешной интеграции в ЕС………68

Заключение. ……………………………………………………………………72

Список использованных источников и литературы. ………………………75

Приложение. ………………………………………………………………….84

Введение

Актуальность темы исследования.

С каждым новым расширением, в Европейском союзе актуализируется вопрос того, как данный процесс скажется на дальнейшем экономическом, социальном и политическом будущем ЕС. Очевидной стала проблема изменения европейской социальной модели, как к расширению, так и к послекризисной депрессии.. Последние расширения 2004 и 2007 гг. и начало мирового финансового экономического кризиса, привели к обострению проблем в дифференциации по уровню экономического развития, социального неравенства и уровню жизни.

Мировой финансовый кризис, ставший уже кризисом системным, поставил ЕС перед лицом серьезных вызовов: рост евроскептицизма, безработица, ослабление среднего класса. Все это актуализировало социальную повестку, в особенности, ключевым стал вопрос о роли и месте среднего класса. По нашему мнению судьба всего европейского проекта сейчас зависит от того насколько эффективны будут меры по преодолению процессов дезинтеграции, потери значительной легитимности наднациональных институтов. Во время активной фазы борьбы с финансовым кризисом наиболее пострадавшим странам, вынуждены были вводить меры жесткой бюджетной экономии, сильно сокращать государственные расходы. Относительно необходимости этих мер в ЕС - не был достигнут социальный консенсус, а на роль того, кто оплатит издержки европейский элиты, отвели - средний класс, принуждая его к «затягиванию поясов», добровольному обнищанию. Кризис остро поставил вопрос о распределение издержек, как на национальном, так и классовом уровне. Тема среднего класса, его положения в условиях социально – экономических потрясений,способности выполнять свою роль «якоря социальной устойчивости» оказалась сквозной в большинстве дискуссий, связанных с ценой выхода из кризиса. Его роль в преодоление нынешнего кризиса будет ключевой. Именно поэтому средний класс стал предметом нашего научного интереса. 

Объектом данного исследования является ЕС и периферия. Предмет исследования – средний класс.

Цель: выявить роль и механизмы влияния среднего класса современной Европы на процессы интеграции.

Цель исследования обусловила стремление к решению следующих задач:

1. Проанализировать подходы к изучению понятия «средний класс» в отечественной и зарубежной литературе;
2. рассмотреть проблему среднего класса с позиции теоретиков неофункционализма, как теории европейской интеграции;
3. исследовать процесс формирования и проблемы среднего класса в странах «старого» ЕС;
4. рассмотреть положение среднего класса в современной Германии на основе критериев:материально-имущественной обеспеченности, социально-профессионального статуса и показателей самоидентификации;
5. исследовать изменение положения среднего класса в странах «нового» Европы после интеграции в ЕС;
6. рассмотреть становление среднего класса в Польше, а также ранжировать его по таким показателям как доходы, социально-профессиональный статус, самоидентификация;
7. проанализировать влияние мирового финансово-экономического кризиса на положение средний класса в ЕС;
8. провести сравнительный анализ моделей среднего класса в странах Западной и Восточной Европы и рассмотреть возможность формирования «общеевропейского» класса;
9. проанализировать специфику формирования среднего класса в странах «периферии», на примере Украины;
10. проанализировать возможности и препятствия интеграции Украины в ЕС, сопоставив модели средних классов.

Гипотеза: Невозможность создания на уровне ЕС единого европейского среднего класса в настоящий момент (вне поколения взаимной адаптации) обусловлена различием экономического развития стран Западной и Восточной Европы. Создание общеевропейского среднего класса напрямую зависит от того, удастся ли странам ЦВЕ достигнуть уровня стран Западной Европы. Преодоление экономического неравенства между странами, является определяющим фактором в гармонизации социального пространства ЕС. Однако стоит подчеркнуть, что формирование общеевропейского среднего класса возможно, т.к. структурное сходство средних классов в «Старой» и «Новой» Европе, несмотря на дифференциацию по уровню дохода, является благоприятным фактором сближения для создания единой европейской модели. В отличие от ситуации внутри ЕС для таких стран периферии, как Украина, экономическая интеграция с ЕС осложняется различием, как в уровне дохода среднего класса, так и в его структуре.

Научная новизна работы: основной научный вклад работы состоит в теории общеевропейского среднего класса, основанной на систематизации и ранжировании наиболее значимых критериев среднего класса. Так же впервые используется дифференцированный подход к исследованию среднего класса, основанный на изучении региональных различий в зоне ЕС- периферия. Особенное внимание в работе уделяется изучению тенденций развития среднего класса в условиях радикальной социальной трансформации (на примере Польши и Украины).

В связи с междисциплинарным характером исследовании нами использовались монографии, коллективные труды и статьи по следующим тематическим разделам:

1.Общая теория социального класса: М.Вебер, Т.Веблен, Э.Гидденс, К.Маркса, Э. Райта, Э. Бернштейн, С. Липсет, Э.Ледерер Ч. Р. Миллс и другие.

2.Работы неофункционалистов: Э. Хааса, Л. Линдберга.

3. Из современных стратификационных подходов нами использовался, как наиболее релевантный, подход Л.М. Григорьва

Информационную базу исследования составили данные статистической службы Европейского Союза (Eurostat), польской статистической службы, данные международного банка реконструкции и развития, государственной службы статистики Украины, международного статистического комитета СНГ, исследования, проведенные исследовательской организацией Pew Research Center, немецкой исследовательской компанией GfK Group, материалы периодической печати и интернет-серверов, связанные с темой диссертации.

Методологической основой настоящего исследования являются общенаучные методы современного познания: исторический метод, логический метод, а также методы экономической социологии, системно-структурный подход, сравнительный и статистический анализ.

Обоснование теоретической парадигмы:

Мы считаем, что данная проблема, в рамках теории европейской интеграции может быть рассмотрена с позиции неофункционализма, где средний класс может быть рассмотрен в качестве «общего интереса» государств-членов интеграционного формирования. Для стран ЕС, оформление массового среднего класса – одновременно цель (т.к. средний класс традиционно рассматривается в качестве социальной опоры демократий) и средство обеспечения устойчивого экономического развития.

В настоящей ситуации кризиса зоны евро происходит сокращение численности среднего класса в странах-членах ЕС. Углубление интеграции, в целях решения проблем экономического и валютного союза, необходимо. В долгосрочной перспективе, последующая интенсификация интеграционных процессов будет способствовать формированию единого среднего класса ЕС, при условии преодоления существующих в настоящее время кризисных явлений.

Структура работы:

Работа состоит из введения, трех глав, включающих, пять параграфов, заключения, списка использованной литературы.

В первой главе описываются теоретические подходы к изучению среднего класса, а также рассматривается данная проблема в рамках неофункционального подхода.

Вторая глава посвящена проблеме среднего класса в зоне «старый»- «новый» ЕС и состоит из двух параграфов. В первом параграфе рассматривается влияние кризиса на средний класс в ЕС, а также рассматривается модель среднего класса в «старом» ЕС, на позитивном примере государства-члена - Германии. Второй параграф описывает структуру среднего класса в менее благополучных странах, на примере Польши.

В третьей главе говорится о структуре среднего класса в странах периферии. Первый параграф посвящен исследованию среднего класса в Украине. Второй параграф описывает возможности интеграции стран с периферийным средним классом в ЕС.

1. Теоретико-методологический аспект в изучении социального измерения европейской интеграции и проблем среднего класса

Одним из наиболее характерных феноменов XX века было появление массового среднего класса. Его роль и значение в социальной структуре развитых обществ, трудно переоценить. Вопреки всем предсказаниям основоположника марксизма, средний класс не только не исчез и не растворился в классе в промышленном пролетариате, он стал истинным классом-гегемоном. На протяжении всего XX века, средний класс выступает гарантом стабильности развитых обществ, символом их экономического процветания, а его наличие и массовость стали своеобразным критерием, по которому оценивают экономическое и социальное развитие. Если в стране есть многочисленный и развитый средний класс, значит ее «смело» можно включить в закрытый клуб высокоразвитых стран, развивающихся опережающими темпами. Во второй половине XX века наиболее сильными, устойчивыми стали страны, в которых средний класс занять масштабное место в обществе.

Данная работа выполнена с применением неофункционализма, как теории региональной интеграции. Неофункционализм является результатом научных изысканий следующих специалистов: Э. Хаас, Л. Линдберг, Ст. Шейнгольд, Дж. Най. В основе подхода лежат тезисы:

• о преимуществе сотрудничества государств, которое необходимо в целях наиболее эффективного выполнения традиционных функций, посредством формирования наднациональных институтов.
• Конструктивное взаимодействие стран-членов и, как следствие, углубление интеграции, возможно при условии формирования общего интереса.
• Успех интеграционного проекта возможен при поддержке национальными элитами стран-членов Союза. От трансформации лояльности элит зависит последующее усиление взаимодействия.
• Интеграционный процесс берет свое начало в «узкой сфере», в случае с ЕС – рынок угля и стали. Дальнейшее развитие интеграции обусловлено эффектом перетекания.^[1]

Рассматривая пример интеграции ЕС, мы можем констатировать, что страны-члены, в большинстве своем, это высокоразвитые государства, в социальной структуре большинства которых, средний класс доминирует. На наш взгляд, становление массового среднего класса обусловлено прогрессом в интеграционном процессе. В частности, эффект перетекания, последовательно привел интеграционный проект - ЕС к общему рынку, что стало катализатором развития массового нового среднего класса в государствах Союза.

Обратимся к детальному рассмотрению подходов к формированию массового среднего класса. Класс-гегемон детермирующий современную социальную реальность, естественно не могли обойти вниманием ученые, их попытки теоретически осмыслить это явление заслуживают пристального внимания. Далее хотелось бы коротко рассмотреть основные подходы к понятию среднего класса с тем, чтобы в дальнейшем использовать их в качестве концептуальной основы, позволяющей нам понять природу и принципы становления этого социального феномена.

Первые упоминания о среднем классе восходят к античности. Еще у Аристотеля мы находим концепт общества как сложного устроенного организма, разделенного на три слоя: верхний, средний и низший. Причем особую, стабилизирующую роль в этой триаде Аристотель отводит именно среднему классу. Старигит прогнозирует, что без сильного среднего класса, два других – низший и высший, являющиеся естественными антагонистами, неизбежно ввергнут страну в хаос гражданской войны и смуты. В целях предотвращения такого развития событий, Аристотель предлагает усиливать средних, то есть «граждан обладающих собственностью средней, но достаточной»^[2]

. Сходных взглядов с ним придерживался Еврипид, являющийся автором и самого понятия средний класс. В его трагедии «Умоляющие», он впервые использует данный термин: «в государстве три класса есть: во-первых, богачи, для города от них нет пользы, им бы лишь для себя побольше. Но опасны и бедняки и чернь, когда свое с угрозою подъемлют на имущих отравленное жало, подговорам послушная витий. Лишь средний класс для города опора; он законам покорствует и власти»^[3]

.

Однако, именно в XIX веке, в Европе произошло комплексное теоретическое осмысление этого понятия, в этот период окончательно оформился тип европейского буржуа. Социальная структура того времени находится в переходном состоянии, текучем состоянии и переживает существенные трансформации. Буржуазия из среднего класса феодального общества, становиться классом правящим, а новый средний класс формируется из тесно связанных и примыкающих к нему мелких предпринимателей, работников, так называемых, свободных профессий, чиновников, менеджеров крупных компаний. Из-за своего «пестрого» и разнородного состава и сравнительной немногочисленности этот новый средний класс, хоть пока еще не воспринимается как реальная сила, но уже попадает в поле зрения одной из наиболее влиятельной и репрезентативной в то время классовой теории. В рамках этой парадигмы понятие и место среднего класса подвергается теоретическому переосмыслению. Маркс рассматривает социальную реальность через призму конфликта, дуальной оппозиции двух главных социальных сил: буржуазии и пролетариата, настоящего и будущего гегемона. В этой классовой битве, он отводит среднего классу скромную роль третьего лишнего. Этот промежуточный класс, тем не менее, был им замечен. Маркс, вводит в научный оборот, получившие впоследствии широкое распространение, определение среднего класса как «многочисленного класса крестьян и ремесленников, которые почти в равной мере зависят от своей собственности и от своего труда»^[4]. Причем он отмечает, что с развитием капиталистического способа производства происходит неуклонный рост среднего класса. Однако средний класс Марксу «неудобен», т.к. он не вписывается в его схему двухполюсного общества. По его мысли, этот класс, зажатый между двумя главными силами эпохи, должен неизбежно умереть: «слои среднего сословия: мелкие промышленники, мелкие торговцы и рантье, ремесленники и крестьяне. Все эти классы опускаются в ряды пролетариата частью от того, что их маленького капитала недостаточно для ведения крупных промышленных предприятий, он не выдерживает конкуренции с более крупными капиталистами, в силу того, что их профессиональное мастерство обесценивается в результате введения новых методов производства. Так рекрутируется пролетариат из всех классов населения»^[5]. В логической схеме, предложенной Марксом, среднему классу отводится, как мы можем убедиться, роль промежуточного образования. Это непризнание среднего класса, как самостоятельной социальной категории, носит у Маркса и его последователей во многом принципиальный характер.

Третий элемент оказывается лишним, так как делает классовую теорию, логически непоследовательной, смягчая антагонизм между Трудом и Капиталом, капиталистами и пролетариатом. Наличие третий силы, занимающей промежуточное положение, «размывает», одно из главных положений марксизма - тезис о классовой борьбе. Требуется пояснение, почему средний класс вместо того, чтобы сокращаться, демонстрируя все увеличивающийся разрыв между собственниками и несобственниками, наоборот растет в числе (что признает и сам Маркс), постепенно стирая границу между классами. Исходя из этого, становится понятно, почему концепция среднего класса не получила дальнейшего развития в рамках классового подхода. Необходимо отметить, что попытка преодолеть это противоречие, в рамках марксисткой парадигмы, периодически предпринимались рядом современных последователей данной теории. Так американскому неомарксисту Эрику О.Райту, удалось создать свою концепцию среднего класса, вписывающуюся в ортодоксальный марксистский догмат о дуальной оппозиции труда и капитала^[6].

Немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн подверг критическому пересмотру целый ряд постулатов ортодоксального марксизма, таких как: кризис капитализма, обнищание народных масс, тезис об исчезновении среднего класса, который он конкретизировал в своей работе «Проблемы социализма и задачи социал-демократии». Он отмечает: «Если крушение современного общества стоит в зависимости от исчезновения средних единиц... если оно обусловлено поглощением этих средних единиц крайними верхними и нижними элементами, то в Англии, Германии, Франции оно в настоящее время так же далеко от своего осуществления, как и в любую из прежних эпох девятнадцатого столетия»^[7].

Альтернативный подход к проблеме среднего класса был предложен другим выдающимся немецким ученым Максом Вебером. Признавая, вслед за Марксом, экономический базис, как основу классообразования, он критикует марксистов за поляризацию общества и упрощение социальной реальности, в которой есть только «высшие» и «низшие». Вебер считает, что общество устроено намного сложнее, и представляет собой «многоступенчатую лестницу непрерывных градаций»^[8]. Взамен дихотомической концепции классов, он предлагает свою плюралистическую модель. В рамках стратификациионного подхода, он усложняет и критерии выделения того или иного класса: «классовая ситуация, в общих чертах охватываемая двумя категориями, постепенно предстает перед нами в более дифференцированном виде: с одной стороны, благодаря виду собственности, которую используют для извлечения прибыли, с другой - благодаря виду услуг, которые предоставляются на рынке»^[9]. Подход Вебера позволяет выделить столько классов, сколько существует типов собственности. Вебер, лишь отчасти, соглашался с тезисом Маркса о том, что класс является порождением экономических условий, считая, что на классообразование оказывает влияние еще и ряд других факторов. Так, помимо основного фактора собственности, т.е. наличием или отсутствия контроля над средствами производства, Вебер выделяет еще ряд факторов, таких как мастерство и квалификация, напрямую влияющих на возможности человека выполнять ту или иную работу.

Профессиональная компетенция, ученая степень, звания, диплом престижного вуза, позволяет зарабатывать больше и ставят человека в более выгодное положение по сравнению с теми, кто такой квалификации не имеют. Также помимо экономических факторов он выделяет еще ряд неэкономических аспектов: один из них он называет статусом, другой - партией. Если экономические факторы - характеристики объективные, то статусная позиция, напрямую зависит от весьма субъективных оценок людьми социальных различий. Экономическими факторами в основном измеряют «ширину воронки пищевода» (собственность, доходы), статус связан различными стилями жизни соответствующих социальных групп. Статус, и партийная принадлежность, как справедливо отметил ученый, весьма заметно влияют на экономические условия жизни отдельных людей и групп, а, следовательно – классов.

На основании вышеприведенных критериев М.Вебер делит все классы на три большие группы: позитивно привилегированные, негативно привилегированные и средние, причем границы между ними довольно подвижны и относительны. Средний класс выступает в рамках этой теории уже как вполне самостоятельная социальная категория, находящаяся между позитивно привилегированными собственниками и негативно привилегированными люмпен-пролетариями. Вебер в своей работе «Основные понятия стратификации» определяет средний класс как тех, «кто владеет всеми видами собственности, или обладает конкурентоспособностью на рынке труда благодаря соответствующей подготовке, тех, чья позиция укрепляется благодаря таким источникам».^[10]

Данный тезис подтверждается опытом ЕС, а именно переходом к общему рынку, четыре свободы которого способствовали укреплению материальных основ среднего класса и количественному увеличению последнего. Э. Хаас делает акцент на необходимости учета фактора социальных сил и их восприятия интеграционного проекта. Так, средний класс выступает в качестве масштабной социальной силы и его восприятие ЕС определяется уровнем выгод материального и нематериального характера. Развивая мысль, Хаас указывает на то, что основные группы интересов, вместе с политиками, определяют свое отношение к интеграционному образованию, посредством ожидания определенных преимуществ.^[11]

Таким образом, по Веберу средний класс состоит преимущественно из мелких собственников и квалифицированных несобственников, способных продать на рынке свои знания и умения (это лица свободных профессий, чиновники, крестьяне, работники, занимающие исключительно монопольную позицию). Этот слой, по Веберу, имеет сложную внутреннюю структуру, включает в себя группы, сильно различающиеся между собой по уровню образования и наличию собственности. Средний класс, для Вебера, является сложным, многомерным явлением, в котором тесно переплетены экономическое и социальное. Одной из главных заслуг ученого является создание стратификационной модели, включающей в себя понятие среднего класса, благодаря чему Вебер добился того, чего не смог сделать Маркс - объяснил феномен среднего класса и встроил его в свою стратификационную модель. Одной из ключевых особенностей концепции среднего класса в рамках этого подхода, является то, что он, как отметил, Ральф Дарендор: «класс, рожденный для декомпозиции», в него может войти любой конкретный класс в зависимости от ситуации. Веберовское понятие среднего класса стало одним из главных организующих концептов в последующих исследованиях среднего класса. Ссылка на неоднородность, фрагментарность среднего класса появилась в работах почти всех исследователей начала XX века, также «ходячим» стал тезис о двойственной природе среднего класса - его представители выступают в роли, как эксплуататоров, так и эксплуатируемых, они присваивают прибавочную стоимость и одновременно продают свою труд.

По мере развития производственных сил, экономика стала, приобретать новый постиндустриальный вектор развития. Одним из главных факторов экономического развития становится состояние науки, способность осваивать новые технологии. Складывается новый сегмент экономики -экономика знаний, основанная на интеллектуальном производстве. Эта новая среда способствует формированию «нового» среднего класса, который образован уже на совершенно иной ресурсной основе. Главными ресурсами становятся личные способности. Начинается постепенный переход от «старого» среднего класса к новому, состоящему преимущественно из «умников»: врачей, преподавателей, ученых, инженеров, программистов. Данные выводы, определенным образом модифицируют представление о среднем классе.

Само понятие «нового среднего класса» впервые вводиться Эмилем Ледерером (в 1913 году, в одном из своих очерков). В 1937 выходит книга Э. Ледерера и Я. Маршака «Новый средний класс», эта книга становиться первым теоретическим исследованием, которое посвящено новому среднему классу, так называемой «рабочей аристократии» (white-collar workers). В своей работе исследователи указывают на одну характерную особенность этой новой группы – ее положение основано, в большей степени, на особом социальном статусе, чем на объективных экономических характеристиках. Так же ученые отмечают неуклонный рост представителей данной страты, так с 1910 по 1930 гг. их число вырастает с 5 до 15%, а к концу 50-х достигает 35% от занятого населения.^[12] Ученые констатируют, и с ними трудно не согласиться, что на лицо устойчивая тенденция - ускоренное возникновения массовой страты, с основным доходом в виде заработной платы и функциями, связанными с нефизическим трудом.

Другой американский социолог Ч.Р. Миллс, в своих работах отметил ту же тенденцию. Анализируя структуру среднего класса, он приводит такие цифры: «В 1870 г. средний класс насчитывал три четверти миллиона, к 1940 г. - свыше 12,5 миллиона. За данный период старый средний класс увеличился на 135 %, группа рабочих - на 255 %, новый средний класс – на 1600 %»^[13]. Такая трансформация среднего класса, согласно Миллсу, произошла вследствие изменения природы стратификации: собственность перестала быть основным критерием классификации, не меньшую роль стала играть профессия и род занятий. Миллс, вслед за Ледерером, констатирует переход от старого среднего класса к новому среднему классу «белых воротничков» и видит в нем одну из главных социальных опор капиталистического общества.

Новый этап в изучении среднего класса, связан с американским социологами У.Л. Уорнером и П.С.Лантом. Ученые исследовали структуру американского общества на примере города Ньюберипорт в Массачусетсе (проект Янки-Сити). Собрав внушительный эмпирический материал, ученые предприняли попытку создать обобщенный портрет типичного представителя среднего класса. Описывая средний класс, ученые выдели ряд социологически значимых черт: высокий уровень дохода, наличие значительного объема имущества, высокая социальная и экономическая активность, хорошее образование, ориентация на семейные ценности.

В рамках все того же исследования, Уорнер ввел в научный оборот, получившую в дальнейшем широкое признание, шестиклассовую классификацию социальной структуры, разделив средний класс еще на три подкласса – нижний, средний и высший. Причем основанием для выделения этих 6 классов для Уорнера служили в большей степени субъективные факторы (такие как оценка людьми социальных позиций друг друга), исследователь не полагался только на «объективный» фактор - уровень дохода. Здесь уместно будет привести отрывок из его работы: «Все интервьюируемые отмечали, что некоторые группы... находились в самом низу социальной пирамиды, хотя члены этих групп имели больший доход, чем люди, отнесенные нашими респондентами к более высоким социальным позициям. Становилось понятно, что какие-то другие факторы повлияли на то, что социальная позиция первых была ниже, чем вторых».^[14]

В своем исследовании, Уорнер отмечал, что богатство и профессиональный уровень не являются гарантией высокой социальной позиции, всегда оставалось «что-то еще». Для того, чтобы ответить на вопрос, что же скрывалось за этим «еще», ученый выдвинул гипотезу социального класса. Уорнер определял его как: «два или более слоя людей, в существование которых верят члены местного сообщества и которым они приписывают более высокие или более низкие позиции»^[15]. Этот субъективный фактор «оценки» стал для исследователя ключевым критерием стратификации. Для иллюстрации своего подхода Уорнер приводит такой пример: самый богатый человек в Янки-сити не занимал соответственно самой высокой социальной позиции, т.к. «он не вел себя правильно», окружающих не устраивал его образ жизни. По мнению большинства его респондентов, основным фактором, определяющим социальную позицию, было не то, сколько у человека денег, а то, кого он знает и степень его признания. Все респонденты Уорнера увязывали статус индивида с его местом в обществе, включенностью в ассоциации, общением с «подходящими» людьми: «Если образование человека, его профессия, благосостояние, доход, семья, близкие друзья, клубы и общества, в которых он состоял, а также его манеры, речь и поведение на людях были известны, то жители города с легкостью довольно точно определяли его статус»^[16].

Заложенный Уорнером подход к ранжированию социальной структуры получил самое широкое признание в профессиональном кругу, став мейнстримом американской социологии на долгие годы. Однако, необходимо отметить и его недостатки и ограничения, во-первых, как неоднократно отмечали критики метода определения репутаций, он эффективен лишь когда с его помощью описывают ситуацию в небольших сообществах. Кроме того, Уорнер в рамках своего подхода соединяет явления, которые в теоретическом плане не являются идентичными классу и классовому сознанию.

Вторая половина XX века проходит под знаком среднего класса: вместо исчезновения и пролетаризации он постоянно укрепляет свои позиции. Так, авторитетный американский социолог Л. Райсман заявляет, что Америка стала «страной среднего класса», и провозглашает целью подтягивание до уровня этого класса представителей низших слоев, работников физического труда.^[17] В научных кругах в 50-е становится популярной идея об «обуржуазивании» синих воротничков посредством принятия ими образа жизни, системы ценностей и социальных ролей, присущих среднему классу. Многим социологам того времени начинает казаться, что вопреки тезису Маркса о непрерывном нарастании противоречий в капиталистическом обществе, происходит интеграция социальных сил, а не их поляризации. На волне этого оптимизма все больше начинают говорить о возможностях сближения синих и белых воротничков. Исследователи выдвинули тезис о том, что по мере роста материального благосостояния рабочих в их сознании происходят изменения, позволяющие им сравнительно безболезненно усваивать образ жизни представителей среднего класса. Границы среднего класса начинают выглядеть довольно размытыми, так в 1950-60-е гг. большинство американских социологов включают квалифицированных рабочих в состав среднего класса. Представители противоположного лагеря - евромарксисты вписывают в ряды рабочего класса представителей умственного труда и служащих. Все это сделало актуальным переосмысление, как границ среднего класса, так и его места в социальной структуре.

В течение 1960-х гг. группой социологов (так называемая Кембриджская группа) в составе Джона Голдторпа, Дэвида Локвуда, Фрэнка Бечхофера и Дженифер Платт была проведена проверка гипотезы о слиянии выкоквалифицированных рабочих со средним классом. Голдторп и его коллеги, в своем фундаментальном трехтомном исследовании «Тhe Affluent Worker», обосновали наличие существенных различий между «синими» и «белыми воротничками», развеяв миф об «обуржуазивании» рабочего класса.

Исследование проводилось среди квалифицированных рабочих автомобильной промышленности Лутона. Условия работы были одним из лучших в стране, а уровень благосостояния приближал их к среднему классу. Проанализировав внушительный эмпирический материал, «кембриджская группа» пришла к выводу, что о сущностной трансформации, включающей сближение стиля жизни, норм, ценностных ориентации, говорить не приходиться. Синие воротнички демонстрировали отличные от средних слоев трудовые мотивы: «ими движут в основном лишь материальные факторы, а отнюдь не возможности карьерного роста, повышения социального статуса или иные социально-психологические стимулы. Большинство рабочих заявили, что их жизненная цель - заработать как можно больше денег, а затем перейти на более легкую работу или уйти на покой»^[18]. Оказалось, что у рабочих, в отличие от среднего класса, совершенно нет социальных амбиций: они ориентированы на поддержание имеющегося жизненного уровня, повышение своего социального статуса их заботило в значительно меньшей степени. На основе этих данных, Голдторп приходит к следующему выводу: «По крайней мере, там, где дело касается мира, тезис об обуржуазивании рабочего класса очень слабо соответствует реальности современного британского обществ»^[19]. Таким образом, кембриджской группой, вполне убедительно, была опровергнута гипотеза о прогрессирующем «обуржуазивании» синих воротничков, при чем, не с марксистских позиций.

Идея Голдторпа о существовании принципиальных различий между квалифицированной частью рабочего класса и новым средним классом получила подтверждение в исследованиях другого авторитетного социолога Энтони Гиденса. Он также выступает против идеи размывания стратификационных границ между классами. Ни о каком «слиянии», считает ученый, говорить не приходится. Несмотря на значительный рост доходов синих воротничков, возможности их сближения все еще ограничены: у них по прежнему существенно разнятся гарантии условий труда, также эти два класса демонстрируют разные модели динамики трудовых доходов (у «белых воротничков», как правило, доход в течение трудовой карьеры демонстрирует устойчивую тенденцию к росту)^[20].

Таким образом, на этапе перехода к постиндустриальному обществу большинство социологов переосмыслили природу и границы среднего класса, окончательно исключая из его рядов работников физического труда. Синие воротнички, даже самая обеспеченная и квалифицированная их часть, по ряду таких основополагающих характеристик как: стиль жизни, система социальных норм, ценностные ориентации, трудовая мотивация, социальная и экономическая активность не могут быть причислены к среднему классу. Отсюда вызревает понимание того, что при выделении среднего класса следует руководствоваться в первую очередь не атрибутивными (собственность, материально-бытовые условия), а функциональными характеристиками, определяющими принятие определенной системы социальных ценностей и норм и следующего из этого поведения во всех сферах жизни общества.

Свой ответ на наступление общества среднего класса дали представители левого лагеря - неомарксисты. Отойдя от простой классовой поляризации и радикального экономического детерминизма, они попытались найти место «проблемным» средним слоям. Наиболее заметный вклад в решение проблемы нового среднего класса (новой мелкой буржуазии) в рамках марксисткой парадигмы принадлежит американскому ученому Эрику Олину Райту. Райт, в противовес ортодоксальному марксизму, подходит к среднему классу, как реальной классовой позиции, хоть он и существует вне капиталистических средств производства и имеет двойственную природу:

его представители не выглядят и не ведут себя как рабочие, но с другой стороны они продают свою труд и не обладают собственностью на средства производства. По-новому осмысливая критерии выделения классовых позиций, помимо собственности Райт выделяет еще два критерия:

1. Отношение к власти;
2. Умения и квалификацию

На основе этих критериев он предлагает свою схему классовых позиций:^[21]

Капиталистически способ производства	Простое товарное производство
Капиталисты Мелкие наниматели Мелкая буржуазия Полуавтономные наемные рабочие а) высшие менеджеры б) менеджеры в) супервайзоры (надсмотрщики) Рабочий класс

Пунктирной линией на данной схеме обозначены противоречивые классовые позиции, которые занимают промежуточное положение в социальной структуре. К этим противоречивым позициям Райт относил новый средний класс (разделяя его на три отряда). Райт создал, без сомнения, заслуживающий внимания подход к классовой структуре общества. Ему удалось отчасти преодолеть свойственную марксизму простую поляризацию, однако в своих рассуждениях он зашел на территорию оппонентов, за что его критиковали коллеги марксисты. В его теории много точек соприкосновения с идейным противником Вебером: «явным становится заимствование Райтом в пылу полемической борьбы веберовской проблематики и методологии. Это и переход на уровень индивидуального сознания, и важность формальной квалификации (credentials) для процессов классообразования, и проскальзывающие высказывания о роли карьерных траекторий как динамического аспекта классовых позиций»^[22].

Однако, наиболее влиятельным на данный момент является подход к стратификации, предложенный уже упоминавшимся выше Дж. Годторпом – так называемая схема Эриксона-Голдторпа-Портокареро (EGP). Эта схема была создана в рамках исследования социальной мобильности в 80-е годы.

В схеме EGP индивиды подразделяются на классы по двум типам сущностных характеристик. В рамках первой, разделение на группы зависит

от отношения к средствам производства (являются собственниками или нет). Годторп выделяет владеющих средствами производства нанимателей, не владеющих средствами производства наемных работников и самозанятых (мелкая буржуазия). Наемные работники, также в свою очередь, подразделяются на группы, в зависимости от типа своего трудового контракта. Эти контракты, по Голдторпу, бывают двух видов^[23] :

1) сервисные отношения - возникают в трудовой сфере требующей высокой квалификации, контроль результатов работы затруднен, достаточно высокая степень автономии работника;

2) трудовой контракт - труд низко специализирован, его результаты легко измеримы и контролируемы, низкая степень автономии.

Исходя из выше обозначенных критериев, классовая схема Эриксона-Голдторпа-Портокареро выглядит следующим образом:

	Класс EGP	Тип трудового контракта
I	Высший служебный класс (менеджеры и профессионалы)	Сервисные отношения (в разной степени выраженности)
II	Низший служебный класс (менеджеры и профессионалы)
IIIa	Рутинный нефизический класс (высший слой)	Смешанный
IIIb	Рутинный нефизический класс (низший слой)	Трудовой контракт
IVa	Самозанятые с наемными рабочими
IVb	Самозанятые без наемных рабочих
IVc	Самозанятые фермеры
V	Мастера и бригадиры физического труда	Смешанный
VI	Квалифицированные рабочие	Трудовой контракт (в разной степени выраженности)
VIIa	Полу- и неквалифицированные рабочие (не в сельском хозяйстве)
VIIb	Полу- и неквалифицированные рабочие (в сельском хозяйстве)

Большинство современных ученых в этой схеме к среднему классу относят: служебный класс, мелкую буржуазию и фермеров. Относительно принадлежности других классов (5,6) в науке выказываются противоречивые мнения^[24].

Предложенная Голдторпом классификация, является своего рода вершиной социологической мысли, о степени ее признания говорит тот факт, что на ее основе была создана общеевропейская социально-экономическая классификация (ESeC). Однако ее совершенный инструментарий не вполне приложим к странам с менее сложной социальной структурой. Как верно отмечает Л.М.Григорьев: «Модель социальной структуры Дж. Голдторпа на сегодняшний день является одной из самых разработанных и часто используемых в европейских социальных исследованиях. Но мы полагаем, что она подходит для описания социальной структуры, главным образом, только развитых европейских стран…Профессиональная структура населения, которая лежит в основе этой схемы, в особенности трудно применима в развивающихся странах, не отражает в полной мере распределение доходов населения»^[25]

.

В своем исследовании мы будем отталкиваться от подхода к стратификации предложенного Уорнером, предполагающего выделение привычной триады: верхнего, среднего и высшего класса, каждый из которых в свою очередь делится на две группы: высшую и низшую.

С позиций неофункционализма, средний класс может быть рассмотрен в качестве «общего интереса» государств-членов интеграционного формирования. Для стран ЕС, оформление массового среднего класса – одновременно цель (т.к. средний класс традиционно рассматривается в качестве социальной опоры демократий) и средство обеспечения устойчивого экономического развития. Новый средний класс необходим, в целях повышения конкурентоспособности экономики ЕС, что также составляет общий интерес Евросоюза.^[26] Кроме того, восприятие средним классом ЕС напрямую затрагивает вопрос формирования общеевропейской идентичности. Только в том случае, когда люди понимают преимущества интеграции, ощущают их положительные последствия, может быть обеспечена высокая легитимность.

В настоящей ситуации кризиса зоны евро и комплексных проблем экономического и валютного союза, положение среднего класса находится в уязвимости. Беспрецедентно высокий уровень безработицы, рецессия в ЕС приводят к сокращению численности среднего класса в странах-членах ЕС. Углубление интеграции, в целях решения проблем экономического и валютного союза, необходимо. В долгосрочной перспективе, последующая интенсификация интеграционных процессов будет способствовать формированию единого среднего класса ЕС, при условии преодоления существующих в настоящее время кризисных явлений.

2. Экономический кризис в Европейском Союзе и проблема среднего класса в «зоне»: старый - новый ЕС

2.1. Особенности среднего класса в старом ЕС: проблема социального выравнивания после расширения на Восток

Европейский Союз – крупнейшее региональное объединение, которое с момента своего основания стремится добиться такой социально- ориентированной модели, которая обеспечит стабильное экономическое и политическое развитие. В понятие «Социальное измерение европейской интеграции» мы вкладываем широкий спектр вопросов, связанных с проблемой общественного развития, отображающих как реальные, так и возможные трудности на пути формирования стабильного общества.

В связи с расширениями 2004 и 2007 годов, в Европейском союзе актуализировались дискуссии в отношении того, как данный процесс скажется на дальнейшем экономическом, социальном и политическом будущем этого объединения. Сегодня европейский союз включает в себя 27 государств - членов значительно дифференцированных по уровню экономического и социального развития. Гармонизация социального пространства ЕС была и остается одним из главных приоритетов социальной политики Брюсселя. Все же некоторый прогресс в решение проблемы выравнивания был достигнут, этому в немалой степени способствовал принцип свободы перемещения, оказавший влияние на социальную структуру ЕС. Все эти процессы определяли научную повестку так: «начиная с середины 20 века, главной темой исследований была проблема существования процессов конвергенции или дивергенции между европейскими системами стратификации, увеличение или уменьшение модели социальной мобильности, контраст роли образования в процессе стратификации или разница Европейских обществ, а также характеристики «нового среднего класса»».^[27]

Однако мировой финансово-экономический кризис поставил под вопрос будущее новой социальной модели, предполагающей экспорт государства всеобщего благосостояния из Старой Европы в Новую. Кризис оказался проверкой на прочность этого благополучного свободного мира, основанного на товарном изобилии и массовом среднем классе. События последнего времени указывают на то, что эту проверку новая Европа не прошла.

Экзистенциальным нервом всех социальных процессов, происходящих сегодня в Европе, является проблема уменьшения среднего класса «нового пауперизма», постепенный отход от социальной модели «всеобщего благосостояния». В этот болезненный переходный период исследование положения среднего класса в Европейском Союзе представляется наиболее актуальным. Однако вопрос анализа структуры и сущности среднего класса довольно емкий, на протяжении многих десятилетий ученые вносят различное смысловое содержание в этот термин, а в сложившейся ситуации, необходимым является - оценить положение среднего класса не только в отдельных национальных государствах, но и, возможно впервые, на наднациональном европейском уровне. В европейской экономико-политической системе он представляет собой уникальный конструкт, являясь жизненно важным инструментом стабильности, поэтому актуальность вопроса о его судьбе и влияние на будущее ЕС трудно переоценить.

События недавнего времени поставили под угрозу стабильность европейского среднего класса. Кризис, с которым столкнулись страны ЕС, заметно пошатнул положение среднего класса во всей Европе (некоторое исключение составляет Германия, хотя и там не все благополучно). Ситуация вокруг европейского «среднего» класса на  сегодняшний момент является одним из ключевых моментов усиливающегося кризиса в ЕС. Будущее европейского массового среднего класса оказалось под вопросом. Являясь продуктом развитой социальной сферы, доступных кредитов и высокой занятости, в условиях фактического демонтажа системы «всеобщего благоденствия», он теряет все больше своих представителей. Несмотря на самые плачевные последствия, к которым приведет деградация среднего класса, удержать его численность на докризисном уровне не получится. ЕС в этот раз столкнулся с длительным кризисом, все говорит о том, что нынешняя социальная структура, и, конкретно, положение среднего класса будет меняться, причем не в самую лучшую сторону.

В течение последних десятилетий увеличение и укрепление позиций среднего класса было провозглашено как конечная цель европейских государств всеобщего благосостояния (по крайней мере, на уровне деклараций). Массовый средний класс стал, своего рода, политическим брендом, доказывающий восточным соседям, преимущества европейской социальной модели. Однако, вера в этот раскрученный бренд, с началом кризиса, растеряла всю свою былую привлекательность. Решая проблемы банковского сектора и, реструктуризируя суверенные долги, европейские экономические власти пошли на серьезное ослабление экономики проблемных стран, что в итоге привело к катастрофической ситуации с безработицей. За раздутые аппетиты финансового сектора вынуждены были платить все, и большего всего средний класс. Иными словами, кризис нанес непоправимый ущерб идеи евроинтеграции как панацеи от всех социальных бед. У обычного европейца кризис стал ассоциироваться с несправедливой системой распределения национальных и классовых издержек, это недовольство сразу отразилось в стремительном росте евроскептицизма. Однако самое странное, что такая ситуация, кажется, не сильно беспокоит евробюракратов, они как всегда «страшно далеки» не только от народа, но и от национальных интересов отдельных государств-членов ЕС. Совершенно очевидно, что кризисная повестка должна быть переформулирована в социальных терминах. Иначе, пророческими станут слова американского политолога Джорджа Фридмана: «Трудно себе представить, что стагнация и безработица таких масштабов смогут продлиться еще год без того, чтобы не начали оформляться принципиально новые оппозиционные движения, которые если не создадут новые правительства в своих странах, то точно опрокинут существующие, раздирая Европу по живому».^[28]

Подведем промежуточные итоги: главными вызовами для идеи единой Европы, являются, по нашему мнению, те социальные риски, которые исходят от безработицы и растущей слабости среднего класса. Средний класс как политически, так и экономически, является важнейшим структурным элементом, стягивающим все европейское пространство, без его посредничества европейским элитам трудно будет найти общий язык.

Имеет смысл остановиться подробнее на положении среднего класса в странах «старой» и «новой» Европы. Вначале рассмотрим ситуацию в благополучной Германии. На первый взгляд, здесь «дела» у среднего класса идут хорошо. Так, сравнивая национальные показатели, нельзя не отметить, что средний класс в Германии чувствует себя намного лучше, чем в остальных странах Европы. По данным исследований: «в Германии лишь 18% представителей среднего класса считают, что им сложно жить на их ежемесячный доход, в то время, как показатели других стран ЕС значительно выше: например во Франции приблизительно 65%, в Польше 75%, Италии 78%, а в Румынии 88%».^[29] По сравнению со странами ЦВЕ, можно констатировать, что немецкий средний класс сталкивается со значительно меньшими финансовыми проблемами. Так, более чем половина лиц со средним уровнем дохода в Польше, Болгарии, Венгрии и Латвии не в состоянии покрыть незапланированные финансовые расходы, в то время как в Германии их только 30.^[30] Является ли Германия островком относительного благополучия? Ответ скорее отрицательный, она выглядит благополучно только на фоне тонущей в социальных протестах Европе. Большинство немцев чувствуют реальную угрозу снижение уровня жизни. Анализ, проведенный немецким институтом экономических исследований (DIW) и Бременским университетом, показывает, что их опасения оправданы.  «С точки зрения реальной заработной платы, реальных чистых доходов и активов, класс со средним уровнем дохода в Германии, в последние годы, пострадал и несет значительные потери. Неравенство доходов и активов продолжает расти», говорится в исследовании, по заказу Bertelsmann Foundation.^[31]

Другое исследование показывает, что проблемы у немецкого среднего класса начались еще в докризисную «изобильную» эпоху. Так немецкий профессор социологии Олаф Гро-Замберг приходит к выводу, что «число лиц со средним уровнем доходов домохозяйств, еще в 1990 годы составлял 65%, в 2010 году данный процент сократился до 58%. В последние 20 лет доминирующей стала тенденция сокращения мобильности среднего класса. Поляризация доходов привела к тому, что с каждым годом становится все труднее перемещаться из низших социальных слоев в средний класс»^[32]. Вопрос расширения и стабильности среднего класса становится все более неопределенным, с каждым днем в Германии и, в особенности, в других странах ЕС растет озабоченность относительно будущего. Значительная доля «средних», в том числе, и представители с более низким уровнем дохода, относятся скептически к улучшению благосостояния в долгосрочной перспективе.

Мы не раз уже упоминали, что нет универсальной методики определения границ среднего класса, что во многом создает трудности в его идентификации. В ЕС данная проблема осложняется дифференциацией в уровне зарплат в странах Восточной и Западной Европы. Представители немецкого среднего класса – это люди занятые в различных сферах деятельности: IT-специалисты, госслужащие, художники, учителя, врачи, музыканты, журналисты, политики и т.д.. Традиционно используются критерии, которые исходят из таких показателей как: средний уровень дохода, сфера занятости и уровень образования.

По уровню дохода, к среднему классу, принято относить тех, «чьи доходы находятся в диапазоне от 70% до 150% от среднего по стране. Это определение достаточно широко используется экономистами, которые изучают распределение доходов, в большинстве стран Европы данная группа занимает примерно две трети населения».^[33] В Германии средний доход на одного человека составляет 1600 евро в месяц, по классификации, которая распространена на Западе, такой уровень дохода характерен лицам, принадлежащим к среднему-среднему классу. Исследования немецкой экономики, которые проводил Кёльнский университет показали, что «в нижний - средний в Германии попадают те, у кого доход составляет более 60% от среднего-среднего, в верхний – средний отнесены лица с доходом 250% и более от среднего»^[34]. Таким образом, мы можем сделать вывод, что в Германии к среднему классу принадлежат лица, чей доход составляет в среднем от 1200 до 4000 евро/месяц на человека.^[35] Исходя из этих критериев, попробуем оценить численность немецкого среднего класса и уровень его доходов, по графику, который разработали исследователи Кёльнского университета и исследователи фонда Bertelsmann:

^[36]

График показывает, что в период с 1991 года до 2008 происходили незначительные изменения в колебании численности среднего класса в Германии, тем не менее, наблюдается небольшое сокращение в прослойке средний-средний. Уровень дохода среди представителей среднего класса за этот же период:

^[37]

Результаты графиков показывают, что позиции среднего класса, на момент начала в Германии кризиса, были весьма сильными: и по доходам, и по численности эта социальная группа демонстрировала относительную стабильность. В период кризиса этот идеальный социальный баланс стал нарушаться. В 2011 году GfK group^[38] проводили исследование того, как экономический кризис сказался на положении немецкого среднего класса в 2010 году, по отношению к 2008 году:

^[39]

Данные приведенные институтом свидетельствуют о том, что в Германии, начинает меняться структура среднего класса. Верхний средний класс в условиях кризиса демонстрирует рост, в то время как остальные группы, или не растут вовсе, или, даже, демонстрирую тенденцию к уменьшению.

Распределение внутри среднего класса становится все более поляризованным. Профессор Олаф Гро-Замберг назвал это явление «драматическим», поскольку оно оказывает негативное влияние на социальную структуру в целом, увеличивая классовую дифференциацию. Ученый отмечает, что «Солидарность испаряется, когда верхняя часть среднего - уверенно растет, а у нижней части среднего класса - развивается тревога, вызванная тем, что они могут постепенно спуститься вниз, по каналам социальной мобильности, и уже не принадлежать к среднему классу, не говоря уже о тех социальных группах, что находятся под ними».^[40]

С момента начала мирового экономического кризиса Германия является локомотивом всей Европы, несмотря на это данные статистической службы Германии показывают, что число бедных людей в стране в период с 2010-2011 гг. выросло с 19.7% до 19.9%, что составляет приблизительно 16 миллионов человек. Для этих социальных групп продвижение в средние классы становится все менее достижимым. Ремонт социальных лифтов в Германии откладывается политиками на неопределенно долгий срок - это вкупе с постепенной, ползучей пауперизацией среднего класса является, несомненно, негативной тенденцией для лучшей экономики Европы. Это еще не кризис, но определенно системные вызовы. Для Германии, в этих условиях, сохранение собственного среднего класса становится приоритетной задачей, тянуть другие европейские страны из социального болота для нее экономически нецелесообразно и чревато социальными протестами внутри страны.

2.2. Особенности становления среднего класса в новом ЕС на примере Польши

Рассмотрев проблемы, с которыми сталкивается экономика и социальная сфера страны-лидера «Старой» Европы, перейдем к менее благополучным новым членам ЕС.

«Произошедшее благодаря краху коммунистической модели резкое экстенсивное – на два миллиарда человек – расширение сферы капитализма, помноженное на революцию в области коммуникаций и либерализацию торговли, привело к невиданному в истории экономическому буму, гигантскому росту благосостояния…резко вырос мировой средний класс»^[41].

С девяностых годов XX века Западная Европа стала постепенно расширять свою зону влияния за счет стран Центральной и Восточной Европы. Результатом такого «натиска на восток» стало беспрецедентное расширение ЕС. Темпы экономического роста и показатели стран Западной Европы заражали оптимизмом бывшие социалистические страны, которые надеялись, что интеграция будет шагом к дальнейшему экономическому подъему. Возникший экономический дисбаланс между странами привел к увеличению неравенства доходов среди населения в странах ЕС, многочисленной миграции и изменению социальной структуры ЕС, несмотря на то, что экономический уровень Латвии, Литвы, Эстонии и Польши значительно возрос. С присоединением к ЕС, все страны получили мощный толчок в дальнейшем своем развитии, повышение уровня благосостояния в результате привело к росту доходов, а также, к увеличению численности среднего класса. Столь масштабное расширение, было для стран ЕС большим и достаточно резким шагом, в результате чего выявилась проблема, которая со временем все больше обостряется: экономический дисбаланс между странами «старой» и «новой» Европы. Очевидной стала проблема изменения европейской социальной модели.

Последнее расширение оказалось поспешным решением для ЕС, так С.А. Караганов отмечает: «в ходе расширения 2004-2007 гг. заметно возросла гетерогенность объединения»^[42]. Данный шаг внес огромные изменения на социально-экономические процессы внутри ЕС, соединив в себе два полярных региона Европы, которые должны были между собой создать единый полюс, взаимодействуя по всем уровням интеграции: экономической, политической и социальной.

Серьезной проблемой стало то, что социальная и экономическая дифференциация стран увеличилась – это подтверждает и контраст в политическом лидерстве стран. Караганов С.А. по данному поводу считает, что «элиты стран – основатели интеграции не готовы, несмотря на все заявления, воспринимать восточноевропейских партнеров как равных, те же, в свою очередь пока не могут вписаться в систему общественных связей и обычаев Европейского Союза образца до 2004 года».^[43]

Одной из наиболее актуальных проблем сегодня в ЕС является положение среднего класса. С момента вступления десяти новых государств – членов в ЕС, стал более четко прослеживаться экономический разбаланс между «старой» и «новой» Европой. После расширения 2004 года, когда в страны с традиционной западной моделью интегрировались участники с более размытой социальной структурой, критерии, по которым можно описать современный «новый» средний класс, изменились. Причиной этому послужило слияние двух моделей систем с различными уровнями экономик, что сегодня ярко проявляется в условиях кризиса.

Становление и развитие среднего класса в восточной Европе различно от страны к стране, несмотря на наличие общих характеристик. Период трансформации принес бывшим социалистическим странам Восточной Европы четкое понимание того, что они хотят быть ориентированы на Запад, что послужило стимулом возрождения, даже можно сказать формирования среднего класса. Развитые экономические системы «старой» Европы служили образцом для подражания и стимулом для создания новых социальных групп, которые в будущем начнут именовать себя средним классом.

Однако, как быстро выяснилось, одной политической воли, для быстрой экономической модернизации новых членов, оказалось недостаточно. Насколько велика экономическая дистанция между старыми и новыми членами показал кризис. Так, если опираться на данные МВФ, среднедушевой доход в ЕС в 2012 составил 24 тысячи евро. Если принять этот показатель за 100 процентов мы получим довольно наглядную картину социально-экономической дифференциации внутри ЕС. Уровень дохода в Греции и Португалии, по указанному индексу составляют 74 и 76%, соответственно, у Италии и Испании этот показатель находится на уровне 95 и 97%. Однако даже на фоне этих стран «новая» Европа во времена кризиса переживает не самые лучшие времена. Если их ранжировать, получим: Латвия (58), Венгрия (63),Польша (64), Литва (68), Эстония (69), Словакия (77). Лучшие показатели доходов в странах ЦВЕ демонстрируют Словения (89) и Чехия (86).

Массовый средний класс для многих стран ЦВЕ до вступления был феноменом отдаленной перспективы (а для многих остается таковым и сейчас). Средний класс, численность которого 60%, характерный для стран с развитым типом экономик (передовиков ЕС), является труднодостижимым показателем. Так, например, в Румынии численность его приравнивалась к 20%^[44]. Если обратить свой взгляд на другие страны Восточной Европы, то можно наблюдать схожую ситуацию. В Болгарии средний класс можно назвать «невидимым», поскольку численность его «по приблизительным оценкам составляет от 4 до 8%»^[45] от всей численности населения. Это в основном сотрудники иностранных компаний и занятые в финансовом секторе.

В странах Южной и Восточной Европы сложно выделять средний класс только с учетом экономических критериев, в этих странах более весомыми будут критерии социального характера. Вольфанг Хопкен, представитель общества Юго-Восточной Европы объясняет, что «под средним классом подразумевается социальная группа, которая формирует базисный слой демократического порядка, а также политическую и экономическую конкуренции»^[46]. Период трансформации обществ Восточной Европы развивался приблизительно по одному сценарию, но каждая страна по-разному смогла приблизить свою социальную модель к европейской, некоторые до сих пор находятся на самом низовом уровне.

Среди «новичков», более ли менее успешно в условиях кризиса «выживает» Польша, средний класс которой стоит на стыке двух Европ: развитой и «периферийной». Несомненно, ее сложно сопоставить с экономическим немецким «локомотивом», но для стран периферии (таких как Украина) ее опыт может быть во многом показателен.

Одной из наиболее известных работ в изучении среднего класса в Польше является исследование Хенрика Доманьки. Ученый подробно изучил структуру среднего класса в стране и выделил ряд критериев, по которым измеряет принадлежность к данной группе. Автор указывает, что важна «четко определенная профессиональная принадлежность, подчеркивая, что на Западе средние классы определяются в терминах профессиональных категорий (главным образом, это менеджеры, специалисты, клерки, работники торговли и сферы услуг и собственники в сфере малого и среднего бизнеса), следует ожидать, что по мере развития восточноевропейского среднего класса относительная численность занятых в этих секторах структуры занятости будет увеличиваться».^[47] Далее не менее важными критериями он выделяет «относительно высокий уровень жизни, наличие собственности, а также формирование специфических мировоззрения, ориентаций и ценностей».^[48]

Исходя из вышеназванных критериев, и исходя из структуры занятости, в приведенной ниже таблице попытаемся определить структуру польского среднего класса:

Таблица 1 Структура занятости в Польше, 1982–2004, %^[49]

Профессиональные категории	1982	1987	1994-1995	1998-1999	2002	2004
Менеджеры и профессионалы высшего звена	0,9	1,8	1,6	1,0	2,4	1,5
Нетехническая интеллигенция	3,2	3,3	3,2	4,5	3,9	3,3
Техническая интеллигенция	3,1	2,6	2,7	2,4	2,5	2,0
Техники	7,0	6,2	4,6	6,0	6,1	4,5
Административные работники среднего звена	9,6	10,7	9,5	11,2	13,0	12,1
Клерки	5,0	4,6	3,9	3,5	4,1	3,7
Собственники	1,6	3,6	6,2	6,6	5,0	11,0
Торговля и услуги	6,4	7,7	10,6	10,3	12,3	13,7
Диспетчеры	2,1	2,3	1,8	1,9	5,0	6,7
Квалифицированные рабочие	25,7	26,3	27,4	24,8	22,4	20,0
Неквалифицированные рабочие на производстве	5,8	5,7	7,0	7,2	4,6	5,3
Неквалифицированные рабочие в сфере услуг	4,3	3,9	6,0	6,4	5,9	6,9
Работники сельского хозяйства	1,8	1,5	2,0	2,1	2,7	2,2
Фермеры	23,5	19,8	13,4	12,2	10,2	11,0
Всего	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0