Экологическая модернизация лесного сектора в России и США. Ред. М. Тысячнюк, А. Кулясова, И. Кулясов. С. Пчелкина. СПб: СПбГУ. 2003. 180 с.

(ISBN 5-94158-077-0)

В данной книге рассматривается опыт экологической модернизации на примере лесного сектора в России и США. Особое внимание уделено анализу влияния на этот процесс международных экологических организаций, особенно Всемирного Фонда Дикой Природы (WWF). Книга рассчитана на широкий круг специалистов.

Данная публикация стала возможной благодаря помощи Американского Совета по Международным Исследованиям и Обменам (IREX) и Бюро Образовательных и Культурных Программ Государственного Департамента США (ECA), Программе Малых Грантов для выпускников Программ Правительства США.

Исследовательская работа Марии Тысячнюк, результаты которой представлены в ее статьях (глава 1), спонсирована Фондом Джона и Катрин МакАртруров (grant «Public-Private Partnerships and Making Environmental Policy in Russia»), Трастом «Доверие и Взаимопонимание» США, Диккенсон Колледжем, штат Пенсильвания, США.

Исследования Кулясовой Антонины Алексеевны, Кулясова Ивана Павловича, Воробьёва Дмитрия и Болотовой Аллы, результаты которых представлены в их статьях (глава 2), поддержаны Финской Академией (грант 2001-2003 год, № 73867).

Мнения редакторов, IREX и ECA не обязательно совпадают с точками зрения авторов, выраженными в данной публикации.

Ecological modernization of forest sector in Russia and the United States. Eds. M. Tysiachniouk, A. Kulyasova, I. Kulyasov, S. Pchelkina. St.Petersburg: St. Petersburg State University Press. 2003. 180 p.

This book discusses ecological modernization within the Forest sector in Russia and the USA using qualitative in depth case studies. One of the main focuses of the book is on international environmental activity by NGOs, and NGO networks, especially the WWF. Many in the broader scientific community as well as specialists in environmental isues will find this book of interest. Support for this publication was provided by ECA Alumni Small Grant Program of the Bureau of Educational and Cultural Affairs (ECA) of the US Department of State administrated by IREX (the International Research & Exchange Board).

Research work of Maria Tysiachniouk was funded by MacArthur Foundatio grant "Public-Private Partnerships and Making Environmental Policy in Russia", Trust for Mutual Understanding USA and Dickinson College P.A. USA. Research work of Antonina Alekseevna Kulyasova, Ivan Pavlovich Kulyasov, Dmitry Vorob'ev and Alla Bolotova was funded by the Academy of Finland (grant 2001-2003 # 73867).

The opinions expressed in this book are the author's own and do not necessarily express the views of either IREX or ECA or editors.

Оглавление

Кулясова А.A. Введение

Глава 1: Экологическая модернизация лесного сектора России

Тысячнюк М. Международные экологические общественные организации: акторы экологической модернизации в лесном секторе России

Тысячнюк М. Деятельность WWF по созданию модельных лесов в России

Воробьёв Д., Болотова А. Экологическое движение в защиту Карельских лесов

Глава 2: Экологическая модернизация ЦБК

Кулясов И.П., Кулясова А.А. Возможности экологической модернизации градообразующих предприятий на примере Сокольского ЦБК

Воробьёв Д., Болотова А. Экологическая модернизация российской лесной промышленности на примере Светогорского ЦБК

Глава 3: Лесная политика в США

Новикова-Фат Н. Стратегия взаимодействия Лесной службы США с общественностью

Уитмер Р., Уолкер Р., Майер А., Кэрри А. Лесная политика WWF США

Ссылки

Table of content

Kulyasova A. Introduction

Chapter 1 Ecological Modernization of Russian forest sector

Tysiachniouk M. Transnational Environmental Non-Governmental Organizations as Actors of Ecological Modernization in Russian Forest Sector

Tysiachniouk M. WWF Model Forest Projects in Russia

Vorob'ev D., Bolotova A. The Environmental Movements Role in Saving the Karelian Forest

Chapter 2 Ecological Modernization of Pulp and Paper Mills

Kulyasov I., Kulyasova A. Preconditions of Ecological Modernization in Mill Towns: Sokol Pulp and Paper Mill case study

Vorob'ev D., Bolotova A. Ecological Modernization of the Russian Forest Industry: Svetogorsk Pulp and Paper Mill case study

Chapter 3 USA Forest Policy

Novikonva-Fath N. USA Forest Service Strategy of cooperation with Environmental Movement and Local Communities

Witmer, R. Walker R., Meyer A., Carey A. World Wildlife Fund: Saving the Forests through Allied Efforts

References

Кулясова Антонина Алексеевна, к.э.н.

ВВЕДЕНИЕ

В данной книге рассматривается опыт экологической модернизации на примере лесного сектора в России и США. Особое внимание уделено анализу влияния на этот процесс международных экологических организаций, особенно Всемирного Фонда Дикой Природы (WWF). Книга написана на основе широкого фактического материала, собранного авторами в ходе различных исследований, проведенных в России и США.

Первая глава посвящена рассмотрению возможных путей и передового опыта экологической модернизации лесного сектора России. Глава написана на основе исследования деятельности международных экоНГО по сохранению и защите лесов Северо-Запада России. В статье Марии Тысячнюк «Международные экологические общественные организации: акторы экологической модернизации в лесном секторе России» проанализировано взаимодействие международных экоНГО с органами власти, структурами бизнеса и местным населением. Рассмотрено их воздействие на подготовку и принятие решений в области лесопользования. Базой для теоретического анализа является теория экологической модернизации.

Вторая статья Марии Тысячнюк «Деятельность WWF по созданию модельных лесов в России» посвящена анализу того, каким образом WWF выстраивает взаимодействие с компаниями лесной промышленности, органами государственной власти всех уровней и местным населением, преследуя цель приблизить российскую практику лесопользования к мировым стандартам добровольной лесной сертификации по системе FSC. Оцениваются факторы, помогающие либо мешающие установлению межсекторального партнерства в местном сообществе. Рассмотрено, в какой мере WWF способствует демократизации процесса принятия решений в России. Статья написана на основе исследования двух частных случаев – проектов WWF «Псковский модельный лес» и «Модельный лес «Прилузье».

В статье Дмитрия Воробьёва и Аллы Болотовой «Экологическое движение в защиту Карельских лесов на примере кампаний в защиту старовозрастных лесов Карелии» анализируется роль экоНГО в экологической модернизации лесного сектора Карелии. В фокусе внимания находятся механизмы, использованные экологическими активистами в карельских кампаниях для создания и разрешения конфликтных ситуаций. Дан анализ трансформации стратегии и тактики регионального экологичекого движения в процессе его развития.

Вторая глава «Экологическая модернизация ЦБК» представляет собой подробный анализ двух частных случаев: Сокольского ЦБК в Вологодской области и Светогорского ЦБК в Ленинградской области. В статье Ивана Кулясова и Антонины Кулясовой «Возможности экологической модернизации градообразующих предприятий на примере Сокольского ЦБК» авторы кратко дают историю развития теории экологической модернизации, описывают историю Сокольского ЦБК как градообразующего предприятия города Сокола, подробно рассматривают основные вехи экологической модернизации Сокольского ЦБК. Анализируют социально-экономическую и экологическую ситуацию в городе Соколе в период экономических реформ с 1991 года и по настоящее время, выявляют акторов экологической модернизации, а также рассматривают потенциал Сокольского ЦБК для его дальнейшей экологической модернизации.

В статье Дмитрия Воробьёва и Аллы Болотовой «Экологическая модернизация российской лесной промышленности на примере Светогорского ЦБК» авторы рассматривают роль Светогорского ЦБК как градообразующего предприятия города Светогорска. Анализируют успешную инвестиционную деятельность западных корпораций в России и изменения в российской лесной промышленности, связанные с экологической модернизацией, выявляют факторы, определяющие эти изменения на местном уровне.

Третья глава посвящена лесной политике в США. В статье Натальи Новиковой-Фат «Стратегия взаимодействия Лесной Службы США с общественностью» рассматривается история развития сотрудничества между Лесной Службой США и населением страны, его сегодняшнее состояние и прогнозы на будущее. Статья Ревекки Уитмер, Ревекки Уолкер, Андрю Майера и Андрю Кэрри «Лесная политика WWF США» посвящена анализу деятельности Всемирного Фонда Дикой Природы (WWF) США по сохранению лесов. Авторы рассматривают, как WWF США содействует налаживанию диалога между мировыми корпоративными структурами и НГО США. Анализируется, как WWF США удалось вовлечь в деятельность по сохранению природы Всемирный Банк, Агентство США по Международному Развитию, Лесной Попечительский Совет и другие организации.

Книга рассчитана на широкий круг специалистов. Редакторский коллектив и авторы надеются, что она будет полезна студентам, преподавателям, ученым, активистам НГО занимающимся таким широким спектром проблем как экология, лесопользование, третий сектор, общественное участие и др.

ГЛАВА 1: Экологическая модернизация лесного сектора России

Тысячнюк Мария

МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ: АКТОРЫ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ В ЛЕСНОМ СЕКТОРЕ РОССИИ

Введение

Статья написана по материалам научного исследования, проведенного качественными социологическими методами. 18 интервью, использованных в статье, взяты в Москве в 2001-2002 годах и касаются вопросов устойчивого лесопользования. Цель статьи – проанализировать взаимодействие международных экологических негосударственных организаций (экоНГО) с органами власти, структурами бизнеса и местным населением. Автор рассмотрит, как они воздействуют на подготовку и принятие решений в области лесопользования. В задачи статьи входит: рассмотреть экоНГО, как акторов экологической модернизации в России; проанализировать, какие социально-политические ниши они занимают, как распределяются роли между ними, как идеология и политика головных офисов международных экоНГО влияет на действия их российских филиалов; изучить процесс сотрудничества, и противоречия, возникающие при взаимодействии экоНГО с федеральными и региональными властями и структурами бизнеса; дать оценку современных перспектив и возможностей экологической модернизации в контексте российских преобразований.

Базой для анализа является теория экологической модернизации. Экологическая модернизация включает в себя переориентацию промышленности на более «экологически чистые» технологии и соблюдение равновесия между экономическим ростом и экологической устойчивостью. Кроме того, этот процесс подразумевает изменение социальных практик и общественного дискурса, отражающих новую экологическую перспективу (Mol & Spaargaren, 2000: 17-49; Leroy and Talenhove, 2000; Buttel, 2000: 57-65; Gibbs, 2000: 9-19).

В 90-е годы XX века Россия вступила в новую эру экологической политики. Одной из причин этого было появление на политической арене крупных российских и международных экоНГО. Из российских экоНГО наиболее важную роль играют Социально-экологический союз (СоЭС) и Центр охраны дикой природы (ЦОДП). Из международных - Фонд Дикой Природы (World Wild Fund, WWF), Международный Союз Охраны Природы (International Union of Conservation of Nature, IUCN) и Гринпис (Greenpeace). Именно в это десятилетие они учредили в России свои отделения и начали создавать региональные офисы.

Международные экоНГО имеют четко организованные структуры и большое финансирование в виде грантов от правительственных программ экономически развитых стран и благотворительных пожертвований физических и юридических лиц. Благодаря этому, они могут сконцентрировать свои усилия на удаленных и труднодоступных районах России. Такого рода общественная работа – новое явление для России. Деятельность этих экоНГО повлияла на российские экоНГО, бизнес структуры, региональные и федеральные власти, то есть они стали важными акторами экологической модернизации.

У всех рассматриваемых в статье международных и российских экоНГО есть лесные программы, все они занимаются созданием ООПТ. Этот общий приоритет объясняется природной спецификой России и большой долей нетронутых хозяйственной деятельностью природных территорий. В России сосредоточено 25% всех особо охраняемых природных территорий (ООПТ) земного шара. Кроме того, Россия владеет 21% мирового запаса древесины (WWF in Russia, 2001). Дадим краткое описание пяти действующих в России наиболее крупных и активных международных экоНГО.

Фонд Дикой Природы (WWF)

WWF начал свою деятельность в 1961 году и в настоящее время действует в 90 странах. Первый проект WWF начался в России в 1991 году, в 1994 году в Москве был открыт офис. С тех пор WWF вложил около 20 миллионов долларов в охрану природы России. Российская лесная программа WWF включает в себя вопросы сохранения биоразнообразия и «устойчивого лесопользования». По данным WWF, 10% лесов России, сохранивших наибольшее биоразнообразие, нуждаются в государственной защите, и использование их ресурсов должно быть ограничено (WWF in Russia, 2001: 2). Чтобы повлиять на правительство, WWF организует программы по экологическому просвещению региональных органов власти.

Одним из приоритетов WWF является продвижение добровольной лесной сертификации (ДЛС) по международной программе Лесного Попечительского Совета (Forest Stuartship Council, FSC) Получение лесной компанией сертификата FSC означает, что данная компания практикует «устойчивое лесопользование». WWF работает с предприятиями лесной промышленности, стараясь заинтересовать их в прохождении ДЛС. Кроме того, WWF взял под свою опеку несколько лесных массивов в качестве модели для отработки и демонстрации возможностей устойчивого лесопользования в России. Он организовал «Ассоциацию экологически ответственных лесопромышленников России», состоящую из 17 лесных компаний, которые либо прошли ДЛС, либо находятся в процессе получения сертификата. Эта Ассоциация уже вошла в Глобальную Лесную Торговую Сеть (Global Forest Tread Network, GFTN). Продвигая ДЛС среди лесных компаний России, WWF содействует их интеграции в международную торговую сеть, которая учитывает экологический фактор производства продукции.

WWF помогает государственным структурам России бороться с нелегальными рубками. Он поддерживает деятельность по розыску нарушителей и привлечению их к ответственности через суд. Совместно с Агентством Международного Развития США (Unaided Stat Agency International Development, USAID) WWF организует специальные бригады по борьбе с лесными пожарами. С 2000 года WWF реализует свою лесную программу в 20 регионах России. При содействии WWF были приняты законотворческие инициативы, благодаря которым в 1999-2000 годах в России было сохранено 8 миллионов гектаров леса и лесных ресурсов (WWF in Russia, 2001: 4).

Международный Союз Охраны Природы (IUCN)

IUCN был создан в 1948 году в городе Фонтенбло, во Франции. На VIII Генеральной ассамблее Совета Мирового Конгресса по сохранению природы, состоявшейся в 1990 году, он изменил свое старое название и стал официально называться IUCN. Членами Союза являются 76 стран, 111 правительственных организаций, 668 национальных и 63 международные общественные организации. В состав IUCN входят 954 коллективных члена из 141 страны, а также около 400 индивидуальных членов из 55 стран. Московский офис IUCN организует работу не только в России, но и по всем независимым государствам бывшего Советского Союза. Правительство России является членом IUCN. До 2000 года в члены IUCN входил и Российский Комитет охраны природы.

К приоритетным программам IUCN относится сохранение биоразнообразия в местах, где ему грозит наибольшая опасность. В России это Сибирь и Дальний Восток. Программы IUCN также стимулируют устойчивое лесопользование и устойчивое сельское хозяйство. В рамках лесной программы IUCN организует вовлечение местного населения в управление лесами, стремится сбалансировать государственную политику с региональными интересами в области управления лесами. Программы IUCN предусматривают комплексный подход, объединяющий устойчивое лесопользование и сохранение природы. Российское отделение IUCN работает в рамках общей программы «Бореальные леса». В России, как и в других странах, IUCN выдвигает большое количество инициатив по вовлечению правительственных структур и общественных организаций в международный переговорный процесс по охране природы.

Гринпис (Greenpeace)

Основные цели лесной кампании Гринпис – сохранение лесов и устойчивая лесная промышленность. В 1992 году Гринпис начал работать над усилением лесного законодательства России. Подход Гринпис к защите лесов основывается на убеждении, что только независимый общественный контроль может улучшить ситуацию с охраной и использованием лесов (Greenpeace, 2000: 4). Поэтому эта экоНГО уделяет большое внимание распространению экологической информации среди населения. В ее информационных материалах объясняется значение девственных, или так называемых, «старовозрастных» лесов России и дается информация о состоянии лесов в настоящее время. Гринпис обеспечивает право жителей на своевременное получение достоверной научной экологической информации (Greenpeace, 2000: 3).

Экополитика Гринпис заключается в том, чтобы предавать гласности незаконные действия федеральных или региональных властей и лесных компаний в лесах, находящихся под охраной. Он отслеживает все виды рубок: основные, рубки ухода и санитарные рубки, а также незаконные рубки, пристально следит за деятельностью лесхозов и предприятий лесной промышленности. Одна из целей Гринпис – создать систему негосударственного контроля над соблюдением лесного законодательства, чтобы с помощью этой системы российские граждане вместе с экоНГО могли влиять на принятие решений в лесном секторе и предотвращать нарушения законодательства (Greenpeace, 2000: 3).

Гринпис работает как с производителями, так и с потребителями продукции российского лесного сектора. Так же, как и WWF, Гринпис работает над вовлечением лесных компаний в процесс ДЛС. Постоянная забота Гринпис – повышение экологической грамотности населения, причем он стремится поднять экологическую сознательность не только среди населения руководства лесных компаний России, но и у зарубежных потребителей продукции российской лесной промышленности. Надо отметить, что Гринпис гораздо активнее взаимодействует с представителями населения России, чем с властными структурами.

Являясь членом Лесного клуба России, Гринпис сотрудничает с другими экоНГО в определении местонахождения старовозрастных лесов и лесов с достаточно хорошо сохранившимися экосистемами, в исследовании причин лесных пожаров и возможностей их предотвращения. Материалы этих изысканий в дальнейшем используются для организации экологического просвещения населения и подготовки предложений по изменению законодательства.

Большая часть работы Гринпис по изменению природоохранного законодательства проходит в рамках международной Конвенции по мировому культурному и экологическому наследию. Этот инструмент международной политики используется для сохранения наиболее значимых природных и культурных территорий. По мнению сотрудников Гринпис, на сегодняшний день это наиболее эффективный путь сохранения первозданной природы (Greenpeace, 2000: 3). Благодаря деятельности Гринпис, в список Мирового наследия вошли семь природных территорий России. Поданы заявки на оформление еще четырех, и постоянно проводятся экспедиции по изучению территорий, которые могут быть включены в этот список. Таким образом, Гринпис помогает региональным и федеральным природоохранным государственным структурам в планировании и организации ООПТ.

Социально-экологический союз (СоЭС)

Идея создания СоЭС возникла в 1987 году. Инициатива исходила от участников движения Дружин охраны природы (ДОП), которое в то время было крупнейшей неформальной экоНГО Советского Союза и имело к концу 80-х годов 30-летнюю историю. Цели и принципы движения ДОП были приняты новой организацией, которая была зарегистрирована в 1988 году в Москве. Руководящая структура СоЭС, Центр координации и информации, не руководит деятельностью его членов, а только координирует и помогает, отвечая на их запросы. Основная деятельность сводится к распространению информации среди членов СоЭС и обмену опытом между различными НГО. В настоящее время СоЭС действует как ассоциация экоНГО, каждая из которых имеет свои собственные приоритеты и бюджет.

Основная цель лесной кампании СоЭС – сохранение уникальных лесных экосистем и переориентация лесной промышленности России на практики устойчивого лесопользования. СоЭС выдвинул ряд инициатив в этом направлении. Это программы «Вырасти свой собственный лес», «Возрождение дубрав России» и другие. СоЭС занимается также сбором и распространением информации об опыте устойчивого лесопользования в России. Ряд членов СоЭС, объединили свои усилия в лесной кампании. Эти экоНГО занимаются сбором и публикацией информации, помогают новым членам СоЭС, занимающимся деятельностью по сохранению лесов в поиске финансирования. СоЭС также является членом Лесного клуба России.

Центр охраны дикой природы (ЦОДП)

ЦОДП был создан в 1992 году благодаря помощи СоЭС. С 1995 года основным направлением его деятельности было содействие выработке экополитики России, включая работу по принятию и реализации экологического законодательства. Работа ЦОДП тесно связана с природно-ресурсным сектором экономики России. С 1997 года им разрабатывается стратегия устойчивого управления ООПТ. ЦОДП входит в Лесной клуб и совместно с Гринпис и СоЭС разрабатывает общую исследовательскую программу состояния лесов России. Эти организации совместно занимаются экологическим просвещением, регулярно издавая «Лесной бюллетень». Лесная программа ЦОДП включает исследования, защиту экосистем и биоразнообразия в бореальных зонах, а также создание механизма и нормативной базы для устойчивого лесопользования.

Еще одна важная цель деятельности ЦОДП – пробуждение общественной активности и вовлечение широкой общественности и предпринимательства в охрану природы и благотворительность. С этой целью, начиная с 1995 года, ЦОДП организует Марш парков России, Украины, Белоруссии и Центральной Азии, проходящий в Дни заповедников и национальных парков.

Экологическая модернизация лесного сектора России

Одно из направлений деятельности крупных международных экоНГО в России – влияние на практики лесных компаний через потребителей их продукции. Это особенно заметно на Северо-западе России, где большая часть лесной промышленности ориентирована на потребителей Западной Европы. При этом Западная Европа признается «экологически чувствительным рынком», а Россия таковой не считается. Информант говорит об этом так: «Наши люди не готовы чисто психологически доплачивать от 3% до 5% стоимости просто потому, что это изделие сделано из сертифицированной древесины. А западный покупатель уже готов, и во многом благодаря пропаганде FSC»^[1]. В последние годы в Западной Европе усилился спрос на продукцию, произведенную с соблюдением экологических стандартов. Поэтому WWF и другие экоНГО убеждают российские лесные компании, что для расширения рынка сбыта и увеличения конкурентоспособности и им необходимо пройти процедуру ДЛС, по системе FSC, которая основана на международных стандартах.

Работа с бизнес структурами является неполитической по своей сути, так как не затрагивает изменения и реализацию экологического законодательства. Здесь WWF взаимодействует с компанией как независимый научный и финансовый консультант. ДЛС связывает экологические интересы общества, представляемые НГО и экономические интересы компаний. Однако в процессе продвижения ДЛС существует много сложностей и барьеров.

Основываясь на интервью сотрудников и публикациях FSC, можно отметить, что многие лесные компании заинтересованы в получении сертификата, но этот процесс требует слишком много времени и средств. Аудиторские проверки затрагивают не только непосредственно процесс производства, но и социальные программы предприятия – условия труда, медицинское обслуживание, наличие детских садов и условия в них. Это достаточно дорогостоящий процесс, как в России, так и за рубежом. Кроме того, требуются дополнительные средства на изменение технологий и улучшение социальных условий труда работающих. Некоторым компаниям это «не по карману». Дополнительная сложность состоит в том, что не существует фиксированных цен и стандартов прохождения сертификации. По словам одного из информантов, «некоторые компании договариваются за 10 и менее центов за гектар, другие дорого – доллар и выше за гектар»^[2].

Никто не может дать лесной компании гарантию, что ее сертифицированные товары будут пользоваться спросом на рынке. В то же время небольшие компании, которые чаще всего используют лес, вырубленный незаконным путем, заинтересованы в быстром получении прибыли и не склонны проходить сложный процесс ДЛС, так как у них нередко отсутствуют долгосрочные планы развития. Эта категория лесопользователей является помехой на пути экологической модернизации и наносит серьезный ущерб лесам России.

Надо сказать, что ДЛС FSC нередко подвергается критике. В отличие от WWF более радикальные НГО считают, что использование стандартов FSC в российских условиях не оправдано. Если в Западной Европе практически нет «старовозрастных» лесов, то в России площади их достаточно велики. Стандарты FSC базируются на исследованиях, проводимых за пределами России, и не принимают во внимание многие ее существенные особенности (Карпачевский, 2001: 37-38). Многие экологи, хотя в целом и поддерживают программу ДЛС как инструмент устойчивого лесопользования в России, сомневаются, насколько эффективным будет соблюдение стандартов FSC после получения компанией сертификата (Берри, 2001: 18-19).

Другая особенность России, ограничивающая продвижение ДЛС, состоит в том, что российские лесопромышленники связаны не только с «экологически чувствительными» европейскими рынками, но и «экологически нечувствительными» азиатскими. Например, значительная часть дальневосточного и сибирского леса экспортируется в Китай, но китайских потребителей совсем не волнует наличие сертификата, напротив, они охотно покупают лес даже откровенно криминального происхождения. Анализируя ситуацию российско-китайского рынка, экоНГО пришли к выводу, что ДЛС в данном случае малоприменима (Лебедев, Неуэл, Гордон, 2001: 40-41). Тем не менее, наше исследование показало, что ДЛС является эффективной тактикой сохранения старовозрастных лесов России. Проект развития ДЛС находится еще в стадии становления, но имеет неплохие перспективы. Активная работа по ДЛС развернута в республике Коми, Архангельском, Красноярском, Хабаровском регионах. В 2000 году сертификаты FSC на продукцию получили немецкая компания Холз Даммерс (Архангельская область), и ЦБК «Волга» (Нижний Новгород), причем ЦБК получил право оценивать, достаточно ли устойчивое лесоводство ведут лесхозы, поставляющие ему сырье (WWF in Russia, 2000: 6).

В настоящее время продвижением ДЛС занимаются экоНГО (в основном WWF) и лесные компании. В то же время такой важный актор, как власть, пока не включена в этот процес. Справедливости ради надо отметить, что WWF вначале пытался вовлечь власти в диалог о ДЛС, но столкнулся с их не заинтересованностью и нежеланием сотрудничать. «Некоторые руководители администрации говорят, что нам до этого нет дела, или что нам пока еще рано так жить, другие – мы этого не можем сделать»^[3].

На первой из информационных конференций, организованныхWWF, представители бизнеса покинули зал, услышав, пространные, но неинформативные речи представителей власти. Тогда WWF инициировал следующую конференцию, на которой удалось заинтересовать лесные компании в ДЛС, но диалога с государственными властями опять не получилось, несмотря на то, что серия конференций задумывалась именно как межсекторальный диалог. Третья конференция была организована уже только для представителей лесного бизнеса. Эту серию конференций WWF считает своим успехом, несмотря на то, на них не было достигнуто первоначально поставленной цели, так как в их ходе и представители государственных властей и экоНГО получили для себя много новой информации. В настоящее время, учитывая прошлый опыт, WWF работает исключительно с бизнесом, не привлекая ни власть, ни другие экоНГО. Такая узкая ориентация на одного актора препятствует тому, чтобы ДЛС стала предметом государственной политики и общественного дискурса.

Продвижение ДЛС в различных регионах России – основная социальная ниша WWF. Остальные члены Лесного клуба России – Гринпис, СоЭС, ЦОДП, в основном, работают на местном уровне, то, идя на конфронтацию с лесными компаниями, то, сотрудничая с ними. Например, эксперт СоЭС, А.Ю.Григорьев написал и опубликовал книгу о том, как выжить лесным предприятиям в условиях экологизации Европейского рынка. Кроме информации о том, как планировать и реформировать производство, книга содержит анализ предыдущего опыта российского лесного сектора и проблем, возникающих из-за нелегальных рубок и опасной с экологической точки зрения деятельности предприятий. Автор книги обобщил этот опыт для того, чтобы лесные компании не повторяли совершенных другими ошибок. Это пример взаимовыгодного сотрудничества между экоНГО и бизнесом (Григорьев, 2001).

СоЭС тесно взаимодействует со Светогорским ЦБК в Ленинградской области. После перехода предприятия в собственность компании «International Paper», его технологии и условия труда работников были значительно улучшены. «International Paper» прислушивается к советам экспертов НГО, и даже перевела на английский язык книгу Григорьева. Вот как об этом говорит сам информант: «На Светогорском ЦБК в отделе информации любезно сделали перевод на английский язык. Теперь будут издавать, чтобы иностранные компании, покупая российский лес, знали весь этот круг проблем»^[4]. Хотя эта компания не проходила официальную процедуру ДЛС, многие позитивные изменения доказывают, что она работает над улучшением своей деятельности в экологической и социальной сферах.

Многие экоНГО, особенно активно Гринпис, ведут борьбу против строительства промышленных объектов вблизи ООПТ. Усилия Гринпис помогли остановить строительство Удовского ЦБК. Вот как об этом говорит информант: «Пока там очень тяжело. Удалось только приостановить несколько опасных проектов для наших территорий. Например, Удовский ЦБК, который удалось, по крайней мере, приостановить, просто доказав депутатам, что там, собственно, леса не хватит на тот ЦБК, который они хотят ставить»^[5].

Также Гринпис активно работает с Байкальским ЦБК, стремясь добиться уменьшения производимых им загрязнений. Руководство комбината предлагает различные варианты экологической модернизации, которые должны снизить нагрузку на окружающую среду, а эксперты Гринпис оценивают каждое из этих предложений, после чего они же информируют российские государственные структуры, к какому результату приведет та или иная модернизация. Многие предложения ЦБК были оценены Гринписом как недостаточно «экологичные», из-за чего он рекомендовал российскому руководству отклонить их внедрение. В этом случае экоНГО выступает в роли независимого эксперта российского правительства.

Гринпис отказывается идти на компромиссы с Байкальским ЦБК, так как тот является крупнейшим загрязнителем озера Байкал. Экологическая модернизация на Байкальском ЦБК не была проведена, поскольку это требует больших капиталовложений, которых у предприятия нет. Местная экологическая общественность оказывает постоянное давление на Байкальский ЦБК и для его усиления пользуется помощью международных организаций.

В отличие от Гринпис, IUCN идет на некоторые компромиссы с предприятиями-загрязнителями. В Мурманской области он организовал сеть, в которую вошли бизнес структуры города Апатиты, региональные структуры государственной власти, Лапландский заповедник, различные экоНГО. Призывая компании-загрязнители экологизировать свою деятельность, IUSN предлагал начать с небольших конкретных мер, например, поставить фильтры, улучшить условия хранения опасных веществ. В результате такой деятельности был создан Координационный совет, в который вошли, в числе прочих участников, заместитель губернатора области и шесть представителей администрации из четырех районов области.

Помимо этого, IUSN инициировал сотрудничество между компанией «Северникель» и Лапландским заповедником по развитию экотуризма и экологическому просвещению участников туристических групп. За недолгое время существования Координационного совета им было выдвинуто немало инновационных экологических идей. Однако вскоре более радикально настроенные экоНГО не захотели поддерживать такой компромисс, и вышли из состава Координационного совета.

Такие экоНГО как IUSN, имеющие большой положительный опыт работы за пределами России, отличаются хорошей способностью создавать сети экополитики, основанные на межсекторальном диалоге. Международные экоНГО часто идут на риск, пытаясь перенести западный опыт на российскую почву. Но основная трудность состоит в том, что, российская законодательная база несовершенна, и на практике законы часто не выполняются.

Создание устойчивых бизнес проектов на ООПТ

Конфликт между необходимостью сохранения природной территории и местным населением, которое использует ресурсы этой территории, достаточно распространенное явление. Местное население в таких районах часто живет за чертой бедности, люди плохо знакомы с рыночной экономикой, ее законами и возможностями. ЭкоНГО, взаимодействуя с такими сообществами, обеспечивают их необходимой информацией, инициирует организацию устойчивого бизнеса, основанного на использовании дикорастущих растений. Именно такие проекты были инициированы IUCN на Камчатке, где проживают представители малых коренных народностей: в Камчатской области (близи Быстринского заповедника) и в Корякском автономном округе.

Планируемые бизнес-инициативы включали устойчивые практики собирательства и продажи грибов и дикорастущих трав (фиточаев). Эти проекты помогают решению экономических проблем населения, сохраняют окружающую среду благодаря устойчивым практикам сбора урожая, и, кроме того, поддерживают национальные культурные традиции, благодаря возрождению традиционных практик лесопользования. Силами IUCN были организованы и проведены бизнес-тренинги и семинары для местных жителей и распространена информация по созданию индивидуального, семейного бизнеса и бизнеса в рамках местного сообщества.

Однако на пути реализации этих программ возникло много барьеров. Один из них это подозрительное отношение местного населения к новым инициативам. Жители воспринимали активность международных экоНГО как действия «посланцев иностранного капитала». По словам одного из информантов, ему приходилось убеждать людей, что экоНГО не преследуют корыстных целей и действительно хотят помочь людям повысить их уровень жизни. Отношение местных властей к проекту также было скептическим, они говорили, что «бесплатный сыр бывает только в мышеловке»^[6]. Такое восприятие не способствовало установлению взаимопонимания IUCN с местным населением и местной властью.

Кроме этого, IUCN столкнулся с проблемой экономической эффективности подобного бизнеса. Стоимость сертификата на каждый вид продукции составляет 10 тыс. руб. в год, затраты на транспортировку, документирование, упаковку также достаточно велики, а цена подобной продукции на российском рынке невысока, что ставит выживание сельского бизнеса под угрозу.

IUCN попытался сориентировать местный бизнес на западных потребителей Аляски и Канады, где цены выше. Несмотря на трудности, можно отметить, что потенциал развития отношений между местными сообществами и ООПТ растет. Этому также способствуют первые попытки развития экотуризма, который тоже является разновидностью устойчивого бизнеса.

ЦОДП тоже помогает в организации устойчивого бизнеса в непосредственной близости от ООПТ. Он действует в соответствии с Севильской стратегией, выработанной на организованной ЮНЕСКО 4-й Международной конференции по сохранению биоразнообразия в Севилье в 1995 году (Центр охраны дикой природы, 2000). Согласно принятому подходу управление ООПТ должно осуществляться при соблюдении баланса интересов между сохранением природы и ее устойчивым использованием местным населением.

Например, для северных народностей является традиционным изготовление сувениров из природного материала. ЦОДП поддерживает бизнес, основанный на традиционных ремеслах, так как с одной стороны, это обеспечивает доход местному населению, а с другой, туристы увозят с собой в качестве сувениров не предметы, незаконно взятые из природы, а легальную продукцию.

Проекты ЦОДП по созданию местного бизнеса подразумевают сотрудничество общественности, местного бизнеса, экоНГО, местных и федеральных властей. ЦОДП использует систему микрокредитов. Для определения, кому выделить ссуду, создается комиссия по оценке бизнес проектов, состоящая из представителей региональной администрации, сотрудников ООПТ, общественности и местных экоНГО. По истечении определенного срока ЦОДП получает ссуду обратно и вкладывает в развитие новой бизнес идеи. «Деньги возвращаются, и даются второму лицу, третьему и так далее, то есть это беспрерывный процес. По истечении года ссуды возвращаются. Затем на следующий год проходит новый конкурс и так далее»^[7]. Например, в Алтайском регионе, недалеко от границы с Монголией ЦОДП инициировал развитие сети местных производителей меда, которые поставляли его в Новосибирск. Позже производители этой сети прошли персональную сертификацию своего меда в Катунском заповеднике.

Менее успешная инициатива, развиваемая ЦОДП в Тверской области, вблизи Центрального биосферного заповедника, демонстрирует, насколько важно для успешности проекта взаимопонимание и сотрудничество с руководством ООПТ, поскольку трудности возникли именно в связи с особенностями менталитета сотрудников заповедника. Большинство пожилых ученых с классическим академическим образованием считают, что сохранение природы в заповеднике не совместимо с какими-либо коммерческими инициативами. Эти люди не заинтересованы в сотрудничестве с местными сообществами, проживающими рядом с территорией заповедника, и инициативы ЦОДП оказались для них непонятными.

Сравнивая ситуацию в Тверской области с ситуацией в Смоленской и Калужской областях, где руководство заповедников оказалось гораздо более гибким, можно сделать вывод о том, что администрации ООПТ играют важную роль в межсекторальном диалоге. Другой важный актор этого диалога – федеральные власти. ЦОДП принимал участие в организации Совета при Министерстве природных ресурсов РФ, который должен был разработать и принять Российскую программу экологического туризма.

Еще одна сфера деятельности ЦОДП это работа с областными и федеральными земельными комитетами по решению проблем, связанных с землепользованием. Это взаимодействие затрудняют идеологически разногласия и различное понимание организационной культуры. Часто разговор идет на "разных языках". ЦОДП пытается установить более тесные связи с представителями государственной власти, финансируя им участие в семинарах и конференциях, проходящих в других регионах. Он также дает гранты тем сотрудникам ООПТ, которые регулярно участвуют в реализации совместных проектов. Все ООПТ в России имеют государственный статус.

Государственная власть является важной контролирующей инстанцией этой природоохранной деятельности, без ее участия невозможно создание новых ООПТ. Это зачастую вынуждает экоНГО использовать нестандартные методы для установления взаимовыгодного диалога. По собственной инициативе российские власти вполне вероятно и не стали бы финансировать создание новых ООПТ. Именно международное экологическое движение стимулирует их участие в этом процессе.

Роль экоНГО в создании и укреплении ООПТ

Все международные экоНГО, действующие в России, работают над совершенствованием законодательства в отношении ООПТ и над разработкой механизмов реализации такого законодательства. Существуют разные пути решения этой проблемы. WWF, например, принадлежит создание концепта, названного им «пояс заповедников». В него входит несколько ООПТ, соединенных между собой миграционными путями животных. WWF разрабатывает краткосрочные и долгосрочные стратегии развития пояса заповедников и содействует экологическому образованию сотрудников ООПТ, общественности, представителей государственных органов. Подобные структуры уже созданы в Алтай-Саянском регионе и в Юго-Западной части России. Во многом благодаря этой деятельности WWF площади ООПТ России увеличились за последнее десятилетие на 25%, а в арктических регионах были удвоены. Занимаясь экологическим просвещением и обучением, взаимодействуя с общественностью, учеными, представителями государственных властей, WWF постепенно вводит термин «пояс заповедников» в дискурс. Он уже появился в словарях и встречается в программах экополитики.

ЦОДП развивает новую методологию создания ООПТ. По его инициативе появилась карта основных массивов старовозрастных лесов Европейской части России. В России существует много старовозрастных лесов, которые требуют более детального изучения. ЦОДП начал кампанию по сбору и анализу данных по таким лесам. Долее он планирует разработать критерии использования старовозрастных лесов. В лесных массивах существуют различные категории лесов, нуждающихся в охране. Старовозрастные леса наиболее важны с точки зрения сохранения биоразнообразия, есть леса, имеющие историческое значение, или заповедные леса, считавшиеся священными у малых народностей. ЦОДП содействует выработке соответствующей политики по использованию различных категорий лесов. Такие проекты были поддержаны ЦОДП в Вологодской, Костромской, Нижегородской и Кировской областях.

Гринпис избрал своей стратегией сохранения природных территорий, сотрудничество с Международным Фондом Мирового Наследия. Этот фонд является международным инструментом для сохранения уникальных природных и культурных памятников. Он действует в 168 странах, ратифицировавших Конвенцию о Защите мирового культурного и природного наследия. Территория, представленная в Фонд Мирового Наследия, должна отвечать следующим требованиям: иметь национальный и международный имидж, быть привлекательной с точки зрения туризма и обладать возможностями дополнительного финансирования.

По мнению Гринписа, авторитет фонда дает дополнительные гарантии для защиты наиболее значимых природных территорий России. Территории, признанные частью мирового природного наследия, приобретают региональный или федеральный природоохранный статус. Вместе с тем, один из информантов считает, что «Реальность в России такова, что такого статуса недостаточно, чтобы территория была изъята из природопользования и сохранена. Как только территория получает статус всемирного наследия ЮНЕСКО, на государство, которое взяло на себя обязательства по выполнению конвенции, возлагаются дополнительные мероприятия»^[8].

Чтобы помочь территории получить статус мирового наследия, Гринпис проводит исследования, пишет объемные доклады и затем представляет все эти материалы в Центр по мировому наследию в Париже. Гринпис и его партнеры, стремятся, чтобы их инициативы были поддержаны общественностью, властями, и, что особенно важно, грантодателями. Например, Гринпис часто фотографирует уникальные территории для того, чтобы эмоционально подкрепить обоснование финансовой поддержки на их охрану. Как пишет Вапнер, «Акции Гринпис возбуждают глаз» (Wapner, 1996). Добиваясь получения статуса для той или иной территории, Гринпис стремится объединить в сеть НГО, научно-исследовательские институты и администрации, чтобы они совместно работали в этом направлении.

Гринпис, вместе с ЦОДП и СоЭС провел масштабную работу на Северо-западе России по выявлению сохранившихся участков старовозрастных лесов. В работе использовались съемки со спутников, топографические карты и данные полевых экспедиций. Результаты исследований были распространены среди широкой общественности, в научных кругах, доведены до сведения структур лесного бизнеса и зарубежных потребителей. Благодаря этому исследованию, статус природного мирового наследия получили ООПТ в Мурманской и Архангельской областях. Совместно с ЦОДП Гринпис успешно работает на Камчатке. Совместными усилиями продвигается процесс присвоения статуса Командорским островам. Особое положение в этом партнерстве занимает IUCN, он не занимается работой на местах, но его международный офис отвечает за проведение окончательной экспертизы для включения территории в Международный Фонд Мирового Наследия.

Выбирая территории для присвоения им статуса мирового наследия, Гринпис учитывает многие факторы. Один из важнейших – возможность получения международной финансовой поддержки. По мнению информанта, взгляд спонсоров на использование тех или иных территорий России часто не совпадает с мнением Гринписа, поэтому «Гринпис России» вкладывает много своих средств, сил и времени, чтобы заинтересовать спонсоров в сохранении именно этих территорий^[9]. Гринпис выбирает территории, которые обладают значительным биоразнообразием и реально нуждаются в защите. Таким образом, глобальные природоохранные тенденции влияют на улучшение экологической ситуации конкретных территорий России. Гринпис также действует в местах, где проявляются экологические конфликты. Например, его вмешательство потребовалось для придания статуса мирового наследия территориям в тех местах, где местные администрации не были заинтересованы в сохранения этих территорий: Катаранскому и Магаданскому заповедникам в Чукотском автономном округе, островам Врангеля в Беринговом море, дельте реки Лены.

Из 168 стран, подписавших Конвенцию о мировом наследии, только Россия пользуется помощью Гринписа в придании территориям статуса мирового природного наследия. Такая деятельность идет вразрез с международным имиджем Гринписа, как радикальной экоНГО. Тем не менее, это вполне согласуется с тем фактом, что многие из штатных сотрудников «Гринпис России» в прошлом были научными работниками.

Так обстоятельства, связанные с процессами трансформации в России, способствовали созданию уникальной ситуации в среде российских экоНГО. Например, в процессе исследования автор узнал, что Гринпис нередко работает в тесном сотрудничестве с российским правительством. Само существование такого диалога, на первый взгляд, удивительно, так как обычно административные органы негативно относятся к экоНГО, особенно к Гринпису, имеющему имидж «радикальных экологов». Однако придание территориям статуса мирового природного наследия невозможно осуществить без участия регионального и федерального правительств, поэтому экоНГО вынуждены вступать с ними в конструктивный диалог. При этом экоНГО несут дополнительные расходы. Они включают финансирование участия представителей государственных органов в конференциях, при необходимости, предоставление технических ресурсов – компьютеров, копировальной техники, доступа в Интернет. Часто международные экоНГО сами проводят все исследования и готовят документацию для обоснования законопроектов, связанных с экологической модернизацией. На этом примере мы также видим, что трансграничные процессы оказывают существенное влияние на продвижение экологической модернизации в России.

Вместе с тем, существует ряд помех для успешной работы международных экоНГО в России. Во-первых, ликвидация Комитета по охране окружающей среды и передача функций охраны природы Министерству природных ресурсов привели к тому, что экоНГО утратили свои контакты в государственных структурах, так как реструктуризация сопровождалась ротацией кадров. Во-вторых, некоторые представители администрации не понимают смысл присвоения территории статуса мирового наследия и опасаются, что увеличение числа ООПТ негативно скажется на экономическом состоянии региона.

Например, действия Гринпис в Карелии, привели к серьезным конфликтам, потому что экономика этого региона основана на лесозаготовке и экспорте древесины. Напротив, старовозрастный лес в республике Коми был представлен в Фонд Мирового Наследия в 1995 году без каких-либо конфликтов, поскольку лесная промышленность Коми в то время не развивалась. Приоритетом считалась добыча ископаемых, поэтому сохранение лесов не затрагивало интересов бизнеса. Необходимо добавить, что наибольшее беспокойство у Гринпис вызывают проблемы собственно сохранения территорий после присвоения им статуса мирового наследия.

Заключение

Процесс экологической модернизации является глобальным, так как происходит параллельно во всем мире. В России этот процесс происходит в сложной социально-экономической ситуации и особых природных условиях. Все международные экоНГО, описываемые в статье, финансируются зарубежными источниками именно благодаря сложности условий России. Вместе с западным финансированием они несут с собой культуру, философию, установки и ценности, сформировавшиеся в западных условиях.

Например, WWF – крупная организация, обладающая большими ресурсами. Как показывают многие интервью, она ориентирована на политический успех и зримые достижения. В своих «эксклюзивных» инициативах, например, в охране снежного барса, WWF не ищет партнерства с другими экоНГО. WWF предпочитает осваивать новые, не известные ранее территории и создавать там небольшие социально-экологические сети, чем, например, развивать свою деятельность на Байкале, где активно сотрудничают многие экоНГО.

Это не означает, что WWF против сотрудничества. Если его интересы совпадают с интересами других экоНГО, как в случае общих интересов с Гринписом на Камчатке, где решался вопрос о присвоении территории статуса мирового наследия, они работают вместе и, как правило, успешно. WWF предпочитает не работать в регионах, где вероятность успеха мала, или, как в Карелии, существует серьезное противостояние различных сил.

Совсем иначе в России работает Гринпис. Основная его задача– сделать российскую общественность более «экологически чувствительной». Он предпочитает активные действия в районах экологических бедствий, с коррумпированной администрацией и бизнесом, активно использует СМИ. Конечно, в России Гринпис также устраивает пикетирование Думы или другие подобные акции, как за рубежом, но, в отличие от других стран, он чаще занимается исследованиями и распространением информации, а не созданием сенсаций. В отличие от WWF, который предпочитает монополию, Гринпис, являясь членом Лесного клуба, работает в тесном сотрудничестве с другими его членами – СоЭС и ЦОДП, не объединяя при этом с ними финансовые средства.

Складывается впечатление, что каждая организация имеет свои приоритетные направления деятельности: WWF занимается лесной сертификацией; Гринпис и СоЭС – сбором и распространением информации; IUCN специализируется в малом устойчивом бизнесе; ЦОДП развивает программы управления ООПТ. Каждая организация занимает свою собственную нишу в вопросах сохранения российских лесов и проводит свою экополитику. Это создает среди них некоторую конкуренцию за финансирование, но при необходимости, эти экоНГО объединяются и продуктивно сотрудничают. Завершая статью можно сказать, что экологическая модернизация пришла в Россию, когда экономические, социальные и правительственные структуры активно развиваются. Общество находится в процессе обновления, и общественное сознание, находящееся под влиянием новых глобальных социальных практик, институциональных изменений, социального и политического дискурса, может измениться в лучшую сторону. А это, в свою очередь, должно послужить лучшему будущему для людей и лесов России.

Литература

1. Берри Г. Сертификация: экологично рубим – значит сохраняем? //Лесной бюллетень. М.: Лесной клуб. № 3 (19). Декабрь 2001. С. 18-19.
2. Центр охран дикой природы. Буклет. М.: ЦОДП. 2000.
3. Григорьев А. Хотели как лучше и что надо делать, чтобы не «получилось как всегда». М.: СоЭС. 2001.
4. Карпачевский М. Хозяева российского леса. М. ЦОДП. 2001. С. 37-38.
5. Лебедев А., Неуэл Д., Гордон Д. Рынок как угроза Дальневосточным лесам. //Вести СоЭС. № 4 (19). 2001. С. 40-41.
6. Buttel F.H. Ecological modernisation as social theory. //Geoforum 31:1. 2000b. p. 57-65.
7. Gibbs D. Ecological modernisation, regional economic development and regional development agencies. //Geoforum 31:1. 2000. p. 9-19.
8. Greenpeace Russia. Greenpeace Russia Forest Campaign. Moscow: published by Greenpeace. 2000. p. 3, 4.
9. Leroy and Talenhove. Political modernisation theory and environmental politics. //In Spaargaren, G., Mol, A.P.J. & Buttel, F.H. (eds.) Environment and global modernity. Sage, London. 2000.
10. Mol & Spaargaren, Ecological modernisation theory in debate: a review. //In Mol, A.P.J. & Sonnenfeld, D.A. (eds.) Ecological modernisation around the world: Perspectives and critical debates. Environmental Politics 9:1. 2000. p. 17-49.
11. Wapner. Environmental Activism and World Civic Politics. Albany, New York: SUNY press. 1996.
12. WWF in Russia. Ed. by E. Pal, Moskow: published by WWF, 2000. P. 6.
13. WWF in Russia. Ed. by E. Pal, Moskow: published by WWF, 2001. P. 2, 4.

Тысячнюк Мария

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ WWF ПО СОЗДАНИЮ МОДЕЛЬНЫХ ЛЕСОВ В РОССИИ

Введение

Статья написана на основе материалов, собранных в 2002 году в ходе исследования двух региональных проектов WWF – «Псковский модельный лес» и «Модельный лес «Прилузье», а также во время экспедиций в Псковскую область и республику Коми, где была проведены опрос и 1 фокус-группа и взято 30 тематических интервью у сотрудников проектов и государственных природоохранных служб, ученых, общественности и местного населения. Как уже упоминалось автором в предыдущей статье, одно из направлений деятельности WWF– создание в России модельных лесов. В этой статье автор рассмотрит, каким образом WWF выстраивает взаимодействие с компаниями лесной промышленности, органами государственной власти всех уровней и местным населением, преследуя цель приблизить российскую практику лесопользования к мировым стандартам FSC.

Международная общественная организация FSC была образованна в 1993 году. Она разработала международные стандарты и принципы устойчивого лесопользования. В настоящее время FSC включает более 130 членов из 30 стран мира. Национальные группы по ДЛС в разных странах адаптируют общие принципы FSC для своей страны с учетом национальных законов и стандартов. ДЛС FSC помимо совершенствования системы управления лесным сектором, требует серьезных изменений экологического, экономического и социального подходов к территориям. (Добровольная лесная сертификация: в процессе развития, 2002: 1).

Стандарты FCS предусматривают экологически щадящие технологии лесозаготовки, обязательное лесовосстановление после рубок, социальные гарантии для работников, соблюдение прав местных сообществ и участие общественности в принятии решений, которые могут затронуть ее интересы. Десять глобальных принципов сертификации FSC были поддержаны ведущими экспортерами и потребителями лесоматериалов и стали де-факто международным стандартом «правильного» управления лесами.

Стандартная схема внедрения сертификации адаптируется в каждом регионе и каждой стране в соответствии с национальным законодательством и местными особенностями. Таким образом, осуществляется локализация глобальных практик лесопользования на местном уровне. Лесные компании приглашают подготовленных FSC аудиторов, которые определяют, насколько работа компании соответствует их требованиям к сертификации, выставляет условия, которые необходимо выполнить для получения сертификата FSC, выдают сертификат и впоследствии ежегодно подтверждают его. В Европе по системе FSC уже сертифицировано более тысячи лесных компаний и 17 миллионов гектаров леса.

В ряде стран, в том числе, и в России подготовкой лесных компаний к получению сертификата занимается WWF. WWF рассчитывает к 2005 году довести количество сертифицированного леса до 200 миллионов гектаров. Предполагается, что примерно половина лесов будет сертифицирована в таежной зоне России (Татаринов, 2000: 13-16). В этой статье будет проанализировано, каким образом WWF выстраивает партнерские взаимоотношения между различными группами интересов, чтобы приблизить местные сообщества и лесной сектор России к стандартам и критериям FCS. Будут оценены факторы, помогающие либо мешающие установлению межсекторального партнерства в местном сообществе. Кроме того, будет рассмотрено, в какой мере WWF способствует демократизации процесса принятия решений в России.

Российские условия

Система управления лесами в России находится в условиях постоянной государственной реструктуризации, которая снижает эффективность деятельности WWF по внедрению устойчивого лесопользования. По мнению одного из респондентов: «В условиях постоянной перестройки и реструктуризации, когда меняются министерства и люди, постоянно нарушаются связи, что в целом негативно отражается на лесопользовании. Таким образом, эффективно работать в условиях перманентной реорганизации невозможно»^[10].

Взаимодействие между различными ветвями и уровнями государственной власти развито слабо. В рамках реструктуризации для устранения межведомственных разногласий функции контроля и управления были объединены в одной государственной структуре – Министерстве природных ресурсов и охраны окружающей среды (МПР). В результате функции МПР противоречивы, оно отвечает одновременно и за охрану, и за использование лесов. Кроме того, реструктуризация сопровождалась серьезной ротацией кадров в государственных природоохранных структурах.

Реструктуризация объединила внутри МПР четыре ранее независимые друг от друга ведомства – водное, лесное, геологическое, и экологическое. Поскольку сотрудники различных в прошлом служб теперь объединены в одной структуре, часто происходит так, что специалисты-геологи или гидрологи назначаются на должности по управлению лесами^[11]. Такие последствия реструктуризации осложняют работу структур, которые занимаются модернизацией системы управления лесным фондом, и в конечном итоге, сказываются на состоянии самих лесов.

Недавно принятый новый Лесной кодекс сложен для понимания. Один из информантов отмечает, что мало, кто владеет знанием всех норм и законов, касающихся лесов. Поэтому лесничества, в основном, руководствуются привычными практиками или же трактуют нормы и правила Лесного кодекса в своих интересах. Информант рассказывает, насколько такая ситуация неблагоприятна для установления партнерства с иностранной компанией: «Они пришли сюда со своим уставом, и хотели работать на долгосрочную перспективу, и хотели рубить по тем правилам, по которым они работали в Швеции.

Но так сложилось, что они столкнулись с большим количеством проблем. Это и наша нормативно-правовая база, и даже не секрет, что у нас существует такое количество всяких законов, распоряжений и постановлений, что в любом случае, если чиновник захочет, он повернет дело таким образом, что это будет против компании. То есть изначально они встретили неприятие, и им старались вставлять палки в колеса»^[12]. Другой респондент продолжает этот нарратив: «Все это вызывает взаимное непонимание и конфликты. Лесопромышленникам приходится платить большие штрафы из-за несогласованности лесных нормативов. Дело доходит до того, что лесные компании вынуждены ежегодно включать в план неизбежные штрафы»^[13].

Между лесхозами и компаниями, арендующими леса под вырубку, постоянно ведутся переговоры о необходимости соблюдения тех или иных норм и правил. Респондент говорит, что «Каждый знает, что нужно делать, и также знает, что выполнить все эти требования невозможно»^[14]. Этот же респондент отмечает, что в лесном секторе нет непримиримых врагов, но сама система лесопользования создает множество проблем и непреодолимых барьеров для того, кто старается перейти к устойчивому лесопользованию.

В России сложились уникальные условия для введения международных норм лесопользования. Российская система управления лесами значительно отличается от применяемой в других странах. Лесной кодекс России не учитывает специфические местные условия (Чернова, 1999). Централизованная система регулирования в лесном секторе более удобна для министерств и ведомств, расположенных в Москве, чем для лесных хозяйств на местах. Весь лесной фонд находится в собственности государства, однако, разрешения на рубку дают лесхозы на местах. Лесхозы также обязаны охранять леса от незаконных рубок, пожаров и вредителей, проводить лесовосстановительные работы – посадку, выращивание саженцев и рубки ухода.

Лесоустроительное предприятие по заказу МПР разрабатывает подробный и обязательный для выполнения план рубок на 10 лет для каждого лесхоза. Однако выполнение этого плана часто оказывается невозможным, потому что к моменту запланированной рубки леса он может быть уже уничтожен в результате пожаров или незаконных рубок. Лесхозы не имеют возможности влиять на государственную стратегию лесопользования. Органы местного самоуправления, лесные компании, независимые ученые, экоНГО и местное население также имеют очень ограниченные возможности влияния на региональную и национальную стратегию лесопользования (Романюк, 2001).

Арендная плата за пользование лесами поступает в федеральный бюджет, а уже оттуда государство перечисляет лесхозам средства на зарплату работникам и лесовосстановление после промышленных рубок. Средств, получаемых лесхозами из государственного бюджета, недостаточно для их нормального функционирования, к тому же, обычно реальные выплаты меньше запланированных. Лесхозы имеют право продавать древесину, полученную в ходе рубок промежуточного пользования. Поскольку, они постоянно испытывают недостаток средств, то для повышения дохода зачастую рубят лучшие деревья, тем самым, проводя отрицательную селекцию. Нередки случаи, когда под видом рубок ухода проводятся рубки основного пользования, причем лесовосстановление после таких рубок не производится.

Лесные компании России также не заинтересованы в самостоятельном восстановлении лесов, хотя и обязаны делать это по закону, поскольку эта практика не имеет для них экономического смысла. Чаще всего компания арендует лесной участок на 3-5 лет, а иногда даже на год и менее, и сразу после истечения срока договора теряет всякие права деятельности на своей бывшей территории. В результате лесовосстановление не является приоритетом лесных компаний.

Вот, что говорит об этом один из респондентов: «Чтобы у нас получить хвойный лес, нужно на данном этапе вкладывать деньги, а отдачу в лучшем случае получить через 40-50 лет. А кто согласится вкладывать деньги на такую длительную перспективу? Такая проблема и на Западе существует. Это очень трудный вопрос. Хотя руководители успешно работающих лесопромышленных предприятий говорят: да, мы бы вкладывали какие-то деньги, но у нас нет уверенности, что они к нам вернутся. Потому что те договора аренды, которые у нас сейчас действуют в лесу, и они считаются на 49 лет, вроде бы достаточный срок. Но посмотрите, что происходит на практике. Договор аренды в любой момент может быть расторгнут, и здесь лесозаготовитель бессилен перед лицом административного произвола. И это не создает у него уверенности в устойчивости завтрашнего дня»^[15].

ПРОЕКТ «ПСКОВСКИЙ МОДЕЛЬНЫЙ ЛЕС»

Региональные и местные условия

Население Стругокрасненского района Псковской области составляет 18,5 тысяч человек, из которых примерно половина проживает в административном центре района, поселке Струги Красные, расположенном в 68 километрах от Пскова. Созданная в 1994 году районная структура местного самоуправления исполняет роль местных административных органов.

Согласно исследованиям, проведенным в 1994 году в Пскове, дефицит бюджета составлял 75-80% и регион получал дотации из федерального бюджета. Это затрудняло проведение в жизнь социальных программ. До Перестройки большая часть экономики Псковской области была ориентирована на предприятия Санкт-Петербурга, Москвы и Риги. С конца 80-х годов прошлого века большинство экономических связей были утрачены или дестабилизированы. Произошел экономический спад, росла безработица. Попытки повлиять на общественную активность были безуспешными, поскольку «пролетариат был деморализован»^[16]. По мнению этого респондента, люди не верили в позитивные изменения. Поднять активность населения было практически невозможно.

В настоящее время на экономику Псковской области существенно влияет близость Латвии и других стран Балтийского региона, с которыми регион связан железной дорогой. Многие виды бизнеса ориентированы на экспорт. В Стругокрасненском районе начали работать международные лесные компании, поставляющие лес на европейский рынок.

Общее описание проекта

Главной целью проекта «Псковский модельный лес» является создание в России жизнеспособной лаборатории устойчивого лесопользования. Эксперимент проводится на территории, арендованной лесной компанией СТФ «Струг», дочерним подразделением шведской компании «Стура Энса». WWF выступает в роли посредника, помогая разрешать вопросы и проблемы, возникающие между этой компанией и другими лесопользователями: лесхозами, представителями государственных природоохранных структур, местной администрацией, общественностью, местным населением. В перспективе задача WWF заключается в том, чтобы вовлечь все группы интересов в процесс принятия решений по управлению лесами.

Кроме менеджеров и координаторов от WWF в проекте «Псковский модельный лес» занято много экспертов – экологов, социологов и экономистов. В проекте участвуют ученые Санкт-Петербургской лесотехнической академии, работники лесхозов, сотрудники МПР и Лесного комитета Псковской администрации (Псковский модельный лес, 2001). WWF использует результаты научных исследований и опыт деятельности лесхоза для того, чтобы адаптировать требования FSC к российским условиям так, чтобы они не вступали в противоречие с национальным законодательством. Затем наработанный опыт обобщается и используется на обучающих семинарах для лесопромышленников и государственных чиновников лесного сектора.

WWF заинтересован в том, чтобы его проекты были успешными, поэтому конкурс на территорию проекта, в котором принимали участие несколько лесхозов Псковской области, был достаточно формальным. WWF изначально знал, условия какого из лесхозов наилучшим образом подходят для реализации «Псковского модельного леса». Например, директор Сосновского лесхоза был очень заинтересован в партнерстве с WWF, однако, Сосновский лесхоз не был выбран, потому, что на его территории не действовала ни иностранная, ни крупная рентабельная российская компания и были недостаточно развиты дорожные коммуникации^[17].

Выбор Стругокрасненского района был обусловлен тремя причинами. Во-первых, это район с достаточно хорошо развитой инфраструктурой. Во-вторых, местная администрация и население были более заинтересованы в развитии проекта, чем в других районах. В-третьих, решающую роль сыграло то, что в районе действовала крупная иностранная компания, заинтересованная в устойчивом лесопользовании, оформившая договор аренды на длительный срок. По словам одного из информантов, для развития устойчивого лесопользования необходим надежный коммерческий партнер^[18].

Партнерство между WWF и СТФ Струг стало основой создания сети устойчивого управления лесами, создаваемой WWF в рамках проекта «Псковский модельный лес». В настоящее время проект «Псковский модельный лес» занимает 460 квадратных километров в Стругокрасненском лесхозе. Проект проходил с 2000 по 2003 год, и его ежегодный бюджет составлял 1 миллион долларов США. Компания «Стура Энса» стала партнером WWF и взяла на себя финансирование 20% бюджета этого проекта. WWF Германии вложил еще 20% средств. Оставшиеся 60% были профинансированы Шведским Агентством по Международному Сотрудничеству и Развитию (SIDA).

История проекта

Компания «Стура Энса» с самого начала была заинтересована в партнерстве с проектом «Псковский модельный лес» и в том, чтобы СТФ «Струг» получила сертификат FSC. Это объясняется тем, что несколько лет назад ее другая дочерняя компания «Лот Энса», действующая в Карелии, вступила в конфликт с российскими и международными ЭкоНГО.

Гринпис, СоЭС, ЦОДП, ДОП и Лесной клуб России в целом развернули в Европе широкую информационную кампанию против деятельности «Лот Энса» из-за того, что она вела лесозаготовки на территории старовозрастных лесов. В результате экологически чувствительный европейский рынок объявил бойкот ее продукции, что имело для компании тяжелые экономические последствия. «Лот Энса» полгода доказывала потребителям, что она уже не нарушает экологических требований зеленых. Один из респондентов говорит: «Конечно, там много было и политики. Но последствия для «Лот Энса» были страшенные и невосполнимые»^[19].

Благодаря этому инциденту, чтобы защитить свой рынок, «Стура Энса» была вынуждена была прибегнуть к процедуре сертификации. Также должны были получить сертификат FSC все ее дочерние компании, в том числе СТФ «Струг», созданной в 1995 году дочерней компанией «Стура Форест». СТФ «Струг» взяла в аренду участки леса на 49 лет для ведения лесопользования, соответствующего международным критериям устойчивости.

Практики лесопользования СТФ «Струг» соответствовали шведским стандартам, но иногда входили в противоречие с российским Лесным кодексом и общепринятыми практиками лесхозов^[20]. Например, лесхоз отказывался оплачивать лесовосстановление, которое компания вела после своих рубок. Об этом респондент говорит так: «Они, компания, сами проводят лесовосстановление, и по закону лесхоз должен им выплачивать деньги, затраченные на лесовосстановление. Не знаю, как сейчас, но до этого каждый год случалось, что лесхоз находил какие-то нарушения, и каждый год выставлял им штрафов ровно копейка в копейку на ту сумму, которую они должны были компенсировать.

То есть это такой яркий пример, что палки в колеса можно вставлять, и по коммерческим соображениям, потому что не хочется платить, и хочется заработать для своего бюджета какие-то дополнительные деньги. И просто потому, что в некотором роде психология такая: почему они сюда пришли, и чего они ни с того, ни с сего с совершенно другой технологией, которая позволяет увеличивать прибыль, которая позволяет больше платить работникам. А почему мы не такие?»^[21]. В данном случае лесхоз не желал отказываться от привычных практик и воспринимал СТФ «Струг» не как партнера, а как чужака, который пытается нарушить сложившийся в сообществе порядок вещей.

Местные жители не хотели, чтобы СТФ «Струг» действовала на их территории, поскольку считали, что их права ущемляются тем, что компания вырубает их лес и продает его за границу. Например, произошел конфликт между СТФ «Струг» и местными жителями, когда работники компании пришли в арендованный лес для маркировки зрелых деревьев и разметки лесовозной дороги. Тогда местные жители настояли на перенесении дороги, так как первоначально планировалось, что она пройдет по местам их традиционного сбора ягод и грибов.

Местные жители смогли добиться своего, потому что по международным нормам и правилам при проектировании лесосеки и лесовозных дорог компания должна получить согласие местного населения на свои действия, либо изменить планы. В противном случае, ее позиция на экологически чувствительном европейском рынке становится уязвимой. Описанный инцидент изменил мнение жителей о компании в лучшую сторону.

Государственные власти тоже не поддерживали проект, поскольку не понимали смысла ДЛС по системе FSC. Со слов респондента, один представитель федеральной власти искренне считал, что продвижение ДЛС в России это экономическая и политическая ошибка. Он был уверен, что российская лесная промышленность не готова к ограничениям, которые предусматривает сертификация, и ее введение нанесет ущерб экономике страны^[22]. На многочисленных международных конференциях и межсекторальных семинарах, проведенных WWF, чиновникам разъясняли, что ДЛС помогает российским лесным компаниям выйти на международный рынок.

Полезным для проекта оказалось сотрудничество WWF с учеными Санкт-Петербургской лесотехнической академии, где более 8 лет ведутся исследования на тему устойчивого лесопользования. Ученые разработали компьютерную программу по устойчивому управлению лесами, но у них не было денег для ее апробации. Партнерство с WWF дало им возможность внедрить свои теоретические разработки в практику.

Серьезной трудностью, с которой столкнулись инициаторы проекта, был недостаток достоверной лесоустроительной информации. Один из респондентов говорит об этом так: «В принципе, в начале проекта не предполагалось лесоустройство. Были только предусмотрены работы по корректировке существующей лесоустроительной информации. Но, когда мы начали изучать, какая лесоустроительная информация существует, то столкнулись с тем, и это не секрет, что во многом эта информация не верна.

Лесоустройство проводится каждые 10 лет. И так получается, что в связи с тем, что это финансируется государством, финансирование очень небольшое, естественно, существует большое количество ошибок. И с каждым десятилетием эти ошибки накладываются одна на другую. И вот, если взять наш пример, то у нас было две карты лесоустройства, мы с этими картами ходили по реальной лесной территории. Получалось так, что в некоторых случаях по карте смотришь, здесь вот все должно быть вырублено, приходишь в реальное место – там лес растет. И, наоборот, по карте должен расти лес, а там все вырублено. Границы делянок не совпадают, и так далее, и тому подобное»^[23].

В итоге сотрудники WWF пришли к выводу, что для того, чтобы составить полноценный менеджмент-план проекта, нужно делать новое лесоустройство. В 2001 году Северо-западное лесоустроительное предприятие провело на территории лесхозы лесоустроительные работы. Таким образом, эта государственная компания тоже стала одним из партнеров проекта. В апреле 2002 года на основе нового лесоустройства был составлен единый бизнес-план, который так же, как предыдущий, утверждался на общественных слушаниях. Этот модельный план рассчитан на 40 лет и является полноценным рабочим документом. Он предусматривает, как нужно вести лесное хозяйство, чтобы стабильно получать оптимальную прибыль и, одновременно, не нарушать, а поддерживать экологическую функцию лесов.

WWF как посредник между бизнесом и властью

Как мы уже писали выше, когда СТФ «Струг» начала работу в п.Струги Красные, она попыталась внедрить там шведские практики ведения лесного хозяйства, которые вступали в противоречие с нормами и правилами лесопользования в России. Это приводило к множеству конфликтов. Для того чтобы продолжать работу, требовался посредник, который помог бы компании сформировать партнерские отношения с госорганами различных уровней, включая лесхоз. В роли такого посредника выступил WWF, который обеспечивает получение специальных разрешений госструктур на проведение лесозаготовительных работ по европейским нормам и правилам. Таким образом, WWF адаптирует западные компании к российским условиям.

На первом этапе проекта сотрудникам WWF было трудно объяснить чиновникам различного уровня, что такое устойчивое лесопользование, и добиться от них изменения нормативов, не соответствующих международным стандартам. Чтобы заручиться поддержкой государственных органов, WWF осуществил масштабную просветительскую программу. Для представителей федеральной и региональной власти, которые вырабатывают стратегию лесопользования в России, и работников лесхозов было проведено множество семинаров и рабочих групп, организованы поездки в Швецию на места рубок по европейским стандартам^[24]. Также WWF приложил много усилий для восстановления контактов с ключевыми фигурами в правительстве, так как, в процессе реструктуризации произошло много изменений и перестановок в руководящих структурах власти.

Вначале госслужащие, по словам одного из информантов, не понимали смысла проекта «Псковский модельный лес»^[25]. Другой информант упоминал, что местное правительство не готово выступать в качестве ключевой фигуры проекта: «В принципе, мы находим везде более-менее хороший контакт с администрацией. Но она несколько вяловата, гораздо легче работать с лесными компаниями и производителями»^[26].

Обучающие мероприятия WWF, помогли изменить отношение государственных органов к проекту «Псковский модельный лес». Один из респондентов присутствовал на двух встречах координаторов проекта и сотрудников региональной структуры МПР с интервалом в два года. Он сказал, что на второй встрече, отношения партнеров были более конструктивными^[27]. Хотя чиновники по-прежнему считают необходимым соблюдение российских нормативов, но, будучи одновременно лесными специалистами, во время поездок в Швецию они отметили, что рубки по системе устойчивого лесопользования «имеют здравый смысл»^[28].

Проще всего было установить партнерство с администрацией Стругокрасненского района, так как она еще до начала проекта поддерживала СТФ «Струг», так как эта бизнес структура является основным налогоплательщиком в районе, и размер поступлений в районный бюджет напрямую зависит от ее доходов. Штрафы, налагаемые на компанию лесхозом, уменьшают бюджет всего района, поэтому районная администрация пыталась «защитить» компанию от штрафов лесхоза. Респондент рассказывает об этом так: «Например, у нас месяц лил дождь. А нам надо вывозить по срокам дрова. Лесхоз готовится нас штрафовать, а администрация говорит, что она сама вывезет эти дрова для своих котельных»^[29]. В этом случае посредничество WWF не понадобилось.