МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Кафедра зарубежной истории
ИСТОРИЯ И ИСТОРИОГРАФИЯ ЗАРУБЕЖНОГО МИРА В ЛИЦАХ Межвузовский сборник научных статей
Выпуск VI
Издательство "Самарский университет"
2003
Содержание
I. ИСТОРИЯ
Кузьмин Ю.Н. ЦАРЬ ДЕМЕТРИЙ II МАКЕДОНСКИЙ:
ШТРИХИ К БИОГРАФИИ…………….................... 3
Никулина Т.С. ИМПЕРАТОР И ИМПЕРСКИЙ ЛЮБЕК
(XII – XVI вв.)…......................................................... 15
Фишер И.Р. МАРТИН ЛЮТЕР. "95 ТЕЗИСОВ"
(НОВОЕ РОССИЙСКОЕ ИЗДАНИЕ)…………….. 29
Шутько М.Ю. БЕНДЖАМИН ФРАНКЛИН ГЛАЗАМИ
РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ XVIII – XIX вв………... 36
Фоменко Р.В. ПАНЧО ВИЛЬЯ ГЛАЗАМИ АМЕРИКАНСКИХ
СОВРЕМЕННИКОВ……………………………….. 43
Нестерова С.А. АЙСЕДОРА ДУНКАН – "НОВАЯ ЖЕНЩИНА"... 61
Терехина О.В. Н. ТУРГЕНЕВ И Т. МАСАРИК:
ДВА ВЗГЛЯДА НА РОССИЮ…………………….. 70
Семенов В.В. РЕЙХСКАНЦЛЕР Й. ВИРТ И
ГЕРМАНО-СОВЕТСКИЕ ОТНОШЕНИЯ………... 76
Садовая Г.М. К ИСТОРИИ ЗИМНИХ ПЕРЕГОВОРОВ (1922 г.)
РСФСР И ГЕРМАНИИ
ПО НОВЫМ ДОКУМЕНТАМ.................................. 85
Гниденко Н.А. ФРАНКЛИН ДЕЛАНО РУЗВЕЛЬТ –
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ……………………... 97
Иванчук Д.В. ВЗГЛЯДЫ Л. ЭРХАРДА НА СОЦИАЛЬНОЕ
РЫНОЧНОЕ ХОЗЯЙСТВО И
ОСОБЕННОСТИ ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ В ФРГ....... 104
Пасынкова В.В. ЖЕНСКИЙ ОБРАЗ ПОЛЬСКОЙ
"СОЛИДАРНОСТИ": АННА ВАЛЕНТИНОВИЧ.. 111
Гулаков Ю.Г. БЮЛЕНТ ЭДЖЕВИТ – ЭТАПЫ
ПОЛИТИЧЕСКОЙ КАРЬЕРЫ……………………. 119
II. ИСТОРИОГРАФИЯ
Макарова О.М. А.Е. ПАРШИКОВ – ИССЛЕДОВАТЕЛЬ
АФИНСКОГО МОРСКОГО СОЮЗА……………. 127
Сидорова Т.А. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ БИОГРАФИЯ
Ф.У. МЕЙТЛЕНДА.................................................. 140
Мартышкин С.А. "ЖЕЛТАЯ ОПАСНОСТЬ": "ТРАДИЦИЯ
У. МАКАРТУРА" В АМЕРИКАНСКОЙ
ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ……………………..... 161
Лопатина О.В. СТАНИСЛАВ КУТШЕБА – ИСТОРИК
И ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ………………… 165
Окунь А.Б. У.Э. УИЛЬЯМС И ЕГО РОЛЬ В РАЗВИТИИ
АМЕРИКАНСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКИ… 174
Николаева С.М. ЖУРНАЛ "AMERICAN LITERARY HISTORY"
И НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ АМЕРИКАНСКОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ
МЕЖВОЕННОГО ПЕРИОДА................................... 178
III. ПУБЛИКАЦИИ
Стемповский Е. О ШИМОНЕ АСКЕНАЗИ
(из "Эссе для Кассандры"). Перевод, предисл.
и прим. В.В. Кутявина……………………………... 183
Уильямс У.Э. ИСТОРИЯ КАК СПОСОБ УЧИТЬСЯ
Перевод, предисл. и прим. А. Б. Окуня………….. 188
О.М. Макарова
[1]
Самарский государственный университет
А.Е. паршиков – исследователь
афинского морского союза
В 50 – 80-е гг. XX века в зарубежной историографии широко и с повышенным интересом обсуждались многие вопросы истории Афин V в. до н. э., а особенно проблемы афинского "империализма", конституирования Первого афинского морского союза и перерастания его в афинскую державу. Советская историческая наука об античности мало участвовала в полемике по данному вопросу. Лишь отдельные аспекты проблемы были затронуты в статьях В.Н. Ярхо1 и С.Я. Лурье2. Это прежде всего вопросы отношения аттического крестьянства к существованию союза, эксплуатации подчиненных полисов, а также отражение позиции этой социальной группы в произведениях Аристофана.
На наш взгляд, именно с научной деятельностью Алексея Егоровича Паршикова можно связать оживление в советском антиковедении интереса к тематике Афинского морского союза, этого исключительного объединения, значимость которого для политической, военной, социально-экономической и культурной сфер жизни Афин, да и всей Греции в целом трудно переоценить.
Алексей Егорович Паршиков родился 24 марта 1940 г. в селе Хвастовичи Калужской области. Отвечая на вопрос о своем социальном происхождении, как это было тогда принято, он лаконично замечает – "из крестьян"3. По воспоминаниям близко знавших его людей, Алексей Егорович очень гордился тем, что смог пройти по лестнице науки, начав с самых низов. Окончив в 1957 г. среднюю школу в родном селе с золотой медалью, он поступает на исторический факультет Одесского государственного университета.
По окончании в 1963 г. Одесского университета Алексей Егорович Паршиков работал учителем истории средней школы села Садовое Нижнегорского района Крымской области. Но, вероятно, Алексей Егорович чувствовал больший вкус к науке, изысканию, ибо по истечении годичного срока он становится научным сотрудником Одесского археологического музея. Некоторые сведения о деятельности в качестве сотрудника музея мы почерпнули из его характеристики. В частности, в ней сообщается, что "как сотрудник античного отдела Паршиков А.Е. много внимания уделяет изучению античной истории, проводит большую работу по изучению древнейшего прошлого Северного Причерноморья". А.Е. Паршиков был постоянным участником многих археологических экспедиций музея и Института Археологии АН СССР (Ольвия, Мирмекий, Роксаланы и др.)4.
В декабре 1963 г. Алексей Егорович Паршиков поступает в аспирантуру на кафедру истории древнего мира Одесского государственного университета, где его научным руководителем становится доцент П.О. Карышковский. Затем в 1966 г. Алексей Егорович переходит в заочную аспирантуру в связи с поступлением на должность старшего преподавателя кафедры всеобщей истории Петрозаводского университета. В 1968 г., после завершения аспирантуры, А.Е. Паршиков снова оказывается в Одессе, на должности сотрудника музея. Это, однако, не означало, что Алексей Егорович отказался от изучения истории Древней Греции. Напротив, именно в это время им был написан ряд статей, объединенных тематикой истории Первого афинского морского союза. А 19 июля 1970 г. в Одесском университете им была успешно защищена кандидатская диссертация на тему "Эллинский союз 481 г. до н. э. и организация афинского морского союза". После защиты диссертации Алексей Егорович был принят на должность старшего преподавателя кафедры всеобщей истории Куйбышевского государственного педагогического института. И таким образом жизнь и научная деятельность этого яркого человека оказалась на долгие годы связанной с нашим городом. С сентября 1970 г. по сентябрь 1982 г. А.Е. Паршиков преподавал в педагогическом институте, занимая должности старшего преподавателя, доцента, старшего научного сотрудника.
Сотрудник кафедры всеобщей истории, доцент Анатолий Иванович Власов был коллегой Алексея Егоровича Паршикова во время работы последнего в Куйбышевском педагогическом институте. Вот что он рассказал нам: "Именно его глубокие знания, эрудиция и авторитет пробудили у студентов желание заниматься историей Древней Греции и Рима. И, надо сказать, Алексей Егорович поставил этот процесс на научную основу. Им был организован небольшой кружок, где собирались студенты, интересующиеся историей Древней Греции, и обсуждали, спорили…".
Именно находясь в Куйбышеве, Алексей Егорович в основном подготовил текст докторской диссертации, которая, к сожалению, не была им защищена. В течение двадцати лет текст этой работы считался утерянным. В настоящее время есть планы издания докторской диссертации Алексея Егоровича Паршикова в виде монографии, и мы будем надеяться, что она, как и остальные его труды, займет свое место в российской историографии античности.
Комплекс трудов А.Е. Паршикова включает в себя 8 статей, текст кандидатской диссертации и автореферат, депонированную рукопись "Исследования по истории афинской морской державы"5 и уже упомянутый практически завершенный текст докторской диссертации. Приходится сразу оговорить, что в данной статье будет дан анализ лишь некоторых работ А.Е. Паршикова, которые, на наш взгляд, лучше остальных позволяют выявить особенности его исследовательского подхода.
По-видимому, первоначально Алексея Егоровича интересовали главным образом вопросы связи и соотношения между Эллинским союзом 481 г до н.э. и Первым афинским морским союзом, а также внутриполитической борьбы, которой, безусловно, сопровождались процессы конституирования Делосской лиги.
Это положение наглядно подтверждается статьей "Павсаний и политическая борьба в Спарте"6. Данная работа содержит анализ сообщения Фукидида (I, 94-95; 128-134) о деятельности спартанского регента Павсания после Платейской битвы. Довольно подробно разбирается вопрос об аутентичности приводимой Фукидидом переписки Павсания и Ксеркса. А.Е. Паршиков приходит к выводу, что большего внимания заслуживают соображения исторической целесообразности и фактическая сторона вопроса, чем данные о стилистическом сходстве писем с договорами между Спартой и Персией или употребление Фукидидом отдельных слов, которыми оперируют другие исследователи7. Эта часть статьи А.Е. Паршикова истолковывается некоторыми исследователями как полное отрицание им связей Павсания с Персией, более того, А.Е. Паршиков якобы полагает, что все обвинения против регента были сфабрикованы спартанскими эфорами и афинскими политиками8. Текст статьи, тем не менее, на наш взгляд, подобных категоричных утверждений не содержит. А.Е. Паршиков не отрицает вероятность связей между спартанским регентом и основным противником греческих полисов – Персией. Он лишь указывает, что к моменту осуждения Павсания и вплоть до его смерти у Спарты не было никаких реальных данных о его изменнических контактах с персами9. Автор полагает, что действительной причиной осуждения Павсания была не его измена, реальная или вымышленная, основания произошедшего надо искать гораздо глубже, среди других обстоятельств его деятельности. Когда внутриполитическая борьба в Спарте достигает в 478/7 г. наибольшего ожесточения, то для достижения своих планов по усилению собственного влияния регенту приходится бороться как с внутренними, так и с внешними противниками. Таким внешним противником, конечно, были Афины, по чьей инициативе, по-видимому, было уничтожено посвятительное двустишие, выгравированное на треножнике, помещенном в Дельфийское святилище (Fuc. I 132, 1-3).
Внутриполитическую же борьбу в Спарте, как отмечает А.Е. Паршиков, нельзя сводить к конфликту между царями и эфорами. Она, скорее, велась между сторонниками активной внешней политики и усиления царской власти и защитниками консервативных порядков, представителями старой спартанской аристократии, опиравшимися в этой борьбе на эфорат – институт, призванный ограничить власть царей10. Однако А.Е. Паршиков полагает, что данные источников дают возможность сделать предположение, что не все эфоры и не постоянно находились в оппозиции к политике Павсания. Ежегодно переизбираемая коллегия, каковой был эфорат, не была закрыта для сторонников Павсания, даже в год его гибели среди эфоров были лица, расположенные к нему11.
В приложении к указанной статье содержится краткое сообщение "О достоверности рассказа Диодора (XI, 50)", в котором А.Е. Паршиков со свойственной ему строгой скрупулезностью доказывает беспочвенность аргументов против достоверности данного отрывка из Диодора.
Многие положения указанной статьи А.Е. Паршикова позднее были подвергнуты критике в трудах В.М. Строгецкого. С его точки зрения, в спартанском полисе, в силу однородности гражданского коллектива и большого влияния государства на все сферы жизни общества, не сложилось условий для возникновения политических группировок, подобных афинским12. Утверждать же, что внешняя политика лакедемонян в указанный период определялась борьбой военной и мирной группировок, как это делает А.Е. Паршиков, по мнению В.М. Строгецкого, в корне неверно. Он полагает, что политическая борьба в Спарте проявлялась лишь в форме конфликта полисных интересов с интересами отдельных личностей, царей или военачальников13. Кроме того, В.М. Строгецкий считает отрицание А.Е. Паршиковым конфликта между эфоратом и царской властью необоснованным и противоречащим существующей литературной традиции14. На наш взгляд, положения статьи А.Е. Паршикова выглядят более убедительно, чем слова о существующей традиции. Тем более он не отрицает, что политическая борьба между эфоратом и царями (в данном случае – регентом) имела место, но возражает против ограниченного и одностороннего подхода к этой проблеме.
Следующая работа А.Е. Паршикова "О статусе афинских колоний в V в. до н. э." показывает нам, в каком направлении будет развиваться его исследовательский интерес. Здесь автор дает четкую и подробную характеристику различным типам афинских колоний V в. до н. э. Это тем более ценно, что история афинской колонизации V в. до н. э., несомненно занимавшей одну из ключевых позиций в социальной политике и управлении державой, не нашла цельного отображения в источниках.
Кроме традиционного типа апойкий, характерных для большинства полисов со времени Великой колонизации, А.Е. Паршиков полагает возможным отдельно выделить еще три самостоятельных типа колоний. Одним из них исследователь считает новый тип афинских апойкий, который формируется в V в. до н. э. при непосредственном влиянии Первого афинского морского союза. Этот тип апойкий во многих чертах своего устройства напоминает афинские клерухии IV в. до н. э.15
Однако и в V в. до н. э. собственно клерухии тоже существовали, но играя роль гарнизонов, по-видимому, носили временный характер, и Афины могли в случае необходимости их ликвидировать. Такие поселения чаще всего основывались на территориях больших полисов, серьезных противников Афин16.
Третьим типом афинских колоний V в. до н. э. А.Е. Паршиков считает эпойкии, особую форму колонии, отличную как от апойкии нового типа, так и от классической апойкии. Вот основные характерные черты эпойкии, по мнению А.Е. Паршикова:
- Эпойкии основываются на территории уже существующего полиса.
- Эпойки становятся гражданами этого полиса, теряя свои права в метрополии.
- Внутри принявшего их полиса эпойки составляют более или менее автономную общину.
- Со своей метрополией колония сохраняет определенную политическую связь17.
А.Е. Паршиков совершенно обоснованно отмечает, что основные причины афинской колонизации V в. до н. э. были указаны еще древними авторами (Plut. Per. XI, 6), однако считает нужным подчеркнуть, что политические и стратегические мотивы в деле выведения колоний играли более существенную роль, чем социальный момент18.
И хотя А.Е. Паршиков не считает нужным даже упомянуть о каких-либо различиях в отношении разных типов колоний к главному культу полиса-метрополии, материал, содержащийся в данной статье, следует активно привлекать для выяснения религиозного влияния Афин через колонии на культовые институты союзнических полисов, на территорию которых были выведены эти колонии, или тех полисов, совместно с которыми они выводились.
В.П. Яйленко на страницах своей обширной монографии, посвященной вопросам колонизационного движения в целом, отдельно отмечает гипотезу А.Е. Паршикова о четырех типах афинских колоний V в. до н. э.19 Правда, он не склонен согласиться с той точкой зрения, что афинские апойкии V в. до н. э. были сходны по устройству с клерухиями IV в. до н. э. Но тем не менее В.П. Яйленко признает в целом правильной идею об изменении содержания термина "апойкия" в афинской колонизационной практике, называя ее авторами Мейера, Готье и А.Е. Паршикова20.
Опубликованная в 1970 г. работа А.Е. Паршикова "К вопросу о хронологии афинского похода в Египет" посвящена уточнению вопросов датировки такого важного для истории Первого афинского морского союза события, как египетская кампания Афин. Традиционная датировка данного предприятия – 460–454 гг. до н. э.21 Но автор подвергает эту точку зрения, высказанную еще Бузольтом22, сомнению. Он, в частности, указывает, что сторонники подобной хронологии афинского похода в Египет опираются на данные Фукидида (I, 104 – 110), который, по их мнению, излагает события пентеконтаэтии в строго хронологическом порядке23. Именно это положение, по мнению А.Е. Паршикова, не вполне верно. В результате обстоятельного разбора источников (Фукидид, Диодор, Эфор, Ктесий, Феопомп, Плутарх) А.Е. Паршиков приходит к выводу, что попытка проведения принципа строгой хронологии у Фукидида наталкивается в данном конкретном отрывке на существенные трудности. А.Е. Паршиков предлагает считать египетский эпизод вставкой в описание событий в самой Греции24. В разбираемой статье, как и в других своих работах, А.Е. Паршиков демонстрирует глубокое понимание особенностей текстов источников. Особенно это проявляется в его полемике с П. Сальмоном25 по вопросу датировки окончания египетского похода. На основании рассмотренных данных А.Е. Паршиков приходит к выводу, что время афинского похода в Египет следует относить к 462 – 456 гг. до н. э. К сожалению, приходится признать, что выдвинутые А.Е. Паршиковым положения не получили в отечественной науке должного отклика или критики.
Как мы уже упоминали, в 1970 г. А.Е. Паршиков защищает кандидатскую диссертацию на тему "Эллинский союз 481 г. до н. э. и организация афинского морского союза". В целом положения автореферата диссертации совпадают с основными идеями статьи "Аристотель (Ath. Pol. 23,5) и организация Первого афинского морского союза". Указанная статья посвящена выяснению датировки и характера трансформации Эллинского союза, впоследствии - Делосской симмахии, в Афинскую архэ. А.Е. Паршиков абсолютно точно подметил, что эти вопросы непосредственным образом связаны с правильным пониманием первоначального устройства союза26.
Концепция А.Е. Паршикова существенно отличается от общепринятой точки зрения. Традиционно в отечественной историографии по вопросу о связи двух союзных объединений, Эллинского союза 481 г. и Делосской симмахии 478 г., дискуссии не существовало. Исследователи, так или иначе касавшиеся этих событий, не подвергали сомнению постулат, что в ходе внешнеполитических изменений в Греции в 478 г. было образовано новое союзное объединение, состоявшее преимущественно из островных и малоазийских полисов, гегемоном в котором стали Афины27. В настоящее время последовательным сторонником этого положения является В.М. Строгецкий28. Некоторые же историки, как, например, В.П. Бузескул29 или Б.Д. Меритт30, оставляют данный вопрос без ответа, обходя его стороной, и установить их позицию нам не представляется возможным.
Совершенно в ином направлении движется исследовательская мысль А.Е. Паршикова. На основании тщательного анализа данных источников (Геродот (VIII, 3, 2), Фукидид (I, 96, 1), Аристотель (Ath. Pol. 23,5), Диодор (XI, 46, 4), Плутарх (Aristid. 23, 7)) он считает необходимым признать, что в 478/7 г. до н. э. мы наблюдаем не образование нового союзного объединения, а "только" смену гегемона на море в прежнем Эллинском союзе 481 г. до н. э.31
Структурно изложение материала в указанной статье и автореферате сходно. Автор подробно рассматривает характер, цели и условия возникновения Эллинского союза, состав союзников, связывающие их обязательства32. Вслед за этим следует рассмотрение событий, связанных с борьбой за гегемонию в союзе. Как совершенно обоснованно полагает А.Е. Паршиков, передача гегемонии Афинам была инициирована принятыми в Эллинский союз на Самосской конференции 479 г. ионийскими и островными общинами, в первую очередь Самосом, Хиосом и Лесбосом. Причина этого крылась в общности политических и экономических интересов ионийских полисов с Афинами, более Спарты заинтересованными в продолжении войны с Персией и ликвидации ее владычества на море. А.Е. Паршиков настаивает, что цели и задачи союза после перехода гегемонии к Афинам остаются прежними (война с Персией и окончательное освобождение всех греков), сохраняется прежнее название для союзников – "эллины", военные действия между союзниками запрещаются, прежний общесоюзный орган – синедрион, состоявший из представителей союзных полисов, пробулов, продолжает функционировать. Кроме того, А.Е. Паршиков полагает, что, как и в Эллинском союзе33, в Первом афинском морском союзе его члены были связаны клятвой не с одними Афинами, но взаимно друг с другом34. По мнению А.Е. Паршикова, нет оснований говорить о смене основных положений конституции союза после событий 478/7 г., таким образом, не новый союз был создан, но реорганизован прежний. Сходная точка зрения в отечественной науке об античности была встречена нами лишь однажды в издании курса лекций С.И. Ковалева, который полагает, что к 477 г. Спарта и пелопоннесские союзники вышли из состава общегреческой федерации, после чего Афины придали прежнему союзу новую организацию35. Однако, в отличие от А.Е. Паршикова, он не приводит никаких доказательств такой теории. Впоследствии мнение о том, что общегреческий союз во главе со Спартой, созданный в ходе греко-персидских войн, с 478 г. стал возглавляться Афинами, было высказано в сборнике 1983 г. "Античная Греция. Проблемы развития полиса"36. К большому сожалению, М.В. Кондратюк не только не объясняет свою позицию, но, зная о существовании исследований А.Е. Паршикова и даже ссылаясь на них, не считает нужным отметить его вклад в решение проблемы.
В статье "О некоторых теориях в фукидидовской литературе (Фукидид и Афинская держава)" А.Е. Паршиков задается вопросом, существовала ли к началу Пелопоннесской войны официальная версия о периоде Пентеконтаэтии. И далее автор рассматривает рождение традиционного восприятия этого периода в торжественных речах более позднего времени, его независимость от Фукидида и отношение к действительности V в. до н. э. На основании анализа "Эпитафия" Лисия, диалога Платона "Менексен", "Панегрика" Исократа 380 г. до н. э., "Эпитафии" Демосфена и "Панафинейской речи" Элия Аристида в сравнении с отрывками из труда Фукидида А.Е. Паршиков приходит к выводу, что в V в. до н. э. в Афинах не существовало народной традиции о благодетельной роли афинского владычества для их союзников и остальных греков, но она сложилась лишь в IV в. до н. э как реакция на положение Греции в период спартанского господства и усиления владычества Персии37. Подробный и тщательный анализ автором положений труда Фукидида позволяет ему также высказать предположение, что особой стадии развития союза, носящей условное название "умеренный империализм Перикла", не существовало в действительности38. Это утверждение противоречит сложившейся в науке точке зрения о месте политики Перикла в процессе складывания афинского морского союза.
В 1974 году в "Вестнике Древней истории" вышла в свет еще одна статья А.Е. Паршикова, где автор сделал попытку затронуть одну из наиболее интересных и значительных проблем в истории афинской архэ - организацию суда в афинской державе39. Форма организации судебных отношений в афинском морском союзе и ее изменения весьма показательны для изучения устройства союза и его значения в истории греческих полисов V в. до н. э., а также для его эволюции в державу. Несмотря на всю важность указанной проблематики, она не получила достаточной разработки в отечественной науке об античности, что, без сомнения, увеличивает значимость исследования А.Е. Паршикова.
Что касается междуполисных судебных отношений, рассмотренные материалы позволяют А.Е. Паршикову сделать вывод, что в афинском морском союзе уже вскоре после его возникновения в судебных делах был введен принцип forum concursus, в отличие от обычно действовавшего в Греции между полисами принципа forum rei40. Введение этого принципа не только являлось показателем взаимного доверия охваченных патриотическим подъемом освободившихся от персидских завоевателей греческих полисов, но и имело большое практическое значение, значительно сокращая количество судебных поездок и ускоряя разрешение дел.
Постепенное усиление Афин как гегемона союза приводило к возраставшему их вмешательству во внутренние дела подчиненных полисов. Одним из наиболее действенных инструментов такого вмешательства было ограничение функций союзных судов, важного орудия враждовавших политических группировок. По мнению А.Е. Паршикова, первоначально вмешательство Афин в судебные дела подчиненных полисов было эпизодическим. Только рост антиафинских настроений после начала Пелопоннесской войны подвиг Афины на ответные действия по защите собственных интересов в союзных судах. Эти действия получили свое выражение в ряде дошедших до нашего времени эпиграфических памятников, которые позволяют А.Е. Паршикову заключить, что не позднее 424/3 г. до н. э. все судебные процессы, предполагавшие высшие меры наказания, были перенесены в Афины41. Впоследствии на материалах вышеназванной статьи А.Е. Паршиковым была написана соответствующая глава его докторской диссертации.
Над текстом диссертации на соискание степени доктора исторических наук Алексей Егорович трудился в течение всего времени своего пребывания в Куйбышеве. В целом, к 1980 г. текст был написан, но, к сожалению, окончательно завершить работу над ним А.Е. Паршиков не успел.
Обратимся к тому, чем мы располагаем. Текст докторской диссертации разделен на две крупные части. Из них первая озаглавлена "История афинской морской державы", содержит пять глав и посвящена систематическому изложению истории афинского союза. В отечественной историографии до сих пор эта проблема специально не рассматривалась.
Распределение материала первой части по главам несколько необычно. Так, в качестве наполненных самостоятельным внутренним содержанием периодов А.Е. Паршиков выделяет следующие временные отрезки: становление союза в 477 – 456 гг. до н. э., кризис симмахии и период ее трансформации в архэ (456 – 446 гг. до н. э.), период Тридцатилетнего мира, Архидамова война и, наконец, сицилийская экспедиция, ионийская война и крах союза. Это деление несколько необычно, так как такие ключевые эпизоды истории афинского морского союза, как, например, перенос казны в Афины 454 г. до н. э. или Каллиев мир 450 г. до н. э., оказываются не пограничными точками, но стоят в череде событий, составляющих наполнение отдельных периодов истории симмахии.
Вторая часть диссертации посвящена отдельным вопросам истории и организации державы. Эта часть исследования лишена того целостного характера, который составляет отличительную особенность первой. Содержание двух начальных глав наводит на мысль, что в ней предполагалось проследить механизмы трансформации союза под руководством Афин в державу. Несомненно, рассмотрение управления и контроля внутри лиги (глава I), а также судопроизводства (глава II) служат именно этим целям.
Однако третья глава "Афины и Милет в середине V в. до н. э." носит характер совершенно самостоятельного исследования. Непосредственная связь с материалом, излагающимся в предыдущих и последующих главах, отсутствует. Конечно, следует учесть, что в качестве одного из примеров для более детального выяснения характера непосредственных взаимоотношений Афин с союзными полисами рассмотрение этого эпизода может иметь немалое значение.
Далее разбор афинских финансов разделен согласно хронологическому принципу на две главы – с 454/3 по 432/1 гг. до н. э. и отдельно в годы Пелопоннесской войны. Хотя подобное деление оправдано совершенно различным содержанием финансовой политики Афин в указанное время, тем не менее такая организация материала придает второй части диссертации хаотичный и разрозненный характер.
Глава VI, последняя во второй части, носит название "К афинским надписям V в. до н. э.". Она содержит два очерка об эпиграфических памятниках, вне всякого сомнения имеющих исключительную ценность для изучения афинской истории, – это декрет Клиния и декрет о Халкиде. Более логично два эти чисто источниковедческих пункта диссертации могли бы выглядеть, например, в приложении.
И если по отдельности каждая из глав второй части имеет вполне законченный характер, их простое соединение создает впечатление некоторой незавершенности. Действительно, имеющийся в нашем распоряжении текст не является окончательным вариантом диссертации. По всей видимости, А.Е. Паршиков предполагал продолжить работу над исследованием, но сделать этого уже не успел.
Все же некоторые положения диссертации дают возможность проследить взгляды А.Е. Паршикова на процессы, происходившие в афинском морском союзе. По его мнению, образование архэ не было результатом продуманной политики Перикла. Сложный путь, который прошла держава, определялся не только гегемониальными устремлениями афинского рабовладельческого государства, но и политической ситуацией в Элладе в целом. В рассматриваемый период Афины уже намного переросли рамки, идеальные для полисного государства. Полисная автаркия уже не была для них нормой, они далеко продвинулись по пути экономического развития. Проведение в 20-х гг. V в. до н.э. комплекса мероприятий, затрагивавших практически все сферы жизни общества, привело афинскую архэ на путь превращения в унитарное государство42. Но эти меры были вызваны военной обстановкой, обострением социально-политической борьбы в городах державы и ухудшением финансового положения Афин. Глубокий внутренний кризис полиса создал предпосылки для политического объединения Греции, и речь, в конечном итоге, шла о форме этого объединения. А.Е. Паршиков неоднократно подчеркивает положительную роль архэ в греческой истории, а c ее крушением связывает возобновление зависимости от Персии, массовый антидемократический террор и произвол гетерий.
В рамках этой небольшой статьи была сделана попытка напомнить о вкладе Алексея Егоровича Паршикова в дело изучения истории Первого афинского морского союза. Предполагаемый выход в свет монографии, основанной на материалах диссертации, заполнит пробел, который существует в отечественной науке по данному вопросу.
В завершении рассказа о деятельности Алексея Егоровича Паршикова мы хотели бы поместить воспоминания людей, которые знали Алексея Егоровича, были его коллегами, студентами слушали его лекции. Это объясняется желанием сохранить для будущего не только научное наследие А.Е. Паршикова, но и попытаться сберечь то немногое, что нам удалось узнать о его характере, личных качествах. И хотя со времени трагической гибели Алексея Егоровича в июле 1984 г. прошло только немногим менее 20 лет, собранная нами информация достаточно скудна.
Вот воспоминания об Алексее Егоровиче Паршикове доцента кафедры отечественной истории Самарского педагогического университета Александра Адольфовича Кавлиса, товарища и коллеги Алексея Егоровича на протяжении многих лет: "Алексей Егорович был сложным человеком, с одной стороны, доброжелательным, но тем не менее жестким. Он не очень любил говорить о теме и специфике своей научной работы, тем более что как специалист по истории античности он стоял на факультете особняком. Алексей Егорович был человеком "колючим", часто скептически оценивал научные заслуги старшего поколения исследователей. Он очень гордился тем, что пришел в науку что называется "от сохи". Можно предположить, что Алексей Егорович Паршиков, находясь в 60-е гг. в непосредственной близости от Ленинграда, воспринял некоторые фрондерские идеи. Так, например, уже в то время он не скрывал, что считает изучение отечественной истории после 1917 г., а также истории КПСС идеологией, пропагандой, а не наукой.
Говоря о судьбе Паршикова в науке, приходится признать, что оторванность от академической жизни, отсутствие подобающей среды имели отрицательное значение для его научной деятельности. Оказавшись волею судьбы в Куйбышеве, Алексей Егорович как бы выпал из своей прежней среды, а здесь себя не нашел. Его научный потенциал в силу объективных и субьективных причин оказался нереализованным. На мой взгляд, он в определенной мере компенсировал это увлеченной работой со студентами".
Увлечение некоторых студентов со временем переросло в профессиональный интерес к античности - Сергей Юрьевич Власюков, например, в 1991 г. в МПГУ защитил кандидатскую диссертацию на тему "Этолийский союз эллинистического времени (социально-экономические отношения и политическая организация)". Научным руководителем выступал Г.А. Кошеленко.
Несколько иначе запомнился Алексей Егорович его коллеге по работе на кафедре всеобщей истории Анатолию Ивановичу Власову: "Алексей Егорович Паршиков был буквально влюблен в науку, превосходно знал иностранные языки, в том числе и древние - латинский и древнегреческий. В Куйбышеве тогда это было очень большой редкостью. Безусловно, за годы своей педагогической деятельности он существенно повысил уровень знаний студентов в своей области. Надо сказать, у Алексея Егоровича была своеобразная, непосредственная манера чтения лекций: он ходил по аудитории и размышлял вместе со студентами. Нам, его коллегам, так и не удалось отучить его курить во время лекций. А.Е. Паршиков вообще очень трудно сходился с людьми. Не переносил попыток повлиять на него, это касается и науки, и просто человеческих отношений. Он был прямым человеком, принципиальным и справедливым, у него на все было свое мнение. Но сам Алексей Егорович никогда не обострял отношений, и я не назвал бы его конфликтным человеком.
Алексей Егорович Паршиков был светлой личностью, но его плюсы – многогранность, увлеченность – в определенный момент жизни стали минусами, не позволили сосредоточиться на главном…"
Татьяна Вадимовна Борисова, ныне доцент Самарского университета Академии образования, с оживлением вспоминает, как, будучи студенткой Куйбышевского государственного университета, слушала лекции Алексея Егоровича Паршикова по истории древней Греции и Рима: "Алексей Егорович только читал нам лекции, семинарские занятия вел другой преподаватель. Я помню, мы слушали раскрыв рот, было очень интересно! Особенно запомнились цитаты из произведений древних авторов, ну, скажем, "Илиады", на языке оригинала. Лекции А.Е. Паршикова отличало не только доскональное знание материала – истории, культуры и языка, но и глубокое личное переосмысление. У Алексея Егоровича, на мой взгляд, было особенное, критически-циничное отношение к действующим лицам древней истории. Это был такой здоровый цинизм римского скептика. Он чем-то напоминал Петрония, как он описан у Г. Сенкевича или иногда Диогена.
Одевался Паршиков небрежно-элегантно, а лекции читал не заглядывая в записи, собственно, у него их и не было. Это было нам внове. Экзамен ему сдать было нелегко, Алексей Егорович был вообще человеком конфликтным с посредственностью. Но тем не менее во время экзаменов он старался не задеть самолюбие студентов и очень тактично "выуживал" все, что мог студент сказать по вопросу.
Сейчас, по прошествии времени, я понимаю, что Алексей Егорович был человеком одиноким и в научном, и в личном плане. Он не видел себе равных. Несомненно, с его уходом общество потеряло уникального ученого".
Примечания
1 Ярхо В.Н. Комедия Аристофана и афинская демократия: К вопросу о социальной позиции аттического крестьянства // ВДИ. 1954. № 3.
2 Лурье С.Я. Эксплуатация афинских союзников // ВДИ. 1947. № 2; Он же. К вопросу о политической борьбе в Афинах в конце V в. до н. э. ("Андромаха" и "Лисистрата") // ВДИ. 1954. № 3.
3 А.Е. Паршиков. Личное дело // Архив СГПУ. Ед. хр. № 56. Л. 4.
4 Там же. Л. 8.
5 Паршиков А.Е. Исследования по истории афинской морской державы. Рукопись, депонированная в ИНИОН РАН (деп. 1044). М., 1976.
6 Паршиков А.Е. Павсаний и политическая борьба в Спарте // ВДИ. 1968. № 1.
7 Wazynski St. O autentycznosci korespondencyi Pausaniasa z Kserksem // Eos. 1900. № 6. S. 113 – 117; Gomme A.W. A Historical Commentary on Thucidides. Oxford, 1945. P. 432; Schaefer H. Pausanias // RE. Bd. XVIII. 1949. Sp. 2577.
8 Печатнова Л.Г. История Спарты. Период архаики и классики. СПб., 2001. С. 193.
9 Паршиков А.Е. Павсаний и политическая борьба в Спарте… С. 130 – 131.
10 Там же. С. 136.
11 Там же.
12 Строгецкий В.М. Особенности внешней политики Афин и Спарты в начальный период Первой Пелопоннесской войны (460 – 455 гг. до н. э.) // ВДИ. 1987. № 2. С. 45. См. также: Андреев Ю.В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. Проблемы развития полиса: В 2 т. М., 1983. Т. 1. С. 194 и сл.
13 Строгецкий В.М. Особенности внешней политики Афин и Спарты… С. 45. См. подробнее: Строгецкий В.М. Истоки конфликта эфората и царской власти в Спарте // Античный полис. Л., 1979; Строгецкий В.М. Политическая борьба в Спарте в 70-е гг. V в. до н. э. // Проблемы античной государственности. Л., 1982.
14 Строгецкий В.М. Диодор Сицилийский о процессах Фемистокла и Павсания // Из истории античного общества. Горький, 1979. С. 22-23, 25.
15 Паршиков А.Е. О статусе афинских колоний в V в. до н. э. // ВДИ. 1969. № 2. С. 11.
16 Там же. С. 10.
17 Там же. С. 12 – 13.
18 Там же. С. 18-19.
19 Яйленко В.П. Греческая колонизация VII - III вв. до н. э. По данным эпиграфических источников. М., 1982. С. 145.
20 Там же. С. 149.
21 См., например: Пельман Р. фон. Очерк греческой истории и источниковедения. СПб., 1999. С. 187; Бузескул В.П. История афинской демократии. СПб., 1909. С. 138; Строгецкий В.М. Особенности внешней политики Афин и Спарты... С. 37.
22 Busolt G. Griechische Geschichte. Gotha, 1897. S. 304.
23 Паршиков А.Е. К вопросу о хронологии Афинского похода в Египет // ВДИ. 1970. № 1. С. 107.
24 Там же. С. 109.
25 Salmon P. La politique йgiptienne пAthenes. Brussel, 1965. P. 106 – 107 ff.
26 Паршиков А.Е. Аристотель (Ath. Pol. 23,5) и организация Первого афинского морского союза // ВДИ. 1971. № 1. С. 77.
27 Латышев В.В. Очерк греческих древностей. Ч. I: Государственные и военные древности. СПб., 1997. С. 301; Хвостов М. История Греции. М., 1924. С. 178; Лурье С.Я. История Греции: Курс лекций. СПб., 1993. С. 287; Bonner R.J. Aspects of Athenian Democracy. Berkley, 1933. P.158; Sealey R. The Origin of the Delian League // Ancient Society and Institutions. Studies presented to V.Erhenberg on his 75th birthday. Oxford, 1966. P. 233; Hammond N.G. The Origin and the Nature of the Athenian Alliance of 478/7 D.C. // JHS. 1967. V. 87. P. 50.
28 См.: Строгецкий В.М. К вопросу о возникновении и целях Делосской симмахии // Античное общество и государство. Л., 1988. С. 58; Он же. О трансформации Делосской симмахии в афинский морской союз (к интерпретации надписи Tod, № 32) // Проблемы истории государства и идеологии античности и раннего средневековья. Барнаул, 1988. С. 20; Он же. Экономическая политика Афин в процессе формирования Афинской империи // Государство и идеология в античном мире. Л., 1990; Он же. Проблема Каллиева мира и его значение для эволюции Афинского морского союза // ВДИ. 1991. № 2. С. 158 -176.
29 Бузескул В.П. История афинской демократии. СПб., 1909. С. 112 и сл.
30 Meritt B.D. Athens and the Delian League // The Greek Political Experience. Studies in honour of W.K.Prentice. New York, 1969. P. 50.
31 Паршиков А.Е. Эллинский союз 481 г. до н. э. и организация афинского морского союза: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Одесса, 1970. С. 12; Он же. Аристотель (Ath. Pol. 23,5) и организация Первого афинского морского союза // ВДИ. 1971. № 1. С. 77 - 79.
32 Паршиков А.Е. Эллинский союз 481 г. … С. 4-10; Он же. Аристотель (Ath. Pol. 23,5)… С. 76-80.
33 Паршиков А.Е. Эллинский союз 481 г. … С. 8.
34 Паршиков А.Е. Аристотель (Ath. Pol. 23,5)… С. 83.
35 Ковалев С.И. История античного общества. Греция. Л., 1937. С. 174.
36 Кондратюк М.В. Архэ и афинская демократия // Античная Греция. Проблемы развития полиса: В 2 т. М., 1983. Т. 1. С. 328.
37 Паршиков А.Е. О некоторых теориях в фукидидовской литературе (Фукидид и Афинская держава) // ВДИ. 1971. № 2. С. 157.
38 Там же. С. 150.
39 Паршиков А.Е. Организация суда в Афинской державе // ВДИ. 1974. № 2.
40 Там же. С. 64.
41 Там же. С. 66.
42 Паршиков А.Е. Афинская морская держава: Рукопись диссертации на соискание ученой степени доктора ист. наук. Куйбышев, 1980. С. 337.
© Макарова О.М., 2003
