И.В.Кошелева

Бес в ребро

Семейная драма в 3-х действиях.

Действующие лица:

Воеводин Сергей Антонович – ученый биолог, 80 лет.

Воеводина Анна Николаевна – его жена, 72 года.

Воеводин Леонид Сергеевич – его сын, дипломат, 50 лет.

Воеводина Евгения Сергеевна – дочь. 45 лет.

Соня – внучка Воеводина, дочь Евгении, школьница.

Павел Прокопьевич – однополчанин, друг Сергея Антоновича, полковник в отставке.

Мария Викторовна – его жена.

Яков Ильич – друг детства Сергея Антоновича.

Кира Петровна – научный сотрудник, кандидат наук.

Мария Филипповна – научный сотрудник саратовского института.

Федор Алексеевич сослуживцы

Елена Александровна Сергея Александровича.

Черт

Ангел

ПРОЛОГ

Сцена слабо освещена. На ней нечто, похожее на детскую дворовую площадку: какие-то жалкие растения, песочница, качели, скамейки.

На качелях сидит молодой человек в узких брюках, в узкой курточке, в ботинках на высоких каблуках и в шляпе с небольшими полями. Все – черного цвета. Во время диалога с барышней он снимает шляпу и у него выше лба видны рожки.

Златокурая барышня в легком воздушном одеянии в бело-голубых тонах. Во время диалога, когда она поворачивается к залу в профиль, видно, что у нее за спиной два крылышка.

Он. – Нет, нет и нет. Я не могу, не имею права от этого отказаться. Таковы мои обязанности. Я должен соблазнять и искушать.

Она – Глупости. Такие милые люди. Зачем именно им Вы собрались доставить неприятности? Найдите каких-нибудь мерзавцев, недоумков, алкашей… Какая Вам разница, где исполнять «свой долг». Прошу Вас, пожалуйста, оставьте профессора в покое!

Он – нет, нет и нет! Раз я решил, значит – так и будет. И с чего это Вы взяли, что у профессора будут неприятности? Совсем наоборот – его ждет масса впечатлений и удовольствий! Я уже договорился о помощи с одним забавным мальчишкой-шалуном, он прекрасно знает свое дело.

Она – Что еще за мальчишка?

Он – Зовут его Амур или еще Купидон. Ужасный проказник. Обожает стрелять из лука направо и налево. Ты, малограмотная, его не знаешь, он не из нашей религии. Из более древней. А тебя то что так беспокоит судьба профессора?

Она – Не он меня беспокоит, а его жена. Она – моя подопечная. От ее рождения храню я ее и оберегаю. Она замечательная, красивая, талантливая женщина, это ведь она помогла мужу стать большим ученым.

Он – вот и она получит заряд новых эмоций. Может он пойдет на пользу этой старой клуше. Прикинь, разве это плохо?

Она – У нас с тобой разные взгляды на то, что хорошо, а что – плохо.

Он – Естественно, разные. Люблю работать с образованными, а уж тем более – с профессорами. У них – груз интеллекта – начитались о морали, нравственности, высоких идеалах и думают, что они им присущи. Это – с одной стороны, с другой – классно умеют отыскивать оправдания всем своим гнусным поступкам. Короче – крутая игра получается, интеллектуально-моральная.

Она – Господи, какой же Вы вредный!

Он. Я – вредный? Я – азартный! А Вы, милое мое существо, даже не знаете, что это такое! Вы просто зануда, обожающая добродетель.

Она (не слушая его, со слезами). Гад, гад, гад! Я Вам еще покажу!

Он – Ха, ха, ха…

Действие первое

Сцена первая

Гостиная в доме Воеводиных. Накрыт стол. Евгения Сергеевна и Соня ставят что-то на стол, раскладывают приборы, салфетки и проч. Входит Анна Николаевна.

Анна Николаевна – Девочки, пирог сегодня удался на славу, такой, как он любит: теста мало, а капусты много. Стулья, если не хватает, принесите из спальной.

Евгения Сергеевна – А сколько человек будет?

Анна Николаевна – Десять-двенадцать. Всем должно хватить места. Уже шесть часов, сейчас придут, а именинник еще не одет. Пойду, помогу ему. (Уходит.)

Соня – 80 лет – это так много. Я до таких лет не доживу.

Евгения Сергеевна – Он молодец. Деятельный, подвижный, много работает.

Соня – Все работает, работает, работает, а когда же для себя жить будет? Сам же жалуется, что нет времени книжку почитать, ящик посмотреть.

Евгения Сергеевна – Отец нашел свое призвание, поэтому для него работа и есть ”для себя”, работа удовольствие, радость. Большое счастье найти свое место в жизни. И меня очень беспокоит твое намерение идти в медицину. Ты никогда не проявляла к ней интереса. Признайся, что хочешь идти в медицинский только за компанию с подружками. Одумайся, пока не поздно. Принеси из спальной два стула.

Соня – Мам, ну не надо... Неужели тебе не надоело меня воспитывать? Отпусти на волю! (Уходит.)

Звонок в дверь в прихожей. Слышны голоса. Входят Анна Николаевна, Павел Прокопьевич и Мария Викторовна.

Анна Николаевна – Проходите. Давно не виделись. Он сейчас появится.

Павел Прокопьевич кладет на диван большой сверток и хочет его развернуть.

Павел Прокопьевич – Вот мы принесли в подарок полезную вещь.

Анна Николаевна – Нет, нет, Паша, оставь. Сережа придет, ему и вручишь.

Соня тащит два стула, ставит их к столу.

Соня – Здрасьте.

Звонок в дверь. Анна Николаевна уходит.

Павел Прокопьевич – Сонечка, тебя поздравить можно. Как ты со школой расстаешься с радостью или огорчением?

Соня – Вообще с радостью, но кое с кем расстаюсь и с огорчением.

Павел Прокопьевич – Среди этих “кое с кем” и учителя есть?

Соня – Да, есть один.

Павел Прокопьевич – Это по какому же предмету? Небось, тот, у которого ты пятерки получала?

Соня – Пятерки здесь ни при чем. (Вызывающе.) Он мне нравится как

мужчина. (Уходит.)

Павел Прокопьевич и Мария Викторовна многозначительно переглядываются.

Звонок в дверь. В прихожей голоса.

Входят Анна Николаевна и Яков Ильич. У Анны Николаевны в руках букет хризантем.

Анна Николаевна – Спасибо Яша. Я знаю, что ты - верный друг.

Яков Ильич здоровается с Павлом Прокопьевичем и Марией Николаевной как с близкими людьми. Они целуются, рады встрече.

(Импровизация.)

Яков Ильич – Рад тебя видеть, Павлуша. Как жизнь? Здоров?

Павел Прокопьевич – Жив, как видишь. Старею…

Яков Ильич – Ничего, сейчас совершим возлияние, и божественная сила виноградной лозы возродит твои душевные и физические силы.

Павел Прокопьевич – Надолго ли? Ты все остришь, Яша. Чем занимаешься?

Яков Ильич – Пишу воспоминания. И получаю большое удовольствие, когда могу написать о чем-нибудь так, чтобы опровергнуть официальные оценки и выводы. Хочется, чтобы наши потомки знали о нас и нашем времени правду.

Павел Прокопьевич – Значит, все продолжаешь воевать, неугомонный ты человек.

Яков Ильич – “И вечный бой! Покой нам только снится”, - сказал великий

поэт. И это так. В основе жизни, говорят философы, лежит борьба

добра и зла.

Входит Анна Николаевна.

Анна Николаевна – О чем это вы философствуете? Галстук завязан, шнурки на ботинках тоже. Сейчас именинник появится собственной персоной.

Евгения Сергеевна ставит на стол букет с хризантемами, осматривает стол, пересчитывает количество стульев и гостей.

Павел Прокопьевич – Ты, Аннушка, идеальная жена. Всегда умела создать для Сережи комфортные условия для работы (Пауза.) и для здоровья и душевного покоя.

Мария Викторовна – Это в мой огород камушек?

Павел Прокопьевич – Что ты, Машенька! Ты у меня тоже умница. Только благодаря твоим заботам я до семидесяти восьми лет дожил. Спасибо тебе.

В комнату входит Сергей Антонович. Он производит впечатление человека, который в молодые годы был красивым, статным, видным мужчиной. Теперь он сгорбился, облысел, у него не твердая походка и глухой хриплый голос, хотя он прекрасно одет, изо всех сил старается выглядеть молодцом и высоко держать голову.

Сергей Антонович – Добрый вечер, друзья мои. Спасибо, что пришли. Целую вечность не виделись.

Все обнимаются с Сергеем Антоновичем, поздравляют его.

(Импровизация.)

Павел Прокопьевич берет сверток, который не разрешила развернуть Анна Николаевна, и вручает его Сергею Антоновичу.

Павел Прокопьевич – Это тебе, Серега. Чтобы был здоров. Говорят, эта штука продлевает жизнь. Будь здоров, живи долго и весело.

Сергей Антонович благодарит и развязывает сверток. Достает продолговатый (500см) плоский предмет с электрическим шнуром внизу его и кнопкам у основания.

Сергей Антонович – Ого! Вот это штука! Что это?

Павел Прокопьевич – (Сияет от удовольствия.) Ее надо только включить в сеть и будет работать. Ты про люстру Чижевского слыхал?

Сергей Антонович – Да, конечно.

Павел Прокопьевич – Вот это вроде нее. Ионизирует и очищает воздух в помещении.

Сергей Антонович – Ты что, Паша, Рокфеллером сделался или Нобелевскую премию получил? Ты думаешь, я не знаю, сколько это стоит? И ты думаешь, я приму от военного пенсионера такой подарок? Нет, дорогой мой, не обижайся, я не могу.

Павел Прокопьевич меняется в лице, волнуется.

Павел Прокопьевич – Что ты, Сережа, не обижай. Причем здесь деньги? Раз я дарю - значит могу. Причем здесь Рокфелер. Не дури.

Сергей Антонович – А у тебя такая штука есть?

Павел Прокопьевич – Есть. Я объясню. Мне курсанты-выпускники в Академии уже много лет назад на память подарок сделали. А на семидесятилетие друзья подарили. Зачем мне два? Я просто решил один тебе подарить. А ты в бутылку полез.

Сергей Антонович – Ну раз так, прости, спасибо. (Обнимает Павла Прокопьевича.).

Яков Ильич – А с ушей эта штука пыль тоже сметает?

Звонок в дверь. Анна Николаевна идет открыть.

Яков Ильич – (К Сергею Антоновичу.) Дай мне потом ознакомиться с инструкцией.

Входит Анна Николаевна и Кира Петровна, 42х лет, говорит громко, заливисто смеется, одета ярко, но со вкусом.

Сергей Антонович идет ей навстречу, обрадовано улыбается, целует ей руку и обращается к собравшимся.

Сергей Антонович – Прошу любить и жаловать. Кира Петровна – моя правая рука в лаборатории. Свежая голова и неиссякаемая энергия.

Все здороваются с Кирой Петровной, говорят ей приветственные слова.

(Импровизация.)

Сергей Антонович – Давайте, садится за стол. Аня, приглашай гостей.

Анна Николаевна – Еще нет Федора Алексеевича и Елены Александровны.

Сергей Антонович – Ничего. Они подойдут. Садимся.

Звонок. Пришли Федор Алексеевич и Елена Александровна.

Федор Алексеевич – Привет всем. А мы с Еленой Александровной у лифта встретились. Примите наше поздравление.

Все рассаживаются за столом. Сергей Антонович рядом с Кирой Петровной.

(Импровизация: - А мне селедочку передайте

- А пирог еще теплый. Аннушкино изделие

-Соку налейте

и т.п.)

Федор Алексеевич – Сергей Антонович, во вторник всем Ученым Советом будем Вас чествовать. Анна Николаевна, и Вам просили передать приглашение на Совет.

Елена Александровна – Будьте здоровы, Сергей Антонович. Это самое главное. Вот конверт с приглашением для Анна Николаевны. Сам Семен Иванович подписал. Пожалуйста.

Передает конверт Анне Николаевне.

Яков Ильич – Господа, с поздравлением повремените, надо сначала наполнить бокалы.

Анна Николаевна и Евгения Сергеевна угощают гостей.

Всем налито. Павел Прокопьевич встает с бокалом в руке.

Павел Прокопьевич – Ну что же, Сережа, 80 лет – это больше, чем 40, но меньше, чем 100. Желаю тебе следующие 20 лет прожить счастливо, в добром здравии и благополучии, сделать еще не одно научное открытие и написать еще не одну книгу. Будь здоров!

Все пьют. Общий разговор.

(Импровизация : - Хорошее шампанское!

- Как быстро время бежит. Недавно отмечали 70..

- А где же молодое поколение Воеводиных?)

Евгения Сергеевна – Соня ненадолго ушла к своим сверстникам, мы для нее общество малоинтересное.

Яков Ильич – А помните, какие разговоры были, когда мы сорокалетие отмечали? Говорили, что закончилась молодость, все лучшее уже позади, полжизни прошли. Да еще война самые хорошие годы испакостила. А вот теперь поняли, что лучшие годы жизни – это 50-60 лет, когда и энергия, и силы есть, и знания, и жизненный опыт.

Павел Прокопьевич – Философ!

Сергей Антонович – Я помню, Яша, помню. Мне тогда уже 50-ти – 60-ти летние казались стариками. А теперь вот возраста не чувствую. Мне кажется, что и в 60-т, в 70-т и в 80-т - я все тот же. Не замечаю возраста.

Мария Викторовна – Ну и слава Богу! Будь здоров на многие годы.

Федор Алексеевич – В лаборатории Сергея Антоновича называют патриархом, а он еще и за девочками ухаживает, и шутку какую-нибудь отмочит, рискованное мероприятие затеет.

Кира Петровна – Сергей Антонович у нас в лаборатории самый молодой. По паспорту ему 80, а по духу – 18. Я предлагаю выпить за 18-ти летнего Сергея Антоновича.

Яков Ильич – Нет. Я не согласен за 18-ти летнего. Это значит пить за глупого, прыщавого мальчишку, который еще ничего не стоит. А я пью за мудрого ученого и хорошего человека Сережу Воеводина, который и в 80- лет сохранил свежую голову и бодрость духа.

Пауза. Все пьют и едят.

Евгения Сергеевна – А я хочу предложить тост за Сергея Антоновича главу нашего семейства. Он верный, любящий муж, добрый отец и дед. Все мы его очень любим.

Евгения подходит с рюмкой к отцу, целует его. Все радостно это воспринимают.

(Импровизация.)

Кира Петровна что-то шепчет на ухо Сергею Антоновичу.

Яков Ильич – Таким хорошим во всех отношениях Сергей Антонович стал благодаря Анне Николаевне. Выпьем за безупречную спутницу жизни, Аннушку, умницу, воплощение добра, чуткости и мудрости.

Пьют, говорят хорошие слова Анне Николаевне.

Сергей Антонович – (С другого конца стола.) Аннушка, будь здорова! Пирог сегодня удался на славу.

Павел Прокопьевич – А что Леонид в этот раз не смог приехать? Ведь в прошлом году приезжал.

Сергей Антонович – В этом году не смог. Он ведь человек зависимый, государственный. Может быть, в конце лета приедет. Звонил сегодня. Поздравлял.

Мария Викторовна – И жену привезет познакомить?

Сергей Антонович – Не знаю.

Анна Николаевна – Если у нее съемок не будет. Она часто подолгу в Голливуде живет, на съемках занята.

Мария Викторовна – Она актриса? Американка?

Анна Николаевна – Да, она, как теперь говорят, голливудская кинозвезда, но родители у нее русские, из эмигрантов.

Кира Петровна – А сын ваш тоже имеет отношение к кино?

Сергей Антонович – Нет. Он дипломат, член нашего представительства в ООН. Он живет в Нью-Йорке.

Кира Петровна – Как интересно!

Появляется Соня с табуреткой в руках.

Соня – Я тоже есть хочу. И мне налейте.

Втискивается за стол между Анной Николаевной и Евгенией Сергеевной. Ей наполняют тарелку и рюмку.

Соня – Дедуля, за твое здоровье! (Пьет.)

(Импровизация.)

Мария Викторовна – Сонечка, ты куда поступать будешь? По стопам дедушки – на биофак?

Соня – Что вы? Нет, конечно. Дедушка – человек безжалостный. Режет безвинных собачек, а я их люблю. Я бы не могла. Я попробую в МГУ на искусствоведческий. Может быть, повезет.

Мария Викторовна – Ну и прекрасно. Это очень интересно.

Соня – Меня привлекают Прадо, Лувр, Дрезден. В Рим поехать хочу, там такая древняя архитектура! Дед ото всюду фотографии привозит, я многие города по ним знаю.

Мария Викторовна – Ну и дай тебе Бог.

Сергей Антонович – Молодежь теперь хочет, чтобы у них все сразу было и без труда. И деньги, и комфорт, и мир посмотреть. А мы, чтобы чего- то достичь сколько лет спину гнули и ночами не спали, все грызли гранит науки. Всему свое время, Сонечка. Прежде погрызи, погрызи, а там, может быть, и мир посмотришь.

Соня – Но ведь это несправедливо. До седых волос и гипертонии вкалывать, а потом, когда уже будут и деньги и возможности, то не будет ни сил, ни здоровья. Несправедливо это!

Федор Алексеевич – Что же поделаешь? Таков закон жизни. Зато все неудобства и трудности в молодые годы преодолеваются легко, их даже не замечаешь. Чувства ярки, эмоции через край. А что опыта нет и глупости много – в этом своя прелесть есть.

Кира Петровна – Браво! Гимн молодости! Ха-ха-ха! Но молодость – это состояние души, а оно может быть в любом возрасте. Бывает, что и в двадцать лет человек – старик уже, а в девяносто – молод. Артиста Владимира Зельдина знаете, ему за девяносто, а в него и молодые женщины влюбляются. Подвижен, остроумен, полон энергии. Чудо!

Соня – А Вы тоже влюблены в этого старичка, как там его?

Кира Петровна – Конечно, нет. Я им просто восхищаюсь.

Все солидарны с ней, улыбаются.

Соня – У моей подруги Кати… Дедуля, те ее знаешь. Она ко мне приходила. Помнишь, мы с ней кроссворд разгадывали, а ты нам помогал?

Сергей Антонович – Помню, славная девочка.

Соня – У нее бабушка умерла год назад, а через полгода дедушка женился на своей молодой аспирантке, которой, как Катя говорила, он диссертацию написал.

Евгения Сергеевна – Ладно, Соня, ты ешь. А это все тебя не касается.

Соня – Я ем, мама. Очень вкусный салат. Я добавки хочу.

Яков Ильич – Наполним рюмки и выпьем за потомство Сергея Антоновича: за Женечку и будущего искусствоведа Сонечку, достойных представителей семьи Воеводиных.

(Реплики: - За твои успехи, Сонечка.

-Будь же здорова

и пр.)

Анна Николаевна – Как у тебя быстро все меняется, Соня. Вчера ты в медицинский собиралась, а сегодня уже на искусствоведческий, а куда завтра захочешь? Несерьезно все это.

Соня – Ну что же делать? Такая я несерьезная. А вот серьезные и умные девочки говорят, что поступать пока никуда не надо, надо сперва жизнь свою устроить. Чтобы было и комфортно, и денежно.

Анна Николаевна – Вот в институт поступишь и этим обеспечишь себе и комфортную, и безбедную жизнь.

Соня – Ой, бабушка, ты хочешь, чтобы я, как дедушка, долго, долго грызла гранит науки, а уж потом, когда-нибудь… А что, если на все это наплевать, и как сказал великий вождь пролетариата “мы пойдем другим путем”. А диплом – это не проблема. Его можно купить, были бы бабки.

Анна Николаевна – Что ты говоришь, Соня! Перестань дурачиться.

Яков Ильич – И каким же путем вы пойдете? Интересно было бы узнать.

Соня – Ну, например, можно ограбить сбербанк.

Анна Николаевна – (Раздраженно.) Соня, перестань говорить глупости!

Соня – Фальшивые деньги печатать – это сложно, не получится. А вот похитить ребенка и получить выкуп - реально.

Анна Николаевна – (Кричит.) Соня, прекрати! Женя, скажи ей…

Яков Ильич – Это очень интересно. Анечка, пожалуйста, не волнуйся.

Соня – (Продолжает.) Но есть один верный и безопасный способ, без риска. Все остальное очень рискованно, можно погореть и вляпаться в неприятность.

Яков Ильич – Ну, ну, поделись, что это за способ. Очень интересно!

Кира Петровна – Теперешнее поколение умнее нас.

Анна Николаевна – Опять глупость.

Соня - И очень даже умность. Умность хорошо звучит и точно определяет смысл. Жаль, что нет такого слова. Так умность эта заключается в том, что бедная юная особа, жаждущая комфорта и достатка, находит какого-нибудь любвеобильного старичка, окручивает его, женит на себе и вскоре овдовев, наследует все, что тот приобрел за многие годы упорного труда после того, как долго-долго грыз гранит науки.

Анна Николаевна – (Кричит.) Соня! Замолчи! Женя, что она себе позволяет?

Кира Петровна – Ха-ха-ха! Вот как рассуждает теперь молодое поколение. Практицизм чуть ли не с пеленок.

Соня – Это не теперь. А так было испокон веков. Вспомните, еще в позапрошлом веке Александр Николаевич Островский в пьесе “Овцы и Волки” подробно изложил методику облапошивания старичков, но, если подумать, то дело это стоящее.

Сергей Антонович – Довольно! Спектакль окончен. Соня, ты угомонись Яша, расскажи лучше о своей поездке в Калининград.

Соня – Я просто ответила на вопрос дяди Яши, не отвечать старшим - неприлично!

Яков Ильич – Красивый город. Европа! Мне один уже не очень молодой человек сказал: Калина у нас в городе нигде не растет, а город называли Калининград. Про Калинина - “всесоюзного старосту” там никто и не слыхал.

Мария Викторовна – А как там твоя Танечка устроилась?

Яков Ильич – Спасибо. Все у нас хорошо. С внуком познакомился, ему уже 3 года. Хороший парень. Мы с ним в футбол играли.

Медленно плывет занавес. После того, как он закрылся, еще некоторое время слышатся голоса героев застолья.

Анна Николаевна – В этом году у нас трудное лето. Соня в институт поступать будет.

Яков Ильич – Хочу обратиться к губернатору с предложением посадить в Калининграде много калины.

Кира Петровна – За дружбу!

Федор Алексеевич – За успехи нашей лаборатории!

Соня – Да здравствует хорошая погода!!!

Действие второе

Картина первая

Кабинет в квартире Сергея Антоновича. Стеллаж с книгами, шкаф: за стеклом колбы, коробки, микроскопы и др. Анна Николаевна за компьютором, что-то печатает. Вечер. Полумрак. Около компьютера горит торшер.

Евгения Сергеевна – (Приоткрывает дверь. Говорит, не входя в комнату.) Мама, я поеду домой, поздно уже. Рубашки и носовые платки я все перегладила.

Анна Николаевна – Спасибо, доченька. Конечно, поезжай.

Евгения Сергеевна – И зачем ему с собой столько рубашек? По две на день? И вообще, неужели больше некому поехать? Могли бы считаться с его возрастом.

Анна Николаевна – Он сам хочет поехать. И он не один едет. Там еще несколько человек будет.

Евгения Сергеевна – Небось и эта Лиса поедет. Присосалась к отцу, как пиявка.

Анна Николаевна – Она много помогает ему. Отцу стало трудно водить машину. У нее есть права, и она теперь возит его.

Евгения Сергеевна – Даже так?! Не нравится она мне. Ну, спокойной ночи. Я ушла. (Уходит)

Анна Николаевна снова печатает. Часы бьют девять раз. Звонит телефон. Анна Николаевна берет трубку.

Анна Николаевна – Алло! Здравствуй Машенька! Нет. Не сплю. Еще рано. Сережа еще не пришел с работы. (Слушает.) Вот печатаю Сережин доклад для симпозиума. Он через два дня уезжает в Вену, будет там выступать. (Слушает.) Завтра не могу. До Сережиного отъезда буду занята. ( Слушает). Конечно на компьютере, я давно уже научилась.. Я позвоню тебе, как только освобожусь. Пока.

Продолжает печатать. Пришел Сергей Антонович.

Сергей Антонович – Отпечатала?

Анна Николаевна – Еще пара страниц осталась. Я утром пораньше встану и закончу. Идем, я тебя покормлю.

Сергей Антонович – Я не голоден. Сейчас придет Кира. Она машину ставит. Организуй переночевать. Ей поздно уже домой ехать. Завтра мы с утра должны оформлять документы.

Анна Николаевна – Она тоже едет?

Сергей Антонович – Да, и она, и Аркадий Семенович, и еще там кто-то примазался.

Анна Николаевна – Так ты есть ничего не будешь? Может быть, чаю?

Сергей Антонович – Я сыт, не буду. Кире предложи. Она – чаевница. Моей фамилии на тексте не ставь.

Анна Николаевна – Почему? Я вначале ее напечатала и все твои звания и

титулы перечислила.

Сергей Антонович – (Раздражено.) Переделай эту первую страницу и убери все это.

Анна Николаевна – Хорошо. Как скажешь. Я сделала так, как всегда. Ты же меня не предупредил, что это не твой текст. Что ты сердишься? На компьютере все поправимо.

Сергей Антонович – Я не сержусь. Это мой текст, но зачитает его Кира. Ты понимаешь, у меня есть имя, авторитет в научной среде, для меня одним симпозиумом больше или меньше значения никакого не имеет. А для молодого ученого, чтобы достичь признания нужны годы. И если я могу помочь ускорить этот нелегкий путь к известности и признанию, почему бы не сделать это.

Анна Николаевна – Хорошо, пусть так. Это очень благородно с твоей стороны.

Сергей Антонович – Она очень талантливый и трудолюбивый ученый. Я читал ее автореферат кандидатской диссертации – очень интересная и умная работа.

Анна Николаевна – А я слышала, что кандидатскую ей сделал Новиков. Он тогда еще не был директором вашего института.

Сергей Антонович – (Раздраженно.) Все это сплетни. И откуда ты это берешь? Как не стыдно?

Анна Николаевна – Нет дыма без огня. Ты ведь и сам знаешь, что сын у нее от Новикова, и что он отказался признать его.

Сергей Антонович – Аня! До чего ты дошла! Слухи, сплетни, всякая глупая болтовня!

Звонок в дверь. Пришла Кира Петровна.

Кира Петровна – Добрый вечер. Вы извините, что беспокою вас. Сергей Антонович любезно предложил мне у вас переночевать. Засиделись. Завтра с утра надо сделать описание опыта и много других дел, а мне, вы знаете, до дома добираться более 2х часов.

Анна Николаевна – Ну конечно, я вас устрою на диване в большой комнате. Чаю хотите?

Кира Петровна – Не откажусь.

Анна Николаевна – А что-нибудь закусить?

Кира Петровна – Нет, нет. Я сыта. Спасибо.

Анна Николаевна – У вас там, в Сергиеве Посаде свой дом или квартира? Святое место. Я очень люблю бывать там.

Кира Петровна – У нас дом, скорее домик. Еще мой прадед до революции строил.

Анна Николаевна – А сынок там с бабушкой? Он уже в школу ходит?

Кира Петровна – Нет. Ему еще нет шести лет.

Анна Николаевна – У вас ведь еще сын есть?

Кира Петровна – Да, тот уже взрослый, 21 год. В прошлом году женился и живет теперь в Москве у жены.

Анна Николаевна – Пойдемте на кухню чай пить. Кира Петровна, я вас очень прошу, во время поездки напоминайте Сергею Антоновичу, чтобы он измерял давление, аппарат у него будет с собой.

Кира Петровна – Конечно, конечно. Я прослежу. Не беспокойтесь, все будет в порядке.

Уходят.

Действие второе

Картина вторая

Гостиная в доме Воеводиных. Анна Николаевна стоит у окна, смотрит на улицу. Стоит долго. Звонок в дверь.

Анна Николаевна поворачивается, мы видим, что она плакала. Она вытирает платком слезы, поправляет прическу, идет открывать дверь.

Входят Анна Николаевна, Мария Викторовна и Павел Прокопьевич.

Мария Викторовна – Я по твоему голосу поняла, что что-то случилось. Вот и Павлика с собой прихватила. Ну, рассказывай, что приключилось?

Анна Николаевна – Сережа вчера объявил мне, что он со мной разводится и подает в суд на раздел имущества.

Мария Викторовна – (Поражена.) Бог мой! Что это с ним? С ума сошел!

Павел Прокопьевич – Психопат. Ну и стерва баба!

Анна Николаевна – Я не знаю, что мне делать. Он так много работает сейчас и нервничает, я боюсь, что он надорвется и заболеет, а как помочь – не знаю.

Павел Прокопьевич – Вот идиот! Дурак! Тряпка!

Анна Николаевна – Он как ненормальный стал. Он болен.

Громко хлопнула дверь в прихожей. Голос Сергея Антоновича.

Сергей Антонович – Аня! Ты дома?

Анна Николаевна – Дома.

Быстро входит Сергей Антонович.

Сергей Антонович – Ты здесь. (При виде Павла Прокопьевича и Марии Николаевны.) А и вы здесь? Здрасте. Чем обязан?

Павел Прокопьевич – Здравствуй. Да вот приехали Аннушку навестить. Поддержать ее в трудный момент жизни.

Сергей Антонович – Да, помню, ты всегда отличался тем, что готов в любую минуту всякому прийти на помощь. (Раздраженно.) Даже когда в этом нет надобности.

Павел Прокопьевич – Спасибо за такое лестное мнение обо мне. У тебя хорошая память.

Анна Николаевна – Сережа, не надо так. Успокойся.

Сергей Антонович – А я и не волнуюсь. Я так понимаю, что вас уже посвятили в состояние наших семейных дел. Так что помоги, пожалуйста, найти две небольшие двухкомнатные квартиры, доплату я беру на себя. А о том, что ты мне жизнь спас, мне напоминать не надо. Это я всегда помню и хочу подтвердить, что ближе тебя у меня друга нет. (Пауза.) И не будет.

Павел Прокопьевич – Вот поэтому я сегодня здесь.

Анна Николаевна – (К Сергею Антоновичу.) Ты хочешь есть?

Сергей Антонович – Нет, ни есть, ни пить не хочу. Спать хочу. Устал. (К Павлу Прокопьевичу.) Сейчас не война, и спасать меня не надо.

Анна Николаевна во время разговора еле сдерживается, чтобы не расплакаться и выходит.

Павел Прокопьевич – Ты все обдумал или рубишь сплеча? Голову потерял.

Сергей Антонович – Паша, причем здесь обдумал или необдумал? Здесь нужны другие категории.

Павел Прокопьевич – И что же это за категории?

Сергей Антонович – Понимаешь, человек так устроен, что он испытывает какие-то чувства независимо от своей воли, от разума. Оно, это чувство, возникает и все тут. Хочешь ты этого или не хочешь. Ты просто покоряешься ему. Я не виноват, что полюбил эту женщину. Так случилось.

Павел Прокопьевич – А она тебя любит? Ты на 40 лет ее старше. Вдумайся, не на 10-ть или даже 20-ть, а на 40 лет!

Сергей Антонович – Я не чувствую себя стариком.

Павел Прокопьевич – Подойди к зеркалу и посмотри на себя внимательно. Ты сгорбился, сморщился, облысел, походка нетвердая, голос стал сиплый. Хочешь ты того или нет, но ты стал старым, а она баба-ягодка, и любит она не тебя, а то, что ты можешь дать ей: квартиру, машину, деньги, положение в научной среде, да, может быть, еще и докторскую успеешь сварганить за нее. Вот и вся ее любовь. Но человек – животное разумное. И кроме способности любить, он обладает разумом и волей, чем и отличается от других неразумных тварей. По-моему, ты забыл об этом.

Сергей Антонович – Ты во многом прав, Паша, но она относится ко мне искренне хорошо. С Аней у меня уже не любовь, а привычка. Помнишь у Пушкина:

“Привычка свыше нам дана,

Замена счастия она…”.

Так вот я не хочу привычки, не хочу замены счастия. Хочу прожить остаток лет, испытывая те чувства, которые заставляют меня забыть о моем возрасте, возвращают меня в молодость. Я не знаю, как тебе объяснить это. Да ты и не поймешь.

Павел Прокопьевич – И все же – всему свое время. В твоем возрасте это выглядит, как рецидив какой-то болезни. Я склонен согласиться Аней, которая утверждает, что ты болен. И именно это ее волнует больше, чем положение покинутой жены. Я даже знаю, как называется эта болезнь. Она называется синдром старческого эротизма. Может быть, в медицине она еще не значится, но поскольку страдающих ей становится все больше, медикам придется признать ее и найти против нее средство для блага общества, семьи и морали.

Сергей Антонович – Замолчи. Ничего ты не понимаешь.

Павел Прокопьевич – Это ты не понимаешь. Не понимаешь, что Аня все пятьдесят лет заботилась о тебе, создавала тебе условия для работы, печатала тебя и редактировала твою писанину. В том, что ты стал тем, кем ты стал, ее заслуг и труда не меньше, чем твоих. А теперь она тебе не нужна, так уходи вон. Ты ведь уверен, что ты порядочный человек. Уверен ведь? А если подумать…

Сергей Антонович – Демагогия! Установлено наукой и есть много примеров, подтверждающих, что мужчина в пожилом возрасте нуждается в общение с молодой женщиной. Это омолаживает его самого и дает ему жизненные силы. Владимир Набоков, Иван Бунин, они что, были непорядочные люди, по-твоему. А раньше их – Гёте. Они писали о себе и своих чувствах, поэтому мы знаем о них, а сколько других мужчин, о которых ничего не написано. Их тысячи. Это закон жизни, и это нельзя не признать.

Мария Викторовна – Сереженька, что ты такое говоришь?! Бедный ты, несчастный человек. Это же – бес в ребро! Прости тебя, Господи. Не знаешь, что творишь.

Павел Прокопьевич – Это не закон жизни, а особый вид грабежа, а иногда и убийства. Поскольку за него в тюрьму не сажают, то он становится все более распространенным. B еще. Не хочется об этом думать, но надо – ведь возраст, станешь беспомощным и, не дай Бог, сляжешь – Аня тебе уход обеспечит, а новая твоя пассия, извини, вряд ли.

Сергей Антонович – Знаешь, анекдот такой есть. Одному старику говорят «жениться тебе надо бы». А он – «Да зачем?». «Вот, - отвечают, будешь помирать, стакан воды никто не поднесет». И вот он умирает и думает про себя «а ведь пить-то мне совсем не хочется». Ладно, все. Я устал, оставим эти пустые рассуждения. Я хочу спать. Доброй ночи. ( Уходит и возвращается.)

Сергей Антонович – (В дверях.) Я люблю ее, понимаешь, люблю! (Скрывается.)

Павел Прокопьевич – Идиот. (Пауза.) Как его образумить?

Возвращается заплаканная Анна Николаевна.

Анна Николаевна – Пашенька, не суди его строго. Он, конечно, болен. Я же его знаю. Он никогда таким не был.

Мария Викторовна – Мне говорили про одну женщину, она и порчу, и дурной глаз снимает…

Павел Прокопьевич – Нет, нет, Маша. Подожди. Это не тот случай.

Павел Прокопьевич – Аннушка, дорогая моя. Возьми себя в руки, сейчас главное – сохранить здоровье. Потерпи, все как-нибудь уладится.

Мария Викторовна – Сходи в храм, свечку поставь, помолись. Легче станет.

Павел Прокопьевич – Аня, ты звонила Леониду? Он в курсе дела?

Анна Николаевна – Да, звонила и все ему рассказала.

Павел Прокопьевич – А он?

Анна Николаевна – Что он?! Он тоже сказал, чтобы я взяла себя в руки. Обещал приехать, как только сможет.

Павел Прокопьевич – Это хорошо. Как-нибудь все образуется. Потерпи. Чаем угостишь? Пить хочется. Мы вкусный тортик принесли.

Анна Николаевна – Конечно. Идемте на кухню. Чайник уже вскипел.

Действие третье

Картина первая

Кабинет Сергея Антоновича. Соня одна в кабинете. Она осматривает книги на полках книжного шкафа, что-то ищет. Вытаскивает одну книжку, пролистывает ее и откладывает. Продолжает искать. Достает вторую книгу, тоже листает.

Входит Леонид Сергеевич.

Леонид – Сонечка, что за книжки ты здесь читаешь?

Соня – Да так… У дедушки много интересных книг.

Леонид – Но они, наверное, научного содержания?

Соня – Не только. Есть книги о путешествиях, или я читала о животном мире Австралии.

(Леонид берет у нее из рук книгу. Рассматривает ее ).

Леонид – Так, это справочник ядовитых средств для грызунов и насекомых. Зачем тебе это? (Берет вторую отложенную книгу). А это о ядовитых растениях. Почему тебя это интересует? А ну-ка, признавайся.

Соня – У нас дома столько развелось тараканов. Житья от них нет. Вот такие большие. (Показывает большое расстояние на пальцах).

Леонид – (усмехается). А ты их видела хоть когда-нибудь?

Соня – Нет. Но я знаю. И мыши на кухне скребутся.

Леонид – Поставь книжки на место и выкинь это из головы. Если надо будет, мама сама тараканов потравит. Расскажи лучше, как вы живете. Мама здорова?

Соня - Здорова, только она теперь очень редко сюда приходит. Они с дедушкой поссорились. Ты ведь в курсе наших дел?

Леонид – Да, знаю. Мне бабушка рассказала. Расскажи лучше, как у тебя дела в институте. Тебе нравится там? Новые друзья уже появились?

Соня – Да, конечно. В нашей группе ребят даже больше, чем девочек.

Леонид – Итак, ты будешь экономистом. Представляешь себе, чем ты дальше будешь заниматься?

Соня - В общем, да. Тебе не нравится, что я пошла на экономический?

Леонид – Нет, я просто удивлен, бабушка говорила мне, что ты готовишься на искусствоведческий. Это ведь совсем-совсем иное. Почему ты изменила свои планы?

Соня – Быть экономистом, значит заниматься конкретным делом, а быть искусствоведом – это что-то очень неопределенное. Я хочу знать и понимать искусство просто для себя, для удовольствия, а не для работы. Не знаю, как тебе лучше объяснить…

Леонид – Я понимаю и одобряю. Молодец.

Соня – В школе учительница литературы нам говорила, что самое лучшее образование – это самообразование. Иметь диплом о высшем образовании, еще не значит быть действительно образованным. Там дают знания по специальности. А надо всем интересоваться: и кино, и компьютером, и умными книгами, и стихами… Хорошо – ходить по музеям, бродить по незнакомым городам и узнавать их историю и архитектуру, знакомиться с новыми интересными людьми. Как только все успеть! Но я обязательно буду заниматься самообразованием. Я – любопытная.

Леонид – Умница. Желаю успеха.

Соня – Спасибо, дядя Леня. Сейчас самое главное – спасти деда от этой (не находит слова).

Леонид – Я понял. Ты права. Надо ему помочь. Но я тебя очень прошу, мысль о ядах оставь. Это совсем не способ, и сама получишь большие неприятности. Предоставь эту проблему мне.

Соня – С удовольствием. Как хорошо, что ты приехал! Ты надолго?

Леонид – Не знаю. Как пойдут дела. Постараюсь недели за две управиться…

(Резко распахивается дверь. Стремительно входит Сергей Антонович. Леонид встает ему навстречу. Они обнимаются).

Сергей Антонович – Когда приехал?

Леонид – Утром. Пока добрался из Шереметева ты уже ушел.

(Соня сердито и неприязненно смотрит на деда, который не обращает на нее никакого внимания. Выходит из комнаты, с шумом закрыв дверь).

Сергей Антонович – Ну садись, рассказывай, как там в Америке?

(Леонид садится в кресло, достает сигареты)

Леонид Сергеевич – Хочешь сигарету?

Сергей Антонович – Спасибо. Я не курю. Уже давно бросил и тебе советую.

Леонид Сергеевич – Да, надо бы… Американцы совсем не курят.

Сергей Антонович – А почему не сообщил, что приедешь?

Леонид Сергеевич – Да не знал до последнего момента полечу или нет. А потом хотел сделать сюрприз. Женька как? С мужем ладит?

Сергей Антонович – Не знаю. Я ее давно не видел. Спроси у матери. Ты надолго?

Леонид Сергеевич – Как сложатся дела.

Сергей Антонович – С матерью виделся? Уже в курсе наших семейных дел?

Леонид Сергеевич – Да, в курсе.

Сергей Антонович – Ну и что же не возмущаешься? Женька со мной уже два месяца не разговаривает.

Леонид Сергеевич – А какой смысл возмущаться, ты ведь все уже решил и мое возмущение ничего не изменит. Мать жалко.

Сергей Антонович – Мне тоже ее жалко. Но пойми, я не могу иначе. Меня неодолимо тянет к этой женщине.

Леонид Сергеевич – Понимаю. Меня тоже неодолимо тянуло к моей жене, и я приложил немало сил, чтобы ее завоевать.

Сергей Антонович – Да-а. Мужчина по природе воин, завоеватель. И почти всегда от этого страдает он сам и окружающие его люди. Но что есть, то есть. Твое завоевание принесло тебе счастье? Почему жену не привез?

Леонид Сергеевич – Мы уже полгода как расстались.

Сергей Антонович – Что же не сказал ничего?

Леонид Сергеевич – Не хотел мать волновать. Не будем об этом. Скажи лучше, какие у тебя дальнейшие планы?

Сергей Антонович – Подал заявление на развод и на раздел имущества. Маме – дача, мне – машина. И надо найти две двухкомнатные квартиры. Наверно надо будет доплачивать. Я постараюсь маму хорошо устроить. А ты должен помочь ей меня понять. Постарайся успокоить ее.

Леонид Сергеевич – Постараюсь, но это не просто. Боюсь, что не получится.

Сергей Антонович – Кира теперь не бывает здесь. Хочешь, я тебя познакомлю с ней?

Леонид Сергеевич – Познакомь. Хочу!

Сергей Антонович – Завтра суббота. Я собирался на выходные поехать к ней. Хотим снять квартиру в Москве до раздела. Но пока не получается. Завтра поедешь со мной?

Леонид Сергеевич – Поеду.

Сергей Антонович – Вот и хорошо! Я надеюсь, что ты поймешь меня. Я совсем потерял голову. Она такая яркая, солнечная, жизнеутверждающая. С ней легко и радостно. Мне кажется, что я заново начинаю жить. Ты понимаешь меня?

Леонид Сергеевич – Не совсем. Я полагаю, что можно увлекаться, восхищаться, но терять голову не следует.

Сергей Антонович – Вот познакомишься с ней, тогда поймешь.

Леонид Сергеевич – А какая у нее семья?

Сергей Антонович – Живет с матерью и теткой – старшей сестрой матери. Уютный домик с комодами и буфетами 30-х годов прошлого века. Кружевные салфеточки, искусственные цветы в вазочках и прочее. Но знаешь, это выглядит как-то мило, без пошлости, и мать у нее очень радушная, милая женщина. Ей лет шестьдесят с небольшим. Вообщем, поедем, сам все увидишь.

Леонид Сергеевич – А далеко ехать?

Сергей Антонович – Она хотела с утра приехать, чтобы отвезти меня на машине, но я сказал, что сам приеду поездом. Это километров 60-70- от Москвы. Сергиев Посад, раньше Загорск назывался. Может быть, помнишь, когда ты маленький был, мы ездили туда. Еще бабушка была жива.

Леонид Сергеевич – Конечно помню.

Сергей Антонович – А ты по какой причине расстался со своей?

Леонид Сергеевич – Не знаю как объяснить. Семьи не было. Она сама по себе, я сам по себе. Встречались, расставались, ссорились, мирились. Не очень нуждались друг в друге. Не будем об этом. Расскажи лучше, что у вас здесь интересного. Соня совсем взрослая! Славная девочка.

Сергей Антонович – Да Бог с ней. Она кончила школу. Морочила нам голову с выбором профессии. Поступила на экономическое отделение строительного института. Хорошего образования она там не получит. А вот у Киры мальчик…

Стук в дверь. Приоткрыв дверь, просовывает голову Анна Николаевна.

Анна Николаевна – Леня, иди, я тебя покормлю.

Леонид Сергеевич – Пойдем, отец.

Сергей Антонович – Меня-то не приглашают.

Анна Николаевна – Ладно уж, ради приезда сына иди и ты. (Скрывается за дверью).

Сергей Антонович – Вот видишь, ради твоего приезда снизошла и до меня. Хоть перекушу наконец-то по-человечески. А то громогласно заявила: «Я тебя больше не обслуживаю!» И даже здороваться перестала.

Леонид Сергеевич – И где же ты теперь питаешься?

Сергей Антонович – Да где придется. В выходные – у Киры, там мать ее готовит, а она сама возню на кухне не очень-то любит. Надо скорее разменивать квартиру.

Леонид Сергеевич – как же ты собираешься это делать?

Сергей Антонович – Я нанял маклера. Он уже предложил два варианта обмена. Но мать отказалась, капризничает. То одно ей не нравится, то – другое. Это может тянуться очень долго.

Леонид Сергеевич – Да, это проблема.

Анна Николаевна ( в дверях) – Идите, а то все остынет. ( К Сергею Антоновичу) Извини, но я слышала то, что ты сейчас говорил о размене. Я позволю себе напомнить, что это квартира моих родителей, в которую тебя, бедного студента, приняли в семью. И хотя теперь мы имеем равные права на жилплощадь, я считаю, что могу претендовать на квартиру, которая меня устроит, и называть это «капризом» нехорошо.

Сергей Антонович – (смутившись). Я сказал только, что можно долго искать… Ведь это не просто…

Анна Николаевна – Это твои проблемы. Ищи. (Обращается к Леониду). А ты спрашивал как я себя чувствую. Так спроси у меня самой, и я тебе отвечу: « пре-кра-сно! Как птица, выпущенная из клетки! Я только сейчас поняла как это здорово, освободиться от семейных дел. Мне не надо ночами сидеть за компьютером, что-то печатать или редактировать, думать о чистых рубашках и диетических блюдах. Я могу делать то, что я хочу. У меня теперь есть время и почитать, и на выставку сходить, и к врачу записаться и даже посетить парикмахерскую и массаж. Вчера мы встречались с моими подругами-одноклассницами…

Сергей Антонович – Аня! Там что-то подгорает! Ну-ка беги на кухню! (Оба выбегают из комнаты)

Леонид Сергеевич (медленно идет им вслед). Что-то и не пойму, то ли трагедия в доме, то ли наоборот – все счастливы…

Уходит и тут же возвращается с отцом.

Сергей Антонович - Есть хочется ужасно, а теперь пока она там суп сбежавший подотрет… просто сил нет терпеть. Ну что – видел как она рада, что избавилась от меня?

Леонид Сергеевич – Брось, отец, любой женщине нестерпимо обидно, когда ее муж уходит к другой. Извини, не хочу быть с тобой резким, но с твоей стороны это предательство. Мать доверяла тебе, полагалась на твою поддержку в старости..

Сергей Антонович - Предательство, дорогой, – это – на войне. А здесь – дело житейское. И в старости я, конечно, постараюсь ее, материально поддержать. Да я ей был верен все 50 лет нашего брака – представляешь – пять-де-сят! Часто с мужчинами такое бывает? И не обманывал я ее – сразу честно сказал – ухожу к другой, и только тогда ушел. Тут вот и Пашка приходил мне морали читать, Похоже, подзабыл он какие романы в молодости крутил. Я не напомнил только потому, что с женой приходил – к чему ее расстраивать, она ему тоже доверяет. А ты – предательство!

Леонид Сергеевич – Боюсь, отец, что ты так просто смотришь на предательство в его житейском варианте, так как сам его не испытал… Рассуждал бы ты так, если б с тобой такое произошло?

Сергей Антонович - Со мной этого, слава Богу, уже не произойдет, стар уже…

Леонид Сергеевич – (про себя) Ох, не зарекайся!

Сергей Антонович - а мать – ты сам слышал – она чувствует себя лучше прежнего, и ни о каком предательстве, в отличие от тебя, не талдычит.

Леонид Сергеевич – На мой взгляд, ее слова – это просто форма защиты от боли, которую ты ей доставляешь.

Сергей Антонович - Не думаю. Она человек искренний и открытый. Если это просто игра и вранье, что она довольна и рада от меня избавиться, то я бы заметил. Она сейчас вот в Израиль к старой подруге собирается поехать и очень этим занята.

Леонид Сергеевич – Да, ты не чувствуешь фальши в ее поведении. Но только потому, что она сама искренне убеждает себя в том, что счастлива и старается верить в это. Она понимает, что слезами и обмороками ситуацию изменить нельзя. Значит, надо отступиться и строить какую-то новую жизнь, например, с подругой в Израиле. Ты просто не хочешь понимать, какую рану ты ей нанес.

Сергей Антонович - Ты меня пойми. Я ничего уже не могу и не хочу изменить. Обратного пути быть не может. Но сегодняшнее положение уродливо и неприемлемо. Надо хоть как-то мне наладить быт. Кира иногда ночует у сына или у подруги в Москве. Ездить-то ежедневно в Сергиев-Посад очень тяжко. В пятницу мы уезжаем туда до понедельника. Сегодня я остался дома из-за тебя. И с тобой хотел переговорить не о наших делах, а о тебе. Как твое-то здоровье? Как жизнь вообще?

Леонид Сергеевич – Да жизнь, в общем-то без особых проблем. Идут день за днем на работе, но мне это нравится, работа интересная. Хоть и нет в доме хозяйки, но мой быт, в отличие от твоего, вполне налажен. Вообще сейчас в Америке семейная жизнь становится чем-то устаревшим – от нее больше скандалов и нервов, чем пользы для жизни

Сергей Антонович - А как же…

Анна Николаевна – (заглядывает в дверь). Теперь все готово, идите скорее.

Сергей Антонович - Бежим, дор (прерывается на полу-слове), бежим! (Леониду). У меня есть бутылочка хорошего коньяка. Выпьем со свиданьицем.

Леонид Сергеевич – Отлично! Я так давно не сидел с Вами за одним столом! И смогу ли в будущем – тоже вопрос.

Уходят

Действие третье

Картина вторая

Парк. В глубине сцены фасад ресторана с вывеской “Ресторан “Нарцисс”. По дорожкам парка проходят молодые пары, женщины с детской коляской, бегают дети. Несколько скамеек.

Со стороны ресторана появляются Леонид Сергеевич и Кира Петровна. Кира Петровна заливисто смеется.

Кира Петровна – Ха-ха-ха. А вы шутник.

Леонид Сергеевич – Нет, что вы. Я по натуре меланхолик. Это папа у меня шутник.

Кира Петровна – Да ну? А я за Сергеем такого не замечала. Он серьезный человек.

Леонид Сергеевич – Вы еще мало его знаете. Он человек непредсказуемый. А осетринка в этом ресторанчике была хорошая. Вам понравилось?

Кира Петровна – Да, вкусная. А вы какую кухню больше любите, европейскую или восточную?

Леонид Сергеевич – Нашу русскую. Точнее, мамину. Блины со сметаной, пирог с капустой, овощные салатики…

Кира Петровна – Анна Николаевна замечательно пироги с капустой печет. Я ела ее пирог. Сама бы так не сумела.

Леонид Сергеевич – Надо научиться. Это любимое блюдо Сергея Антоновича. Не желаете ли присесть? (Указывает на скамейку.)

Cадятся.

Кира Петровна – Ну, начинайте меня воспитывать, я же знаю, зачем Вы меня пригласили.

Леонид Сергеевич – И зачем же?

Кира Петровна – Ну, затем, чтобы сказать, что я гублю жизнь Вашего отца. А это – неправда! Он со мною счастлив, Вы же сами видите. И он еще лет десять вполне протянет. Я догадываюсь, что Анна Николаевна Вас настраивает против меня.

Леонид Сергеевич – Что Вы! Вы заблуждаетесь. Мама гордый человек и говорить со мной о Вас не считает нужным. Если ей надо будет с Вами поговорить, она сделает это сама. Кира Петровна! Вы напрасно меня в чем-то подозреваете. Я люблю этот парк с юности, мне хотелось вновь здесь побывать, но скучно и глупо гулять одному, а Ваша компания мне приятна.

Кира Петровна – Ну хорошо, не будем больше об этом. Лучше расскажите мне про Америку.

Леонид Сергеевич – Рассказать про Америку невозможно. Она очень разная. Ее надо видеть. Что именно вас интересует? Спрашивайте конкретно.

Кира Петровна – Расскажите, как вы там живете. Где? В отеле?

Леонид Сергеевич – Нет, не в отеле. Всем сотрудникам ООН предоставлены квартиры, но за них надо платить. Там за все надо платить. Но дело в том, что люди там, по нашим понятиям, богатые, у них есть чем платить.

Кира Петровна – А квартира у вас большая?

Леонид Сергеевич – Нет, очень маленькая. Всего три комнаты: гостиная, кабинет и спальная. Мне больше и не надо.

Кира Петровна – А у вашей жены нет своей квартиры? Она ведь коренная американка.

Леонид Сергеевич – У меня нет жены. Я человек свободный.

Кира Петровна – Вот как! Ну, извините, не знала.

Леонид Сергеевич – Но у меня есть дом, мой собственный. Я купил его. Менее чем в ста километрах от Нью-Йорка есть маленький уютный городок. В нем я купил небольшой домик, в два этажа, всего девять комнат и гараж. Есть небольшой садик. Уезжаю туда на выходные дни, подальше от городской суеты. У меня там уже появились знакомые и нью-йоркские друзья приезжают ко мне на арбекю. Мы очень мило и приятно проводим время.

Кира Петровна – Простите, на что они к Вам приезжают?

Леонид Сергеевич – на барбекю - ну, сказать по-нашему – на шашлыки. Короче – мясо жарим на свежем воздухе.

( По дорожке мимо скамейки, на которой сидят Кира и Леонид, проходит человек в черном (черт). Он явно прислушивается к их разговору, и уходит, неодобрительно качая головой).

Кира Петровна – ( морщит нос, почувствовав неприятный запах). А вы еще долго будете в Америке?

Леонид Сергеевич – Если буду хорошо работать и ни в чем не провинюсь, то, наверное, долго. У нас редко меняют сотрудников, потому что вновь пришедшему понадобится не меньше года, чтобы войти в курс дела.

Кира Петровна – А сейчас вы в отпуске?

Леонид Сергеевич – Нет. Неожиданная, срочная и очень важная деловая командировка.

Кира Петровна – И надолго?

Леонид Сергеевич – Надеюсь, дней в десять управлюсь. К сожалению, я сейчас остался без секретаря, вернее, без секретарши. Приходится многое самому делать. Вот ищу подходящую кандидатуру, чтобы здесь оформить и взять с собой.

Кира Петровна – А ваша что? Уволилась?

Леонид Сергеевич – Нет, что Вы. Моя секретарша, Аленушка, вышла замуж за американца-миллионера. Он очень хороший парень, моложе меня на 2 года. Я очень рад за нее. Получилась прекрасная пара. В гости ко мне приезжают.

Кира Петровна – Да, повезло ей.

Леонид Сергеевич – Представьте себе, в последние годы среди американских мужчин укоренилось мнение, что русские женщины самые хорошие жены: преданные, верные, ласковые и, главное, не очень разорительные. Это, наверно, действительно так, наши люди более душевные, более открытые.

Кира Петровна – Да-а. Не каждой женщине достается муж-миллионер. Да еще и нестарый! Хорошо быть богатым человеком; можно жить, как хочется. Не то, что у нас.

Леонид Сергеевич – Богатых людей и у нас много. Это еще зависит от того, что понимать под словом “богатый”. Я считаю, что богатство – это категория не столько финансовая или экономическая, сколько психологическая или мировоззренческая. Вот кто-то из восточных мудрецов говорил, что богатый человек – это не тот, у кого много денег, а тот, кому достаточно того, что он имеет, он вполне удовлетворен тем, что есть. Он счастлив. Человек может иметь большие капиталы, но ему этого мало, он жаждет большего. Это постоянно тревожит его, он все время озабочен увеличением своего богатства. Он несчастный человек, бедный.

Кира Петровна – Да вы философ! (Смеется.) Но все же я предпочитаю быть бедной, как понимает это ваш мудрец, чем довольствоваться тем, что имеешь.

Леонид Сергеевич – Ну что же, каждому свое.

Кира Петровна – А вам нравится жить в Америке?

Леонид Сергеевич – Я там живу, потому что я там работаю. Что-то мне нравится там, что-то нет. Американцы создали условия для комфортной и благополучной жизни большинства населения, но, главное, там прекрасные условия для работы. Американцы – трудоголики, мало кто из них ценит удовольствия и развлечения больше, чем работу. А вы хотели бы поехать в Америку?

Кира Петровна – Не знаю. Вообще, конечно, интересно было бы. Мы с Сергеем Антоновичем ездили в Вену на симпозиум. А Америка…это вряд ли может получиться, но соблазнительно.

Леонид Сергеевич – А английским вы владеете?

Кира Петровна – Раньше знала неплохо. Но забывается, практики нет. Я к языкам способная, у меня в школе и в институте пятерки по языку были.

Леонид Сергеевич – Постарайтесь восстановить, может пригодиться. Сейчас научные контакты расширяются.

Кира Петровна – Да, надо, надо.

Леонид Сергеевич – Похоже, что будет гроза. Странно для сентября месяца. Пойдемте. Я провожу вас до поезда. У меня сегодня еще деловой визит назначен на вечер.

Встают, идут по дорожке.

Кира Петровна – Да, идемте. Мне ведь самое малое около полутора часов добираться до дома.

Леонид Сергеевич – Мне очень понравилось у вас в Сергиевом Посаде. Так мило, уютно. А какие флоксы!! Классика!

Кира Петровна – Приезжайте еще. Мама будет вам очень рада.

Леонид Сергеевич – А вы?

Кира Петровна – И я, конечно. Вот в субботу с Сергеем Антоновичем и приезжайте.

Леонид Сергеевич – Это вряд ли получится. В субботу занят. Если разрешите, я хочу пригласить вас куда-нибудь развлечься – в театр, на концерт, в цирк. Я очень люблю цирк. За эти годы я растерял своих московских друзей. Они стали солидными, деловыми, семейными, обременены заботами. Меня больше привлекает общество такой очаровательной женщины, как вы. Только отцу не скажем. Он у меня ревнивый. Пусть наши развлекательные походы останутся нашей маленькой тайной. Согласны?

Кира Петровна – (Смеется.) Ха-ха-ха. Согласна. Какой вы хитрец и шалун.

Леонид Сергеевич – Что вы? Нет, я очень серьезный человек.

Уходят.

Вдали на фоне ресторана видна фигура черного человека. По небу плывет большое розовое облако. Черт глядит вверх и грозит облаку кулаком. Облако темнеет, раздается звук грома.

Действие третье

Картина третья

Кабинет Сергея Антоновича. Вечер. За письменным столом сидит Сергей Антонович, зажжен торшер.

Звонит телефон.

Сергей Антонович – Алло! Алло! Плохо слышно! Леня – ты? Вот сейчас лучше. С аэродрома? Счастливого полета. Прилетишь – позвони. Спасибо тебе за все. Звони почаще. Что? Мама? Не знаю, кажется дома. А ты позвони ей на ее номер. Что? Зачем? Ну хорошо. Сейчас позову, подожди. (Кладет трубку не на рычаг, идет к двери, кричит.) Аня! Ты дома? Подойди, тебя Леня просит подойти к моему телефону. Ты слышишь меня?

Пауза. Анна Николаевна торопливо входит в домашнем халате.

Анна Николаевна – Что случилось?

Сергей Антонович – Ничего не случилось. Возьми трубку. Леня с аэродрома звонит.

Анна Николаевна – (В трубку.) Алло! Ленечка! Да, да. Все хорошо. Счастливого полета. Не волнуйся. Нет, нет, я не буду. Обещаю, не беспокойся. (Слушает.) Что? Что? Что? Я не поняла. На какой полке? Мне? Обоим? Повтори еще раз. (Слушает.) А ты отцу сказал? Он знает? Почему? Хорошо, хорошо. Позвони, когда прилетишь. Целую тебя.

Кладет трубку. Растеряно смотрит на Сергея Антоновича.

Сергей Антонович – Что ты так смотришь?

Анна Николаевна – Леня сказал, что в твоем книжном шкафу, на второй полке, на книгах лежит конверт с письмом для нас обоих. И просил, чтобы мы сейчас его прочитали и обязательно вместе.

Сергей Антонович подходит к шкафу, находит конверт, возвращается к торшеру, разрывает конверт, достает письмо. Сергей Антонович садится в кресло к столу. Анна Николаевна стоит рядом.

Сергей Антонович – (Читает.)

«Дорогие мои родители, милые, добрые и хорошие! Мне стыдно, что ваш сын оказался подлецом и мерзавцем, но вы, надеюсь, когда-нибудь простите его. Папа, ты сам говорил, что чувство появляется само по себе, оно не подвластно разуму, с ним бессмысленно бороться. Так вот. Мною, помимо моего желания овладело чувство любви с первого взгляда к женщине, внесшей разлад в вашу семью. Я предатель, папа, но это – дело житейское и, как ты говорил, это можно пережить. Ради тебя я не могу отказаться от нее. Мы улетаем вместе. Мне удалось оформить ее моим секретарем. Прости меня, папа».

Сергей Антонович закрывает глаза ладонью, отодвигает письмо, откидывается на спинку кресла.

Анна Николаевна – (Кричит.) Сережа! Спокойно! Подожди минуту. (Убегает.)

Пауза. Возвращается Анна Николаевна с лекарством и чашкой с водой.

Анна Николаевна – Выпей. (Подносит мензурку к его рту. Он покорно пьет капли, запивает водой и морщится.) Теперь достань валидол. (Помогает ему вынуть из кармана таблетку.) Возьми себя в руки. Спокойно! Ты сам всегда говоришь, что если ситуация безвыходная, то надо с этим смириться и не тратить пороха зря. Здоровье главное!

Сергей Антонович – Прочитай дальше. Что там еще?

Анна Николаевна – (Читает.) Прости меня, папа. Если можешь, если любишь нас обоих, то пожелай нам счастья. Ты ведь сильный и способный на самоотверженный поступок. Мое преимущество перед тобой состоит не только в возрасте, но и в том, что я могу предложить ей материальные блага более солидные, чем ты. Таковы женщины, такова жизнь. Еще раз прости меня. Мама поможет тебе пережить эту небольшую неприятность. Целую вас. (Анна Николаевна заглядывает в конверт и достает оттуда небольшую бумажку.) Тут еще что-то. (Читает про себя.)

Сергей Антонович – Ну, что еще там?

Анна Николаевна – Записка от Киры.

Сергей Антонович – И что она пишет?

Анна Николаевна – На, прочитай сам.

Сергей Антонович – Нет, ты, пожалуйста, прочитай.

Анна Николаевна – (Читает.) “Сергей Антонович, умоляю, простите меня, нее держите зла. Я уверена, что так будет лучше для всех нас. Кира.” Вот и все.

Сергей Антонович – (Повторяет.) Вот и все…

У него на глазах слезы. Анна Николаевна обнимает его. Он сидит в кресле, она стоит рядом, прижимает его голову к своему животу, гладит его. Он плачет. Она тихо говорит ему что-то, чего мы не слышим, утешает, как ребенка.

Сергей Антонович – Подумать только. Сын, родной сын и такой мерзавец. Хитрый гаденыш.

Анна Николаевна – Не надо так, Сережа. Ты сам всегда говорил, что чувство овладевает человеком помимо его воли. Говорил ведь? Значит ни ты, ни Леня ни в чем не виноваты.

Сергей Антонович – Чувства, чувства. У человека есть еще разум и воля. Этим он отличается от неразумных тварей. Поэтому он не обезьяна, а человек, так говорил мудрый Павел Прокопьевич.

Анна Николаевна – Конечно. Я знаю, что ты человек сильный (Пауза.) и мудрый. Ты просто заболел. Как Паша называл эту болезнь? Помнишь?

Пауза. Анна Николаевна вспоминает.

Анна Николаевна – Вспомнила. Синдром старческого эротизма. Болезнь не смертельна. Поправишься, допишешь свою монографию. Ты ее совсем забросил.

Сергей Антонович – (Обрывает ее.) Довольно! Я в сочувствии и утешении не нуждаюсь.

Резко встает и уходит.

Анна Николаевна – (Берет трубку телефона, набирает номер.) Алло! Паша? Да, я. Вы чем заняты? Какой фильм? Аа-а, знаю. Это старый, хороший. Паша, а ты не мог бы завтра приехать к нам? Сережа очень скис. Да, кое-что случилось, но если он захочет, то сам тебе сообщит. Приезжай просто так. Спасибо, дорогой.

Анна Николаевна уходит из комнаты.

Занавес.

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ.

Перед занавесом с противоположных сторон появляются Черт и Ангел. Идут навстречу друг другу. Поравнялись.

Ангел – Ну, что? Остался с носом? (Смеется).

Черт – Подумаешь, беда!

Ангел – А – то! Слабоват ты оказался со своими амурами.

Черт – Ох, напрасно ты меня дразнишь, ох напрасно!

Ангел – Прощай! Надеюсь больше не увидимся.

Черт – (Бормочет). Надейся, надейся… (громко) До скорого!

КАРТИНА ПЯТАЯ

Квартира Воеводиных. Анна Николаевна накрывает на кухне стол и поглядывает на часы. Она заметно изменилась – у нее новая модная прическа, иной цвет волос, иной, более современный стиль одежды. Хлопает входная дверь. Это пришел Сергей Антонович. Он входит на кухню.

Анна Николаевна – ты как раз пришел вовремя, у меня ужин готов.

Сергей Антонович – (слегка смущаясь) Аннушка, я не один, у нас – гостья.

Анна Николаевна – И кто же это?

Сергей Антонович - Сейчас познакомлю. (Кричит в коридор) Машенька, где Вы там? Проходите, пожалуйста, на кухню. Я Вас познакомлю со своей женой.

Входит молодая женщина приятной наружности, серьезная, в очках.

Сергей Антонович - Вот, Аннушка, это Мария Филипповна.

Марья Филипповна – Очень приятно с Вами познакомиться, извините за непрошенное вторжение, но Сергей Антонович очень настаивал, сказал, что дело не терпит отлагательств.

Анна Николаевна – Мне тоже приятно, проходите, пожалуйста, к столу. А какое же это срочное дело?

Сергей Антонович - Марья Филипповна приехала из Саратова поработать у нас в лаборатории. Представляешь, там, в саратовском институте, Маша добилась интереснейших результатов опытов! Получилось как раз то, что, как я теоретически и предполагал, и должно было получиться! Только никак до экспериментальной проработки темы у меня руки не доходили. А тут вот – такой приятнейший сюрприз! Мы сейчас быстренько перекусим и посидим у меня в кабинете, обсудим, как результаты лучше представить для публикации. Ну и конечно мы сделаем совместный доклад на ближайшей конференции в Австрии, где-то через месяц. Значит, время очень поджимает, текст должен быть послан заранее. И я, Аннушка, очень надеюсь на твою помощь. Только ты и разбираешь мой рукописный текст и можешь грамотно все оформить и перевести на английский язык. (Спохватившись). Или ты опять собираешься к подруге в Израиль?

Анна Николаевна – Нет, в Израиль пока не собираюсь, нельзя же так часто. Я намечаю поездку в Париж, но, возможно, успею и тебе помочь. У меня уже готова шенгенская виза, так что я смогу на дни твоей конференции подъехать в Вену и провести время вместе с тобой.

Сергей Антонович - Я боюсь, что там мне будет очень некогда – надо сидеть на всех заседаниях, да и всего-то едем на три дня. Тебе будет это и скучно, и дорого.

Анна Николаевна – Ах, так!...

Сергей Антонович - Да, Аннушка, боюсь, что Маше уже поздно ехать в ее гостиницу на Каширку, постели ей в бывшей детской, пожалуйста.

Анна Николаевна – Да, конечно.

Марья Филипповна – Анна Николаевна, мне так неудобно, что я причиняю столько хлопот.

Сергей Антонович - Ничего-ничего, какие это хлопоты! (Садясь за стол). Машенька, а как Вы думаете, а удасться ли нам при таких результатах игнорировать теорию парадоксальных иллюзий?

Мария Филипповна тоже садится за стол и что-то ему отвечает. Анна Николаевна наливает им суп и выходит из кухни Сергей Антонович и Марья Филипповна в глубине сцены ужинают и что-то горячо обсуждают. Анна Николаевна выходит из кухни и проходит на авансцену. В руках у нее радиотелефон. Она набирает номер.

Анна Николаевна – Алло ! Алло! Ленечка! Да, мама. Нет, пока ничего не случилось. Голос расстроенный? Да, нет, просто устала и тревожусь, жизнь пошла такая сложная. Ты собираешься приехать на конфернецию? А я как раз хотела тебя об этом спросить, не приедешь ли? Да, остановиться можешь у сестры, она тебе рада будет. Скажи мне, Ленечка, а как там твоя секретарша? Ах опять место освободилось? Так это очень хорошо! Приезжай скорее, сынок! Жду!

Кладет трубку. Идет снова на кухню, начинает разливать чай.

Занавес

2008 г.