ИНСТИТУТ ПЕРСПЕКТИВ И ПРОБЛЕМ СТРАНЫ
ПЕРСПЕКТИВЫ
И ПРОБЛЕМЫ РОССИИ....... № 28
==============================================
УГОЛ АТАКИ
Выступления, публицистика,
постановки вопросов
Январь - март 2003 года
Москва 2003
Ответственный за выпуск
Б.В.Ракитский
Перспективы и проблемы России. Выпуск № 28. - УГОЛ АТАКИ. Выступления, публицистика, постановки вопросов. Январь - март 2003 года. - М.: Институт перспектив и проблем страны. 2003. 38 стр.
Редакционный совет издания:
К.А.Букетов, М.Д.Мандель (Канада), И.Н.Мысляева, Д.Пайяр(Франция), Г.Я.Ракитская, Б.В.Ракитский
© Б.В.Ракитский и Ракитская Г.Я. - тексты.
© Институт перспектив и проблем страны, 2003.
Институт перспектив и проблем страны:
Россия, 119571, Москва, Проспект Вернадского, 113-244
Оглавление
Б. В Ракитский. КРИЗИС ЖИЛИЩНО-КОММУНАЛЬНОЙ РЕФОРМЫ 5
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ПРОБЛЕМЫ. 5
Реформа ЖКХ есть составная часть той же самой конфискационной социальной политики, которая принесла конфискацию сбережений в январе 1992 г., “чёрный вторник” Черномырдина в октябре 1994 г., 17 августа 1998 г. Кириенко, выплату долгов по зарплате обесцененными деньгами в 1999 г. правительствами Примакова и Путина и т.п. 5
СУТЬ ЗАМЫСЛА. 7
Предлагаемая федеральным правительством реформа жилищно-коммунального хозяйства представляет для населения огромные социальные опасности - опасности ещё большего обнищания и массовой бездомности 7
СУТЬ КРИЗИСА РЕФОРМЫ ЖКХ. 9
Нищий, ограбленный, лишённый достойного заработка и деградирующий народ пока не готов расстаться с жильём и элементарными городскими удобствами (отоплением, освещением, канализацией, водопроводом и т.п.). 9
ДВА ПРОЕКТА ВЛАСТЕЙ ПО ПРЕОДОЛЕНИЮ КРИЗИСА: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ (И ГУБЕРНАТОРСКИЙ) И ПРЕЗИДЕНТСКИЙ 12
ВОПРОСЫ МЕТОДОЛОГИИ РЕФОРМЫ ЖКХ. УЛИЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВА В ДВОЙНОМ СТАНДАРТЕ. 14
Социальные и экономические основания для предложенной и проводимой правительством реформы ЖКХ отсутствуют. Государство применяет двойной стандарт, рассуждая о рынке. Реформа ЖКХ есть грабёж населения государством 14
ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ СОЦИАЛЬНО И ЭКОНОМИЧЕСКИ ГРАМОТНОЕ РЕШЕНИЕ ОСНОВНОГО ВОПРОСА РЕФОРМИРОВАНИЕ ЖКХ. 18
Научно обоснованное, справедливое и стопроцентно рыночное решение - устранить искусственное занижение цены рабочей силы; добавить к доходам на душу по 5,5 долларов; подсократить богадельню, “собес” для капиталистического предпринимательства 18
Г. Я. Ракитская. КЛАССОВЫЕ ВЗАИМООТНОШЕНИЯ НА ПРЕДПРИЯТИЯХ РОССИИ И ШАНСЫ НА СОЦИАЛЬНОЕ ПАРТНЕРСТВО…………………………………………………………..22
ОТЗЫВ ОФИЦИАЛЬНОГО ОППОНЕНТА о диссертации ЧЕТВЕРНИНОЙ Татьяны Яковлевны на тему: “Социальная защита от безработицы и её институциональное обеспечение”, представленной на соискание учёной степени доктора экономических наук по специальности 08.00.05 специализации “Экономика труда” и “Теории управления экономическими системами”. 30
Б. В. Ракитский. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КОНКРЕТНЫХ СИТУАЦИЙ В ПРЕПОДАВАНИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН 36
Б. В. Ракитский
КРИЗИС
ЖИЛИЩНО-КОММУНАЛЬНОЙ
РЕФОРМЫ[1]
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ
КОНТЕКСТ ПРОБЛЕМЫ.
Реформа ЖКХ есть составная часть той же самой конфискационной социальной политики, которая принесла конфискацию сбережений в январе 1992 г., “чёрный вторник” Черномырдина в октябре 1994 г., 17 августа 1998 г. Кириенко, выплату долгов по зарплате обесцененными деньгами в 1999 г. правительствами Примакова и Путина и т.п.
Правительство Российской Федерации при деятельной поддержке Президента и его администрации, при безотказной и с оперативной готовностью оказываемой поддержке большинства Государственной Думы и Совета Федерации ФС РФ продолжает социально-экономический курс, начатый на рубеже 1991-1992 гг. Конечно же, этап, описанный в “Программе Г.Грефа”, отличается по содержанию и конкретным последствиям от этапа 1992-1999 гг. Но суть проводимого социально-экономического курса - прежняя.
Отдадим должное решительности, жестокости, цинизму тех, кто проводит этот курс. Однако историческая ответственность за то, что этот курс практически проводится, и за его разрушительные для национальной безопасности последствия лежит не только на идеологах и практиках либерального фундаментализма. Каждый, кто бранит этот курс как хорошо спланированную преступную акцию и плачется по поводу его губительных последствий, пусть спросит себя: как я сопротивлялся этому курсу? что сделано нами, жертвами экономического геноцида и глобализационных шоковых реформ, для перемены курса? В честных ответах на эти вопросы - осознание нашей исторической вины за гражданскую и политическую пассивность. Не прячьтесь за надоевшее “А что мы можем?” Мы можем всё. Ведь у нас есть, реально есть гражданские права и свободы, уже выросло поколение, не понимающее наших страхов и опасений репрессий, остракизма, карательных “психушек” и т.п. Мы оказались недостойными демократии, открытой для нас четвёртой русской революцией. Мы оказались в массе лишёнными человеческого и гражданского достоинства. Власти поступили и поступают с нами соответственно - как с бессловесным скотом.
Такие взаимоотношения властей и народа стали в нашей России обыденными. На основе этих взаимоотношений проектируются и проводятся всё новые плановые мероприятия, называемые модно и интригующе - реформы.
Президент России В.В.Путин недавно сказал, что пенсионная реформа идёт у них хорошо, а вот реформа жилищно-коммунального хозяйства - вызывает озабоченность. Обе реформы - как близнецы. Обе рассчитаны на существенное понижение средств, направляемых на защиту от социальных рисков и социальную поддержку населения. Обе “продавливаются” федеральными властями по “Программе Г. Грефа”. Разница лишь в том, что кошмарные последствия пенсионной реформы выявятся не раньше, чем лет через десять. А весь антинародный характер реформы ЖКХ уже сейчас осознан всеми. Имеются уже первые массовые протестные выступления против реформы ЖКХ (самые известные - в Воронеже и в Петропавловске-Камчатском). Нельзя исключать, что проблематика реформирования ЖКХ станет одной из ходовых в предвыборных кампаниях 2003 и 2004 годов.
СУТЬ ЗАМЫСЛА.
Предлагаемая федеральным правительством реформа жилищно-коммунального хозяйства представляет для населения огромные социальные опасности - опасности ещё большего обнищания и массовой бездомности
В так называемый пакет социальных реформ, сформированный правительством ещё во времена выпрашивания траншей у МВФ, входила и реформа жилищно-коммунального хозяйства. Справедливость требует подчеркнуть, что именно МВФ и Всемирный банк методично и неотступно настаивали на этой реформе как на одном из своих условий и заданий правительству Ельцина-Черномырдина. Россия обязалась такую реформу проводить.
В настоящее время правительство кое-что смягчило в своём проекте и перестало продвигать его с немцовской право-фундаменталистской прямолинейностью. Изменились пропагандистские аспекты. На первое место выводят разговор о том, что надо навести порядок в ЖКХ и даже повысить качество обслуживания. Пропагандистское сопровождение проекта реформы ЖКХ шито столь же белыми нитками, как было шито и пропагандистское сопровождение проекта Земельного Кодекса (“реформа касается всего-то только 2% земель”, и ни гу-гу про то, что на этих 2% стоят все городские дома, так что частная собственность на землю под ними означает повышение квартплаты на величину возвратившейся в Россию через 84 года абсолютной ренты - “на прокорм частного собственника”). В пропагандистском освещении проекта ЖКХ концы с концами не сходятся по многим вопросам. Но суть не в пропаганде, а в колоссальной опасности реформы ЖКХ как нового этапа конфискации средств населения.
Предполагается ежегодно конфисковать у населения (дополнительно к уже конфискованному и конфискуемому) 185 млрд. рублей (около 7 млрд. долларов). Это в ценах 2000 г. Теперь размер конфискаций возрастёт на темп инфляции.
В 2000 г. все услуги ЖКХ стоили 300,7 млрд. руб. (11,1 млрд. долл.). Население уплатило 118,5 млрд. руб. (4,4 млрд. долл.). 121,3 млрд. руб. (4,5 млрд. руб.) поступило из всех видов бюджета. 59,1 млрд.руб. (2,2 млрд. руб.) так и не были никем покрыты в 2000 г.
Суть реформы ЖКХ (вернее единственное, что в ней интересует федеральное правительство) - заставить население платить в год за жилищно-коммунальное обслуживание все 11,1 млрд. долларов сполна. “Выигрыш” государства (по Конституции социального, между прочим), как минимум, 4,5 млрд. долларов, но вероятнее всего 6,7 - 7 млрд. долларов. Ровно столько же теряет население.
Пафос обсуждений проекта реформы скашивается Правительством, губернаторами, депутатами и СМИ в сторону того, смогут или не смогут бедные слои населения полностью оплачивать 100% цены коммунальных услуг. Как будто вопрос об обязанности населения уплачивать дополнительно 7 млрд. долларов ежегодно (в расчёте на одного городского жителя - 5,5 долларов, или по курсу 2003 г. 175 рублей в месяц) - вопрос само собою решённый и не подлежащий обсуждению, не требующий согласия населения. Отсюда и “человеколюбивые” варианты губернаторов и правительства:
- бедным какое-то время будем давать субсидии;
- будем повышать долю оплаты населением в цене не скачком, как требовал в 1997-1998 гг. “этот безумный Б.Е.Немцов”, а постепенно, по мере роста платежеспособности простых людей;
- поначалу станем перекладывать тяготы реформы с бедных на богатых;
- и т.п. и т.д.
Всё это варианты помощи населению в период, когда ни за что, ни про что конфискуют ощутимую часть его семейных доходов.
Правительство, депутаты, губернаторы, СМИ решили за народ, что он согласен платить в год дополнительно 7 млрд. долларов. Народ молчит, а отдельные здравые суждения и протесты о неправомерности и губительности запроектированной реформы ЖКХ тонут в море разговоров о том, как её осуществить практически и побыстрее.
Наша позиция состоит в том, что предложенный вариант реформы ЖКХ по существу есть новая крупномасштабная государственная конфискационная акция, направленная против интересов народа и не имеющая под собой никаких веских социальных и экономических аргументов, кроме произвольного желания правительства отнять средства у нищего в своей массе народа. Государство, отнявшее у трудящегося народа в период шоковых реформ пять шестых его реальных доходов, решило продолжить грабёж. Вот и все его обоснования реформы ЖКХ.
СУТЬ КРИЗИСА РЕФОРМЫ ЖКХ.
Нищий, ограбленный, лишённый достойного заработка и деградирующий народ пока не готов расстаться с жильём и элементарными городскими удобствами (отоплением, освещением, канализацией, водопроводом и т.п.).
С 1992 г. все возникавшие проблемы осуществления глобализационных (колонизующих Россию) реформ методом экономического геноцида (так называемая “шоковая терапия”) по своему характеру однотипны. Этот тип проблем классически сформулировал Е.Т.Гайдар, снискавший лавры современного Герострата: “Россия не готова для реформ”. Уточним: для реформ, ликвидирующих самостоятельность страны и истребляющих её народ.
Формула “Россия не готова к реформам” подходит и либеральным экстремистам, осуществляющим реформы в России, и последовательным и сознательным противникам этих геноцидных реформ. Неготовность при этом понимается, конечно же, по-разному. Идеологи и руководители шоковых реформ под неготовностью имеют в виду отсутствие массового народного энтузиазма по поводу ваучерной приватизации, по поводу понижения уровней реальных доходов и социальной защиты, по поводу массовых увольнений ненужных работодателю работников, по поводу продажи земли и т.п. Говоря обобщённо, по их мнению, народ не понимает и не принимает с энтузиазмом, с готовностью идти на любые жертвы проект сегрегации населения на нужные частной собственности и “рынку” 20-25% населения и на 75-80% ненужных, лишних людей.
По мнению противников геноцидных глобализационных реформ, неготовность народа России к таким реформам состоит в неготовности сопротивляться этим реформам и срывать их, организованно давить на власти и заставлять их отказаться от экономического геноцида населения, от превращения России в полуколонию или колонию международного капитала[2].
11 лет экономического геноцида наполнены опытом сламывания народа реформаторами, продавливания одного за другим мероприятий, ухудшающих социальное положение большинства населения. Ни одна из акций геноцидных реформ не встретила организованного массового народного сопротивления. Бывали случаи очаговых протестов, но касались они не стратегии реформ, а тактики её проведения (например, забастовки шли не по поводу резкого понижения реальной цены труда, а по поводу задержек выплат унизительно низкой зарплаты и т.п.). Это даёт реакционным правым силам (либеральным фундаменталистам) формальную возможность заявлять, будто народ поддерживает проводимые реформы. По нашему же мнению, имеет место не поддержка реформ народом, а неготовность достойно сопротивляться им, губительная покорность.
В очередном мероприятии властей - в реформе ЖКХ - ситуация в принципе повторяется. Народ по существу покорно принимает очередную конфискационную меру, но ерепенится по частностям: не так, дескать, вдруг, отсрочьте; смягчите меру конфискации, дайте скидку; ломайте, но не всё подряд; и т.п.
Сегодняшний кризис реформы ЖКХ состоит для властей в тактических трудностях её осуществления, в растягивании сроков конфискации у населения очередных 7 млрд. долларов покупательной способности ежегодно.
ДВА ПРОЕКТА ВЛАСТЕЙ ПО ПРЕОДОЛЕНИЮ КРИЗИСА: ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ (И ГУБЕРНАТОРСКИЙ) И ПРЕЗИДЕНТСКИЙ
Ещё раз зафиксируем: суть реформы ЖКХ не касается изменения организации самого жилищно-коммунального обслуживания. Разговоры об этом - шитое белыми нитками пропагандистское прикрытие основной и единственной цели: добиться полного замещения бюджетных расходов на ЖКХ средствами пользователей (населения).
Власти (особенно региональные и местные) хорошо понимают, что нынешний уровень доходов населения не позволяет провести это мероприятие без напряжения. Когда говорят, что население не в состоянии оплачивать услуги ЖКХ полностью, допускается вползание в нудный тягучий спор на неопределённую тему. Уровень требуемых властями доплат - в среднем 5,5 доллара в месяц на человека - меньше размера покупательной способности среднего душевого дохода. Значит, абстрактно говоря, можно скорректировать структуру семейного потребления, от чего-то отказаться на сумму в 200 рублей в среднем. Но в том-то и дело, что рассуждать так - значит абстрагироваться от общей предельно низкой покупательной способности большинства семей, от реальной нищеты десятков миллионов, от реальной бедности по меньшей мере ста миллионов наших сограждан.
Есть у властей замах на имущество граждан. Не надо урезать иные текущие расходы, рассуждают они, откажитесь от части жилплощади, заложите жилплощадь, продайте право собственности на неё. То есть рассчитайтесь по коммунальным платежам имуществом или имущественными правами. Вот к этому население пока решительно не готово.
Региональные власти используют разнообразные методы “расширения пространства” реформы ЖКХ. Идут в ход призывы к добровольной оплате 100% услуг; назначение субсидий (перераспределение от более состоятельных к менее состоятельным, что может и не давать общего понижения бюджетных дотаций, но по существу продвигает к стратегической цели); переселение по суду на меньшую или более дешёвую жилплощадь; ухудшение обслуживания; прекращение тех или иных видов обслуживания; превращение соседей неплательщиков по сути дела в заложников, инициирование тем самым давления с их стороны на неплательщиков; и т.п.
Во всех этих стараниях властей основным законом является принцип “дави, но не передавливай”. Саратовский губернатор Д.Ф.Аяцков недавно разъяснял муниципальным чиновникам, что проводимые ими меры по выдавливанию жителей из квартир требуют терпения, не терпят прямолинейности и грубости. А и в самом деле, разве трудно потерпеть, пока население само сдастся?
Таким образом, первый проект - постепенно, но неуклонно продвигаться к 100%-ной оплате услуг ЖСК населением с соответствующим сокращением и в перспективе с полным устранением бюджетных расходов на ЖКХ.
Второй проект дважды “озвучивал” Президент РФ В.В.Путин. Его суть в том, чтобы теперешние бюджетные дотации на оплату услуг ЖКХ распределить персонально между их нынешними получателями, обременив такой доход целевым назначением (сделать его пригодным только для оплаты услуг ЖКХ). 100%-ная оплата населением услуг ЖКХ с этого момента становится экономически реальной и обоснованной. При этом могут быть достигнуты немедленные экономические и неэкономические эффекты. Так, можно ожидать, что собственники больших и дорогих квартир будут удовлетворены тем, что им досталось больше дотаций, чем в среднем. Можно закрепить дотации за конкретными квартирами до прекращения их существования или до смены их собственника. Можно дать дотацию только на средний размер жилплощади. Можно определить, что вновь получаемые и покупаемые квартиры уже не будут снабжаться дотациями. Вариантов много. Но в целом президентский вариант немедленно прекращает рост общей суммы дотаций, делает необязательным их индексирование, ведёт к постепенному понижению их доли в бюджете и вообще к свёртыванию в течение ряда лет.
Оба варианта решают одну и ту же задачу конфискации у населения ежегодно 7 млрд. долларов.
ВОПРОСЫ МЕТОДОЛОГИИ РЕФОРМЫ ЖКХ. УЛИЧЕНИЕ ГОСУДАРСТВА В ДВОЙНОМ СТАНДАРТЕ.
Социальные и экономические основания для предложенной и проводимой правительством реформы ЖКХ отсутствуют. Государство применяет двойной стандарт, рассуждая о рынке. Реформа ЖКХ есть грабёж населения государством
Экономическая аргументация правительственного проекта базируется на том, что бюджету трудно поднимать такую ношу, как дотация на оплату услуг ЖКХ. Цена, рассуждают, есть цена, товар есть товар, покупка есть покупка. Купил, потребил услугу - уплати полную цену. Не можешь оплатить сполна - купи меньше, вообще не покупай, но не рассчитывай на дядю, на государство. Иначе не бывать рынку, рыночному хозяйству, полезной конкуренции, эффективности и справедливости. Поэтому квартиросъёмщики должны оплачивать полную цену услуг ЖКХ. Бюджетные дотации должны перестать существовать.
Эта часть рассуждений и эти выводы не вызывают наших возражений. Возражения и наше принципиальное неприятие вызывают:
во-первых, подходы к вопросу о справедливости или несправедливости, обязательности или необязательности сложившейся некогда и существующей до сих пор системы бюджетных дотаций на оплату услуг ЖКХ,
во-вторых, само решение вопроса об источнике средств, которые заменят собой бюджетные дотации.
Упорные попытки изобразить дотации из бюджетов на оплату услуг ЖКХ как некие “подарки”, “халяву”, советский “собес” некорректны, искажают реальность. Дотации родились как часть механизма тоталитарного распределения доходов. Этот механизм, нерыночный от начала до конца, исключал не только гражданскую, но и экономическую субъектность (самостоятельность действий) трудящегося. На руки работнику, общественному иждивенцу, получателю социальной поддержки выдавалось как можно меньше из всего, что фактически затрачивается на воспроизводство рабочей силы. Государство стремилось обобществлять как можно больше конкретных форм жизни и брало на себя их финансирование, делая их бесплатными для потребителя. На разных этапах оно и питание старалось делать бесплатным, как в казарме. Ещё в 60-е годы более или менее всерьёз воспроизводились эти подходы, так что при начале массового жилищного строительства рассматривались идеи строить жилища вообще без кухонь (в предвкушении близкого коммунизма, при котором питание всё будет общественным). Но потом всё же было решено с этим подождать, и зарплате и другим видам индивидуально-семейных доходов по-прежнему придавать некоторые воспроизводственные функции.
Следовательно - и это фундаментально важно -дотации на оплату услуг ЖКХ - изначально не щедроты тоталитарного государства, а огосударствленная часть воспроизводственных функций трудовых доходов и соответствующая часть необходимого продукта (стоимости рабочей силы). Другие виды того же самого - бесплатное предоставление жилища в пользование “по нуждаемости”, нормативное развитие сети бесплатных учреждений социального хозяйства (школы, вузы, библиотеки, больницы, поликлиники, музеи, красные уголки, дома культуры и т.д.). Классическое (и притом официальное) объяснение причин заниженности размеров зарплаты и других индивидуально-семейных (так называемых располагаемых) доходов - ссылка на совсем иную модель воспроизводства рабочей силы, нежели рыночная капиталистическая. Главная особенность - высокая доля бесплатности благ для потребителя (огосударствления гораздо большей доли необходимого продукта, чем в капиталистической рыночной экономике).
В связи с внедрением в жизнь такой тоталитарной модели структура (и сама функция) цены на услуги ЖКХ не могла не быть деформированной под выполняемые задачи. Считается и говорится, что дотация - доплата из бюджета к цене. Но эта доплата была вдвое-вчетверо больше того, что платила семья трудящегося. Так что правомерно ставить вопрос и иначе: квартиросъёмщик доплачивал к государственной бюджетной цене.
Уместно напомнить и такое важное обстоятельство: очень большая часть жилищ дотировалась не из бюджетов, а из себестоимости продукции, поскольку жилищно-коммунальное хозяйство в своей значительной части находилось на балансе предприятий, а дотации на него (плановые убытки) покрывались за счёт издержек. Этот механизм позволял в конечном счёте покрывать дотации за счёт цен на потребительские товары, то есть опять же из средств населения.
Как ни гляди, а смена тоталитарной модели воспроизводства рабочей силы и формирования необходимого продукта на рыночную не позволяет оставлять прежнюю схему ценообразования на услуги ЖКХ. Тем более, что один из мощных источников дотации - плановые убытки от содержания непроизводственной сферы предприятий - перестал существовать с передачей этой сферы муниципалитетам.
Приходится уличить современное российское государство в применении двойного стандарта как в главном изъяне всей идеологии реформы ЖКХ, начиная с её замысла. Аксиома, что рыночный механизм стоит на принципе эквивалентности обменов. При переходе от тоталитарной организации хозяйственных обменов к рыночной их организации имевшая место неэквивалентность должна смениться эквивалентностью. Не может стать и быть пропорциональным и воспроизводимым рыночное хозяйство, если в ходе этой смены по части обменов неэквивалентность восстанавливается, а по части усугубляется. Но именно так и происходит в период геноцидных реформ в России, начиная с 1992 года. Цены на товары и услуги населению дорастают до мировых и европейских, последовательно отчищаются от дотаций и льгот, а цены на рабочую силу одновременно с этим всё больше и больше отклоняются от европейских и мировых. В 70 годы за сопоставимый по квалификации, условиям и результатам труд в нашей стране платили 25-30% европейской цены труда. Сейчас в России цена за сопоставимый труд на легальном рынке труда составляет 1-2% от европейской.
Искусственное занижение цены труда в России, усугубившее тоталитарную деформированность в оплате труда, - дело нашего современного государства. Именно государство, обязанное законодательно регулировать гарантированную минимальную оплату труда, намеренно не выполняет эту свою конституционную обязанность по существу, хотя формально выполняет, устанавливая гарантированную минимальную оплату на уровне от 7 до 25% им же устанавливаемого (явно заниженного) прожиточного минимума. Сейчас это 450 рублей при 1817 рублях утверждённого правительством в октябре 2002 г. прожиточного минимума. Откомментируем словами В.И.Ленина: “По форме правильно, а по существу издевательство”.
В связи со сказанным сам замысел замещения бюджетных дотаций для ЖКХ средствами из бюджетов семей приходится квалифицировать как замысел ограбления, конфискации, о чём уже и говорилось.
ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ СОЦИАЛЬНО И ЭКОНОМИЧЕСКИ ГРАМОТНОЕ РЕШЕНИЕ ОСНОВНОГО ВОПРОСА РЕФОРМИРОВАНИЕ ЖКХ.
Научно обоснованное, справедливое и стопроцентно рыночное решение - устранить искусственное занижение цены рабочей силы; добавить к доходам на душу по 5,5 долларов; подсократить богадельню, “собес” для капиталистического предпринимательства
Вот тут и возникает главный вопрос - об источнике покрытия той части цены услуг ЖКХ, которая при тоталитаризме покрывалась дотациями из бюджета и плановыми убытками предприятий, списываемыми на себестоимость продукции.
Может ли новым источником стать повышение расходов самого населения? Нет. Ни в коем случае. Цена труда, уровень всех трудовых доходов и выплат был при тоталитаризме преднамеренно занижен на величину этих дотаций. При переходе к рынку эта прежде огосударствленная часть объективно необходимого продукта не была возвращена работнику. Более того, покупательная способность трудовых доходов была понижена государственными шоковыми реформами в 6-10 раз! Государство признаёт, что доля заработка в валовом внутреннем продукте понизилась за годы реформ с 50% до 30% (при том, что объём самого ВВП снизился более чем вдвое). Чтобы население уплачивало цену услуг ЖКХ полностью, ему сначала надо выдавать на руки по 7 млрд. долларов ежегодно. У него самого их не было и нет.
Могут ли бюджеты всех уровней продолжать выплачивать дотации в прежних объёмах? Могут, если уровень налогов им позволяет. Но налоги правительство хочет снижать, тем более, что и предприниматель скулит и скулит о непосильном якобы налоговом бремени. В свете такой налоговой политики крайне нецелесообразно оставлять основным источником покрытия издержек ЖКХ бюджетные дотации.
Обложить частные предприятия новым налогом на содержание ЖКХ было бы не по-рыночному. Кстати, введённые в 90-е годы и существовавшие в регионах оборотные налоги на содержание ЖКХ и учреждений социально-культурной сферы (в Москве было 1,5% от реализованной продукции) только что отменены.
Что же остаётся? Есть ли грамотный и притом не грабительский выход из создавшегося положения? Из положения, оставленного нам в наследство тоталитаризмом с его огосударствлением части необходимого продукта?
Научно обоснованный, справедливый и стопроцентно рыночный (но не “а-ля МВФ” и не “а-ля либеральный экономический фундаментализм”) - такой выход есть!
Выход этот - устранить искусственное занижение цены рабочей силы. Предприниматель в России получает сегодня колоссальную фору на практически бесплатном труде (издержки резко занижаются), продавая свой продукт по мировым или европейским ценам или близким к ним. Надо для начала добавить к каждой зарплате, к каждой пенсии, к каждой стипендии и к каждому денежному пособию одинаковую для всех и для каждого величину - по рублёвому эквиваленту 5,5 долларов США (в феврале 2003 г. это по 175 рублей). Притом без дифференциации по регионам, городам и селам. К каждому основному для гражданина легальному доходу - по 175 рублей. И с месяца фактического введения такой добавки к основному легальному доходу можно смело и решительно взимать с квартиросъёмщика 100% оплаты за услуги ЖКХ.
Тяготы этой меры лягут в основном на работодателей. Они вынуждены будут дополнительно к нынешней символической плате за труд выплачивать незначительную сумму, достающуюся им сейчас задаром и совершенно незаслуженно. Цена труда по-прежнему останется заниженной по сравнению с западноевропейской в 40-50 раз. Так что богадельня, “собес” для капитала, созданный в России усилиями шоковых реформаторов и МВФ, продолжит своё существование.
После этой акции, для которой всё готово, кроме решения, можно было бы приступить к реальной реконструкции полуразрушившегося ЖКХ. Вторая очередь работ - государственные федеральные и государственные региональные программы коренных улучшений ЖКХ - тех улучшений, о которых ничего не говорится в правительственном проекте реформы ЖКХ, но зато полно необязательных расплывчатых слов о том, как квартиросъёмщик станет требовать за свои деньги повышения качества услуг. Больше всех таким требованиям удивляются работники ЖКХ: ведь полная за счёт жильцов оплата их работы совсем не предусматривает роста общего объёма ресурсов ЖКХ, а только замену дотаций из бюджета на такую же по объёму доплату квартиросъёмщиками.
Правительство позорит себя своим проектом реформы ЖКХ, тогда как есть надёжный, экономически обоснованный, а главное - честный и справедливый выход.
И между прочим, единственно рыночный.
***
Критерий истинности - практика. В общественных науках - это общественная практика. Научно обоснованное решение той или иной социально-экономической проблемы остаётся утопией до той поры, пока нет общественной силы, способной это решение осуществить или заставить осуществить. Сегодня в России нет общественных сил, способных настоять на научно обоснованном решении вопроса о замене бюджетных дотаций на ЖКХ платежами пользователей. Правительство осуществляет конфискационный вариант, усугубляющий бедственное положение населения. Сопротивление носит эпизодический характер и охватывает некоторые тактические стороны конфискации.
Реформа ЖКХ в конечном счёте пройдёт по правительственному проекту. Её главным социальным последствием станет массовое ухудшение жилищных условий россиян, включая рост бездомности.
При вступлении России в ВТО, вполне вероятно, возникнут основания для обвинения России в зарплатном демпинге (в искусственном занижении доли заработков в ценах продукции) и для требований нормализовать уровень заработков путём его 5-10-кратного повышения.
Сталкиваясь с систематическими силовыми конфискациями в ходе якобы рыночных реформ, население всё более укрепляется в выводе, что рынок есть погибель для большинства. Точно так же в условиях СССР население, натерпевшись запретов, массовых репрессий, открытого рабства в ГУЛАГе и прикрытого в колхозах, казарменных “порядков”, пришло к выводу, что социализм есть неволя.
Есть о чём задуматься России помимо реформы ЖКХ.
Г. Я. Ракитская,
доцент кафедры труда и
социальной политики РАГС,
кандидат экономических наук
Классовые взаимоотношения
на предприятиях России
и шансы на социальное партнерство[3]
1
Вот уже более 10 лет мы обсуждаем проблемы социально-трудовых отношений в России под углом зрения социального партнерства: есть оно у нас или нет, складывается или не складывается, что нужно предпринять для развития социально-партнерских отношений и т.д. Если свести воедино реальные оценки характера нынешних взаимоотношений между работниками и работодателями на степень соответствия социальному партнерству, то придется зафиксировать следующее.
Первое. Классовые взаимоотношения в современной России - взаимоотношения между эксплуатируемыми наемными работниками и капиталистическим классом (так называемыми работодателями) - не отвечают принципам и критериям социального партнерства. Не отвечают в первую очередь потому, что уровень жизни трудящихся чрезвычайно низок, социальная дифференциация чрезмерна, степень эксплуатации трудящихся чрезвычайно высока.
Верным показателем чрезвычайно высокой степени эксплуатации трудящихся служит весьма малая доля оплаты труда в валовом внутреннем продукте (ВВП). Она гораздо выше в развитых странах – не менее 50%-60% ВВП. У нас же за годы реформ доля оплаты труда в ВВП понизилась с 50% почти до 20%. Это означает, что соответственно возросла степень эксплуатации трудящихся.
Второе. Созданные в России организационные и правовые институты, которые при прочих равных условиях могли бы быть институтами социального партнерства, носят сегодня декларативный, формальный характер. Это некие сосуды, не наполненные реальным социал-партнёрским содержанием.
И третье. Для реализации и для формирования социального партнерства нет в России целого ряда основополагающих условий. В ряде выступлений на пленарном заседании нашей конференции были названы некоторые из таких необходимых, но отсутствующих условий. В частности, говорилось об отсутствии законодательно закрепленных социальных стандартов, которые должны ограничивать свободу и аппетиты частного бизнеса, принуждать его к социал-партнёрскому поведению.
2
Чтобы оценить шансы на становление социального партнерства в России и, тем более, продвинуться в сторону выработки соответствующей стратегии преобразования социально-трудовых отношений, следует прежде всего разобраться в вопросах о том, в чем состоит суть социального партнерства, кому и зачем оно нужно.
Социальное партнерство – один из типов классовых взаимоотношений в капиталистическом обществе.
Капиталистическому классу система социального партнерства позволяет удерживать классовую борьбу трудящихся в рамках нерадикальной стратегии. Она позволяет защитить, сохранить специфику капиталистического строя при помощи принуждения всех и каждого капиталистического предпринимателя к соблюдению определенных норм и правил в их взаимоотношениях с трудящимися.
Трудящимся система социального партнерства позволяет иметь устойчивую защищенность от социальных рисков, порождаемых рыночно-капиталистической экономикой (рисков нищеты, безработицы, бездомности и прочих). Социальная цена такой защищенности - отказ трудящихся от радикальной (по целям) классовой борьбы, т.е. отказ от стратегии борьбы за коренное переустройство общества на неэксплуататорских началах.
Социальное партнерство не отменяет классовую борьбу, не гармонизирует интересы эксплуататоров и эксплуатируемых. Социал-партнерские взаимодействия – это классовая борьба, введенная в определенные рамки.
Социальное партнерство позволяет на более или менее длительный срок смягчать социальные противоречия, предупреждать их обострение до степени социальных взрывов. Оно позволяет достигать и поддерживать взаимоприемлемые временные компромиссы между эксплуатируемыми трудящимися и капиталом. Временные – так как социал-партнёрское поведение капитала имеет место только при равновесии социальных сил, которое обеспечивается активностью трудящихся в отстаивании своих прав и интересов. В противном случае институты социального партнерства превращаются в формальные, т.е. их реальное содержание (в частности, содержание коллективных договоров) фиксирует не взаимоприемлемые компромиссы, а перевес сил и интересов капиталистического класса.
Равновесие социальных сил и социальное партнерство – вообще-то исключение, а не правило в капиталистическом мире. Отношения социального партнерства размываются в условиях кризисов рабочего и профсоюзного движения, что, собственно, и происходит сейчас в тех европейских странах, в которых после Второй мировой войны сформировался этот тип классовых взаимоотношений.
3
Если говорить более конкретно о содержательной стороне партнерских классовых взаимоотношений, то следует выделить четыре главные их составляющие.
1) Государственные социальные гарантии. Они ограничивают степень (норму) эксплуатации трудящихся, устанавливают социально допустимый (для данных конкретно-исторических условий) максимальный ее уровень и одновременно устойчиво защищают трудящихся от социальных рисков.
Государственные социальные гарантии закрепляются в конституционных и других законных нормах. Их соблюдение обеспечивается системой правоприменения и правопорядка.
2) Надежное финансовое обеспечение государственных социальных гарантий - преимущественно за счет налогов на работодателей.
3) Реальное участие трудящихся в управлении производством. По меньшей мере - участие трудящихся в формировании фактической степени их эксплуатации и режима использования труда (режима эксплуатации). По большей мере – их участие в управлении другими аспектами функционирования предприятий (вплоть до участия в принятии стратегических решений, что, однако, бывает крайне редко).
Причастность к управлению производством позволяет трудящимся организованно, на законных основах добиваться от своих работодателей понижения степени эксплуатации по сравнению с максимальным уровнем, который допускает государство. Причастность к управлению обеспечивается практикой заключения коллективных договоров и соглашений более высокого уровня, а также непосредственным участием представителей трудящихся в тех или иных органах управления производством.
4) Активная и реально значимая роль организаций трудящихся (профсоюзов, политических организаций и других структур гражданского общества) в формировании социальных (в том числе правовых) условий жизнедеятельности трудящихся. При этом государство содействует становлению и функционированию структур гражданского общества, независимости от государства и работодателей организаций трудящихся.
Понятно без особых доказательств, что перечисленных составляющих социального партнерства в России либо нет, либо они находятся в зачаточном состоянии. Стоит, однако, подчеркнуть несколько важнейших обстоятельств.
Гарантированный законом размер минимальной заработной платы в силу малости не имеет никакого отношения к функции этого важнейшего социального стандарта в социально ориентированной рыночной экономике.
Без реально значимой государственной защиты трудящихся от социальных рисков партнерских отношений между классами быть не может. В нашем же новом Трудовом кодексе, как это ни парадоксально, социальное партнерство отождествляется с договорным регулированием социально-трудовых отношений. К тому же Трудовой кодекс ввел ряд норм, которые содействуют усилению диктата работодателей, а не социальному партнерству. В частности, он отнял у профсоюзов право на объявление забастовок; расширил права работодателей в области увольнения работников, в области заключения индивидуальных срочных контрактов; нарушил равноправие профсоюзов в области договорного регулирования социально-трудовых отношений.
Правопорядок – непременное условие для становления социального партнерства. Для нынешней же российской ситуации характерны массовые нарушения трудовых прав работников, неисполнение даже имеющегося (не дотягивающего по содержанию до социал-партнерского) социального законодательства. Правомерно говорить о фактическом моратории в России на правопорядок в социально-трудовой сфере.
Социальное партнерство не может сложиться в условиях отсутствия классово независимых профсоюзов, организованно представляющих работников в их взаимоотношениях с работодателями. У нас же Федерация независимых профсоюзов России, в которую входят 40 млн. человек, сохраняет - в порядке наследства от прежнего тоталитарного строя - корпоративный характер: ФНПР объединяет и эксплуатируемых работников, и администрацию, представляющую на предприятиях интересы собственников, капитала. При этом нормы нового Трудового кодекса фактически обеспечивают монополию организаций, входящих в ФНПР, на заключение коллективных договоров и соглашений.
4
Каковы шансы на развитие в России социального партнерства, на формирование социального государства, социальной рыночной экономики? Сегодня они не просматриваются. Не просматриваются в первую очередь потому, что организованность трудящихся, сила профсоюзов, претензии работников не достигают достаточного уровня для того, чтобы принудить государство и капитал к социальному партнерству. Капитал в России живет и укрепляется без социального партнерства. У нас укрепляется и развивается капитализм периферийно-колониального типа, характерный для стран третьего мира, тогда как социал-партнерский характер отношений между классами возникал в истории лишь в развитых странах (причем далеко не во всех).
Наиболее характерные черты классовых взаимоотношений в России – диктат работодателей, систематическое ущемление интересов и законных прав наемных работников, неисполнение государством своих конституционных обязанностей.
От этого никак нельзя абстрагироваться, открещиваться при рассмотрении проблем социальной политики на современных российских предприятиях. Когда руководители предприятий, представители профкомов предприятий заверяют с трибун, что на их предприятиях сложилось социальное партнерство, то это следует воспринимать лишь как образное выражение. За такими заверениями может сегодня стоять все что угодно, но только не социальное партнерство как специфический тип взаимоотношений между классами. Чаще всего на деле речь идет о ситуации одного из двух типов:
а) либо о “партнерских” отношениях между профкомом и руководством предприятия. В основе таких отношений обычно лежит слабость профсоюза и, как следствие, - соглашательское поведение членов профкома, их готовность “входить” в положение администрации в ущерб интересам работников якобы во имя “выживания” предприятия, а на деле – для сохранения и укрепления своих личных позиций на предприятии;
б) либо о стратегии руководства предприятия по мобилизации социальных факторов экономической эффективности и конкурентоспособности предприятия.
Применительно ко второй ситуации можно спросить: а что в этом плохого? Какая разница для работника, почему ему повышают зарплату, улучшают условия труда и пр.? Пусть к нему относятся не как к партнеру, а как к социальному фактору эффективности, как к человеческому ресурсу. Пусть (как размышляли на рубеже 80-90-х годов, к примеру, в руководстве Независимого профсоюза горняков) эксплуатируют, лишь бы больше платили. Не так ли?
Нет. Не так. Разница есть. Государственные гарантии - важнейший элемент системы социального партнерства, по сути – основа такого рода отношений между классами. Государственные гарантии - наиболее высокая степень ответственности общества за нормальное социальное положение трудящихся и максимальная по масштабности (по охвату населения) форма социальной защиты. Корпоративная социальная политика, так сказать, по определению, не может обеспечить такую же степень социальной защищенности. Хотя бы потому, что любое предприятие, даже самое благополучное, может проиграть в конкуренции, разориться, закрыться. А в условиях классовых отношений периферийно-колониального типа это означает “банкротство” работников.
И последнее. Высокий уровень фактической безработицы (около 10% экономически активного населения) и излишней занятости (на нашей конференции называлась цифра 10 млн чел.) – не лучшие предпосылки для формирования социальной рыночной экономики. Именно поэтому трудящиеся России используют в качестве способа давления на работодателей “рельсовые войны”, голодовки, захваты предприятий. Нормальный для социал-партнерских отношений мирный (“цивилизованный”) способ защиты и улучшения положения трудящихся – забастовка. Но этот универсальный способ принуждения капитала к социальному партнерству эффективен и универсален лишь в условиях развития экономики.
Все разговоры о социальном партнерстве, о социальном государстве по большому счету беспредметны, если социально-экономическая политика российского государства не будет переориентирована на восстановление производства, экономический рост.
ОТЗЫВ ОФИЦИАЛЬНОГО ОППОНЕНТА
о диссертации ЧЕТВЕРНИНОЙ Татьяны Яковлевны на тему: “Социальная защита от безработицы и её институциональное обеспечение”, представленной на соискание учёной степени доктора экономических наук по специальности 08.00.05 специализации “Экономика труда” и “Теории управления экономическими системами”.
Ознакомившись с текстом диссертации, автореферата и будучи в течение ряда лет знакомым с многочисленными публикациями соискателя, докладываю Диссертационному Совету Д.002.009.01 свои оценки работы в целом и обоснованности заявленных соискателем пунктов научной новизны.
Оценка диссертации в целом - очень высокая. Я полагаю, что в данном случае мы имеем дело с образцовой докторской диссертацией по специальности 08.00.05.
Все семь заявленных соискателем пунктов научной новизны подтверждаются содержанием, в достаточной мере аргументированы, достоверны, опираются на добротную теорию и - это нужно также подчеркнуть - получены, исходя из “чистой”, научно корректной постановки вопросов для исследования.
Актуальность темы несомненна. Возможно, именно поэтому её обоснованию соискатель уделил не очень много места. Однако об актуальности сказано по существу и, пожалуй, достаточно.
Строго и ёмко сформулированы цель и задачи работы. Уже с этого места (стр.7) у читателя невольно возникает сопереживание: настолько обыденно-эпически намечаются весьма и весьма масштабные разработки. Здесь позволю себе сделать отступление и отдельно скажу о языке, которым изложены результаты исследования. Это редкий для нашей науки язык. Во-первых, это чистый русский язык. Во-вторых, это язык, не затемняющий, а проясняющий мысль. Нет ни единой фразы, читая которую, гадаешь, что тут сказано и правильно ли ты понимаешь сказанное. Нет путаных больших периодов. Иосиф Бродский сказал однажды обо всех нас: “мы - люди придаточного предложения”. У Т.Я.Четверниной придаточных мало. Надо учиться так писать.
Чёткий, динамичный, деловой язык диссертации подкупает читателя. Он нередко как бы скрадывает новизну мысли, аргумента. Справедливо говорится о риторике: “где просто - там ангелов по сто, а где сложно - ни одного нету”. Однако простота изложения не должна порождать у нас обманчивого впечатления, будто в работе нет исследовательского напряжения. Оно есть, и оно - напряжение большого накала.
Обращаю внимание прежде всего на аккуратность, с какой уточняются нюансы в постановках вопросов. К примеру, принципиальное различение подходов “защита безработных” и “защита от безработицы”.
Своеобразен вклад Т.Я.Четверниной в теорию вопроса. Она, естественно, вынуждена была выбирать базовые теоретические позиции из числа распространённых в отечественной и зарубежной литературе. Она их выбрала и последовательна в их применении. Однако применяя в исследовании известные в общем-то научные категории, Т.Я.Четвернина не оставляет, пожалуй, ни одну из них в том виде, в каком почерпнула в литературе. Категории (прежде всего базовые для исследования) автором как бы перепроверяются, их смысл конкретизируется, приобретает объёмность, векторность. В итоге, если вдуматься, буквально по всему фронту исследования происходит развитие категориального аппарата. И каждая категория, и их взаимосвязи усилиями Т.Я.Четверниной обогащены. Можете проверить это хотя бы на примере категорий “безработица”, “безработные”, “издержки безработицы”, “пособие по безработице” и др.
Прекрасно сочленяется в исследовании отечественная и зарубежная проблематика. Тут и намека нет на отдельное описание зарубежного опыта и на попытки натужных рекомендаций о возможных (механических на поверку) заимствованиях. Российская безработица не расположена у Четверниной в иных измерениях, нежели зарубежная. О зарубежной она рассуждает с неменьшей уверенностью, чем о нашей. И это даёт исследованию свободу в улавливании сопоставимости и несопоставимости подходов, решений, делает доступной и естественной нюансировку при рассмотрении проблем по существу. Обширный очерк поэтапного развития защиты от безработицы в мире заслуживает высокой оценки.
В диссертации квалифицированно прослежена динамика последовательного и сознательного ухода государства (прежде всего федеральных исполнительных властей) от выполнения им своих прямых конституционных обязанностей в области обеспечения социально-трудовых прав и интересов. Т.Я.Четвернина отмечает (и я с нею целиком согласен), что в 1991-1992 гг. были заложены добротные основы правовой и организационной инфраструктуры рынка труда и защиты от безработицы. Создание и развитие Службы занятости были примером удачного фрагмента демократического государственного строительства вплоть до того момента, когда усилиями Минтруда России и ГосДумы ФС РФ эта служба оказалась полностью разрушенной и демонтированной.
В диссертации очень точно и открыто подчёркнут контраст подходов российского государства к проблемам защиты от безработицы с подходами большинства государств - лидеров капиталистического мира. Т.Я.Четвернина не обнажает причину этого контраста до политической или геополитической степени. Но чувствуется, что эта причина ею выявлена сполна. Поэтому в диссертации нет надоевших уже причитаний об “ошибках” реформаторов и якобы хаотичности реформ. Истинная логика реформ исследователем понята. Состав и последовательность деяний рассмотрены. В диссертации им даётся научно выверенная оценка. Сделано это спокойно, доказательно, увесисто.
Этот стиль высокого профессионализма производит очень сильное впечатление. Даже если ты сам занимался исследованием того же круга проблем или довольно внимательно следил за публикациями Т.Я.Четверниной и руководимого ею Центра, даже если ты придерживаешься тех же принципиальных подходов и оценок, даже в этих случаях находишь в диссертации качественное продвижение и в постановках проблем, и в их рассмотрении. Крупное научное произведение имеет свойство фиксировать новый научный рубеж. Полагаю, что такой новый рубеж в диссертации Т.Я.Четверниной достигнут. Отныне нельзя заниматься проблемами безработицы и рынка труда, не опираясь на докторскую работу Четверниной Т.Я.
Сам исследователь не может не знать реальную цену своего научного результата. Уверен, что и Т.Я.Четвернина знает реальную цену своей работы. Поэтому совершенно неуместно кокетство на стр. 8: “В предлагаемом диссертационном исследовании имеется ряд положений, которые, по мнению автора, содержат элементы научной новизны”. Семь заявленных пунктов новизны (а все они заявлены обоснованно и могли бы быть пополнены) свидетельствуют отнюдь не об элементах научной новизны, а о всестороннем научном анализе и критике подходов и десятилетней практики государственной политики занятости и защиты от безработицы.
Т.Я.Четверниной обоснован и сформулирован принципиально важный вывод о серьёзном кризисе государственной политики занятости и защиты от безработицы. Его суть, как я понял из диссертации, - бессодержательность и тупиковость, непригодность ни для одной из возможных моделей воспроизводства, пригодность только для модели разрушающейся экономики. Это фундаментальный аналитический результат
Полученные выводы и предложения в своей совокупности достаточны для обоснования коренной перестройки сложившейся политики. Точнее сказать, они и представляют собою такое принципиальное обоснование. В полной мере достигнута цель, поставленная соискателем (стр.7): “Целью диссертационной работы является обоснование необходимости пересмотра традиционного узкого социального подхода к проблеме защиты от безработицы и разработка концептуальных основ комплексной системы защиты от безработицы в России, адекватной требованиям социально ориентированной рыночной экономики и органически сочетающей экономические и социальные функции”.
Так что представлены не элементы новизны, а научно доказательное и притом новое решение крупной актуальной народнохозяйственной задачи в тесной привязке к конкретно-историческим обстоятельствам современной России. Это как раз то, что требуется от настоящей (без малейших скидок и натяжек) докторской работы.
Т.Я.Четверниной предложена достаточно конкретизированная система защиты от безработицы, которая, по мнению автора, могла бы заменить негодную существующую систему. Я внимательно изучил предложения и нахожу их совершенно пригодными для практического применения “пакетом”, то есть не по отдельности, а в системе. Единственное улучшение, которое я мог бы предложить, - это построение системы и размеров пособий по безработице в зависимости от страхового стажа. Этот момент не прописан достаточно отчётливо.
В заключение должен поднять вопрос о мужестве учёного. Без этого аспекта оценка диссертации Т.Я.Четверниной не может быть справедливой.
Конечно, у нас в России ныне свобода слова, свобода мысли, плюрализм идеологий. Это реальные новые ценности, отвоёванные четвёртой русской революцией. Риск быть репрессированным или подвергнутым остракизму за научные разработки практически отпал. Но вопрос о гражданском мужестве учёного не ушёл в прошлое. Такое мужество требуется в любом, в том числе и в демократическом обществе.
В России положение учёного-экономиста осложняется с 1992 г. невежественностью посаженных на должности либеральных фундаменталистов, фанатично и с ходу объявляющих нереальным и несерьёзным всё, о чём они не читали в западных либеральных книжках. С этой невежественностью приходится сталкиваться постоянно. Невежественность эта помножается пропагандой в СМИ. В такой обстановке не просто однажды выступить, а в течение ряда лет противопоставлять свою позицию фактически официальной либеральной идеологии - значит держать фронт. Т.Я.Четвернина уже много лет держит со своим коллективом свой участок фронта. Позиции её сегодня сильны, как никогда. Учёный не может пересилить власти, если выводы не воплотились в общественное движение. Но учёный может обозначать иную позицию, а власть может эту позицию игнорировать, но не может изъять из общественного сознания. Так учёный держит плацдарм одного из вариантов будущего. Диссертация Т.Я.Четверниной, все её разработки ценны тем, что удерживают в науке обоснование варианта созидательного социального развития, пресекающего политику либерального экономического геноцида населения.
Автореферат в должной мере отражает содержание диссертации. Основные положения исследования опубликованы. Публикации хорошо известны специалистам.
Резюмирую. Диссертационная работа Татьяны Яковлевны Четверниной является фундаментальным самостоятельным завершённым научным исследованием, в котором глубоко и строго поставлена актуальная социально-экономическая проблема, найдено и обосновано её новое принципиальное решение. В результате научные представления о системе защиты от безработицы и соответствующих институтах выведены на качественно новый рубеж. Система практических предложений готова к практическому внедрению, если на то будет государственное решение.
Работу целесообразно немедленно и полностью опубликовать.
Представленная диссертация полностью соответствует требованиям, предъявляемым к докторским диссертациям по специальности 08.00.05. Соискатель Четвернина Татьяна Яковлевна достойна присуждения учёной степени доктора экономических наук.
Официальный оппонент
доктор экономических наук,
профессор РАГС
Б.В.Ракитский
Б. В. Ракитский
доктор экономических наук, профессор
кафедры труда и социальной политики РАГС,
Ученый-методист Школы трудовой демократии
и Интернационального рабочего университета
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КОНКРЕТНЫХ СИТУАЦИЙ В ПРЕПОДАВАНИИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ДИСЦИПЛИН[4]
Ситуация - она и есть ситуация. То есть самый что ни на есть поверхностный уровень реального, сугубо явленческий уровень. Конкретная ситуация мало интересна для теоретика, пока он выстраивает гипотезу или теорию. Зато потом, когда его охватывает навязчивая боязнь, что его теория пуста или расплывчата, теоретику только подавай конкретные ситуации - много ему едва ли покажется.
Но мы - не теоретики. Мы - коробейники знаний. Мы обучаем мало знающих и развиваем немало знающих. Мы преподаватели. Закоим нам конкретные ситуации в нашей профессии?
Есть несколько плодотворных ответов на этот вопрос. Из них остановлюсь на двух.
1. Вовлечение конкретной ситуации (или её имитационной модели) в процесс обучения бывает полезным, когда словесное изложение предмета не делает знания предметными. Для знания быть предметным - значит быть пригодным к использованию в деятельности, быть “под рукой”, быть усвоенным, стать своим для знающего, стать частью ума. Гераклит заметил мудро: “многознание уму не научает”. Конкретная ситуация в обучении помогает перевести знания в состояние ума, “довести до ума”.
В преподавании общественных дисциплин это особенно выручает, ибо практические занятия тут - мало подходящая форма. Изучаемый предмет обычно настолько сложен, что препарировать его для практического занятия трудно без искажения существенных характеристик, а достаточного времени для практикума на непрепарированном материале в учебном плане нет.
Что даёт вовлечение в обучение (подчёркиваю - в обучение в отличие от развития) конкретной ситуации? Ради чего готовы мы пожертвовать на рассмотрение конкретной ситуации драгоценное учебное время? Самое главное при обучении общественным дисциплинам, что может дать рассмотрение конкретной ситуации, - это ощущение живой, реальной (не выдуманной, а из жизни взятой) связи конкретных явлений, характеристик, свойств. Излагая словами суть предмета, мы движемся по схеме, разложив предмет на составные части и рассказывая об этих частях по очереди, по существу по отдельности. Анализ губит целостное представление о предмете, делает предмет неузнаваемым при встрече с реальностью. Нельзя изучить красавицу по анатомическому атласу. Тут уместно припомнить рассуждения Г.В.Ф.Гегеля, почему математике (в отличие от философии) не дано понять живое.
Обращение в процессе обучения к конкретной ситуации - это жалкая, но необходимая попытка восстановить целостное представление о предмете после того, как мы разломали это целостное представление (если оно было) нудными глубокими лекциями о важнейших сущностных сторонах этого предмета.
Всё, что до сих пор сказано, относится к собственно обучению, особенно к первичному обучению. В случаях, когда идёт так называемое повышение квалификации, доучивание или переучивание (продвинутые стадии образования) роль конкретной ситуации в преподавании несколько иная. Тут в чём-то проще, а в чём-то и сложнее.
2. В случае не первичного обучения предмету, а восстановления (повышения) квалификации, модернизации умственного потенциала имеет место собственно развитие.
При развитии, например, слушателей РАГС мы имеем дело с людьми образованными, опытными, умными, гонористыми. Часть наших слушателей готова сотрудничать с нами ради собственного развития и действует по принципу: “В интересах дела будем считать, что мы, слушатели, - дураки. Говорите - мы слушаем”. Но значительная часть в такую игру не играет и просто из вежливости приветливо всё слушает. Особого желания прилагать усилия для собственного развития не наблюдается, а кроме того, преподаватели в общем-то не умнее слушателей, они просто больше знают по своему специальному предмету. Да иногда даже и не по предмету, а по учебному плану.
В таких типичных обстоятельствах организация занятия в форме рассмотрения конкретной ситуации является обычно очень успешной попыткой выманить слушателя из состояния учтивого равнодушия к обучению и развитию при комплексе собственной полноценности. Слушатель снисходит до включения в рассмотрение и обсуждение ситуации. Поскольку преподаватель, особенно в начале занятия, как бы отходит в сторону, слушатели начинают говорить, слушать друг друга и даже спорить. На пару академических часов слушатель открывается, раздвигает броню самодостаточности. Он становится доступен преподавателю для диалога.
Дело преподавателя при такой ситуации оперативно выстроить гипотетический диагноз состояния знаний, нащупать стереотипы сознания, присущие слушателю, настолько умело атаковать эти окаменелости мысли, чтобы вызвать удивление, несогласие, вообще эмоцию по поводу заскорузлой мысли.
А дальше уже можно дружить, быть полезным, щедрым на суждения и информацию, на передачу знаний. Но надо следить за собой, не забывать слушать, удерживать диалоговый режим. Эмоция оживляет отношения. Развитие возможно только при товарищеском отношении между преподавателем и слушателем, только при взаимной требовательности и взаимном уважении.
Из нашего опыта в РАГС расскажу о такой форме использования конкретной ситуации в обучении и развитии, как кейз-стади.
Что это за форма проведения занятия - кейз-стади?
Вот как мы объясняем это слушателям:
“Кейз-стади
Форма и цель учебного занятия.
Кейз-стади, говоря по-русски, - это обучение на примере ситуации. Описание ситуации задается исключительно для того, чтобы постановка вопросов и обсуждение проблем не ушли в рассуждения “вообще”. Разбирая ситуацию, слушатели применяют имеющиеся у них теоретические знания и практический опыт. Получается целенаправленное рассмотрение, более или менее конкретное (приближенное к конкретному) и в то же время требующее мобилизации знаний и пополнения знаний. Происходит проба ума, развитие ума. Ведь сами по себе знания - тяжелая ноша. Только когда мы их применяем, они становятся нужными, “своими”. А своя ноша, как известно, не тянет.
Итак, кейз-стади - это способ усвоения в основном уже имеющихся знаний методом разбора предложенной ситуации.
Порядок работы на занятии.
1. Каждый участник кейз-стади должен иметь текст, описывающий разбираемую ситуацию.
2. Каждый должен ее внимательно прочесть и более или менее вникнуть в прочитанное. Вопросы преподавателю можно будет задать позже, на следующей стадии.
3. Образуются группы по 4-5 человек. Рассаживаются компактно и так, чтобы удобно было разговаривать, спорить и записывать.
4. Группа обсуждает предложенную ситуацию и вырабатывает решение (доклад).
5. Группы собираются вместе и докладывают, к чему они пришли. Оппонируют. Обсуждают. Возможно, спорят.
Чего надо избегать
Не упускайте из виду, что главных задач две: 1) думать и говорить самому и 2) слушать товарищей и думать.
Постарайтесь, чтобы обсуждение в группах носило действительно коллективный характер и чтобы высказывался каждый. Бывает, что один из участников - очень активный и готов сам предложить все решения (неформальный лидер). Он может свести все дело насмарку. Ведь задача-то - не красиво отчитаться, а напряженно и самостоятельно поработать каждому. Каждый должен продвинуться, а это удобнее делать в коллективе.
Так что пусть излишне активные (они сперва говорят, потом думают) не забивают робких (эти сначала думают, а потом говорят). Работайте по-товарищески, со вниманием друг к другу.
Преподаватель рядом. Но он только в роли “справочного бюро” и “словаря”. Он не участвует в обсуждении. У него совсем иные задачи: он проверяет, “работает” ли учебная задачка в реальной аудитории, он думает, как улучшить в дальнейшем учебный материал”.
Возьму для демонстрации метода три разных кейз-стади из числа применяемых на кафедре:
- кейз-стади “Илфорд” - о методах работы с персоналом на капиталистической (английской) фирме (авторы - проф. Н.А.Волгин и др.). Это пример несколько препарированной конкретной ситуации;
кейз-стади “Заключение регионального трёхстороннего соглашения” (авторы Ракитская Г.Я. и Ракитский Б.В.). Это пример имитированной (типизированной) конкретной ситуации;
- кейз-стади “Коллективный трудовой конфликт и действия властей в связи с конфликтом” (авторы Ракитская Г.Я. и Ракитский Б.В.). Это пример доподлинной конкретной ситуации, представленной документами-первоисточниками. Например, забастовка в цехе АвтоВАЗ осенью 1994 г.
===============================================
Научная литература
Периодическое издание
ПЕРСПЕКТИВЫ И ПРОБЛЕМЫ РОССИИ. Выпуск 28.
УГОЛ АТАКИ.
Выступления, публицистика, постановки вопросов
Январь - март 2003 года
Набор и макетирование
.Б.В.Ракитский
Институт перспектив и проблем страны
Россия, 119571, Москва, Проспект Вернадского 113-244
----------------------------------------------------------------------------------Подписано к печати 16 марта 2003 г. Объем 38 стр.
Тираж 230 экз. Распространяется бесплатно
Отпечатано на собственном ризографе
[1] Текст доклада на парламентских слушаниях в Комитете Совета Федерации ФС РФ по социальной политике 28 февраля 2003 г. и на заседании секции Экспертного Совета Комитете Совета Федерации по социальной политике 14 февраля 2003 г.
[2] В самом начале реформ (не то в конце 1991 года, не то в начале 1992 года) при обсуждении на Отделении экономики РАН проекта мониторинга реформ возник вопрос о так называемой “опасности социального взрыва”. Я высказал тогда два довода против отслеживания такой опасности в мониторинге. Первый - активное сопротивление шоковым реформам было бы благом, а потому в нашей стране с её традициями карательной власти отслеживание назревания сил гражданского сопротивления намеченным реформам было бы равносильно политическому сыску социологическими методами и политическому доносительству. Второй довод: к сожалению, вероятность социального взрыва против реформ практически нулевая, так как геноцид, скорее всего, породит не сопротивление, а массовую деградацию. Со вторым, по крайней мере, доводом докладчик Т.И.Заславская согласилась и поблагодарила за предупреждение. К несчастью, я не ошибся.
3 Доклад руководителя секции № 6 “Взаимодействие работодателей и работников, формирование системы социального партнерства” на Всероссийской научно-практической конференции “Корпоративная социальная политика на современных российских предприятиях: проблемы, опыт, перспективы” (РАГС, 4-5 марта 2003 г.)
[4] Вводная часть выступления на семинаре-совещании 19 марта 2003 г.
