Андрей Жвалевский Игорь Мытько

Никакая часть этого произведения не может быть скопирована или воспроизведена без применения копировальной или воспроизводящей техники.

Полная или частичная перепечатка текста без согласования с его правообладателями может быть выполнена только производителями контрафактной продукции при наличии у них соответствующих судимостей.

При обнаружении в книге интеллектуальной собственности, не трогая ее, сообщите авторам.

Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке. Кстати, это ко всем относится.

Личное дело Мергионы

или четыре чертовы дюжины

постмодернистская сказка

МОСКВА 2003

Это история о приключениях той самой Мергионы Пейджер, которая приняла столь активное участие в событиях книги «Порри Гаттер и Каменный Философ». Бывшей ведьме, двенадцатилетней школьнице, предстоит решить задачу, над которой веками бились самые могущественные волшебники. Удастся ли ей это, мы пока не скажем, но в том, что юная леди поставит на уши весь магический мир — можете не сомневаться.

ББК 84Р7-4

ISBN 5-94117-046-7

© А. В. Жвалевский, И. Е. Мытько, 2003 © В. Я. Калныньш, оформление, 2003 © Издательский дом «Время», 2003

Предисловие

Стойте!

После случая с Каменным Философом Порри дал себе

клятву внимательно изучать все объявления, плакаты

и даже лицензионные соглашения.

А. Ж., И. М.

«Порри Гаттер и Каменный Философ»

Не переворачивайте страницу!

Ф-ф-фу! Авторы едва успели удержать вас за руку. Мы, честно говоря, и сами никогда не читаем преди­словий, табличек «Окрашено» и что там пишут в дого­ворах мелким шрифтом, но здесь случай особый.

Да, все говорят, что у них случай особый, но здесь особый особый случай.

Дело в том, что обложка оказалась слишком мала для нас всех. То есть авторы и название кое-как поме­стились, а вот все остальные люди, принимавшие уча­стие в написании книги, остались неупомянутыми.

В первую очередь это Елена Чилингир и Наталья Кулагина — самые первые и самые требовательные чи­татели рукописи. Если бы не они, книга получилась бы совсем другой, если получилась бы вообще.

Наши дорогие тест-читатели:

Диана Вайнберг

Зарина Камытбаева

Людмила Крупич

Вадим и Ольга Лашук

Евгения Пастернак

Екатерина Старостина

Татьяна Турубанова

Михаил Ушаков

Это люди, которые, во-первых, помогли авторам отыскать множество ошибок и несоответствий в тек­сте, а во-вторых, убедили авторов, «что и так, в прин­ципе, нормально».

Маша Мальцева, организовавшая конкурс детского рисунка по творчеству авторов.

Поэт Александр Мурашко. Его «неправильные» хокку стали основой для создания Универсального Указателя (см. ниже, то есть дальше... то есть глубже... словом, где-то в середине книги). Все вопросы по так называемому смыслу трехстиший можете задать непо­средственно Александру, например, на форуме нашего сайта. Он будет очень рад.

И, наконец, отдельное спасибо Маше Абрамовой и студии «Wilmark Design», благодаря которым поя­вился чудный сайт www.gatter.ru, где можно получить представление и об авторах и о книгах «Порри Гаттер и Каменный Философ» и «Личное дело Мергионы», даже их не читая.

Вот, собственно, и все. Можете перелистывать.

Минуточку... Нам тут редакторы говорят, что нуж­но еще полстранички чем-нибудь занять, а то некраси­во будет.

Чем бы... О!

Беру в руки только что отпечатанную книгу.

Вдыхаю запах типографской краски и думаю:

найду ли здесь нечто новое, увлекательное,

неожиданное — или эта книга ничем не отличается

от всех прочих в этом тираже?

Главный технолог

типографии «Уральский рабочий»

— Ну? — ядовито поинтересовался один из авторов у второго из авторов.

За этим «Ну?» стояло многое: долгие бессонные ночи, проведенные за игрой «Алиса — гроза Зазерка­лья», душевные муки («А катись оно все к черту! Осо­бенно эта книга!»), грандиозные планы («Завтра точ­но начну писать!»).

А еще за этим «Ну?» стояли десятки тысяч читате­лей.

— Ни в коем случае не пишите продолжения! — кричали одни. — Хватит с нас сериалов! Напишите что-нибудь другое!

— Да вы с ума сошли! — негодовали другие. — Обязательно напишите продолжение! Мы хотим знать, что было дальше с Порри, Сеном, Мерги и все­ми остальными!

И что было делать? А вы как думаете? Написать продолжение — огорчить половину читателей. Не на­писать — обидеть другую половину.

Мы оказались в тупике. И из этого самого тупика и приняли решение, которое должно одинаково устро­ить всех. Или одинаково не устроить всех.

Мы все-таки написали продолжение. Но это не «Порри Гаттер и комнатный тайник», не «Порри Гат-тер и комнатная тайна», и даже не «Порри Гаттер и не­объятные просторы».

Это — «Личное дело Мергионы».

Ну что, заполнили нужный объем? Вот и славно.

Хорошего вам прочтения!

Авторы

Есть ли в этом доме послушные дети?

Йоулупукки, финский Дед Мороз

— Ну? — Нет.

— И не было?

— И не было.

— За целый день?

— За целый день... За целых тридцать лет никого не было!

— А мы так готовились, так старались. Так ждали! Столько всего зарядили, закопали и поразвешали. Чтобы, как только кто появится, так сразу его хрясь! Чтоб неповадно было.

— Да-а-а.

— Да-а-а.

— Да-а-а. Ну, а почему так?

— А вот почему. Слушай внимательно, пере­бьешь — убью. Есть места, по которым все время кто-то ходит. Между пунктом А и пунктом Б всегда про­топтана тропинка, проезжена колея, прокопан тон­нель, по которым движется большинство. Не потому, что так запланировано, а потому, что так людям удоб­ней. Есть боковые тропинки, дорожки, туннельчики, по которым перемещаются нелюдимы, мыслители, психи, монахи-отшельники и в зюзю пьяные. Есть со­всем уж неудобные маршруты, по которым раз в ме­сяц кто-нибудь проберется, и опять тишина. Логиче­ски продолжая эту последовательность, получаем ме-

ста, в которые никто и никогда не зайдет. Вот такое место мы и выбрали тридцать лет назад.

— Ты умный, Моноайс, раз сумел такое рассказать.

— И ты не дурак, Однозор, раз сумел такое дослу­шать.

— Ну, и что дальше?

— Может, подеремся?

— И то дело.

И два огромных, обвешанных броней и оружием циклопа аккуратно отложили монокли, взмахнули здоровенными шипастыми дубинами и обрушились друг на друга.

Первая чертова дюжина

На великобританских просторах

Все люди — братья.

Но не все братья — люди.

«Основы ксенозоологии»

Глава первая

Вечернее утро после вчерашней ночи

Когда наступит конец света?

Он yжe наступил.

Просто 1 января в 9 утра

его никто не заметил.

Коза Ностра Дамус

Мистер Клинч, отставной майор и заслуженный завхоз школы волшебства Первертс, нюхал клей «Ме-менто Мори».

Прошло уже 15 часов нового, 2003 года.

— Это не клей, — мрачно сказал завхоз, — это сопли водного дракона. Метафора. Сам придумал.

С этими словами Клинч прижал смазанные «Ме-менто» половинки магического кристалла связи, выждал несколько секунд и отнял руки. Половинки с хрустальным звоном раскатились по столу.

— Прижать надо сильнее, — посоветовал Дубль Дуб, уже сорок минут наблюдавший за процессом ре­монта инвентаря. Семь из десяти его мощных пальцев были загнуты.

— Прижать надо, — согласился Клинч, — всех надо прижать! Бардак в стране! Вот раньше завхозам были положены зверопотамы. Для порядка. Ты только пред­ставь: скользкие щупальца, ядовитые клыки, стальные руки-крылья, а вместо сердца...

—...пламенный мотор, — завершил Дубль.

— А ты откуда знаешь? — нахмурился Клинч. — Я что, тебе уже рассказывал?

— Ага, — и Дубль загнул очередной палец. Клинч вздохнул. Даже Дуб, по ошибке созданный

четыре месяца назад первокурсницей Мергионой Пейджер, соображал сейчас гораздо лучше него.

— Да, — сказал завхоз, — это тебе не хрен с апельси­ном.

Услышав знакомые слова, Дубль осторожно спро­сил:

— Будем ужинать?

Клинч позеленел и отвернулся к окну. Но постучали не в окно, а в дверь.

— С добрым утром, Мистер, — раздался осторож­ный голос Харлея, — вы... адекватно оцениваете суще­ствующую реальность?

— Это злое утро, — ответил завхоз, разглядывая за­ходящее солнце. — А реальность оцениваю как хрено­вую.

— Адекватно, — решил Харлей и переступил по­рог. — А что делать?

Это была трезвая мысль. С последствиями вчераш­него надо было что-то делать.

Клинч продолжал делать вид, что изучает ужасаю­щие для завхоза результаты декабрьских событий в Первертсе: разрушенные во время неудачного спи­ритического сеанса Фантома Асса факультетские баш­ни Орлодерра, Слезайблинна и Чертекака, замерзший

Незамерзающий каток, покореженный в ходе битвы с домовыми ректора Бублыума главный корпус...

На самом деле экс-майору было неудобно за ново­годний банкет. Расслабившись после исторической победы над бывшим начальником, завхоз набрался до белых коников, которые загнали Харлея в шкаф с дрессированной молью. Преподавателя обращения с магическими животными, который панически боял­ся всего, что шевелится, пришлось отпаивать настоя­ми трав — на шалфее, на анисе, на зубровке, на перце, и, наконец, на щебенке из Стоунхенджа. Только после этого Харлей немного повеселел и даже помогал Клинчу и декану Чертекака Развнеделу выводить:

Из вереска напиток

Забыт давным-давно,

А был он слаще меда,

Пьянее, чем вино.

Поскольку мелодия песни ее исполнителями была забыта еще крепче, чем напиток из вереска, пели в ос­новном на мотив композиции «На муромской дорож­ке».

— Как вы думаете, — пробормотал Харлей, — не за­валялась ли здесь бутылочка вина? Хотя бы кипрско­го? Хотя бы початая? Или хотя бы стаканчик того на­питка... никак не вспомню название... который из вере­ска?

Клинч перестал зеленеть и начал синеть.

— Все, забудьте! — торопливо сказал Харлей. — В конце концов, мы имели полное право отпраздно­вать. А вы как думаете? Разоблачение и пленение Бублыума, который под личиной ректора скрывал ли­чину злодея-завистника, решившего лишить всех нас магии — раз! Победа над домовыми, которые под ли­чиной гномов едва не разнесли Первертс — два! Спасе­ние ста тысяч магов от нелепой, хотя и мучительной смерти — три! Повторное пленение Бублыума, уже под его собственной личиной — четыре!

Преподаватель гордо взметнул кулак с четырьмя загнутыми пальцами. И одним отогнутым.

Дубль глянул на свои вдвое чаще загнутые пальцы и гордо улыбнулся.

— И я еще не говорю, — Харлей три раза икнул, но справился с собой, — о главном итоге года, об изобре­тении Абсолютного Отпугивающего Все Живое Элик­сира!

Стены Первертса вздрогнули.

Это проснулась Сьюзан МакКанарейкл.

Декан факультета Орлодерр обвела тяжелым взглядом дрожащие стены своей комнаты и просипела:

— Это еще ничего, это я еще колдовать не начала.

А колдовать было жизненно необходимо. Без па­рочки подходящих случаю заклинаний мисс Сьюзан не решилась бы выйти в коридор — из сочувствия к гостям школы волшебства. Сто тысяч магов, спеш­но эвакуированные вначале в Гренландию, а затем назад в Первертс, не были готовы к такому испытанию: увидеть профессора МакКанарейкл после ново­годней ночи.

— Сначала займемся внешностью, — решила Сью-зан и глянула в трюмо. Трюмо побледнело и отказа­лось показывать отражение.

— Будем реставрироваться на ощупь, — вздохнула МакКанарейкл. — Ориф-лейм. Максфа-ктор. Хен-ки-пенки. Хухры-мухры...

Каждое заклинание производило эффект космети­ческой бомбы: сыпалась штукатурка, трескался пар­кетный лак, падали канделябры, на кухне вскипали чайники, а главные часы Первертса стрелками пока­зывали не время, а то, как им все это осточертело.

—...Лоре-аль. Ивро-ше. Крас-наямос-ква... Стоп! Какая Крас-наямос-ква?! Не надо Крас-на­ямос-ква!

Но было поздно — заклинание, усиленное его трое­кратным повторением, уже вступило в силу. Трюмо ух­нуло, резко отвернулось к стене и принялось сдавлен­но хихикать.

И что вы думаете? Именно в этот печальный миг в дверь макканарейкловского будуара постучали.

— Мисс Сьюзан! — раздалось из коридора. — Это я...

— Не знаю такого! — рявкнула МакКанарейкл, ли­хорадочно пытаясь ликвидировать косметическую ошибку.

— Это я, Югорус Лужж. Мы уже триста лет вместе работаем. Вы меня помните?

— Я все помню! — огрызнулась мисс Сью.

— Да? — хрюкнул за дверью профессор Развнедел, которого не брало ничего: ни крепкие напитки, ни ум­ные книжки. — И про вчера все помните?

— Тогда вы должны знать, что через полчаса педсо­вет, — сказал Югорус.

— Я не потерплю никаких оргвыводов! — заявила Сьюзан. — То, что я не помню про вчера, еще не дает вам оснований выносить на педсовет мое, вполне при­стойное, учитывая обстоятельства, поведение! И вооб­ще, я не могу допустить, чтобы меня увидели в таком виде!

— Можно всем глаза повыкалывать, — нашелся Развнедел.

— Давайте без сложностей, — отклонил предложение коллеги Лужж. — Чем доламывать шко­лу косметическими заклинаниями, лучше станьте не­видимой. Кстати, педсовет посвящен не вашему... э-э-э... свойственному вам поведению.

— А чему тогда? — спросила тающая в воздухе МакКанарейкл. — Порри, Сен и Мерги опять что-то натворили?

Декан Орлодерра беспокоилась напрасно. Порри и Сен ничего не могли натворить. Потому что послед­ние пятнадцать часов они спали.

Юному магу с техническим уклоном Порри Гатте-ру снилось присуждение Нобелевской премии по ки­бернетической магии. Премия представляла собой банку маминого варенья, а вручал ее почему-то Мор-девольт. Враг Волшебников, в свое время лишивший магии множество колдунов, а затем сам утративший волшебные свойства при попытке обезмажить Порри, от удовольствия светился красивым фиолетовым цве­том.

Сен Аесли, однокурсник Гаттера и одна из жертв Мордевольта (точнее — обезмаживающей Трубы Мор-девольта, которую тогдашний ректор Первертса Бубльгум использовал для своих коварных целей), ви­дел во сне, как он организует великое переселение на­родов. Причем Сен так умело применяет к этому делу политтехнологии, что падение Римской империи оста­ется незамеченным.

Не спала только Мергиона Пейджер.

Из дневника Мертоны Пейджер

1 января 2003. Почему я такая несчастная? Каждый раз одно и то же: день рождения в самый тяжелый день года. Все снулые, опухшие, с дней рождения поздравляют, а сами зева­ют. В этом году еще хуже. Все носятся, как угорелые. Клинч ищет рассол, Лужж командует школой, ментодеры домовых вывозят, гномы повсюду молотками грохочут. А Порри и Сен дрыхнут! Тоже мне друзья. Только мисс Сьюзан вспомнила о моем дне рождения и подарила самопудреницу. Очень классная штука! Она заряжена магией, поэтому даже такая мудлиха, как я...

Полстраницы испорчено жидкостью неизвест­ного происхождения.

И правда, замечательная самопудреница. Если бы не она, я так бы и проходила весь день зареванная.

Тоже 1 января. Харлей объяснил мне происхождение слова «мудл». Оказалось, это аббревиатура фразы «Лицо, ли­шенное магических свойств» на кельтском языке. Осталось выяснить происхождение слова «аббревиатура».

Опять 1 января. Проверила парочку ушей в стенах, ко­торые расставила еще в прошлом году. Выяснила, что Лужж ди­ктует приказ по школе, в котором собирается всех отправить на каникулы. Он что, совсем?! Я ведь уже не колдунья! Как я во дворе покажусь? Ну, пацаны еще ничего: продемонстрирую им пару приемчиков, они сразу зауважают. А вот девчонки... Ну уж нет! Я, конечно, пошла к Лужжу и наревела ему лужу©. Так что никуда я не поеду, он обещал. Пойду будить Поррика и Сена.

Все еще 1 января. Они оба признались мне в любви!

Гаттер сказал: «Мерги, я тебя люблю и все такое, поздрав­ляю, вот тебе подарок, но я сейчас...» — и уснул. А Аесли ска­зал «Мергиона, любовь моя, не топай, пожалуйста. Кстати, с днем рождения, это тебе, будь...» — и тоже уснул. Ну, и что мне теперь делать? Сен, конечно, умнее, зато Порри красивее. Ладно, завтра они уезжают на каникулы, так что у меня будет время подумать. А подарили они плюшевого зайца на бата­рейках и шкатулку с секретом. А какой секрет — неизвестно. Вот ведь! Нет, чтобы метательные звезды или хотя бы нож складной. Впрочем, что вообще мальчишки могут подарить хорошего?

Что-то меня тоже в сон потянуло, с чего бы...

В кабинете прорицательницы Форы Туны сидела бледная, как бинт, мадам Камфри. В руках школьный главврач нервно сжимала посиневшую брошюру «Как избежать пищевых отравлений ядами».

— Форочка, солнышко, скажи мне вею правду, — хриплым голосом ворковала мадам Камфри. — Про будущее, связанное с переменами. То есть про переме­ны, связанные с будущим. Ну, в общем, расскажи мне что-нибудь.

Фора Туна сдернула покрывало с прозрачного ша­ра и уставилась в стеклянные глубины.

— Ну, — не выдержала главврач, — что ты видишь?

— Ричарда Гира, — прошептала Туна.

— Не может быть! — задохнулась мадам Камфри.

— И Кэтрин Зета-Джонс. И Рене Зелъвегер.

— Да у тебя там «Чикаго» показывают! Ну-ка, сде­лай погромче, — вскричала главврач и присоедини­лась к прорицательнице.

Только когда началась третья рекламная пауза, подружки посмотрели на циферблат песочных часов.

— Мы опоздаем на педсовет, — сказала Фора Туна.

— Форочка, я тобой восхищаюсь, — сказала мадам Камфри. — Ты никогда не ошибаешься!

Глава вторая

Мергиона отправляется в путь

Почему мир удалось создать за шесть дней?

Тогда не было производственных совещаний.

«Самые грандиозные неудачные проекты»

Приказ по школе волшебства Первертс

1. В связи с невозможностью исполнения обязанностей прежним ректором, на самом деле не исполнявшего свои обя­занности, назначить нового исполняющего обязанности преж­него ректора... Что-то я запутался. Короче, вместо Бубльгума, который оказался прохвостом и жуликом, ректором пока буду я, Югорус Лужж, который оказался неплохим организатором и вообще хорошим человеком.

2. Основываясь на-при мере Порри Гаттера, умело сочетаю­щего магические приемы и неколдовские технологии, прика­зываю разработать новую учебную программу на базе следу­ющих предметов:

a) основы компьютерной грамотности; цель — каждый вы­пускник Первертса должен владеть компьютером или хотя бы клавиатурой;

b) прикладная химия; примечание — ремонт школы после занятий производится за счет родителей;

c) начала современной физики и перспективные направ­ления хайтека; что это, я не знаю, но звучит красиво;

d) что-нибудь еще; что именно, я пока не придумал, если у кого есть предложения, милости просим.

3. Учащихся, чтобы не мешали обновлению учебного про­цесса, и в связи с каникулами отправить быстренько по домам. С помощью заклинания По-до-мам! До мам.

4. Завхозу Мистеру Клинчу объявить благодарность с зане­сением в астральное тело за своевременный изыск скольких-то там тысяч пододеяльников. Так держать, Мистер Клинч, и все сдать на склад по описи!

5. Некоторых учащихся можно на каникулы оставить в школе. Например, Мергиону Пейджер. Хотя я не понимаю, почему бы тебе не съездить к маме, к друзьям? Ну и что, что ты теперь не ведьма.». Все, не буду, не буду, только не плачь! Под ответственность декана МакКанарейкл.

6. А я пока плотно занимаюсь исследованиями Трубы Мор-девольта. Все-таки очень хочется перенастроить ее так, чтобы она не полностью передавала магию от одного к другому, а ча­стями. Представляете, какие перспективы...

Декан Слезайблинна и исполняющий обязанно­сти Бубльгума, то есть ректора Югорус Лужж

01.01.03

P.S. Чуть не забыл! С Новым годом всех! С Новым счастьем! А Мергионочку еще и с днем рождения!

ВашЮ.Л.

P.P.S. Извините, но пункт б я слегка подсократила, а то он за­нимал четыре страницы, а мне срочно надо убегать домой. Если кому интересна обращайтесь к Лужжу. Он на тему перспектив превращения всех людей в магов может сутками говорить.

Секретарь ректора Софья Паркер

Из протокола заседания педсовета школы волшебства Первертс

С ремарками для постановки студенческим театром или еще какой-нибудь

самодеятельностью Записано со слов Ухогорлоноса инв. № 111/1

Лужж. Прошу тишины! Харлей, прекратите, нет там ни­какой феи, зима на дворе, они все спят давно!

Харлей. Ага, спят! А вы знаете, как опасны феи-шатуны?

Из угла, где сидит Мистер Клинч, раздается жуткий вой. Профессор Харлей к общей радости валится на землю и покрывается оцинкованной броней с заклепками.

Лужж. Мистер Клинч, ну что это за детский сад! Вы, кстати, сдали пододеяльники на склад?

Клинч. Те 127 штук, что я со склада брал, на склад и вернул.

Лужж. Как 127? А где вы взяли остальные 99 813 подо­деяльника?

Клинч. Где, где... в Караганде.

Лужж. Вы с ума сошли! Вы же выбрали весь валютный резерв школы на 500 лет вперед!

Десятиминутная перепалка о проблемах с по­купкой русских рублей, об организации учета на складе и о том, что если не знаете, так нечего тут и распоряжения отдавать глупые. На протяжении беседы Клинч трижды пишет заявление об увольнении по собственному нежеланию работать. Лужж четырежды его рвет — один раз по ошибке.

Голос МакКанарейкл. Мужики, вы достали! Вам обязательно считать пододеяльники в присутствии десятка профессоров магии?

Развнедел. Кто здесь?

Лужж. Не обращайте внимания, это невидимая декан МакКанарейкл.

Развнедел. А где она?

Лужж. Не отвлекайтесь, профессор. Вернемся к нашим баранам.

Харлей, который пытался высунуть нос из бро­ни, при слове «бараны» свертывается в плотный клубок.

Лужж. С приказом все ознакомлены? Все. Ознакомлены. Развнедел. С каким приказом? Л у ж ж. Остальные что-нибудь уже предприняли? Что там с новыми учебными планами?

Тягостное молчание.

Лужж. Понятно. Хорошо, что я позаботился обо всем сам. Разрешите представить, дамы и господа, доктор Бад Хит из Америки.

Хит (отрываясь от чтения комикса). А? Чего? Привет. Я Бад. А вы что, правда, колдуны? Типа, круто.

Голос МакКанарейкл. Югорус, это доктор? По-мо­ему, это в лучшем случае фельдшер.

X и т. Кто это?

Развнедел. Это невидимая декан МакКанарейкл.

Хит. Типа улет. Клевая чувиха?

Лужж. Не заморачивайтесь, доктор. Коллеги, Бад Хит — наш новый преподаватель. Он будет читать «Введение в неколдовские науки».

Фора Туна. Вы уверены, что доктор Хит может читать курс лекций? Вернее, что он умеет читать?

X и т. А в чем проблема? Я читаю. Это просто. Главное, чтобы картинок было побольше. «Человек-паук» там, или еще что. Только мне больше «Бэтмен» по кайфу. Какая там физио­номия была у Джокера, когда он упал в кислоту?

Голос МакКанарейкл. Вот такая?

МакКанарейкл становится видимой. Доктор Бад Хит роняет комикс и бросается наутек, вопя что-то не совсем академическое.

Лужж. Сьюзан, исчезните! Какая безответственность... И что теперь делать? Теперь придется временно распределить дополнительные часы между собой.

В профессуре — радостное оживление.

Развнедел. Дополнительные часы — это хорошо. Я свои наручные на Новый год разбил, когда с ментодерами дрался.

Л у ж ж. Я имел в виду дополнительную преподаватель­скую нагрузку.

Развнедел. Тоже нефигово.

Л у ж ж. Я рад, что вижу энтузиазм. Итак, кто возьмет 108 часов «Основ физики»?

На протяжении следующих 35 минут происхо­дит шумный дележ преподавательской нагрузки, в котором принимает участие даже покинувший свое убежище Харлей.

Л у ж ж. Уф-ф-ф. Все довольны?

Все. Нет.

Л у ж ж. Ну, по крайней мере, все недовольны в равной мере. На том и порешим.

Харлей. С точки зрения субъективного объективизма вы, безусловно, правы. Но если рассмотреть проблему с не­удобной точки зрения...

Фора Туна. Вам не кажется, что кто-то шуршит в сте­не?

В с е. В стене? Где? И правда, шуршит. Наверное, какой-нибудь зверь. Харлей, кто бы это мог быть? Как вы думаете? Харлей, куда же вы?!

Л у ж ж. Всем спасибо. Последний вопрос. Что будем де­лать с Бубльгумом?

Голос МакКанарейкл. Можем отдать его Мерги.

Л у ж ж. Очень смешно. Кстати, его хорошо охраняют?

Клинч. Не сбежит! Четыре ментодера стерегут!

Л у ж ж. Сбежать-то он не сбежит, а вот мисс Пейджер... Словом, надо его срочно передавать компетентным органам. Профессор МакКанарейкл, вы, по-моему, как раз в Безмозглой собирались на каникулах? Может, и нашего бывшего ректора прихватите?

Голос МакКанарейкл. У меня одно условие — ни­каких ментодеров!

Лужж. При всем уважении...

Двадцатиминутный спор. Сходятся на том, что ментодеров будет двое.

Лужж. Вот и хорошо, раз профессор МакКанарейкл со­гласна...

Голос МакКанарейкл.У меня одно условие.

Лужж. Опять?

Голос МакКанарейкл. Это другое одно условие. Я беру с собой Мергиону. Я, вообще-то, ради нее и еду.

Клинч. Тогда ментодеров нужно штук триста.

Голос МакКанарейкл. Девочка очень переживает потерю магической силы.

Развнедел. Точно! Пусть съездит, посмотрит на дру­гих несчастных, развеется.

Мадам Камфри.Даи Первертс недельку от нее отдохнет.

Лужж. Хорошо. Под ответственность профессора Мак­Канарейкл. Все свободны. Я, кстати, тоже. Сью, можете снова проявить себя.

Преподаватели расходятся сквозь стены. Развнедел некоторое время пытается просочиться вслед за всеми, потом находит комикс, оброненный Бадом Хитом, и с головой погружается в чтение.

Письмо Мерпюны Пейджер маме

Привет, мамочка! Спасибо за поздравления и подарки. Су­мочка — просто прелесть! Я все-все в нее уложила: и одежду, и косметику, и все остальное. Даже мисс Сьюзан пришлось та­щить с собой целую сумку багажа, а я поехала с твоей малень­кой. То есть не ей пришлось тащить, а Дубу, который тоже едет.

Ой, я же не сказала, что мы едем в Безмозглон! Правда, здорово? Вместе с мисс Сьюзан. Она говорит, что меня там ждет какой-то сюрприз. А едем мы, чтобы отвезти Бубльгума в «Запоздалое раскаяние». Представляешь, наш ректор ока­зался никаким не магом, а шарлатаном! Он пытался отнять ма­гию у всех волшебников Британских островов, но мы с Порри и Сеном ему помешали. Но я была очень-очень аккуратна и ни­куда не яезла, только немного подралась с ментодерами и до­мовыми, которые прикидывались гномами.

Они такие потешные! В смысле, не домовые, а настоящие гномы! Как только Сен их выманил наружу, тут же бросились все чинить и отстраивать заново, а то в результате этого кавар­дака половина Первертса в развалинах лежала. А теперь у нас уже две башни Орлодерра и три Слезайблинна.

Я веду себя хорошо и никуда не лезу. Просто все так само вокруг происходит, а первая я никуда не лезу. Если они меня не провоцируют.

Хорошо, что у тебя начался охотничий сезон, и ты не прие­хала к нам на Новый Год. А то бы вляпалась в какую-нибудь ис­торию. Или Бубльгум отнял бы у тебя магию. Но тогда я бы на­учила тебя сокровенному знанию и другим приемчикам, и мы бы ходили по путям истины вдвоем. А то Сен ленивый, а Пор­ри все время некогда: он всю осень воевал с Мордевольтом, а тот — представляешь — в это время был в Австралии, а все подстроил Бубльгум. Вот умора! Но все равно Порри несколь­ко недель пролежал в больнице, а если бы Мордевольт не в Ав­стралии был, представляешь, что было бы!?

Как проходит охота? Много вампиров настреляла? У нас скоро начнутся занятия по алхимии, и я обязательно наделаю тебе симпатичных серебряных пулек, только пришли побольше олова.

Все, надо бежать, а то пришла эта гангрена, в которой мы поедем, и гудит уже полчаса. Она называется «Лох-Несское чудовище», а по-моему, просто дракон недоделанный. Все, ма­мочка, я бегу, а то Канарейка меня убьет или, того хуже, не возьмет с собой!

Кстати, привет тебе от нее, она тебя до сих пор вспомина­ет. Особенно, когда я что-нибудь натворю.

Целую,

твоя благоразумная дочь

Мергиона.

Глава третья

Лох-Несское чудовище пересекает Шотландию

Что вы понимаете в кругосветных путешествиях!

С. Иов. «Вокруг света в брюхе кашалота»

Пассажирский василиск-амфибия с гордой надпи­сью на боку «Лох-Несское чудовище» лениво полз ме­жду холмов, по пути проглатывая голосующих магов и выплевывая тех, кто уже приехал.

Двигалось скрипящее и урчащее «Чудовище» чу­довищно медленно. За первый день старая ржавая гро­мадина проявила прыть всего пару раз. Как только на горизонте появлялись местные муллы, амфибия стре­мительно ныряла в ближайшее озеро, разбрасывая ку­ски льда и поднимая невероятный шум и плеск.

Привлеченные грохотом муллы подходили ближе, несколько минут стояли на берегу, после чего пожима­ли плечами и отправлялись по своим делам. Несси вы­биралась из озера, встряхивалась, опускалась на брю­хо и снова принималась флегматично ползти.

На второй день мудловские поселения кончились.

«Вот так интересная поездка, — думала Мергиона, третий час наблюдающая в узкую щель между чеш­уйками василиска, как низкие шотландские кусты сменяются приземистыми шотландскими кустами. —

Тоска смертная. Хоть бы какие-нибудь горные тролли напали».

Она оглянулась. Вся первертская делегация разме­стилась в отдельной каюте: мисс МакКанарейкл, неот­рывно читающая дамский роман, Бубльгум, закован­ный в заклинание Я-те-убегу, два неразговорчивых офицера-ментодера из «Альфы Эридана», и Дубль Дуб, который преданно смотрел на багаж.

Снаружи зашуршало, и в щель скользнул листок бумаги:

«Лох-Несское чудовище» остановилось, и обрадо­ванные пассажиры высыпали из разверстой пасти ам­фибии на небольшую площадь, над которой покачива­лись надувные буквы Магический перекресток.

И действительно, здесь сходились две раздолбан­ные дороги. По одной похожие на муравьев клетчатые шотландские гномы деловито тащили куски породы. По другой похожие на термитов лохматые друиды расхлябанно волочили обломки деревьев. Две цепоч­ки пересекались в центре, где после непродолжитель­ной перепалки, сопровождаемой тыканием в лица кус­ками и обломками, персонажи британского фольклора переползали друг через друга и отправлялись дальше.

На краю перекрестка кособочилась хибара с вывеской

Таверна «У Ж. Д'Арк». Наш костер обогреет вас! Ведьмам скидки

На стенах хибары вкривь и вкось были налеплены рекламные листовки: «Свежий эликсир плодовито­сти! МакКролик и многочисленные сыновья», «Хот-доги, хот-кэты, хот-рэты и хот-маусы!», «Два песоч­ных куличика по цене одного!» и «Книга "Порри Гат-тер и Каменный Философ" поможет вам убить время в пути! Впервые на языке оригинала».

На потягивающихся и приседающих путешествен­ников тут же налетели лепреконы, которые принялись рассовывать листки «Вложите свои деньги туда, где их никто не найдет! Даже вы!». Если пассажир не прояв­лял заинтересованности, лепреконы обиженно требо­вали листочки назад.

В сторонке толпились тролли, робко предлагавшие туристам поделки из камня и золотые слитки, которы­ми им выдавали зарплату.

— А зачем вы продаете золотые слитки? Да еще все­го за пять штук? — спросила Мергиона самого уныло­го тролля. — Они же стоят гораздо дороже! За них что угодно можно купить.

Тролль поднял серые веки, и в его взгляде засвети­лась вековая мудрость.

— Девушка, а вы когда-нибудь пробовали купить за золотой слиток, ну, скажем, жвачку?

Мерги не нашлась, что ответить, и обрадованный тролль ускакал, сжимая в лапе пять деревянных штук. «За жвачкой побежал», — подумала Пейджер, взвешивая в руке слиток и пытаясь понять, на что он ей сдался.

Агрессивная рекламная акция лепреконов успехом не увенчалась. Из всех пассажиров «Чудовища» ори­гинальным вложением денег заинтересовался только Дубль, который долго пялился на листовку, никак не реагируя на призывные «Ну что, уже?», «Давай, согла­шайся, чего стоишь?» и «А деньги-то есть у тебя?». В конце концов лепреконы потеряли терпение, доста­ли из карманов большие кружки и исчезли в таверне. Листочек у Дуба они забирать не стали.

«Несси» нетерпеливо топнула, и пассажиры полез­ли в гостеприимно распахнутую пасть.

В каюте Мергиона сунула золотой слиток в без­размерную мамину сумочку. «О! — сообразила она, — наверняка золото можно превратить в свинец и наделать из него серебряных пулек для маминых вампиров».

Подумав о маме, Мерги снова вспомнила причину, по которой она не поехала домой на каникулы, и чуть было не начала грустить.

— А ну, выше нос! — сказала МакКанарейкл. — Раз делать нечего, займемся делом. Пришло время начать обучение Искусству Макияжа В Любых Условиях. Все слова — с большой буквы. Поскольку мы в Шот­ландии, начнем с омолаживающей маски из листьев чертополоха. Записывай рецепт...

И профессор магии продиктовала смесь, состав ко­торой унесла с собой в могилу не одна ведьма.

— Будет немного больно, — поясняла мисс Сыо-зан, — всю ночь. Зато первые пятнадцать минут утром будешь выглядеть просто божественно!

— Здорово! — сказала Мерги. — При первом же удобном случае попробую на ком-нибудь!

МакКанарейкл нахмурилась:

— А сегодня чем не первый удобный случай? И на ком это ты собралась пробовать? Почему не на себе?

— Я имела в виду, — растерялась Мергиона, — что попробую, когда надо будет на кого-нибудь произве­сти впечатление. А сегодня... Ради кого тут стараться? Ради ментодеров?

— При чем тут мужчины! — рассердилась декан-ша. — Стараться нужно только для себя! Ну и для дру­гих женщин, разумеется, потому что только они могут заметить, что ты не привела себя в порядок. Я, напри­мер, просто болею, если не накрашена, не причесана и одета абы как. Если бы ты видела, как я выгляжу без макияжа...

— Ой! А покажите, мисс Сью! Очень интересно!

— Нет, — твердо сказала преподавательница, — в другой раз. А теперь перейдем к следующему важно­му упражнению: выщипывание бровей собственными ногтями. Будет немножко больно...

Рапорт среднего лейтенанта Гугукпна о доставке особо опасного преступника в КудаСледует

Согласно приказу мы следовали в КудаСледует строго по маршруту следования. Задержанный вел себя нормально. Со­провождающие вели себя нормально, за исключением учащей­ся Мергионы Пейджер, которая сама себя мучила. Полусредний лейтенант Жежевкинг службу нес нормально. В пути происше­ствий не случилось. Только один раз задержанный попытался бежать, для чего два раза подряд чихнул. Я сразу понял, что за­держанный пытается бежать, и дал ему в лоб два раза по числу чихов. А больше все было нормально.

Средний лейтенант Гугукин, оперативный маг 14-го разряда.

За два следующих дня Мерги научилась превра­щаться из Золушки в принцессу без феи и тыквы, зато с феном и тыквенной маской. Как рассказала мисс Сьюзан, ведьмы испокон веков делают тыквенные ма­ски перед большими праздниками. Перед Хэллоуи-ном, например.

К утру пятого дня путешествия Мергиона настоль­ко освоила приемы макияжа (в том числе «макияж на воде и хлебе» и «макияж по тревоге»), что начала заду­мываться о том, куда, зачем и как они едут.

— Интересно, — размышляла она вслух, — почему бы нам просто не перенестись из Первертса в Безмоз-глон? Зачем мы трясемся в этом несчастном зверобу-се? Мы, наверное, у него уже в печенках.

— В селезенке, — поправил ее глубокий голос из пу­стоты.

— Отец Браунинг! — радостно завопила Мергиона, как будто это был ее собственный отец.

На самом деле Браунинг был до недавнего времени обыкновенным пастором и следователем по особо не­понятным делам МВД Великобритании. Потом насту­пило недавнее время, и обыкновенный суперследова­тель превратился в необыкновенного. В результате очередного безответственного эксперимента Фантома Асса святой отец получил магическую силу колдуна экстра-класса.

— Если где-то что-то делается через... э-э-э... селе­зенку, — продолжил Браунинг, тактично материализу­ясь в углу, — значит, на сей счет существуют специаль­ные инструкции.

Услышав кодовое слово «инструкция», один из ментодеров вздрогнул и отрапортовал:

— «Временная инструкция по правилам перевозки особо наглых преступников от 3 августа 1321 года. Пункт 1. Для перевозки разрешается использовать только наземные медленноползущие виды транспор­та».

Охранник мигнул, посмотрел на пастора и добавил:

— «Пункт 6. При появлении посторонних лиц в зо­не действия Временной инструкции незамедлительно препятствовать их появлению».

— А я не постороннее лицо, — ответил пастор, — я лицо уполномоченное. У премьер-министра Квадрита появилась неплохая идея. Он хочет выписать всех обезмаженных пациентов Безмозглона.

Браунинг сунул ментодерам пергамент, который выглядел настолько секретным, что его хотелось неза­медлительно сжечь. Или съесть.

Дубль облизнулся, а МакКанарейкл, Мерги и Бубльгум вытянули шеи, пытаясь разобрать офици­альные руны, но смогли увидеть только «Совершенно секретно!», «Не твоего ума дело!» и «Займитесь-ка лучше своими делами, дамочка!»

Впрочем, прочесть верительную грамоту не уда­лось и охранникам. «Лох-Несское чудовище» остано­вилось, и путешественники впервые услышали его скрипучий голос:

— Конечная остановка «Безмозглой». Транспорт дальше не идет. Транспорт идет пожрать.

Глава четвертая

Дубль Дуб сотрясает скалы

Пароль — секретная фраза,

которую никто не знает.

«Нераскрытые тайны спецслужб»

Со стороны Безмозглой выглядел неприступной замшелой скалой. Древняя, как сама Шотландия, гро­мада была покрыта совершенно естественными тре­щинами и абсолютно натуральными заплатками ли­шайника. Тревожно постанывающие гагары кружи­лись над крышей больницы, словно над обычным уте­сом. Сидевший на большом валуне глупый пингвин мучительно пытался понять, что он делает на Британ­ских островах.

— Ну, — сказала МакКанарейкл, — и как сюда вхо­дят? Сим-Сим-откройся? Избушка-избушка-стань-задом ? Откройте-перепись ?

Заклинания подействовали. В песках Аравии от­крылся Сим-Сим, в русских лесах заворочались из­бушки, миллионы прописанных и временно зарегист­рированных испуганно припали к дверным глазкам.

Безмозглой безмолвствовал.

— Открывайте, а то хуже будет! — сказал Дубль. Скала заскрипела, но не подалась.

— Сильно! — признала Мергиона. — Сам приду­мал?

— Клинч научил, — ответил Дуб.

Пока МакКанарейкл и Дубль экспериментировали, ментодеры молча подошли к неприметному уступу скалы, извлекли свои резиновые волшебные палочки и воткнули их в симметрично расположенные гнезда гагар.

— На счет «три»? — предложил один.

— Давай лучше на два», — поморщился второй, — у меня с алгеброй напряг.

Охранники хором досчитали до двух и резко повер­нули свое личное оружие в гнездах. Палочки затреща­ли и сломались. Вход в Безмозглой не обнаружился.

— А зачем вы палочки попортили? — спросила Мерги.

— В Безмозглой с оружием нельзя, — пояснил стар­ший, набрал побольше воздуха и заорал:

— Спите там, на КПП?! Открывай, свои!

— Ходют тут, ходют, а чего ходют, и сами не зна­ют! — прогремело в ответ.

По тому, как расслабились ментодеры, Мерги поня­ла, что отзыв на пароль оказался именно таким, како­го они ожидали.

Часть скалы бесшумно отъехала в сторону и с ужа­сающим грохотом повалилась на землю. Над образо­вавшимся проходом замерцало табло:

Безмозглой. Все предъявлять в развернутом веде

Прямо на входе прибывших взяли в оборот. У Мак-Канарейкл изъяли палочку, а у Браунинга — четки, по­сле чего приступили к обыску. Дольше всех обхлопы­вали мисс Сьюзан и дохлопались-таки до того, что разъяренная профессор влепила две оглушительные пощечины увлекшимся ментодерам.

Документы Браунинга изучали особенно придир­чиво. Начальник охраны — здоровенный детина с ло­шадиным подбородком — даже попробовал свиток на зуб и долго потом отплевывался. Только после этого делегация была допущена в приемный покой. Здесь группа разделилась. Ментодеры увели Бубльгума в «Запоздалое раскаяние» — второе отделение Безмоз-глона, где, в отличие от «Дороги к свету», содержались не безобидные обезмаженные волшебники, а настоя­щие маги-преступники. Делегация Первертса выстро­илась в очередь перед окошком «Регистрация».

Не привыкший к такому наплыву посетителей са­нитар так долго копался в бумажках, что Мергиона успела изучить все объявления над окошком. Здесь были и «В связи с ремонтом нирваны в 3-м корпусе медитировать запрещается», и «Запись к терапевту временно прекращена: кончились чернила», и даже «Прививка от этого дела — лучшая защита сами знае­те от чего!»

Но самыми поучительными были «Правила посе­щения».

Правила посещения пациентов лечебного учреждения «Клиника Безмозглой», отделение «Дорога к свету» (выдержки)

1. Каждый кандидат в посетители при попытке посещения клиники обязан предъявить удостоверения личности, доку­менты, подтверждающие удостоверения личности и копии до­веренностей на использование вышеупомянутых документов. Все колдографии на всех документах должны быть цветными, но не кричащими, не размахивающими руками и не бегающи­ми туда-сюда. При необходимости посетитель должен пере­числить всех родственников себя — до седьмого колена вклю­чительно. Если перечисление будет слишком бойким, дежур­ный вправе заподозрить неладное и отказать в посещении.

2. На входе работает фейс-контроль (проверка на подоз­рительность лица), а также хэнд-контроль (проверка чистоты рук), кардио-контроль (проверка горячести сердца) и хэд-кон-троль (проверка холодности головы).

6. Анкетирование является обязательным, хотя и бессмыс­ленным, и проводится в присутствии кандидата в посетители. Ответы проверяются на детекторе лжи, если это не помога­ет — на детекторе правды. Уголовная ответственность за дачу ложных показаний наступает немедленно.

11. На первом посту посетитель обязан сдать все имеюще­еся оружие, а также все, что может быть использовано как оружие, или издалека может выглядеть как оружие, или может навести на мысль об оружии.

12. На втором посту посетитель обязан сдать все магиче­ские приспособления, в первую очередь — волшебные палоч­ки, а также все, что может быть использовано как волшебная палочка, или может издалека выглядеть как волшебная палоч­ка, или может навести на мысль о волшебной палочке.

13. На третьем посту посетитель обязан сдать все подозри­тельные предметы, а также все подозрительные предметы, ко­торые могут быть использованы как подозрительный предмет, или... короче, см. пункт 12.

47. Если кандидат в посетители все-таки сумеет пройти все эти сложные и надуманные процедуры, это не может не вы­звать законного подозрения и, скорее всего, станет основани­ем для аргументированного отказа в посещении.

Целую,

директор клиники Г. П. Крат.

Пытаясь представить «подозрительный предмет, который может навести на мысль о подозрительном предмете», девочка так увлеклась, что не сразу поняла, что ей говорит санитар.

— Что? — переспросила она.

— Я говорю, — раздраженно повторил дежурный, — ни о каком свидании речи быть не может.

— Свидании? С кем?

— Да с отцом твоим! — гаркнул санитар, раздражен­ный тугодумием посетительницы, и ткнул ей в лицо картонную папку.

На папке было выведено:

Имя: Брэд Пейджер Поступил: 6.01.91 Диагноз: Anemia Wizard

Прогноз на выздоровление: Сгниет здесь, как и все остальные

Глава пятая

У страшной тайны Горгоны Пейджер истекает срок давности

На самом деле люди делятся

не на два типа — совы и Жаворонки,

а на три — совы, Жаворонки и дятлы.

Д. Птеродактилов. «Правда о птицах»

К счастью, в аптеке Безмозглона оказались и обыч­ные медикаменты. В груде желтоватых эластичных бинтов и просроченных пузырьков йода энергичная МакКанарейкл обнаружила нашатырь с валерьянкой. Лекарства помогли, но не сильно: девочка, хотя и при­шла в себя, только хлопала глазами и повторяла, как заведенная:

— А мама говорила... А мама говорила...

Пришлось применять более действенные методы. Мисс Сьюзан, пробормотав сквозь зубы что-то про ду­раков, которые отбирают палочки, сотворила бодря­щее заклинание Шокер-токер. Когда это не помогло, Браунинг прошептал что-то душеспасительное девоч­ке на ухо — с тем же эффектом. Не привела к резуль­тату даже ириска «Овсянка в меду», извлеченная Дуб­лем из нагрудного кармана. В конце концов, санитар, которому надоело «это сюсюканье», высунулся из окошка регистрации и вкатил Мерги парочку оплеух.

Это подействовало: уже к завершению второй оп­леухи убитая горем девочка настолько оклемалась, что звезданула санитару одной пяткой промеж глаз, вто­рой — в челюсть.

— Вот так-то! — назидательно произнес санитар, возвращаясь на рабочее место. — А то развели тут бо­гадельню.

Браунинг со священным ужасом посмотрел на не­поврежденную физиономию дежурного. Он-то не по­наслышке знал, что такое пятки Мергионы Пейджер в бою.

После вмешательства ментодера Мерги начала смотреть на мир осмысленно, хотя и растерянно. На этом проверочно-оформительская часть закончилась. Короткая проповедь Браунинга убедила санитара за­крыть глаза на большую часть пунктов инструкции и открыть — на некоторые пункты Десяти заповедей.

Обстановочка внутри лечебного учреждения была что надо: коридоры, обитые мягким магиеотражаю-щим войлоком, двери с угрожающими надписями («Вскрытие тайных замыслов», «Комната психологи­ческой загрузки», «Перевязочная. Переломочная. Пе-ребивочная», «Зал моральной подготовки к трепана­ции»), кресла-каталки, оборудованные толстыми ме­таллическими цепями, и бесчисленные фикусы.

Заведя посетителей в неестественно ярко освещен­ный тупик, охранник ткнул пальцем в дверь с таблич­кой «Доктор Г. П. Крат, тот самый» и, почесывая заты­лок, убрел.

Дверь почти полностью состояла из маленьких две­рок и окошек, на которых значилось «Для собак», «Для мелких собак», «Для кошек», «Для мышек», «Для сов», «Для жаворонков», «Для дятлов», «Для жалоб», «Для доносов», «Для оправданий», «Для ана­лизов», «Для рентгенограмм», «Для писем и газет», «Для поздравительных открыток», «Для валентинок», «Для николашек», «Для карикатур и обидных стиш­ков».

В центре было врезано монументальное «Окно вы­дачи за все по полной программе».

Браунинг постучал.

В ответ кто-то постучал изнутри.

Пастор постучал еще раз. В окошко «Для дятлов» высунулась плешивая голова большого пещерного дятла.

— Если вы страдаете манией ничтожества, — карк­нула птица, — стукните один раз. Мания величия — пятьдесят раз. Раздвоением личности — два раза...

МакКанарейкл схватила дятла за клюв.

— Крайне сложный случай! — обрадованно прогун­досила умная птица. — Доктор! Доктор! Необходимо срочное лечение!

— Отлично! — крикнули из кабинета. — Запиши их ко мне на прием, скажем... в следующую среду.

Браунинг вздохнул и шагнул сквозь дверь. Дубль Дуб остался разглядывать вход в кабинет директора клиники, а Мергиона и МакКанарейкл присели на ку­шетку, обтянутую холодной белой клеенкой.

— Гм, — сказала мисс Сьюзан, смущенно вертя в ру­ках дятла. — Мерги, я должна извиниться. Мне следо­вало подготовить тебя. Я... ну, я совершенно не ожида­ла такой реакции! Я думала, ты просто очень обраду­ешься.

— Так это и был ваш сюрприз? Что папа... — девоч­ка почувствовала, что сейчас разревется, — что папа здесь?

— Да, — вздохнула деканша. — За всеми твоими бойцовскими подвигами я как-то забыла, что тебе все­го двенадцать лет и что ты все-таки девочка, а вовсе не...

—...а вовсе не тень, скользящая во мраке ночи, — слабо улыбнулась Мерги. Подступившие было слезы нерешительно замерли, не зная, что делать дальше. — Но как же это случилось, мисс Сью? Мама говорила, что папа в длительной командировке в развивающих­ся Астралах.

— Ну, Мерги, ты должна понять Горгону... то есть свою маму. До определенного возраста жестокая прав­да могла бы тебя травмировать. Все-таки есть прове­ренные принципы воспитания. Как пишет в своей книге великий педагог доктор Спокуха...

— А я с девяти лет думала, что папа просто сбежал с какой-нибудь ведьмой.

— Э-э... вот как... — смутилась МакКанарейкл, — ну-у... короче, это не так.

— А как? — Мергиона уселась поудобней. Слезы пристыженно удалились.

— Твой папа, Брэд Пейджер, был динологом — дрессировал служебно-разыскных драконов. В ту но­вогоднюю ночь, когда ты должна была родиться, он хотел взять отгул, или прогул, или прикинуться пере­носчиком бубонной чумы, но не тут-то было. Какому-то руководящему дятлу... — мисс Сьюзан постучала дятлом по стене, — стукнуло в голову устроить показа­тельную облаву на Врага Волшебников. Мордевольта, конечно, не поймали, а твоего обезмаженного папу на­шли только на пятый день. В мудловской пивной. Брэ-да сразу же отправили в Безмозглой, а Горгона попро­сила всех, кто в курсе, держать язык за зубами. Пока тебе не исполнится двенадцать лет. Ну, а когда твоя мама о чем-то просит, то лучше не сопротивляться.

— Но мне уже почти неделю двенадцать! — вос­кликнула Мерги. — Почему мама сама все не рассказа­ла?

— Горгона Пейджер как раз сейчас очень занята. Вот она и попросила меня сказать тебе правду. А когда твоя мама о чем-то просит...

Мисс Сьюзан попыталась ободряюще улыбнуться Мергионе, но вместо улыбки получилась довольно кислая гримаса:

— В результате правду об отце ты узнала от безмоз­гл онского санитара. Н-да.

— Хотите об этом поговорить? — прохрипел дятел.

Глава шестая

Доктор Г. П. Крат дает клятву

Врач должен быть слегка болен. Это позволяет ему лучше понять пациента.

А. Вицена «Настольная книга ветеринара»

— Мисс Мергиона, — сказал Дубль. — А кто такой сов?

— Муж совы, — рассеянно ответила Мерги, пытаю­щаяся уложить в голове новую семейную историю. — То есть... Ты о чем, Дуб? Какой сов?

— Тут написано. «Для сов».

— Дубби, ты что, читать учишься?! — восхитилась Мергиона. — Молодец!

Дубль сдержанно улыбнулся.

— Я уже это... — он посмотрел на свои растопырен­ные пальцы, — восемь, нет, девять букв выучил. Толь­ко я не понимаю, что они все вместе значат.

— «Для сов» значит, что в эту дверцу могут проле­тать совы.

— Вот это да, — сказал Дуб и снова повернулся к двери.

«Окно выдачи за все по полной программе» распах­нулось, и в коридор выглянуло озабоченное лицо пас­тора.

— Заходите, — сказал Браунинг.

Доктор Крат, высокий худой блондин, выбежал из-за директорского стола и кинулся пожимать руки во­шедшим.

— Мистер Браунинг мне тут кое-что объяснил, и я решил, что сегодняшний понедельник как раз подхо­дящий день для следующей среды. Здравствуйте, мисс Пейджер, приветствую, мистер... ого! Ну и ручища! Может, к нам в санитары? Добрый день, мисс МакКа-нарейкл... Ой! Больно!

Дятел выбрался из рукопожатия и, кряхтя, начал расправлять крылья.

Доктор обежал вокруг стола и впрыгнул в кресло, энергично потирая ладони.

Посетители сели на пухлый гостевой диван и друж­но посмотрели на стену.

— Ого, — сказал Дуб.

Вся стена была покрыта прямоугольниками рисун­ков. Тонущие корабли, падающие самолеты, акулы, крокодилы, змеи, черные бабочки с зубастыми пастя­ми, гигантские пауки, сидящие на крышах домов, му­равьи, откусывающие друг другу головы...

— Беспокоят картиночки? — обрадовался Крат. — Ай-яй! А ведь это симптомчик. А ну-ка, что вы скаже­те по поводу этого?

И доктор выхватил из стола рисунок, на котором во всех подробностях был изображен человек, упавший с дерева.

Повисла пауза. Дятел дошел до пишущей машин­ки, уселся за нее и выжидающе повернул голову к по­сетителям.

— Появились уже неприятные ассоциации? — с на­деждой спросил директор клиники.

— Еще бы, — сказал Браунинг. — Доктор, я убеж­ден, что у всех нас есть проблемы, решить которые мо­жете только вы. Но сейчас мы не за этим.

— Отказ от работы над собой, это, знаете ли, очень показательный симптомчик, очень. Да. Подумайте над этим, хорошенько подумайте. Ну, так и быть, займем­ся пока рутиной. Сейчас включим приятную музычку.

С потолка грянула Black Sabbath. Доктор Крат изумленно вслушался в рев электро­гитар.

— Ох. Это для другого случая, мои извинения. Вот эта.

Кабинет заполнило журчание Селин Дион.

— Не правда ли, располагает к взаимопонима­нию? — улыбнулся Крат.

— Располагает, — сказал Браунинг. — Как быстро вы сможете организовать выписку всех пациентов «Дороги к свету»?

Доктор поскучнел.

— Ну, может быть в ближайшие три-четыре месяца...

— Три дня, — отрезал Браунинг.

— Да вы с ума сошли! — выпучил глаза Крат. — То есть, простите, я не имел в виду, что вы... Но все равно, это безумие! Да что это я... Поймите, это совершенно бредовая... Тьфу! Ну нельзя просто так взять и выпус­тить на волю 600 псих... О, майн Фрейд!

Доктор зажал ладонями рот и испуганно посмотрел на делегацию.

— Крепко его проняло, — сказал Дуб. Крат осторожно отнял руки ото рта.

— Пациенты перед выпиской, — начал он, тщатель­но подбирая слова, — должны пройти всестороннее обследование. Профессиональный консилиум, состоя­щий по крайней мере из семнадцати квалифицирован­ных специалистов, должен вдумчиво оценить адекват­ность пациентов, акцентируясь на их способности... Короче, вы подумали, каково обезмаженным колду­нам будет среди настоящих колдунов? После многих лет в спокойном, тихом санатории закрытого типа?

«Вот тут он прав», — погрустнела Мергиона. Она представила себя входящей на родную улицу: через за­бор тут же сигает соседский пацан Локки, кричит «Привет, рыжая!» и пуляет их любимым заклинанием Саечка-за-испуг. А Мерги стоит и... вот именно, и что?

— Мне кажется... — начала МакКанарейкл.

— Кажется? — Крат снова начал потирать руки. — Что именно? Галлюцинации, голоса? Внутри головы, снаружи? Эть, да у вас симптомчики! А мы вам табле-точку, гипнозик. Вы легко внушаемы?

Дятел ударил по букве «Ха». Мисс Сьюзан захохотала.

— И неадекватные реакции! — обрадовался док­тор. — Да у вас же запущенная паранойя в начальной стадии! Это просто счастье, что мы встретились так вовремя!

— С вами не соскучишься, доктор, — МакКана­рейкл промокнула платочком глаза. — Я хотела сказать, мне кажется, что прежде чем решать проблему в целом, мы могли бы быстро разобраться с одним ча­стным случаем. Насколько, по вашим наблюдениям, адекватен пациент Брэд Пейджер? «Эх», — стукнул дятел.

— Крайне неинтересный случай, — сокрушенно по­качал головой Крат и спохватился. — Да, Брэд Пей­джер, пожалуй, мог бы быть выпущен по упрощенной процедуре, после беседы с малой комиссией, состоя­щей из меня, старшей медсестры Харон и...

— И меня, — сказал Браунинг, незаметно прибли­зившийся вплотную к креслу доктора. — Я тоже нема­ло знаю о душах и их болезнях.

— Вы же не откажетесь от помощи отца Браунин­га? — противоположный подлокотник оплела дра­коньим хвостом зловеще улыбающаяся мисс МакКа­нарейкл. Изо рта у нее полыхнул небольшой огонек.

— И вы же не будете возражать, — Мергиона одним прыжком перелетела с дивана на стол и уселась напро­тив Крата, — против применения упрощенной проце­дуры для всех пациентов?

Доктор завертел головой, не понимая, каким обра­зом светская беседа превратилась в крутую разборку, съежился, попытался отодвинуться, но уперся в выро­сшего за спинкой кресла Дубля.

— Я... я... хорошо, если вы так ставите вопрос... пусть будет упрощенная...

— Для всех, — с нажимом произнесла Сьюзан.

— Для всех, — обреченно ответил доктор;

— Клянетесь? — спросила Мерги.

— Э... кхм... клянусь... А что делать...

«А ты как думаешь», — весело подумала девочка.

— И помните, вы поклялись в присутствии высоко­квалифицированной ведьмы и профессионального священника, — сказал отец Браунинг. — А это не шут­ки. Давайте список пациентов, и немедленно присту­пим.

— Дубль, останься, пожалуйста, здесь, — попросила мисс Сьюзан, — и проследи, чтобы доктор Крат вне­запно не вспомнил про срочное дело, требующее его присутствия в другом месте.

— Чего? — спросил Дуб.

— Стоять и не выпускать, — перевела Мергиона. Дуб кивнул и встал у двери. Дятел выбил на клави­атуре барабанную дробь, зевнул и свернулся в клубок.

— А мы пойдем за папой! — Мерги спрыгнула со стола. — Где вы его держите?

— Третий этаж, восьмой коридор, дверь без номера. И, мисс Пейджер, э-э-э... — в голосе доктора зазвучала робкая надежда, — маленький вопросик.

— Да? — обернулась Мергиона.

— Можно ли предположить, что вас преследует... э э-э... навязчивая идея об отце, которого нужно спа­сти? — ладони Крата вновь пришли в движение. — Как часто вы об этом думаете? Что вы при этом чувствуе­те? Может, вы считаете, что были плохой дочерью и теперь должны искупить свою внутреннюю вину? — руки доктора двигались все быстрее и быстрее.

«Он сейчас огонь добудет», — подумала девочка. На выручку Мергионе пришла мисс Сью.

— А почему вы все время руки потираете, док­тор? — строго спросила она. — Уж не симптомчик ли это?

Выходя, Мерги оглянулась. Г. П. Крат смотрел на свои руки так, будто собирался их отшлепать.

Глава седьмая

Пейджер ставит на уши Безмозглон

Решетки, сигнализация и пулеметы на вышках

не спасут положения.

Вместо этого сделайте тюрьму такой,

чтобы из нее не хотелось убегать!

Г. Монте-Кристо

«Весь мир — тюрьма»

Восьмой коридор Мерги узнала сразу. На нем так и было написано:

Восьмой коридор, нe путать с девятым

Вход в коридор был перегорожен ментодером.

— Основания? — спросил он.

— Что? — не поняла Мергиона.

— Какие основания у вас есть, чтобы пройти в вось­мой коридор? — расширил вопрос охранник.

— Мои особые полномочия, — сказал Браунинг, — слабый контроль над магической силой мисс МакКа-нарейкл и настроение мисс Пейджер.

— Харуки Мураками! — радостно завопила Мерги и коротким ударом сокрушила ближайший фикус.

Ментодер торжественно кивнул и направился вглубь коридора.

— Думаю, дальше вы справитесь сами, — улыбнул­ся пастор, — но на всякий случай пришлю сюда Дуба.

А мне пора начать наставлять на путь истинный док­тора Крата и сестру Харон.

«Дорога к свету» оказалась просто идеальным мес­том для уединения. Если кому-то надо спокойно, в ти­шине подготовиться к экзамену, завершить диссерта­цию, написать книгу, в конце концов, милости просим в Безмозглой.

Чтобы добраться до двери без номера, сопровожда­ющему ментодеру пришлось открыть четыре массив­ные шумоподавляющие решетки. Когда охранник за­кончил возиться с последним замком, делегацию дог­нал Дубль.

— Как там доктор? — поинтересовалась Сьюзан.

— Рисовал, — ответил Дуб.

Ментодер зачем-то постучал в дверь без номера, за­тем отпер ее и деликатно встал в сторонке. Мергиона осторожно приоткрыла дверь.

— Папа?

Никто не ответил.

Девочка заглянула в комнату, повернулась и расте­рянно посмотрела на Сьюзан. Мисс МакКанарейкл нахмурилась и толкнула дверь.

Аккуратно застеленный топчан, тумбочка, завален­ная манускриптами и свитками, рулоны исписанного пергамента, испещренная цветными линиями истре­панная карта мира на полу...

А вот самого Брэда Пейджера в комнате не было.

Обеспокоенный выражением лиц посетителей мен­тодер сунулся в комнату, завертел головой, заглянул под кровать, за дверь, за спину Дубля Дуба.

— А где он? — охранник перевел взгляд с железной двери на дракононепробиваемое окно. — Что-то я не врубаюсь. Вчера вечером ведь еще был...

— А ночью утек, — сказал Дуб.

— Он сбежал, — произнесла Мергиона, не понимая, восхищена она или убита горем. — Из Безмозглона! Он просидел здесь ровно двенадцать лет и сбежал на­кануне освобождения. Аи да папа...

Ноги девочки ослабли, и лишь у самого пола ее подхватил Дубль.

— Аи да папа, — машинально повторил охранник. — Аи да...

Ментодер схватил себя за ухо и ринулся к выходу.

— Дуб! — крикнула МакКанарейкл, — быстро собе­ри все документы. Мергиона, вставай, бежим.

— Куда?

— Не куда, а откуда! Отсюда! Скорей!

Мисс Сьюзан была права. Как только троица поки­нула восьмой коридор, Безмозглой накрыла волна об­щей тревоги. Завыли перепуганные сирены, решетки захлопнулись и самоопечатались, запульсировали баг­ровым отчаянно матерящие друг друга злосветы, из стен выдвинулись огнетушители, аптечки, красные кнопки и стоп-краны.

— Внимание, побег! Внимание, побег! — заорали динамики. — Это не учебная тревога! Повторяю, это не учебная тревога! Это в прошлый раз была учебная, ду­бины стоеросовые, а сейчас настоящая! Ну и что, что в прошлый раз тоже объявили неучебную? Надо же было как-то приблизить обстановку к боевой. Но те-

перь все взаправду! Не понарошку все, говорю! Шеве­литесь, бараны!

Вокруг затопали многочисленные ментодерские ботинки. Посетители еле успели разминуться с целым взводом тревожной обуви, заскочив в единственную незапертую дверь с табличкой «Мерлинская комна­та».

Оперативная запись спецпереговоров по спецсвязи, проведенных в ходе спецоперации по устранению последствий нарушения режима в режимном заведении «Безмозглон». Только для служебного пользования. Ну, еще иногда можно для удовольствия послушать.

06.01.03, 13:08.

Дежурный по восьмому коридору третьего этажа централь­ного крыла сержант П е й п е р : Спасите! Пациент Брэд Пей­джер сбежал!

Дежурный по третьему этажу центрального крыла капитан К а м е н ю к : Прекратите разыгрывать. Из Безмозглона сбе­жать невозможно.

П е й п е р : Его нет в камере!

Каменюк: Может, он спрятался? Вы посмотрели под топчаном?

П е й n e p : Под топчаном его нет.

Каменюк: А за дверью?

П е й п е р : Тоже нет.

Каменюк: Дайте подумать.

13:15.

К а м е н ю к : Может, он накрылся с головой простыней?

П е й п е р: Нет.

Каменюк: Жаль. Хорошая версия.

13:22.

Дежурный по третьему этажу центрального крыла капитан Каменюк: У нас проблема.

Дежурный по центральному крылу майор Ножнициа-н и : В смысле?

Каменюк: Неприятность.

Ножнициани: У нас?

К а м е н ю к : Да.

Ножнициани: И что это?

Каменюк: Даже и не знаю, как сказать.

Ножнициани: Вы меня заинтриговали. Подождите, я сяду поудобней.

13:38.

Ножнициани: Ну,выкладывайте.

Каменюк: Брэд Пейджер сбежал.

Ножнициани: Брэд?

Каменюк: Пейджер.

Ножнициани: Что это значит — сбежал?

Каменюк: Совершил побег.

Ножнициани: Вы уверены? Вы видели это собст­венными глазами?

Каменюк: Нет.

Ножнициани: Жаль. Наверное, это было очень ин­тересно.

13:47.

Дежурный по центральному крылу майор Ножнициа-н и : Произошло невозможное.

Комендант Безмозглона полковник Фишка: Наконец-то. Говорите скорей.

Ножнициани: Пациент Брэд Пейджер сбежал.

Фишка: Отлично! Вы уже объявили, мобилизовали и усилили, что там положено?

Ножнициани: Мы делаем все возможное.

Фишка: Вот и делайте! А меня в ближайшие пять минут не беспокоить!

13:55 (канал ведомственной связи).

Комендант Безмозглона полковник Фишка: Ричардыч? Привет!

Главный эксперт по оборудованию исправительно-магиче-ских учреждений генерал-от-инженерии Решка: Что-то ты больно веселый.

Фишка: Помнишь, ты спорил, что из Безмозглона сбе­жать невозможно?

Решка: Неужели сбег кто-нибудь? Врешь!

Фишка: Гадом буду!

Решка: А сейчас ты кто, не гад, что ли?

Фишка: Ты мне зубы не заговаривай, уговор дороже денег.

13:59 (общеминистерский канал).

Главный эксперт по оборудованию исправительно-магиче-ских учреждений генерал-от-инженерии Решка: Кукаре­ку! Кукареку! Кукареку!

Глава восьмая

Мергина узнает о Двух Чашах

Пошли, ребята! Здесь нам больше делать нечего.

Иегова «День восьмой»

В Мерлинской комнате было светло, тихо и уютно. Одноместные парты с фиксирующими подлокотника­ми, несколько канонических колдографий «Мерлин в 1117 году», «Мерлин в отливе», «Мерлин и дети», гипсовая копия Меча-в-Камне, витрина с поделками пациентов (в основном — разнообразные ножики) и три прислоненных друг к другу резных посоха, похо­жие на недостроенный шалаш.

Дуб занял позицию у входа, а Мергиона и Сьюзан накинулись на документы, вынесенные из палаты Брэда. Через десять минут девочка загрустила — над­писи на мертвых, почти мертвых и еле живых языках ей ничего не говорили.

Мисс МакКанарейкл продержалась гораздо доль­ше и загрустила через два часа.

— Мне этого не понять. Здесь все про какие-то вол­шебные Две Чаши, неиссякаемую магическую силу и ужасных стражей.

В комнату вошел Браунинг. Он молча обогнул Ду­ба, сделал круг по комнате и остановился, глядя на транспарант «Мерлин и теперь живее всех живых! На днях его видели в Ирландии!». Мергиона и Сьюзан пе­реглянулись.

— Отец Браунинг, — осторожно позвала мисс Мак­Канарейкл, — а как там себя чувствуют доктор Крат и сестра Харон?

— Так себе они себя чувствуют, — сказал пастор-маг. — Я их выгнал.

— А! — обрадовалась Мергиона. — Чтобы не меша­ли пациентов выписывать?

— С пациентами вышла неувязочка, — Браунинг продолжал смотреть на транспарант, где Ирландия сменилась на Саутгемптон. — Они не хотят выписы­ваться.

— Как это не хотят? Почему?

— Потому что стараниями уважаемого доктора у обезмаженных совершенно атрофировалась воля к жизни. Оказалось, благая весть об освобождении вы­зывает у пациентов... очень бурную реакцию. Они пря­чутся под стол, лезут в окна, бьются головой о стену, кусают локти и колени, короче — весьма убедительно симулируют сумасшествие.

Транспарант мигнул, и вместо Саутгемптона за­светился Манчестер. Похоже, Мерлин приближал­ся.

— В общем, мы выписали только одного человека, убедительно доказавшего свое право на свободу.

Поникшие было Сью и Мерги оживились.

— Значит один все-таки оказался нормальным! И кто это?

— Брэд Пейджер.

— Все-таки мой папа — достойный отец своей доче­ри, — сказала порозовевшая Мергиона.

— Зазнайка ты, Пейджер-младшая, — фыркнула МакКанарейкл. — Отец Браунинг, что вы скажете об этих бумагах? Это из камеры, то есть палаты, Брэда.

Транспарант успел сообщить, что непоседливого Мерлина уже видели в Ньюкасле, Ливерпуле, Ковент­ри, Глазго и на собачьих бегах в Колчестере, когда Бра­унинг оторвался от документов:

— Любопытно. В основном здесь попытки вычис­лить местонахождение Двух Чаш. Что это такое, не указано, но искали их весьма усердно. Предположу, что Брэд Пейджер за двенадцать лет сумел сопоста­вить все эти данные и понять, где Чаши находятся.

— И решил сбежать, чтобы их найти? — удивилась МакКанарейкл. — А зачем?

— А вдруг эти Чаши могут вернуть магические спо­собности? — загорелась Мерги.

Все задумались.

А через полчаса разразился скандал.

Отец Браунинг рвал и метал. Метал он громы и молнии — настоящие, в том числе шаровые. А рвал приказ, который ему притащил офицер из охраны Без-мозглона, предусмотрительно одетый в усиленную сферу Фигвамера.

— Предписание?! Вот вам предписание!

И пастор демонстративно разрывал протянутый ему листок.

Ментодер, невозмутимый ветеран с иссеченным бритвой лицом, доставал из папки еще один экземп­ляр той же самой бумажки.

— По ветру пущу! — кричал Браунинг, и важный документ уносил порыв урагана. — Испепелю! — оче­редная копия предписания вспыхивала синим пламе­нем.

Уничтожив таким образом внушительную стопку бумаги, преподобный маг немного успокоился и даже расписался в получении. Офицер судорожно захлоп­нул папку с распиской, отдал честь, удивленно посмо­трел на собственную руку и ретировался.

Предписание делегации Первертса

Довольно секретно.

По исполнении забыть.

Сим предписывается господам Браунингу, МакКанарейкл, Пейджер и Дубу не медленно, а наоборот, быстро покинуть клинику «Дорога к свету» санаторного комплекса «Безмозг-лон». По причине вопиющего нарушения режима режимного заведения, выразившегося в бессовестном побеге охраняемо­го. Режимные требования ужесточаются, а все полномочия указанных господ отменяются, задания тоже, и незачем было так орать. На все про все вам осталось 15 минут.

Подпись неразборчива, да это и неважно, пото­му что есть печать.

Мерги внимательно рассмотрела печать. В центре было написано: «Да, это круглая гербовая печать». По краю бегущей строкой шло уведомление: «Здесь могла быть ваша реклама по цене 3 (три) штуки за слово». Мергиона снова вернулась к тексту и обратила внима­ние, что время на сборы сократилось до 14 минут.

— Это невозможно! — возмутилась МакКана-рейкл. — Во-первых, какого черта? Во-вторых, я им не девочка!

— Я тоже... — попытался перебить ее Браунинг.

—...В-третьих, э-э... что там в-третьих?

— В-третьих, а что вы еще собираетесь здесь де­лать? — раздался тихий голос.

В дверях напротив Дубля стоял неприметный се­рый человек, ужасно похожий на кельтского бога войны Тевтамеса.

— Хороший солдат, — сказал вошедший, закончив осмотр Дуба. — Хорошая работа, мисс Пейджер. Вы ведь намерены немедленно приступить к поискам от­ца? Но в Безмозглоне его уже нет.

— А вы кто? — спросила Мергиона.

— И вопрос хороший, — свет в комнате мигнул, тень незнакомца выросла, раздвоилась и разлетелась по углам. — Кто я? Какие будут версии? Отец Брау­нинг?

— Тотктонада, — напряженным голосом ответил Браунинг.

— Тот, кто надо? — переспросила Мергиона. — А что вам надо?

— Произвести разъяснительно-воспитательную ра­боту среди местного персонала, — усмехнулся Тоткто­нада. — И поверьте, мисс Пейджер, вам при этом луч­ше не присутствовать.

— А пациенты? — жалобно спросила мисс Сью. — Вы хотите их так здесь и оставить?

— Оставить? Не думаю. Господин Браунинг уже почти сообразил, что делать с симулянтами. А доку­менты Брэда Пейджера я заберу, с вашего позволе­ния.

— С нашего позволения? — уточнила Мергиона, становясь в боевую стойку.

В воздухе отчетливо запахло войной. Человек, похожий на бога, посмотрел на наглую девчонку, пере­вел взгляд на подобравшегося Браунинга, помрачнев­шую МакКанарейкл, невозмутимого Дубля...

Уголки губ Тотктонады поползли вверх. Тени с ти­хим свистом сдулись. Запах войны улетучился.

— Давно такого не видел, — с удовольствием произ­нес он. — Хорошо, я сделаю вид, что на три секунды от­вернулся.

На то, чтобы смагикопировать все свитки и перга-менты, Браунингу хватило двух секунд. Тотктонада смел оригиналы в возникший из воздуха медный ко­тел и, не прощаясь, исчез.

«Мерлин и теперь живее всех живых, — устало со­общил транспарант. — Завтра он дает пресс-конферен­цию в Лондоне».

МакКанарейкл прерывисто вздохнула и поверну­лась к Браунингу:

— Что вы там почти сообразили?

— Я еще не... — начал пастор и вдруг засмеялся. — Ну конечно! Тотктонада прав, здесь нужны професси­оналы. Все, мы можем уезжать.

— Профессиональные психиатры?

— Профессиональные бюрократы.

Отчет комиссии по ликвидации

отделения «Дорога к свету»

санаторного комплекса «Безмозглой»

Во исполнение распоряжения Министерства магии № 3129 о ликвидации отделения «Дорога к свету» была проведена следу­ющая работа по ликвидации отделения «Дорога к свету».

1. Сообщительная и разъяснительная работа среди родст­венников пациентов, чтобы приехали и забрали.

2. Подготовительная работа по подготовке транспорта.

3. Выписательная работа по выписке пациентов и освобо­ждению коек.

4. Инвентаризация.

В ходе реализации пунктов 3 и особенно 4 ликвидацион­ная комиссия столкнулась с рядом проявлений, выходящих из ряда вон. Например, и в частности, когда всем сказано было выехать, не все выехали. Тут ниже написан список тех, кто не хотел покидать санаторий по своей воле, как будто их тут кто кормить-поить за казенный кошт будет всю жизнь. Свиньи та­кие! Извините. Так вот, список:

Клемент Фрус. Бывш. маг-арнольд 2-го класса. Бил головой о казенную решетку. Требовал его лучше пристре­лить, чем позорить. Ввиду отсутствия соответствующего рас­поряжения начальства и необходимости экономить боеприпа­сы, дали ему пару раз и выперли как миленького. Плакал.

Баретта Лоттини. Ведьма-самоучка, 1323 г. р. Подозревала в нас пособников Мордевольта, на что-то там по­сягающих. Забаррикадировалась в подсобке со списком паци-

ентов, чем дезорганизовала работу комиссии. После того как унтер-ментодер Ненеш в грубой форме попросил открыть и дернул дверь, открыла, хотя и пыталась этому препятство­вать путем упора руками. После уверений, что никто здесь ни на что не посягает и не претендует, ушла в слезах, чем остави­ла тягостный отпечаток в душе членов комиссии.

Валентайн Е. Бывш. спирит высшей категории. С надеждой спрашивал, не умер ли он уже. Получив отрица­тельный отказ, взъярился вплоть до оскорбления действием, в том числе тяжелыми предметами. Будучи зафиксирован ун-тер-ментодером Ненешем, угрожал покончить с собой, нами и коррупцией в правительстве. Трансгрессирован по месту прописки.

Клемент Фрус. Обнаружен в уборной на втором этаже. Пытался прикинуться сантехником, но на простейший вопрос, где тут вентиль на три четверти дюйма, стал бежать к дверям. Был настигнут и выставлен в дверь.

Ч о н г у X о. Бывш. преподаватель экзистенциального соответствия реальности. Изображал иностранца, постоянно кивал, повторял: «Моя хорошо работай, моя подметай пол». Был убедителен, но прокололся на ерунде: когда унтер-менто­дер Ненеш предложил «накласть чурке по башке», мистер Хо автоматически поправил, что говорить «накласть» неправиль­но. (А как правильно? «Покласть», что ли?) Трансгрессирован по месту проживания семьи.

Легион Туз. Отказывался покидать санаторий, уве­ряя, что местный сторож. В сердцах был трансгрессирован мною на Гималаи, после чего оказалось, что он на самом деле тут сторож. Нехорошо получилось, но уж больно достал этот долбанный

Клемент Фрус, который был обнаружен в резуль­тате пересчета членов комиссии, когда выяснилось, что один лишний. Подвергнут перекрестному допросу. Не ответил ни на один из четко и ясно поставленных вопросов:

* Какого гоблина ему от нас надо?

* Он что, не видит, что все и без него тут устали?

* Он что, тупой?

* Хочет ли мистер Фрус, чтобы остальные члены комиссии перестали держать унтер-ментодера Ненеша за руки?

Последний намек был понят конкретно, и Фрус ушел со всей доступной ему стремительной скоростью перемещения.

В остальном ликвидация санаторного комплекса была за­вершена качественно и в срок. Стоимость банкета учтена в смете на проведение ликвидационных мероприятий.

Председатель комиссии Полковник Бед Лам

P.S. Поутру многие члены комиссии видели Клемента Фру-са в разных местах, но я думаю, это потому, что очень устали и понижали градус.

Глава девятая

Югорус Лужж наводит справки

Если мы поймем, зачем он это сделал,

мы поймем, стоит ли его искать.

Ш. Холмс «Принципы минимизации расходов

на следственные мероприятия»

Над крышами Первертса висело ровное серое небо без намека на шероховатости в виде облаков. Мергио-на Пейджер смотрела на неподвижные дубовые ветви и представляла, что школа оказалась на дне океана. Где-то высоко-высоко по качающейся поверхности плывут большие белые корабли, а здесь, на глубине в несколько миль, все замерло, придавленное тоннами серой воды. И тишина...

Позади плеснуло. Мерги оглянулась. Исполняю­щий обязанности ректора школы и декан Слезайблин-на Югорус Лужж почесал тонкий аристократический нос и снова нырнул в Астрал. Точнее, не нырнул, а за­сунул в него голову. За столом осталось сидеть только тело ректора, постукивающее пальцами по подлокот­никам кресла.

Новая должность обязывала Югоруса в рабочее вре­мя постоянно находиться в пространстве, доступном для посетителей, звонков из министерства и подписа­ния ведомостей. Так что любимое развлечение Лужжа — бесконтрольные путешествия по Астралу — пришлось модернизировать. Пока голова отправлялась в чудесные дали, ректорское тело оставалось на месте и без особого труда подписывало бумаги, вздрагивало при звонках из министерства и распугивало посетителей.

Правда, на этот раз Югорус не развлекался. Рано ут­ром к нему заявилась Мергиона с Дублем Дубом, тащив­шим груду ксеромагических копий книг и манускриптов из комнаты Брэда Пейджера. Дуб свалил источники зна­ний о Двух Чашах на стол ректора и с достоинством уда­лился. Мерги молча плюхнулась в кресло. Трое суток, в течение которых они с Браунингом и МакКанарейкл (и еще десятком поисковых групп) бороздили окрестно­сти Безмозглона — «на всякий случай, вдруг Брэд не ушел далеко», — совершенно ее вымотали.

В этот момент Лужж как раз был занят — собеседо­вал с очередным кандидатом в преподаватели немаги­ческих наук. Профессор Крепкоумов из России, озна­комившись с условиями учебного процесса в школе магии, последовательно потребовал отдельную баш­ню, двух телохранителей, автомат Калашникова с че­тырьмя магазинами, вертолет на крыше, миллион дол­ларов в мелких купюрах, пять килограммов героина и бутылку водки. Визит Мергионы вывел Югоруса из состояния изумления, и несостоятельный претендент с треском вылетел из Первертса в сторону города Но­восибирска.

После беглого ознакомления с документами Лужж вздохнул и попросил Мерги подождать, пока он «свя­жется кое с кем наверху».