WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Проблемы совершенствования законодательства

и правоприменительной деятельности

УДК 378.016:34 Ю.П. Гармаев

К вопросу о необходимости корректировки парадигмы наук

и учебных дисциплин цикла

Статья анализирует одну из важных причин низкого уровня прикладной составляющей получаемого юридического образования, недостаточного внимания практических работников к научной и учебной литературе. По мнению автора, не только будущие, но и многие действующие юристы не усваивают идеологию реального состязательного процесса. А в нем, как правило, господствует не одна единственная – так называемая объективная правовая позиция, а еще три вполне законных, но часто отличных от нее: обвинительная позиция, защитительная позиция и позиция суда. В связи с этим предлагается пересмотреть традиционные подходы в научной деятельности, дополнить общепринятые методы обучения в юридических вузах и учреждениях повышения квалификации.

Ключевые слова: проблемы юридического образования и науки, качество юридического образования, прикладной характер, квалификация преступлений, состязательность, объективная квалификация, обвинительная позиция, защитительная позиция, позиция суда, иерархия интересов сторон в уголовном процессе, принцип законности, множественность позиций сторон в процессе.

Yu.P. Garmaev

To the question of the necessity of correction the paradigm of sciences and disciplines of criminal cycle

The article analyzes one of the most important reasons of the low level of applied component studies of juridical education and insufficiency of attention of practicing specialists payed to scientific and educational literature. From the author’s point of view not only lawyers to be, but many practicing lawyers do not acquire the ideology of real competitive trial. And as a rule there is not only one dominating position in it – the so called objective legal position, but also three more quite legal but differing from the later positions: accusatory position, protector position and position of court. In this connection it is offered to reconsider traditional approaches in scientific activity, and to add some standard methods of training in High schools of Law and Institutions for Advanced Studies

Key words: problems of the juridical education and science, quality of the juridical education, applied character, qualification of crimes, competitiveness, objective qualification, accusatory position, protector position, position of court, hierarchy of interests of sides in criminal trial, principle of legality, plurality of positions of sides during trial.

В последние годы и руководство нашей страны, и широкие слои общественности постоянно обращают внимание на низкое качество профессиональной подготовки будущих и практикующих юристов. Результаты очевидны и чрезвычайно вредны. В частности, мягко говоря, невысокий уровень подготовки кадрового состава органов – субъектов оперативно-розыскной деятельности, органов дознания и предварительного следствия уже стал притчей во языцех. Не лучше обстоят дела и с уровнем квалификации адвокатов. Профессиональная некомпетентность представителей сторон обвинения и защиты становится особенно очевидной в ходе судебного разбирательства по уголовным делам. Работодатели нашей страны критику принимают, однако в свою очередь пеняют на юридические вузы. Дошло до того, что впервые в российской истории глава государства своим указом предложил юридическому сообществу обратить внимание на необходимость «…увеличения объема практической части основной образовательной программы высшего профессионального образования…»[1]. Предписание вполне обоснованное и давно назревшее.

Имеет смысл подвергнуть анализу некоторые фундаментальные по своему характеру научные и соответственно дидактические проблемы, лежащие в основе ситуации, сложившейся в правоприменительной практике и образовательной деятельности.

С учетом нарастания проблем, связанных с противодействием коррупции и организованной преступности, безусловно, ключевыми мерами остаются разработка и реализация нормативно-правовых, организационно-управленческих мер по противодействию преступности, а также осуществление комплекса практических мероприятий, имеющих своей целью удержание ее на социально приемлемом уровне[2]. Вместе с тем, как известно, действующий УПК РФ кардинальным образом изменил сущность уголовного судопроизводства, приведя на смену карательному со значительным обвинительным уклоном процессу советского периода «заокеанский» цивилизованный состязательный процесс[3].

Однако вряд ли подлежит сомнению то обстоятельство, что все эти меры не дадут надлежащего результата, если они не будут сопровождаться синхронным развитием научных и дидактических средств, направленных на повышение эффективности процесса обучения будущих, и переподготовки, повышения квалификации действующих правоприменителей в условиях состязательности. И здесь закономерным образом встает вопрос: а готовы ли профессионально и идеологически практикующие юристы, а также их растущая молодая смена ко всем этим быстрым, кардинальным, а порой и противоречивым изменениям? В частности, надлежащим ли образом усваивают они идеологию, принципы и практику состязательного процесса?

Здесь необходимо учесть, что сложившаяся за многие десятилетия парадигма[4] советского, а затем и российского юридического образования и юридической науки такова, что все мы – бывшие и нынешние студенты-юристы, изучая в университетах дисциплины уголовно-правового цикла, привыкли давать правовую и иную оценку тем или иным обстоятельствам, исходя из некой объективной позиции: «Человек совершил то-то, его действия по закону квалифицируются так-то, а не иначе, что можно доказать тем-то и в таком-то порядке…».

Криминалистика как наука и учебная дисциплина, имеющая ярко выраженный прикладной характер, в этом отношении допускает некоторые «отклонения» от парадигмы. С одной стороны, и эту точку зрения следует признать доминантной, интерес криминалистики к преступлению, преступнику и его защитнику обусловлен стремлением создать научные средства, способствующие в конечном счете познанию истины в уголовном судопроизводстве[5]. Эта устоявшаяся точка зрения дала повод некоторым ученым сделать критический вывод о «монополизме» традиционной криминалистики, основанной на «консерватизме как ученых-криминалистов, так и практиков, считающих криминалистику исключительно своим «оружием», направленным против подозреваемых, обвиняемых и их профессиональных защитников[6]. Соответственно ряд авторов (Л.А. Зашляпин, М.О. Баев, О.Я. Баев, Г.А. Зорин и др.) высказались в том смысле, что криминалистические средства и методы должны быть классифицированы на предназначенные для оптимизации уголовного преследования и, напротив, – для оптимизации профессиональной защиты от уголовного преследования. «Состязательность сама по себе предполагает противоборствование, противодействие состязающихся сторон в реализации каждой из них своей уголовно-процессуальной функции»[7].

Итак, грубо говоря, криминалистика в основном исходит из объективных позиций в своей теории и в прикладных рекомендациях, однако довольно часто позиционируется в пользу интересов стороны обвинения и в последние годы все чаще – в пользу интересов стороны защиты. Однако, к сожалению, криминалистика по популярности и глубине изучения у действующих и будущих правоприменителей чаще всего уступает уголовному праву и уголовному процессу. А в них так называемые объективные позиции главенствуют безоговорочно, создавая тем самым труднопреодолимые стереотипы правосознания и далее – правоприменения.

Так рождается и развивается «объективно-ориентированный» правоприменитель. И вряд ли кто посмеет утверждать, что это само по себе плохо… Однако, покидая стены «альма матер», бывший студент попадает в систему реального, притом состязательного уголовного процесса. Здесь он с удивлением обнаруживает, что обозначенная объективная позиция в практике встречается довольно редко. Уголовный, уголовно-процессуальный закон, законодательство об ОРД и иных отраслей права, криминалистические рекомендации дают возможность правоприменителю в сходных ситуациях в рамках одних и тех же норм принимать правомерные, но притом различные, порой противоположные по характеру и последствиям правовые и тактические решения. Но какое бы решение ни принял практический работник, он сделает это, выполняя отведенную ему роль, в основе которой всегда лежит строго определенный интерес.

Попробуем проанализировать, какие позиции реально встречаются на практике.

1. Объективная (нейтральная, теоретическая) позиция. Используется неким независимым юристом, никак не заинтересованным в исходе дела, не испытывающим влияния ведомственных и субъективных интересов, профессиональных деформаций. Примерами такого подхода могут служить: позиция Верховного суда РФ, выраженная в решениях своего пленума; мнение Конституционного Суда РФ; а также, например, мнение ученого – автора монографии; преподавателя на занятиях по уголовному праву, уголовному процессу, криминалистике. Повторимся – такая оценка «в природе», т.е. в конкретном правоприменении, встречается не так уж часто.

2. Позиция суда. Правовую позицию суда по конкретному делу многие хотели бы назвать объективной, однако это опять же не соответствует действительности. Например, суд не может выйти за пределы предъявленного обвинения (ст. 252 УПК РФ). Это значит, что если, например, судья как юрист усматривает «недовмененный» состав / эпизод преступления, он не может дать ему правовую оценку в приговоре. Независимость суда предполагает отсутствие у него интереса в исходе дела. Суд никогда не проигрывает и не выигрывает: он над спором, но вне спора его не существует. Отсюда же вытекает, что суд объективен относительно лишь позиций сторон. Стороны своим выбором связывают суд по вопросам факта и права прямо (запрет на выход за пределы обвинения) или косвенно (предложение суду оправдать и(или) смягчить наказание). Делая свой выбор, судья учитывает известную ему кассационную практику, взвешивает перспективы обжалования приговора сторонами и иные практически значимые обстоятельства.

Суд ограничен в сравнении с преподавателем или студентом, автором монографии или статьи. У него нет свободы в обращении с фактами и возможности прямо апеллировать в своих рассуждениях к истории, теории, компаративистике и материалам законопроектных работ. Суд в конкретном процессе не вправе моделировать ситуации, что подвластно пленуму Верховного суда РФ при принятии постановления, дающего разъяснения по вопросу, им выбранному, и в пределах, им установленных. Суд действует в пределах сложившейся практики толкования того или иного закона, ежедневно обеспечивая фундаментальную ценность права – его предсказуемость и определенность, в то время как, например, Конституционный Суд РФ связан лишь Конституцией и в какой-то степени своим правовыми позициями.

Не углубляясь в анализ проблемы, хорошо понятной практическим работникам, сделаем лишь один вывод – в определенном смысле не так уж независим судья, рассматривающий любое уголовное дело. Полная, например, «преподавательская», объективность по делу ему далеко не всегда доступна: он – часть системы и действует в конкретной ситуации.

3. Обвинительная позиция: присуща представителям стороны обвинения. Известным ее преимуществом является монополия на начало уголовного преследования. Как следствие, если суд скован сторонами процесса, то обвинение в самом начале пути зависит лишь от наличных у него ресурсов, умения конкретного правоприменителя их использовать и фактов ему известных. Именно сторона обвинения имеет возможность выбирать предмет доказывания и квалификацию деяния, в пределах которых защите и суду ещё лишь предстоит действовать. Именно сторона обвинения имеет максимальную возможность занять абсолютно объективную позицию, известную каждому её представителю ещё по студенческой скамье или из решений Верховного и Конституционного судов РФ. Может, не так часто как хотелось бы, но все же часто сторона обвинения эти возможности использует. Но этим она не ограничивается. Прокуроры и следователи в большей или в меньшей степени, но вынуждены в пределах требований закона защищать еще и ведомственные интересы, а точнее интересы стороны обвинения, состязающейся в уголовном процессе. Что это за интересы – понять не сложно.

Иерархия интересов стороны обвинения. Несомненным успехом стороны обвинения считается направление дела в суд и скорейшее вступление в силу обвинительного приговора. Причем, чем строже наказание, особенно если его срок и размер совпал с позицией государственного обвинителя, тем при прочих равных обстоятельствах, весомее признается успех. Оправдание подсудимого в части отдельных эпизодов/составов, прекращение дела по нереабилитирующему основанию, в том числе являющиеся результатом компромиссов и уступок стороне защиты, как правило, не признаются удовлетворительным результатом деятельности следователя, дознавателя, прокурора. Поражением стороны обвинения считается вступление в законную силу оправдательного приговора суда; прекращение уголовного дела и уголовного преследования по реабилитирующему основанию.

Ни в коем случае нельзя путать обвинительную позицию с пресловутым «обвинительным уклоном». Ошибка будет заключаться в подмене понятий. Права И.Б. Михайловская, когда утверждает, что реализация функции обвинения и обвинительный уклон – вещи совершенно различные. Обвинительная позиция – это всегда позиция, основанная на законе, пусть даже использующая его диспозитивность, неопределенность, пробелы. Она включает и обязанность органа расследования собирать и исследовать все доказательства, опровергающие версию обвинения (ч. 2 ст. 14 УПК РФ). Обвинительный же уклон – это игнорирование сведений, свидетельствующих о невиновности либо о меньшей степени ответственности обвиняемого, неадекватная оценка собранных доказательств и т.п. Другими словами, обвинительный уклон является проявлением ненадлежащего выполнения функции обвинения соответствующими участниками процесса[8].

4. Защитительная (адвокатская) позиция: присуща представителям стороны защиты, прежде всего адвокату-защитнику. Адвокат скован волей доверителя, если только не считает, что последний оговаривает себя. Подзащитный же далеко не всегда заинтересован в установлении истины, всех обстоятельств дела. Но закон обязывает адвоката «… честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством РФ средствами»[9]. И поэтому адвокат часто отстаивает заведомо для него ложную позицию. Он всегда обязан найти и продемонстрировать суду все изъяны позиции стороны обвинения. И если последняя, преследуя свои интересы, отклонилась от того, что сочли бы правильной квалификацией (верной оценкой доказательств) ученые или судьи, то именно сторона защиты может занять объективную позицию по квалификации (по оценке допустимости, достаточности доказательств и т.п.). Если же это не так, в том числе по причине скованности волей доверителя, то в обязанности защиты входит убеждение суда в том, что объективная позиция неверна, несправедлива, незаконна.

Иерархия интересов стороны защиты. Несомненный успех – полное оправдание подзащитного либо прекращение уголовного дела и уголовного преследования по всем статьям и эпизодам обвинения и притом по реабилитирующему основанию. Хороший результат – прекращение уголовного преследования в части отдельных эпизодов / составов преступлений, а также назначения наказания условно в ситуации, когда подсудимый мог быть осужден к реальному наказанию (как правило, к лишению свободы). Неудовлетворительный результат – здесь в зависимости от ситуации по делу, таковым может быть признано осуждение лица при полном игнорировании судом и стороной обвинения доводов стороны защиты. Например, таким поражением может считаться обвинительный приговор суда, который полностью совпал с позицией стороны обвинения и по квалификации, и по виду, сроку, размеру наказания, и по иным вопросам.

Полагаем, что учет различных позиций очень важен как в правоприменительной деятельности, так и в учебном процессе и в научных исследованиях. Студентам и слушателям учреждений по повышению квалификации в ходе занятий необходимо постоянно рассматривать одни и те же обстоятельства уголовного дела, эпизода, с четырех или, как минимум, с трех позиций: объективной, обвинительной и адвокатской. При обучении необходимо также показать, как такие позиции становятся реально возможными и почему тем самым каждая из них имеет право стать реальной позицией суда.

Приведем пример, относящийся к процессу обучения вопросам квалификации и расследования взяточничества, других служебных преступлений. Гражданин с целью получения фиктивного листка нетрудоспособности передает врачу денежное вознаграждение. Дадим правовую оценку только действиям взяткодателя.

Объективная позиция. Фабула слишком краткая. Но наличие состава дачи взятки за незаконные действия (ч. 2 ст. 291 УК РФ) не вызывает серьезных сомнений. Для краткости назовем этот состав основным.

Обвинительная позиция. Лицо может и должно быть привлечено к уголовной ответственности «по максимуму», т.е. за совершение трех преступлений:

– дача взятки за незаконные действия (ч. 2 ст. 291 УК РФ);



– подстрекательство к служебному подлогу (ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 292 УК РФ)[10] ;

– хищение путем мошенничества той суммы заработной платы за период мнимой болезни, которую он незаконно присвоил, благодаря фиктивному листку нетрудоспособности (ч. 1 ст. 159 УК РФ).

Как уже говорилось, не вызывает особых сомнений только наличие основного состава (дачи взятки). Поскольку сторона обвинения, обратим особое внимание – при наличии законных оснований, заинтересована вменить как можно больше[11], остальные два (дополнительные) нужно доказать и(или) обосновать. В ходе расследования с особым вниманием следует отнестись к доказыванию содержания умысла лица и других обязательных признаков дополнительных составов. Для этого в ходе расследования будут проверяться следующие обстоятельства: осознавал ли взяткодатель, что врач с его подачи совершает за взятку незаконные действия – служебный подлог, а также то, что тем самым взяткодатель похитил деньги организации-работодателя; получил ли он эти деньги и т.д.?

При этом представители стороны обвинения должны постоянно мысленно отстраняться от своей позиции и пытаться смоделировать адвокатскую, которая может быть примерно такой.

Адвокатская позиция. Предположим, подзащитный признает дачу взятки. Даже если фактические основания обвинения уже подтверждены доказательствами, а за это защитнику еще можно побороться, то дополнительных составов в действиях подзащитного нет, так как: (1) он хотел лишь получить дополнительный отдых и не имел цели хищения; (2) дача взятки за незаконные действия охватывает подстрекательство к служебному подлогу (конкуренция составов – ч. 3 ст. 17 УК РФ). Не исключено, что сторона защиты вообще будет отрицать умысел на дачу взятки: «я думал, что даю деньги официально, за оформление бумаг по больничному», – или умысел на дачу взятки за незаконные действия: «я думал, что врач может мне дать листок даже, если я не болен».

Данная ситуация при определенном развитии демонстрирует три способа, которыми стороны могут оперировать, не нарушая закона. Во-первых, разный подход к толкованию и применению уголовного закона (в данном случае правила квалификации). Во-вторых, разный подход к определению подлежащих рассмотрению фактов (здесь предмет доказывания) и тех фактов, которые должны считаться установленными (как правило, допустимость доказательств). И, в-третьих, разный подход к интерпретированию одних и тех же установленных фактов (здесь спор об объеме и степени вины). Каждый из них существует вне зависимости от интереса стороны и имеет твердые основания в праве. Ошибочный вывод суда первой инстанции по результатам использования любого из этих способов должен повлечь отмену приговора в кассационной инстанции.

Следует особо оговорить в этой связи следующий момент. В основе самой идеи квалификации как сопоставления признаков совершенного деяния и нормы уголовного закона лежит презумпция того, что в каждой ситуации существует лишь одна единственная верная квалификация[12]. В противном случае реализация принципа законности и поддержание единообразия судебной практики были бы просто невозможными. Предлагаемый подход множественности квалификаций (множества вариантов получения, проверки и оценки доказательств) к одному казусу опирается на (1) возможность разной интерпретации фактов (что чаще всего влияет на форму и объем вины), (2) на различие в совокупности фактов, подлежащих квалификации (за счет разброса между вариантами предмета доказывания и отсечения не доказанных надлежащим образом фактов) и (3) неискоренимыми разночтениями в понимании самого уголовного закона, обсуждаемыми как в доктрине, так и в судебной практике.

На занятии должно моделироваться поведение сторон с использованием каждого из четырех или, как минимум, трех способов (например, временно опуская вторую – позицию суда).

Академический подход – парадигма юридической науки и юридического образования – чаще всего ограничивается проблемами однозначной интерпретации закона и правил квалификации. Но и она, применяемая в рамках семинарских занятий, позволяет студентам также «играть» с толкованием фактов и определением предмета доказывания.

Суть же нашего предложения сводится не к низвержению, не к игнорированию, а к необходимости дополнения этой парадигмы (назовем ее, к примеру: парадигма объективной позиции), ее модернизации, обеспечивающей мысленное моделирование сначала той самой объективной позиции, затем позиции каждой из сторон, плюс позиции суда. На практическом уровне моделирование должно закрепляться в дискуссии в рамках состязательного процесса (его имитации) с использованием образцов и примеров процессуальных документов.

Обновленная таким образом парадигма – назовем ее, например: «парадигма четырех позиций» позволит учиться постоянно «играть на опережение», внутренне прочувствовать важность процессуальной формы (и ограничения, ею накладываемые), прийти к осознанию того, что за редким исключением каждая ситуация имеет несколько решений, и каждое из них может соответствовать закону.

Можно использовать, например, следующую формулу каждой позиции:

1) объективная позиция, присущая, например, ученому: «Считаю ли я сделанный мной вывод о квалификации преступления на основании известных фактов правильным и соответствующим смыслу закона?»

2) позиция суда: «Считаю ли я, что сделанный мною вывод о квалификации преступления подтвержден допустимыми доказательствами, не противоречит практике высших судов и не имеет фактических ошибок? Есть ли иные варианты квалификации и оценки доказательств и будут ли они обоснованными? Какова вероятность того, что кассационная инстанция использует один из этих вариантов, отменив мой приговор?»

3) позиция обвинителя: «Есть ли у меня законные основания с учетом фактов, которые я считаю установленными (подлежащими установлению), сделать вывод о квалификации преступлений, осуществлении уголовного преследования «по максимуму»? Какие места в моей позиции особо уязвимы? Изменится ли позиция суда, если противодействие (как законное, так и незаконное) стороны защиты в отношении моей позиции будет результативным?»

4) позиция защиты: «Есть ли законные основания опровергнуть квалификацию обвинения и сделать вывод о невиновности (меньшей степени вины) подзащитного? Подтверждена ли моя позиция надлежаще установленными фактами и что будет, если суд не согласится с моей оценкой существенности нарушений при сборе доказательств? Можно ли установленные в суде факты интерпретировать иначе, дополнив картину, например, новыми обстоятельствами?»

Как бы субъективно трудно и непривычно это ни казалось некоторым, но все же считаем, что как ученому и педагогу, так и практикующему юристу и обучаемому, будь то реальное дело или учеба, следует как бы разделять свою мыслительную деятельность на четыре или как минимум на три позиции: объективную, обвинительную и адвокатскую, а при необходимости уметь отстаивать каждую из них, прогнозируя как результат позицию суда.

Особенно это полезно для учебного процесса в вузах и в учреждениях по повышению квалификации. Например, на семинаре по уголовному праву, отвечая на вопрос о квалификации тех или иных преступлений, обучаемому можно предложить высказать три мнения:

– прежде всего, об объективной позиции, подтвердив ее составленным в порядке домашнего задания постановлением о привлечении в качестве обвиняемого;

– в случае проведения занятия в режиме деловой игры, в зависимости от того, в какой подгруппе он состоит («следователи» или «адвокаты»), изложить обвинительную или адвокатскую позицию. Ее, в свою очередь, необходимо подтвердить, в первом случае, например, постановлением о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения – содержание под стражей; постановлением об отстранении обвиняемого от должности и т.п.; во втором случае, например, жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ, ходатайством о прекращении уголовного дела и т.п.

* * * * *

Правоохранительные и судебные органы страны с сожалением констатируют: среднестатистический выпускник любого юридического вуза, приступая к работе по специальности, чаще всего имеет лишь самые общие представления о реальной практике работы организации-работодателя, ведомственных, корпоративных интересах и профессиональной этике, документообороте.

В то же время многие, если не большинство практических работников, игнорируют научную и учебную литературу. Их доводы не всегда справедливы, но хорошо известны и устойчивы: излишняя теоретизированность, сложность изложения, низкий коэффициент применимости рекомендаций на практике.

Есть основания полагать, что внедрение в науки и учебные дисциплины криминального цикла «парадигмы четырех позиций», соответствующее уточнение концептуальных подходов к формированию и представлению теоретических положений, учебных и практических рекомендаций, к обучению будущих и действующих правоприменителей – все это позволит сделать важный шаг к сближению теории с практикой; вуза, научной общественности – с работодателем и правоприменителем.

Литература

1. Пункт 1 «б» указа Президента Российской Федерации от 26.05.2009 № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации» // Российская газета. – 2009. – 29 мая. – № 97 (4921) – С. 13.

2. Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. – М., 2008. С. 6.

3. Корниенко В. Т. Предварительное следствие и состязательный судебный процесс в Российской Федерации. Конфликт интересов / В.Т. Корниенко // Российский судья, 2008, № 4. – С. 12.

4. Эксархопуло А.А. Предмет и система криминалистики: Проблемы развития на рубеже ХХ-ХХI веков. – СПб.: Изд. Дом СПбГУ, 2004. – С. 33-34.

5. Зашляпин Л. А. Криминалистика как основа разработки теоретических аспектов профессиональной защитительной деятельности // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: Сб. статей / Отв. Ред. Л. А. Зашляпин. – Екатеринбург. – С. 43.

6. Баев О.Я. Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него: научно-практическое пособие (на примере уголовно-процессуального исследования должностных и служебных преступлений). – М.: Эксмо, 2009. – С. 8; Баев О.Я. Криминалистические средства и методы исследования преступлений // Криминалистические средства и методы исследования преступлений. Вып. 10. – Воронеж, 1999. – С. 43.

7. Михайловская И. Права личности – новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации / И. Михайловская // Российская юстиция. – 2002. – № 7. – С. 4.

8. Пункт 1 части 1 статьи 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 31.05.2002 N 63-ФЗ // Российская газета. – № 100 от 05.06.2002.

9. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 2001. С. 21.

Юрий Петрович Гармаев – доктор юридических наук, заведующий лабораторией сравнительного правоведения стран АТР, профессор кафедры уголовного права и уголовного процесса Бурятского государственного университета г. Улан-Удэ, www. [email protected] или по адресу: 125057, г. Москва, а/я 15.

Garmaev Yuriy Petrovich – doctor of law, head of the laboratory of comparative law of Asia-Pacific countries, professor of criminal law of Buryat State University.

УДК 347.965 С.К. Бураева

Об оказании бесплатной юридической помощи

«Каждому гарантируется право на получение

квалифицированной юридической помощи.

В случаях, предусмотренных законом,

юридическая помощь оказывается бесплатно»

(ч.1 ст.48 Конституции РФ)

Вопрос о предоставлении гарантий бесплатной юридической помощи является актуальным. Государством предприняты попытки для создания условий получения такой помощи – создание государственных центров бесплатной правовой помощи.

Ключевые слова: бесплатная юридическая помощь, государственные юридические бюро, правовая помощь, квалифицированная юридическая помощь.

S.K. Buraeva

On the provision of free legal aid

The question of guarantee of free legal aid is important. State attempts to create the conditions for obtaining such assistance – the creation of public centers of free legal assistance.

Key words: free legal aid, public legal offices, legal aid, qualified legal assistance.

В Конституции Российской Федерации закреплено право каждого на квалифицированную юридическую помощь. Но создан ли механизм реализации и доступа к такой помощи? В случаях, когда гражданин может оплатить помощь квалифицированного адвоката (представителя), заключая с ним соответствующее соглашение, проблем не существует. Кроме того, уголовно-процессуальным законодательством участие адвоката – защитника по назначению органов следствия и суда также регламентировано. На наш взгляд, такие же гарантии должны быть предусмотрены и в отношении потерпевшего, нуждающегося в квалифицированной юридической помощи в рамках уголовного судопроизводства. Сегодня, следует признать, отсутствуют какие бы то ни было эффективные механизмы, позволяющие обеспечить гражданину доступность бесплатной юридической помощи в области гражданского законодательства. На практике мы имеем случаи, когда гражданин нуждается в квалифицированной юридической помощи, но не имеет возможности заключения соглашения с адвокатом. Это довольно массовые явления. Необходимо законодательное обеспечение для реализации гражданином своего права на квалифицированную юридическую помощь в тех случаях, когда он сам не в состоянии обеспечить оплату работы профессионального юриста.

Сегодня на так называемом рынке юридических услуг, наряду с адвокатами выступает немало индивидуальных предпринимателей и различные юридические фирмы. Вместе с тем, согласно федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» именно адвокатская деятельность связана непосредственно с оказанием квалифицированной юридической помощи, как гражданам, так и юридическим лицам. Адвокатура как институт гражданского общества является, кроме того, институтом высокого конституционного статуса, который имеет главное назначение в обществе и государстве – это профессиональная защита прав и свобод физических и юридических лиц. По нашему мнению, государством не уделяется достаточное внимание развитию, поддержанию престижа и авторитета этого института.

В ст.26 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» указаны категории граждан, которым юридическая помощь оказывается бесплатно. Представляется, что положение ч.3 ст.26 о том, что юридическая помощь оказывается во всех случаях бесплатно несовершеннолетним, содержащимся в учреждениях системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, подлежит изменению. Каждый несовершеннолетний, нуждающийся в квалифицированной юридической помощи должен иметь равный доступ к ней независимо от того, где он находится и какого его материальное положение. Особое внимание следует уделять защите интересов детей, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, оставшихся без попечения родителей.

Законодательно не разрешен вопрос о том, кем может оказываться квалифицированная юридическая помощь. Многообразие субъектов, оказывающих в настоящее время юридическую помощь, не всегда содействует высокому качеству такой помощи. Законодатель не предъявляет никаких требований к субъектам, предоставляющим услуги по оказанию юридической помощи.

О попытках разрешения вопросов реального обеспечения доступа к бесплатной юридической помощи свидетельствует принятие Правительством РФ постановления «О государственных юридических бюро» и Положения об оказании бесплатной юридической помощи государственными юридическими бюро. Но, как известно, такие государственные юридические бюро созданы в качестве эксперимента в соответствии с указанными нормативными актами только в нескольких регионах России. Республика Бурятия в эксперимент не включена.

Во исполнение требований ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» Народным Хуралом Республики Бурятия принят Закон Республики Бурятия от 29.12.03 года (в ред. От 05.03.07) «О некоторых вопросах деятельности адвокатуры на территории Республики Бурятия». В статье 5 этого Закона содержится перечень категорий граждан, которым юридическая помощь предоставляется бесплатно. Так, согласно Закону РБ юридическая помощь гражданам Российской Федерации, среднедушевой доход семей которых ниже величины прожиточного минимума, установленного в Республике Бурятия, а также одиноко проживающим гражданам Российской Федерации, доходы которых ниже указанной величины, оказывается бесплатно в следующих случаях:

1) истцам – по рассматриваемым судами первой инстанции делам о взыскании алиментов, возмещении вреда, причиненного смертью кормильца, увечьем или иным повреждением здоровья, связанным с трудовой деятельностью;

2) ветеранам Великой Отечественной войны – по вопросам, не связанным с предпринимательской деятельностью;

3) гражданам Российской Федерации – при составлении заявлений при назначении пенсий и пособий;

4) гражданам Российской Федерации, пострадавшим от политических репрессий, – по вопросам, связанным с реабилитацией.

Законом также предусмотрено, какие документы должны предоставлять граждане, претендующие на получение бесплатной юридической помощи. Например, пенсионное удостоверение, а также другие документы, подтверждающие социальный статус заявителя. Гражданин должен составить заявление о предоставлении юридической помощи бесплатно. Согласно ст.7 Закона РБ заключение о размере среднедушевого дохода семьи заявителя выдается органом местного самоуправления, осуществляющим функции социальной защиты населения в пятидневный срок с момента обращения заявителя.

Кроме того, правительством Республики Бурятия утвержден Порядок предоставления компенсаций расходов адвокату, оказывающему бесплатную юридическую помощь гражданам Российской Федерации, проживающим на территории Республики Бурятия (далее Порядок).

Согласно распоряжению правительства, администрация Президента и Правительства РБ перечисляют на лицевой счет Адвокатской палаты Республики Бурятия соответствующие финансовые средства. В п.3.1. Порядка предусмотрено, что адвокаты должны вести учет бесплатной работы в соответствующем журнале, который хранится в адвокатском образовании в течение трех лет.

Принимая во внимание существующие проблемы по обеспечению доступа граждан к квалифицированной юридической помощи, отсутствие на территории Республики Бурятия государственных юридических бюро, 20 ноября 2009 года в Нотариальной палате Республики Бурятия прошло заседание «круглого стола». В заседании приняли участие представители Нотариальной палаты Республики Бурятия, Адвокатской палаты Республики Бурятия, а также представители Управления Минюста России по Республике Бурятия. Единственным вопросам повестки стал вопрос о создании структуры по оказанию бесплатной юридической помощи гражданам на территории Республики. По итогам заседания принято решение о создании Центра по оказанию бесплатной юридической помощи отдельным категориям граждан. Предполагается в соответствии с проектом Положения, что в Центре такую квалифицированную юридическую помощь будут оказывать адвокаты и нотариусы Республики Бурятия. Положением определен круг лиц, имеющих право на бесплатную помощь. Это та же категория лиц, предусмотренная в ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», Законом РБ. Следует отметить, что в проекте Положения также указаны дополнительно многодетные одинокие матери.

Дополнительной формой оказания юридической помощи бесплатно являются также создаваемые в регионах России по инициативе Ассоциации юристов России центры «скорой юридической помощи». Согласно разработке Ассоциации создание таких центров (пунктов) будет осуществляться за счет средств спонсоров. Например, в зарубежных странах такая форма юридической помощи называется субсидируемой юридической помощью. Это система различных структур, которые участвуют в организации и оплате юридической помощи. Таким образом, заявляя о предоставлении доступа к бесплатной юридической помощи, следует иметь в виду, что бесплатной она будет для граждан. Но для лиц, оказывающих такую помощь, гарантируется оплата.

Проблемным является вопрос о формах оказания бесплатной юридической помощи. Согласно нормативным актам, такая помощь может быть оказана в виде предоставления консультаций, как письменных, так и устных, составления жалоб, заявлений, ходатайств. В Положении об оказании бесплатной юридической помощи государственными юридическими бюро в п.2, кроме того, предусмотрено, что эти бюро оказывают также бесплатно такую помощь в виде представления интересов граждан в гражданском судопроизводстве, исполнительном производстве по гражданским делам, в органах местного самоуправления, общественных объединениях и иных организациях. Представляется, что целесообразно в Положении об оказании бесплатной юридической помощи на территории Республики Бурятия также предусмотреть данный вид бесплатной юридической помощи (в проекте Положения данный вид отсутствует). Так как представительство интересов гражданина в судебных и иных органах, на наш взгляд, является наиболее действенной и необходимой помощью. В квалифицированной помощи гражданин нуждается не только на стадии обращения в Центр или консультационный пункт. Но в случаях обращения в суд или иные органы на стадии рассмотрения заявления (жалобы) в этих органах необходимы профессиональные знания сложных процессуальных вопросов, положений действующего законодательства, а также особенностей обжалования принятых решений. Только профессиональный представитель сможет обеспечить квалифицированную юридическую помощь своему доверителю в восстановлении его нарушенного права и законных интересов.

Литература

1. Постановление Правительства РФ от 25.12.08 №1029 «О государственных юридических бюро» (с Положением об оказании бесплатной юридической помощи государственными юридическими бюро);

2. Закон Республики Бурятия от 29.12.03 №605-Ш (в ред. от 05.03.07) «О некоторых вопросах деятельности адвокатуры на территории Республики Бурятия»;

3. Распоряжение Правительства РБ от 27.08.07 №580-р «О Порядке предоставления компенсаций расходов адвокату, оказывающему бесплатную юридическую помощь гражданам РФ, проживающим на территории РБ».

Бураева Светлана Кимовна – кандидат юридических дисциплин, доцент кафедры уголовного права и процесса, Вице-президент Адвокатской палаты Республики Бурятия, E-mail: buradv<uradv.ru.

Buraeva Svetlana Kimovna – candidate of law, assistant professor of department of criminal law and procedure, vice-president of the Bar Association of the Republic of Buryatia, e-mail: buradv <uradv.ru.

УДК 343.846

А.Н. Мяханова

К вопросу об условно-досрочном освобождении несовершеннолетних

В работе рассматриваются проблемные вопросы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания несовершеннолетних. Необходимость обращения к зарубежному опыту в сфере воздействия правосудия на преступность несовершеннолетних.

Ключевые слова: условно-досрочное освобождение, несовершеннолетние, возложенные обязанности, специализированный государственный орган.

A.N. Myahanova

To the question of minors parole

The article deals with the problems of minors parole, and the necessity of appeal to foreign experience in sphere of justice impact on minor delinquency.

Key words: parole, minor, assigned responsibility, specialized State agency.

Согласно положениям Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинских правил»), утвержденных резолюцией 40/33 Генеральной Ассамблеи ООН 29 ноября 1985 г., условное освобождение несовершеннолетних из исправительного учреждения применяется соответствующими органами в возможно более широких масштабах и в возможно более ранние сроки (ст.28.1). «Если позволяют обстоятельства, следует отдать предпочтение условному освобождению, не заставляя молодого правонарушителя полностью отбывать свой срок. При наличии данных, свидетельствующих об удовлетворительном ходе перевоспитания, даже нарушители, которые считались опасными в момент их помещения в исправительное учреждение, могут быть, если позволяют обстоятельства, освобождены условно. Подобно установлению испытательного срока, такое освобождение может быть обусловлено выполнением условий, поставленных соответствующими органами на срок, указанный в решении, например условия «хорошего поведения» правонарушителя, участия в общинных мероприятиях, проживания в исправительных учреждениях с ослабленным режимом и т.д.».

Действующее уголовное законодательство закрепляет льготные основания условно-досрочного освобождения несовершеннолетних (ст.93 УК РФ).

Условно-досрочное освобождение от отбывания наказания может быть применено к лицам, совершившим преступление в несовершеннолетнем возрасте, осужденным к лишению свободы, после фактического отбытия:

- не менее одной трети срока наказания, назначенного судом за преступление небольшой или средней тяжести либо за тяжкое преступление;

- не менее двух третей срока наказания, назначенного судом за особо тяжкое преступление.

Закон установил пять условий, составляющих основание условно-досрочного освобождения несовершеннолетних от дальнейшего отбывания наказания в виде лишения свободы:

1) лицо осуждено за преступление, совершенное в несовершеннолетнем возрасте;

2) осужденный отбывает наказание в виде лишения свободы;

3) осужденный фактически отбыл установленную законом часть срока наказания;

4) к моменту решения вопроса об освобождении осужденного достигнут определенный в законе уровень его исправления – он не нуждается в полном отбывании наказания;

5) судом признается, что осужденный не нуждается в полном отбывании наказания.

Таким образом, создается впечатление, что в отношении несовершеннолетних проводится политика либерализации. Что совершенно не соответствует фактической картине. Несовершеннолетний, выйдя на свободу, не имея средств к существованию, без помощи в трудоустройстве, больше, чем взрослый, расположен к совершению нового преступления. Поэтому, многие несовершеннолетние, отбывающие наказание в воспитательных колониях, в том числе в г. Улан-Удэ, со слов сотрудников колонии, не стремятся к условно-досрочному освобождению. При этом они достигают и другой цели. Для повышения своей авторитетности и статусности в местах лишения свободы либо среди лиц криминальной направленности они стремятся отбыть наказание полностью, поскольку видят свое будущее именно в таком свете.

Так, гр-не А., Б. и Д., совершившие в несовершеннолетнем возрасте преступления, в том числе ряд тяжких и особо тяжких, отказались от условно-досрочного освобождения, мотивируя тем, что придерживаются идей «уголовного мира», которые будут распространять среди других несовершеннолетних. В соответствии со ст.140 УИК РФ в связи с достижением 18 лет они были переведены в исправительные колонии общего режима1

[13].

По общему правилу ч.7 ст.79 УК РФ, если в течение оставшейся не отбытой части наказания:

а) осужденный совершил нарушение общественного порядка, за которое на него было наложено административное взыскание, или злостно уклонился от исполнения обязанностей, возложенных на него судом при применении условно-досрочного освобождения, суд по представлению полномочных органов может постановить об отмене условно-досрочного освобождения и исполнении оставшейся не отбытой части наказания;

б) осужденный совершил преступление по неосторожности, вопрос об отмене либо о сохранении условно-досрочного освобождения решается судом;

в) осужденный совершил умышленное преступление, суд назначает ему наказание по правилам, предусмотренным статьей 70 УК РФ (совокупность приговоров).

В настоящее время на лицо, досрочно освобожденное от отбывания наказания под условием, могут быть возложены определенные обязанности. Так, П.М. Малин предлагает закрепить исследуемые обязанности в нормах об условно-досрочном освобождении. При этом, с одной стороны, отвергается целесообразность существования отсылочных норм права, с другой – произойдет дублирование нормативного материала, поскольку обязанности, возлагаемые на условно осужденных и условно-досрочно освобожденных во многом схожи: они преследуют, в конечном счете, одну и ту же цель – исправление лиц, совершивших преступления. В.Ф. Щепельков также считает, что отсутствие исчерпывающего перечня обязанностей в ч. 5 ст. 73 УК РФ противоречит принципу законности, следовательно, это может влечь ущемление правового статуса условно-досрочно освобожденных в течении неотбытой части срока наказания. Противоположной позиции придерживается А.А. Ашин. Он предлагает отдать решение вопроса о возложении обязанностей на условно-досрочно освобожденных на усмотрение правоприменительного органа, а в уголовном законодательстве закрепить лишь общую для всех осужденных обязанность: подчиняться порядку осуществления контроля. Анализ решений об условно-досрочном освобождении позволяет заключить, что к большинству условно-досрочно освобожденных несовершеннолетних обязанности не применялись. Прослеживается также значительное расхождение в практике возложения на условно-досрочно освобожденных тех или иных обязанностей по регионам. Так, на условно-досрочно освобожденных из Жигулевской воспитательной колонии возлагаются обязанности в виде: ограничения пребывания вне дома (с двадцати до шести часов); запрета посещения ресторанов, баров, пивных; явки на регистрацию в уголовно-исполнительную инспекцию, а также предупреждения указанного органа о смене своего места жительства. На лиц, освобожденных условно-досрочно из Димитровградской воспитательной колонии, суд ограничивается наложением только двух обязанностей: не менять постоянного места жительства без предварительного уведомления уголовно-исполнительной инспекции и принять меры к трудоустройству либо к продолжению учебы/ На несовершеннолетних, освобожденных условно-досрочно из воспитательной колонии в Улан-Удэ, суд возлагает в основном следующие обязанности: встать на учет в уголовно-исполнительную инспекцию, куда периодически являться на отметку, и о перемене места жительства уведомлять уголовно-исполнительную инспекцию. Прав в этом отношении П.М. Малин, замечающий, что при таких обстоятельствах можно судить о низких требованиях со стороны государства к поведению условно-досрочно освобожденных, возвратившихся в общество ранее окончания срока наказания, назначенного в приговоре, а отсутствие возлагаемых обязанностей, безусловно, снижает условность данного вида освобождения от отбывания наказания.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении № 8 от 21 апреля 2009г. «О судебной практике условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» рекомендовал «судам при применении к осужденному условно-досрочного освобождения от отбывания наказания рассматривать предоставленную законом возможность возложения на осужденного исполнение обязанностей, предусмотренных частью 5 статьи 73 УК РФ. При этом судья вправе в соответствии с частью 2 статьи 79 УК РФ установить как одну или несколько обязанностей, так и все обязанности, указанные в части 5 статьи 73 УК РФ, а также возложить иные обязанности, способствующие его исправлению».

Ситуацию усугубляет то, что в ч. 6 ст. 79 УК РФ специализированный государственный орган, который должен осуществлять контроль за лицами, освобожденными условно-досрочно, конкретно не назван. В ст.183 Уголовно-исполнительного кодекса РФ указание на данный орган либо его наименование также отсутствуют. И поскольку на уголовно-исполнительную инспекцию не возложена эта обязанность, несовершеннолетние фактически оказываются освобожденными безусловно досрочно, и суд может постановить об отмене условно-досрочного освобождения только в случае совершения ими нового умышленного преступления, что и подтверждает исследование решений об отмене условно-досрочного освобождения.

В выступлениях руководителей страны и представителей науки все чаще указывается на то, что необходимо ослабить карательную составляющую в уголовной и уголовно-исполнительной политике. Возможно, при таких обстоятельствах следует согласиться с М.И. Кольцовым, предлагающим ознакомиться со способами воздействия правосудия зарубежных стран на преступность несовершеннолетних, для того чтобы показать, какой современный зарубежный опыт в этой сфере может быть воспринят уголовным законодательством России.

Литература

1. Малин П.М. Уголовно-правовые и уголовно-исполнительные проблемы условно-досрочного освобождения от отбывания наказания в виде лишения свободы: lис.... канд. юр. наук. – Рязань, 2000. – С. 113.

2. Щепельков В.Ф. Уголовный закон: преодоление противоречий и неполноты. – М., 2003. – С. 363.

3. Ашин А.А. Наказание несовершеннолетних за хищение чужого имущества (закон, теория и практика). – Владимир, 2004. – С. 126, 134.

4. www.alldocs.ru/zakons/

5. Кольцов М.И. Назначение наказания несовершеннолетним: зарубежный опыт и законодательство РФ. URL: sartracc.ru

Мяханова Александра Николаевна – старший преподаватель кафедры уголовного права и процесса юридического факультета Бурятского государственного университета г. Улан-Удэ, e-mail: [email protected].

Myahanova Alexandra Nikolaevna – senior teacher of department of Criminal Law and Procedure of juridical faculty of Buryat State University, e-mail: alex27-mail.ru.

Э.Л. Раднаева

Правовое положение женщин, осужденных к лишению свободы

ОТЗЫВ

официального оппонента на диссертационную работу Минстер Марины Владиславовны,

представленную на соискание ученой степени кандидата юридических наук

по специальности 12.00.08 уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право

Избранная автором тема диссертационного исследования, бесспорно, является актуальной ввиду проводимой Российским государством политики гуманизации уголовно-исполнительного законодательства и активного обращения, как со стороны теоретиков права, так и представителей правоприменительной деятельности, к исследованию проблем правового положения разных категорий граждан, в том числе и осужденных. Это обусловлено повышающимися требованиями, предъявляемыми к построению в России правового государства, в котором деятельность всех государственных органов, включая уголовно-исполнительную систему, должна базироваться на принципах строжайшего соблюдения законности и защиты прав и интересов осужденных к лишению свободы.

Более того, поэтапная гуманизация пенитенциарной политики требует адекватного изменения нормативной базы в направлении усилий юридической гарантированности реализации и защиты прав и свобод лиц данной категории. Применительно к разработке правовых основ и практики реализации прав и законных интересов женщин, осужденных к лишению свободы, данная проблема не исследовалась комплексно.

Основное достоинство представленной диссертационной работы определяется тем, что в ней обобщен опыт теоретического изучения вопросов правового положения женщин, различных аспектов исполнения и условий отбывания ими наказания, комплексно исследованы вопросы правового обеспечения и практики реализации прав и законных интересов женщин, осужденных к лишению свободы, что позволило автору предложить адекватное решение проблем и сформулировать предложения, реализация которых на практике может дать положительный эффект.

Названные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о научной и практической актуальности проведенного М.В. Минстер исследования, которое позволило сформулировать предложения, направлен­ные на совершенствование уголовно-исполнительного законодательства и правоприменительной практики в этой об­ласти.

Теоретическая значимость выполненной работы определяется, прежде всего, тем, что соискателю на основе анализа фактического материала удалось получить новые све­дения об исследуемой проблематике, которые целесообразно использовать для дальней­шего изучения проблем правового положения осужденных к лишению свободы. Результаты исторического и сравнительно-правового анализа пенитенциарной системы могут послужить теоретической основой для практического разрешения проблем улучшения правового положения женщин в местах лишения свободы.

Положительным моментом работы является то, что автор не ограничился простой констатацией проблем, возникающих в сфере правового регулирования соответствующих отношений, но и выдвинул ряд интересных научных гипотез, которые были проверены посредством обращения к правоприменительной практике и теоретическим работам.

Практическая ценность полученных М.В. Минстер научных результатов за­ключается в том, что они могут быть использованы как в правотворческой, так и в пра­воприменительной деятельности уполномоченных органов, а также при разработке концепций уголовно-исполнительной политики государства. Отметим, что данное обстоятельство весьма актуально в свете предстоящего реформирования всей российской уголовно-исполнительной системы.

Диссертация представляет ценность для учебного процесса юридических образовательных учреждений, ее выводы и рекомендации могут найти применение в пре­подавании курсов «Уголовно-исполнительное право» и «Криминоло­гия», а также спецсеминаров в рамках повышения квалификации работников правоохрани­тельных органов.

Следует согласиться с содержащейся в диссертации характеристикой научной новизны – работа является одним из первых исследований теоретических и прикладных проблем правового положения осужденных женщин, осуществленных после принятия Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации.

Судя по количеству и содержанию научных статей и тезисов (10 публикаций, в том числе в рецензируемых изданиях, входящих в перечень, определенный ВАК Министерства образования и науки), а также широкой апро­бации промежуточных результатов, положения, вынесенные на защиту, в достаточ­ной мере представлены научной общественности и практическим работникам, для которых они предназначены.

Не вызывает сомнения достоверность и обоснованность результатов, получен­ных М.В. Минстер, так как диссертация имеет большую эмпирическую основу. Автором опрошено 536 осужденных женщин, содержащихся в исправительных колониях, изучено 134 представления прокуратуры по надзору за учреждениями исполнения наказаний, проанализированы статистические данные и отчеты ГУ ФСИН г. Новосибирска и Иркутска за период с 2005 по 2009 г. Репрезентативность представленной выборки несомненна и достаточна для достижения поставленной диссер­тантом цели и решения требуемых задач.

Достоверность и научная обоснованность результатов исследования обусловлены методологической основой работы, грамотным использованием сравнительно-правового, формально-­логического, системно-структурного, исторического, конкретно-социологического методов исследования.

Кроме того, в своих суждениях автор опирается на теоретические положе­ния, сформулированные и доказанные другими исследователями (порой автора даже можно упрекнуть в излишнем цитировании различных источников по некоторым аспектам проблемы), а также на международ­ный опыт и международные правовые документы, что позволило М.В. Минстер должным образом аргументировать большинство выдвинутых на защиту суждений, критически сопоставив их с уже известными решения­ми в этой области.

Выводы исследования взаимосвязаны и оформлены в единую фундаментальную концепцию. Методологическая, теоретическая и нормативно-правовая база диссертационного исследования замечаний не вызывают.

К числу несомненных достоинств диссертации М.В. Минстер следует отнести оригинальную структуру работы (диссертация состоит из введения, трех глав, включающих восемь параграфов, заключения, списка литературы и приложений); глубокий и качественный анализ нормативных и литературных источников; строгий научный стиль изложения; грамотное оформление предложений по совершенствованию пенитенциарного законодательства; обширный массив результатов эмпирического исследования, которые могут широко применяться для развития научных исследований в рассматриваемой сфере и последующего внедрения в практику деятельности УИС.

Представляются значительными, заслуживающими внимания положения, вынесенные автором на защиту. Отметим наиболее значимые результаты диссертационной работы М.В. Минстер, обладающие элементами новизны.

Сильной стороной теоретического обзора представленной на оппонирование диссертации является опора на гуманистические принципы, с позиций которых введен и более четко операционализирован ряд понятий, которые с успехом могут быть применены для развития теории права и государства и уголовно-исполнительного права. Несмотря на отсутствие единства мнений и многочисленные дискуссии в юридической литературе по проблеме соотношения понятий «правовое положение» и «правовой статус», структуры и установления их содержательной стороны, диссертант на основе грамотного, последовательного и аде­к­ват­ного поставленной цели теоретического обзора вывел авторское определение понятия правового статуса осужденных к лишению свободы женщин (с. 92).

В главе первой автор на основе использования международных стандартов обращения с заключенными, широкого привлечения данных междисциплинарных наук, результатов опросов и других внес вполне обоснованное предложение о необходимости регламентации правового положения мужчин и женщин в Уголовно-исполнительном кодексе РФ отдельными главами в связи с психофизиологическими и иными особенностями осужденных женщин, содержащихся в исправительных колониях (с. 33). В приложении 2 диссертантом выделена особая глава, включающая 12 статей, определяющих правовые основы и гарантии реализации и защиты прав и свобод женщин, осужденных к лишению свободы.

Рассматривая в главе второй меры поощрения и дисциплинарного взыскания, автор отмечает ограниченность арсенала предусмотренных действующим УИК РФ мер, стимулирующих правопослушное поведение осужденных женщин. Автором обоснованно по примеру ИТК РСФСР 1933 г. и зарубежного опыта внесено предложение о расширении их за счет более гуманных и ступенчатых мер дисциплинарного воздействия на женщин (замечание и замечание с предупреждением о более строгом взыскании (с. 102-103). Кроме того, автором предложена классификация нарушений осужденных, за которые применяются дисциплинарные взыскания, в том числе предложенные автором (с. 112-114).

Согласны мы и с позицией диссертанта об избыточности наиболее строгого взыскания дисциплинарного характера – водворения в штрафной изолятор, имеющего к тому же двойственный характер наказания, поскольку влечет за собой дополнительные взыскания, что противоречит ст. 117 УИК РФ, запрещающей за одно нарушение налагать несколько взысканий.

Продуманными и обоснованными являются и другие предложения, сформулированные в главе третьей, в частности, по подготовке к освобождению и созданию условий для полноценной интеграции бывших осужденных в общество.

В отзыве можно было бы привести и другие положения диссертации, заслуживающие внимания и поддержки, но полагаем, что и сказанного достаточно для оценки диссертации М.В. Минстер как исследования, в котором в целом успешно решаются сложные вопросы теории и практики уголовно-исполнительного права.

Вместе с тем, как и любая большая научная работа, представленная диссертация не лишена недостатков, что позволяет высказать предложе­ния и замечания по поводу проведенного исследования (по трем направлениям).

В условиях практически полного отсутствия единых для международного сообщества четких дефиниций важнейших правовых институтов, различных правовых систем и традиций, исторических, геополитических, социально-экономических и других особенностей тех или иных государств в основу процесса сравнения должен быть положен принцип сравнимости и соответствия друг другу рассматриваемых явлений, институтов и учреждений, форм и видов элементов сравнительных систем. Допуская использование частичного сравнительно-правового анализа, диссертанту, тем не менее, следовало бы обосновать выбор специфической (в рассматриваемом аспекте) для сравнения с Россией страны – США, где право формировалось на основе английского общего права. В выбранной диссертантом стране функционирует множество самостоятельных правовых систем и к тому же распространено покамерное (индивидуальное), а не отрядное (коллективное), как в российской пенитенциарной системе, содержание осужденных в исправительных учреждениях. Вместе с тем отметим, что автор акцентировал внимание на ряд примеров положительного опыта Америки, использование которых позволило бы улучшить положение российских осужденных женщин, к примеру, программы для женщин-заключенных, находящихся вдали от своих детей (с. 48-49).

Кроме того, в работе можно было акцентировать большее внимание на проблеме осуществления общественного контроля за соблюдением прав человека в местах принудительного содержания, закрепленного в ст. 23 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, а также в ст. 38 Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и других нормативно-правовых актах, действующих в данной сфере. Только при эффективно действующей системе гражданского контроля над действиями администрации учреждений ФСИН России (деятельности общественных наблюдательных комиссий, правозащитных организаций и других гражданских институтов) возможно кардинальное улучшение в сфере защиты прав российских заключенных вообще.

К тому же, проводя исследование на территории Иркутской области, нельзя было не отметить положительный опыт взаимодействия ГУФСИН по Иркутской области с институтами гражданского общества, который может служить примером для других органов государственной власти.

Справедливости ради отметим, что в работе отражена деятельность Комиссии по правам человека Иркутской области, признанной одной из наиболее эффективных в Российской Федерации как известными в России правозащитниками, так и различными государственными структурами. К большому сожалению, ее деятельность была свернута после создания в начале 2007 г. аппарата Уполномоченного по правам человека в Иркутской области.

И в конце отзыва на диссертацию позволим высказать некоторые предложения редакционного, стилистического, орфографического характера, учет которых позволит, на наш взгляд, произвести большее благоприятное впечатление у читателей:

а) дать более лаконичную и грамотную интерпретацию результатов анкетирования и анализа статистических данных с формулированием четких выводов. К примеру, автором лишь констатируются изменения в определении срока лишения свободы осужденным в 2006 г. по сравнению с 1996 г. без должного обоснования и анализа изменений уголовного законодательства (с.129).

б) избегать повторов (предложение «Анкетирование 436 респондентов проводилось по вопросам …» дублируется на с. 137, 143, 147, 153 и др., несколько раз встречаются абзацы о нарушениях прав осужденных женщин на краткосрочные и долгосрочные свидания, телефонные переговоры, свидания с детьми-инвалидами и др.).

в) провести более четкое структурирование работы, например, на наш взгляд, можно скомпоновать исторический аспект развития учреждения исполнения наказаний (§2.1.) с текстом §1.1 «Генезис развития уголовно-исполнительного законодательства…».

г) устранить несоответствие данных на с. 117 и 134 (автором вначале выделен «средний возраст осужденных женщин в исправительной колонии – 36,3 года, превышающий уже длительное время средний возраст осужденных мужчин – 32,3», а в выводах §3.1. указывается, что «большинство осужденных женщин, отбывающих наказание в исправительных колониях, принадлежит к возрастной группе до 25 лет».

Приведенные замечания и предложения не затрагивают концептуальных положений, составляющих базовую суть диссертации, и ни в коей мере не влияют на признание актуальности, высокой степени обоснованности, достоверности, теоретической и практической значимости исследования, новизны научных положений, выводов и рекомендаций, сформулированных в диссертации.

Работа Марины Владиславовны Минстер вызывает общее положительное впечатление о научной разработке заданной темы. Более того, постановка проблемных вопросов и авторское видение путей их разрешения стимулируют дальнейшее исследование правового положения осужденных.

Сопоставление текстов диссертации и автореферата показало, что в последнем на­шли отражение все основные научные идеи и выводы, которые удалось получить автору в процессе исследования.

Диссертационная работа М.В. Минстер соответствует предъявляемым квалификационным требованиям, может быть предметом публичной защиты и основанием для присуждения Марине Владиславовне Минстер искомой ученой степени кандидата юридических наук.

Раднаева Эльвира Львовна – кандидат юридических наук, доцент, заведующая кафедрой уголовного права и процесса юридического факультета Бурятского государственного университета г. Улан-Удэ. E-mail: [email protected].


[1] Пункт 1 «б» указа Президента Российской Федерации от 26.05.2009 № 599 «О мерах по совершенствованию высшего юридического образования в Российской Федерации» // Российская газета. – 2009. – 29 мая. – № 97 (4921). – С. 13.

[2] Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. – М., 2008. – С. 6.

[3] Корниенко В.Т. Предварительное следствие и состязательный судебный процесс в Российской Федерации. Конфликт интересов // Российский судья. – 2008. – № 4. – С. 12.

[4] Слово paradigus по-гречески значит «пример, модель, образец». Парадигма – это ментальная модель мира, мироустройства или его части. Когда говорят о парадигме, имеют в виду нечто фундаментальное и притом бесспорное, общепринятое. – Прим. автора.

[5] Эксархопуло А.А. Предмет и система криминалистики: Проблемы развития на рубеже ХХ-ХХI веков. – СПб.: Изд-й дом СПбГУ, 2004. – С. 33-34.

[6] См., например: Зашляпин Л.А. Криминалистика как основа разработки теоретических аспектов профессиональной защитительной деятельности // Криминалистические аспекты профессиональной защиты по уголовным делам: сб. статей / отв. ред. Л.А. Зашляпин. – Екатеринбург. – С. 43.

[7] Баев О.Я. Основы методики уголовного преследования и профессиональной защиты от него: науч.-практ. пособие (на примере уголовно-процессуального исследования должностных и служебных преступлений). – М.: Эксмо, 2009. – С. 8; его же Криминалистические средства и методы исследования преступлений // Криминалистические средства и методы исследования преступлений. – Воронеж, 1999. – Вып. 10. – С. 43.

[8] Михайловская И. Права личности – новый приоритет Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации // Российская юстиция. – 2002. – № 7. – С. 4.

[9] Пункт 1 части 1 статьи 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» от 31.05.2002 № 63-ФЗ // Российская газета. – № 100. – 2002. – 6 марта.

[10] «Ответственность за дачу и получение взятки или коммерческий подкуп не исключает одновременного привлечения к уголовной ответственности за действия, образующие самостоятельное преступление. В таких случаях содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений» (п. 19 постановления пленума Верховного суда РФ от 10.02.2000 № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе»).

[11] В этом случае, как известно, снижается риск оправдательного приговора, улучшаются показатели отчетности и т.д.

[12] См. об этом, например: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 2001. С. 21.

[1] УФСИН по Республике Бурятия 2009 г.



 



<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.