Региональная общественная организация ученых:
БАЛТИЙСКАЯ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ
Отделение практической психологии и социальных технологий
Международная секция БПА
______________________________________________________
ВЕСТНИК
БАЛТИЙСКОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АКАДЕМИИ
Вып. 84 – 2008 г.
АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
САНКТ-ПЕТЕРБУРГ
2008
Редакционная коллегия выпуска:
Волков И.П., Оганян К.М., Грановская Р.М., Советова О.С., Соловьева Е.А.,
Годлиник О.Б., Рудкевич Л.А.
Ответственный за выпуск:
Ученый секретарь ОПП и СТ, кандидат психологических наук, доцент кафедры практической психологии СПбГАСУ Артемьева В.А.
Компьютерная верстка Этингова В.А.
Редакция вестника:
Главный редактор – И.П. Волков
Зам. главного редактора – К. М. Оганян
Уч. секретарь – В.А. Артемьева
Адрес редакции вестника:
190005, Санкт-Петербург, ул. 2-я Красноармейская, д.4.
СПб ГАСУ. Кафедра практической психологии
Тел. (812) 575 – 05 – 05
E-mail: [email protected]
E-mail:[email protected]
www.baltacademy.ru
В36 Балтийская Педагогическая Академия К.М.Оганян
Печатается в авторской редакции, на средства авторов выпуска и членские взносы ОПП и СТ БПА
В43162014 – 75 Без объявления
С 96(03) – 2008
УДКВ36-85029-080
***************
«ВЕСТНИК БАЛТИЙСКОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АКАДЕМИИ»
Научное издание (сокращенное название: «Вестник БПА»)
Основан в июле 1995 года в г. Санкт-Петербурге | Гос. Лицензия ЛП СПБ № 78-005832. Рег.2160\2000 |
Международная регистрация:
ISSN 1818-6467 (Vestnik BPA)
__________________________________________________________________
Подписано к печати 15.05.2008 г.
Печать ризографическая. Зак. 01. Тираж 300 экз. Формат бумаги 210х297. Изд. БПА
ВЕСТНИК БАЛТИЙСКОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ АКАДЕМИИ
Вып. 84 – 2008.
СОДЕРЖАНИЕ
От редакции…………………………………………………………………….. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ Соловьева Е.А. Исследование установок по отношению к городской среде……………………………………………………………………………… Рудкевич Л.А. Применение многокоординатной системы в типологии человека для оценки его психофизиологических и психологических признаков………………………………………………………………………... Брегвадзе Д.Б., Русановский В.В., Мизинова Т.В., Русановский Г.В., Полянова Л.М. Средний класс – как гомеостатический фактор существования социальных систем……………………………………………. Дружилов С. А. Жизненный успех человека: нравственные аспекты……… Мизинова Т.В., Русановский В.В., Брегвадзе Д.Б., Русановский Г.В., Полянова Л.М. Лидерство в зоосоциальном и социальном поведении……. Брегвадзе Д.В., Русановский В.В., Мизинова Т.В., Русановский Г.В., Полянова Л.М. Потребности – как основа и движущая сила поведения человека …………………………………………………………………………. Полянова Л.М., Русановский В.В., Брегвадзе Д.Б., Русановский Г.В., Мизинова Т.В. Синергетические подходы в социологии и медицине…….. Брегвадзе Д.Б., Русановский В.В., Мизинова Т.В., Русановский Г.В., Полянова Л.М. Некоторые биологические проблемы этнической психологии………………………………………………………………………. ПСИХОЛОГИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ Лобанова Ю.И. Анализ возможностей диагностики уровня психологической устойчивости при помощи оценки выраженности компонентов профессионального выгорания…………………………………. Антошкина Ю.М. Интеллектуальная и личностная зрелость в профессиональной активности субъекта труда……………………………….. Дворцова Е.В., Коноплина Т.В. Профессиональная успешность продавцов (на примере торговой сети промышленных товаров)……………. Жилина Э.В. Экспериментальное исследование аудиального образа клиента…………………………………………………………………………… Юн Ю.И. Особенности специалистов, устраивающихся на работу с помощью рекрутинговых компаний…………………………………………… Комаревцева Е.А. Специфика архитектурно-строительного проекта: социально-психологические аспекты…………………………………………. ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ Алексеева А.Н. Актуальные проблемы психолого-педагогической деятельности закрытых учебных учреждений для детей, нуждающихся в особых условиях воспитания………………………………………………….. Трушталевская Л.Е. Изучение психологической готовности к профессиональной деятельности педагогов, работающих в школе разноуровнего обучения………………………………………………………... Дугина Е.В. О роли коллективного способа обучения математике в воспитании курсантов…………………………………………………………... Монгуш Ч.Н. Мотивы формирования познавательного интереса младших школьников……………………………………………………………………… Дугин И.М. О комплексном подходе к обучению и воспитанию учащихся военных гимназий и кадетских корпусов (историко-педагогический анализ)…………………………………………………………………………… Дугина Е.В., Ермакова Т.Н. Влияние индивидуально-психологического фактора на повышение культуры учебной деятельности курсантов в ходе изучения математики…………………………………………………………… Авторы………………………………………………………………………….. Рекомендации по оформлению статей……………………………………… | 5 6 10 18 20 29 34 36 39 42 45 51 54 57 60 66 71 72 75 79 83 88 89 |
От редакции
ЗНАЧИМЫЕ СОБЫТИЯ ОТДЕЛЕНИЯ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ И СОЦИАЛЬНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ И МЕЖДУНАРОДНОЙ СЕКЦИИ БПА.
25 апреля 2008 г. в помещении Санкт-Петербургского Государственного Архитектурно-строительного университета состоялась очередная научная сессия отделения «Практической психологии и социальных технологий» и «Международной секции» Балтийской Педагогической Академии.
В рамках секции были представлены научные разработки не только преподавателей и аспирантов - представителей Балтийской Педагогической Академии, но и учителей школ, и студентов. Доклады были по большей части посвящены актуальным для молодых людей вопросам, например:
- исследование психологических особенностей студентов, способствующих обучению в университете (группа под руководством к.псх.н. Л.В. Осиповой);
- о различиях в мотивации студентов младших и старших курсов (Ч. Монгуш);
- чем руководствуются молодые люди, выбирающие профессию архитектора (Ю. Юн);
- эмоционально-ценностные приоритеты первокурсников (М. Смирнова, научный руководитель к.псх.н. Е.А. Соловьева);
- большой эмоциональный отклик вызвало выступление Артема Степанова (группа 1-Э-1, научный руководитель к.псх.н. Л.В. Осипова), посвященное психологическим проблемам детей и родителей, возникающим в результате развода. Его завершающая фраза о том, что жениться и выходить замуж надо один раз и обязательно по любви, непроизвольно вызвала бурю аплодисментов;
- типология компьютерных игр и свои соображения, относительно личностных особенностей, повышающих вероятность возникновения психологической зависимости от игр. Предложил А. Харитонович (научный руководитель к.псх.н. И.В. Троицкая);
- о современных эргономических тенденциях в персонификации рабочего места. (Т.Р. Абдулхаков, научный руководитель к.псх.н. Е.А. Соловьева).
- Кроме того, мы узнали, что владельцы собак говорят на своем языке, хотя и используют всем известные слова. Более того, этот язык изучается специальным разделом филологии – терминологической лингвистикой (А.Ф. Абдулина) и многие другие.
Хочется отметить общий высокий уровень организации конференции, заинтересованность и доброжелательность слушателей и гостей конференции, энтузиазм докладчиков и их готовность продолжать исследования, а также бескорыстную работу научных руководителей.
Мы благодарим организаторов и участников сессии за активную работу
По всем вопросам обращаться по тел. 575-05-05.
Будем рады Вашему участию!
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Исследование установок по отношению к городской среде
Соловьева Е.А.
Исчерпывающего определения явления "город" еще никто не дал. Город изучается разными науками, и результаты часто лежат в непересекающихся плоскостях. Это и следствие разделения наук, и показатель сложности данного конструкта.
Еще Аристотель определял человека как "Homo politicus", понимая под этим существо, проживающее в городе. Благодаря социокультурному содержанию городской жизни формируется то, что принято называть "гражданским обществом". Действительно, все первые цивилизации были городские: Шумеры, Греция, Иудея.
Архитектор Кевин Линч, специалист по теории градообразования и психологии восприятия архитектуры, предлагает несколько основных концепций для объяснения закономерностей формирования и функционирования города [4].
Город как выражение исторического процесса. Каждый город уникален. Особенности его нынешней формы обусловлены длинной цепью событий, подчиняющихся случайностям общей истории и места, закономерностям климата, культуры, экономики и политики.
Город – экосистема человеческого общежития. Город рассматривается как система зон, занятых разными формами экономической жизни и жилищами представителей разных классов.
Город – место распределения и потребления товаров. Город трактуется как распределение деятельности в пространстве, облегчающее производство, распределение и потребление товаров.
Город как силовое поле. Город представляет собой поле общения, коммуникации. Взаимодействия людей выступают как ведущий фактор градообразования.
Город как система взаимосвязанных решений. Город не вырастает сам по себе, он является продуктом совокупности многократно принимаемых решений.
Город как арена конфликтов. К этой концепции относится и представление о городе как способе эффективного господства над покоренными территориями, месте защиты от нападений.
Но ни одна из этих концепций, по мнению Линча, не является достаточной. Сам К. Линч считает основным принципом градообразования – принцип взаимосвязи мира человеческих ценностей с пространством города.
В соответствии с современными представлениями, город – не только место проживания и деятельности, город – это, прежде всего, определенный образ жизни.
Во второй половине ХХ века благодаря развитию средового подхода город стали рассматривать как прообраз среды, как вторую природу, созданную человеком, но развивающуюся и растущую по своим законам [3]. Следует различать понятия город и городская среда. Если город может существовать и без человека, то городская среда существует только по отношению к людям, проживающим в городе.
Предметно-пространственная среда выступает в городе условием и регулятором различных форм поведения, образа жизни. Функции городской среды – удовлетворение потребностей, но каких? Основные потребности в жилье, безопасности, здоровом образе жизни как раз менее всего в городе удовлетворяются. Очевидно, городской образ жизни привлекает людей чем-то другим. Прежде всего, ощущением возможностей, богатыми социальными контактами, определенностью существования, которая связана с тем, что в городе функционируют различные механизмы объединения людей.
Понятие "городская среда" является очень обширным и трудно охватить все его аспекты. Важность психологического изучения связана с тем, что в городской среде реализуются те формы социального взаимодействия, которые лежат вне сферы статусно-ролевых и профессионально-квалификационных отношений. Мы не всегда осознаем, что переносим на окружающий нас предметный мир чувства, эмоции и отношения, которые не можем выразить или проявить к другим людям, что природа и предметный мир являются конечным резервуаром, гасителем наших негативных и позитивных эмоций. С другой стороны, особенности предметно-материального мира часто интерпретируются как проявление отношений к нам других людей. Сам характер этого окружения осознанно или бессознательно воспринимается человеком как иерархия ценностей, существующих в обществе. Например, внимание к фасадом при почти полном пренебрежении внутренними дворами говорит о том, что произвести "хорошее впечатление" важнее, чем жить комфортно; приоритет проезжей части улицы над пешеходной указывает на более высокую ценность сидящего за рулем по сравнению с идущим пешком, и т.д. Закодированные в среде ценностные приоритеты формируют системы ценностей и самооценки живущих в ней людей [6].
Среда – это освоенная часть окружения, отмеченная присутствием духовности, соединенная с сознанием и трансформированная им. Ценности бытия человек постигает через осмысления повседневности, но не как рутины, а как неотъемлемого элемента жизни [2].
Чем богаче и разнообразнее городская жизнь, тем труднее рядовому горожанину в ней ориентироваться, если он смотрит на нее только с внутренней точки зрения. Взгляду на среду своего обитания "со стороны" необходимо обучаться. Для этого необходим некто, кто способен показать среду по-иному, без житейской пристрастности. Этим некто является художник. Он способен заново создать среду, ничего в ней не меняя, а лишь по-другому настраивая зрение и слух горожанина. Например, М. Добужинский в своих офортах превратил вызывающие отвращения брандмауэры доходных домов в самые пронзительно-поэтические черты исторического Петербурга.
Важной частью среды является чувство привязанности к месту, или идентификации с местом. По мнению видного средового психолога Г. Прошански, идентификация с местом способствует формированию самоидентификации [8].
Вместе с тем жизнь в современном городе имеет много минусов, прежде всего, экологического и социально-психологического порядка. Наметившиеся тактико-экономические приоритеты в области строительства и реставрации городов провоцируют социальные конфликты и способствуют формированию чувства отчуждения у горожан от среды своего обитания [5].
Ясно выделяются две основные тенденции в цивилизационном процессе. Это усиливающаяся урбанизация, охватившая страны третьего мира, и рурбанизация – стремление покинуть город.
В настоящем докладе будут представлены результаты исследования установок по отношению к городской среде и связи этих установок с такой личностной характеристикой, как чувство идентификации с местом (на примере Санкт-Петербурга). В исследовании приняли участие студенты старших курсов СПбГАСУ: будущие архитекторы, строители, проектировщики и специалисты городского хозяйства. Именно эти специалисты будут отвечать за характер формирования городской среды, но они же являются жителями и гражданами города. Кроме того, в юношеском возрасте происходит наиболее активное освоения города и образы города, сформировавшиеся в этом возрасте, остаются относительно устойчивыми на многие годы.
Проверялась гипотеза о том, что существуют два типа установок по отношению к городской среде и городскому образу жизни – урбанофилическая и урбанофобическая. Урбанофилия, по аналогии с понятием "топофилия", введенном в науку Ю-Фу-Туаном [9], означает «любовь к большому городу», предпочтение ценностей городского образа жизни, в противоположность урбанофобии, заключающейся в предпочтении ценностей, мало совместимых с жизнью в современным городе.
Второй параметр, который мы использовали – идентификация с местом ("place-identity"), или чувство привязанности к месту. М. Лалли рассматривает идентификацию с местом как разновидность самоидентичности, понимая под последней сознательные специфические убеждения, интерпретации и оценки себя. Идентификация с местом стоит в одном ряду с такими понятиями как гендерная, национальная, социальная идентичность [7]. М.-Л. Филонэ использует термин "пространственная идентичность" и определяет ее как более или менее выраженную склонность испытывать эмоциональную привязанность по отношению к месту и к людям там проживающим. В этом чувстве отражены не только личные оценки и предпочтения, но также коллективно и культурно обусловленные способы понимания среды. Выделяют следующие признаки пространственной идентичности: общую привязанность к месту, "средовой фаворитизм", вовлеченность, социальную идентификацию – представления себя другим как жителя данного места. В русском языке наиболее близкое значение имеет понятие "землячество" как форма объединения людей по принципу общности места рождения, приобретающая особую значимость в тех случаях, когда люди оказываются в неопределенных или опасных условиях [1].
Было высказано предположение, что тип установки связан с чувством привязанности к месту и оказывает влияние на характер социальной активности и поведение человека в большом городе. Опосредующим фактором, влияющим на тип установки, может выступать опыт проживания в городе.
Тип установки определялся путем ранжирования выделенных в пилотном исследовании основных признаков "идеального города", в число которых вошли как характеризующие городской образ жизни, например, возможности приобретения товаров и услуг, культурный центр, наличие производства и т.п., так и противоположные – свежий воздух, тишина, приветливость жителей и т.п. На основе вычисления отношения рангов "городских" признаков к "негородским" вычислялся коэффициент урбанофилии.
Для диагностики идентификация с местом и социальной активности была разработана специальная анкеты, включающей в себя вопросы, касающиеся поведения и отношения к Санкт-Петербургу. Использовались такие показатели идентификации с местом, как престиж города, идентификация с городом, самопрезентация с помощью города, познавательный интерес, планы на будущее, участие в благоустройстве города, самоощущения в городской среде.
Получены следующие результаты.
1. Наиболее предпочтительными характеристиками "идеального города" для всех респондентов являются чистый воздух, культурный центр, безопасность и наличие зелени, т.е. скорее характеристики "антигорода". Наименее важными оказались – возможности приобретения и потребления товаров, наличие производства, минимум транспорта, космополитизм. Будущая специальность влияет только на представления о наименее значимых признакам. Так архитекторы ставят на последние места космополитизм и наличие производства, не архитекторы – возможности приобретения и потребления товаров и минимум транспорта.
2. Фактор опыта проживания в С-Петербурге в определенной степени сказался на предпочтениях. Если чистый воздух на первое место ставят все, то на второе место петербуржцы ставят безопасность, а приехавшие из других городов – культурный центр. Для последних не менее важна приветливость жителей, для петербуржцев этот фактор не имеет большого значения, еще менее значим он для жителей пригородов. На последнее место петербуржцы помещают возможности приобретения и потребления товаров, жители пригородов – космополитизм, иногородние студенты – тишину, покой.
3. Вследствие такого ранжирования средние показатели урбанофилии оказались довольно низкими. При этом у архитекторов по сравнению со студентами других специальностей сильнее выражена урбанофобическая установка. Юноши оказываются большими урбанофилами, чем девушки; петербуржцы, чем жители пригородов.
4. Урбанофилы высоко оценивают такие ценности города, как культурный центр, архитектурное наследие, безопасность, наличие производства. Тишина и минимум движения транспорта оказываются незначимыми признаками. Урбанофобы отдают предпочтения чистому воздуху, безопасности и наличию зелени, отрицают – оживленные улицы, наличие производства и космополитизм.
5. Выраженная урбанофилическая установка положительно коррелирует с престижностью проживания в Санкт-Петербурге, социальной активность в городской среде, самоидентификацией с городом и его знанием. Урбанофобия сопровождается неприятием перемен, происходящим в городе. Но и с готовностью к его благоустройству. На будущие профессиональные планы тип установки не влияет.
Таким образом, нам действительно удалось выявить две установки относительно города: урбанофилическую и урбанофобическую. Однако мы не смогли однозначно связать эти установки с "чувством привязанности к месту" и, тем более, установить направление каузальных связей. Тем не менее, можно сказать, что у тех, кто выше оценивает признаки городского образа жизни, выше эмоциональные и связи с городом, у респондентов с противоположной установкой – поведенческие.
В заключении необходимо отметить, что наряду с тенденцией ускорения темпов урбанизации, особенно в странах третьего мира, наблюдается также тенденция рурбанизации – перенесения жилья за пределы больших городов. Подобная практика снижения территориальной зависимости человека от места своей работы стала возможной в связи с развитием информационных технологий, что позволяет безболезненно для материальных доходов переселиться в сельскую местность. И пока трудно говорить, какая из них станет ведущей.
Литература
- Андреева Г.М. Социальная психология. М., 2002.
- Каганов Г.З. (1983) К вопросу о параметризации среды //Архитектура и психология. Таллинн: ТПедИ, 1983.
- Каганов Г.З. Формирование городской среды. Обзорная информация. Вып. 3. М.: ЦНТИ ТИА, 1987.
- Линч К. Совершенная форма в градостроительстве. М.: Стройиздат. 1986.
- Соловьева Е.А. Психологические компоненты городской среды //Ананьевские чтения – 2005. СПб.: СПбГУ. 2005.
- Соловьева Е.А. Основы средовой психологии. СПб., СПбГАСУ. 2006.
- Lalli, M. Urban-related identity. Theory, measurement and empirical findings //Journal of Environmental Psychology, 1992, 12.
- Proshansky, H.M. The city and self-identity //Environment and behavior. 1978, vol. 10.
- Tuan, Y.F. Topophilia: A study of environmental perception, attitude and values. Englewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall. 1974.
*Санкт-Петербургский государственный архитектурно-строительный университет
Применение многокоординатной системы в типологии человека для оценки его психофизиологических и психологических признаков
Рудкевич Л.А.
Исследования конституции, принимавшиеся до сих пор (Кречмер, 1930, Бунак, 1931, Sceldon, 1929) практически полностью сводились к изучению соматотипов. Недостатком такого подхода не только была его ограниченность, но зачастую и то, что он приводил к неверным выводам. Так Г.Виола (Viola, 1936) считал, что особи с маленьким туловищем (микроспланхнический тип) имеют склонность к высокому росту, причем размеры туловища в ширину меньше, чем в длину, и конечности длинны в сравнении с туловищем. Особи же длинным туловищем (макроспланхнический тип) склонны к невысокому росту, причем размеры в ширину сильно развиты, а конечности коротки по сравнению с туловищем. Макроспланхнический тип приземистее, ниже и сильнее, чем микроспланхнический. Конечности у первого короче и толще.
По Э.Кречмеру (Кречмер, 1930) сильно выраженные надбровные дуги, большие размеры нижней челюсти, как и общая массивность скелета, характеризуют атлетический тип. У астеника Э.Кречмер находил такие признаки, как малая окружность черепа и раннее старение. Дальнейшие исследования не подтвердили этого мнения. У пикника Э.Кречмер находил черты неювенильного типа: маленькие и глубоко посаженные глаза; он также считал, что этому типу присущ средний (или малый у женщин) рост, короткие конечности. Последние признаки присущи скорее акселерированным индивидам, а не определенному типу конституции. Также и у атлетика Э.Кречмер (как и впоследствии Я.Я.Рогинский) находил неювенильные черты - сильно развитые надбровья и скулы.
С.Сиго и его последователи А.Шальон и Л. Мак Олиф (Сhaillon, Mac -Auliffe, 1910а,б,в,г, 1912а,б, Сhaillon, 1910а,б, Mac -Auliffe, 1925) приписывали респираторному типу сильное развитие надбровных дуг (неювенильный признак).
В ряде исследований, проведенных как методом поперечных срезов (Acheson, Dupertius, 1957; Barton, Hunt, 1962; Dupertius, Michael, 1953; Kadanoff, 1967), так и лонгитюдинальных (Hammond, 1957; Kralj-Cerek, 1956) было показано, что дети эндоморфного типа растут быстрее, у них раньше появляются вторичные половые признаки, раньше наступает андрархе у мальчиков и менархе у девочек, более быстрыми темпами идет окостенение скелета. По данным С.Дюпертуа и Н.Михаэля (Dupertius, Michael, 1953) у мальчиков мезоморфной конституции андрархе происходит на год раньше, чем у эктоморфов. З.Е.Година, Н.Н.Миклашевская и В.С.Соловьева (1987) что мальчики мезомофного типа созревают позже мальчиков дигестивного (эндоморфного) типа. По данным В.А.Попова (1987) скорость полового созревания повышается по мере перехода от эктоморфного церебрального и эндоморфного соматотипа к эктоморфному респираторному, а от него - к мезоморфному. Наши данные не подтверждают такой закономерности. Б.А.Никитюк (1988) считал, что эктоморфов характеризует больший рост, замедленное развитие, упрощенные пальцевые узоры, а эндоморфов - короткие конечности, акселерированное развитие, сложные пальцевые узоры. Очевидно ошибка исследователей, сделавших вывод о более раннем развитии детей дигестивного типа происходит из-за того, что в перипубертатном периоде у детей увеличиваются показатели кожно-жировых складок, отчего представителей иных типов можно ошибочно принять за эндоморфов. По данным уже перечисленных авторов дети эктоморфного типа растут и созревают медленнее других, у них позже начинается и заканчивается пубертатный период, вследствие чего они достигают большей дефинитивной длины тела. Мезоморфный тип по этим показателям занимает промежуточное положение.
Аналогичных ошибок не избегают и современные исследователи. Например, болгарский антрополог А.Радев (Radev, 1983) считает, что эндо- и мезоморфы в целом более коротконоги и длиннотелы, чем эктоморфы.
По данным В.А.Попова (1987) темп полового созревания, оцениваемый по оволошению лобка и подмышечной впадины, раньше всех происходит у подростков мезоморфного типа и позже всех - у подростков эктоморфного типа; эндоморфы занимают промежуточное положение.
По данным В.С.Соловьевой (1973), наиболее раннее появление первых признаков полового созревания характерно для девочек дигестивного типа (8-9 лет). Раньше у них наступает и само половое созревание - menarche. В свою очередь, автор отмечает тенденцию к более раннему половому созреванию девочек мускульного (мезоморфного) типа по сравнению с торакальным (эктоморфным).
Хотя сам Я.Я.Рогинский (1937, 1972) противопоставлял ювенильный (по его терминологии «инфантильный») тип мускульному (мезоморфному), он в то же время отмечал (1937) слабую связь костного рельефа лба с типами В.В.Бунака (отметим еще раз, что типология В.В.Бунака, фактически, дублировала типологию Сиго).
Наши исследования не подтвердили всех приведенных выше закономерностей (Рудкевич Л.А. 1998, 2000а, 2004): ни рост человека, ни скорость его биологического развития и полового созревания не связана с соматотипологическими характеристиками. Ошибочные данные, полученные перечисленными выше авторами, связаны с принципиально неверной методикой, фактически сводящей типологию и конституциональные различия к различиям между соматическими типами (соматотипами). На этом основании мы делаем предположение, что однокоординатная схема конституции человека принципиально неверна и предлагаем заменить ее многокоординатной (Рудкевич Л.А., 1998, 2004,. Рудкевич Л.А., Каменская В.Г., 1999).
Первое свойство или координата индивида - соматотип. Это качество, очевидно, имеет генетическую природу и не может меняться под действием факторов внешней среды. Мы различаем эктоморфный соматотип, который, в свою очередь, дает дихотомию на эктоморфный церебральный (грацильный, физически слабый и узкогрудый, с относительно малыми кефалометрическими показателями) и эктоморфный респираторный (также грацильный, но более крепкий и широкогрудый с крупными кефалометрическими показателями) варианты, мезоморфный (с усиленным опорно-двигательным аппаратом, физически сильный) и эндоморфный (склонный к усиленным подкожным жировым отложениям и к полноте, характеризующихся округлыми формами). Можно предположить, что с соматотипом связаны основные свойства нервной системы, темперамент (экстраверсия и нейротизм) и мотивационные особенности организма.
Другое свойство или координата индивида - функциональная асимметрия организма. В формировании степени латеральной асимметрии могут иметь большое значение как врожденные (генетические, антенатальные и перинатальные) факторы, так и влияния внешней среды. Наиболее вероятна совместная роль всех перечисленных факторов; взаимодействие их в процессе формирования латеральной асимметрии еще требует дальнейших исследования. Можно предположить, что с параметром «функциональная асимметрия» связаны прежде всего, адаптационные особенности личности.
Скорость индивидуального развития индивида - онтогенетического развития - третий фактор предложенной модели. Мы предполагаем, что секулярный тренд или эпохальная тенденция последних тысячелетий филетического развития человека направлена на замедление его онтогенеза, причем это явление как признак закрепляется в популяции Homo sapiens генетически, с чем, очевидно, связаны динамика мотивационного развития личности, а также темп социально-психологического созревания. По этому признаку мы различаем раносозревающих или акселерированных детей и подростков и поздносозревающих или ретардированных.
Особое внимание мы уделяем такому конституциональному признаку как ювенильность, под которой мы понимаем филетическую дистанцию или степень эволюционной продвинутости индивида. Мы можем предположить, что эволюционно более продвинутые - ювенильные - представители человеческого вида должны характеризоваться целым комплексом как психофизиологических, так и психологических характеристик - таких как интеллект и другие высшие психические функции. Ювенильность представляет собой последний признак или четвертую координату, входящую в состав общей модели конституции человека. Морфологически ювенильные формы характеризуются усилением мозгового черепа (нейрокрана) и ослаблением лицевого черепа (спланхнокрана); неювенильные, соответственно, характеризуются усилением лицевого черепа (спланхнокрана) и ослаблением мозгового черепа (нейрокрана).
Ослабление опорно-двигательного аппарата, уменьшение силы мышц и утончение костей – процесс, называемый грацилизацией, еще один конституциональный признак, характеризующий эволюцию человека на современном этапе; то есть, в современной популяции Homo sapiens можно выделить грацильный тип, с тонкими костями и относительно слабой поперечнополосатой мускулатурой, и неграцильный тип, характеризующийся противоположными признаками. Первый тип мы рассматриваем как эволюционно более продвинутый, второй – как тип атавистический, эволюционно отсталый. Впервые на это явление обратил внимание немецкий антрополог Феликс фон Борманн (Bormann F. V., Pauly S., 1965).
Сглаживание половых различий или полового деморфизма, увеличение степени гинандроморфии или андрогинии также было впервые отмечено Феликсом фон Борманном (Bormann F. V., Pauly S., 1965). По этому признаку мы различаем лиц с ярко выраженными признаками своего пола (андрогинных мужчин и фемининных женщин) и лиц с относительно сглаженными, несильно выраженными признаками пола или андрогинным типом.
Отметим, что перечисленные процессы взаимосвязаны - поздносозревающие или ретардированные индивиды характеризуются большей степенью ювенильности, грацильности и менее резко выраженными половыми различиями между мужчинами и женщинами. Таким образом, ретардацию развития, ювенилизацию, грацилизацию и тенденцию к гинандроморфии (андрогинии) можно рассматривать как разные признаки единого процесса прогрессивной эволюции человека.
Все перечисленные координаты не являются популяционно-стабильными. Снижение пресса естественного отбора в популяции, которым характеризуется эволюция человека в наши дни, должно приводить, с одной стороны, к увеличению в популяции пропорции тех конституциональных типов, которые прежде отсекались отбором и, с другой стороны, к усилению дисперсности в пределах каждого свойства или каждой координаты.
Так, если в популяции лиц старшего возраста соматотипы (экто-. эндо- и мезоморфы) встречаются приблизительно в равных пропорциях, то среди детей и подростков доля эктоморфов увеличилась до 50 и даже до 60%. Вероятнее всего, это связано с более слабым иммунитетом эктоморфов в детском возрасте против инфекционных заболеваний. Широкое применение антибиотиков и сульфамиламидных препаратом, снизившее детскую смертность в ХХ веке в 10 раз (!), позволило выживать слабым – эктоморфам.
Следующие перечисленные выше координаты - скорость биологического развития (онтогенетическая дистанция), латеральный профиль, ювенильность (филетическая дистанция), грацильность и андрогиния меняются в процессе эволюции человека и сами отражают этот процесс: онтогенез человека удлиняется и сроки созревания становятся более поздними, усложняется латеральный профиль, человек становиться конституционально более ювенильным, более грацильным и более андрогинным. Поэтому можно предположить, что последние координаты, отражающие разные стороны единого процесса эволюции человека на современном этапе, не является независимыми - они представляют собой единую филогенетическую тенденцию прогрессивного развития человека.
Исследованная нами выборка включала в себя более 2000 детей и подростков разного возраста (от 3,5 до 16 лет) и пола, а также различного социального происхождения - детских садов, средних городских и сельских школ, спецшкол для делинквентных подростков, коррекционных школ для детей с проблемами умственного развития и элитарных гимназий. «Сквозной» методикой, примененной ко всей выборке, была антропометрия, включающая в себя кефалометрию (головные показатели), одонтоглифику (строение и степень искревления зубов), дерматоглифику (рисунок папиллярных узоров) и калиперометрию - определение толщины кожно-жировых складок (всего 100 антропометрических замеров). По этой методике оценивали общую биологическую конституцию ребенка или подростка. Параллельно в каждой выборке использовали несколько психологических тестов, оценивающих уровень интеллектуального развития, креативность, личностные и психофизиологические характеристики.
В результате этих исследований оказалось, что невербальный интеллект, исследованный при помощи тестов «Цветные прогрессивные матрицы Равена» (детский и взрослый вариант), «Тест интеллектуального потенциала» и тест «Прогрессивные матрицы Дунаевского», обнаруживает относительно слабую связь со структурными типологическими признаками - соматотипами, но четко связан с признаками динамическими - скоростью биологического созревания (онтогенетической дистанцией), латеральным профилем, грацильностью, андрогинией и особенно с филетической дистанцией - ювенильностью. Сходные данные были получены при исследования вербального интеллекта, оцениваемого при помощи субтестов на невербальный интеллект батарей Векслера и Амтхауера, а т при помощи тестов «ШТУР» и «Ассоциативная проба». Кроме того, в работе был учтен такой признак как школьная успеваемость, которую очевидно также можно рассматривать как проявление степени развития интеллектуальной функции.
Невербальный интеллект по показателям наиболее трудного теста - «Прогрессивных матриц Дунаевского» - более успешно выполняют подростки с комплексом перечисленных выше прогрессивных признаков: большей онтогенетической дистанцией (ретардированностью), усложненным латеральным профилем, выраженной грацильностью и андрогинией и также с выраженной ювенильностью (увеличенной филетической дистанцией). Аналогичные результаты были получены при исследовании невербального интеллекта с помощью менее сложных тестов - «прогрессивные цветные матрицы Равенна» и «Теста интеллектуального потенциала» (ТИП).
Показатели вербального интеллекта (тест «Ассоциативная проба») были также выше у детей с высокими показателями ювенильности и всеми сопутствующими признаками. Исследования вербального интеллекта по вербальной части батареи Векслера выявили аналогичные данные. Школьная успеваемость в разных выборках оказалась также существенно более высокой в группе ювенильных детей и подростков.
На основании этого можно сделать предположение, что секулярный тренд или эпохальная тенденция прогрессивного развития человека как вида затрагивает не только его соматическую организацию, но изменяет психологические признаки человека, в частности, увеличение филетической дистанции (усиление ювенильности) влечет за собой повышение уровня как невербального, так и вербального интеллекта.
Креативные способности, исследованные с помощью теста Гилфорда, определяют склонность человека к творческому мышлению, к склонности нестандартного подхода к привычной ситуации. Они оказались слабо связанными со структурными характеристиками (соматотип), но, опять же, были существенно выше в выборке ювенильных детей и подростков.
В отличие от интеллектуальных и креативных способностей, структура личности более всего связана не с динамическими, а с типологическими (структурными) характеристиками, прежде всего с соматотипом: мезоморфы и эндоморфы обнаруживают склонность к экстраверссии, эндоморфы - к интроверсии; наивысшие проявления нейротизма встречаются у эктоморфного церебрального типа, относительно низки его значения у представителей эндоморфного и мезоморфного типов. (Эти исследования проводились при помощи теста Г. и С.Айзенк.). По шкале «нейротизм» наивысшие значения были получены у эктоморфов церебрального типа, достаточно высокие у эктоморфов респираторного типа, низкие - у эндоморфов и мезоморфов.
Также у лиц с доминирующей левой рукой наблюдается склонность к экстраверсии, а у «праворуких» - к интроверсии. Акселерированные школьники оказываются более экстравертированными, чем ретардированные; ювенильные дети и подростки также характеризуются большей степенью интровертированности.
Личностные характеристики определены по опроснику Кеттелла и другим методикам, определяющим свойства личности, связаны как со структурными - соматотип, так и с динамическими параметрами - скорость биологического созревания, латеральный профиль, ювенильность. Грацильность, андрогиния.
Представители эктоморфного церебрального типа отличаются большей робостью, а эктоморфного респираторного и мезоморфного - более смелы; эктоморфы более доверчивы, а эндоморфы подозрительны; эктоморфы расслаблены, а мезоморфы и эндоморфы напряжены; эндоморфы и диспластики (дети и подростки с конституциональными нарушениями) неторопливы, а эктоморфы церебрального типа нетерпеливы; мезоморфы жестоки, а эктоморфы церебрального типа мягки, у эктоморфов преобладает конкретное мышление, у эндоморфов - абстрактное, эктоморфы осторожны, эндоморфы м мезоморфы склонны к риску, мезоморфы неуверенны в себе, эндоморфы уверенны в себе; Мезоморфы наиболее импульсивны, а эктоморфы церебрального типа - наиболее рефлексивны.
Ювенильные дети и подростки склонны к неторопливости, значительно менее доминантны, более доверчивы, более напряжены, менее уверенны в себе и более тревожны, нетерпеливы, склонны к замкнутости. В дошкольном возрасте более ювенильные дети более рефлексивны и, соответственно, менее импульсивны. Из черт личности, граничащей с акцентуацией, можно указать на гипертимность (жажду деятельности, активности) эндоморфов и мезоморфов, большую склонность к демонстративности акселерированных детей и подростков. Также следует отметить большую «демонстративность», склонность к вытеснению у акселерированных школьников.
Такой признак как агрессивность, исследованный при помощи теста Розенцвейга и опросника Басса-Дарка, а также при помощи социометрии, в равной степени сопряжен как с типологическими, так и с динамическими параметрами. С одной стороны агрессивность - качество чаще всего присущее мезоморфу, что свидетельствует о его типологической обусловленности; с другой стороны это качество присуще неювенильным формам, что свидетельствует о его связанности с динамическими характеристиками. У левшей выше показатели «экстрапунитивности» (осуждение внешней причины) и «интрапунитивности» (агрессии, направленной на себя). Акселерированные подростки оказались значительно более агрессивными, чем ретардированные, особенно по шкале «физическая агрессия» (опросник «Басса-Дарки»).
У ювенильных значительно ниже показатели «экстрапунитивности» (тест Розенцвейга), но значительно выше показатели «интрапунитивности» и «импунитивности». По данным социометрии ювенильные подростки также оказываются существенно менее агрессивными.
Психофизиологические признаки также как и агрессивность оказалась связанной как со структурными, так и с динамическими характеристиками.
Переключаемость внимания самая быстрая у эндоморфов и самая замедленная - у эктоморфов. Слуховая память (тест Джекобса) у лиц с доминирующей левой рукой существенно выше, чем у «праворуких». Время простой реакции на звук наименьшее у эндоморфов и наибольшее у эктоморфов. Переключаемость внимания также самая быстрая у эндоморфов и самая медленная у эктоморфов церебрального типа. По скорости моторных реакций опять таки на первом месте стоят эндоморфы, а на последнем - эктоморфы.ю Слуховая память существенно выше у лиц с доминирующей левой рукой. Также слуховая память также у ювенильных детей и подростков лучше, чем у неювенильных. Скорость моторных реакций («Теппинг-тест») у неювенильных значительно выше, чем у ювенильных. Реакция на звук самая быстрая у менее ювенильных лиц. У ювенильных детей также выше степень автоматизации и контроля действий (тест Струпа). Показатели внимания (тест «Корректурная проба», бланки № 3, 4, 5 и 6) также выше у ювенильных детей, особенно у детей дошкольного и младшего школьного возраста.
На основании полученных связей можно сделать ряд выводов. Первая координата - соматотип определяет дисперсию или сбалансированный полиморфизм вида. Благодаря этому свойству - непохожести индивидов внутри вида друг на друга, - вид становиться эволюционно более пластичным и с большим успехом приспосабливается к новым условиям обитания. Психологически полиморфизм вида выражается в различиях черт личности и психофизиологическим показателям: представители различных соматотипов существенно отличаются друг от друга по таким показателям как экстраверсия, нейротизм, слуховая память, время реакции. С другой стороны, связь этих показателей с интеллектом и с агрессивностью незначительна. У нас пока нет достаточных данных для обсуждения механизма связей типологических характеристик с психологическими признаками, но мы можем предположить, что на уровне психогенетическом различные признаки, в том числе признаки соматические и психологические, могут быть связаны механизмом плейотропии - явления контроля одной и той же генетической структуры различных признаков.
Ювенильность и сопряженные с ней координаты – латеральный профиль, онтогенетическая дистанция, грацильность и андрогиния - относятся по нашему определению не к структурным, а к динамическим: они отражают секулярный тренд - эпохальную тенденцию направленности прогрессивной эволюции человека. В этом отношении наиболее показательна связь этих координат с интеллектом, в особенности с невербальным интеллектом (Рудкевич Л.А., 1999, 2002, 2004а, 2006). Отметим, что И.М.Палей (1969) обратил внимание на лучшую память лиц, у которых было выше соотношение длина ноги/длина тела. Эту закономерность автор попытался интерпретировать с помощью нейрогуморальных механизмов. Мы можем констатировать, что человек эволюционно более продвинутый становиться не только более ретардированным и ювенильным, у него, как уже было отмечено, увеличивается интеллект, ослабевает агрессивность, он становится более творческим (креативным), также у него уменьшается степень экстравертированности и нейротизма, он становится более рефлексивным и т.д. Связаны ли эти явления с отмеченными И.М.Палеем нейрогуморальными влияниями, или с перестройкой морфологической и гистологической структуры мозга или с уже отмеченным психогенетическим явлением плейотропии, - пока сказать трудно. Не исключено, что все эти факторы оказывают влияние на психологическую перестройку человека в процессе его биологической эволюции.
Литература
- Бунак В.В. Методика антропометрических исследований. М.-Л., 1931.
- Година Е.З.,Миклашевская Н.Н., Соловьева В.С. Некоторые тенденции роста и соматического развития московских школьников за последние 20 лет. // Вопросы антропологии (Москва), 1987, № 78, с.82-88.
- Кречмер Э. Строение тела и характер. М., 1930.
- Никитюк Б.А. Генетические маркеры и проблемы конституции.// Генетические маркеры в антропогенетике и медицине. / Тезисы 4-го Всесоюзного симпозиума, г. Хмельницкий, 28-30 июня, 1988, Хмельницкий, 1988, с. 4-19.
- Палей И.М. К психофизиологическому исследованию структуры индивидуально-типологических особенностей человека. // Проблемы личности (материалы симпозиума), М, 1969, с. 113-123.
- Попов В.А. Соматотипические особенности темпа полового созревания у подростков 15 лет. // Конституции и здоровье человека. / Тезисы докладов 3-го всесоюзного научного симпозиума 17-18 декабря 1987 года, Л., 1987, с.82-83.
- Рогинский Я.Я. Материалы по исследованию связи телосложения и моторики. // Антропологический журнал, 1937, № 3, с. 117-132.
- Рогинский Я.Я.Можно ли связать строение тела с характером? // Природа, 1972, № 2.
- Рудкевич Л.А. Конституция и развитие ребенка. Монография С-Пб. 1998,107с.
- Рудкевич Л.А. Интеллект и соматическая организация человека. Ананьевские чтения -99, С-Пб, 1999.
- Рудкевич Л.А. Конституция и психика. Глава в коллект. монографии «Практическая психология для педагогов и родителей», С-Пб, 2000.
- Рудкевич Л.А. Теоретико-экспериментальные основы возрастной и дифференциальной психосоматологии. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора психологических наук. С-Пб, 2000.
- Рудкевич Л.А. О некоторых эпохальных тенденциях морфо-психологической эволюции человека на современном этапе Актуальные психологические проблемы становления личности в современном мире // Матер. всеросс. науч.-практ. конференции, (29-30 мая 2001 г.), Магнитгорск, 2002 г.
- Рудкевич Л.А. Чем наши дети отличаются от нас - взрослых Дошкольник и младший школьник в системе образования (Герценовские чтения), С-Пб, 2004
- Рудкевич Л.А. Я знаю будущее моего ребенка С-П, 2004,184 с.
- Рудкевич Л.А.О современных тенденциях биопсихического развития человека. Вестник Балтийской педагогической академии, Вып. 71, 2006 г.
- Рудкевич Л.А., Каменская В.Г Четырехкоординатная модель конституционной организации индивида. Sciencies and humanities: Современное гуманитарное знание как синтез наук // матер. международн. науч. конф. 2-3 дек. 1999 г.
- Соловьева В.С. Уровень полового созревания как один из показателей биологического возраста организма подростка и аспекты его применения. // Рост и развитие ребенка. М., 1973, с. 152-188.
- Acheson R.M., Dupertius C.W. The relationschip between physique and rate of sceletal maturation in boys. // Hum/ Biol., 1957, v. 29, 2.
- Barton W.N., Hunt J. Somatotype and adolescence in boys; a longutudional study. // Hum. Biol., 1962, v. 34, № 3.
- Bormann F. V., Pauly S. Der Horizontale Kopfumgang des europeischen Menschen im 16. Und 17. Jahrhundert nach Messungen an Helmen: Ein Beitrag zur Frade der Zeinahme der Kopfgrosse. // Homo, 1965, v. 16 (3), S. 161-174.
- Сhaillon A, Mac -Auliffe L. Le type musculaire. // Paris Bub. Mem. Soc. Anthrop. (ser.6), 1, 1910a, p. 201-224.
- Сhaillon A, Mac -Auliffe L. Le type digestif. // Paris Bub. Mem. Soc. Anthrop. (ser.6), 1, 1910б, p. 596-606.
- Сhaillon A, Mac -Auliffe L. Le type respiratoire. // Paris Bub. Mem. Soc. Anthrop. (ser.6), 1, 1910в, p. 344-358.
- Сhaillon A, Mac -Auliffe L. Considerations generales sur quatre types morphologiques humanies. // Bulletin de la soc/ d`Anthropol. Paris, 1910г.
- Сhaillon A, Mac -Auliffe L. Morphologie medicale. Paris, 1912a.
- Сhaillon A, Mac -Auliffe L. Etude des quatre types humains. Paris, 1912б.
- Сhaillon A. Considerations generales sur quatre types morphologiques humanies. // Paris Bub. Mem. Soc. Anthrop. (ser.6), 1, 1910a, p. 141-150/
- Сhaillon A. Le type cerebral. // Paris Bub. Mem. Soc. Anthrop. (ser.6), 1, 1910б, p. 311-322.
- Dupertius C.W., Michael N.B. Comparision of growth in heigh and weigh between ectomorphic and mesomorphic boys. // Child Development, 1953, Vol. 24, 3/4.
- Hammond W.H. Some aspects of growth with norms from birth to 18 years.// Brit. J. prev. Soc. Med., 1957, vol. 11, № 3.
- Kadanoff D. Der Eifluss von Korperhohe, Alter und Geschlecht auf den Korperbau von Kindern und Jugendlichen. // Homo, 1967, Bd. 19, 2.
- Kralj-Cerek L. The influence of food, body built and social origin on the age at menarche. // Human Biol., 1956, v. 28.
- Mac -Auliffe L. Les mechanismes intimes de la vie. Paris, 1925.
- Radev A.I. Somatotype and proportionality of body mass in women. // Докл. Бълг. АН, 1983, v. 38, № 7, p. 941-944.
- Sceldon W.H. The varieties of human physique. An introduction to constitutional psychology. N.Y., 1940.
- Viola G. Il mio metodo di valutazione della constituzione individuale.// Endocrinol. Patol. costit. 12, N 387, 1936.
*РГПУ им. А.И.Герцена
СРЕДНИЙ КЛАСС – КАК ГОМЕОСТАТИЧЕСКИЙ ФАКТОР
СУЩЕСТВОВАНИЯ СОЦИАЛЬНЫХ СИСТЕМ
Брегвадзе Д.Б., Русановский В.В., Мизинова Т.В.,
Русановский Г.В., Полянова Л.М.
Термин гомеостаз используется в различных дисциплинах: биологии, медицине, социологии и др. Знаменитая трактовка термина гомеостаз была дана в 1878 году Клодом Бернаром и означала: «что постоянство внутренней среды, есть условие свободной жизни», которая остается актуальной спустя 130 лет.
По данным ООН и ВОЗ в настоящее время в мире голодает (не получает полноценного питания) более миллиарда человек. Эти все люди находятся в различных социальных системах, проживают в различных странах. Понятие бедность - относится к социологии, а голод - к физиологии, медицине. Ощущение голода, как физиологической потребности у большинства людей находящихся в обществе делают это общество нестабильным. Данные явления нестабильности наблюдаются и в зоосоциальном поведении в животном мире, при ощущении голода.
В широком биологическом и социальном смыслах, при наличии в мире более миллиарда голодающих людей в разных странах, чрезвычайно важно прогнозировать различные формы социального поведения людей и изменчивость в социальных системах.
Поэтому изучение равновесия (гомеостаза) в существовании социальных систем является одной из актуальных задач современной социологии. Стабилизирующую социальную и политическую обстановку в обществе играет средний класс. В индустриально развитых странах Западной Европы и США он составляет большинство населения: от 60 до 80%, а в ряде других стран (Африка, Латинская Америка, Центральная Азия и др.) средний класс составляет от 5 до 20%. Разрыв между двумя полюсами (бедностью и богатством) делает общество, нестабильным, недостаточно прогнозируемым и может приводить к социальным взрывам.
Развитие и прогноз социальных систем требует синергетических подходов, т.к. для социальных систем наиболее характерна нестабильность и неравновестность.
Современное прогнозирование в социологии и других смежных науках (построение сценариев будущего развития стран, построение альтернативных сценариев возможных будущих изменений, исследование перспектив и т.д.) стало дисциплинарно оформляться и развиваться в 70-80 годах ХХ века, что отразилось на динамике создания научных обществ и проведению конференций в разных странах мира.
Так, например, в 1996 году в ФРГ было создано немецкое общество сложных систем и нелинейной динамики. Это общество было создано с целью развития научного сотрудничества между специалистами различных областей знаний (социологии, физики, биологии, психологии, философии, информатики и экономики). Во всех этих областях используются сегодня различные варианты теории нелинейных динамических систем, в первую очередь синергетика и теория хаоса.
В других странах были созданы аналогичные общества, например в США (Американское общество по теории хаоса в психологии и науках о жизни), в Японии (общество по изучению нелинейной динамики), в 1996 году в России прошел международный Московский синергетический форум.
За последнее десятилетие были проведены многочисленные конференции в разных странах мира. В ряде докладов по социологии отмечалось, что средний класс в обществе выполняет стабилизационную функцию в обществе (государстве).
Однако в программах правящих партий многих развивающихся стран не ставятся конкретные задачи и сроки по созданию среднего класса, что делает общество в данных странах не защищенным от социальных потрясений.
Не исключением является и Россия. В российском обществе, считающимся переходным, доля среднего класса не очень высока и составляет по разным оценкам от 12 до 25%. По мере подъема экономики нашей страны удельный вес среднего класса будет возрастать, поэтому сроки по созданию среднего класса в России, должны быть отражены в программах правящих партий. Учитывая, что по количеству миллиардеров Россия занимает ведущее место в мире после США.
Таким образом, средний класс – уникальное явление в странах мира.
Средний класс является стабилизатором общества.
При увеличении среднего класса уменьшается вероятность революций, хаоса, социальных катаклизм, межнациональных конфликтов. Средний класс является мощным буфером между двумя полюсами бедных и богатых, и не дает им столкнуться.
Литература
1. Синергетика: человек, общество. М.РАГС, 2000 г.
2. Современная американская социология. М.: Изд-во МГУ, 1994 г.
3. Социология на пороге ХХI века: основные направления исследований. (Ред.сост.С.И.Григорьев (Россия), Ж.Коэнен-Хуттер (Швейцария), 3 изд.М.; РУСАКИ, 1999 г.)
*Восточно-Европейский институт психоанализа
Жизненный успех человека: нравственные аспекты
Дружилов С.А.
Успехи или неуспехи (в работе, учебе, общении и др.) характеризуют ведущие тенденции адаптации человека в социуме. Успех всегда соотносится с достижением конкретной цели. Поэтому с точки зрения одной цели действие может быть успешным, с точки зрения другой – то же действие будет неуспешным, а с точки зрения третьей цели – действие может характеризоваться как нейтральное.
А.В. Либин определяет вектор жизненного успеха человека в виде суммы векторов личностного успеха, рассматриваемого как степени самосовершенствования человека, и профессионального успеха. Личностный успех выражается в достигнутом человеком уровне личностной зрелости, связанной с ощущением субъективного и семейного благополучия. Профессиональный успех отражается в степени творческого своеобразия конечного результата или продукта деятельности. Наконец, жизненный успех, может быть достигнут как за счет одного из этих двух факторов (и в этом случае он неизбежно строится на основе гиперкомпенсации), так и за счет наиболее оптимального сочетания личностного и профессионального компонентов [7].
В принципе любую деятельность можно рассматривать как успешную или неуспешную, если сравнивать ее с определенными эталонами качества выполнения. Эти эталоны могут быть конкретными и абстрактными, общими и специфичными. В простейших случаях они состоят из элементарных альтернатив типа «решил – не решил», «удалось – не удалось». По мере развития деятельности эти эталоны становятся более дифференцированными.
Еще Ф. Хоппе (F. Hoppe), опыты которого по изучению уровня притязаний стали классическими, считал, что основным критерием успеха-неуспеха является уровень притязаний. Если человек при решении задачи достиг или превзошел свои притязания, то он ощущает успех и повышает свои притязания; если же он не достиг их, то ощущает неуспех и снижает притязания [16].
И если, по А.Н. Леонтьеву, для достижения счастья человек должен просто ставить перед собой какую-либо цель и стремиться к ней [6], то Ф. Хоппе полагал, что счастье, удовлетворенность приносит достижение человеком не всякой цели, а лишь достаточно трудной и в то же время посильной.
Общепринятой посылкой теории притязаний и мотивации достижений является следующее положение: человек надеется на успех и стремится к нему и в то же время боится неуспеха и избегает его. Неуспех вреден, так как влечет за собой наказание, снижение самооценки и социального статуса и связанные с ним отрицательные эмоции. А успех, напротив, по Дж. В. Аткинсон (J.W. Atkinson), несомненное благо, к которому надо стремиться из-за наград, похвал, положительных эмоций, повышения социального статуса и самооценки.
В современных условиях под успехом понимается достижение поставленной цели, превышение своих прежних результатов и социальных норм [4]. С психологической точки зрения успех – это переживание состояний радости, удовлетворения оттого, что результат, к которому личность стремилась, либо совпал с ее надеждами, ожиданиями (с уровнем притязаний), либо превзошел их. На базе этого состояния могут сформироваться устойчивые чувства удовлетворения, формируются новые, более сильные мотивы деятельности, меняется уровень самооценки, самоуважения. Поэтому успех может быть определен как оптимальное соотношение между ожиданиями окружающих, самой личности и результатами ее деятельности.
Успех всегда имеет две стороны. Одна – сугубо индивидуальное переживание радости, личностное, субъективное. Другая – общественная оценка достижений личности, отношение окружающих к успеху члена коллектива, группы. Связь этих сторон несомненна и органична.
Позитивная мотивация является необходимым условием достижения успеха. С другой стороны, чем сильнее мотив к достижению значимой для человека цели, тем больше угроза ее недостижения.
Успех может быть частичным (решена поставленная задача, но не превзойден уровень предыдущих достижений и уровень социальных нормативов) или полным (достижение цели повышенной трудности, которая заметно превышает предыдущие достижения человека, его возможности и способности, а также средние социальные нормативы).
А.В. Либин выделяет ряд компонентов поведенческих стратегий, которые связаны с устойчивыми личными особенностями, влияющими на достижение успеха. К таким компонентам относены соревновательность, преимущественную ориентацию на успех (а не на избегание неудач), реалистично высокий уровень притязаний. Подчеркивается, что успех человека в большей степени связан с личностными предпосылками, чем с ситуационными (имея в виду обстоятельства, затрудняющие или облегчающие достижение намеченных целей) [7].
Можно выделить несколько оснований (или критериев) для понимания профессионального и личностного успеха человека.
Во-первых, успех может оцениваться по конкретным результатам (заработанным деньгам, купленным благам, созданным шедеврам или сделанным открытиям, по полученным знаниям, премиям, наградам и т.д.).
Во-вторых, успех может оцениваться по затраченным усилиям, поскольку одни и те же результаты у разных людей имеют разную ценность.
В-третьих, при оценке жизненного успеха бывает важно понять, чем пришлось заплатить данному человеку за свои достижения. Может оказаться, что за успех пришлось заплатить совестью, достоинством, благополучием близких людей, а средством для достижения успеха стали предательство, разрыв значимых социальных связей, подлость. Поэтому обратим внимание на мысль Н.С. Пряжникова о том, что «искусство построения жизненного успеха не в том, чтобы как в супермаркете покупать этот успех, платя за него своим достоинством, превращенным в «валюту», а в том, чтобы, достигая намеченных целей, еще и приумножать свое внутреннее достоинство» [9, с. 38].
В качестве субъективного критерия успеха выступает удовлетворённое желание от достижения цели, поставленной перед собой самим человеком. Но ощущение человеком своего успеха связано с его системой отношений (к себе, к другим людям, к миру в целом). И порой, глядя на деструктивную активность человека, добившегося некоторого успеха, замечаешь, насколько справедливы слова, сказанные французским писателем Франсуа Ларошфуко (1613-1680 г.): «Нам мало добиться успеха. Надо еще, чтобы друзья наши потерпели крах» [5].
В психологии рассматриваются невротические реакции на успех. К. Хорни отмечает, что «отсутствие успеха у невротика – его отставание от других в любом отношении, касается ли это карьеры или брака, безопасности или счастья, – делает его завистливым по отношению к другим» [15, с. 174]. К. Сельченок обращает внимание, что в самом слове успех заложена его суть – «Успеть!», что для невротика становится лозунгом всей его жизни. Невротики, пребывая в постоянной погоне за ложными целями и иллюзорными ценностями, все время куда-то опаздывают. Добежав к заветному финишу, задыхаясь и обливаясь потом (а то и слезами), они к своему неудовольствию узнают, что он является стартом нового забега. И так во всем, всю жизнь» [13, с. 49]. Бегущие рядом воспринимаются как соперники или противники. Нет ни времени, ни сил на то, чтобы осмотреться, сделать необходимый выбор и принять осмысленное решение, тем более их нет на то, чтобы насладиться самим процессом движения. Мало кто из невротиков понимает, что истинная траектория их жизненного движения напоминает замкнутый круг.
Следует признать, что во многих случаях именно энергией, постоянным самоотверженным стремлением невротиков к эфемерному успеху двигается вперед цивилизация, вертится колесо прогресса, изобретаются новые технологии. Но сами они находятся вне жизненной реальности: главное для них – «Успеть!». И ломаются по пути ноги, и трещат по швам отношения с близкими людьми, и разбиваются человеческие судьбы. А ради чего?
Рассмотрим жизненный успех с точки зрения построения карьеры. Современный словарь иностранных слов (1993 г.) определяет карьеру как продвижение в какой-либо сфере деятельности; достижение известности, славы, выгоды. Само понятие «успешная карьера» предполагает постоянное жесткое соревнование со своими конкурентами и соперниками. Немецкий исследователь В. Берг, обращаясь к этимологии слова «карьера», пишет, что у древних римлян это слово означало «построение в боевом порядке колесниц», а у французов «карьера» и сейчас означает «поводья, которыми лошадь пристегивается к повозке для того, чтобы она могла бежать в нужном направлении» [2, с. 63]. Таким образом, уже в изначальных значениях слова «карьера» просматривается направленность не столько на соревнование, сколько на жесткое соперничество. Важен и второй аспект – наездник, который посредством поводьев («карьеры») управляет внешней энергией («лошадью»), направляя ее в нужном направлении.
Исследователи отмечают парадоксальность ситуации, отражающей сложившиеся в обществе представления о путях построения успешной карьеры и отношение людей к этим путям. С одной стороны, людям с детства внушают, что жизненный успех достигается усердием в учебе, упорным трудом, честностью и т.п. С другой стороны, молодой человек достаточно быстро обнаруживает, что для «успеха» зачастую более полезными оказываются противоположные качества. Реально многие люди, зная о разных путях построения жизненного успеха (о «честном» и «нечестном», «порядочном» и «непорядочном»), все-таки надеются, что именно их собственный, индивидуальный путь окажется «более честным» и «более порядочным». К сожалению, жизнь заставляет признать, что «вообще без каких-либо компромиссов и моральных уступок ничего в жизни не добьешься» [10, с. 399]. И тогда проблема достижения успеха в карьере сводится к тому, как свести эти компромиссы и уступки к минимуму.
Успех имеет и «оборотную» сторону. Г. Селье писал, что «успех всегда способствует последующему успеху, крушение ведет к дальнейшим неудачам» [12, с. 52]. В то же время «стресс рухнувших надежд» … приводит к заболеваниям (язва желудка, мигрень, высокое артериальное давление и даже просто повышенная раздражительность)» [там же].
Неуспех (собственный, разумеется) любить нельзя, радость он не приносит, но уважать его следует. Он всегда возможен, он даже неизбежен, без него успех теряет свою радостную сущность. Лишь глубина неуспеха помогает нередко человеку вообще постичь всю глубину успеха. Трудно переоценить стимулирующую роль неуспеха в целом ряде ситуаций. Успех может разложить личность, неуспех – формировать ее лучшие качества. Одно без другого не существует, точнее, не должно существовать.
Достаточно распространена ситуация, когда человек добился успеха – признания своего труда, высокого социального статуса, осуществления сокровенных желаний. И вдруг, когда, казалось бы, пришла пора пожинать плоды, наступает крах – отказ от любимой работы, потеря семьи, возникают разнообразные душевные и соматические заболевания, злоупотребление алкоголем. Да и снижение результативности деятельности специалиста, наблюдаемое после достижения им профессиональных вершин, заставляет задуматься над ролью успеха для человека. Таким образом, достижение человеком высоких успехов в определенном виде деятельности зачастую сопровождается неблагоприятными последствиями (на физиологическом, психологическом и социальном уровне), которые получили название болезней успеха (или, иначе, болезней после успеха) [4].
В.С. Ротенберг причиной возникновения заболевания после успеха (болезни успеха) считает снижение человеком активности после достижения цели и изменение системы ценностей для оправдания этого снижения. Отмечается высокая частота случаев депрессий и самоубийств после достижения цели, носящей характер сверхзадачи. При этом процесс достижения цели может удлиняться в зависимости от случайных причин (например, отсрочка защиты диссертации в связи с необходимостью сбора дополнительного материала), однако болезнь успеха наступает только после достижения цели и завершения борьбы. Если же после достижения цели человек переключается на другую высокомотивированную деятельность, необязательно сопровождаемую положительными эмоциями, то заболевания (либо душевного неблагополучия) не наступает. В частности, так называемый «постдиссертационный синдром» не отмечается у тех, кто «сразу после защиты включается в новые интересные исследования» [11, с. 23].
Успех в профессиональной деятельности означает, что у человека повышается социальный статус и самооценка. Он становится «одним из немногих». При этом, как подметил А. Камю: «Нам лишь тогда охотно прощают наши удачи и успехи, если мы согласны великодушно делиться ими. Но непременное условие счастья – не думать о других. А раз так, выхода нет. Счастливый и осужденный – или прощенный и несчастный» [3, с. 134].
Следует различать понятия «успех» и «ситуация успеха». Ситуация – это сочетание условий, которые обеспечивают успех, а сам успех – результат подобной ситуации. В качестве ситуации успеха рассматривается такое целенаправленное, организованное сочетание внешних (объективных и субъективных) характеристик среды, в которых осуществляется деятельность, а также у внутренних (психологических) факторов, при которых создается возможность достичь значительных результатов в деятельности. Создаваемая с учетом указанных факторов ситуация успеха может быть результатом продуманной, подготовленной стратегии и тактики.
Успех может быть кратковременным, частым и длительным, сиюминутным, устойчивым, связанным со всей жизнью и деятельностью. Все зависит от того, как ситуация успеха закреплена, продолжается, что лежит в ее основе. Даже разовое переживание успеха может настолько изменить психологическое самочувствие, что резко меняет ритм и стиль деятельности, взаимоотношений с окружающими. Ситуация успеха может стать своего рода спусковым механизмом дальнейшего движения личности.
Сформированная человеком конструктивная система отношений и вера в себя может поднять его над ситуацией, дать силы для преодоления объективных трудностей и достижения успеха. Брахван Шри Раджнеш (Ошо) писал: «Вы слышали, что грешники отправляются в ад, – но то не так. Куда бы ни попал грешник – он создает ад, и куда бы ни попал святой – там небеса» [8]. Каждый человек во многом сам формирует субъективную составляющую ситуации успеха, имеющую, зачастую, определяющее значение. Именно он своим поведением и своим отношением формирует и ситуацию собственного успеха (или, напротив, ситуацию собственной неудачи), и свое состояние в деятельности.
Немецкие психологи Х. Томэ и У. Лерв на основе анализа обширных эмпирических данных приводят ряд поведенческих реакций, затрудняющих приспособление к трудностям жизни. К числу таких реакций относятся: безропотное смирение, подавленность, депрессия, а также стремление к избеганию тяжелых ситуаций, подавление мыслей об источнике возникших трудностей, широкое использование механизмов психологической защиты (приводится по [1]).
А. Бандура показал, что успешность поведения (особенно в трудных жизненных ситуациях) во многом зависит оттого, насколько человек уверен в своих способностях и верит в успешность своих действий. Давно подмечено, «что мыслит человек в сердце своем, тем он и является в действительности». Наша внутренняя речь является программой нашего внешнего поведения. А значит, даже в мыслях надо проявлять уверенность.
Человеческая мысль материализуется посредством психологического механизма самовнушения. Самовнушение может привести человека к благополучию и процветанию, но так же легко может ввергнуть его в юдоль страданий, несчастий и даже смерти. Если наполнить свое сознание страхом, сомнением и неверием в собственные силы и способности, самовнушение усилит дух неверия, а подсознание сделает его существование вполне реальным. От отношения человека к жизни, от его самопрограммирования во многом зависят жизненные успехи или неуспехи.
Возникают вопросы: «Программирование себя на достижение какого успеха и какой ценой?», а также: «Не обернется ли стремление к некоторому локальному успеху («здесь и сейчас») бедой для личности в будущем?».
Ответы на подобные вопросы связаны со сферой морали и нравственности. В свою очередь, моральные принципы и принятые личностью нравственные нормы проявляются в конкретных поступках человека. Г. Гейне называл нравственность разумом сердца. У каждого человека может быть свое понимание добра, справедливости, блага, но все же есть некоторые сложившиеся в человеческом обществе общие нравственные принципы.
В научной литературе словосочетание «морально-этический» встречается весьма часто, прежде всего, применительно к оценке поступков, а то и «облика» человека в целом. Но это словосочетание не отменяет простого слова «грех», как и не отменяет понятия, им обозначаемого.
У верующих грех означает нарушение религиозных предписаний, правил. В общечеловеческом смысле грех означает предосудительный (т.е. осуждаемый обществом) поступок. Грехопадение означает нравственное падение личности, поступок, совершенный в нарушение норм общественной морали.
В христианской религии говорится о существовании трех видов греха. Во-первых, мы грешим, уже тогда, когда совершаем то, от чего Слово Божье предостерегает нас[1] Перечень грехов, от которых предостерегает Библия, вполне включает такие явления, как половая распущенность, поклонение ложным богам, волшебство, вражда и ненависть, ссоры и интриги, клевету и злоречие, непримиримость, жестокость, предательства, клятвопреступление, наглость, напыщенность, проявление эгоизма, пьянство, убийства и др.[2] Во-вторых, мы грешим не только совершая вышеуказанные поступки, но также, тогда когда избегаем делать добро, если для этого есть все возможности. По этому поводу апостол Иаков пишет: «А потому, если вы знаете, как поступать правильно, но не поступаете так, то повинны в грехе».[3] В-третьих, уже одни только греховные мысли сами по себе являются грехом. Евангелие не только не одобряет наши греховные поступки, но и дает оценку внутренним помыслам человека – его намерениям, желаниям и первопричинам поступков[4].
В период раннего Средневековья в христианстве возникла «теория семи смертных грехов», к которым причисляются гордыня, алчность, зависть, злоба, похоть уныние, чревоугодие. Указанные семь грехов выделены не потому, что это самые тяжкие или самые великие из всех грехов, а потому, что они неизбежно влекут за собой другие грехи. Эта теория впервые встречается у Папы Римского Григория Великого, жившего в VII в. и получила распространение после трудов Фомы Аквинского, жившего в XXIII веке. Смертным грехом называли такой грех, который приводит к духовной смерти человека[5].
С библейских времен существует выражение: «грехи отцов падают на голову детей». Уже в древности было подмечено, что поведение родителей очень сильно влияет на судьбу их детей. Современная психология (Э. Берн, М. Джеймс и др.) объясняет такое влияние наличием «родительского сценария», вносимого в подсознание ребенка в процессе его воспитания и предопределяющего в дальнейшем его поведение и систему отношений. А возникающее на жизненном пути психическое неблагополучие человека будет вызывать и отклонения в состоянии его соматического здоровья.
Осознание греховности своего поступка связано у человека с возникновением чувства стыда. В словаре стыд определяется как «эмоция, возникающая в результате осознания человеком несоответствия, реального или мнимого, своих поступков (или других индивидуальных проявлений) принятым в данном обществе и им самим разделяемым нормам или требованиям морали. … Стыд переживается как неудовлетворенность собой, самоосуждение или самообвинение. Стремление избежать подобных переживаний – мощнейший мотив поведения, направленного на самосовершенствование» [14, с.795]. Повышая чувствительность к оценкам окружающих людей, стыд участвует в регуляции общения, затрудняя или облегчая межличностные контакты. Стыд – это эмоция, полностью обусловленная социально; он формируется онтогенетически – в процессе воспитания, в результате сознательного усвоения этических норм и правил поведения, принятых в конкретной социальной группе, в которой происходило формирование личности данного человека.
Вполне вероятной является ситуация, когда человек совершает поступки, вступающие в противоречие с общественной моралью, но являющиеся нормой поведения в том социальном слое, в котором он воспитывался. В результате мы сталкиваемся с проявлением «бессовестности»,– отсутствием стыда у человека за те или иные совершаемые им предосудительные (греховные – с точки зрения общественной, например, христианской, морали) поступки, когда он говорит, искренне не понимая постыдности совершаемого: «А что здесь такого …?!».
Защитные реакции организма блокируют эмоции стыда, загоняя их «вглубь», на уровень подсознания. Именно поэтому бесстыдство при совершении человеком аморальных (осуждаемых большинством людей) поступков является признаком деградации личности – как следствие снижения в ее структуре роли таких общественно значимых свойств личности, как моральные качества. Но подобное вырождение личности, низведение сущности человека до уровня организма и есть свидетельство духовной смерти.
Но человек представляет собой значительно большее, чем биологический организм. И его подсознание неподвластно времени. Поэтому негативная эмоция стыда за совершенные ранее неблаговидные поступки будет вновь и вновь всплывать, доставляя человеку весьма неприятные ощущения. Продолжаться это может многие годы, пока человек не найдет в себе силы раскаяться в содеянном когда-то зле – не случайно все религии, так или иначе, выводят человека на необходимость понимания этого. И искреннего раскаяния (как и покаяния перед тем, кому вольно или невольно причинил зло) не заменит ни постановка свечки в церкви, ни формальное «отпущения грехов» священником или «спонсирование» пожертвований на храм. Ужасная тяжесть в душе останется. В мировой художественной литературе представлены многочисленные описания мучительных страданий человека на исходе его жизни за совершенные грехи.
В то же время, как заметил Ф. Ларошфуко, «наше раскаяние – это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ» [5, с. 53]. Для многих людей такое осознание является сдерживающим фактором от «греховного» поведения. Но более действенным является саморегуляция человеком своего поведения в рамках принятых в обществе нравственных норм и правил. У каждого человека есть свобода выбора – выбрать свой жизненный путь, свою систему отношений к людям и к самому себе. Но при этом каждый человек сам несет ответственность за свои поступки.
В последние годы в нашем обществе возникла «мода» на своеобразный стиль женского поведения, получивший свое отражение в русской лексике как «стервозный». Причем слово «стерва», произносимое в чей-то адрес с оттенком легкой досады и восхищения, слышим и от мужчин, и от женщин. Удивительно и то, что многие женщины воспринимают это слово почти как комплимент. И для этого сегодня есть объективные основания.
Определенная категория женщин, способных постоять за себя, стала «остервенело рваться вперед», «идти по головам», добиваться цели любыми средствами. «Доброта» вдруг оказалась едва ли не синонимом «глупости» и неспособности постоять за себя. Многодетная семья стала вызывать недоумение, а «умная, красивая и одинокая» стерва – восхищение, поскольку обладает массой выигрышных качеств, позволяющих достигать намеченное.
Но чтобы понять психологическую сущность рассматриваемого феномена и сформировать свое (осмысленное) отношение к нему, целесообразно рассмотреть происхождение слова, обозначающего данного явление.
Словарь С.И. Ожегова (1996 г.) толкует слово «стерва» как бранное: негодяй, мерзавец. «Стервенеть – приходить в крайнюю ярость, свирепеть». Согласно «Этимологическому словарю русского языка» М. Фасмера (со ссылкой на В.И. Даля), слово «стерва» происходит от древнерусского стьрва, стьрвь – труп. Этимология слова связана с глаголом «стербнуть» (делаться жестким, отмирать) или древнеперсидским корнем strav-, авестийским star- (осквернять себя, грешить), средневерхненемецким sterben – умирать, разлагаться, гнить.