P. M. ВАЛЕЕВ

ВЫДАЧА ПРЕСТУПНИКОВ

В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

(Некоторые вопросы теории и практики)

ИЗДАТЕЛЬСТВО

КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

1976

Печатается по постановлению

Редакционно-издательского совета

Казанского университета

Научный редактор — проф. Д. И. Фельдман

В монографии исследуются основные проблемы института выдачи преступников в современном международном праве. Автор подробно рассматривает отдельные теорети­ческие и практические аспекты проблемы выдачи преступ­ников, анализирует применение института выдачи к военным преступникам и лицам, совершившим преступление против человечества, исследует также регулирование выдачи преступников во взаимоотношениях между социалистиче­скими странами.

Книга рассчитана на специалистов в области международного права и международных отношений, на работни­ков, занимающихся непосредственно вопросами выдачи преступников, на читателей, интересующихся вопросами международной борьбы с преступностью.

© Издательство Казанского университета, 1976 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПЕРЕЧЕНЬ СОКРАЩЕНИЙ 4

ПРЕДИСЛОВИЕ 5

Глава I 10

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ 10

Глава II 19

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ 19

§ 1. Понятие выдачи преступников 19

§ 2. Основания выдачи преступников 29

§ 3. Преступления, влекущие выдачу 38

§ 4. Объем уголовного преследования выданного лица 44

§ 5. Основания отказа в выдаче 48

Глава III 65

ПРИМЕНЕНИЕ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ К ЛИЦАМ, СОВЕРШИВШИМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА 65

Глава IV 92

ВЫДАЧА ПРЕСТУПНИКОВ ПО ДОГОВОРАМ О ПРАВОВОЙ ПОМОЩИ МЕЖДУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМИ СТРАНАМИ 92

ПРИМЕЧАНИЯ 109

ПЕРЕЧЕНЬ СОКРАЩЕНИЙ

«СЕМП» — «Советский ежегодник международного права»

«СГП» — «Советское государство и право»

Изд-во «МО» — Изд-во «Международные отношения»

Изд-во «ЮЛ» — Изд-во «Юридическая литература»

«AJIL» - «The American Journal of International Law»

«UNTS» —«United Nations. Treaties Series»

«Treaties...» — «Treaties and other international acts series»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Исследование проблемы юридической ответственно­сти и различных ее аспектов, включая вопросы борьбы с агрессией, преступлениями против мира и человечества, занимало в послевоенные годы большой удельный вес в науке международного права. И это вполне понятно: человечество никогда не сможет забыть чудовищных преступлений германского фашизма во второй мировой войне, 30-летие разгрома которого отметило недавно все прогрессивное человечество.

«Мы не можем забывать и о том, — сказал в докладе на торжественном собрании, посвященном 30-летию По­беды советского народа в Великой Отечественной войне, Л. И. Брежнев, — что после окончания второй мировой войны военные пожары неоднократно полыхали и в Азии, и в Африке, и на Ближнем Востоке, и в Латинской Аме­рике. В этих войнах, причина которых — в нежелании определенных кругов примириться с освобождением народов, погибли миллионы людей. Можно ли допустить, чтобы так было и впредь? Нет, нельзя!» 1.

Международная практика послевоенных лет показывает, что территориальный принцип ответственности за совершение международных преступлений является оп­ределяющим и, следовательно, основная роль в практи­ческом осуществлении эффективности ответственности отводится национальным судам государств, на террито­рии которых совершены преступления.

Однако внутригосударственные меры по борьбе с международными и общеуголовными преступлениями в современных условиях оказались недостаточными. Дан­ное обстоятельство в силу объективной необходимости обусловило тесное сотрудничество государств в области борьбы с преступностью.

Сотрудничество государств в данной области осуществляется

в общих рамках правовой помощи по уголовным делам, необходимость которой давно уже признана и является частью сотрудничества государств по социаль­ным вопросам.

Существует множество международных соглашений о правовой помощи по уголовным делам. В двусторонних и многосторонних соглашениях регулируются такие формы правовой помощи, как розыск скрывающихся на территории других государств преступников, проведение следственных действий (допрос свидетелей и потерпев­ших, проведение экспертизы, обысков, изъятие и выдача вещественных доказательств, составление и пересылка документов и т. д.).

Особое место в сотрудничестве государств в борьбе с преступностью занимает выдача преступников. Сотруд­ничество государств в данной области осуществляется как двусторонними, так и многосторонними конвенция­ми, принятыми на различных континентах земного шара 2.

Известно, что в двусторонних договорах о правовой помощи, заключенных социалистическими странами, также имеются специальные статьи, касающиеся выдачи преступников.

Важность международноправового регулирования института выдачи преступников в системе оказываемой государствами правовой помощи по уголовным делам определяется как национальными интересами государств в целях общего и частного предупреждения уголовной преступности на их территории, так и интересами между­народного сотрудничества государств по борьбе с между­народными преступлениями, представляющими опас­ность для всего сообщества государств.

Актуальность исследования проблемы выдачи пре­ступников привлекла внимание целого ряда междуна­родных организаций и ученых.

Изучение и разработка отдельных аспектов выдачи преступников были предметом неоднократного рассмот­рения Международного пенитенциарного конгресса, Института международного права, Международной ассо­циации уголовного права, Ассоциации международного права и др.

В буржуазной доктрине международного права ин­ституту выдачи преступников посвящены многочисленные

монографии и статьи. Наиболее значительными из них следует признать труды таких западных ученых, как Бильо, Г. Ляммаш, X, Шульц, а из современных исследо­вателей — С. Веди, А. Воглер, И. Ширер и другие.

Известный вклад в разработку проблемы внесла дореволюционная русская доктрина международного права. Обстоятельный юридический анализ теоретических вопросов института выдачи можно встретить в работах Д. Никольского, Э. Симеона, А. Штиглица, Е. Шостака и других.

Разумеется, анализу института выдачи представите­лями буржуазной науки международного права присущ классовый характер, что особенно наглядно выявилось при трактовке таких вопросов, как применение институ­та выдачи к лицам, совершившим преступления против человечества, невыдача политических преступников и т. д.

Среди советских ученых исследованием данного ин­ститута в первые годы советской власти занимались С. Мокринский и С. Соколов. В годы второй мировой войны и после ее окончания отдельным аспектам инсти­тута выдачи были посвящены работы М. Шаргородского и А. Н. Трайнина. Среди позднейших работ по данной проблеме следует упомянуть монографию Л. Н. Галенской «Международная борьба с преступностью», в одном из разделов которой рассматривается выдача преступ­ников. В последнее время вопросами выдачи преступни­ков активно занимаются В. К. Звирбуль, Ю. Н. Малеев и В. П. Шупилов. Отдельные стороны проблемы освеще­ны также в работах юристов зарубежных социалистичес­ких стран: Б. Вежбицкого, Б. Златарича, Р. Конеско, Г. Любхена, Ф. Маркуса, Р. Станою, X. Фриче, Г. Херцега, Л. Шпака и других.

Однако приходится признать, что интересующая нас тема не нашла еще должного освещения в юридической литературе. Наличие в науке международного права известных пробелов в исследовании института выдачи преступников требует их восполнения. Прежде всего, определенный интерес представляют само возникновение и развитие института выдачи, а также такие теоретиче­ские проблемы, как понятие выдачи и ее основания; пре­ступления, влекущие выдачу; объем уголовного пресле­дования выданного лица; отказ в выдаче и его основания и другие вопросы.

Не менее важное значение имеет и исследование практики выдачи преступников. Особенно это стало очевид­ным после второй мировой войны, когда встал вопрос о выдаче лиц, совершивших преступления против челове­чества. Современная международно-правовая практика выдачи преступников является чрезвычайно многооб­разной и охватывает, наряду с общеуголовными, широкий круг международных преступлений.

В советской науке международного права отмечалось, что попытки ряда буржуазных юристов-международни­ков свести международные преступления к перечню преступлений, предусмотренных международными конвенциями по борьбе с отдельными видами преступлений, явились теоретически беспочвенными и политически вредными 3.

Большим шагом вперед в определении и классифика­ции преступлений против человечества явилось приня­тие Уставов Нюрнбергского и Токийского Международ­ных Военных Трибуналов и вынесение приговоров над главными военными преступниками. Принципы, закрепленные в приговоре Нюрнбергского Трибунала, были под­тверждены Генеральной Ассамблеей ООН и стали частью современного международного права. Как указывает Г. И. Тункин, «нюрнбергские принципы, касающиеся преступлений против человечества, относятся к числу импе­ративных» 4.

Рассматривая в отдельной главе применение инсти­тута выдачи к лицам, совершившим преступления против человечества, автор исходил из того, что преступления против человечества являются самыми опасными международными преступлениями и борьба с ними всегда была и остается актуальной задачей.

Специальная глава посвящена анализу выдачи преступников по договорам, заключенным между социалистическими странами, поскольку в советской науке меж­дународного права эта проблема не получила обстоятель­ного исследования.

В работе проанализированы документы внешней политики СССР, законодательные акты СССР и иностранных государств, документы ООН, международные кон­венции и двусторонние договоры о выдаче преступников, договоры о правовой помощи, заключенные социалисти­ческими странами.

При анализе института выдачи значительное внима­ние уделено идеологическому фактору; в связи с этим подвергаются критическому разбору имеющие отноше­ние к данной проблеме отдельные концепции буржуаз­ных правоведов.

Данная работа не претендует на исчерпывающее изложение темы. Автор ставил своей целью исследовать лишь некоторые теоретические и практические аспекты выдачи преступников, имеющие важное международно-правовое значение.

Глава I

ИСТОРИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

Среди институтов международного права, зародившихся еще в древние века, затем претерпевших сущест­венные изменения, видное место занимает институт выдачи преступников.

Процесс становления института выдачи проходил параллельно с развитием самого международного права и охватывал все исторические типы классового общества. Поэтому, как и любой институт права вообще, международного в частности, институт выдачи требует конкретно-исторического подхода и классово-исторической оценки, ибо только «... учитывая в первую голову основные черты различия разных «эпох»...» 1 можно дать правильный анализ исследуемого явления.

Среди ученых по поводу возникновения института выдачи существует две точки зрения 2. Одна из них зарождение института выдачи связывает с развитием международного права, а другая — с буржуазными революциями конца XVIII и начала XIX вв.

Вторая из указанных концепций основана на том, что представители ее, «отрывая развитие всего общества и рассматривая международное право как нечто саморазвивающееся, возникновение международного права связывают не с разделением общества на классы и возникновением государства, а с какими-либо историческими событиями или с появлением какой-либо идеи» 3, более того, с отрицанием существования международного права в древнем мире4.

Однако следует заметить, что ряд юристов, особенно те, кто специально занимался институтом выдачи, придерживается иной точки зрения. Так, по мнению С. Д. Ве­ди, выдача в любой форме является древним институтом,

чье начало можно проследить с древней цивилизации, когда не было еще ни стройной системы норм междуна­родного права, ни развернутого учения о нем 5. Характер­ной чертой этой эпохи являлся регионализм, обусловлен­ный тем, что экономические и прочие международные связи охватывали главным образом узкие географиче­ские районы. Однако сколь бы ни была ограниченной взаимосвязанность государств, она реально существова­ла, проявляясь в многообразных столкновениях госу­дарств 6, в том числе и в области выдачи преступников.

Международное право каждой из исторических эпох было отражением того времени и поэтому развивалось в рамках взаимоотношений государств, существовавших в то время.

Как и многие другие институты международного пра­ва, институт выдачи преступников прошел длительный период исторического развития.

О том, что выдача преступников встречалась в международноправовой практике еще в древности, говорил в своих работах В. Э. Грабарь7.

А. В. Гефтер указывал, что «в древности выдача допускалась только тогда, когда иностранец совершал преступление против другого иностранца в стране, где он нашел убежище; но для выдачи иноземному государству собственного гражданина необходимо было, чтобы преступление его против последнего было достаточно велико, чтобы выдача преступника могла служить удовлетворением законного чувства мести обиженного народа» 8.

Первоначально требование о выдаче распространялось только на граждан требующего государства, но позже выдача касалась и других лиц, независимо от их гражданства 9.

О существовании выдачи в рабовладельческую эпоху свидетельствуют договоры между отдельными государст­вами. Так, в древнейшем Договоре, заключенном в 1296 г. до нашей эры между царем хеттов Хеттушилем III и египетским фараоном Рамсесом II, говорилось: «Если кто-либо убежит из Египта и уйдет в страну хет­тов, то царь хеттов не будет его задерживать, но вернет в страну Рамсеса» 10.

Имелись договоры о выдаче между отдельными греческими городами-государствами. Выдача широко применялась

менялась к беглым рабам в Греции и в Римской импе­рии 11.

Договоры рабовладельческих государств показывают, насколько институт выдачи преступников носил ярко выраженный классовый характер, защищавший интере­сы господствующих классов.

Содержание института выдачи преступников изме­нялось в процессе исторического развития человеческого общества. Эти изменения тесно связаны с изменениями института права убежища 12. В древнем мире примене­ние института выдачи ограничивалось институтом госте­приимства, предоставлением убежища. Взаимосвязь института выдачи и института права убежища продолжа­лась и в последующие эпохи 13.

В средние века сотрудничество государств в вопросе выдачи значительно расширилось 14. Выдавались лица, бежавшие в другую страну по политическим мотивам, а также перебежчики, которые не были преступниками. Для этого времени характерно преследование врагов ка­толической церкви, которые, как правило, выдавались.

Трактатом 1303 г. Англия и Франция обязались не давать убежища у себя обоюдным врагам и бунтовщи­кам 15.

С образованием своего государства Россия заключала обязательства о выдаче преступных лиц. В Договорах Олега с греками 911 г. и Игоря 944 г. указывалось, что русские, совершившие преступления в Византии, должны быть выданы для наказания отечеству и, наоборот, греки должны отсылаться в Византию 16.

Как в средние века, так и в новое время лица, совер­шившие уголовные преступления, выдавались довольно редко. Поэтому институт выдачи в те времена находился в стадии становления. Применение института выдачи ог­раничивалось еще тем, что в феодальных государствах Западной Европы существовал обычай закрепощения всех иностранцев, прибывших в страну без разрешения или пробывших в ней больше года 17.

Как на главное обстоятельство, объясняющее отсутст­вие в средние века и позже юридической обязанности государств выдавать взаимно преступников, нарушив­ших уголовные законы, Ф. Ф. Мартенс указывает на недостаточное развитие в то время международных сношений и в особенности путей сообщения, которые

препятствовали побегам преступников, и тем самым во­прос о выдаче стал предметом переговоров не столько центральных правительств, как пограничных властей 18.

В последующем, вплоть до начала XVIII в., характер­но заключение между государствами договоров о выдаче политических преступников и лиц, совершивших некото­рые уголовные преступления.

В практике России первым договором, специально регулирующим выдачу, была «Договорная запись со Швецией от 19/29 октября 1649 года о выдаче перебежчиков» 19. Дипломатия России времен Петра I также зна­ла случаи обращения с просьбой о выдаче преступни­ков 20.

Более интенсивное сотрудничество государств в пресечении преступлений относится к XVIII в.21. С этого времени договоры о выдаче все более и более распространяются на уголовные преступления.

Формирование большинства из начал современного международного права связано с эпохой разложения феодализма, с зарождением и развитием капитализма 22. Именно с этим периодом связано установление основных начал института выдачи преступников.

В. И. Ленин писал, что «новую эпоху в истории человечества открыла великая французская революция»23. Она формулировала новые принципы и нормы во многих областях международного права, в том числе и в обла­сти выдачи преступников.

С конца XVIII—XIX вв. Франция была ведущей страной в области выдачи преступников, по инициативе которой был сформулирован ряд новых положений ин­ститута выдачи24. Лица, ранее преследовавшиеся по политическим мотивам, в период буржуазных револю­ций восставшие против феодализма и абсолютизма, стали исключаться из договоров о выдаче преступников.

Кроме того, в новое время круг лиц, в отношении ко­торых государство считало себя обязанным давать убе­жище, стал уменьшаться и ограничился лицами, совер­шившими в другом государстве политические преступ­ления 25. Государства все более проникаются убеждением в необходимости применения института выдачи к пре­ступникам, совершившим общеуголовные преступления.

Этому значительно способствовал научно-технический прогресс, в результате которого начался большой прилив

населения из Европы в Америку и на другие континенты. Сложившейся ситуацией воспользовались и преступники, которые с целью избежания ареста и наказания на ро­дине начали переселяться в другие страны 26.

В связи с этим буржуазия для усиления охраны пра­вового порядка стала прибегать к новым институтам, одним из которых явился институт выдачи преступников. Европейские государства стали заключать как двусто­ронние, так и многосторонние договоры о выдаче пре­ступников.

Одним из первых многосторонних договоров о выдаче был Амьенский договор 1802 г., участниками которого явились Франция, Испания, Голландия и Великобрита­ния 27. Затем ряд таких договоров был заключен на американском, европейском и других континентах28. Не­обходимо отметить, что расширение сотрудничества го­сударств в вопросе выдачи преступников способствовало возникновению и закреплению новых принципов инсти­тута выдачи — принципов «двойного вменения», «специа­лизации» и других.

В некоторых странах были приняты специальные за­коны о выдаче преступников. В этих актах перечисля­лись преступления, за совершение которых государства могли требовать выдачи преступников; эти же законы регулировали вопросы процедуры выдачи требуемых лиц. Первой страной, которая приняла у себя закон о выдаче преступников, была Бельгия (1833 г.) 29. Ее при­меру последовали и другие государства, в частности Голландия и Англия.

Как отметил X. Лаутерпахт, право выдачи преследо­вало две цели. Во-первых, оно явилось инструментом международного сотрудничества для пресечения преступлений. Его растущая важность становилась очевидной, так как быстро развивающаяся коммуникация спо­собствовала преступникам покидать страну, где было совершено преступление; во-вторых, некоторые нормы права выдачи гарантировали защиту личности выданно­го лица (например, в применении принципа специали­зации) 30.

Таким образом, в 40-х гг. XIX столетия окончательно устанавливается правило: выдаются только преступники, совершившие уголовные преступления, а не политиче­ские преступники и дезертиры 31. В конвенциях о выдаче

значительно расширяется перечень преступлений, за совершение которых лица подлежат выдаче, устанавливаются подробные правила о переговорах относительно выдачи, о предварительном задержании, о соблюдении условий взаимности, о начале невыдачи собственных граждан и другие вопросы 32.

До конца 60-х гг. XIX в. Россия специальных конвен­ций о выдаче преступников не заключала, если не считать картелей с Австрией и Пруссией о выдаче дезертиров 33.

Однако с 1866 г. (после издания судебных уставов) правительство России стало заключать конвенции о вы­даче преступников со многими государствами. С тех пор Россия значительно способствовала развитию института выдачи в международном праве. Известная роль принад­лежит ей и в борьбе с преступлениями, предусмотренны­ми международными конвенциями — пиратством, рабо­торговлей и др.34.

Нужно отметить, что наряду с расширением сотрудни­чества государств в области борьбы с преступностью возникла необходимость кодификации этих норм.

Так, в 1880 г. Институт международного права по вопросу выдачи преступников принял ставшую впослед­ствии широко известной Оксфордскую резолюцию 35. Эта проблема обсуждалась в последующие годы на собра­ниях Ассоциации международного права, в Международ­ной пенитенциарной комиссии и в других организациях 36.

Разумеется, кодификация права выдачи значительно способствовала расширению сотрудничества государств, установлению отдельных принципов института выдачи преступников.

Содержание института выдачи значительно измени­лось после 1871 г., когда буржуазия еще более обострила политическую реакцию. Французское правительство стало добиваться от европейских держав ареста и выда­чи парижских коммунаров как простых уголовных преступников.

Правительства европейских государств с сочувствием отнеслись к требованиям Франции. Швейцария отказала в предоставлении убежища всем, кто принимал участие в революционных событиях37. Такие же акты против парижских коммунаров были приняты правительствами Англии, Бельгии, Италии,

Российская монархия также приняла меры против проникновения в Россию коммунаров и идей Парижской коммуны. На докладе Вестмане о циркуляре Жюля Фавра от 11 июня 1871 г. Алексадр II написал: «Я рассма­триваю этот вопрос как вопрос самой большой важности для будущего всех правительств. По моему приказу министр юстиции составил по этому поводу докладную записку...», в которой говорилось о выдаче политических преступников и устанавливалось различие между про­стыми политическими эмигрантами и деятелями, подоб­ными парижским коммунарам. Последние подлежали безусловной выдаче38. 25 мая 1871 г. бельгийский ми­нистр иностранных дел заявил, что «коммунары — не политические эмигранты, а люди, запятнавшие себя преступлением, которых ждет возмездие»39.

Об использовании буржуазией института выдачи преступников в угодных им целях говорил задолго до Парижской коммуны Ф. Энгельс. В связи с выдачей Прусским правительством Австрии участника революции в Вене в октябре 1848 г., одного из соратников Роберта Блюма, Хёкке, он писал, что «существование entente cordiale (сердечного согласия. — Ред.) между Потсдамом и Ольмюцем... <...>...дойдет до последней степени под­лости, до позорной выдачи австрийцам политических эмигрантов, — это сюрприз, преподнесенный нам со сто­роны нашего прославленного министерства» 40.

Разгром Коммуны, подавление величайшего рабочего восстания XIX столетия вызвали торжество всей международной реакции41. Европейские государства стали заключать тайные соглашения о преследовании членов Интернационала, членов Коммуны, коммунистов.

К. Маркс и Ф. Энгельс, критикуя преследование швейцарскими властями по требованию России одного из ре­дакторов органа Интернационала «L’Egalit» Утина, отметили, что «при поддержке Пруссии, своего верного вассала, оно (русское правительство.— Р. В.) начинает вмешиваться во внутренние дела западных стран, тре­буя, чтобы их судьи, в угоду ему, преследовали Интер­национал» 42.

И в последующие годы империалистические государ­ства институт выдачи преступников стали применять не только для выдачи и наказания лиц, совершивших уго­ловные преступления, но и для суда и наказания лиц,

борющихся за мир и демократию. Особенно это наглядно проявилось в странах реакционного режима и фашист­ской диктатуры.

Отмечая это обстоятельство, В. Дурденевский писал: «Повсюду массовая политическая эмиграция революционеров и антифашистов встречается местными правящими классами достаточно враждебно с применением высылок, запретов заниматься профессией, интернированием в ла­герях и крепостях, содержанием в военных лагерях и т. д. В отдельных случаях голландские власти выдавали политических эмигрантов обратно в Германию, что за­канчивалось свирепыми каторжными приговорами и смертной казнью» 43.

Одна из характерных черт эпохи империализма, указывал В. И. Ленин, заключается в том, что буржуазия в эту эпоху во имя сохранения основного и главного для нее, а именно частной собственности на орудия и средства производства, рвет свою собственную законность 44.

При капитализме международное право используется в интересах буржуазии. Это проявляется и в применении института выдачи.

Новая эра в развитии международного права нача­лась после победы Великой Октябрьской социалистиче­ской революции, когда впервые возникло государство, которое выдвинуло великий лозунг мира и стало осу­ществлять новые принципы в отношениях между наро­дами и странами 45. Советское государство с первых дней своего существования начало борьбу за признание в международных отношениях новых принципов.

После Октябрьской революции развитие международ­ного права под влиянием социалистического государст­ва осуществляется на новой конкретной объективной основе и определяется новыми общедемократическими принципами. Таким образом, это — качественно новое право по сравнению с правом, действовавшим в межгосу­дарственной сфере до Октябрьской революции 46.

Образование системы социализма определило возникновение социалистических принципов международного права, служащих тесному сотрудничеству и взаимопо­мощи во всех областях строительства социализма и коммунизма, в частности в области права.

Новый тип международных отношений нашел яркое выражение в сложившейся за краткий исторический

срок системе договоров и соглашений, которые регули­руют основные области сотрудничества между странами социалистического содружества. Важное место в этой системе договоров и соглашений занимают договоры о правовой помощи 47.

В 1951—1963, 1975 гг. между социалистическими государствами были заключены договоры о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам48.

В этих договорах имеются главы или разделы, регулирующие вопросы оказания правовой помощи по уголовным делам, в том числе и вопросы выдачи преступни­ков.

Институт выдачи преступников, применяемый во взаимоотношениях между социалистическими странами, в отличие от применения его между капиталистическими странами, основан на социалистических принципах международного права, прежде всего, на принципе социалистического интернационализма, который направлен на обеспечение социалистического строительства и защиту личных прав и интересов граждан, соблюдение принци­пов социалистической законности и др.

Согласованные в договорах положения об оказании юридической помощи по уголовным делам служат совместной борьбе за мир, против попыток империалистических кругов помешать строительству социализма 49.

Сотрудничество социалистических государств в борь­бе с преступностью продиктовано закономерностями раз­вития стран социалистического содружества, в которых предупреждение и сокращение преступных проявлений рассматриваются как первостепенная задача по укреп­лению социалистической законности.

Итак, история развития института выдачи показывает, что она тесно связана с историей и развитием современ­ного международного права и охватывает все историче­ские типы классового общества. Расширение сотрудниче­ства государств на основе общепризнанных норм между­народного права обеспечит дальнейшее развитие этого института.

Глава II

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИНСТИТУТА ВЫДАЧИ ПРЕСТУПНИКОВ В СОВРЕМЕННОМ МЕЖДУНАРОДНОМ ПРАВЕ

§ 1. Понятие выдачи преступников

Выдача преступников относится к тем институтам международного права, которые находятся на стыке международного и внутригосударственного права. Институт выдачи преступников включает в себя как международно-правовые нормы, так и нормы национального уголовного и уголовно-процессуального права госу­дарств. Таким образом, он носит комплексный характер. Исследование этого института, с одной стороны, не мо­жет быть оторвано от общих принципов соотношения международного и внутригосударственного права, а с другой — требует особенно широкого применения тех частных методов исследования, к числу которых относит­ся метод сравнительного правоведения.

Советская наука международного права в вопросе соотношения международного и внутригосударственного права исходит из принципа государственного суверените­та и строгого уважения к внутренней компетенции государства. Подвергая критике теории примата внутригосударственного права и теории примата международного права, советская доктрина, признавая самостоятельность как за международным, так и внутригосударственным правом, в то же время отмечает взаимосвязь между ними и необходимость согласованности 1.

Национальная правовая норма, относящаяся к вопро­сам международного права, может стать и становится международно-правовой нормой только в том случае, если она закреплена в международном договоре или через

международную практику приобрела характер международной обычной нормы 2.

С другой стороны, международное право оказывает влияние на внутригосударственное право, восполняя новыми нормами, конкретизируя и расширяя его.

Что касается института выдачи преступников, то принятие нового уголовного и уголовно-процессуального законодательства, судебная практика отдельных госу­дарств играют важную роль в процессе регулирования отношений по выдаче преступников, по выработке двусто­ронних соглашений и международных конвенций о вы­даче, влияют на формирование новых норм института выдачи, в частности, на определение круга деяний, за со­вершение которого лицо подлежит выдаче, на установ­ление процедуры выдачи, на установление круга лиц, подлежащих выдаче и т. д.

Рассматривая влияние международного права на национальное законодательство в рамках института выдачи, следует указать, что ряд государств под непосредственным воздействием норм международного права и практики в этой области принял внутригосударственные законы о выдаче преступников, а ряд государств ввел в свои уголовные законы соответствующие положения 3.

Тем не менее, предусмотренные в законах отдельных государств положения относительно выдачи преступни­ков не могут иметь обязывающей силы для других го­сударств до тех пор, пока не будут юридически закреп­лены в международном договоре и тем самым не при­обретут качества международной нормы, обязательной для государств, заключивших договор.

Принципы наказания, закрепленные в национальных уголовных законодательствах государств, могут быть осуществлены в отношении беглых преступников, скрыв­шихся на территории других государств, только в том случае, если будет достигнуто соглашение об их выдаче. В случае же несоответствия норм внутригосударст­венного права нормам международного права государст­во должно выполнять свои международные обя­зательства, которые им приняты, причем ссылки на законодательство не могут освободить его от выполнения этих обязательств 4.

При возникновении коллизии между нормами международного и внутригосударственного права государство

должно находить такие способы ее разрешения, которые обеспечивали бы выполнение международных обяза­тельств.

Таким образом, являясь самостоятельными, не подчиненными друг другу правовыми системами, междуна­родное и внутригосударственное права находятся в диа­лектической связи.

Государство, участник международной конвенции или двустороннего договора о выдаче, должно выполнять свои международные обязательства по выдаче преступ­ника, даже если бы международно-правовые нормы по этому вопросу не соответствовали национальным законодательствам. В целях реализации своих обязательств государство должно изменить существующие внутренние нормы, а в случае отсутствия — приняв их.

Исследование различных сторон этого института тре­бует сравнения и сопоставления многочисленных догово­ров, внутригосударственных актов, касающихся выдачи.

Более того, сравнительный анализ некоторых положений института выдачи является очень важным при сопоставлении международных и внутригосударственных норм, принятых государствами противоположных социальных систем. Разумеется, при этом необходимо исхо­дить из классового подхода к этой проблеме.

Известно, что при теоретическом освещении отдельных аспектов института выдачи исследователи основывали свои выводы не только на нормах международного права, но и на внутригосударственных актах.

Различная трактовка отдельных аспектов выдачи в международных конвенциях и двусторонних договорах, в национальных законах вызвала различное толкование многих ее сторон и, прежде всего, самого понятия выдачи преступников

Неодинаковый подход к определению понятия выдачи преступников вытекал из различной оценки таких явле­ний, как действие уголовного закона в пространстве, из отнесения самой выдачи к акту кары и других положений данного института.

Так, Д. Никольский рассматривал выдачу как «совокупность юридических действий, посредством которых одно государство выдает другому лицо, обвиняемое в совершении преступления в пределах последнего государства,

которое имеет права суда и наказания» 5. В этом определении право требовать выдачи преступни­ков ограничено тем, что требование о передаче может быть распространено лишь на лиц, которые обвиняются в совершении преступления на территории требующего выдачи государства. А если лицо совершило преступле­ние за пределами государства, гражданином которого он является, против интересов этого государства или против его граждан, а также если лицо совершило побег будучи осужденным, то эти моменты не находят своего решения в данном определении.

Несколько иначе подходил к разрешению данного вопроса Э. Симеон. Он считал, что «выдача в юридиче­ском смысле есть акт судебной помощи и состоит в доб­ровольной передаче лица, обвиняемого в преступлении, со стороны того государства, на территории которого это лицо находится, другому государству, потерпевшему от преступления этого лица и требующему передачи его» 6. Далее автор объясняет, что «вовсе не требуется, чтобы преступление было совершено вне того государства, к которому обращаются с требованием о выдаче. Напро­тив, выдача может последовать и за преступление, совер­шенное на территории этого государства, если только это преступление было направлено против требующего вы­дачи государства или против его подданных» 7.

В этом определении многие положения приемлемы. Однако оно страдает тем, что в нем говорится лишь о выдаче обвиняемых. Кроме того, автор не конкретизиру­ет, какие же государства могут требовать выдачи преступников. Он группирует их в понятие «потерпевших от преступления».

По мнению Л. Оппенгейма, «выдача преступников есть передача обвиняемого или осужденного лица тому государству, на территории которого это лицо считается совершившим преступление или осужденным за него, тем государством, на территории которого находится в дан­ное время предполагаемый преступник»8. Данное опре­деление не отвечает на вопрос о том, как быть с гражда­нами требующего государства, которые совершили пре­ступление за его пределами и против него.

Аналогичные определения выдачи преступников при­водят в своих трудах Ч. Ч. Хайд 9, О’Коннелл 10, С. Бе­ди 11 и другие. Взгляды указанных авторов основаны на

признании только лишь территориального принципа дей­ствия национального уголовного закона (США, Англия и др.) 12.

По Лоуренсу, выдача преступников есть «передача одним государством другому государству лица, находя­щегося на его территории и обвиняемого в совершении преступления на территории требующего выдачи государ­ства, или лица, обвиняемого в совершении преступления за пределами территории требующего государства при условии принадлежности его гражданству и подсудности его юрисдикции» 13.

Более объемное определение выдачи приводится в ра­боте Мюллера. Он определяет ее как передачу другому государству лица, обвиняемого за преступление против его законов, который должен быть осужден и наказан при доказанности вины 14. Недостатком этого определения является то, что в нем речь идет только о выдаче обви­няемых. Кроме того, выдача преступников возможна лишь при обращении с требованием о выдаче к тому государству, на территории которого находится беглый преступник. Эти вопросы также не отражены в определе­нии Мюллера.

Советские авторы понятие выдачи преступников определяли следующим образом.

Так, С. Соколов писал: «Под экстрадицией или выда­чей преступников понимается передача совершившего преступление индивида тем государством, на территории которого преступник находится, тому государству, на территории которого было совершено преступление, или тому государству, подданным которого является данный преступник» 15. В этом определении находит обоснование действие советского уголовного закона в пространстве, т. е. сочетание территориального принципа с принципом гражданства (в литературе иногда встречается под наз­ванием «Личный принцип»).

По мнению М. Д. Шаргородского, «выдача преступ­ников — это передача преступника государством, на тер­ритории которого он находится, другому государству, для суда над ним или для применения к нему наказа­ния» 16. Такое же определение дается в учебниках по международному праву под редакцией Е. А. Коровина 17, Ф. И. Кожевникова 18, В. И. Лисовского 19.

Правда, в последующих учебных курсах, изданных

под редакцией Ф. И. Кожевникова, выдачей стали назы­вать передачу совершившего преступление лица государ­ством, на территории которого находится преступник, государству, на территории которого было совершено преступление, или государству, гражданином которого является преступник20. Однако данное определение не отвечает на вопрос о том, для чего, с какой целью осуще­ствляется выдача.

Наиболее удачным представляется определение, изло­женное в учебниках международного права под редак­цией Л. А. Моджорян и Н. Т. Блатовой, а также Д. Б. Ле­вина. «Выдачей преступников понимается передача его государством, на территории которого он находится, другому государству, гражданином которого он является или на территории которого он совершил преступление, или государству, потерпевшему от этого преступления, для суда и наказания»21. Но и это определение не лишено изъянов. Прежде всего следует помнить, что выдача преступника осуществляется лишь при наличии требова­ния о выдаче. Кроме того, во многих договорах слово «преступник», носящее общее понятие, заменено таки­ми конкретными процессуальными терминами, как «об­виняемый» или «осужденный», что играет немаловажную роль при составлении самого текста договора и при непосредственном исполнении требования о выдаче.

Примечательно то, что авторы приведенного выше определения выдачи, в отличие от других, приводят пе­речень государств, которые могут требовать выдачи преступников. По сути дела, эта концепция основывает­ся на законодательстве социалистических стран. Соглас­но ст.ст. 4 и 5 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, ко всем преступлениям, со­вершенным в пределах СССР, применяются советские уголовные законы. Этот принцип действия уголовного закона известен в международном уголовном и нацио­нальном праве как территориальный принцип (lex fori delicti commissi).

Относительно действия территориального принципа А. А. Тилле пишет, что «в настоящее время не подверга­ется сомнению то, что законы имеют территориальное действие, но в особом порядке и в особых случаях, и экстерриториальное действие»22.

В соответствии с ч. 1 ст. 5 Основ уголовного законодательства

граждане СССР, совершившие преступления за границей, подлежат уголовной ответственности по законам СССР. На тех же основаниях несут ответствен­ность находящиеся в СССР лица без гражданства, со­вершившие преступления за пределами Союза ССР 23.

Таким образом, при действии советских уголовных законов в пространстве сочетаются принцип территориальности и принцип гражданства.

В международном уголовном праве известен другой принцип действия уголовного закона в пространстве: это — реальный принцип, согласно которому государство распространяет свой уголовный закон и на преступления, совершенные за границей и направленные против его интересов и интересов его граждан.

Данного принципа придерживаются некоторые социалистические и отдельные капиталистические государства.

Советский Союз от применения реального принципа действия уголовного закона отказался еще в 1924 г., приняв Основные начала.

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. также установили, что иностранцы за преступления, совершенные вне пределов СССР, подлежат ответственности по уголовным законам СССР в случаях, предусмотренных международными соглашениями24.

Тем не менее, представители науки советского уголовного права (Н. Дурманов, М. Блум и другие) предлагают ввести в советское законодательство принцип действия уголовного закона в пространстве25.

Данное мнение заслуживает внимания, так как преследование за преступления против основ требующего выдачи государства, в случаях совершения преступления за его пределами независимо от национальности преступ­ника, и способствовало бы защите его целостности и безопасности.

И, наконец, говоря о действии уголовного закона в пространстве, отдельные авторы высказывались за применение универсального принципа, согласно которому каждое государство может наказывать или выдавать за всякое преступное деяние, где бы оно ни было учинено. Этот принцип в период зарождения капитализма был поддержан Г. Гроцием, а позднее в России за него высказался Н. Таганцев26.

Универсальный принцип не нашел своего применения ввиду глубоких и серьезных противоречий между капиталистическими государствами, но, тем не менее, буржуазная наука пыталась доказать необходимость его применения для борьбы с революционным движением 27.

Таким образом, исходя из возможностей применения принципа гражданства и территориального, и реального принципов действия в пространстве национального уголовного закона, следует признать, что государствами, заинтересованными в требовании выдачи преступников, могут быть не только те, чьи территориальные законы нарушены или граждане которых за пределами этих государств совершили преступления, но и государства, интересы которых, в том числе его граждан, нарушены в результате совершения преступления за его пределами.

При определении понятия выдачи преступников важ­но отметить еще один момент, относительно которого существуют разные суждения. Речь идет о том, что в некоторых исследованиях данной проблемы выдача рассматривалась как уголовная кара 28. Однако этот взгляд с момента его возникновения подвергся резкой критике.

Так, В. Э. Грабарь писал, что «акт выдачи многие рассматривают как самостоятельный акт карательной власти государства, но правильнее квалифицировать его как акт судебной помощи иностранной карательной власти29. Эту же позицию занимали Шмидт, В. Даневский, Э. Симеон, Ф. Мартенс и другие.

Э. Симеон, в частности, отмечал, что «выдача и нака­зание суть явления, взаимно друг друга исключающие: выдача есть нечто совсем другое, нежели наказание, дру­гими словами выдача сама по себе не представляет еще наказания»30.

С. Мокринский, подвергнув критике направление, которое рассматривает выдачу как наказание, также пришел к неверному выводу. Он полагал, что теория Ляммаша, который видел в выдаче карательное право31, а также теория Мартица и Листа, усмотревшая в выда­че акт юридической помощи, слишком реакционны. По его мнению, «выдача есть акт «самопомощи». Государ­ство должно выдавать преступников, радея о своем правовом строе. Выдача преступника — такое же сред­ство защиты туземного правопорядка, как и другой — более наезженный путь — наказание преступника самим

государством... Пришелец из-за границы не менее опа­сен для туземного правопорядка, чем если бы совершил преступления на территории туземного государства»32.

Защищая доктрину — «выдачи как акт «самопомо­щи», С. Мокринский считал необходимым включать в договоры такие пункты, которые давали бы право как требовать, так и предлагать выдачу, и устанавливали бы обязанность не только выдавать затребованных, но и принимать предложенных преступников.

Эта концепция не соответствует современному международному праву. Она противоречит одному из его основных общепризнанных принципов — принципу ува­жения государственного суверенитета.

Следует признать правильным положение, что государства, выдавая преступников, оказывают не «самопомощь», а правовую помощь требующему выдачи преступника государству для осуществления последним своего суверенного права, т. е. права осуждения и нака­зания тех, кто нарушает его уголовные законы.

С более широких позиций выдачу преступников сле­дует рассматривать как сотрудничество государств в области борьбы с преступностью.

Выражение «правовая помощь» встречается в рабо­те Ф. Листа, где он говорит, что «под международным уголовным правом можно разуметь юридические нормы, в силу которых одно государство оказывает другому правовую помощь в уголовных делах, в осо­бенности в выдаче» 33.

Цель права выдачи, по мнению И. Ширера,— воз­врат преступника к компетентной юрисдикции для осуж­дения и наказания. Данное право является мерой помощи, оказываемой одной стране другой 34.

Взгляды несколько иного характера высказывались и современными исследователями института выдачи. Так, по мнению Т. Воглера, правовое следствие выдачи преступников состоит в передаче юридических полномо­чий над подлежащими выдаче лицами требующему их выдачи государству, которое приобретает этим актом власть наказывания преступника35.

Данная концепция, по существу, противоречит прин­ципу государственного суверенитета. Само основание требовать выдачи преступника вытекает из того факта, что требующее государство уже обладает суверенной

властью привлекать к уголовной ответственности и осу­дить требуемое лицо. Однако государство на определен­ное время лишено возможности осуществить судебную власть по своим законам ввиду отсутствия виновного лица.

Особенность выдачи уголовных преступников заклю­чается именно в том, что государство, обратившееся с просьбой о правовой помощи, оставляет лишь за собой право рассмотрения уголовного дела, назначения и ис­полнения наказания 36. Выдавая преступника, государ­ство, на территории которого скрывается преступник, оказывает требующему выдачи государству правовую помощь в реализации его законов.

Таким образом, государство, обратившееся с требованием о выдаче преступника, получает не власть его наказывания (Т. Воглер), а реальную возможность осуществить имевшуюся власть по наказанию лиц, нарушивших его уголовные законы.

Советская доктрина международного права рассматривает выдачу в качестве акта правовой помощи.

Как указывает Л. Н. Галенская, сама по себе выда­ча является не наказанием, а только мерой, способству­ющей применению наказания, и выдача представляет процесс передачи преступника одним государством другому в соответствии с нормами международного права 37.

Заключенные между социалистическими государства­
ми договоры, в которых регулируются вопросы выдачи
преступников, именуются договорами об оказании правовой помощи; данное положение непосредственно за­креплено в самих текстах этих договоров.

Например, в ст. 2 Договора между СССР и ЧССР указано, что учреждения юстиции обеих договариваю­щихся сторон оказывают взаимно правовую помощь по гражданским, семейным и уголовным делам 38.

Таким образом, под выдачей преступников следует понимать основанный на международных договорах и общепризнанных принципах международного права акт правовой помощи, состоящий в передаче обвиняемого или осужденного государством, на территории которого он находится, требующему его передачи государству, на территории которого требуемое лицо совершило преступ­ление или гражданином которого оно является, или государству,

потерпевшему от преступления, для привле­чения его к уголовной ответственности или для приве­дения в исполнение приговора.

§ 2. Основания выдачи преступников

Одним из сложных аспектов проблемы выдачи преступников является основание выдачи и возникновение у государств обязательств выдачи, тем более в доктрине международного права по этому вопросу имеются различные точки зрения.

Так, одни авторы стали утверждать, что обязанность выдачи вытекает из международного права, а не из конкретных договоров (Блунчли, Дюбуа, Рено и другие).

Излагая положения доклада Рено в институте международного права по вопросу выдачи преступников, обсуждавшемуся на Брюссельской (1879) и Оксфорд­ской (1880) сессиях, Л. Л. Камаровский писал, что «обя­занность выдачи, вытекая из международного права, не создается трактатами, как думали многие писатели, утверждала Англия, но существует ранее положитель­ных наук и независимо от них» 39. В докладе Рено отме­чалось, что выдача представляет собой общую обязан­ность для государств, независимо от договорных отно­шений. В обоснование этого вывода Л. Л. Камаровский приводит заключение Брюссельской сессии о том, что обязанность выдачи покоится на общем интересе госу­дарств и на требованиях хорошего отправления право­судия, или выражаясь иначе, выдача есть действие, ко­торое одинаково соответствует идее справедливости и интересу государств: действительное предупреждение и пресечение нарушений уголовного закона 40.

Другая группа авторов отвергает юридическую обязанность государств выдавать преступников, если между государствами отсутствует договор о выдаче (Филлимор, Гефтер, Оппенгейм и другие).

Д. Никольский, посвятивший свое исследование институту выдачи преступников, также пришел к выводу о том, что в отсутствие договора государство не имеет юридической обязанности к выдаче. Выдача предполагает юридическое отношение между двумя государствами, выражающееся в форме взаимного соглашения, которое

может быть или молчаливое, определяемое по началу взаимности, или письменное, заключаемое в виде определенного договора, а также конвенции о выдаче41.

По мнению Ф. Листа, «государство, куда бежал преступник, имеет право выдать его во всяком случае, даже и тогда, когда не существует особых договоров о выдаче: ибо право убежища есть право государства, где преступник скрывается, а не право бежавшего преступ­ника. Но обязанным к выдаче это государство яв­ляется только в том случае, если оно прямо приняло на себя такую обязанность»42.

На этой же позиции стояли русские ученые П. Казан­ский43, Н. С. Таганцев44, А. Н. Стоянов45.

А. Штиглиц, рассматривая вопрос о юридической обязанности государств выдавать преступников, делит имеющиеся мнения по данному предмету на три группы:

1) государство юридически обязано выдавать пре­ступников независимо от договора или конвенции о вы­даче;

2) государство не обязано выдавать преступника, если отсутствует договор о выдаче;

3) нет и не должно быть ни безусловного права убе­жища, ни безусловной обязанности выдавать преступ­ников. Где нет трактатов, там дело решается по усмотре­нию государства, давшего убежище46.

По мнению А. Штиглица, «выдача преступников является юридически обязательной для государств не­зависимо от существования договора. Эта обязанность вытекает из солидарности интересов в преследовании того, что вредно для всех государств — преступности»47. Автор смешивает правовые системы всех государств, он не видит различия в том, что одно и то же деяние, рас­сматриваемое преступлением в одном государстве, не признается в отдельных случаях таковым в другом го­сударстве.

А. Фердросс отмечает, что международным правом не установлено в прямой форме никакого обязательства о выдаче преступников, но такое обязательство может быть принято на основании договора о выдаче48. Такая же точка зрения была высказана и многими другими юристами 49.

Это именно было выражено и Верховным судом США: «Принципы международного права не признают

права выдавать преступника не иначе, как на основании договора. Право требовать выдачи преступника и соответствующая обязанность выдачи существует только по договору» 50.

Суды латиноамериканских государств так же, как и европейского континента, стоят на позиции, что требование о выдаче может быть гарантировано только в слу­чаях, установленных в договоре, и в соответствии с его условиями.

Такая мотивировка была высказана Верховным су­дом Аргентины о выдаче Салима Шакура, Верховным судом Колумбии по делу Маршала 51.

О’Коннелл полагает, что по своей природе институт выдачи преступников не является предметом регулирования международного права, хотя последствия выдачи и затрагивают его, поэтому обязанность выдачи не мо­жет возникать исключительно по договору 52. По его мнению, обязанность выдачи может возникать не только по договору, но и по внутреннему закону о выдаче. Однако нельзя согласиться с утверждением О’Коннелла, что институт выдачи преступников не является предме­том регулирования международного права. Наоборот, институт выдачи с самого начала своего возникновения стал предметом регулирования не только внутригосударственного, но и международного права, поскольку затрагивал межгосударственные отношения по вопросу передачи преступника. Эта точка зрения не оспарива­лась в международно-правовой литературе.

Более того, согласно общепризнанному принципу уважения государственного суверенитета государства в рам­ках международного права независимы в своих действиях и у них не возникают юридических обязанностей между собой, если таковые не установлены нормами международного права.

Уважение государственного суверенитета предпола­гает, включает в себя признание и уважение политиче­ской независимости государства, его территориального верховенства и территориальной целостности, равнопра­вия с другими государствами, право на свободное от вмешательства извне ведение внутренних дел53.

Таким образом, право выдачи преступников есть суверенное право каждого государства. Данное положе­ние получает все большее распространение. Так, С. Беди

указывает, что обычное международное право не обязы­вает государства выдавать преступника, если не заклю­чен международный договор. Никто не может быть аре­стован и заключен под стражу, не иначе как исключи­тельно в соответствии с положениями, уста­новленными в договоре о выдаче между двумя государствами54.

Эта проблема рассматривается в трудах советских ученых. Например, Н. А. Ушаков отмечает, что «ни одно государство не может быть принуждено к пользованию какими-либо правами и соблюдению каких-либо обязан­ностей без своего согласия, явно выраженного (в до­говоре) или молчаливого (согласия с международным обычаем)»55. Это общее положение международного пра­ва охватывает и институт выдачи преступников, который регулируется не международными обычаями, а конвен­циями и договорами.

М. Д. Шаргородский писал, что государство, куда бежал преступник, имеет право выдать его во всех случаях, даже и тогда, когда особых договоров о выда­че нет, но обязательство выдачи имеет место лишь в отношении лиц, совершивших преступления, пре­дусмотренные договорами 56.

Один из первых советских авторов, который зани­мался исследованием института выдачи преступников и отношения к этому институту Советской республики, С. Мокринский высказался за установление обязанности выдачи преступников только по заключению соглашений между государствами. Он писал, что «основанием акта выдачи не могут служить ни законы другого государ­ства, ни решения его судов, выдача имеет своим право­вым источником волю выдающего государства, и ничью иную»57.

По мнению С. Соколова, «государство, куда бежал преступник, имеет право его выдать во всяком случае, если даже оно не связано договором об экстрадиции; но обязанным к выдаче государство становится лишь в том случае, если оно приняло на себя такое обязательство в силу специального договора об этом с другим государством»58.

В последующем во всех учебных курсах по международному праву, в которых затрагивался институт выдачи

преступников, советские международники отстаива­ли данную точку зрения 59.

Как отметила Л. Н. Галенская, обязанность выдачи наступает только при наличии договора, а в отсутствие договора государство вправе поступать по своему усмотрению 60.

Обязанность выдачи преступников констатирована и в договорах об оказании правовой помощи, заключенных между социалистическими странами. Например, в с. 54 Договора между СССР и СРР, между СССР и ВНР говорится, что «Договаривающиеся Стороны обязуются по требованию выдавать друг другу лиц, находящихся на их территории для привлечения к уголовной ответ­ственности или для приведения в исполнение при­говора»61.

В литературе, посвященной институту выдачи преступников, наряду с исследованием прав и обязательств государств по передаче преступника, рассматривались и основания выдачи.

В частности, С. Беди полагает, что источниками пра­ва требовать выдачи беглых преступников от судебных органов иностранных государств являются не только обычные условия (автор имеет в виду договоры и конвенции о выдаче и национальные законы об этом), но еще шире принципы обшей морали, общей солидарности, социальной выгоды, все те принципы, которые стоят за соблюдение правопорядка, правосудия и за предупреждение преступлений путем преследования и наказания виновного. Он выделяет следующие основания выдачи: договоры, национальные законы, взаимность, мораль62.

То, что международный договор является юридиче­ским основанием выдачи преступников, вряд ли может подвергаться сомнению. Об этом свидетельствует, как мы уже показали, сама история развития института выдачи.

В рамках международного договора государства име­ют наибольшие возможности закрепить более детально свои права и обязанности, да и множество положений, которые возникают при решении вопроса выдачи пре­ступников. Более того, «любой действительный меж­дународный договор имеет юридически обязательную силу для его участников и в этом смысле является нормоустанавливающим»63.

Каждое государство крайне заинтересовано в пресе­чении преступлений и наказании преступников, которые нарушают территориальные законы. В случае соверше­ния преступником побега на территорию другого госу­дарства заинтересованная сторона в состоянии заполу­чить виновника только лишь при наличии договора о выдаче с тем государством, на территории которого на­шел убежище беглый преступник, поскольку только договор устанавливает взаимные обязательства его участников 64.

Договоры о выдаче позволяют договаривающимся странам требовать выдачи подозреваемого или осужденного от другого государства, в котором он скры­вается 65.

В качестве второго основания выдачи преступников отдельные авторы указывают национальные законы. Например, С. Беди отмечает, что некоторые государства имеют для собственного руководства специальные зако­ны, определяющие преступления, влекущие выдачу, ли­бо перечисляющие те преступления, за которые выдача не гарантируется. Национальные законы обычно прини­маются в отсутствие договоров о выдаче, чтобы дать судам руководящие указания, и представляют основу для заключения договоров о выдаче 66.

Однако мы не можем согласиться с утверждением С. Беди о том, что при отсутствии международных дого­воров о выдаче национальные законы создают для госу­дарства, на территории которого нашел убежище пре­ступник, обязательства выдачи. Известно, что нацио­нальные законы достаточно подробно регламентируют процедуру и право выдачи, но не обязательство для го­сударства, в котором скрывается преступник. Националь­ные законы могут служить основанием для обращения с требованием о выдаче преступника. В этой связи инте­ресно отметить, что в ряде стран наметилась тенденция, когда в отсутствие договора о выдаче национальные законы становятся основанием для требования выдачи преступника при условии нотификации государством, принявшим закон о выдаче.

Так, по Индийскому закону о выдаче 1962 г. приме­нение его к какому-либо государству зависит от офици­ального объявления в правительственном бюллетене. Такое объявление Индией было сделано для Швеции,

Швейцарии и СССР (5 января 1963 г.), как для стран, с которыми отсутствуют договоры о выдаче. Закон Ин­дии о выдаче действителен для государств, требующих выдачи преступника, только после нотификации67.

В отдельных случаях государства при заключении двусторонних договоров о выдаче ограничивают их дей­ствие ссылкой на национальные законы о выдаче.

Так, в Договоре между Австралией и Израилем, заключенном в 1961 г., в ст. 3 (I) сказано, что «выдача должна быть гарантирована за преступления, наказуе­мые по законам Австралии лишением свободы на срок свыше одного года и предусмотренные в перечне пре­ступлений в законе о выдаче Израиля»68.

Национальные законы о выдаче, в которых перечис­лены преступления, влекущие выдачу, приняты в Бель­гии, Нидерландах, Швейцарии, Великобритании, США, Австралии, Канаде, Индии и др.

В Аргентине, Бразилии, Франции, ФРГ, Ираке, Мек­сике, Норвегии, Перу, Панаме, Швеции и в некоторых других государствах существуют национальные законы о выдаче, в которых, в отличие от первой группы, при­менен не метод перечисления, а метод исключения пре­ступлений, за совершение которых выдача не гаранти­руется.

В тех случаях, когда международные договоры отсутствуют, национальные законы служат основанием для выдачи при соблюдении условий взаимности. Как ука­зывает И. Ширер, «выдача по закону» зависит от at hoc гарантии взаимности69.

Принцип взаимности известен в международном пра­ве с давних времен. Сотрудничество государств бывает иногда настолько многосторонним, а их взаимоотноше­ния— довольно сложными, что отдельные вопросы при заключении договоров остаются упущенными. В этих случаях большое значение имеет принцип взаимности. Д. Никольский совершенно правильно указывал, что выдача необходимо предполагает взаимность, поэтому все государства прямо заинтересованы в возможно луч­шем определении ее условий70.

Л. Галенская в работе «Право убежища» пишет, что «выдача часто имеет место на условиях взаимности. Принципу взаимности следуют некоторые государства в своей практике и законодательстве...

Однако следует признать, что при отсутствии договора о выдаче каждое государство вправе как выдать требуе­мого уголовного преступника, так и отказать в его выда­че. Каждое государство вправе решать вопрос о выдаче по своему усмотрению, исходя из своих интересов. Ник­то не может навязать ему обязательства следовать принципу взаимности»71.

Необходимо отметить, что принцип взаимности тре­бует выполнения ряда условий. Заслуживает внимания исследование этого вопроса болгарским ученым В. Кутиковым. Он пишет, что «когда два или более государств ставят свои взаимоотношения на основе принципа взаимности, они не удовлетворяются обыкновенным рав­новесием, характеризующим вообще договорное улажи­вание подобных отношений. В сущности, их целью явля­ется нечто большее: соотношение между их противопо­ложными правами и обязанностями должно быть организовано так, чтобы получилась полная взаимная обусловленность: действие одного комплекса прав и обязательств было бы непременно и неразрывно связано с действием противоположного или противоположных комплексов прав и обязательств. То есть отыскивается создание такого положения, при котором одна сторона может осуществить свои права и обязательства лишь при условии, что другая сторона действует таким же образом»72.

Соблюдение этих требований особенно важно тогда, когда выдача преступников осуществляется в отсутствие договоров о выдаче на основе взаимности.

Г. Шульц отмечает, что принцип взаимности не является специальным принципом права выдачи, а как бы дополняет его. Государства без соблюдения принципа взаимности не обязаны брать на себя одностороннее обязательство выдачи73.

Возможность удовлетворения требования о выдаче на началах взаимности закреплена в национальных за­конах отдельных стран 74. Так, в § 8 Уголовного кодекса Венгрии отмечается, что выдача лица, не являющегося гражданином ВНР, совершается на основе международ­ного договора (соглашения), а при отсутствии таково­го— на основе взаимности. При решении во­проса о взаимности необходимо руководствоваться за­явлением министра юстиции 75. С. Беди четвертым основанием

выдачи преступников считает моральное обя­зательство. Он пишет, что хотя «государства и являются свободными в выдаче беглых преступников в отсутствие договора о выдаче, но они признают суще­ствование определенных соображений самого высшего порядка, которые принуждают их не оставлять преступ­ление безнаказанным. По этим причинам многие государства свободно выдают беглых преступников и в отсутствие взаимно обязывающего договора, и это они делают на том основании, что имеют моральное обяза­тельство перед правосудием» 76.

В данном вопросе следует проводить некоторое разграничение. Когда речь идет о моральном обязательст­ве капиталистических государств в выдаче не только лиц, совершивших уголовные преступления, но и в ис­пользовании этого института для борьбы с лицами, борющимися против монополии, за демократию и со­циальное освобождение, против колониализма и расиз­ма, то это моральное обязательство носит классовый ха­рактер и подчинено интересам буржуазии.

Существуют другие общепризнанные моральные принципы человечества, которые закреплены во многих международных документах, в том числе в Уставе ООН, Всеобщей декларации прав человека, Декларации ООН о ликвидации всех видов расовой дискриминации, Кон­венции о предупреждении геноцида и наказания за него, Пактах о правах человека, в соглашениях, принятых в годы II мировой войны государствами антигитлеровской коалиции и в других документах. Как подчеркивает Г. И. Тункин, «некоторые моральные нормы могут стать императивными нормами или существующие императив­ные нормы могут, оставаясь нормами международного права, стать одновременно и общепринятыми моральны­ми нормами»77.

Пункт 8 Декларации по случаю 25 годовщины ООН гласит, что международные конвенции и декларации, заключенные под эгидой ООН, являются выражением моральных принципов человечества и представляют собой гуманистические нормы для всех членов между­народного сообщества78. Моральные нормы человечества осуждают нарушение в любой форме прав человека, достоинства и ценности человеческой личности и поощря­ют сотрудничество государств, направленное на развитие

уважения к правам и основным свободам для всех людей.

Преступления против международного права несов­местимы с общепринятыми моральными нормами, поэто­му преследование и требование выдачи лиц, совершив­ших такие акты, в отсутствие договоров о выдаче могут быть основаны на моральных принципах человечества.

Таким образом, необходимо отметить, что:

— основаниями выдачи преступников могут быть конвенции, двусторонние договоры, национальные зако­ны о выдаче, принцип взаимности и моральные принципы человечества;

— обязательство выдачи возникает лишь на основе соответствующих договоров и конвенций о выдаче преступников заинтересованными государствами. Однако договорная основа выдачи не распространяется на лиц, совершивших преступления против человечества. Последние подлежат безусловной выдаче на основании резолюции Генеральной Ассамблеи ООН и других международных документов (подробно этот вопрос излагается в III главе);

— национальные законы, как правило, служат основаниями для заключения договоров о выдаче. Кроме того, они дополняют их при непосредственном исполнении, детализируя процедуру выдачи. Законы ряда стран для возникновения прав и обязанностей государств по выдаче преступника требуют заключения договоров, а некоторых других — при отсутствии договоров о выдаче соблюдения принципа взаимности;

— принцип взаимности, являясь важной предпосыл­кой соблюдения государствами условий договоров и кон­венций о выдаче, в то же время служит основанием выдачи виновных лиц при соблюдении государствами его условий.

§ 3. Преступления, влекущие выдачу

Одним из важных вопросов в праве выдачи является проблема определения круга преступлений, влекущих выдачу.

Недостаточный диапазон преступлений, охватывае­мых многими договорами и конвенциями, рассматривается

как серьезный пробел в системе международной выдачи79.

В практике выдачи сложился принцип, согласно кото­рому государство вправе обратиться с требованием о выдаче не за любое преступление, предусмотренное его уголовным законодательством. Ограничение круга пре­ступлений, влекущих выдачу, было вызвано различием правовых систем, разной оценкой одних и тех же пре­ступных действий, отсутствием единообразия в системе наказаний, предусмотренных национальными уголовны­ми законами.

Согласовывая правила выдачи, государства в дого­ворах и конвенциях о выдаче стали указывать только такие правонарушения, которые являются преступными по законам этих стран. Иными словами, в праве выдачи преступников как в теории, так и на практике закрепи­лась «доктрина двойного вменения», согласно которой лицо может быть выдано только тогда, когда совершен­ное им деяние является преступлением по законода­тельству как требующего государства, так и государ­ства, к которому обращено требование о выдаче80.

Институтом международного права в резолюции Оксфордской сессии было высказано, чтобы деяния, к которым применяется выдача, были наказуемы по зако­нодательствам обеих стран 81.

Вместе с тем отдельные юристы высказывались за то, чтобы выдача последовала за все деяния, признавае­мые по законам места их совершения, независимо от того, будут ли они наказуемы по законам государства, на территории которого скрывается преступник, или по законам страны, гражданином которой он является82. Указанная точка зрения была отвергнута, а принцип «двойного вменения» стал в институте выдачи преступ­ников общепризнанным.

«Двойное вменение» не означает абсолютной тождественности содержания и названия законов, устанавливающих деяние преступным в соответствующих государ­ствах. Юридическое название преступления может быть и иным. Достаточно, как отмечает С. Беди, если дей­ствия, содержащие преступление в требующем государ­стве, составляют преступления и в стране, в которой беглец разыскивается для выдачи83.

По мнению Л. Н. Галенской, выдача может иметь место только при наличии определенных условий: в законодательстве сторон должны содержаться одинаковые составы преступлений. Речь идет не только об одинако­вом названии преступления, но и о том, что оно должно выражаться в одних и тех же деяниях84. Л. Н. Галенская подчеркнула также, что в случае расхождения названий преступлений государство решает этот вопрос, исходя из совпадения деяний85.

В договорной практике государств сложились сле­дующие способы определения преступлений, влекущих выдачу:

1) указание в конвенциях и договорах о выдаче пе­речня преступлений, влекущих выдачу;

2) указание минимума размера наказания преступ­лений, совершение которых влечет выдачу;

3) применение критерия тяжести с указанием переч­ня преступлений.

Первый способ применялся государствами довольно часто во второй половине XIX в. Ввиду различия право­вых систем непосредственное перечисление в договорах преступлений, влекущих выдачу, облегчало государствам разрешение вопросов выдачи.

Как отмечал Шмидт, с постепенным развитием инсти­тута выдачи преступников шло постоянное расширение списков преступлений, влекущих выдачу86.

Если в одном из первых договоров России о выдаче преступников — Договоре с Данией, заключенном в 1866 г., содержался перечень из 9 преступлений, влеку­щих выдачу, то уже в Конвенции с Нидерландами, за­ключенной в 1880 г., содержалось 25 составов преступ­лений 87.

Как указывал Л. Л. Камаровский в статье «Работы института международного права по вопросу о выдаче преступников», государства стали признавать правило, что выдаются виновники, совершившие тяжкие преступ­ления против общего порядка, в преследовании которых более или менее заинтересованы все государства 88.

Отдельные авторы пытались объяснить необходи­мость выдачи лишь за тяжкие преступления, утверждая, что «выдача, будучи по цели мерой процессуальной, за­ключает в себе в значительной мере карательный эле­мент»89. О несостоятельности отнесения выдачи к элементу

кары подчеркивалось нами при освещении вопроса о понятии выдачи преступников.

Постоянное возрастание в договорах перечней пре­ступлений, влекущих выдачу, выдвинуло в теории пред­ложение о включении в договоры перечня лишь деяний, не подлежащих выдаче 90. Однако оно не было поддер­жано ни в теории, ни на практике.

С развитием института выдачи преступников некото­рые государства стали принимать законы о выдаче и этим самым ограничивали возможность выдачи за пре­ступления, не указанные в национальных законах (Ан­глия, Голландия и др.).

Как бы то ни было, способ перечисления преступле­ний, влекущих выдачу, еще не изжил себя и встречается в самых позднейших договорах о выдаче, заключенных между государствами 91.

Так, в Договоре о выдаче между США и Швецией, подписанном 24 октября 1961 г., в перечне содержится 23 состава преступлений92. В этом Договоре, наряду с применением способа перечислений, закреплен и способ указания минимума размера наказания. Статья 3 ука­зывает, что государство, к которому обращено требова­ние о выдаче, должно выдать обвиняемого или осужден­ного за любое из перечисленных преступлений только тогда, когда законы Договаривающихся Сторон преду­сматривают лишение свободы сроком более одного года.

В Договорах о выдаче между Великобританией и ФРГ от 23 февраля 1960 г. содержится 27 составов пре­ступлений 93, Великобританией и Израилем от 4 апреля 1960 г.— 29 составов94, США и Новой Зеландией от 12 января 1970 г.—32 состава95, США и Францией от 12 февраля 1970 г.—19 составов96.

Способ перечисления преступлений и указания минимума наказаний закреплены также в одном из поздней­ших договоров о выдаче, заключенных между США и Великобританией и Северной Ирландией97.

Способ перечисления преступлений имеет и свои недостатки. Система перечислений ограничивает государства в выдаче за преступления, не предусмотренные в перечне98. Затруднения вызывает также выяснение точного смысла преступления. Практика выдачи преступников затрудняется в тех случаях, когда друг другу про­тивостоят государства разного социального типа, ибо

само понятие преступления изменяется в зависимости от того, к какой общественно-экономической формации относится политический строй данного государства 99.

Определенную сложность составляет применение способа перечисления при заключении конвенции о вы­даче, участниками которой являются многие государства.

В ст. 2 Европейской конвенции о выдаче преступни­ков указано, что считаются влекущими выдачу правона­рушения, караемые законами запрашивающей и запра­шиваемой сторон лишением свободы не менее одного года или более тяжким наказанием. Если требуемое лицо уже осуждено на территории запрашивающей стороны, то срок наказания должен составлять не менее 4 меся­цев 100. В то же время конвенция в п. 4 ст. 2 установила, что любая договаривающаяся сторона в соответствии со своим законодательством вправе передать Генераль­ному секретарю Европейского Совета (в момент сдачи на хранение документа о ратификации или присоедине­нии) либо перечень преступлений, в связи с которыми выдача разрешается, либо перечень преступлений, в связи с которыми выдача исключается. Генеральный секретарь рассылает эти перечни другим сторонам, под­писавшим конвенцию.

В соглашении стран Бенилюкса о выдаче преступни­ков в отличие от Европейской конвенции выдача счита­ется возможной при наказуемости деяния лишением свободы свыше 6 месяцев 101.

По мнению С. Беди, можно достичь большей уверен­ности и ясности без чрезмерно ограничивающего преде­ла действий договоров о выдаче, если заменить перечень преступлений, влекущих выдачу, короткой статьей, пре­дусматривающей, что выдача должна быть гарантирова­на только за совершение действий, которые по закону обеих договаривающихся сторон содержат преступление и являются наказуемыми 102.

В отличие от национальных законов о выдаче (английского, бельгийского и некоторых других), которые приводят перечень преступлений, влекущих выдачу, за­кон о выдаче преступников Франции 1927 г. отверг исчерпывающего перечня преступлений, сосредоточив внимание на тяжести совершенного преступления 103.

На заседании Специальной комиссии Лиги Наций докладчики, подготовившие вопросы об экстрадиции

преступников, также предложили ограничить выдачу преступлениями, за совершение которых в уголовных законах всех государств назначено наказание определен­ной тяжести. Тяжесть наказания должна явиться, таким образом, критерием, определяющим возможность предъявления требования о выдаче преступников 104.

В Конвенции о выдаче преступников, подписанной 26 декабря 1933 г. панамериканскими государствами в Монтевидео, указывалось, что предъявление требования о выдаче допускается, если только деяние, за соверше­ние которого требуется выдача, наказуемо по законам обоих государств не ниже, чем тюремным заключением сроком на один год 105.

Таким образом, к названным способам определения преступлений, влекущих выдачу, прибегают и в современной международно-правовой практике.