Факультет математики и компьютерных наук

Кафедра математического моделирования

Кутрунов В.Н.

СОЛЯНКА

Тюмень, январь 2005

Периферия и наука.

Посвящается 60-летию профессора

Мальцева Л.Е.

Особенностью развития науки, культуры, искусства в бывшем СССР была концентрация большей части творческих сил в немногих центрах. Такими центрами, стягивающими к себе все лучшее со всей страны, были столицы и некоторые крупные города. Большинство небольших городов страны и, в частности, Сибири лишались талантливых людей, ученых, художников, писателей. Выпускники ВУЗов, приезжая на работу на периферию, оказывались в среде, которая не способствовала их росту. Для них существовало всего два выхода: либо сместить свои интересы в области, далекие от науки, либо попытаться самим создать среду научного общения. В последнем случае требовалась большая сила воли, упорство, так как этой работе надо было посвятить не один десяток лет. За этот период можно было создать группу единомышленников, работающих над родственными проблемами, создать что-то, что можно было уже называть школой. Замечу, что третий путь, практикуемый ВУЗами, был связан с поездками на обучение в центры. Этот путь не решал проблем, так как вернувшийся кандидат наук вновь попадал в исходную среду.

Наличие не одиночек ученых, а групп (школ) предпочтительно по целому ряду причин. В таких группах обеспечивается наиболее быстрый рост научного уровня её участников. Преподаватели ВУЗов, работающие в таких группах, с неизбежностью вносят коррективы в читаемые ими курсы, меняют их с учетом вновь полученных знаний. Сотрудники организаций, исследовательских и проектных институтов могут использовать в своих исследованиях современные сведения, а наиболее трудные проблемы решать коллективно (есть с кем обсуждать).

Подобные проблемы встали в 1968 году перед группой молодых специалистов, выпускников Томского университета, приехавших на работу в Тюменский индустриальный институт. Для организации коллективной работы нужен был лидер и такой нашелся. В 1969 году, успешно закончив аспирантуру МГУ, в ТИИ приехал молодой кандидат наук Мальцев Лев Евгеньевич. Случилось так, что томская группа и Мальцев Л.Е. встретились. С этого момента развернулась упорная длительная совместная работа. Изюминкой этой длительной работы стали научные семинары. Их принципиальной особенностью была регулярность. В течение многих лет они были еженедельными, а в некоторые годы таких семинаров было и по три в неделю.

Активная семинарская работа – не наше изобретение. Этот опыт был заимствован на кафедре теории упругости МГУ, возглавляемой крупным ученым, член. -корр. АН СССР Ильюшиным Алексеем Антоновичем и характерен для работающих научных коллективов.

На семинарах активно обсуждались собственные научные исследования, интересные научные статьи из журналов, заслушивались доклады гостей. К этому мы добавили учебную работу: изучались разделы науки, которые требовались нам в наших исследованиях.

За долгие годы на семинарах изучались теория упругости, теория вязкоупругости, теория пластичности, тензорный анализ, функциональный анализ, теория обобщенных функций, механика грунтов, интегральные уравнения, сингулярные интегральные уравнения теории упругости, программирование на ЭВМ, численные методы и многое другое (уже трудно вспомнить).

Участники семинаров играли различные, но вполне определенные роли. Так, например, один из первых участников семинара Денисов Михаил Григорьевич, кроме прочего, поражал всех знанием различных фактов из биографий ученых, о которых шла речь на семинаре. Он всегда знал их имена и отчества. Впоследствии он стал кандидатом технических наук, и долгое время возглавлял кафедру строительных конструкций.

В 1970 году наша семинарская группа в полном составе перешла в отделившийся Тюменский инженерно-строительный институт и образовала кафедру строительной механики. На этой кафедре читались курсы сопротивления материалов, теоретической механики, строительной механики, вычислительной техники в инженерно-экономических расчетах. При кафедре был создан вычислительный центр. Возглавил эту кафедру к.ф.-м.н. Мальцев Л.Е. На заседании у ректора индустриального института Косухина А.Н., посвященному отделению строительного института, были альтернативные предложения по комплектованию этой кафедры, в том числе, была и другая кандидатура заведующего. Но будущий ректор ТюмИСИ – светлой памяти – Мальцев Михаил Васильевич отдал предпочтение нашей группе. В дальнейшем он активно поддерживал нас, разрешая коллективные (до пяти человек) поездки на доклады и защиты (г. Харьков, Ташкент, Москва, Новосибирск, Ленинград, Киев, Владивосток, Тбилиси, Пущино-на-Оке и др.). Сейчас вновь существует одна кафедра. Неизменным оставалось одно: научные семинары.

Каких же результатов добился коллектив? Их можно оценить по публикациям, их много, по защитам диссертаций, для ВУЗа это необходимость, а не самоцель. Надо все время учиться, чтобы учить других.

Более 25 человек составили костяк группы. Это выпускники ТИИ, ТГУ, ТюмГУ, УПИ, ТИСИ, НГУ, Горьковского ИИВТ, ЛКИ, ЛГУ, МФТИ, КГУ, ЯГУ, Бакинский политехнический университет.

13 участников семинара защитили кандидатские диссертации.

В большей части этих диссертаций научным руководителем был Мальцев Л.Е.

Защитили докторские диссертации два человека Мальцев Л.Е., Кутрунов В.Н. Недавно защитила докторскую работу по социологии Ромашкина (Шарыпова) Г.Ф.

Активные люди, участники семинаров, оказались активными и по занимаемым должностям.

8 человек стали заведующими кафедрами и 6 деканами в разных ВУЗах.

Был внесен серьезный вклад в развитие вычислительного центра ТюмИСИ. В частности, впервые в стране курс вычислительной техники был перенесен с 4 курса на второй.

Как видно, результаты неплохие.

Из сказанного следует несколько выводов:

• И на периферии можно создать нормальную творческую атмосферу. Это часто довольно трудно. Поэтому очень важно поддерживать даже маленькие зародыши такой деятельности.

Жаль, что участники семинаров не попали в уже готовую среду. Можно было бы добиться большего. Несомненно, будет легче тем, кто идет следом, при условии, если будут бережно храниться все достижения в этом направлении и выращиваться новые коллективы. Поздний комментарий, жаль, что не поняли, что надо было быть в Тюменском университете.

От всей души поздравляю профессора Мальцева Льва Евгеньевича с 60-летием. Сейчас он бодр, полон сил, продолжает нести эту тяжелую ношу воспитания молодых ученых, которую взвалил на себя более 30 лет назад. Желаю ему здоровья и успехов на этом пути.

P.S.

Профессор Л.Е. Мальцев работает в Тюменской архитектурно-строительной академии, руководил дипломниками и аспирантами математического факультета ТюмГУ.
Из этой заметки студенты математического факультета могут увидеть одну из многочисленных проблем, с которой им придётся столкнуться за стенами университета, увидеть пути её преодоления. Проблема – создание среды общения

2.1. Итоги прошлых лет развития факультета.

5-7 лет назад факультет выглядел уютным мирком преподавателей и студентов математиков (100 студентов на первом курсе, 4 группы). Их отношение к себе определялось тем, что они математики, любят это, без работы не останутся, но и не будут зарабатывать больших денег. Это отношение к себе определяло всю атмосферу. Студенты и преподаватели были дружелюбны, дисциплинированы, умны. В сессии всё благополучно, она сдавалась часто досрочно, мало задолжников. Достаточно высоким был уровень культуры студентов, например, почти не было известной студенческой болезни писать на аудиторных столах. Мы с удовольствием показывали высоким гостям рядовые аудитории и, даже туалеты. Этот культурный уровень определялся, конечно, и тем, что университет вкладывал значительные средства во внешний вид корпусов, аудиторий, помещений университета. Студентам не хотелось портить красивое. Характерны и отрицательные особенности периферийного ВУЗа, а именно: слабая связь с внешним миром. Студенты - чистые математики, проходили производственные практики в основном в школах, а студенты математики прикладных направлений проходили практику на кафедрах. Всё это мотивировалось тем, что спрос на математиков в НИИ и промышленных предприятиях практически отсутствует. Студенты распределялись кто куда, в основном в школы (там приличный спрос, но маленькая зарплата) и другие ВУЗы. В серьёзных денежных организациях, занимающихся, как правило, нефтяными делами слово математик однозначно ассоциировалось со словом учитель, поэтому специалисты этого профиля категорически игнорировались.

Если говорить о науке, то мало научных публикаций и защит диссертаций, нет постоянно действующих научных семинаров, так характерных для мехматов приличных университетов, нет ничего похожего на научные школы, ни хоздоговоров, ни грантов. Те, кто занимаются наукой, одиноки, не общаются между собой. Налицо все признаки периферийного пединститута, но никак не активного университета, стремящегося занять достойное место в стране. Примерно такое же отношение к факультету со стороны администрации университета, что неоднократно фиксировалось в высказываниях ректора, а также в его отношении к отдельным лицам факультета, а точнее в холодном их игнорировании. Но уже тогда было видно, что у ректора университета и декана того времени Мосягина В.Е. есть желание изменить эту ситуацию. Оставлять всё как есть было нельзя, мир очень динамично менялся, динамично менялся и университет. Упор был сделан на изменение факультета за счёт открытия новых специальностей, востребованных сегодня. Рынок требовал большого количества компьютерных специалистов. В каждой, даже очень маленькой коммерческой организации, требовался программист. Им платили приличные зарплаты Нужны были и специалисты, связанные с компьютерными методами сбора и обработки информации и её защитой. За 6 лет были созданы три таких специальности и трижды менялись рабочие программы каждой из этих специальностей, так что спать не пришлось. Было трудно даже уследить за изменениями в учебных планах. Сегодня все специальности факультета называются так: «математика», «прикладная информатика (в экономике)», «математическое обеспечение и администрирование информационных систем», «компьютерная безопасность». Каждая специальность содержит одну или две специализации. Основная работа коллектива тех лет была связана со становлением новых специальностей. Она была наиболее трудной частью работы факультета за прошедший пяти-шестилетний период (Я веду отсчёт от осени 1966 года). Основную тяжесть этой организационной работы взяли на себя декан этого периода Мосягин В.Е., заведующие кафедрами и доценты Захарова И.Г., Моор П.К., Захаров А.А., а также и преподаватели, надо было разрабатывать и читать студентам множество новых курсов.

Проявилась и отрицательные особенности поставленной цели.

1. Как показали последующие годы, выбранное стратегическое направление факультета на модернизацию учебного процесса было верным, но однобоким. Не было оказано давление на необходимость научного (в особенности в фундаментальном направлении) развития факультета. Возможно, что этого нельзя было сделать, с избытком хватало перестройки учебного процесса. Следует учесть также, что факультет закрывал, закрывает и сейчас всю математику и все компьютерные науки во всех филиалах, ускоренных учебных процессах, дистантных образованиях на двух, иногда на трёх курсах. Такого больше не делает ни один факультет. Что качается других естественных факультетов, то в этом направлении они практически совсем не загружены. Тут нельзя сказать, что это наше личное дело. Как учил Маркс, мы приносим университету значительную прибавочную стоимость, иначе говоря, много денег. При этом теряем много времени. Грех упрекать факультет в том, что он за счёт науки не приносит незначительный доход. В сутках только 24 часа.
2. Так как общее число бюджетных мест в университете не менялось, то появление новых специальностей с выделением для них бюджетных мест сопровождалось сокращением бюджетного набора на другие специальности. В частности, приём на специальность « математика» был сокращён до 40 мест, недавно снова увеличен, но за счёт набора именно учителей. Сейчас это три студенческие группы (одна педагогическая). В перспективе и даже ближайшей, этот набор приведёт к кадровым трудностям в соседних ВУЗах, средних технических учебных учреждениях, лицеях и.т.п. Вероятно, необходима какая- то новая форма сотрудничества ВУЗов Тюмени, обеспечивающая достаточную для всех, упреждающую подготовку математиков.
3. Крен в сторону информатиков привёл к увеличению соответствующих преподавательских кадров. В основе своей, они в силу своего образования могли заниматься прикладной наукой, занятиям фундаментальной наукой не способствовал и спрос на программистов. Мелким фирмам наука не нужна, лишь бы работали компьютеры, поэтому они нуждались в техниках, но никак не в квалифицированных программистах. То есть факультет продолжал не развиваться в направлении фундаментальных наук. Возможно это и есть выраженная тенденция современной ситуации. Но трудно себе представить хороший университет без хорошо работающих в фундаментальном направлении математиков.

Всё это я видел, придя на факультет. У меня был опыт учёбы в хороших университетах, учился в Томском университете, дипломную работу писал в Новосибирском университете, учился в аспирантуре МГУ, там же защитил кандидатскую и докторскую диссертации. На мехматах этих университетов всё поставлено наоборот по сравнению с нами. На первом месте фундаментальная наука, а учебный процесс крутится вокруг этого. Так в МГУ на мехмате до 70 еженедельных научных семинаров в год, а на кафедре теории упругости, где я был в аспирантуре. Функционировали большой кафедральный семинар, аспирантский семинар и каждый профессор вёл ещё студенческий научный семинар. Мы, периферийцы, были шокированы этим. Вернувшись из аспирантуры, создали вместе с проф. Мальцевым Л.Е. такие семинары в строительном институте. Университет тогда только образовался. Он выглядел очень уж пединститутом, без серьёзной науки и мы в него не пошли, о чём я сегодня очень жалею.

Придя в университет, я хотел применить свой опыт работы и как-то использовать опыт пройденных университетов. Надо было способствовать деятельности факультета, направленной на становление и активизацию научной работы в фундаментальном направлении. Для этого надо было создать среду, способствующую этому. По моим понятиям, это четыре элемента: научные семинара, аспирантура и диссертационный совет и факультетский научный сборник. Причём из-за невозможности создать многие аспирантуры и советы, надо было организовать одну аспирантуру, объединяющую различные интересы доцентов и профессоров факультета. Надо было найти спонсора для оплаты издания ежегодного сборника. Всё это было мной создано около пяти лет назад. Впервые на факультете появилась аспирантура по специальности 05.13.18 «математическое моделирование, численные методы и комплексы программ». Она оказалась достаточно широкой, объединяющей интересы преподавателей всех кафедр факультета. Появилась аспирантура по математическому анализу. В это же время на факультете возросло число докторов наук (с одного до семи) и талантливых кандидатов наук. Они приходили на факультет и им казалось естественным, что на факультете всё это есть. Впервые был создан диссертационный совет по той же специальности. Появились все условия для ускоренного научного развития факультета в ближайшие пять лет. Сейчас растёт число аспирантов, их уже больше 30. Диссертационный совет, работавший эти пять лет, выпустил ряд кандидатов наук, для своего факультета, для физиков, химиков и экономистов. Видны и другие положительные результаты появления аспирантуры и совета. Появились докторанты. Их появление было ускорено тем, что была предоставлена возможность руководства аспирантами. На базе совета и аспирантуры стали укрепляться связи со сторонними научными организациями. Факультет стал издавать собственный сборник научных трудов, активно курировать издание Вестника ТюмГУ. На факультете появились регулярные научные семинары преподавателей и студентов (у меня, у проф. Зубкова П.Т., у проф. Ивашко А.К.). Это весьма продуктивная классическая форма работы классических университетов. К недостаткам в этой области можно отнести отсутствие крупных разрабатываемых научных направлений, малое количество научных руководителей.

Появились новинки и в учебном процессе. Факультет, в лице кафедры математического моделирования, начал осваивать и распространять в Тюмени и Тюменской области идеи и методы компьютерных пакетов символьной математики (Maple V, Matlab) и т.д. В настоящее время подобные пакеты во всём мире активно используются в научных и учебных целях. Мы пытались ликвидировать отставание нашего региона в этой области. Нашу увлечённость и с нашей подачи переняли: Тюменский государственный нефтегазовый университет, Тюменская архитектурно-строительная академия, гимназия ТюмГУ и гимназия 49 города Тюмени, Сургутский государственный педагогический институт, филиал ТюмГУ в Сургуте и даже сельские школы Сургутского района. Внедрение этих пакетов оказалось очень важным для работы над диссертациями, в них появилось прямое использование этих пакетов. Видимо впервые в Тюменской области в ТюмГУ, в том числе на факультете математики и компьютерных наук, появились мультимедийные аудитории, где соединены в единое целое компьютер и большой демонстрационный экран. В этой связи даже чтение ряда классических курсов приобрёло качественно новую окраску. Отдельные задачи математических курсов демонстрировались по-новому, например средствами пакетов символьной математики. Видя действия преподавателей с компьютером и удивляясь результатам, студенты осваивали пакеты символьной математики самостоятельно. Этот косвенный способ обучения пакетам с упором на самостоятельность студентов тоже новинка прошедших пяти лет. Естественно, что кафедры информационных направлений уже не могли обходиться без подобных аудиторий. Чтение лекций по компьютерным курсам в таких аудиториях и дешевле, чем в компьютерных классах и значительно эффективнее. Замечу, что одну такую аудиторию удалось оборудовать мне. Это 250 тыс. рублей спонсорской помощи. Новым стало и создание локальной сети с выходом всех кафедр в интернет. К настоящему времени всё активнее используется возможность обмена информацией со студентами через сайты университета и кафедр, где лидирующими оказались кафедры информационного направления.

Если проблем с трудоустройством студентов информационных направлений не было изначально, как правило, они работают на высоко оплачиваемых работах уже с третьего курса, то за прошедшие годы произошли изменения и в распределении математиков, особенно прикладных направлений. Новым явилось то, что организации Тюмени и тюменской области активно заинтересовались «чистыми» математиками. Но всё это произошло не само по себе. Активную роль здесь сыграла сознательная, целенаправленная работа кафедры математического моделирования. Удалось преодолеть синдром учителя математики по отношению к нашим выпускникам у руководителей некоторых предприятий Аргументация: предметной области мы научим сами, компьютер любой математик освоит самостоятельно, а математические знания необходимо получать в университете. Интересно то, что математиками заинтересовались в областях, где раньше с лёгкостью обходились без них. Вероятно, это говорит о том, что страна оправилась от трудностей последних лет и находится на подъёме.

Наконец можно отметить, что за прошедшие пять лет факультет вышел на третье место в университете по оказанию платных образовательных услуг после МИФУБа и ИГП и продолжает интенсивно развиваться в этом направлении. Скорость развития такова, что факультет существенно опаздывает с решением сопутствующих кадровых проблем и сейчас стоит задача привести эти процессы в равновесие. Именно эта проблема будет наиболее тяжёлой в ближайшие 4-5 лет. Эта же проблема внушает нам оптимизм: у нас есть работа, мы можем предложить её другим. Есть проблемы- есть жизнь.

2.2. О научных школах.

Анализируя информацию о ТюмГУ и соседних ВУЗах (а все мы периферия), прихожу к выводу, что научных математических школ что-то не видно. Можно исключить НГУ и институт математики СО РАН и другие исследовательские институты РАН или их филиалы (например, в Екатеринбурге, Омске). Нет школ! не видно их. Есть отдельные математики, которых знает очень узкий круг людей. Вот Томский гос. университет, где мне пришлось учиться в 63- 68 годах. Да, были там профессора и даже очень известные, но заканчивая университет, мы не знали что такое научные семинары и что такое аспирантура. Я узнал об этом только в Новосибирском университете, где писал дипломную работу. Так были ли там научные математические школы? Что-то похожее на такую школу начало было появляться в ТюмГУ в семидесятых годах. Десант из Донецка и Свердловска. Это была группа единомышленников и среди них, кажется, было всего два доктора наук, Александров И.А., и Величко ?. Я наблюдал за ними со стороны, со многими был знаком. Проработали они около пяти лет и разъехались (Донецк, Томск, Свердловск, Воронеж). Сейчас почти все они доктора и это потерянная возможность ТюмГУ. Из студентов, учившихся у них, двое остались в ТюмГУ. Сейчас они у нас чистые математики и защитились. Латфуллин Т.Г., докторская диссертация; Хохлов А.Г., кандидатская диссертация. Только по ним и можно судить, что что-то похожее на школу начало было формироваться, да и погибло. Ожидать сейчас появления собственных чистых математиков не приходится. «Мы не готовим чистых математиков», а значит нет и школ. По крайней мере, нужно длительное время и ещё ряд условий. Были ли другие школы в Тюмени, близкие к математике? Да, была действительно настоящая школа Р.И. Нигматулина, но это были механики, «механика многофазных сред». Мне пришлось работать в этой школе и даже некоторое время быть заместителем Р.И. Как и в предыдущем случае эта школа была десантом единомышленников из института механики МГУ, (приехал почти целый отдел) и нескольких человек из Уфы (прошедших аспирантуру у Нигматулина). Этим академия наук пыталась создать Тюменский академгородок на закате Советской власти. Эта школа оставила след в лице работающих сейчас в Тюмени её воспитанников докторов. Некоторые из них работают сейчас в ТюмГУ Были зародыши школ, возникавшие без десанта. Однако они возникали при отсутствии докторов за неимением таковых в Тюмени. Это были скорее группы самообразования, ликбезы. Их характерной особенностью было объединение молодых неостепенённых единомышленников с целью изучения новинок в узкой области и большое количество научных семинаров. На всё это затрачивалось громадное время. В результате некоторая часть участников защищалась но со значительными задержками по сравнению с работающими в настоящих научных школах. Пример такой группы 70-90 годов - группа Мальцева Л.Е. и Кутрунова В.Н. Эти двое защитили докторские и человек одиннадцать участников кандидатские диссертации. На всё это понадобилось больше тридцати лет. Жизнь сейчас изменилась. Потратить 20-30 лет без верной перспективы уже никто не хочет. Надо зарабатывать на жизнь. Гарантированного и достаточного социалистического обеспечения зарплатой и жильём уже нет. Молодёжь вынуждена работать и я с изумлением наблюдал, как маститые профессора МГУ потеряли возможность заниматься молодыми в любую свободную минуту, как разрушались постоянно действовавшие ранее научные семинары и школы. Аспиранты приходили к профессорам в своё свободное время, а не тогда, когда их приглашал научный руководитель.

Надо отметить ещё одну особенность научного роста молодёжи в области естественных (математических) наук. В их диссертациях невозможно обойтись обсуждением каких либо правдоподобных гипотез. Необходимы точные, строго доказанные утверждения, а это очень трудно. Это почти невозможно в отсутствие научных школ, в одиночку. Невозможно в ТюМГУ и возникновение научных школ математического направления из-за отстутствия групп единомышленников. Сейчас на каждой кафедре каждый преподаватель закрывает одну область математических знаний (его личный научный интерес), которую преподаёт студентам как главный предмет. Кроме того, он неизбежно превращается в многостаночника, так как на кафедре сосредоточены почти все предметы учебного плана. Неизбежное тяжёлое многотемье и упрекнуть за это никого нельзя. Это требование учебного процесса в условиях малого числа студентов, обучаемых математической специальности и, соответственно, малого числа или отсутствия специальных математических кафедр. Для примера, кафедра математического моделирования отвечает за ряд математических курсов, а также обучает многим предметам по механике механико- математических факультетов университетов. Всего 33 курса и это на 12 сотрудников. Отработав в ТюмГУ 7 лет (14 семестров) мне пришлось прочитать разных курсов общей длиной в 12 семестров. Нет даже возможности остановиться и написать методичку по какому- либо курсу. Писать её по один раз прочитанному курсу, значит бездарно расходовать ресурсы университета. Каждый штатный сотрудник кафедры занимается личной научной темой. Темы далеки друг от друга, это разные механики, разные науки и нет никакого смысла и стимула их менять. Смена темы означает переучивание. Темы одиночек не обеспечивают широты охвата проблемы, следовательно не конкурентны.

Общий вывод: Для развития научных математических школ в ТюмГУ необходим поток как минимум из 100 студентов математиков, принимаемых на первый курс, новые математические кафедры и очень большое время стабильного развития. Время развития можно сократить за счёт грамотно подобранного десанта из какого – либо математического центра страны. Так как сегодня эти условия не достижимы, то остаётся принимать какие –то полумеры в указанных направлениях, дожидаясь лучших времён.

Возможно, новые стимулы (для математиков) возникнут в результате открытия института Информатики и управления.

Для информатиков, вместе с трудностями, связанными с катастрофическим ростом числа студентов по специальности «прикладная информатика в экономике» появляется и положительный эффект. Резко увеличится число преподавателей информационных направлений, значит могут быть созданы, уже и функционируют группы единомышленников (Глухих И.Н. и набранные им аспиранты и преподаватели). В основном для них функционирует сейчас аспирантура и диссертационный совет. Однако и здесь надо ликвидировать кадровые проблемы, добиться относительной стабильности и с учётом загрузки по северным филиалам обеспечить умеренную учебную нагрузку. Нельзя требовать от преподавателя занятий наукой или методикой, не замечая его перегрузку в северных филиалах. В сутках только 24 часа.

2.3 О работе преподавателей ФМиКН в северных филиалах.

Придя в университет в 1996 году, увидел одну особенность работы на факультете математики. Часть преподавателей имела возможность подрабатывать в северных филиалах. Увидел это не сразу, так как кафедра математического моделирования этой возможности не имела. Среди преподавателей факультета существовала конкуренция за возможность ездить на севера. Математика и компьютерные науки преподаются во всех филиалах, причём в значительных объёмах на первых двух курсах, а также и на старших курсах. Сотрудники моей кафедры роптали по поводу того, что не имеют возможности подрабатывать и я начал искать для них подходящие варианты. Это было не трудно сделать, так как в эти годы практически ежегодно открывались новые филиалы. За три года мне удалось пристроить всех преподавателей, желающих там работать. Обнаружилось, что ряд преподавателей не хотят в этом принимать участия, у них другие личные цели, например диссертации. Другие имеют стабильные подработки в Тюмени. В 1999 году обнаружились и новые тенденции. Вероятно, к этому времени кадровые ресурсы на факультете были исчерпаны. Пропала конкуренция за работу в филиалах. Появились отказы от поездок отдельных преподавателей. Учебная нагрузка по математике в филиалах стала закрываться с напряжением, зачастую с очень значительной перегрузкой отдельных сотрудников. Из за большого спроса в Тюмени на преподавателей по компьютерным наукам, нагрузка в филиалах по соответствующим предметам стала закрываться ещё более трудно, часто за счёт учителей школ северных городов. Что стоит, например, интернет центр ТюмГУ, отвлёкший за приличную зарплату значительные преподавательские ресурсы. Не отстают различные трехгодичные формы обучения, различные курсы повышения в ТюмГУ и другие ВУЗы Тюмени. Далее я описываю собственный путь на Север с целью, чтобы читатель смог увидеть ситуацию на факультете через призму конкретного человека. До 99 года (4 года работы заведующим) я не ездил на Север. Надо было обеспечить подработку сотрудникам кафедры, были и другие задачи. Однако в 99 году оказалось, что на факультете нет математиков для работы в Сургутском и других новых филиалах. Пришлось поехать, и я закрывал Сургут до 2002 года. Переход на работу в деканат привёл к необходимости заявить филиалу о невозможности дальнейшего сотрудничества с ними. К этому времени там уже повисла нагрузка по теории вероятностей и математической статистике на втором курсе. Желающих ездить из ТюмГУ по этому предмету уже не было, а старенький сургутский преподаватель отказался от работы по состоянию здоровья. Руководство Сургутского филиала просило меня не бросать их резко, попробовать помочь им решить возникшую кадровую проблему. Выйти из положения в 2002-2003 учебном году удалось с помощью видеоконференцсвязи. Это привело к сокращению моих поездок в Сургут до двух (приём экзаменов в конце каждого семестра). Кроме того, и филиал вынужден был принять меры. Им удалось найти и принять в штат ассистента по математике, они попросили меня подписать её заявление на должность старшего преподавателя. Таким способом они хотели получить надёжную поддержку в университете.

Эти действия привели и к двум важным выводам. Во-первых, если не баловать филиалы кадрами (у нас это получилось вынужденно), то в некоторых случаях филиалы смогут хотя бы частично решить проблему сами. Во-вторых, работа с математическими курсами по видеоконференцсвязи без параллельной работы ассистента в филиале не эффективна. Не эффективно и блочное преподавание сложных предметов. Видеоконференцсвязь+ассистент – весьма эффективно. Раньше я ставил до 50% двоек, сейчас две три на группу. Несомненно обнаружится тот же эффект и при преподавании компьютерных дисциплин.

И ещё один вывод: В ближайшее время филиалы испытают острую нехватку кадров с факультета математики и компьютерных наук. Их нет, ресурс исчерпан три года назад, а новые специальности продолжают динамично открываться. Усугубляет положение и оплата в филиалах. Местные кадры не хотят работать, по их меркам слишком мала оплата. (По Сургуту это мне известно точно. Высоко квалифицированных кадров в Сургуте хватает. С многими знаком лично, так как они были моими сотрудниками по Сургутскому университету. Уговорить их поработать в филиале не удаётся. Они имеют в Сургуте другие возможности). Тюменские кадры перегружены, притом и они могут подрабатывать непосредственно в Тюмени по расценкам выше северных. Об этой своей деятельности они нам не докладывают и здесь мы не можем их ограничить.

2.4. Ещё раз о специальности «прикладная информатика в экономике» в северных филиалах и о притоке па факультет студентов- северян

Существует основное отличие процессов прироста контингента, происходящих сегодня на факультете ФМиКН, от аналогичных процессов, имевших место недавно в МИФУБе и Институте Государства и Права. В этих подразделениях прирост студентов определялся темпом открытия филиалов. Открытие филиалов не происходило одновременно, сопровождалось созданием материальной базы и по этой причине было более или менее растянуто во времени. Сейчас ситуация изменилась, филиалы уже созданы и имеется приличная материальная база. Новая специальность « прикладная информатика в экономике» создалась в филиалах почти одновременно. На готовой материальной базе в уже созданных филиалах это стало возможным. Осенью 2002 года был осуществлён набор по 30-60 студентов в семи филиалах, а к концу 2002 года было принято решение об открытии специальности ещё в двух филиалах. Из сказанного следует, что прирост численности студентов на ФМиКН не размыт во времени и напоминает крутую волну. Основной удар волны будет через год (2005-2006 учебный год). Одновременно будет зачислено на третий курс 7-9 северных групп и этот ежегодный прирост без оттока будет продолжаться три года. К концу этого периода общая численность возрастёт на 21-27 групп. Эта численность почти равна сегодняшнему контингенту студентов. Следовательно, необходимо увеличить численность преподавателей за четыре года в полтора раза. Сейчас на факультете 82 ставки. 32 ставки заняты почасовиками и надо будет принять ещё примерно 40 преподавателей. Это количество превосходит наличный состав преподавателей математиков и информатиков любого из соседних ВУЗов. При сегодняшнем положении в Тюмени с кадрами по компьютерным и математическим направлениям эта проблема является сверхзадачей. Она не разрешима эволюционно. Для её решения, вероятно, потребуются сверхзатраты. Особенно это будет относиться к вопросам жилья. Нужны и койкоместа, обычные студенческие комнаты для пары молодых преподавателей. Потребуются и благоустроенные общежития для кандидатов наук и, может быть, квартиры для докторов. Правда последнее уже не первый раз срывается. Необходимо принять большое количество ассистентов, но и это проблема. Студенты информатики получают по 5-10 тыс. рублей и привлечь их в университет не легко. В ближайшие годы желателен приём кадров на факультет без характерной для университета экономии штатов, без средней по госпиталю цифры 400 часов на преподавателя. Нужен упреждающий приём. Нужно специально принимать на работу преподавателей больше чем нужно, всячески побуждать заведующих кафедрами к поиску и приёму кадров. Только так можно преодолеть эту волну цунами. Сейчас уже имеется перечень фамилий, для которых необходимо жильё от обычных студенческих общежитий на пару преподавателей (ассистентов), до благоустроенных общежитий квартирного типа. Эти люди уже работают у нас на доли ставок, являются аспирантами. Соответствующие поимённые резюме будут подготовлены.

Кадровый рост, проблемы адаптации к новым специальностям, необходимость закрывать два три курса в 14 филиалах, дистантное и трёхгодичное образования, всё же не совсем уничтожили желание заниматься научными исследованиями. Это можно видеть на примере кафедры математического моделирования. Она стала 100% остепенённой. Большое число публикаций в центральной прессе и за рубежом, международные конференции. На стадии завершения две докторские диссертации, студенты победители. Публикации со студентами и.т.д. Надо сравнить её результаты с другими заметными кафедрами. У меня есть убеждение, статус этой кафедры- научная кафедра факультета. Она создала аспирантуру и диссертационный совет. Внедряет систему научных семинаров. Защищает диссертации. Подготовила докторские работы. То есть, активно создаёт научную среду на факультете. (См. таблицу). Только при наличии такой среды от факультета можно ожидать серьёзного научного прорыва. Как бы не старались подпрыгивать отдельные лица, они всё равно не прыгнут высоко.

3. По мотивам беседы с проректором по научной работе

Шалабодовым А.Д.

Чтобы фундаментальная наука успешно развивалась, на любом факультете нашего университета должна существовать особая среда, способствующая и даже где-то принуждающая заниматься соответствующими исследованиями. Эта среда нужна не сама по себе. Она является катализатором, благодаря которому легко развивается молодёжь. Старшее поколение не дряхлеет, подпитываясь бодростью молодых, оно долго остаётся работоспособным и нужным этой молодёжи и обществу. В этой среде витают новые идеи, изучаются последние достижения. Всё это без труда переносится в учебный процесс. На фоне этой среды появляются выдающиеся личности, спрос на специалистов, внешнее уважение, заказы на проработку тех или иных проектов. Одиночки имеют право на существование, но одиночество, это особенность их психики. При множестве контактов одиночки чувствуют себя неуютно и пытаются спрятаться, изолироваться. В результате остаются без мощного катализатора, каким является научная среда общения и надо быть очень гениальным, чтобы в одиночку произвести что-то ценное. Тут мало что можно сделать, это их психология. Но когда нет среды, все становятся одиночками не по собственному желанию, а из-за глубокой периферийности ВУЗа, который не в состоянии вырваться из неё, не замечает того, что сделано в других местах. Вынужденные одиночки не могут привлекать к себе внимание, поэтому, сколько не пытайся они что-то значить, ничего не выйдет и всё будет случайным, например, гранты могут выигрываться только случайно. В качестве обратной связи, с одиночками не хотят общаться студенты. Но кроме сказанного, вынужденные одиночки производят ещё одну проблему. Они привыкают к этому состоянию. Всякая попытка выдернуть их на научное общение воспринимается как покушение на их личное время, как насилие над ними. Как правило, когда они вынужденно делают доклад, то обижаются на обсуждение, на замечания, им кажется, что их оскорбляют. Они воспроизводят своё состояние в общении (точнее в не общении) со студентами. Студентам факультета будет казаться, что такой (кухонный) стиль и есть стиль работы учёного. Одиночки жёстко фиксируются в этом своём качестве, становятся агрессивными и очень инерционными. Если их переубеждать, то понадобятся годы. Они находят массу аргументов, почему не надо общаться. Наиболее употребляемый аргумент: так как нет приличной научной среды, то общение- потеря времени, забывая, что среду могут создать только они сами. Им совершенно не понятно, зачем слушать доклады, которые не относятся к их теме, и не объяснить, что если с этим согласиться, то и их будет слушать некому. В результате, когда делают доклад они, то из-за отсутствия опыта общения доклад становится абсолютно проигрышным. Наблюдалось это многократно, но упёртость искусственного одиночки с периферии непоколебима.

К сожалению, среда не валится с неба. Административно это состояние не может быть разрушено. Для активного научного общения нужен энтузиазм, но приказом этого не обеспечить. Нужны годы кропотливого труда.

Что же понимается под средой? Здесь не нужно изобретать велосипед. Старые ВУЗы давно прошли те стадии, которые проходим мы и у них такая среда создана. Многие сотрудники университета, по образному выражению проректора по научной работе, Шалабодова А.Д. купались в таких средах в аспирантурах, на стажировках, на конференциях. Мне тоже посчастливилось прикасаться к этому в Томском, Новосибирском, Московском университетах. Нам остаётся присмотреться и воспроизвести накопленный опыт у нас с учётом нашей специфики. Надо учесть также, что старые ВУЗы столетиями приходили к нормальной среде своего существования. У нас нет такого времени и это одна из наших специфических особенностей, которую надо учитывать и преодолевать.

Что видели наши специалисты в приличных ВУЗах, что же видел я в МГУ?

1. Бросалось в глаза, что в учебном процессе были задействованы известные учёные, нередко с мировым уровнем. У нас этого почти нет. Единственное, что можно сделать у нас, ставить на должности заведующих кафедрами тех, кто в состоянии проводить активную политику по становлению указанной среды. Эти люди не обязательно определяются степенями.
2. Много научных семинаров. Например, на кафедре теории упругости МГУ десятилетиями в одни и те же часы и в одной и той же аудитории существовал еженедельный кафедральный семинар, а также аналогичный по принципам работы еженедельный аспирантский семинар. Это были не просто семинары. Праздники с чаепитиями, с торжественным выходом с кафедры и шествием в аудиторию профессуры и гостей. Это был парадный ход член-корреспондентов, профессоров, преподавателей, гостей, аспирантов и студентов. Даже аспирантский семинар был настолько мощным, что на нём заслушивались докторские работы, а на кафедральном даже не всем предоставлялась честь выступать. Кроме этого, каждый профессор вёл ещё и еженедельный научный студенческий семинар, что не мешало студентам посещать и другие научные семинары. Аналогичная ситуация была и на других кафедрах факультета. Всё это на досках объявлений, так что сотрудники факультета могли посещать и посещали любые семинары на любой вкус. По заявлению Садовничего на мехмате действовало до 70 семинаров ежегодно. У нас пока нельзя создать научные семинары с таким статусом. Но с чего- то начинать надо. Если бы на каждой кафедре существовал один еженедельный семинар преподавателей, студентов и аспирантов, то это было бы существенным началом. Семинары ломали бы привычки закостеневших одиночек и создали бы совсем другую научную ситуацию в университете. Урожай учёных, книг, грантов превзошёл бы все ожидания. Возможно, что для этого надо пойти на выделение аудиторных часов и это был бы административный вклад в ускоренное решение этой проблемы. Могут сказать, что будет слабый уровень и, следовательно, нулевой результат. Но у нас уже есть опыт работы в этом направлении. В семидесятые и восьмидесятые годы здесь, в Тюмени, вместе с Л.Е. Мальцевым около двадцати лет мы вели такие семинары. Мы пытались копировать опыт кафедры теории упругости МГУ, где побывали в аспирантуре. Результат: существенное повышение научного уровня участников, две докторские работы, моя и Мальцева, защищённые в МГУ и Казанском университете, а так же 11-15 кандидатских диссертаций. Есть опыт и моей кафедры математического моделирования ТюмГУ. Здесь пока не всё гладко, но за десять лет упорной работы кафедра стала остепенённой на 100% и производит значительную долю публикаций факультета, в том числе, в центральной и зарубежной прессе.
3. Очень быстро развивается молодёжь, много достаточно молодых докторов, в то же время есть и очень опытные преподаватели, но остановившиеся в своём научном развитии. Последнее имеем и мы. И дай бог им здоровья, они становятся хорошими методистами. Но первого пока нет, потому что для быстрого развития нужна среда, зародыши которой, кое- где появляются в виде аспирантур и диссертационных советов. В !998 году именно эти составляющие появились и на факультете математики и компьютерных наук. Диссертационные советы и аспирантуры - хорошо, они заставляют нас, пусть пока вынужденно, но общаться. Но здесь есть одна опасность. Качественное воспроизводство кадров возможно только после того, как та самая научная среда перерастёт некоторый критический уровень. Потому, вместе с этой работой должна быть и другая составляющая. В нашей среде должны появляться специалисты из других научных центров. Наша молодёжь должна бывать в аспирантурах, на стажировках, на ФПК в других мощных научных организациях страны, а может быть и за рубежом. Впрочем, те, кто защитились в нашем диссертационном совете, нам нравятся. У нас нет большого потока защищающихся, мы и не стремимся к этому. За 6 лет защитилось около 25 человек (10 за последний год), в том числе 11 сотрудников университета, все они продолжают работать в ТюмГУ. Из них 9 работают на факультете математики и компьютерных наук, одна на химическом факультете и ещё одна в Международном институте финансов управления и бизнеса. Прочие работают в организациях, связанных с нефтяными и газовыми компаниями, занимаются прямой научной деятельностью, являются руководителями научных подразделений, иногда достаточно крупных. И всё же, для эффективного развития нужно обновление, нужно общение и работа с другими ВУЗами.
4. Возможность публиковать статьи в собственном научном журнале, имеющем высокую котировку. В МГУ- это Вестник МГУ (нас касается серия «математика и механика»). В ТюмГУ уже 6 лет издаётся журнал «Вестник ТюмГУ». Его статус плавно повышается. Сейчас он относится к так называемому перечню ВАК. Признаком повышения статуса стало увеличение количества представляемых статей в раздел математика, в том числе из других географически далеко расположенных университетов. За счёт спонсора мы наладили издание ежегодного факультетского сборника «Математическое и информационное моделирование». Молодёжь имеет возможность учиться писать.
5. Они много публикуют в центральной прессе. Да, им проще это делать. Редакции рядом, научные руководители аспирантов члены редакционных коллегий, или являются штатными экспертами журналов. Некоторые журналы оказываются в плену у существующих научных школ. У на нет научных школ и мы не являемся экспертами. Нам остаётся пробиваться. Надо посылать очень качественные работы. Мы это делаем. В этом году кафедра опубликовала в центральной прессе 14 статей, почти 70% от числа опубликованных на факультете.
6. Приличное количество грантов. Да, им легче их получать. У них авторитет. Созданная научная среда работает на них, давит на грантодателей. Многие из учёных известных школ участвуют в конкурсных комиссиях по грантам. У нас пока нет устоявшейся научной среды. Нам снова остаётся пробиваться, посылать очень качественные работы. Есть результаты. Появились небольшие гранты, уже почти каждый год. На самом деле гранты мешают работать. В фундаментальной науке результат получается после многих лет напряжённой работы. Гранты вынуждают переключаться с темы на тему, нигде не доходить до значительных глубин. Именно по этой причине преподаватели, наиболее увлечённые своей исследовательской работой, не хотят писать заявки. Под их исследования грант, как правило не получить, а другой работой заниматься не целесообразно. Другие мотивы: жалко отдавать полученные результаты кому- то за копейки. Лучше гордо отдать их бесплатно.
7. Аспиранты и учёные мехмата МГУ активно участвуют в большом количестве международных конференций. Им легче это делать, эти конференции проходят непосредственно у них, а также в других московских ВУЗах, они имеют возможность ездить в другие города и за рубеж. У нас международную конференцию не соберёшь, а если соберёшь, то никто не приедет, но может быть пришлёт тезисы. Галочка будет, но реальная работа и учёба не состоится. Остаются поездки, что дорого для университета, если иметь ввиду всех тех, кого следовало бы послать. Здесь, тем не менее, надо проводить конференции, этому тоже надо учиться и мы впервые её проводим. Надо находить деньги на командировки, в том числе обращаться к администрации. Мы это делаем и наши заявления зачастую подписываются. Для командировок студентов кафедры математического моделирования пока отказа не было вообще.
8. Сотрудники кафедры и аспиранты очень активно работают над научным воспитанием самих себя и студентов. У них это традиция многих десятилетий, а может быть, столетий. У нас только-только появилась аспирантура. С трудом удаётся внушить отдельным преподавателям, что работать по науке со студентами выгодно прежде всего для руководителя. Руководитель вынужден заниматься темой, чтобы говорить со студентом, значит, вынужден развиваться. Появляется дармовая рабочая сила, имеющая собственную выгоду, студенты и сами будут желать активно работать, если будут видеть увлечённых людей. Выгодно начинать работу со студентами первого сентября, а не после Нового года. Очень инерционный процесс, работа по преодолению инерционности продолжается и сегодня

Надо отметить, что отсутствие, или слабость научной среды, яркая характеристика ущербности, периферийности ВУЗа, или факультета и её надо преодолевать используя то, что в данный момент находится под рукой. Характерный для некоторых пессимистический взгляд на эти процессы, убеждённость, что ничего сделать нельзя не верен хотя бы потому, что через это проходили многие ВУЗы. Нам остаётся работать и результат будет.

4. Факультет математики

и кафедра математического моделирования.

Взгляд со стороны.

В начале семидесятых годов образовался Тюменский государственный университет. Кажется, его вторым ректором и почти сразу был приглашён математик Александров Игорь Александрович. Я знал этого профессора и учился у него в Томском университете. Он преподавал нам теорию обыкновенных дифференциальных уравнений на мехмате. Игорь Александрович приехал из Донецкого университета, где он в то время работал. Разумеется, с собой он привёз группу специалистов, тоже математиков, которые были связаны с Томским и Донецким университетами, но были и другие математики, с которыми Александров И.А. был знаком. Среди приехавших Кругликов В.И., который шесть лет тому назад совершил второе пришествие в ТюмГУ. Он имел отношение сразу к двум университетам: Томскому, где начинал учёбу и где мы были знакомы с ним на первых курсах, и Донецкому, где продолжил учёбу.

В те годы в Тюмени активно работал Тюменский индустриальный институт и в 1968 году с моей подачи в этот ВУЗ приехали 12 выпускников мехмата Томского университета. Мы организовали группу во главе с к.ф.-м.н. Мальцевым Л.Е., который примерно в это же время приехал в ТИИ из аспирантуры мехмата МГУ. Созданная группа отличалась трепетным отношением к научным семинарам, которых у нас было иногда до трёх в неделю. Это был наш ликбез, наша борьба, наш способ образования работоспособного коллектива. В 1970 году мы почти всей группой перешли во вновь открывшийся Тюменский строительный институт, где образовали кафедру строительной механики. Я перешёл начальником вычислительного центра с машиной «ODRA 1204». Это была польская копия английской ЭВМ, очень современная по тем временам в Тюмени и позже, открывшийся ТюмГУ скопировал это у нас, купив для себя ЭВМ «ODRA 1205». Мы были увлечены организацией нового ВУЗа, наукой, семинарами, перекройкой преподавания предметов, связанных с вычислительными машинами. Существовавший в то время Тюменский педагогический институт нас не интересовал, да о нём ничего и не было слышно. В 1972 году я уехал в аспирантуру в МГУ, а когда вернулся через три года, пединститута уже не было, был университет. После Томского и Новосибирского университетов, после МГУ, где мне пришлось учиться, казалось, что Тюменский университет ещё долго будет пединститутом и делать там нечего. Это была наша серьёзная жизненная ошибка. Мы, с университетской душой, с конференциями исключительно в университетах, с защитами диссертаций в МГУ, Академгородке, в Ленинграде много теряли не общаясь со студентами математиками, не создавая университетской среды именно в университете. Технические ВУЗы организованы иначе, что-то в них не так. Мы воспроизводили университетскую среду в техническом ВУЗе, она была плодотворной, но это было не то. Мы вынуждены были пополнять и трижды пополняли наш коллектив выпускниками Томского университета.

Начиная с 1975 года начали появляться связи с математическим факультетом ТюмГУ. Особенно интересными они были с Мартыненко Георгием Васильевичем. Он почему-то тоже нами интересовался, был постоянным и активным участником наших научных семинаров. В те годы мы на семинарах, кроме научных докладов, штудировали разные математические и механические дисциплины, такие как вязкоупругость, функциональный анализ, секвенциальный подход в теории обобщённых функций, прямое тензорное исчисление, операционное исчисление. Мартыненко Г.В. на этих семинарах являл собой лучшие стороны математика. Он с лёгкостью и простотой умел объяснить сложные математические штучки, как-то легко и просто умел понять механику, которой мы занимались, подкинуть какую-то мысль на стыке математики и механики. Уже тогда у меня начали появляться мысли, что моё место в Тюменском университете. Тогда мы начали привлекать к нам студентов математического факультета. Строительный институт больше не давал квартир томичам, а нам надо было с кем-то работать. Студенты ТюмГУ, математики, писали у нас дипломные работы, становились аспирантами. Можно вспомнить некоторых прошедших нашу школу выпускников факультета: молодую семью Медведевых Андрея и Любу, сейчас они в Тобольском пединституте, или Шалабодова Володю, племянника нынешнего проректора по науке, написавшего в нашей среде диссертацию кандидата физ-мат. наук, сейчас он бизнесмен на стыке науки и бизнеса, или Степанову Татьяну, теперь она Мальцева Татьяна Владимировна и на нашем факультете заведует кафедрой математики и информатики.

Кажется, в девяностые годы на факультете математики появилась кафедра прикладной математики и математической физики. Заведовал этой кафедрой Назин Георгий Иванович. До нас доходила информация о том, что кафедра энергично комплектуется кадрами, активно занимается научной работой, ведёт научные семинары. Была даже известна тема одной серии таких семинаров. Кафедра штудировала многотомник М.Рида и Б.Саймона: «Методы современной математической физики». Это были годы кризиса в стране. В поисках лучшей научной доли мы ушли из строительного института и работали в институте механики многофазных систем РАН, чудом открывшемся буквально перед кризисом. Возглавлял этот институт ныне академик Нигматулин Роберт Искандерович. Он же заведовал кафедрой многофазных систем на физическом факультете университета. В институте была именно та университетская научная среда, которая нас всегда притягивала, активно работал диссертационный совет. Мы много работали, много семинарили, защитили докторские диссертации, защитили некоторых выпускников математического факультета. Вспоминаю одну осень, готовились диссертации Степановой (Мальцевой) Т. и Шалабодова В.. Каждый из них был заслушан по 10-15 раз. Не мудрено, что они очень легко и логически грамотно изложили свои работы на защитах. Учились и мы, многократный штурм тем давал богатую пищу для ума. Кроме того, мы учились сами и учили других упорядочивать материал, акцентировать внимание на главном, говорить просто о сложном, учились писать тексты. Но материальное состояние становилось всё хуже, и мы вернулись в строительный институт, где снова испытывали недостаток в необходимой нам среде. Это был 1994 год. В этом году был создан Сургутский университет и Назин Г.И. стал его ректором. Я связался с ним и он пригласил меня заведовать кафедрой. Там было интересно, приехало множество учёных из разных городов. Я занялся любимым делом, нужна была среда и для этого был организован научный семинар. Семинар становился известным, на нашем семинаре бывали местные журналисты и телевизионщики, писавшие о нас статьи и показывавшие по телевизору, а также руководители отделов некоторых нефтяных организаций. Было даже письмо к семинару из Тобольского пединститута, в котором математик жаловался на своё одиночество. В работе семинара принимал активное участие нынешний сотрудник нашей кафедры математического моделирования Зубков П.Т., в то время заведовавший лабораторией вычислительной гидродинамики при Сургутском университете. Участвовал в работе и тогдашний декан одного из факультетов СурГУ нынешний проректор по науке СурГПИ и председатель ГАК на нашем факультете Инютин С.А.. Тогда мной в университетской газете были написаны несколько публицистических статей о семинарах, вот некоторые из них:

1. А хватит ли у Вас пороху? (Из частной переписки математиков). Скрижаль, №5, 24.02.1994г., Сургут. Это была публичная переписка с Тобольском.
2. Что стимулировал семинар? Скрижаль, №8, 26.05.1994г., Сургут.
3. Сохранить научный потенциал. /Сургутский университет. Очерки истории становления. Год первый./ Сборник трудов. // Сургут, Северо-Сибирское региональное книжное издательство, 1994г.

К сожалению, скитания математика не закончились, скачки атмосферного давления из-за гипертонии жены заставили нас уехать из Сургута и снова вернуться в строительный институт, но там работать было уже нельзя. В августе 1996 года я пришёл на приём к Куцеву Г.Ф. Работу дам, дословно сказал ректор и наконец-то я в ТюмГУ.

Факультет математики оказался теплым уютным мирком с чудесными студентами, с которыми было легко разговаривать. Это были студенты не модных факультетов, наши студенты не были конъюнктурными. Они считали себя математиками в школе и хотели ими быть в жизни. Симпатичные и добрые преподаватели. На факультете царил бух взаимопонимания между студентами и преподавателями. Я не раз выражал своё восхищение этой человечной атмосферой, чем, по-видимому, умилял преподавателей. Быстро был принят в этот дружный коллектив. Но той научной среды, о которой мечталось, не было. Уже разъехался первый десант математиков, которые начали приобретать авторитет в Тюмени. Почему это произошло, мне не ясно, но очень жаль. Те, кто остались и продолжали заниматься научными исследованиями, были одиноки. Что стоит, например, неожиданная защита докторской диссертации учеником тех математиков, Латфуллиным Т.Г. Кажется, на факультете никто и не знал о том, что он упорно работает и уже имеет серьёзные математические результаты. На кафедре прикладной математики и математической физики, кажется, тоже никто не занимался научными исследованиями, разве что Татосов А.В., но он не делился с нами этой информацией. У людей были различные успехи, иногда очень неожиданные. Был, например удивительный Владислав Владимирович Мачулис. Каким-то образом он ухитрился четырежды получить грант фонда Сороса, как учитель года. Или великолепный Анатолий Филоменович Няшин. Кажется нет ни одного человека, которому он не отдал бы часть своей души, ничего не требуя взамен. Он опытный преподаватель, читающий множество (или все?) курсы у физиков и математиков. Любимый студентами и вечный заместитель декана. Что же делать? Отсутствие среды, это беда периферии. Вместо того, чтобы влиться в готовую среду, каждый специалист на периферии вынужден как-то её для себя создавать и так проходит жизнь. Когда же сделаешь что-нибудь стоящее в науке? Может быть никогда, может быть самое главное-то и заключается в попытке создания среды общения, в помощи более молодым, чтобы они проходили эту стадию одиночества быстрее чем мы. Что же надо было сделать для кафедры в те годы?

Надо укрепить кадровый состав кандидатами наук, желательно, чтобы они происходили из настоящих школ с устоявшимися научными традициями. Число сотрудников с учёными степенями тогда на кафедре было около 40%.

Надо создать научный семинар, как форму общения, обучения, обмена информацией и добиться того, чтобы он стал насущной необходимостью каждого преподавателя, как хлеб, как воздух.

Надо, чтобы преподаватели поняли личную выгоду от работы со студентами и стали фанатиками такой деятельности.

Надо, чтобы мы сами и наши студенты могли бывать на международных конференциях, на ФПК в серьёзных фирмах.

Надо создать аспирантуру, желательно, чтобы был диссертационный совет, который фактически принуждал бы нас к общению, если мы сами не доросли ещё до понимания необходимости этого.

Надо помочь некоторым сотрудникам в выборе научной темы, помочь с выходом на защиту диссертации, помочь с публикациями, помочь не проигрывать темп путём многочисленных откладываний защит из-за желания получить «мировой результат» и «мировую известность». Лучшее враг хорошего, почему-то человек склонен применять эту народную мудрость к кому угодно, только не к себе.

За семь прошедших лет многое из перечисленного уже сделано, но может быть не так хорошо, как хотелось бы.

Кадры, аспирантура, диссертационный совет: Первым появился горячий Баринов В.А., прошедший школы Ленинградского университета и института механики МГУ. Он рассказал мне о существовании аспирантуры и ВАКовской специальности по математическому моделированию, численным методам и комплексам программ. В результате удалось открыть одноимённые аспирантуру и диссертационный совет. Появилась возможность общаться на серьёзном уровне. Уже в результате работы аспирантуры и совета защитились сотрудники кафедры Бутакова Н.Н. и Орлова Е.Б. Удалось помочь Мачулису В.В. в выборе темы, разработке плана диссертации, первых публикациях, в выборе и установлении контакта с предполагаемым научным руководителем доктором наук по педагогике. В результате защищена диссертация и в перспективе докторская работа. Формально она будет педагогической, фактически речь идёт о большой практической работе в ТюмГУ, соседних ВУЗах, школах и ВУЗах области по использованию в учебном процессе и научных исследованиях математических пакетов и пакетов символьной математики на основе нашего и зарубежного опыта. Появилась выпускница нашего факультета, тихая кандидат сельскохозяйственных наук Салова Е.В. У меня нет сомнения, перспективный кадр, хотелось бы послушать по её научному направлению «матем. методам в экономике». Появился мудрый к.ф-м.н. Шармин В.Г. Он энергичен и достаточно молод для того, чтобы подготовить докторскую работу по педагогике. На подходе две докторские диссертации и в не столь отдалённой перспективе ещё две. Появился энергичный и с большими амбициями профессор Зубков П.Т., очень хорошо понимающий мои заботы о работе со студентами, имеющий в этом направлении большой опыт, а также опыт работы с центральной прессой и с зарубежной научной средой. Сейчас остепенённость кафедры почти 100% и сотрудники настроены на активное продвижение в этом направлении.

Научный семинар и работа со студентами. Под моим руководством почти все эти годы работал научный семинар (в 2004-2005 году по два семинара). Его участники студенты, аспиранты. Бывали и представители других ВУЗов, например, известные в ТГНГУ профессора Волков Андрей Михайлович, доктор геолого-минералогических наук, увлечённый математическими приложениями; Дорошенко Александр Александрович, доктор геолого-минералогических наук, имеющий базовое математическое образование, к.ф.-м.н. Белкина Валентина Александровна, сотрудники института ТИНГ и ЗАО «Интера». К сожалению можно привести только единичные случаи появления на семинаре сотрудников кафедры. Очень трудно внушить необходимость еженедельного активного общения. На периферии каждый убеждён, что слушать других по чужим темам потеря времени. Эта невысказанная мысль каждого как бы висит в воздухе периферийного университета и передаётся студентам прямо в кровь непосредственно из атмосферы. Мы активно воспроизводим себе подобных и убеждены, что это нормальная жизнь. Но ведь это преодолено в наших лучших университетах, следовательно, надо преодолеть и нам. Несмотря на сказанное, мы прогрессируем, мы движемся вперёд и очень быстро. Мы начинаем вырабатывать традиции хорошей кафедры хорошего университета.

Студенты кафедры стали бывать на международных конференциях и привозить оттуда дипломы. За последние четыре года это Дмитриевский М., Бекман А., Шахова Ю. Зуева Н., Плиткин И., Серебряков В.В., Канашина М.В. Появление профессора Зубкова П.Т. привело к появлению ещё одного научного семинара, публикациям студентов в центральной прессе. Появились выигранные гранты. Пока немного, но уже есть и это важно. Преподаватели осознали необходимость активной работы со студентами и появились элементы конкурентной борьбы за лучших.

Можно надеяться на то, что кафедра придёт к мысли, что общаться надо, притом систематически и есть признаки этого. Именно наша кафедра должна стать локомотивом факультета по становлению нормальной университетской среды общения на факультете. На самом деле, это происходит уже сейчас, уже сейчас кафедра производит более 50 % всех научных публикаций факультета, в том числе до 70% в центральной прессе. Это мы закрутили аспирантуру и совет, комплектуем Вестник ТюмГУ, нашли спонсора, издаём и оплачиваем ежегодный сборник «Математическое и информационное моделирование». Это мы стали энтузиастами и распространителями пакетов символьной математики в учебном процессе в ВУЗах и даже в школах Сургутского района. Есть большая надежда на то, что с защитой в ближайшее время двух докторских диссертаций мы перейдём на качественно новый уровень общения и дел, в том числе, для факультета. Насколько мне известно, у наших будущих докторов на этот счёт есть определённые планы.

Хотелось бы пожелать всем успехов, хотелось бы, чтобы мы работали в университете с настоящей научной средой, не важно, как она называется, фундаментальная или прикладная, надо, чтобы было больше увлечённых людей, всё остальное приложится.

и сохранением хорошего настроения. (Методика математика)

Здравствуйте уважаемый читатель! Материал, который вы держите в руках озаглавлен «Как похудеть с увеличением трудоспособности и сохранением хорошего настроения.» В работе изложена методика доктора физико-математических наук Кутрунова Владимира Николаевича, [email protected]. В заглавии подчёркнуто, что это не медицинская методика, а личный опыт человека, привыкшего к логическому мышлению. Может быть, именно это является самым необычным в методике, по этой причине и подчёркнуто на титульном листе. Вне всякого сомнения, любая профессия накладывает отпечаток на результат любой выполненной работы и это результат может оказаться сам по себе любопытным. Отсюда следует:

во-первых, поскольку это не медицинская методика и Вы захотели ей воспользоваться, то должны быть здоровым. Автор должен был бы сказать, что Вам нужно посоветоваться с врачом, но он этого не говорит по той причине, что сам сбросил большое количество килограммов без врачей и прекрасно себя чувствует. Чтобы не навредить себе важно не доходить до фанатизма. Этим пронизана вся излагаемая система. Однако человек слаб и может переусердствовать в деле, когда оно у него получается, поэтому осторожность и ещё раз осторожность. Зачем спешить, если Вы научились управлять своим весом, то спешить некуда. Вы плавно приведёте свой вес в норму и далее удержите его на этой величине. Для человека болеющего целесообразно посоветоваться с врачом, быть может, показав эту методику. Не ясно, будет ли поддержка, но это сделать, вероятно, надо.

Во-вторых, математическое мышление автора должно было привести к логически увязанной системе, в которой отсутствуют разные никак не объясненные утверждения. Этим страдают многие другие методики. Например, утверждения такого рода: Два дня пей воду, потом три дня ешь капусту, потом один день пей кисель. Спрашивается откуда эти цифры о днях, почему надо есть ту пищу, а не иную. Методики, подобные таким, не гибкие, не учитывают психику человека (все люди разные, а методика одна), не учитывают его физическое состояние на текущий момент, не позволяют вмешиваться самому человеку в систему и корректировать её под себя. В результате они могут наносить двоякий вред: физический вред здоровью из-за своей неприспособленности под конкретного человека и психический вред, человек может срываться внутри жёсткой догматической системы. В результате он перестаёт верить в себя, зарабатывает комплекс неполноценности, что неизбежно скажется в других сферах его деятельности. Действительно, человек, считающий себя неуспешным, на самом деле и в жизни будет таковым. Без ложной скромности можно сказать, построенная методика снижения веса практически не страдает этими недостатками. В силу своих профессиональных особенностей автор пытался объяснить всё, ему в жизни всегда претила любая неясная рекомендация.

В третьих, по убеждению автора математика настолько красива и в то же время практична, что математики впитали в себя как качества гуманитариев так и качества естественников. Действительно, математики умеют понимать и любить нечто не материальное, например, классическую музыку, понимать и любить красоту, видеть в философских построениях реальную движущую силу материального мира. С другой стороны, математики способны наблюдать мир в его материальных проявлениях, выполнять множество измерений, делать практические выводы и результаты внедрять в повседневную жизнь.

Сказанное имеет прямое отношение к построенной технике снижения веса. Методика имеет философскую (гуманитарную) составляющую, которая не материальна и естественную составляющую, связанную с ежедневными замерами, анализом результатов и по законам обратной связи влияющую на процедуру снижения веса. Этим обеспечивается подстройка методики под человека и её гибкость.

Автор этой работы не раз декларировал идеи единства гуманитарной и естественной составляющей в любом деле, но это были всего лишь декларации. Как и множество людей, автор видел, что идеи владеют миром, идеи изменяют мир. Идея социального равенства вызвала множество революций, в том числе, создала такое государство, как Советский Союз. И всё же удивительно, когда разработанная тобой схема содержит и гуманитарные и естественные аспекты и друг без друга они не существуют. Оказалось, что в разработанной методике обе эти составляющие настолько важны, что даже частичное пренебрежение любой из них приводит к полному краху всего процесса снижения веса. Более того, пришлось проанализировать действия многих людей, пытающихся похудеть. Почти всегда наблюдается одно и тоже. Сначала человек худеет, а затем снова набирает вес. Налицо крах процесса. Это опасный крах, так как человек снова и снова пытается похудеть и снова и снова повторяется одно и то же. Происходит интенсивная «раскачка» веса. Наш друг организм, оказывается в растерянности. Он уже не знает, даже примерно, какой вес «дан ему богом». Организм уже не может удерживать вес даже у любой неправильной цифры. Он уже не помощник нам и мы начнём либо катастрофически худеть, либо катастрофически поправляться, либо возникнут какие-то другие катастрофические проявления, а это уже другая болезнь. Это не болезнь, связанная с лишним весом от переедания, не болезнь стрессов и малой подвижности, это поломка системы саморегуляции организма и здесь потребуются другие средства для лечения. Анализ причин раскачки веса показал, что человек либо бросил контролировать свой вес и не проводит больше замеров веса, либо вес измеряется, но не производится никаких приёмов систематического самовнушения. Человек всё чаще и чаще допускает действия, приводящие к повышению веса без нейтрализации последствий этих действий. Ему психологически тяжело наказать себя за неверные действия, так как уничтожены соответствующие психологические установки. Нарушается гуманитарная или естественная составляющие процесса. Результат неизбежен и всегда один и тот же, полная потеря контроля, возврат в исходную точку, а чаще ещё и с довеском.

Вывод из сказанного жёсткий. Если хочешь похудеть, то нужно сделать это только один раз, а затем зафиксировать и удерживать этот вес. Это значит, контроль навсегда. Например, свой вес нужно знать каждый день. Изменение веса должно мгновенно приводить к процедурам его понижения. Удерживать вес легче, чем ликвидировать излишки. Требуется минимальное волевое усилие для его поддержания. Минимальное волевое усилие во всех процессах- это важно. У человека воля не бесконечна. Например, если бизнесмен прикладывает огромное волевое усилие для понижения веса, то какой кусок воли остается у него для основной работы, то есть для бизнеса? Не остаётся ничего? Тогда зачем худеть? Готовы ли мы к контролю веса навсегда? Не готовы, тогда лучше не начинать. А как узнать, готовы ли мы к этому? Нужно углубиться в себя и проверить, есть ли серьёзные мотивации к понижению веса. Вы заметили? Мы сейчас говорим о душе, о каких-то мотивациях и тому подобном. Это уже начало разработанной методики. Мы начинаем выстраивать её гуманитарную составляющую. Интересно, что умные люди первым делом задают именно этот вопрос: «А зачем Вам, математику, это надо». Этот вопрос недавно задала мне главный бухгалтер одного солидного предприятия. Да, у меня была серьезная мотивация для сбрасывания лишних килограммов. Мне хочется прожить остаток жизни в очень активном режиме. Есть много дел, которыми хотелось бы заняться, хотелось более активно поработать со студентами, аспирантами и так далее. Вес мешал. Удалось привести себя в норму спокойно, с хорошим настроением, с повышением работоспособности. И сам процесс, оказался настолько интересным, что захотелось поделиться с теми, кому это надо.

Понижением веса чаще всего увлекаются женщины. Их мотивация - желание быть красивыми. Здесь мужчины могли бы поспорить. Они любят разных, и худеньких и полных и очень полных женщин, но не будем вмешиваться, любая мотивация человека – это его личное дело. С другой стороны, уверен, что основных практических мотиваций к понижению веса всего две: 1. желание жить во всех отношениях более активной жизнью. 2. Желание ликвидировать некоторые болезни, являющиеся, или даже не являющиеся следствием лишнего веса. К таким болезням люди часто относят болезни суставов и позвоночника, болезни сердца, гипертонию, нарушения сна и многие другие. Отметим ещё одну особенность, чем старше человек, тем отчётливее он ощущает, что сбрасывает не килограммы, а годы. Субъективно человек становится моложе, более того, это уже из личного опыта, именно так он воспринимается и окружающими. Вероятно, это субъективное ощущение является истиной. Стать моложе, сохранив приобретённый жизненный опыт и профессионализм, разве это не мечта каждого действительно энергичного человека старшего поколения. Поэтому подумайте о серьёзной мотивации в вашем желании похудеть, периодически возвращайтесь к ней, трансформируйте и усиливайте её. Без неё, наверное, вообще нельзя приступать ни к какому делу. Постоянное подкрепление мотивации - важнейший элемент самовнушения в предлагаемой Вашему вниманию системе плавного понижения веса.

,

2. ОСНОВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ МЕТОДИКИ ПОНИЖЕНИЯ ВЕСА.

Вся процедура состоит из трёх неоднократно повторяемых действий: