На правах рукописи
Торлакян Светлана Ардавазтовна
КОСВЕННЫЕ РЕЧЕВЫЕ СПОСОБЫ
АКТУАЛИЗАЦИИ ФАКТОРА АДРЕСАТА В ИНФОРМАЦИОННО-КОГНИТИВНОЙ СИСТЕМЕ ДИАЛОГА
Специальность 10. 02. 19 – теория языка
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Ростов-на-Дону – 2008
Работа выполнена на кафедре русского языка и теории языка Педагогического института Южного федерального университета
Научный руководитель – доктор филологических наук, доцент Кудряшов Игорь Александрович
Официальные оппоненты – доктор филологических наук,
профессор Борботько Владимир Григорьевич
доктор филологических наук,
доцент Олейник Марина Алексеевна
Ведущая организация – Барнаульский государственный педагогический университет
Защита состоится «5» ноября 2008 г. в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 208. 17 при ФГОУ ВПО Южный федерального университета по адресу: 344082, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Педагогического института Южного федерального университета
Автореферат разослан «4» октября 2008 года.
Ученый секретарь
диссертационного совета Н.О. Григорьева
Реферируемая диссертационная работа, выполненная в русле лингвопрагматики и когнитивной лингвистики, посвящена исследованию косвенных речевых актов на уровне как инициирующей, так и реагирующей диалогических реплик, а также речевых сегментов, в которых находит непосредственное выражение образ адресата. Анализ данных диалогических контекстов связан с исследованием эффективности диалогической коммуникации, а именно тех форм проявления когнитивной сферы говорящей личности, которые вербализуются в речевых средствах, демонстрирующих интенции собеседников, согласие с поведением партнера по диалогической коммуникации.
Диалогическая форма общения как процесс взаимодействия двух собеседников не может быть полностью понята без учета функций ее прагматических параметров и, в частности, без учета ориентированности реплики на типизированного реципиента. Важность изучения фактора адресата диктуется все возрастающим интересом к вопросам речевого воздействия, антропоцентрической ориентацией современных лингвистических исследований, повышением внимания к языковой личности, осуществляющей диалогическую деятельность, ее психологическим и социальным характеристикам как детерминантам речевого общения. Значимое присутствие в диалогическом общении конкретного собеседника, на которого ориентирован конкретный речевой акт, признают все лингвисты, занимающиеся типологией дискурсивных средств воздействия.
Данный фактор выделяется наряду с такими компонентами структуры речевого акта, как исходный материал диалогического высказывания (пресуппозиции), цель, развитие, внутренняя архитектоника речевого акта, контекст и ситуация диалогического общения (М.М. Бахтин, Н.Д. Арутюнова, В.З. Демьянков, В.Г. Борботько, Т.Г. Винокур, И.М. Кобозева, R. Gardner, M. Halliday и др.). Ориентированность речевого акта на адресата тесно связана с фатической функцией высказывания, которая по признанию многих лингвистов является одной из основных функций языка. Особую роль в реализации данной языковой функции играют способы косвенного представления намерений собеседников, схем косвенно-речевого действия, связанных с выражением высказываемого намерения.
Ориентированность современной лингвопрагматики и когнитивной лингвистики на изучение роли неявных знаков личных отношений для успешности фатического взаимодействия мотивирует актуальность исследований, посвященных отражению фактора адресата в диалогической реплике со структурой косвенного речевого акта, а также реплик, содержащих речевые сегменты, косвенно выполняющие контактоустанавливающую функцию. Работы, посвященные подобной проблематике, в отечественной лингвистике весьма немногочисленны. Исследование фатического соавторства собеседников в диалогическом общении, инициированным/ стимулированным косвенным речевым актом с опорой на диалогическую концепцию адресата, как полноправное направление в теории языка еще не сформировалось. В этом, на наш взгляд, состоит актуальность проведенного нами диссертационного исследования.
В качестве основного объекта исследования избраны косвенно-речевые способы актуализации фактора адресата в информационно-когнитивной системе диалога.
Важнейший тезис, который лежит в основе настоящего исследования, заключается в том, что косвенные речевые акты предстают в диалогическом общении оптимальным способом реализации фатической функции языка за счет того, что они:
содержат в своей коммуникативной семантике компонент «адресат»;
приобретают в диалогическом общении значение «субъективной» меры «допуска» со стороны адресата;
предполагают обязательную реакцию собеседника.
Уровень косвенных смыслов можно выделять лишь по отношению к речевым актам, реализующих данные смыслы и вызывающих различные вербальные/ невербальные реакции собеседника. В связи с этим предметом диссертационного исследования предстает функционирование косвенных речевых действий, реализующихся в информационно-когнитивной системе диалога в качестве:
инициирующей диалогической реплики (директивные, комиссивные, экспрессивные);
реагирующей диалогической реплики, косвенность которой создается за счет логико-семантического варьирования и конъюнктивных, импликативных и эквивалентностных структур;
речевых сегментов, косвенно выполняющих контактоустанавливающую функцию.
Основная цель диссертации состоит в исследовании коммуникативно-прагматической и информационно-когнитивной предопределенности образа адресата в процессе реализации фатического потенциала косвенных речевых актов на уровне как инициирующей, так и реагирующей диалогической реплики.
Достижение подобной цели требует решения следующих конкретных задач:
определения аспектов фактора адресата, существенных при создании фатического потенциала инициирующей/ реагирующей диалогической реплики со структурой косвенного речевого акта;
выявления на уровне информационно-когнитивной системы диалога фатической функции косвенных директивных, комиссивных и экспрессивных актов, функционирующих в качестве инициирующей реплики;
анализа речевых сегментов инициирующей диалогической реплики, косвенно выполняющих контактоустанавливающую функцию;
установления особенностей формирования косвенного смысла ответной диалогической реплики с учетом фактора адресата;
исследования фатической функции реагирующего высказывания со структурой косвенного речевого акта.
Материалом исследования послужили диалогические ситуации, взятые методом сплошной выборки из художественных произведений русских, английских и американских писателей ХХ-го века. При подборе образцов языкового материала предпочтение отдавалось произведениям бытовой тематики, поскольку косвенно-речевая коммуникация, хотя она и пронизывает все сферы нашей жизни, наилучшим образом все же проявляется именно в повседневном спонтанном диалогическом общении, романы же бытовой тематики представляют собой наиболее плодотворный материал для речевого анализа неявных смыслов и структур, наделенных ими. Объем выборки картотеки превышает 2500 единиц.
Методы, применяемые в работе: методы дискурсивного анализа текста, контекстуального анализа, сопоставительный, описательный (для характеристики и оценки языковых фактов), методы анализа диалогического текста, наблюдения (для выделения из художественного текста диалогических единств, представляющих собой инициальную/ реагирующую со структурой косвенного речевого акта) и сравнения, элементы компонентного анализа (для выявления закономерностей формирования косвенной семантики речевого акта), систематизации и классификации материала, а также его структурно-семантическое описание.
Теория речевых актов задействовалась непосредственно при рассмотрении процесса речевого взаимодействия, представляющего собой последовательную реализацию двух самостоятельных партий собеседников, процедур интерпретации, которые выполняются разными языковыми личностями в целях поддержания фатического контакта с собеседником. Метод комплексного дискурс-анализа оказался актуальным при эмпирическом исследовании отношений между персональным дискурсом языковой личности, с одной стороны, и фактором адресата – с другой. Положения дискурсивной психологии применялись при изучении устного диалогического дискурса как конструкта, принадлежащего внешнему миру и сориентированного на фатический контакт с диалогическим партнером.
Методологическая база исследования основывается на положении о фатической сущности языка, которая находит свою реализацию в диалогической активности говорящей личности, обусловленной в значительной степени функциональной целеустремленностью речевого действия на адресата.
Наиболее существенные результаты исследования сформулированы в следующих основных положениях, выносимых на защиту:
1. Предполагаемое восприятие фактора адресата, предстающим компонентом информационно-когнитивной системы диалога, отражено в фатической направленности косвенного речевого действия. Подбор соответствующих косвенных средств различных уровней при продуцировании инициирующей/ реагирующей реплики – это коммуникативная обязанность говорящего по отношению к адресату. При порождении косвенного высказывания под давлением фактора адресата происходит когнитивная обработка этого высказывания с целью достижения максимального коммуникативного эффекта и установления фатического контакта с адресатом. Адресат выступает всегда как носитель некоторых социальных и психологических качеств, обладает некоторым уровнем социальных знаний. Все это имеет свой особый смысл для предречевой ориентировки говорящего и отражается на структурно-семантических и прагматических характеристиках порождаемого косвенного высказывания, а также его фатическом потенциале.
2. Под воздействием фактора адресата говорящая личность способна модифицировать речевой смысл косвенного речевого акта, что на прагматическом уровне проявляется в фатическом потенциале данных актов. Понимая инициацию косвенных директивных, комиссивных и экспрессивных актов как разновидность фатической деятельности, направленной на отождествление оценки адресата с мыслительными операциями говорящей личности, можно предположить существование особых когнитивных стратегий косвенной речеактовой номинации, отличие которых от прочих стратегий обусловлено их фатической спецификой. Стратегии косвенной речеактовой номинации представляют собой парадигму возможных вариантов ментального поведения говорящего при формировании инициирующей/ реагирующей реплики, выявляются при анализе отражения образа адресата в конкретном речевом акте, нацеленном на контакт с собеседником.
3. Косвенные средства установления речевого контакта в условиях различных диалогических контекстов употребления выявляют ограниченность лексического набора вербальных средств, что приводит к использованию типовых образцов и полисемии наиболее часто употребляемых косвенных средств речевого контакта. Типовое оформление высказывания с помощью косвенных средств речевого контакта характерно для установления первичного контакта, а расширение семантического объема наблюдается при становлении вторичного контакта. Структурно-семантические параметры данных единиц определяются фактором адресата.
4. Конкретный смысл реагирующего косвенного высказывания формируется в конкретной диалогической ситуации за счет того, что в каждой ситуации общения обнаруживается уникальное распределение содержательных компонентов по схеме тема-рематических отношений. В связи с тем, что в конкретной ситуации эта реплика-реакция обнаруживает разный косвенный смысл, в каждом разе мы имеем дело с различными косвенными высказываниями. Подобная вариативность реагирующей реплики со структурой косвенного речевого акта и определяет ее фатический потенциал.
5. Семантика ответной реплики со структурой косвенного речевого акта устанавливается на основе анализа соотношений частей данного диалогического единства и экспликации имплицитной части ответной реплики. Подобная реплика отличается логико-семантическим варьированием, включает конъюнктивные, импликативные и эквивалентностные структуры, способствующие реализации ее фатического потенциала.
Научная новизна исследования. В диссертационной работе в рамках антропоцентрического подхода разработана концепция анализа фатической функции языка через призму косвенно-речевого взаимодействия языковых личностей говорящего и адресата. В основание предложенной в работе модели описания положена идея о единстве разных сторон информационно-когнитивной системы диалога, создаваемой дискурсами собеседников. Данное положение рассматривается как ведущий детерминационный фактор всей очерченной ситуации в целом и каждого из ее компонентов в отдельности. Таким образом, когнитивно-речевое взаимодействие говорящего и адресата через косвенные смыслы предстает как детерминированное фатической функцией языка.
Новым в рамках антропоцентрической составляющей представляется характер предпринятого в работе описания:
косвенного речевого акта, который рассматривается в работе как отраженный языковым сознанием говорящего и адресата, что в свою очередь обусловило его рассмотрение как результата когнитивно-речевого взаимодействия собеседников в диалогической сфере деятельности и выделение из данного акта лингво-когнитивных структур, предопределенных фактором адресата и отражающих фатическую языковую функцию;
принципов фатического общения, предопределенного фактором адресата.
Ядерная особенность разработанной в диссертации модели обусловлена опорой на категорию адресата. В работе исследована детерминация ментально-языкового содержания по линии адресат – фатическая функция языка – инициатор диалогического общения. Такое рассмотрение предполагает возможность исследования лингвоперсонологической составляющей коммуникативно-речевого взаимодействия участников диалогической коммуникации через выявление косвенных смыслов.
Теоретическая значимость. Проведенное исследование вносит вклад в теорию диалогической коммуникации, теорию косвенных речевых актов, их типологию. Оно расширяет научные представления о специфике речевого взаимодействия собеседников в процессе установления и поддержания фатического контакта, а также об особенностях его языковой организации посредством косвенных смыслов на уровне инициирующей/ реагирующей реплики. Теоретические обобщения относительно инвентаря моделей косвенно-речевых конструкций в аспекте их фатических функций, определяемых фактором адресата, могут послужить дальнейшему развитию теории коммуникативной прагматики, а также – внести определенный вклад в теорию диалогической интеракции, конверсационный анализ.
Практическая ценность реферируемого исследования обусловлена возможностью использования его результатов в курсах вузовского преподавания по теории языка, когнитивистике, психолингвистике, прагматике, лингвокультурологии, в спецкурсах по проблемам речевого воздействия, по проблемам дискурса, межкультурной коммуникации.
Апробация работы. Основное содержание реферируемой диссертации отражено в трех опубликованных работах по теме исследования. Результаты проведенного исследования были обсуждены на заседании кафедры русского языка и теории языка ПИ ЮФУ и получили положительную оценку.
Структура и объем исследования определяются его основной целью и более частными исследовательскими задачами. Реферируемая диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографического списка использованной научной и художественной литературы. Полный объем диссертации составляет 161 стр.
В первой главе «Антропоцентрическая и лингво-когнитивная парадигмы изучения языковой представленности образа слушающего в диалогической реплике адресанта» обосновывается научная эффективность термина «информационно-когнитивная система диалога»; исследуются философские и лингвистические аспекты проблемы собеседника как источника иного дискурса.
Отмечается, в частности, что развитие информационно-когнитивной системы следует определенным закономерностям, которые наиболее очевидно должны проявляются на примере эволюционирования систем знакового порядка. Речь идет о характеристиках, которые присущи, например, становлению языковой системы, развитию языкового сознания говорящего в онтогенезе или формированию науки о языке, т. е. лингвистике. Все три направления связаны с языком, то есть информационно-когнитивной системой знакового порядка, имеют в своем развитии много общего и определенным образом актуализированы в языке, и доступны лингвистическому анализу.
На присутствие собеседника в диалогическом дискурсе указывает целый ряд языковых средств:
собеседник присутствует в пересказанной речи – в косвенной речи говорящий предстает как «переводчик»: пользуясь своими собственными словами, он отсылает к другому как к источнику «смысла» передаваемого текста. В прямой речи сами слова другого занимают время (или пространство), четко обозначенное в рамках предложения как цитата, тогда как говорящий выступает простым «рупором». Такими двумя различными способами говорящий эксплицитно обозначает в своей речи место речи другого;
на собеседника указывают отсылки к другому, уже существующему дискурсу – это большая область встроенных цитат, аллюзий, стереотипов, реминисценций, когда эти фрагменты обозначаются как «взятые из другого источника»;
в случае несобственно прямой речи, иронии, антифразы, подражания, аллюзии, реминисценции, стереотипа наличие собеседника никак эксплицитно и однозначно в предложении не маркируется. Этот вид «игры с другим» в дискурсе происходит в пространстве неэксплицитного, а не явного и высказанного. По мнению Отье-Ревю, «это явление устанавливает вместо порогов и границ континуум, постепенный переход от самых подчеркнутых форм (в условиях имплицитности) до самых неясных форм присутствия собеседника, так что на горизонте появляется удаляющаяся точка, в которой уже возможности лингвистического восприятия исчерпываются, уступая место признанию... повсеместного растворенного присутствия собеседника в дискурсе» (Отье-Ревю, Ж. Явная и конститутивная неоднородность: к проблеме другого в дискурсе [Текст] / Ж. Отье-Ревю // Квадратура смысла. Французская школа анализа дискурса. – М.: Прогресс, 1999. – С. 95-104). Интенциональный характер высказывания с необходимостью требует того, кто говорит, того, кому говорят, требует диалога между участниками диалогического взаимодействия постольку, поскольку сама интенциональность высказывания говорящего определяется ответным характером всякого высказывания, его погруженностью в общий контекст ситуации, в которой и порождается событие диалога.
В данной главе, говоря о роли косвенных смыслов в формировании актов диалогического общения, мы подробно анализируем следующие положения:
коммуникативный акт является единичным проявлением общего, то есть речевой деятельности, которая, в свою очередь, реализуется через акт индивидуального общения;
в коммуникативном акте проявляется то общее, что свойственно вообще непосредственному диалогическому общению и поэтому, чтобы проникнуть в общие закономерности этого процесса, следует рассматривать его в актах конкретной реализации.
Общая система организации воздействующего потенциала косвенных средств в диалогическом общении представлена в реферируемой диссертации следующим образом:
Таблица
| Привлечение внимания | Восприятие высказывания | Положительная оценка | Согласие с высказыва-нием | Действие | |||||||||||
| Эмпатия с говорящим | Позиция адресата | ||||||||||||||
| Номинация | Оценочность | Эмоциона-льная лексика | Коннотации | ||||||||||||
| Косвенные смыслы | |||||||||||||||
Актуализация косвенных смыслов в диалогической речи, как правило, сопровождается дополнительными эмоционально-оценочными составляющими, что делает их действенным средством апелляции к когнитивной и волевой сфере слушающего. Данные смыслы переносят оказываемое ими воздействие в мир знаний и чувств адресата, то есть, в конечном счете, воздействуют на его модус. Вместе с тем, подобные смыслы позволяют адресанту прагматизировать в актах диалогического общения «себя» и «других».
Во второй главе «Когнитивно-прагматическая характеристика косвенных речевых актов как инициирующих реплик, нацеленных на установление контакта с адресатом» исследуется феномен адресата как прагматического фактора косвенной речеактовой номинации в дискурсопорождении; анализируется фатическая функция косвенных директивных, комиссивных и экспрессивных актов; дается характеристика речевых сегментов, косвенно выполняющих в диалогическом общении контактоустанавливающую функцию.
Формулируется метакоммуникационная аксиома прагматики косвенных речевых актов в диалогическом дискурсе: чем больше обязательств налагает речевое действие акт на дискурсивное поведение говорящей личности в отношении адресата, тем больше семантическая структура данного акта подвержена коммуникативно-интенциональному варьированию, косвенной речеактовой номинации.
Отражение образа адресата в косвенном речевом акте определяется способностью:
языка «создавать наглядно-чувственные представления о предметах и явлениях действительности» (Маслова, В.А. Лингвокультурология [Текст] / В.А. Маслова. – М.: Гнозис, 2001. – 342с.);
транспонированного языкового знака «отразить определенное внеязыковое содержание (передать внеязыковую информацию) посредством целостного наглядного представления – образа с целью характеристики обозначаемого им лица, предмета, явления и выражения эмоциональной оценки субъекта, то есть говорящего лица» (Лукьянова, Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики) [Текст] / Н.А. Лукьянова. – Новосибирск: Носиб. гос. ун-т, 1986. – 243с).
В данной главе исследуется фатическая функция косвенных речевых актов в диалогической форме общения.
В частности, фатическая функция косвенных директивных актов связывается с функцией усиления/ ослабления воздействия на адресата. В качестве прагматического задания в диалогическом общении функцию усиленного/ ослабленного директивного воздействия способны приобретать прежде всего констативные речевые акты, в структуру которых входят модальные глаголы.
Косвенные директивные акты, реализующие ослабленное категоричное значение, в диалогическом общении могут быть представлены двумя группами.
1. Речевые акты, актуализирующие исходно дискомфортные для обоих собеседников ситуации. Приоритет в идентификации возможности для разрешения этого дискомфорта принадлежит адресанту, который, учитывая взаимную заинтересованность в результате косвенного воздействия, предлагает адресату совместно апробировать ее. Например: Teasing her, he said, “How will you do that?” “Ask her.” “And you may make me look like Miles Standish” (DKNC); - У Вас замечательный костюм, Сергей Алексеевич, - заметила Володина, пока официант разливал шампанское. – Вы можете звать меня просто Сергеем (А.И. Березняк. Искусство глухариной охоты).
Необходимость установления контакта между собеседниками, являющаяся одним из важнейших условий эффективности диалогического воздействия, может потребовать от адресанта формулирования предложения в еще более мягкой форме, что достигается введением в реплику местоимения «we/ мы». Это местоимение объединяет в качестве субъекта планируемого действия адресата с инициатором директивного акта. Ср.: - Мы можем не мешать ему. Он такой добрый, общительный и ласковый... Кому угодно готов прийти на помощь (М.М. Уральский. Хищник); "Then we may call the operation off," the DDO said quietly. "We won't be left hanging on this one" (TCCPD).
2. Речевые акты, актуализирующие диалогические ситуации, предстающие как возможность для удовлетворения определенных потребностей адресата. Директивная функция подобных высказываний маркируется экстралингвистическими параметрами. Адресант декларирует возможность, порожденную самой объективной действительностью, обращает ее в адрес собеседника-субъекта возможного действия. Поэтому в этом случае реализуется косвенная форма совета. Например: ‘Are you stupid or deaf or both?’ he demanded, his voice shrill and cracking. ‘You may freely get out of here now!’ (DKT); -Боря! Ты можешь спрятать этот кейс здесь так, чтобы до возвращения никто не видел (П.В. Яковенко. Снайпер).
Условия, благоприятствующие протеканию косвенно-директивного действия, могут обеспечиваться не только внешними, не зависящими от собеседников обстоятельствами, но и субъектом косвенного директивного акта. Подобная ситуация подготавливается предшествующей деятельностью говорящего, его компетенцией, а поэтому реализуемая при этом возможность граничит с разрешением совершить действие. Модальный глагол “may/ мочь” в этом случае способствует снижению категоричности высказывания, налаживанию фатического контакта между собеседниками. Ср.: - Если у вас что-то важное, вы можете сказать это мне сейчас…(А.И. Березняк. Искусство глухариной охоты); She moved her hand to his lips, letting him taste the fear on her fingers. “You may see the witness right now,” she said (CBHH).
В данных примерах косвенный директив крайне завуалирован: адресату предоставляется лишь ненавязчивая возможность воспользоваться услугой, оказываемой говорящим, свойственная спонтанному диалогическому дискурсу в целом. В диалоге возникает дополнительный оттенок – желательность действий, выступающий как каузальное созначение косвенно-директивного акта со значением разрешения. Таким образом, модализованные структуры с компонентом «may/ мочь» при передаче пермиссивного значения в определенной степени отражают и субъективное отношение адресанта к пропозициональному содержанию сообщения: присущее им каузальное созначение позволяет судить о сопереживании и соучастии адресанта в позитивном изменении дел адресата. Это заметно снижает категоричность речевого акта даже в общении социально неравных собеседников. Анализируемые высказывания каузируют действия, которые мотивируются пользой для адресата. Поэтому они не способны передавать директивные иллокуции, способные потенциально причинить ущерб эмоционально-волевой сфере слушающего.
Диалогическая коммуникация, в которой актуализируются косвенные комиссивные акты, реализуется в следующих типах прагматических контекстов: обязательство-содействие; (пред)контрактное обязательство. В контексте первого типа косвенные комиссивные акты по их перлокутивному параметру могут употребляться двояко: каузировать ожидание и дополнительно убеждать в искренности намерения, а также каузировать ожидание, при этом успокаивая/убеждая но тревожиться.
Например, косвенное обещание, имеющее парадигмаобразующий статус в системе неявно выраженных комиссивов, представлено в контексте обязательства-содействия, как показали наши наблюдения, следующими подтипами: нейтральное обещание; обещание-уверение; обещание-уступка.
Нейтральное обещание и обещание-уверение могут быть как запрашиваемыми, так и незапрашиваемыми. Обещание-уступка всегда запрашивается. Следующие диалогические единства содержат запрашиваемое нейтральное обещание: "Everyone loves my father and I’m anxious to see him tonight." Devokowski said, "I'll take you to him" (DKSH); «- Это ж тебе не шарлатанство со стержнем, - презрительно хмыкнул Булгаков. - У нас серьёзная фирма - раз уж берёмся... В общем, Евгений Андреевич, останетесь, поможете медсестрам забинтовать и загипсовать…- Я сделаю все как надо» (Д.Б. Соколов. Травма).
Незапрашиваемое нейтральное обещание, как реакция на более или менее широкую диалогическую ситуацию, которая, семантически конденсируясь, становится пресуппозицией, определяющей появление в диалоге принятия на себя обязательства, представлено в нижеприведенных примерах: «-Сергей Иванович! У нас свадьба с Анькой через две недели!- остановился Костя, вглядываясь в собеседника. – Хороший медовый месяц я вам обеспечу…» (Д.Б. Соколов. Мединститут); 'You were teaching here then, doing your own research. You were on the faculty with him.' 'Yes. I’ll tell you everything about him…'(DKDTD).
Субъективность собеседника в подобной диалогической ситуации становится эмпатически близкой инициатору комиссивного речевого акта, выступающего в качестве рационального довода для последующего развития межличностных отношений между партнерами по коммуникации. На речевом уровне эмпатическая близость собеседников нередко подчеркивается местоимением мы, обозначающим субъекта предстоящего действия (я + адресат), при выполнении которого общающиеся, по мнению адресанта, будут действовать согласованно, как единое целое.
Согласно нашим наблюдениям, оценка материализуется косвенными экспрессивными актами с формальной структурой директивного/ комиссивного косвенного акта в виде оценочных высказываний-суждений. Другими словами, производящей базой для косвенных экспрессивов в диалогической речи выступают директивные и комиссивные акты.
Косвенный экспрессивный акт с формальной моделью комиссива в диалогическом дискурсе реализуется говорящей личностью, как правило, не при намерении выполнять обещание, а стремлении выразить эмоции по поводу активности собеседника. Например: “Could you be less eccentric?" “Yes, of course…But I’ll be like water which is a little wet" (DKICE); “If you’d like to come here and meet Jane first, that’s—” “Of course, I have plenty of time, of course, I’m anxious to see her… You know I’m busy all the time and ignore her…” (DKM); «-Вставай. Пошли бедро принимать!- вдруг крикнула ЛарисаПавловна, внезапно появляясь совсем с другой стороны… «- Сейчас, только шнурки поглажу… - промычал он и перевернулся на другой бок…» (Д.Б. Соколов. 1984, или повесть о первой-первой любви). Смысловая нагрузка приведенных речевых актов предстает прямо противоположной той, которая заложена в их языковой форме. Передача обратного смысла в подобном диалогическом общении оказывается невозможной без одновременного выражения отношения к сказанному. Отсюда элемент пренебрежительной оценки, определяемый субъективным отношением адресанта к предваряющему вопросу собеседника. Форма подобных высказываний расценивается слушающим как «маска», прикрывающая нежелание адресанта следовать социокультурным правилам речевого поведения, что влечет эффект вторжения в границы внутреннего «Я» собеседника.
Конститутивными для данного диалогического общения являются следующие параметры:
речевое событие принадлежит сфере спонтанного диалогического общения;
цель-задача (цель участника взаимодействия) и цель-результат (цель, отражающая жанровые, социокультурно обусловленные ожидания членов речевого коллектива) не совпадают. Взаимодействие участников диалогического общения строится по модели «вербальной дуэли»;
между ее участниками устанавливаются симметричные социально-ролевые отношения. На этом фоне значимым предстает увеличение социально-психологической дистанции за счет различных оттенков тональности «хулы», которыми проникнуты косвенные высказывания собеседников.
Важное место в практике диалогического общения занимает система языковых средств, косвенно обеспечивающих реализацию контактной функции. Мы определяем их как косвенные средства речевого контакта. Их важнейшая, специализированная функция – предназначенность языковых средств для установления и поддержания индивидуального контакта, в известной мере определяющих поведение адресата. Под «речевым контактом» мы имеем в виду установление, укрепление, поддержание связей и отношений с помощью определенного набора вербальных средств.
Анализ дистрибуции контактоустанавливающих вводных слов и словосочетаний во фразе показал следующие различия в их употреблении:
вводные слова «listen / послушай (-те)», «look/ послушай (-те)» в подавляющем большинстве случаев употребляются в препозиции и приобретают в связи с этим больший семантический вес и относительную самостоятельность по сравнению с вводными единицами, употребляемыми в интер- и постпозициях. Ср.: “Listen, if nothing happened to her in this neighbourhood, it ain't gonna happen no place else” (DKSH); "Look!" said Fleur softly. "There he goes! I hate his shoes, they don't make any noise" (DKM); «- Послушайте, возможно, именно это и сгубило его…» (М.М. Уральский. Хищник).
вводные словосочетания «yоu see / видите ли», «you know / знаете ли», «to tell you the truth/ по правде говоря, говоря вам правду» употребляются во всех трех позициях. В диалогической реплике они используются с целью привлечь внимание собеседника к актуализируемой информации, относятся во всему высказыванию в целом. В интерпозиции и особенно в постпозиции эта функция ослабляется, данные вводные сочетания приобретают оттенок попутного замечания, оговорки и поэтому чаше относятся к какому-либо одному из компонентов диалогической реплики. Например: "You see", he heard Travis say, "we can't have it all begin over again. "There is a limit, we must strike while the irony's hot" (DKW); “The funny thing is, you know, I really did have to ride up on a little charger-of white, really…” (DKW); «- А теперь, видите ли, надо идти на блок!» (П.В. Яковенко. Снайпер). Как правило, обращения больше воздействуют на внимание собеседника, а вводные слова и словосочетания – на его чувства и мысли.
К неспециализированным косвенным средствам установления первичного речевого контакта относятся такие элементы диалогической реплики, которые наряду с контактоустанавливающей функцией выполняют и функции отдельных членов ее лексико-грамматического состава. Например: “Move it along quickly” (DKW); “Wash your mouth out with soap” (DKI); “Put a great deal of value on it,” she said” (DKNC).
В ходе анализа фактического материала нами замечено, что при определенных условиях контактоустанавливающую функцию наряду со средствами установления первичного речевого контакта, указывающими на собеседника, могут выполнять и речевые явления, не обладающие этим свойством в изолированном виде. Они нами определяются как средства поддержания речевого контакта или средства установления вторичного речевого контакта. Полифункциональность подобных косвенно-речевых средств, как важнейшая их характеристика, проявляется: в диффузности, то есть в трудности разграничения выражаемых эмоций, границы между которыми как бы расплываются; в амбивалентности выражаемых эмоций, то есть в способности одного средства выражать две противоположные эмоции.
Системность в реализации языковых единиц, обеспечивающих как установление, так и поддержание речевого контакта, проявляется в моделированном, структурно-семантическом характере этих единиц, с одной стороны, и заданностью семантического потенциала - с другой. Анализ косвенных средств речевого контакта в условиях различных контекстов употребления показывает ограниченность лексического набора вербальных средств, что приводит к использованию типовых образцов и достаточно высоким показателям частотности их употребления. С другой стороны, в ходе исследования обнаруживается отчетливая тенденция к полисемии наиболее часто употребляемых косвенных средств речевого контакта. Типовое оформление высказывания с помощью косвенных средств речевого контакта характерно для установления первичного контакта, а расширение семантического объема наблюдается при становлении вторичного контакта. Уточнение структурно-семантических параметров рассматриваемых языковых единиц целесообразно осуществлять с опорой на знания речевого этикета, поскольку эти фоновые знания могут служить достоверным ориентиром.
В третьей главе «Функционально-прагматическая специфика диалогических реакций как отражения восприятия образа адресата» выявляются особенности формирования косвенного смысла реагирующего высказывания; анализируется фатическая функция реагирующего высказывания со структурой косвенного речевого акта.
Отмечается, что реагирующее высказывание в диалогическом общении предстает фактором, определяющим характер предварительного речевого поведения говорящего. Совпадение / несовпадение диалогических намерений собеседников, т.е. унисонная / конфликтная перспектива развития общения определяют состояние интенционального сотрудничества/ некооперативности собеседников. В этом отношении ответная реакция является важным прагматическим фактором диалогического дискурса, охватывает коммуникативно-психологическую, регулятивную и интерактивную деятельность партнеров по диалогической коммуникации. Диалогическая деятельность адресата, результирующаяся в ответной реплике, обладает следующей прагматической нагрузкой: структурирует когнитивный и прагматический планы диалогической деятельности говорящей личности (автора исходной реплики); конструирует совместный с адресантом диалогический дискурс.
В рамках нашей диссертационной работы содержание косвенного реагирующего высказывания устанавливается на основе отнесенности к содержанию в первой части диалогического единства, а взаимодействие косвенного и прямого высказываний анализируется с помощью семантики связок, что дает возможность положить в основу классификации анализируем отношений логически релевантные признаки. Установлено, что семантическая структура ответной реплики, выявленная на основе анализа соотношений частей диалогического единства и экспликации имплицитной части ответной реплики, отличается логико-семантическим варьированием и включает конъюнктивные, импликативные и эквивалентностные структуры, способствующие реализации фатического потенциала данных реплик.
В частности, реплика-реакция может содержать и полную импликативную форму, выраженную сложноподчиненным предложением с придаточным условия. Ср.: «-У меня ведь до тебя никого не было,- еле слышно призналась она, шмыгая моментально распухшим носиком…- Хорошо. Если ты ждала человека, которого полюбишь, то давай поцелуемся…»(Д.Б. Соколов. Мединститут); “Mr. Santos would love to hear that.” “Very well. If it is so, we’ll go fishing up in Vancouver” (DKSS).
B данных диалогических контекстах вся информация, принадлежащая ответной реплике, выражена эксплицитно: Хорошо/ Very well является эквивалентом слова, выражающего согласие с собеседником, далее следует полная импликативная форма диалогического высказывания. Ответная реплика, содержащая усеченную импликацию (то есть антецедент импликации, маркируется союзом, если реализуется условие совершения действия). Элиминация условного союза невозможна в отличие от маркеров импликации, обозначающих причину, которые факультативны в структуре ответной реплики. Семантическая структура ответной реплики, установленная на основе анализа соотношений частей диалогического единства и экспликации имплицитной части ответной реплики, отличается логико-семантическим варьированием и включает конъюнктивные, импликативные и эквивалентностные структуры, способствующие реализации фатического потенциала данных реплик.
Диалогический анализ реагирующего высказывания с учетом его фатической составляющей строится на трех основаниях: учете взаимовлияний партнеров по общению; признании их права на собственный стиль речевого мышления и поведения; выявлении аспектов понимания собеседниками взглядов, установок, речевых особенностей личности партнера по общению. Целостная совокупность отношений говорящего субъекта, его стиль речевого мышления и поведения, представления о партнере по диалогическому общению интегрируются в его ценностно-смысловой позиции, нацеленной на фатический контакт с собеседником.
В заключении содержатся выводы по проведенному исследованию.
Актуализация косвенных смыслов в диалогической речи на уровне как инициирующей, так и реагирующей реплики сопряжена с таким феноменом как персонализация речевого взаимодействия. При этом проявляется фатическая функция языка, ориентация данного взаимодействия на контакт с собеседником. Формой реализации фатической функции языка предстает продуцирование говорящей личностью различных коммуникативных стратегий благополучного, с ее точки зрения, разрешения речевого контакта с адресатом. Результатом таких стратегий, реализуемых посредством косвенных речевых актов, предстает модель диалогического взаимодействия, определяемая степенью «тяжести» возлагаемого на адресата перлокутивного задания, степенью его ответственности за собственное речевое действие.
Косвенные речевые акты в процессе реализации фатической функции языка на уровне диалогической речи выполняют следующие функции:
контактоустанавливающее средство;
выражение стремления к контакту;
контакторазвивающее средство – речевая поддержка собеседника, оценочная реакция на его вербальную/ невербальную активность.
Анализ фактора адресата в данном процессе позволил нам выявить прагматические ресурсы конструирования личных отношений, конкретные дискурсивные практики, посредством которых «монтируется» здание фатического взаимодействия, косвенные речевые ресурсы, отбираемые собеседниками из всего многообразия языковых средств, посредством которых формируется общее информационно-когнитивное пространство между диалогическими партнерами.
Как средство установления и поддержания фатического контакта с собеседником косвенный речевой акт выполняет в диалогической речи следующие функции:
нацеленность на интерактивность, то есть встроенность речевой деятельности говорящей личности в контекст отношений с собеседником;
создание перформативности, практической воплощенности речевого действия в постоянно меняющихся диалогических контекстах;
спонтанность и «ситуационная креативность» порождения косвенного речевого акта, основанные на рефлексивности говорящей личности и потенциальной возможности обратной связи в ходе реализации.
Как показало наше диссертационное исследование, фактор адресата определяет стиль диалогического общения, т. е. не индивидуальные речевые действия каждого из собеседников, а линии их речевого поведения, обусловленные фатической целью. Именно адресату принадлежит ключевая роль в процессе управления эмоциональной составляющей диалогического взаимодействия. Доказано, что собеседники, инициализируя или интерпретируя косвенные речевые акты, не только контролируют собственные переживания и формы их неявного проявления, но способны адекватно воздействовать на эмоции своих партнеров. Именно эта способность к разведению переживания эмоции и ее социализированного проявления становится показателем произвольного характера фатической функции косвенного речевого акта от образа собеседника.
Косвенные речевые акты направлены на достижение диалогического согласия за счет не установления одного общезначимого дискурсивного смысла, а создания прагматических условий для многообразия взаимно не редуцируемых «голосов», представлений о смысле. В данном контексте фактор адресата характеризуется критической рефлексией над смысловыми структурами дискурсивного пространства, вырабатывает специфический набор норм-образцов, норм-канонов, помогающих языковой личности включиться в ценностно-нормативную систему данного пространства. Таковы, по нашему мнению, основные положения диалогического анализа фатического потенциала косвенных речевых актов, потенциала, определяемого фактором адресата. Они нуждаются в своем дальнейшем развитии, обсуждении с разных позиций применительно к различным типам диалогического дискурса.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
1. Торлакян, С.А. Об особенностях формирования косвенного смысла реагирующего высказывания в информационно-когнитивной системе диалога [Текст] / С.А. Торлакян // Вестник Самарского государственного университета. Гуманитарная серия. – Самара: Самарский университет, 2008. - № 1 (60). – С. 198-204.
2. Торлакян, С.А. Проблема выявления информационно-когнитивной системы в диалогическом дискурсе [Текст] / С.А. Торлакян // Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. проф. А.А. Ворожбитовой. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2007. – Вып. 10. – С. 156-164.
3. Торлакян, С.А. О речевых сегментах, отражающих образ адресата в инициальной диалогической реплике [Текст] / С.А. Торлакян // Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. – Курск, 2008. – № 3. – С. 111-114.
4. Торлакян, С.А. Понятие информационно-когнитивной системы в диалогическом дискурсе [Текст] / С.А. Торлакян // Лингвофевраль: Межвуз. сб. науч. тр. – Сочи: РИО СГУТиКД, 2008. – С. 32-37.
