САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ На правах рукописи
ХЕЙФЕЦ Виктор Лазаревич
КОМИНТЕРН И ЭВОЛЮЦИЯ ЛЕВОГО ДВИЖЕНИЯ МЕКСИКИ
Специальность 07. 00. 03 – всеобщая история
(новая и новейшая история)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук
Санкт-Петербург
2010
Диссертация выполнена самостоятельно.
Официальные оппоненты:
Официальные оппоненты:
доктор исторических наук, профессор
Н.В.Дронова
доктор исторических наук, профессор
Л.С.Окунева
доктор исторических наук, профессор
В.Н.Плешков
Ведущая организация:
Институт Латинской Америки Российской академии наук
Защита состоится ".....".................... 2010 г. в...... часов на заседании Диссертационного Совета Д 212.232.65 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 191060, г. Санкт-Петербург, ул. Смольного 1/3, 8 подъезд, ауд. 124.
С диссертацией и опубликованными работами диссертанта можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (199034, Санкт-Петербург, Университетская набережная, д. 7/9).
Автореферат диссертации разослан "...."........... 2010 г.
Ученый секретарь
Диссертационного совета,
кандидат исторических наук Портнягин Д.И.
I. Общая характеристика работы.
Актуальность исследования. История III Интернационала (Коминтерна) и его контактов с национальными секциями до сих пор остается одной из лакун историографии. Несмотря на множество работ по истории взаимоотношений Коминтерна (КИ) и коммунистического движения Латинской Америки, отсутствует подробное рассмотрение связей III Интернационала с левым движением Мексики за весь период существования организации. Имеющаяся литература либо ограничивается анализом и освещением отдельных аспектов данной проблемы, либо базируется только на части документов, что создает искаженную картину воздействия Интернационала на эволюцию левого движения страны. Нет комплексной работы, анализирующей различные формы влияния Москвы на коммунистов Мексики и соотношение факторов развития левого движения страны. Доступные ныне фонды Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), Архива внешней политики Российской Федерации (АВПРФ), Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), архивохранилищ Мексики (Национального архива, Исторического архива МИД, Центра исследований рабочего и социалистического движения) и США (Гуверовского института и Архива Эрла Браудера) позволяют подвести под работы историков солидную документальную базу, с тем чтобы на её основе критически рассмотреть доминировавшие в историографии концепции и схемы. Тщательное изучение прежде недоступного исследователям документального массива предоставляет возможность ввести в научный оборот неизвестные факты, показав механизм и степень воздействия всемирной компартии на левое движение страны и выявив различные формы данного воздействия.
Целью диссертационного исследования является выявление различных форм воздействия Коминтерна на левое движение страны, выяснение соотношения внутренних и внешних факторов в его эволюции и подведение итогов развития мексиканской левой в указанный период. Исходя из этой цели, сформулированы задачи исследования:
- изучение рассмотрения проблем мексиканского революционного движения на конгрессах КИ и в международной коммунистической прессе;
- изучение деятельности представителей Коммунистического Интернационала, Красного Интернационала профсоюзов (Профинтерна, КИП) и Коммунистического Интернационала молодежи (КИМа) в Мексике;
- анализ деятельности региональных органов КИ и КИП в Латинской Америке и их вспомогательных бюро, осуществлявших работу в Мексике (Амстердамского, Латиноамериканского, Панамериканского, Карибского);
- анализ роли центрального руководства КИ в эволюции левого движения Мексики;
- характеристика механизма, выявление форм и определение степени воздействия всемирной компартии на левое движение Мексики;
- анализ отношений КПМ и Коминтерна с видными игроками на политической и околополитической сцене Мексики из числа некоммунистических революционных сил (прежде всего с крестьянскими лигами);
- исследование взаимоотношений между левыми и массовыми организациями, а также официальной партией, доминировавшей в политической жизни Мексики с 1929 г. (КТМ и НРП-ПМР);
- анализ попыток левого движения диверсифицировать собственную идеологию и его поисков своей ниши в контексте мексиканской революции;
- анализ характера взаимоотношений КИ и советских внешнеполитических ведомств на примере Мексики;
Объект исследования – левое движение Мексики в период деятельности III Интернационала и его эволюция. Предметом данного исследования являются закономерности и специфика взаимоотношений Коминтерна и его дочерних структур – (Профинтерна, КИМа и Крестинтерна) с левым движением Мексики; внутренние и внешние факторы, определявшие направления его развития.
Хронологическими рамками исследования являются 1919 – начало 1940-х гг. За отправную точку принимается дата создания Коминтерна и установления им первых контактов с мексиканским левым движением. Верхней границей настоящей работы становится дата проведения чрезвычайного съезда КП Мексики (1940 г.), ознаменовавшего серьезный поворот в развитии мексиканской левой и фактически подведшего черту под длительным этапом ее исторического развития.
Методологическая база исследования. Фундаментальным принципом, на основе которого выполнено исследование, являются структуралистский подход к историческому процессу и основанный на нем принцип историзма. Они дополняются совокупностью общих и специальных методов, составляющих фундамент любого исторического исследования: компаративистские методы исследования, методы комплексного анализа с учетом всех доступных видов источников. Конкретные методы включают также логический и экспертный анализ, исследование элементов политической культуры рассматриваемого феномена.
Научная новизна работы заключается в том, что:
- она является первым в отечественной исторической науке комплексным анализом истории взаимоотношений III Интернационала с КПМ за весь период существования всемирной компартии;
- в ней продемонстрирована роль Коминтерна в эволюции левого движения страны;
- в исследовании впервые введен в научный оборот значительный комплекс российских архивных материалов, а также ряда документов архивов Мексики и США;
- впервые осуществлено сравнение данного документального массива с ранее опубликованными источниками и литературой, что предоставило возможность подтвердить или опровергнуть ряд устоявшихся в историографии схем и теорий.
Практическая ценность работы заключается в постановке и разрешении ряда ключевых проблем истории Коминтерна и левого движения Мексики, которые должны найти свое отражение в историографии и в вузовских курсах и спецкурсах по истории государств Латинской Америки, международных отношений, политических систем и партий Мексики в XX веке, курсах политологии и социологии. Исторический опыт XX столетия является существенным фактором для изучения развития современной мексиканской левой, компаративного анализа эволюции левых движений Мексики и других стран Западного полушария и прогнозирования социально-политических процессов в регионе.
Апробация работы проходила на заседании кафедры теории и истории международных отношений факультета международных отношений СПбГУ. Существенный вклад в формирование авторской концепции был внесен дискуссиями на международных симпозиумах «Коминтерн и левые движения Латинской Америки: историческое значение» (53-й конгресс американистов, Мехико, 2009 г.) и «Критическая оценка большевизма в Мексике и России» (X конгресс Международной Федерации исследователей Латинской Америки и Карибского бассейна, Москва, 2001 г.), координатором и/или со-координатором которых выступал диссертант; в ходе реализации международного исследовательского проекта по созданию биографического словаря деятелей Коминтерна (Ганноверский проект). Автор выступил с докладами по теме диссертации на международном коллоквиуме «Коминтерн и социальные движения Европы, Соединенных Штатов и Латинской Америки» (Национальный институт антропологии и истории, Мехико, 1998 г.), IX Национальной конференции по истории рабочего движения (Рабочий университет Мексики, 1999 г.), круглых столах «Коммунистический Интернационал: новое прочтение истории всемирной коммунистической партии» (журнал «Клио», 1999 г.) и «Коминтерн и Латинская Америка» (журнал «Латинская Америка», 1999 г.); международных конференциях: «Исторические судьбы Латинской Америки в XX веке» (Институт всеобщей истории (ИВИ) РАН, май 2000 г.), «Коминтерн в Москве: перекресток цивилизаций» (РГАСПИ-Ганноверский университет, Москва, 2000 г.), «Культурное наследие российской эмиграции. 1917-1939 гг.» (Санкт-Петербургский институт истории РАН, 2002 г.), «Коммунистический Интернационал. Личности, аппарат и структура» (Ганновер, 2004 г.); VIII международном научном семинаре «Проблема 9.11» и развитие российско-американских отношений» (Нижний Новгород, 2002 г.), международном форуме «Санкт-Петербург – окно в Ибероамерику» (ИЛА РАН-СПбГУ, 2003 г.), XIII конгрессе Международной Федерации исследований Латинской Америки и Карибского бассейна (Рим, 2005 г.); межрегиональном научно-практическом семинаре «Американцы на Волге, волжане в Америке» (Волгоград, 2007 г.); VII российско-испанском коллоквиуме «Новые перспективы в изучении истории Испании» (ИВИ РАН, 2008 г.); V конвенте РАМИ «Мировая политика: взгляд из будущего» (2008 г.); семинаре «Локальное и глобальное» (Университет ИСЕСИ, г. Кали, Колумбия, 2009 г.).
Основные положения диссертации использовались при подготовке курсов по политологии и спецкурсов для студентов ИМБИП СПбГУ ИТМО, Государственного института экономики, финансов, права и технологий; спецкурсов по истории Латинской Америки и Коминтерна на факультете международных отношений и историческом факультете Санкт-Петербургского государственного университета. На книги диссертанта опубликованы рецензии в журналах «Viento Sur» (2005, № 80), «H-Soz-u-Kult» (03.11. 2006), «Латинская Америка» (2008, № 7), газете «La Reforma» (3 июля 2005 г.).
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы и источников. В процессе изложения диссертационного материала применялся проблемно-хронологический принцип.
II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ.
Во «Введении» обосновывается актуальность темы, определяются объект, предмет, цели и задачи, хронологические рамки, методологическая база, раскрываются научная новизна, практическая и теоретическая значимость диссертационной работы.
Во введении охарактеризована источниковая база исследования. Тема диссертации ставит целый ряд проблем источниковедческого характера, вытекающих из объекта исследования – сопоставление форм и методов реализации конкретной политики с результатами деятельности людей в виде исторических событий. На протяжении десятилетий исследователи были лишены возможности фундировать свои гипотезы документальными материалами, а опубликованные материалы всемирной компартии и связанных с ней структур не показывали ни механизм принятия тех или иных решений, ни степень их воздействия на эволюцию левого движения конкретных стран.
Принципиальное значение для исследования поставленной проблемы имело обращение к различным архивам (всего было изучено 949 дел, сосредоточенных в 60 описях 49 фондов РГАСПИ, ГАРФ, РГАЭ, АВПРФ; Центра исследований рабочего и социалистического движения (CEMOS) (Мехико); Гуверовского института войны, революции и мира (Стэнфорд, Калифорния); Исторического архива Секретариата иностранных дел Мексики (AHSRE), Бумаг Эрла Браудера (Энн Арбор)).
Значительную часть актовых документов, использованных в настоящем исследовании, составили опубликованные документы III Интернационала и аффилированных с ним структур (стенографические отчёты конгрессов, материалы о деятельности руководящих органов Коминтерна).[1] Находящиеся в фонде 495 РГАСПИ протоколы заседаний и резолюции Исполкома (ИККИ) и Малого Бюро/Президиума ИККИ, подготовительные материалы к ним, документы латиноамериканских и мексиканских комиссий дают возможность составить представление об эволюции представлений руководства Коминтерна о Мексике, выяснить объемы финансирования коммунистического движения, выявить имена эмиссаров всемирной компартии, действовавших в стране, выяснить их роль в определении стратегии и тактики мексиканской секции III Интернационала.
В отдельную группу можно выделить статьи в международной коммунистической прессе о развитии рабочего и коммунистического движения региона, в которых речь шла фактически о материалах, формировавших линию поведения левого движения, отражавших позицию руководства Коминтерна и аффилированных с ним организаций.[2] Особое значение имеют материалы дискуссии ведущих экспертов ИККИ по латиноамериканским проблемам о тенденциях развития революционного движения на континенте, проведенной перед VI всемирным конгрессом. Полемика выявила принципиальные различия подходов к ключевой проблеме – характеру мексиканской революции, продемонстрировав недостаточное понимание высшим руководством Коминтерна мексиканской специфики. Сравнительный анализ опубликованных материалов VI конгресса, Первой конференции КП Латинской Америки[3] с записями бесед представителей Коминтерна с делегатами КПМ на конференции, документами делегации мексиканской компартии на VI конгрессе позволяет раскрыть внутренние противоречия формирования идеологии и политики всемирной коммунистической партии. Эволюция латиноамериканской политики III Интернационала от тезиса «класс против класса» до стратегии Народного фронта прослеживается по таким актовым документам как материалы Второй конференции компартий Латинской Америки (Москва, 1930 г.), Третьей конференции компартий Южной и Карибской Америки (Москва, 1934 г.) и VII всемирного конгресса.
Важной группой актовых источников являются материалы съездов и резолюции ЦК КПМ.[4] Они, однако, редко отражают противоречия и споры по вопросам повестки дня III Интернационала, и с их помощью трудно понять механизм принятия решений в Коминтерне. Эта существовавшая долгое время документальная лакуна ныне восполняется воспоминаниями участников тогдашних событий (К.Билса, Х.С.Валадеса, Э.Воога, М.Диаса Рамиреса, Ч.Филлипса, В.Кампы, Ю. Розовского, Р.Каррильо, М.А.Веласко, Д.А.Сикейроса, В.Видали, М.Н.Роя)[5] и фондами архивов.
Специального рассмотрения заслуживают мемуары М.Н.Роя, содержащие немало ценных фактов о миссии в Мексике эмиссара Коминтерна и советского дипломата М.М.Бородина в 1919 г. В то же время они наполнены неточностями в датировке, в них нередко упоминаются события, ставшие базой для расхожих историографических штампов, но неподтверждаемые иными источниками. Не менее важны воспоминания Ч.Филлипса, но они обходят молчанием ряд ключевых вопросов деятельности левого движения. Это же является характерной чертой весьма информативных мемуаров Б.Д.Вольфа.[6] Ситуация с антитроцкистской кампанией, завершившейся физической ликвидацией Л.Д.Троцкого, описывается В.Кампой.[7] Важной группой нарративных источников являются воспоминания политических деятелей Мексики, содержащие ценную информацию о взаимоотношениях левого движения, правительственных органов и некоммунистической революционной элиты, а также по вопросу советско-мексиканских отношений.[8]
Основной массив документов по теме диссертации находится в документальных коллекциях фонда 495 РГАСПИ (Исполком Коминтерна). Особый интерес представляют доклады экспертов всемирной компартии на заседаниях Президиума, Политсекретариата, Латиноамериканского лендер-секретариата ИККИ. Их анализ позволяет выявить различия подходов к деятельности КПМ, выяснить механизм формирования решений руководства III Интернационала. Важным недостатком этого документального массива оказывается его временная ограниченность – почти нет материалов, посвященных периоду «народного фронта», являвшегося своеобразной вершиной развития мексиканской левой и ознаменовавшего в то же время начало провала КПМ в «политическое никуда». Эта лакуна частично восполняется документами бюро Секретариата ИККИ за 1936 и 1938 гг., в частности информационными записками С. Пестковского (опись 20). Анализ переписки органов III Интернационала, сосредоточенной в документальной коллекции Секретариата ИККИ (опись 18) позволяет выяснить, по какому пути руководство всемирной компартии пыталось направить развитие своей мексиканской секции в начале 1920-х гг., выяснить причины неудачи данного плана. В этой связи также важны документы описи 1 фонда 521 (личный фонд С. Катаямы). Материалы Секретариата секретаря ИККИ О. Пятницкого (фонд 495, опись 19) содержат документы Отдела международной связи, позволяющие проследить механизм воплощения в жизнь решений руководства Коминтерна по поводу Мексики и выявить восприятие мексиканской действительности эмиссарами Москвы, в т.ч. переписку ОМС и представителя Коминтерна в Мексике «Андрея» (С. Пестковского), осуществлявшуюся через полпредство СССР.
Корреспонденция и дневники Бородина, материалы Амстердамского бюро ИККИ (фонд 497, описи 1 и 2) позволяют осуществить анализ миссии первого эмиссара Москвы в Мексике, деятельности бюро в отношении Латинской Америки в целом, выяснить причины, побудившие Коминтерн встать на сторону одной из группировок в конфликте между мексиканскими коммунистами. Материалы фонда 542 (Антиимпериалистическая Лига) дают представление о работе Всеамериканской Антиимпериалистической Лиги, влиянии антиимпериалистической деятельности КПМ на эволюцию мексиканских левых. Ряд важных документов, сосредоточенных в фонде 535 (Крестинтерн), показывает: на протяжении ряда лет Москва делала ставку на развитие КПМ в рамках широкого альянса. Материалы ленинских фондов (фонды 2 и 5) подтверждают знакомство В.И.Ленина с проблемами левого движения региона, его информированность о деталях финансирования поездки Бородина в Мексику.
Серьезную проблему для исследователей создаёт разбросанность документальных материалов, относящихся к одному сюжету, по различным фондам. Возникает необходимость глобального охвата всего комплекса документов архива для изучения локальной на первый взгляд задачи. Практика работы в архиве Коминтерна показывает, что иной раз документы, содержащиеся в фондах, напрямую не связанных с изучаемыми сюжетами, позволяют совершенно под иным углом взглянуть на события, увидеть новый поворот в уже казалось бы исследованных явлениях и событиях.
Некоторой универсальностью обладают материалы, сосредоточенные в документальной коллекции КПМ (опись 108 фонда 495), дополняющие документальную лакуну по периоду «мексиканского народного фронта». Здесь содержатся информационные доклады о положении в Мексике, подготовленные структурами Коминтерна. Переписка и доклады, содержащиеся в материалах Секретариата секретаря ИККИ Г. Димитрова (фонд 495, опись 19) и секретаря ИККИ Д. Ибаррури (фонд 495, опись 17), позволяют подвергнуть анализу взаимоотношения компартии и Москвы с В. Ломбардо Толедано и прийти к выводу, что Коминтерн обнаружил в лидере КТМ более ценного глашатая тактики Народного фронта, чем компартия, что определило характер директив Москвы мексиканским коммунистам.
Хранящийся в ГАРФе доклад бывшего царского консула в Мехико «Мексиканская авантюра Советского правительства в 1919 г.» позволяет выяснить подробности организации первого контакта КИ с Мексикой (миссии первого советского генконсула и эмиссара Коминтерна в Мексике М. Бородина в 1919 г.), определить место страны в стратегии III Интернационала и НКИД РСФСР. Материалы ГАРФа оказываются тем важнее, что в российских дипломатических архивах не сохранились документы, посвященные организации миссии Бородина. Подробности поездки в Мексику позволяют выяснить документы, хранящиеся в фонде 658 (личная коллекция М. М. Бородина) РГАЭ.
Интерес для исследователей левого движения Мексики представляет хранящаяся в АВПРФ корреспонденция полпредства и НКИД СССР, дневник, который вел Пестковский во время пребывания в Латинской Америке. Анализ этих документов позволяет лучше понять роль советского диппредставительства в развитии левого движения Мексики и (вместе с архивными материалами Коминтерна) дает возможность нарисовать картину взаимоотношений между КПМ, III Интернационалом и советской дипломатией.
Государственный архив Мексики содержит разрозненные дела, касающиеся деятельности КПМ и Аграрных лиг. Здесь обнаружены документы о депортации из страны иностранных активистов мексиканского левого движения в 1921 г., переписка между государственными органами, полицией и левыми организациями по поводу «дела Троцкого» (в президентских фондах – А. Обрегон/П. Э. Кальес, Э. Портес Хиль, П. Ортис Рубио, А. Родригес, Л. Карденас). Фонд МВД хранит документы, связанные с регистрацией Рабоче-крестьянского блока, ставшего вершиной развития электоральной линии КПМ в 1920-х гг. Фонд Департамента социально-политических расследований содержит отчеты тайных агентов, письма, листовки и газеты, конфискованные во время полицейских рейдов, материалы о президентских выборах 1934 г., дополняющие картину отношения компартии к выборам и правительствам А.Родригеса и Л.Карденаса. Документы фонда систематизированы хронологически и по агентам, что приводит к бессистемному разбросу материалов по разным делам. Ряд донесений агентов являются сознательной мистификацией. Материалы личного фонда Э. Портеса Хиля сохранили материалы о взаимоотношениях правительства, интеллектуалов и левого движения Мексики с движением А. С. Сандино. Исторический архив МИД Мексики также содержит документы по истории мексиканского левого движения и его международных связей – переписку МИДа с посольством в Германии, руководством Всемирной Антиимпериалистической Лиги и мексиканскими официальными лицами, посвященную организации Брюссельского антиимпериалистического конгресса, ряд документов ВААИЛ, документы о дипломатических контактах Мексики и РСФСР, в том числе о поездке в Западное полушарие Бородина для установления отношений, материалы, связанные с деятельностью полпредства СССР в период работы С. Пестковского, А. Коллонтай и А. Макара. Отдельной группой материалов являются документы о высылке из страны активистов мексиканского левого движения в 1921 г., и документальная подборка, посвященная разрыву дипломатических отношений между Мексикой и СССР в 1930 г.
Ряд нарративных материалов частного архива Хосе К. Валадеса оказывается ценным подспорьем для изучения истории мексиканских левых: печатная пропаганда компартии и Панамериканского бюро, документы движения квартиронанимателей. Небезынтересны переписка и мемуарные наброски самого Валадеса, попытавшегося создать своеобразную картину мексиканского рабочего движения в первой половине 1920-х гг.
Немалый интерес для изучения истории эволюции левого движения Мексики и роли в этом III Интернационала представляют фонды Центра исследований рабочего и социалистического движения Мексики (СЕМОS). Важнейшими являются Фонды КПМ, В. Кампы, М А. Веласко, Х. Гомеса и Х.А.Мельи. В Центре присутствует наиболее полная коллекция партийных брошюр и газет; ряд писем КПМ в ИККИ, не сохранившихся в московских документальных коллекциях; документы по созданию Унитарной профсоюзной конфедерации Мексики; подготовительные материалы к воспоминаниям В. Кампы; стенографические отчеты заседаний VI и VII конгрессов КПМ; материалы Народного Антиимпериалистического фронта и Национальной лиги против фашизма и империалистической войны; переписка с правящей партией по поводу Народного фронта. Серьезным недостатком данной группы документов является их бессистемность и отсутствие ряда важнейших документов, вызванное неоднократными полицейскими конфискациями партийных материалов.
Весьма важны документы американской компартии, сосредоточенные в Гуверовском институте войны, революции и мира (фонд Бертрама Д. Вольфа и фонд Р. Эчеверрии Мартинеса), архиве экс-руководителя КП США Э. Браудера («Бумаги Э.Браудера» в Энн-Арбор, штат Мичиган) и фонде КП США в РГАСПИ (фонд 515, опись 1): пропагандистские материалы, переписка активистов левого движения, отчеты эмиссаров КП США в Мексике, оказавшиеся в распоряжении Браудера материалы о левом движении Мексики.
Во «Введении» осуществлен обзор историографии по теме, показаны существующие в историографии лакуны.
Изучение проблем Латинской Америки в СССР началось в 1920-е гг. Носившие обзорный характер работы писались непосредственно по следам событий непрофессиональными историками и не были настоящими исследованиями, но следует отметить их несомненное достоинство: введение в научный оборот фактов, которые в более поздних трудах отечественных специалистов не упоминались. Первой работой по истории коммунистического движения континента стала статья сотрудника Коминтерна Г.Я-на (Якобсона), давшего марксистский анализ причин подъёма рабочего движения после I мировой войны и очертившего общие контуры отношений профсоюзов региона с КИП.[9] Это был первый шаг, демонстрировавший недостаточную разработанность проблем с одной стороны, и идеологическую детерминированность с другой. Указывая на «неумелую и слабую работу» КПМ в профдвижении, автор не конкретизировал её недостатки, но показал неудовлетворенность руководства Коминтерна уровнем развития революционного рабочего движения в стране.
Целенаправленное изучение истории левого движения континента началось после Второй мировой войны. Появился ряд исторических очерков, рассматривавших формирование КП Мексики с марксистских позиций, уделявших значительное место влиянию Октябрьской революции как фактору мощного идеологического воздействия на рабочее движение страны, оказавшему воздействие на процесс формирования коммунистического движения. Подобная схема создания компартии содержится в публикациях М. Хиля и Л. Медины.[10]
Послевоенной советской исторической школе по праву принадлежит заметное место в исследовании проблем левого движения Мексики (работы М.В.Данилевич, В.И.Ермолаева, Б.И.Коваля, Н.С.Коноваловой, Л.С.Хейфеца, А.Ф.Шульговского и других).[11] А.М.Зорина первой выдвинула ряд положений, которые легли в основу последующих исследований отечественных латиноамериканистов: первая мировая война увеличила значение континента в международной политике, ускорив развитие экономического кризиса и способствуя возрастанию политической активности рабочего движения. В этой обстановке Октябрьская революция стала естественным стимулятором классового сознания.[12]
В.И.Ермолаев пришёл к выводу о том, что деятельность марксистских кружков в Латинской Америке в XIX веке свидетельствует «о полной несостоятельности взглядов буржуазных фальсификаторов истории, будто бы коммунистические идеи занесены в Латинскую Америку «большевиками и красными агитаторами» лишь после Октябрьской революции».[13] Серьезным недостатком работ автора стало отсутствие анализа степени вовлеченности таких групп в политическую жизнь их стран и характера эволюции левого движения. Отметив важную роль «интернационалистов» (в частности, С.Катаямы и Х.А.Мельи) для становления компартий региона, автор в то же время не раскрыл характер их деятельности. Существенную роль в освещении развития международных контактов компартий региона и взаимоотношений КИ с Латинской Америкой играют работы С.И.Семёнова. Автор привёл данные об интересе В.И.Ленина к латиноамериканскому революционному движению и влиянии личности руководителя большевиков на идейное формирование лидеров компартий региона.[14] Особо следует отметить монографию А.Соколова, исследовавшего образование и развитие компартии в Мексике в двадцатые годы. Опираясь на доступные в то время источники, автор сравнительно подробно осветил деятельность мексиканских коммунистов. Поскольку работа посвящена вопросам рабочего движения, в неё не вошли сюжеты, относящиеся к деятельности КИ в Латинской Америке. Монография не избежала общей для советской историографии традиции – анализировать принятые Коминтерном решения, не показывая реакцию левого движения Мексики на директивы ИККИ.
Книга А. Ф. Шульговского «Мексика на поворотном пункте своей истории» (М.: 1967) содержит анализ деятельности КПМ в период правления Л. Карденаса, когда партия оказалась в центре игры более широких политических сил – борьбы за претворение в жизнь идеи Народного Фронта. Как показал автор, политика КПМ в этот период характеризовалась изменчивостью и необходимостью приспособления к быстро менявшимся обстоятельствам. Его исследование показывает, как работа коммунистов приобретала общенациональный облик. Однако, Шульговский практически избегает анализа роли Интернационала в формировании некритической позиции партии в отношении Ломбардо Толедано и Карденаса.
Стремясь опровергнуть теорию о марксизме-ленинизме как экзотической идеологии, несоответствующей континентальной специфике, историки-марксисты утверждали, что компартии являются естественными наследниками традиций революционного движения в своих странах, избегая при этом обсуждения вопроса об организационных связях III Интернационала со своими секциями и непосредственном руководстве компартиями из Москвы. Предметом исследования становились события абсолютно достоверные, но не все, в центре внимания оказывались лишь тщательно отобранные лидеры компартий. Объективно это оказывалось попыткой закамуфлировать истину.
Этого, к сожалению, не избежали весьма значимые работы Б.И.Коваля.[15] Автор, оценивший процесс формирования коммунистических партий как «весьма неравномерный» и шедший «неодинаковыми путями», подверг анализу обширный фактический материал, нарисовав масштабную картину становления компартий на континенте. Б.И.Коваль на примерах обсуждения в Коминтерне важнейших для революционного движения Западного полушария теоретических проблем продемонстрировал степень идеологического влияния всемирной компартии на латиноамериканские секции. Однако, отсутствие доступа к архивам не позволило в полной мере увязать национальный характер формирования и развития компартий региона с внешним фактором – организационным воздействием III Интернационала.
Открытие для исследователей архива Коминтерна в эпоху перестройки изменило ситуацию, дав возможность использовать новые документы. Так, С.И.Семёнов модифицировал выдвинутые ранее постулаты марксистской историографии, указав, что не только «Октябрьская революция стала своего рода катализатором... сложного процесса», но и то, что «большую помощь в формировании латиноамериканских секций Коминтерна оказали эмигранты из США, Японии, Европы, Азии», многие из которых выступали в роли представителей Интернационала. Автор рассмотрел также становление структуры латиноамериканских органов III Интернационала и их взаимодействие с национальными секциями на континенте.[16]
После II мировой войны немарксистская историография пополнилась исследованиями, уделившими большое место взаимоотношениям Коминтерна со своими секциями в Латинской Америке и роли т.н. «агентов» III Интернационала. Фундаментальной работой стала монография Р. Дж. Александера, осветившая историю компартий региона в межвоенный период, несомненным достоинством которой стало обширное использование партийной прессы и интервью с участниками событий, позволившее отойти от схематического рассмотрения левого движения в рамках анализа партийных решений.[17] В то же время недоступность архивов способствовала отмеченному им самим «врожденному» недостатку монографии, а также работ большинства иных специалистов (В. Альбы, Б. Гольденберга, Д. Диллон, Р. Поппино): значительная часть анализа строилась «на предположениях и догадках».[18] Несмотря на то, что американскому историку удалось понять основные тенденции, выявить формы и методы воздействия Коминтерна на революционное движение Латинской Америки, в его исследовании наличествует очевидное противоречие. С одной стороны, он подчеркивал руководство Коминтерна деятельностью латиноамериканских коммунистов, с другой стороны, усматривал отсутствие у III Интернационала интереса к континенту. Это противоречие не подтверждалось достоверными фактами. Источниками информации Александера были в основном люди, покинувшие компартии по своей воле или исключенные из них (т.н. «ренегаты»), не обладавшие сведениями, позволяющими полностью раскрыть тему интернациональных связей.
В монографии Э. Коллотти-Пишель и К. Робертацци «Коммунистический Интернационал и колониальные проблемы, 1919-1935» сделана попытка анализа видения Москвой развития стран, относимых Коминтерном к колониям и полуколониям (а именно таковой казалась Мексика руководству III Интернационала), но эта работа не затрагивает отношения Коминтерна с Мексикой. Известный исследователь В. Альба считал, что латиноамериканское коммунистическое движение формировалось на собственной основе, но импульсом к его развитию была Октябрьская революция, а одной из основ быстрого проникновения идей III Интернационала на континент – «романтизм» латиноамериканцев. Немало места он уделял влиянию Коминтерна на деятельность компартий, отталкиваясь в анализе от дававшей односторонние оценки мемуарной литературы.[19]
Немарксистская историография левого движения в Мексике начала складываться практически одновременно с появлением компартии. Анархо-синдикалисты Р. Саласар и Х. Эскобедо в книге «Столкновения глыб (на заре рабочего движения в Мексике)», вышедшей впервые в 1922 г., уделили значительное внимание роли «делегатов Ленина» в происхождении компартии.[20] При этом в их работе содержится множество фактов, демонстрирующих связи КПМ с рабочим движением и противоречащих сделанному авторами выводу.
Типичными работами правой немарксистской историографии стали книги Б. Мены Брито «Большевизм и демократия в Мексике» (1927 г.) и А. Мансанильи (Уго Соля) «Преступный большевизм в Юкатане» (1921 г.). Авторы, активные участники мексиканской политической жизни, первостепенное внимание уделили попыткам доказать «антинациональный» характер и «иностранное» происхождение компартии. Вмешательством «большевиков из-за границы» они объясняли и антиамериканский характер деятельности правительства страны в начале 1920-х гг. Возможность автономного характера деятельности коммунистов отрицалась в статье Г. Бернштейна «Марксизм в Мексике в 1917-1925 гг.» (журнал “Historia Mexicana”, 1958 г.). В схожем духе выдержаны работы Р. Тревиньо и Р. Гарсиа Тревиньо.[21]
Несмотря на заявленную академичность и отсутствие расхожих для тогдашней американской историографии оценок (вроде «коммунизм – угроза для латиноамериканских стран») диссертация Ч. Стефенса «Kоммунизм в Мексике в 1919-1940» (1963 г.) содержит в приложении по меньшей мере спорный документ «Полный список агентов Бюро Прямого действия и пропаганды Третьего Интернационала, назначенных для организации в Центральной Америке координирующего центра». Важным достоинством работы стало введение в научный оборот документов американских властей по поводу внутренней ситуации в Мексике.
Значительное место в зарубежной историографии заняли работы немецкого историка Б.Гольденберга и бывшего британского дипломата С.Клиссольда.[22] Голденберг показал отдельные формы и методы взаимодействия латиноамериканского левого движения и Коминтерна, но и ему, по объективной причине (отсутствие доступа к архивам) не удалось создать полной картины эволюции интернациональных связей. В монографии С.Клиссольда III Интернационал предстаёт простым орудием советской внешней политики, а деятельность дипломатов СССР изображается исключительно как курьерская работа по перевозке средств для компартий и участие в формировании коммунистического движения. Наряду с этим исследование снабжено значительным числом документов, делающих монографию важным источником информации. Полемика по вопросу о взаимосвязи работы Коминтерна и советской дипломатии в Латинской Америке до недавнего времени упиралась в обсуждение участия дипломатов СССР в деятельности III Интернационала. В то время как западная историография просто игнорировала дипломатический характер той или иной миссии, марксисты упорно представляли такие тезисы результатом измышлений «ренегатов» и антикоммунистически настроенных коллег. Тем не менее, в публикациях начала 1990-х гг. ряд авторов, придерживавшихся ранее этого направления, признали факт частичного смешения функций советских дипломатов и «агентов» Коминтерна.[23]
Весьма систематизированной, аналитической и документированной работой стала монография М. Кабальеро, продемонстрировавшего природу связей международной компартией и ее латиноамериканских секций.[24] Одной из центральных идей автора является то, что основное влияние было оказано в теоретическом плане. Впрочем, обоснование данного тезиса далеко не всегда присутствует в работе Кабальеро, не пытается он и выяснить, какова была ниша, занимаемая компартиями в политической системе своих стран. В книге затронута и тема «агентов Коминтерна». Серьёзно расширив круг лиц, участвовавших в деятельности организации на континенте, автор схематично осветил работу структур III Интернационала, курировавших латиноамериканские проблемы. Кабальеро допустил также ряд фактических ошибок: указывает на Ч. Филлипса (Х. Рамиреса) как делегата Мексики на III конгрессе КИ, в то время как таковым являлся М. Диас Рамирес, что выяснено в ранее опубликованных работах, а также необоснованно ставит под сомнение задолго до этого установленный факт работы Катаямы в Мексике в качестве председателя Панамериканского бюро.[25]
Первой из работ, посвященных собственно мексиканской компартии, стала монография сотрудника Госдепартамента США К. Шмитта «Коммунизм в Мексике. Анализ политической неудачи» (1965 г.). Автор составил карту-схему организаций левого толка, существовавших в тот момент, предложил свой вариант периодизации истории КПМ. Среди предпосылок формирования компартии Шмитт выделил увеличение размаха рабочих выступлений и идейное размежевание на реформистское и революционное крылья. Но сам процесс создания компартии он видел исключительным результатом деятельности американских эмигрантов-социалистов и индийца Роя, «благословлённых русским агентом Бородиным».[26] Этот подход нехарактерен для работы Л. С. Брауна «Коммунисты и режим Карденаса» (1971), прослеживающего извилистую линию политики коммунистов в отношении президента Л. Карденаса: от отвержения и прямых нападок к тотальному сотрудничеству в попытке консолидации Народного Фронта. Браун подробно рассматривает особенности отношений КТМ и компартии, но ограничивается лишь очерковым описанием Чрезвычайного конгресса в 1940 г. и убийства Л. Д. Троцкого, фактически отказавшись от анализа этих событий.
История возникновения КПМ и установления её взаимосвязей с КИ является предметом исследований Б. Карра.[27] Уделив особое внимание идейным истокам формирования партии, автор отрицает преимущественно марксистскую основу ее идеологии на первоначальном этапе развития, справедливо указав на более существенную роль анархистских и анархо-синдикалистских идей. Отмечая влияние делегатов Коминтерна на формирование компартии, Карр, однако, отрицает факт непосредственного воздействия советского представителя Бородина на идейную эволюцию Роя. На примере Мексики автор показывает низкую степень внимания Коминтерна к проблемам Латинской Америки. Работы Карра важны, среди прочего, постановкой ряда задач для последующего поколения исследователей: связь развития марксизма с анархо-синдикалистской традицией в Мексике; международные контакты левых; связь компартии с национальной политической системой. Сосредоточившись на исследовании первых лет существования мексиканской секции Коминтерна, автор показывает, что «отклик на социал-демократию» был заметным и что изучение истории КПМ должно охватывать особенности появления в Мексике антиутопического научного социализма. Впрочем, многие задачи были лишь сформулированы, ответа на них автор не дал. Карр исследовал «статистику» мексиканского левого движения и взаимоотношения коммунистов с крестьянами на примере региона Ла Лагуна, но не создал всеобъемлющей работы об эволюции левого движения страны. Вышедшая из под его пера книга «Мексиканские левые в ХХ веке» – сборник прежних статей, не связанных в единое смысловое целое. Последняя работа Карра о КПМ тоже не содержит новых идей.[28]
Книга О. Родригеса Араухо и М. Маркеса «Мексиканская Коммунистическая партия в период Коммунистического Интернационала: 1919-1943» (1973) инициировала в Мексике систематические исследования по истории компартии не только на основе пристрастных документов или политических дебатов. Несмотря на намерение авторов подготовить всеобъемлющий очерк истории партии, монография оказалась тенденциозной («мы крайне редко указываем на позитивные аспекты как в деятельности мексиканского правительства, так и МКП, что может быть расценено как наша необъективная позиция. Так оно и есть... »).[29] Ощущается явная недостаточность интеграции трех затрагиваемых уровней: национального и международного контекста и деятельности собственно партии. Выдвигается ряд гипотез, которые или уже были отвергнуты, или остаются недоказуемыми: появление партии было искусственным; в экономическом и идеологическом планах она зависела от Коминтерна и металась от безрассудной оппозиции до некритической поддержки пост-революционных режимов; КПМ не сумела стать эффективной ни в один из моментов своей истории. Своего рода мостик между этим исследованием и более систематическими работами о деятельности КПМ был перекинут хронологиями, подготовленными Х. Пелаэсом (1980 г.) и М. де Неймет (1981 г.), внесшими вклад в историографию значимой информацией, позволяющей лучше ориентироваться при разработке более глобальных исторических исследований.
Х. Ривера Кастро дал оценку форме соединения в Мексике анархизма и марксизма, создавшей основу формирования Всеобщей Конфедерации Трудящихся, отметил роль смычки либертарианской идеологии и коммунистической организации в создании крестьянских ассоциаций. В похожей манере написана статья А. Гальвеса (1982 г.), предложившего панорамное видение первых лет истории коммунистической партии.[30]
Книга бывшего генерального секретаря МКП А. Мартинеса Вердуго стала первым исследованием с использованием ряда архивных материалов Коминтерна, показавшим участие III Интернационала в развитии компартии.[31] В то же время, являясь историей партии, а не очерком её отношений с Коминтерном, исследование не касается целого ряда вопросов деятельности структур Интернационала, занимавшихся Латинской Америкой. Остались за скобками исследования, либо были крайне сжато освещены такие аспекты эволюции левого движения как развитие электоральной тактики КПМ, взаимоотношения партии с крестьянскими лигами, роль советских дипломатов в руководстве деятельности коммунистов. При всей критичности взгляда автора на историю собственной партии, он фактически не попытался увязать её развитие с социально-политической обстановкой в стране.
Почти одновременно увидела свет монография П. И.Тайбо II,[32] введшего в научный оборот важные документы из архивов Мексики, США и Голландии и активно использовавшего прессу 1920-х гг., воспоминания. Автору удалось нарисовать довольно объективную картину зарождения и развития компартии, влияния на этот процесс эмигрантов и эмиссаров Коминтерна, показать характер противоречий в левом секторе рабочего движения Мексики. Данное исследование стало первой попыткой показать историю партии внутри более широкой политической системы и деятельности иных групп. Невозможность опереться на документы архива Коминтерна вынудила Тайбо II остановиться на 1925 г. – дате официальной «большевизации» КПМ как на «рубеже» в истории мексиканского левого движения. Избыточная опора на партийную прессу делает работу местами несколько односторонней. Несомненно, привлекательнейшим аспектом названной монографии является её живой характер – демонстрация личностного начала внутри многих эпизодов истории левого движения.
Можно отметить еще одну группу работ, авторы которых, не останавливаясь специально на анализе истории КПМ, подробно ее исследуют в рамках тематики или более широких временных интервалов истории Мексики. Таковы работы П. Гонсалеса Касановы «В первом конституционном правительстве (1917-1920)» (1980 г.), рассматривающего первые годы компартии, и А. Эрнандес («Карденистская механика») (1979 г.) – об отношениях рабочего движения с КПМ в 1920-1930-е гг. Специального упоминания заслуживает творчество Х. Ревуэльтаса, выдвинувшего тезис об «историческом не-существовании» Коммунистической партии и её роли в качестве «деформированной идеологии».[33]
Общие работы по истории Коминтерна, КИМа и Профинтерна содержат ряд сведений по истории левого движения Мексики и Латинской Америки в целом, однако эта информация крайне скудна, либо (за исключением статьи Ф.И.Фирсова) не содержит данных о формах воздействия III Интернационала на национальные секции в регионе.[34] То же самое в полной мере относится и к очеркам истории стран Латинской Америки.
Открытие для исследователей архива Коминтерна способствовало началу формирования нового направления историографии – работам объективистского характера, подготовленным на обширной документальной базе. Следует назвать работы М.С.Давыдовой, С.И.Семенова, Ю.Мотеса, Н.П. Калмыкова,[35] Д. Спенсер, Л. С. Хейфеца и В. Л. Хейфеца, Р. Ортис Перальта, Э. Кончейро, О. Креспо.[36] Так, Д.Спенсер вводит в научный оборот целый ряд документов.[37] В то же время она практически обходит стороной российскую историографию. Последняя монография Д. Спенсер (2009 г.) стала перелицовкой ее прежней работы по истории советско-мексикано-американских отношений в 1920-е гг., к которой был добавлен ряд сюжетов из истории компартии. При этом автор допустила ряд серьезных ошибок, вызванных невнимательным отношением к архивным документам. Так, ею указано на проведение в Мехико в мае 1929 г. совещания руководства КПМ и эмиссаров Коминтерна, тогда как эта встреча никак не могла состояться в указанное время и в обозначенном месте, ибо ее участники находились в Буэнос-Айресе, на конференции коммунистических партий Латинской Америки. Спенсер, нередко не утруждающая себя чтением работ иных авторов, указывает на присутствие на мероприятии «Луиса» – «неидентифицированного персонажа», тогда как в историографии давно известно – это секретарь Латиноамериканского лендер-секретариата Ж. Эмбер-Дро.
М.С. Давыдова выделяет этапы формирования латиноамериканской политики Коминтерна, анализирует изменения в структуре его органов, курировавших континент.[38] В то же время опора автора на материалы Латиноамериканского лендерсекретариата ИККИ, при невнимании к документам других структур Коминтерна, способствовали ошибочному выводу об отсутствии тесных связей Коминтерна с Латинской Америкой вплоть до V конгресса (1924 г.). В кратком очерке истории взаимодействия КИ с компартией Мексики, Л.С.Хейфец привел ряд неизвестных ранее фактов о контактах III Интернационала с коммунистическим движением этих стран, рассмотрел некоторые аспекты проблемы соотношения дипломатической и коминтерновской деятельности сотрудников советских внешнеполитических ведомств.[39] Отдельного упоминания заслуживают интереснейшие работы В.Н. Кутейщиковой, затрагивающие проблему «дуализма» внешней политики СССР.[40]
Результатом многолетней работы Центра латиноамериканских исследований ИВИ РАН стала публикация сборника документов Коминтерна и компартий Латинской Америки, составители которого стремились дать «максимально объективную картину становления и развития коммунистического движения в Латинской Америке, связей компартий с III Интернационалом, их взаимоотношений с другими участниками революционной и освободительной борьбы». Попытки обобщить первые результаты исследований с использованием архивных документов всемирной компартии и ее латиноамериканских секций были предприняты на круглых столах, проведенных редакциями журналов «Латинская Америка» (Москва) и «Клио» (Санкт-Петербург), с участием ученых из России, Мексики, Германии, США, Аргентины, Швейцарии, Австралии, Венесуэлы, Финляндии и Чили.[41]
Существующие направления историографии, внеся значительный вклад в исследование взаимоотношений в Коминтерне, оставили неизученными ряд аспектов проблемы. Настоящая работа, базируясь в основном на изучении архивных документов в сочетании с ранее опубликованными источниками и литературой, позволяет дополнить и откорректировать предшествующие исследования.
В первой главе «На пути к панамериканской революции: первоначальный этап развития взаимоотношений левого движения Мексики и Коммунистического Интернационала» анализируются теоретические подходы III Интернационала к Мексике и левому движению страны. Показано восприятие Мексики коминтерновцами как полуколонии США, а мексиканской революции – как родственной советской, как социально-политического процесса, который нужно «направить на правильный путь». Обозначена ключевая проблема работы Коминтерна в Мексике – необходимость соперничать с незавершенной мексиканской революцией в деле привлечения на свою сторону рабочих и крестьян, в условиях масштабного влияния реформизма и анархистских идей и антиимпериалистической и прогрессивной направленности целого ряда мероприятий правительства. Показана фрагментарность представлений ИККИ о Мексике и врожденный дефект теоретических подходов всемирной компартии к анализу мексиканских проблем: их оценка с точки зрения включенности в глобальные процессы в Латинской Америке. Мексика была важна для III Интернационала как государство, занимающее стратегическое положение в Западном полушарии, ближайший сосед США и потенциальный плацдарм для развертывания коммунистического движения, направленного на подрыв могущества империалистической державы. В этой связи развертывание деятельности Коминтерна в левом движении Мексики происходило как подготовка к осуществлению революции в панамериканском масштабе, а латиноамериканские реалии нередко отождествлялись с восточными. При этом Москва ориентировала левых на самостоятельную борьбу, без участия союзников из числа «политических авантюристов». Схожие планы были поначалу и у Профинтерна – создание панамериканской федерации революционных профсоюзов как противовеса Американской Федерации труда и Амстердамского международного объединения профсоюзов. Позднее возобладал более реалистичный подход, больше внимания стало уделяться специфике конкретных стран. Осуществлением такой работы занималось Панамериканское бюро ИККИ, теоретической основой деятельности которого являлось воззвание ИККИ «Американская революция».
После отказа Коминтерна от идеи панамериканской революции и по мере формирования структур Интернационала, занимавшихся Латинской Америкой, Мексику в Москве начали рассматривать в отрыве от континента в целом, признав ее специфику. Не без труда руководство III Интернационала поняло: левому движению не принадлежит монополия на революционность, а правительство является важным конкурентом в борьбе за симпатии широких масс. Тем не менее, основные дефекты восприятия страны остались прежними, и лишь отдельные специалисты в аппарате ИККИ обращали внимание на возможности сотрудничества коммунистов и революционных националистов. Первая конференция компартий Латинской Америки (1929 г.), обсуждая эти вопросы, принципиально стратегию III Интернационала не улучшила. Со времени сталинизации Коминтерна в 1929 г. историческая специфика, которую идеологи всемирной компартии признали за Мексикой, уступила место универсальной пролетарской интерпретации социальной революции.
В исследовании обоснована модель периодизации эволюции мексиканского левого движения на базе развития его взаимоотношений с III Интернационалом. Первый этап – 1919 – начало 1922 г., время, когда Коминтерн действовал в Мексике почти исключительно через своих уполномоченных, назначенных в Москве. Второй этап – 1923 - начало 1929 г. – период, когда связи между ИККИ и КПМ осуществлялись напрямую, а само левое движение превратилось в своеобразный «полигон» для отработки III Интернационалом сразу нескольких тактик: участие в выборах, альянс коммунистов и независимого радикального крестьянского движения, развитие антиимпериалистической деятельности левых. Все это в целом способствовало укоренению левого движения в массовых организациях. Третий этап – 1929-1934-1935 гг. – время «левого поворота» и сектантского изоляционизма, разрыва с некоммунистическими союзниками и маргинализации влияния компартии. Четвертый этап – 1935-1940 гг. – эволюция левого движения в направлении стратегии Народного фронта и консолидации рабочего движения в рамках Конфедерации трудящихся Мексики, вылившаяся, однако, под давлением Москвы в линию «Единство – любой ценой», которая привела к масштабному внутреннему кризису в левом движении. Этот кризис усугубился «чисткой» КПМ в начале 1940-х гг. и завершился значительным ослаблением позиций левых. На всех этих этапах роль Коминтерна в поворотах тактики левого движения была очевидной.
Показаны внутренние факторы формирования и развития левого движения Мексики в 1919-1920 гг., его готовность к сотрудничеству с III Интернационалом, роль эмиссаров всемирной компартии в эволюции левых, в создании компартии и разрешении внутрипартийных и межпартийных конфликтов. Проанализированы мотивы признания представителем Коминтерна М.Бородиным и Амстердамским бюро ИККИ Мексиканской Коммунистической партии единственной силой, с которой необходимо было сотрудничать в левом движении: причиной этого послужила личность индийца М.Н.Роя – одной из ключевых фигур МКП. В Рое посланец Москвы увидел потенциального организатора коммунистической деятельности на приоритетном в тот момент для Коминтерна направлении – желании нанести удар по могуществу империалистических империй через колонии. Перемещение Роя на азиатский участок деятельности III Интернационала и случайный подбор кадров для созданного осенью 1919 г. в Мехико Латиноамериканского бюро ослабил амбициозные планы левых по развитию континентальной работы. Серьезных успехов в этой сфере не удалось добиться и Панамериканскому бюро, предпринимавшему тщетные усилия по развертыванию активности в латиноамериканских странах. Это вызвало определенное снижение интереса ИККИ к континенту, и, в частности, к левому движению Мексики.
Показана неэффективность действий Коминтерна и Профинтерна по расширению связей коммунистического сектора в мексиканском левом движении. Попытки сотрудничества с анархо-синдикалистами (приведшие поначалу к созданию Всеобщей Конфедерации труда, где коммунисты играли важную роль) и Мексиканской Региональной Рабочей конфедерацией (КРОМ) сорвались ввиду идеологических разногласий и недовольства потенциальных партнеров стремлением коммунистов доминировать внутри альянса. Вместо расширения сферы влияния компартия оказалась маргинализована в профдвижении. В то же время Панамериканскому бюро III Интернационала удалось с помощью региональных активистов возродить компартию, разгромленную властями весной 1921 г., после чего на повестку дня встал вопрос о выправлении линии левого движения, занимавшего радикальную позицию отрицания выборов.
Во второй главе «Мексиканское радикальное левое движение и Коминтерн в 1922-1928 гг.: попытка обрести собственную социально-политическую нишу» показаны действия левого движения страны по расширению социальной базы и обретения новых партнеров. Сколько-нибудь проработанной тактики ни левые Мексики, ни штаб-квартира Коминтерна разработать так и не сумели, и КПМ фактически действовала путем проб и ошибок.
Показаны факторы, препятствовавшие формированию готовности радикальных левых к участию в электоральных кампаниях и способствовавшие проведению кампании «разоблачительного характера» против реформистских настроений. Продемонстрирована роль III Интернационала в изменении позиции левого движения Мексики по этому вопросу. Москва, желая вывести КПМ из состояния маргинальной секты, настояла на отказе от антипарламентаризма и переходе к тактике «единого фронта». Это совпало по времени с очередным кризисом левых сил в связи с разгромом движения квартиронанимателей в Веракрусе, в котором активно участвовали коммунисты. В это же время в ряды левых влилась группа революционных художников-муралистов, часть из которых вошла в руководство компартии и превратилась в движущую силу новой партийной газеты – «Эль Мачете» (1924 г.). Революционные деятели искусства обладали собственными взглядами на пути развития левого движения (в частности проявляли готовность к сотрудничеству с некоммунистическими революционными элитами), являлись консолидированной группой, что позволило им в первые годы пребывания в КПМ оказывать существенное воздействие на формирование позиции партии.
Показана эволюция мексиканского левого движения по вопросу об участии КПМ в выборах с момента II Национального конгресса партии (1923 г.) и кампании по избранию главы государства (1924 г.). В ходе дискуссии внутри левого движения серьезным фактором стало решение Москвы, надавившей на КПМ через Рабочую (Коммунистическую) партию Америки, настаивая на поддержке кандидата в президенты П.Э.Кальеса как «самого влиятельного представителя» «профсоюзной и крестьянской бюрократии» и противовеса реакции. Эта мера рассматривалась как необходимый этап на пути к рабоче-крестьянскому правительству как «последнему и решающему этапу на пути к диктатуре пролетариата». Одновременно ИККИ сформулировал для своих национальных секций жесткие правила парламентской работы. В ходе дискуссий КПМ пошла дальше предложений Москвы, поддержав т.н. «левый поворот» Кальеса, в иллюзорности которого вскоре убедилась. Показана типичность подобных колебаний между двумя крайними позициями для левого движения Мексики на протяжении 1920-х гг. и роль в этом как Коминтерна, так и серьезных внутриполитических перемен внутри страны, а также сложной идеологической панорамы рабочего и крестьянского движений. Проанализированы причины сближения левого движения с правительственными кругами в ходе мятежа де ла Уэрты и неоднозначность позиций левых по данному вопросу. Показаны проблемы, возникавшие у левого движения при попытках выстраивания региональных альянсов с Лабористской и Национальной Аграристской партиями, саботировавшими планы коммунистов по развитию единого фронта.
Исследованы попытки компартии и связанных с ней профсоюзов расширить сферу своего влияния в рабочем движении путем сотрудничества с реформистами и анархо-синдикалистами, проанализированы успехи и неудачи левых в развитии забастовочных выступлений и осуществлению единого фронта. Показано, что, несмотря на провал попыток проникновения в КРОМ и восстановления связей с ВКТ, коммунистам удалось закрепиться в ряде независимых профсоюзов, но этого оказалось недостаточным для формирования нового общенационального профцентра.
Тщательно исследован вопрос взаимоотношений КПМ с крестьянским движением, в том числе в связи с обретением электорального опыта левых в различных штатах, роль коммунистов в формировании местных крестьянских объединений и Национальной Крестьянской Лиги. В 1924-1925 гг. КПМ обрела первых депутатов, причем никто из них не был избран как выдвиженец партии. Это делало электоральные успехи весьма относительными и вызвало внутри партии дискуссии о необходимости участия в выборах.
Продемонстрирована роль тактики аграрно-коммунистического альянса в расширении сферы влияния левого движения страны, указана роль III Интернационала в формировании и осуществлении данной политической линии, проанализированы разногласия между рядом сотрудников и представителей всемирной компартии по вопросу взаимоотношений между КПМ и крестьянскими лигами. Показана эволюция взглядов коммунистов по поводу аграрной реформы и сформулированы основные противоречия в аграрно-коммунистическом блоке, которые не могли не дать о себе знать в будущем, при изменении внутриполитической ситуации и политики Коминтерна. Рассмотрен вопрос о формировании Рабоче-Крестьянского блока как этапе кампании поддержки левым движением А.Обрегона в борьбе за пост президента Мексики в 1928 г. и содержание дискуссии по данному вопросу в Коминтерне. Выявлены мотивы, побудившие левых к выступлению на стороне Обрегона, и оценены возможные перспективы левого движения в случае его победы.
В третьей главе «Советские дипломаты как фактор развития левого движения Мексики в 1920-е гг.» рассматривается роль дипломатических представителей РСФСР (СССР) в эволюции мексиканского левого движения. Исследован вопрос о дуализме советской внешней политики, приводившем зачастую к смешению функций работников полпредств и эмиссаров Коминтерна. Показаны объективные причины, побуждавшие дипломатов активизировать свое воздействие на левое движение, главной из которых было искреннее стремление «направить заблудившуюся мексиканскую революцию» на правильный путь.
Проанализирована миссия М.М.Бородина в Западном полушарии, показан ее многоцелевой характер – выполнение дипломатических задач, участие в организации и координации коммунистического движения, перевозка драгоценностей и материальных средств; выявлено соотношение этих поручений в ходе миссии Бородина. Опровергнут ряд историографических мифов по поводу поездки советского эмиссара. Исследование вопроса о подготовке и осуществлении поездки продемонстрировало: несмотря на ее во многом авантюрный характер ввиду плохого знания большевистским руководством ситуации в Латинской Америке, она привела к реализации ряда мероприятий по формированию и развитию левого движения Мексики и установлению его связей с Коммунистическим Интернационалом. Показана иллюзорность планов советских и коминтерновских лидеров по поводу участия мексиканских властей в революционных проектах левого движения, в том числе в отношении созданного в ноябре 1919 г. Латиноамериканского бюро III Интернационала.
Проанализирована деятельность в Мексике полпредов С.Пестковского, А.Коллонтай и А.Макара с точки зрения их участия в эволюции левого движения страны. Показано, что самое активное сочетание дипломатической и коминтерновской работы происходило в период пребывания на посту главы советской дипмиссии Пестковского, одновременно являвшегося эмиссаром III Интернационала, влиявшего на кадровые перестановки в руководстве КПМ и выработку ее политической линии, что едва не привело к разрыву компартии и аграрного движения накануне и в ходе IV съезда КПМ. Только вмешательство представителя Коминтерна Э.Воога («А.Штирнера») позволило избежать масштабного кризиса. Показана роль Пестковского в развитии антиимпериалистической деятельности левого движения и его попытки наладить отношения с представителями революционной интеллигенции и правящих элит. В период работы А.Коллонтай, получившей инструкции напрямую от И.В.Сталина, масштабы взаимодействия полпредства и левых сократились, но не прекратились. Более серьезное разделение дипломатических функций и выполнения интересов Коминтерна произошло, когда пост полпреда занял А.Макар, но магистральная линия на совмещение мировой революции и дипломатии не менялась на протяжении 1920-х гг. Различались лишь формы проведения этой политики. Дипломатические каналы по-прежнему оставались удобным способом пересылки средств КПМ и радикальному аграрному движению, а некоторые сотрудники полпредства передавали мексиканским коммунистам решения и инструкции Интернационала. Существенно менялась, однако, роль самого полпреда. В главе показано, что деятельность советских дипломатов внутри левого движения, пусть даже спорадическая, серьезно раздражала мексиканские власти, отстаивавшие свой суверенитет от иностранного вмешательства. В конце 1929 – начале 1930 гг. это стало одним из факторов, спровоцировавших разрыв мексиканско-советских межгосударственных отношений.
В четвертой главе «Антиимпериалистический вектор в деятельности левого движения Мексики в 1920-е гг.» анализируется одно из магистральных направлений левого движения страны – организация антиимпериалистического движения и попытка придать ему континентальный характер. В этот период в результате прямого воздействия III Интернационала была сделана попытка максимально расширить число союзников коммунистов и спектр их влияния – путем привлечения к совместным политическим проектам не только традиционного партнера в лице профсоюзов, но и крестьянского движения, беспартийных интеллектуалов из числа некоммунистических левых и революционных националистов. Антиимпериалистический вектор являлся одним из способов включения компартии в политическую панораму пост-революционной Мексики и укоренения левого движения в стране как национального актора. Сложные отношения между правительствами Мексики и США, широко распространенные среди мексиканских правящих элит и населения антиимпериалистические настроения давали коммунистам потенциальную возможность не только обрести новых партнеров, но и использовать их в иных аспектах работы КПМ. В то же время для установления и поддержания союзнических отношений от коммунистов требовалось проявление гибкости и умение находить общий язык с разнородными партнерами.
Рассмотрена эволюция взглядов мексиканских коммунистов по вопросу антиимпериалистической работы, начиная с расширенного пленума ИК КПМ (апрель 1924 г.), придавшего импульс формированию Антиимпериалистической лиги. Проанализированы возможности совместной работы левого движения и властей Мексики на базе антиимпериалистической программы действий, а также потенциал расширения числа партнеров за пределами рабочего движения за счет развертывания такой программы (в частности, в студенческом движении, а также среди интеллектуальных элит). Была предпринята попытка формирования широкого фронта на основе «антиимпериалистического панамериканизма» в качестве противовеса реформистским лозунгам «панамериканизма».
Проанализировано содержание программных установок КПМ и Коминтерна в отношении антиимпериалистического движения, показано одно из их слабых мест – отсутствие серьезной научной проработки политических выводов, являвшихся, по сути, набором представлений о приоритетных направлениях антиимпериалистической работы. В целом руководство III Интернационала уделяло недостаточно внимания работе в странах Западного полушария, отчасти ввиду представления о легкости развертывания там антиимпериалистической деятельности. Страны континента в Москве продолжали рассматривать через призму степени их зависимости от империализма. Мексика в этой классификации была отнесена к странам с революционно-демократическими правительствами, стремящимися создать независимую от иностранного капитала экономику. В этой связи революционному движению предлагалось перехватить у буржуазии инициативу борьбы с империалистической экспансией, противопоставив лозунгу «Латиноамериканский союз» концепцию «Антиимпериалистической лиги», способной объединить революционные организации рабочих, крестьян, интеллигентов и городской демократии. Эта задача была вполне реалистичной, ибо предполагала поддержку мексиканского правительства в деле реализации постулатов революции 1910-1917 гг. при одновременной «организации революционных классовых сил, готовых заменить это правительство, когда оно изменит идеалам революции». На практике это означало возможность сотрудничества коммунистов с некоммунистическими левыми и революционными националистами в рамках широкого антиимпериалистического фронта при неофициальном, а то и полуофициальном патронаже со стороны властей.
Рассмотрена деятельность секций Коминтерна в Мексике и США по развертыванию деятельности Всеамериканской антиимпериалистической лиги (ВААИЛ), проанализировано содержание журнала «Эль Либертадор», показаны широкие критерии привлечения потенциальных партнеров левого движения. Фактически Лига стала формально некоммунистическим проектом при доминировании коммунистов в руководстве ВААИЛ, превратившейся в мощный полюс притяжения для антиимпериалистически настроенных интеллектуалов и политиков. Изучен вопрос о столкновении интересов мексиканской и американской компартий в вопросе о названии Лиги и месторасположении ее штаб-квартиры, показаны последствия победы мексиканских левых в этом вопросе для увеличения потенциала антиимпериалистического фронта против «сующейся во все дела Янкиландии». В глазах общественности Континентальный комитет ВААИЛ в Мехико являлся центром деятельности в масштабах континента и быстро завоевал признание в мировом антиимпериалистическом движении. Во многом это было связано с пребыванием в стране латиноамериканских революционеров, не прекращавших свою деятельность в изгнании и сблизившихся с КПМ на почве борьбы против общего врага, которым они считали американский империализм, поддерживавший диктатуры. Участие в деятельности Комитета уникальных личностей: Х. А. Мельи, Х. Виво, В. Рауля Айя де ла Торре, Г. и Э. Мачадо, С. де ла Пласы, К. де Леона и др. превратило его в представительный орган, члены которого были хорошо известны рабоче-крестьянским массам и интеллигенции континента.
Проанализированы усилия Коминтерна и левого движения Мексики по привлечению к своей работе молодых харизматичных лидеров, таких как перуанец В.Р.Айя де ла Торре и кубинец Х.А.Мелья, показаны перспективы, открывшиеся в связи с этим. В Айя де ла Торре лидеров мексиканских левых привлекло его видение анархистского движения, «эксплуатирующего чувствительность нашей расы», в качестве главного противника коммунистической идеологии в регионе. Антиимпериалистически настроенный талантливый организатор оказывался бесценной находкой для компартии. Важные контакты с Айя де ла Торре поддерживало руководство Коминтерна и Профинтерна, разделявшее ряд пунктов программы перуанского политика. Но вскоре произошел разрыв из-за разногласий по организационным вопросам и теоретико-идеологических споров. Столь же важной фигурой оказался Мелья, исключенный из КП Кубы и преследовавшийся диктаторским режимом Мачадо. Оказавшись в эмиграции в Мексике и получив мощную поддержку со стороны КПМ и Пестковского против догматической и сектантской позиции кубинских коммунистов, Мелья стал одним из его символов мексиканского левого движения и – после отказа Айя де ла Торре от сотрудничества с Коминтерном – одним из яростных критиков апризма.
Рассмотрены взаимоотношения КПМ с действовавшей в эмиграции Венесуэльской революционной партией. Показана роль ВРП в деле привлечения к левому движению новых союзников, а также в сфере развития позиций мексиканских левых по отношению к возможности вооруженной борьбы. Продемонстрирован ряд общих подходов левых и правительства Мексики к сотрудничеству с венесуэльской эмиграцией. В то же время Коминтерн не поддержал идею вооруженной экспедиции, не видя перспективы включения «потенциального революционного правительства» Венесуэлы в континентальное антиимпериалистическое движение и отвергая «гарибальдийский путь» свержения диктатора Х.В.Гомеса, требуя сначала создать в стране компартию. Эту позицию подтвердила Первая конференция компартий Латинской Америки (1929 г.). Мексиканское левое движение сохранило значительную самостоятельность в оценке данного вопроса: венесуэльские эмигранты, в том числе и коммунисты, не отказались от идеи вооруженной борьбы, а КПМ, если и не поддерживала напрямую своих венесуэльских единомышленников, то, по крайней мере, не препятствовала их деятельности. Причина такой позиции была очевидной: мексиканские коммунисты осознавали значение венесуэльской эмиграции, надеясь использовать ее для развертывания максимально широкого антиимпериалистического фронта. Только после VI конгресса Коминтерна уже новое руководство КПМ согласилось с требованиями штаб-квартиры III Интернационала.
Деятельность Континентального Комитета ВААИЛ, его усилия по привлечению к своей работе широких секторов антиимпериалистов позволила расширить спектр работы левого движения Мексики, осуществляя инфильтрацию в профсоюзы, крестьянские организации и политические партии для проведения в них антиимпериалистической работы. В рамках ВААИЛ происходило взаимопереплетение целого ряда организаций, как открыто прокоммунистических, так и напрямую не связанных с деятельностью Коминтерна или КИП. При этом Лига не воспринималась радикальной элитой как филиал компартии. Неудивительно в этой связи, что мексиканские власти с интересом отнеслись к проведению Брюссельского антиимпериалистического конгресса. Вопрос о его подготовке и развитии отношений с правительством Мексики применительно к данной проблеме также подробно проанализирован, показаны конкретные примеры близости позиций и пункты, вызывавшие разногласия. В исследовании показано, что перспективы для развертывания антиимпериалистической работы в Латинской Америке в целом и в Мексике, в частности, были лишь потенциальными. Руководство Лиги так и не перешло от благих пожеланий к повседневной континентальной работе. Неповоротливая бюрократическая машина аппарата Коминтерна не сумела наладить хотя бы минимально необходимое финансирование антиимпериалистической деятельности в Латинской Америке. Фактически развитие работы ВААИЛ оказывалось в большей степени заслугой ее Континентального Комитета, нежели штаб-квартиры III Интернационала.
В пятой главе «Левый» поворот КПМ в 1929-1934 гг.» проанализировано содержание дискуссий на VI конгрессе Коминтерна, Первой конференции КП Латинской Америки и Латиноамериканской профсоюзной конференции, способствовавших серьезному изменению политической линии мексиканских левых в 1929 г. и реконфигурации всего левого движения страны. Самым существенным решением стало принятие тактики «класс против класса», предопределившее резкий поворот для левого движения Мексики, развивавшегося прежде в рамках относительно широкой коалиции политических сил. Другой линией, навязанной III Интернационалом коммунистическим партиям, стала борьба против социал-фашизма. В условиях Мексики подобный подход означал отказ от национальной специфики левого движения и нежелание принимать в расчет своеобразные условия его развития. Рассмотрена линия поведения делегации КПМ на конгрессе и показано ее нежелание безоговорочно принимать тезисы высшего руководства всемирной компартии. Мексиканскую делегацию поддержал и долго конфликтовавший с КПМ в связи с деятельностью Континентального комитета ВААИЛ американец Филлипс («Гомес»). Но, в конце концов, делегация была вынуждена признать существование в компартии «правой опасности». Начавшаяся в это время сталинизация Коминтерна серьезно меняла модель взаимоотношений между Москвой и левым движением различных стран. Международное объединение коммунистов превращалось из союза хотя бы относительно самостоятельных секций Коминтерна в обычный механизм реализации решений И.В.Сталина и его ближайшего окружения, не дискутирующий по важнейшим вопросам и проблемам коммунистического движения и практически не увязывающий стратегию и тактику левых с национальной спецификой. В реальных условиях 1928-1929 гг. аппарат III Интернационала стимулировал левацкие настроения среди коммунистов Латинской Америки, настаивая на разрыве связей с «недостаточно идейно выдержанными» союзниками. Выдвижение компартиями радикальных лозунгов без наличия революционной ситуации объективно было провоцированием гражданской войны в собственных странах, причем в условиях, невыгодных для левых, что в конечном итоге неизбежно вело к резкому сокращению перспектив работы Коминтерна в латиноамериканском регионе на протяжении ряда лет.
