ОРИГИНАЛ
Научный редактор: С. В.Шишкин
Чирикова А. Е. Взаимодействие власти и бизнеса в реализации социальной политики: региональная проекция. – М.: Независимый институт социальной политики, 2007.
В исследовании, проведенном на примере трех российских регионов: Пермском крае, Ивановской и Свердловской областях, анализируются сложившиеся модели взаимодействия региональной власти и бизнеса при реализациисоциальной политики. Они предстают как модели публичного либерализма, эпизодической кооперации, «большой стройки». Показывается, как экономический потенциал региона и политические стратегии власти и бизнеса влияют на характер проводимой социальной политики. На примере пяти малых российских городов описываются модели и конкретные практики поддержки бизнесом социальных проектов совместно с местной властью. Впервые в работе дается описание новых тенденций, характерных для взаимодействия власти, бизнеса и гражданского общества, как нарождающегося субъекта социальной политики современной России.
Сокращения:
СП – социальная политика
НКО- некоммерческие организации
ТОС- территориальное общественное самоуправление
Оглавление
Введение: О благотворительной деятельности бизнеса в России: выбор стратегии для будущего 4
Часть 1. Постановка проблемы: власть и бизнес как субъекты социальной политики 8
1.1. Почему российская власть заинтересована в социально-ответственном поведении бизнеса? 8
1.2. Бизнес как субъект социальной политики: от давления власти к собственным интересам 11
1.3. Основные выводы 13
Часть 2. Региональные практики реализации социальной политики: модели взаимодействия бизнеса и власти 15
2.1. Свердловская модель «большой стройки» 15
2.2 Пермский феномен: модель публичного либерализма 22
2.1.1. Предыстория, мотивация и особенности пермской модели публичного либерализма 22
2.2.2. Модель публичного либерализма в оценках политических и экономических акторов региона 29
2.2.3 Новые правила и ответные стратегии бизнеса на поле социальной политики 35
2.3. Ивановская модель эпизодической кооперации: на пороге перемен 42
2.3.1. Предыстория и особенности ивановской модели взаимодействия власти и бизнеса 42
2.3.2. Что ждет от власти ивановский бизнес? 48
2.4. Основные выводы 54
Часть 3. Богатые и бедные регионы: последствия для социальной политики 57
3.1. О соотношении внутрикорпоративной и внешней социальной политики в высокоразвитом и депрессивном регионах 58
3.2 Может ли бизнес в условиях депрессивного региона больше помогать власти и населению? 68
3.3. Основные выводы 73
Часть 4. Социальная политика в малых российских городах 77
4.1. Модель вынужденного патернализма: города Коряжма и Верхняя Пышма 77
4.2. Модель жесткой рационализации: город Добрянка 82
4. 3. Модель социального партнерства: города Реж и Кунгур 85
4.4. Основные выводы 91
Часть 5. Социальное партнерство: взаимодействие власти, бизнеса и некоммерческих организаций 93
5.1. Некоммерческие организации, власть и бизнес: характеристика базовых тенденций 93
5.2. Диалог власти и общества по вопросам социальной политики: проблемы, позитивные образцы, перспективы 95
5.3. Некоммерческие организации и бизнес: взгляд в ближайшее будущее 100
5.4. Основные выводы 103
Заключение 105
Список использованной литературы 110
Введение: О благотворительной деятельности бизнеса в России: выбор стратегии для будущего
Проблема привлечения российского бизнеса к благотворительной деятельности на благо России в целом и отдельных ее территорий традиционно обсуждается в рамках поиска дополнительных стимулов, с целью расширения участия в филантропической деятельности бизнеса.
Стремление втянуть бизнес в оказание социальной поддержки регионам, городам, сельским поселениям, отдельным категориям граждан, действительно нуждающимся в подобной помощи, приводит к тому, что вопрос о том, не является ли такая социальная нагрузка на бизнес непомерной, а, следовательно, просто мешающей развитию самого бизнеса, практически не ставится на повестку дня для публичного и экспертного обсуждения. Априори предполагается, что найденные стратегии поведения власти и характер ее взаимодействия с бизнесом являются единственно возможными и не могут быть подвержены ревизии.
Не ставится вопрос и о том, будет ли бизнес участвовать в филантропической деятельности, если власть перестанет изыскивать для него стимулы для реализации благотворительной деятельности или вообще откажется от применения «кнута и пряника», оставив бизнес один на один со своими интересами и проблемами в сфере благотворительности.
Не случайно некоторые российские эксперты, давно и успешно занимающиеся изучением бизнеса в России, вполне определенно говорят о феномене «гиперответственности российского бизнеса» (Паппэ Я., 2005).
Если обратиться к опыту промышленно - развитых стран, особенно Америки, то вполне можно убедиться в том, что подобная постановка проблемы совершенно оправдана. Процессы глобализации и конкуренции на товарных и финансовых рынках способствовали тому, что американские корпорации были вынуждены сменить свою политику ответственности бизнеса, которая была характерна для Америки в 1960-1980-х гг., на политику повышения доходности и капитализации компаний (Полищук Л., 2006). Соответственно объемы корпоративной благотворительности снизились[1]. Одновременно столь же явно обозначилась и другая важная тенденция – в американской благотворительности стали преобладать частные вложения бизнесменов, по сравнению с пожертвованиями компаний[2].
Социальная ответственность бизнеса в европейском понимании, как отмечает Леонид Полищук (Полищук Л., 2006. С. 62), согласно принятым Европейской комиссией стандартам, выдвигает на передний план долгосрочную конкурентоспособность и приверженность корпораций этическим принципам и кодексам поведения в их коммерческой деятельности, политике занятости, природопользовании и др. В меньшей степени европейская традиция настаивает на проведении масштабных благотворительных акций, а также на реализации социальных программ для территорий своей деятельности. (CSR Europe, 2005).
Таким образом, и европейская практика свидетельствует о том, что усиленного «втягивания» компаний в благотворительную деятельность, а тем более узаконенной практики давления на бизнес со стороны государства с целью получения внебюджетных средств в развитых европейских странах не производится.
Описанные выше тенденции свидетельствуют о том, что общемировые тренды участия компаний в поддержке территорий и отдельных категорий населения своих стран, пережив свой оптимум, сегодня скорее имеют тенденцию к свертыванию, нежели к росту, уступая место благотворительности бизнесменов как частных лиц. При этом востребованными оказываются только те направления поддержки, которые могут принести прибыль компании сегодня или в перспективе.
Реализация политики «разумного эгоизма» на поле благотворительности в западных странах, ее рационализация, осуществляется фактически под влиянием сигналов, идущих от инвесторов, собственников компаний с одной стороны, с другой – от самих граждан, которые формулируют свои ожидания бизнесу. Многие западные компании, активно участвуя в реализации социальных программ, тем самым фактически защищаются от возможных обвинений в нарушении этических принципов, несправедливом ведении бизнеса и недостаточном учете интересов вовлеченных сторон – стейкхолдеров (Полищук Л., 2006. С. 65)
В свою очередь, государство и местная власть побуждают бизнес к благотворительности, используя лишь моральные аргументы, которые к тому же не являются жестким императивом для компаний. Роль государства в этом случае ограничена правовым и налоговым регулированием благотворительности.
В России ситуация складывается иначе. Государство в лице как федеральной, так и региональной власти, осознанно прибегает к политике повсеместного привлечения бизнеса к реализации социальных проектов самого разного содержания, объясняя это то нехваткой бюджетных средств, то текущими задачами управления территориями, то моральными обязательствами. При этом собственная линия государства позиционируется скорее как либеральная. Следуя этой логике, государство стремится по возможности передать свои социальные обязательства всем, кто согласен их взять на себя, включая население, которое государство призывает быть ответственным за качество своей жизни и уровень потребляемых социальных благ.
Разнообразие привлекаемой аргументации, специфика экономической и политической ситуации способствуют тому, что участие бизнеса в тех или иных проектах федеральной и региональной власти оказывается весьма масштабным и даже принимает в некоторых случаях системный характер.
Однако степень вовлеченности бизнеса в реализацию социальных программ остается весьма различной от региона к региону, уровень региональной дифференциации поведения бизнеса и власти при реализации СП если не нарастает, то является весьма значительным. Нечеткость стратегий, реализуемых федеральным центром в области СП, дает негласное разрешение регионам на поиск собственных региональных моделей, которым они с успехом пользуются. И это нельзя признать неразумной стратегией. Она отвечает логике здравого смысла и позволяет учитывать возможности территорий.
Возникает вопрос: какая из стратегий - мировая или российская, с ее региональным разнообразием, - будет определяющей в последующие годы? Какая из них окажется доминирующей в разных по своему экономическому потенциалу территориях, будет ли она определяться персональными стратегиями политических лидеров, давлением Центра или будет строиться исходя из ожиданий населения? Ответы на эти вопросы трудно найти без анализа региональных практик, без понимания факторов, которые предопределяют выбор того или иного направления движения.
Пытаясь найти ответы на поставленные вопросы, мы обратились к практикам взаимодействия бизнеса и власти на поле СП, сложившимся в различных российских регионах, различающихся между собой по уровню социально-экономического развития и характеру власти. Для исследования были выбраны Ивановская (2006), Свердловская (2005) и Пермская (2006) области.
Цель исследования: провести сравнительный анализ закономерностей поведения на поле социальной политики властных и экономических субъектов в условиях богатого и бедного регионов, вскрыть различия в моделях и принципах этой политики, описать ее структурные и институциональные особенности.
Задачи исследования:
- Анализ и обобщение практики благотворительной деятельности бизнеса в исследуемых регионах.
- Описание набора побудительных стимулов, используемых властью для привлечения бизнеса к благотворительной деятельности в разных типах регионов.
- Оценка существующих принципов и стратегий реализации СП властными субъектами и бизнесом в регионах с разным уровнем экономического развития.
- Анализ институциональных форм взаимодействия между бизнесом и властью в разных типах регионов.
- Описание мотивации к изменению/сохранению существующих стратегий взаимодействия между бизнесом и властью.
- Обобщение предложений региональных элит относительно необходимых шагов со стороны федерального Центра для оптимизации социальной политики в регионах. Описание оптимальных стратегий для богатых и бедных регионов.
- Описание особенностей моделей взаимодействия между бизнесом и властью в малых городах.
- Анализ динамики взаимодействия власти, бизнеса и НКО в процессе реализации социальных задач на своих территориях.
В данном исследовании, как и в предыдущем (Чирикова А.Е. и др., 2005) основным источником данных послужила серия глубинных интервью с руководителями ведущих корпораций, представителями региональной исполнительной и законодательной власти, экспертами, проведенных в Ивановской, Пермской и Свердловской областях. Всего в 2006 г. было проведено 55 интервью. В аналитическую базу исследования вошли также 67 интервью, проведенные в 2005 г. в Свердловской области. Кроме того, для сравнительного анализа моделей взаимодействия власти и бизнеса на примере градообразующих компаний нами использовались 15 интервью, проведенных в 2004 г. в городе Коряжме (Архангельская область) при исследовании потенциала влияния региональных элит и косвенным образом затрагивающих интересующие нас в данном исследовании вопросы. Таким образом, всего было проанализирован массив из 137 интервью.
Готовность респондентов размышлять на ту или иную тему в заданном направлении была, естественно, неодинаковой применительно к разным сюжетам. Поэтому и ответы на поставленные нами вопросы имеют при описании результатов разную степень детализации.
Прежде чем приступить к анализу полученных результатов, нам вновь хотелось бы особо поблагодарить всех тех, благодаря кому это исследование состоялось. В первую очередь мы хотим выразить большую признательность Т. Малевой и Научному совету Независимого института социальной политики за доверие и поддержку идеи дальнейшего исследования особенностей взаимодействия российского бизнеса и власти при реализации СП и предоставивших нам возможность исследовать интересующую нас проблему на более широком круге территорий. Мы благодарны координатору проекта Наталье Канатовой, которая решала сложные организационные проблемы, возникающие по ходу проекта, сберегая наши усилия.
Искреннюю признательность хотелось бы выразить Олегу Подвинцеву, профессору Пермского государственного университета, Ольге Хасбулатовой, Заместителю председателя Правительства Ивановской области Леониду Иванову, Председателю Торгово-промышленной палаты Ивановской области, Юрию Валерьеву, сотруднику аппарата Правительства Ивановской области, благодаря поддержке которых нам удалось провести данное исследование и охватить в перечисленных регионах круг авторитетных фигур, действующих на поле социальной политики, как во власти, так и в бизнесе.
Мы безмерно благодарны нашим респондентам, которые в полной мере являются соавторами данной работы.
Часть 1. Постановка проблемы: власть и бизнес как субъекты социальной политики
В регионах, как и повсюду в России, власть пока не в состоянии справляться с теми масштабными задачами в социальной сфере, которые сопровождают становление рыночных отношений. Третий сектор, партии и гражданское общество в целом также пока не сформировались как авторитетные и системные акторы на поле СП.
Монополизация ответственности власти при невнятности государственной стратегии и дефиците финансовых ресурсов порождает стремление властных субъектов привлечь к реализации социальной политики крупные российские компании. Происходит это не только через привычную схему уплаты налогов, но и путем привлечения к так называемой корпоративной благотворительности, которая представляет собой добровольное участие компаний в развитии территорий, выходящее за рамки помощи установленной законодательным путем.
Список использованной литературы
Абдуллин Т. (2004) От программы социальной ипотек ждем огромного эффекта // Республика Татарстан. 2004. 14 окт.
Александрова А., Беляков И., Никонова Л., Чагин К. (2005) Мониторинг социальных программ: практические примеры. – М.: Институт экономики города,
Алейниченко Э.(2006) Тенденции и возможности развития корпоративной благотворительности в России // Государственное управление в ХХ1 в.: традиции и новации. – М.: МГУ им. М. В. Ломоносова,. С. 498-501.
Город и бизнес: формирование социальной ответственности российских компаний (2003) / Под ред. М. Либоракиной. – М.: Фонд «Институт экономики города»..
Градообразующее предприятие и управление социальной сферой малого северного города: социологический анализ (2004) / Попов В. Г., Китаев В. В., Чевтаева Н. Г., Лагно О. И. – Екатеринбург: УрАГС,.
Ежегодный доклад уполномоченного по правам человека в Пермской области. (2005.) – Пермь,
Интервью с О.Чиркуновым // Эксперт №13. С.89
Ковалева Г. (2005) Доклад на конференции «Преодоление бедности – одна из важнейших задач концепции «Сбережения населения Свердловской области». // www.midural.ru/midural-news/page 98. Htm
Козырева П.(2006) Новые тенденции в предоставлении социальных гарантий и льгот на предприятиях // Россия реформирующаяся: Ежегодник-2005. – М.: ИС РАН,.
Литовченко С. и др. (2004) Доклад о социальных инвестициях в России. – М., Никовская Л, Якимец В.(2006) Проблемные точки взаимодействия органов государственной власти и «третьего сектор» // Государственное управление в ХХ1 в.: традиции и новации. – М.: МГУ им. М. В. Ломоносова,. С. 528-537.
Новиков М. Л. (2006) Межсекторное взаимодействие как модель решения проблемы трудоустройства людей с инвалидностью // /Государственное управление в ХХ1 в.: традиции и новации. – М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, С. 537-542.
Отношение общества и его «ключевых» групп к филантропической деятельности в России. – М.: Агентство социальной информации, 2003.
Паппэ Я. (2003) Закат российских чеболей // Эксперт. № 12.. С. 26-31.
Перегудов С. (2003) Корпорации, общество, государство: эволюция отношений. – М.,
Петров Н.(1999) Отношения «Центр – регионы» и перспективы территориально-государственного переустройства страны // Регионы России в 1998 г.: Ежегодное приложение к «Политическому альманаху России / Под ред. Петрова Н. – М., – С.57-69.
Петров Н.(2000) Федерализм по-российски // Pro et contra. – М. – т.5. - №1. – С. 7-33.
Полищук Л. (2006) Бизнесмены и филантропы // Pro et Contra.. № 1 (31).
Россель Э. (2005) Выступление на международной конференции «Инвестиционный климат в российских регионах. Роль корпоративного управления в развитии бизнеса в Уральском федеральном округе». Екатеринбург. 24 июня.
Рябов А.(2005) Самобытность вместо модернизации: Парадоксы российской политики в постстабилизационную эру. – М.: Московский центр Карнеги,.
Севортьян А., Барчукова Н.(2002) Некоммерческий сектор и власть в регионах России: пути сотрудничества. Результаты исследований. – М.,.
Силаев Н. (2006) Просвещенная олигархия // Эксперт.. №13. С. 84-91.
Туркин С. (2003) Социальные инвестиции в бизнесе. – М.: Русский университет, 2.
Черныш М., Иванова Е. (2004)Корпоративная социальная ответственность: общественные ожидания. – М.,.
Чирикова А.Е., Лапина Н.Ю., Шилова Л.С., Шишкин С.В. (отв. ред.) (2005) Бизнес как субъект социальной политики: должник, благодетель, партнер? /Независимый институт социальной политики. М.: ГУ–ВШЭ, 2005.
Чирикова А.(2005) Социальная политика в монопрофильном городе: корпорация и власть. // Социальная политика бизнеса в российских регионах. – М.: ИНИОН РАН,.
The Annual Report on Philanthropy for the Year 2004 ( 2005) Giving USA Foundation.
Burke E. (1999) Corporate community relations. – Praeger Publishers..
A European Roadmap for Businesses: Towards a Sustainable and Competitive Enterprise. (2005) CSR Europe.
Porter M., Kramer M. (2002) The Competitive Advantage of Corporate Philanthropy// Harvard Business Rev. Dec. P. 57-68.
После редактирования
А. Е. Чирикова
Взаимодействие власти и бизнеса в реализации социальной политики: региональная проекция
Москва 2007
Научный редактор С.В.Шишкин
Чирикова А. Е. Взаимодействие власти и бизнеса в реализации социальной политики: региональная проекция. — М.: Независимый институт социальной политики, 2007.
В исследовании, на примере трех российских регионов: Пермском крае, Ивановской и Свердловской областях, — проанализированы сложившиеся модели взаимодействия региональной власти и бизнеса при реализации социальной политики. Автор характеризует их как модели публичного либерализма, эпизодической кооперации, «большой стройки».
На примере пяти малых российских городов, в данной работе показано как экономический потенциал региона, политические стратегии власти и бизнеса влияют на характер проводимой социальной политики. Дается описание новых тенденций, характерных для взаимодействия власти, бизнеса и гражданского общества, как зарождающегося субъекта социальной политики современной России.
Сокращения:
СП — социальная политика
НКО — некоммерческие организации
ТОС — территориальное общественное самоуправление
Оглавление
Введение 4
1. Постановка проблемы: власть и бизнес как субъекты социальной политики 8
1.1 Почему российская власть заинтересована в социально-ответственном поведении бизнеса? 8
1.2 Бизнес как субъект социальной политики: от давления власти к собственным интересам 11
Основные выводы 13
2. Региональные практики реализации социальной политики: модели взаимодействия бизнеса и власти 15
2.1 Свердловская модель «большой стройки» 15
2.2 Пермский феномен: модель публичного либерализма 22
2.2.1 Предыстория, мотивация и особенности пермской модели публичного либерализма 22
2.2.2 Модель публичного либерализма в оценках политических и экономических акторов региона 29
2.2.3 Новые правила и ответные стратегии бизнеса на поле социальной политики 35
2.3 Ивановская модель эпизодической кооперации: на пороге перемен 42
2.3.1 Предыстория и особенности ивановской модели взаимодействия власти и бизнеса 42
2.3.2 Что ждет от власти ивановский бизнес? 48
Основные выводы 54
3. Богатые и бедные регионы: последствия для социальной политики 57
3.1 О соотношении внутрикорпоративной и внешней социальной политики в высокоразвитом и депрессивном регионах 57
3.2 Может ли бизнес в условиях депрессивного региона больше помогать власти и населению? 68
Основные выводы 73
4. Социальная политика в малых российских городах 77
4.1 Модель вынужденного патернализма: города Коряжма и Верхняя Пышма 77
4.2 Модель жесткой рационализации: город Добрянка 82
4.3 Модель социального партнерства: города Реж и Кунгур 85
Основные выводы 91
5. Социальное партнерство: взаимодействие власти, бизнеса и некоммерческих организаций 93
5.1 Некоммерческие организации, власть и бизнес: характеристика базовых тенденций 93
5.2 Диалог власти и общества по вопросам социальной политики: проблемы, позитивные образцы, перспективы 95
5.3 Некоммерческие организации и бизнес: взгляд в ближайшее будущее 100
Основные выводы 103
Заключение 105
Список использованной литературы 110
Введение
Проблема привлечения российского бизнеса к благотворительной деятельности традиционно обсуждается в рамках поиска дополнительных стимулов, привлекающих новых участников филантропической деятельности.
Первостепенной задачей в данном случае является стремление втянуть бизнес в оказание социальной поддержки регионам, городам, сельским поселениям, отдельным категориям граждан, действительно нуждающимся в подобной помощи. При этом практически не обсуждается вопрос о том, не мешает ли такая социальная нагрузка развитию самого бизнеса. Априори предполагается, что найденные стратегии поведения власти и характер ее взаимодействия с бизнесом являются единственно возможными и не могут быть подвержены ревизии.
Не ставится вопрос и о том, будет ли бизнес участвовать в филантропической деятельности, если власть перестанет изыскивать для этого новые стимулы, или вообще откажется от применения политики «кнута и пряника», оставив бизнес один на один со своими интересами и проблемами в сфере благотворительности.
Не случайно некоторые российские эксперты, давно и успешно занимающиеся изучением бизнеса в России, вполне определенно говорят о «феномене гиперответственности российского бизнеса».[16]
Если обратиться к опыту промышленно-развитых стран, в частности Америки, то можно убедиться в том, что подобная постановка проблемы совершенно оправдана. Процессы глобализации и конкуренции на товарных и финансовых рынках способствовали тому, что американские корпорации были вынуждены сменить свою политику ответственности бизнеса, которая была характерна для Америки в 1960—1980-х гг., на политику повышения доходности и капитализации компаний.[20]
Соответственно объемы корпоративной благотворительности снизились[3]. Одновременно столь же явно обозначилась и другая важная тенденция: в американской благотворительности стали преобладать частные вложения бизнесменов, по сравнению с пожертвованиями компаний[4].
Социальная ответственность бизнеса в европейском понимании, как отмечает Леонид Полищук, согласно принятым Европейской комиссией стандартам, выдвигает на передний план долгосрочную конкурентоспособность и приверженность корпораций этическим принципам и кодексам поведения в их коммерческой деятельности, политике занятости, природопользовании и др.[20] В меньшей степени европейская традиция настаивает на проведении масштабных благотворительных акций, а также на реализации социальных программ.[28]
Таким образом, и европейская практика свидетельствует о том, что усиленного «втягивания» компаний в благотворительную деятельность, а тем более узаконенной практики давления на бизнес со стороны государства с целью получения внебюджетных средств, в развитых европейских странах нет.
Описанные выше тенденции свидетельствуют о том, что общемировые тренды участия компаний в поддержке территорий и отдельных категорий населения своих стран, пережив свой оптимум, сегодня скорее имеют тенденцию к свертыванию, нежели росту, уступая место благотворительности отдельных бизнесменов и частных лиц. При этом востребованными оказываются только те направления поддержки, которые могут принести прибыль компании сегодня или в перспективе.
Реализация политики «разумного эгоизма» на поле благотворительности в западных странах, ее рационализация, осуществляется фактически под влиянием сигналов, идущих от инвесторов, собственников компаний с одной стороны, с другой — от самих граждан, которые формулируют свои ожидания бизнесу. Многие западные компании, активно участвуя в реализации социальных программ, тем самым фактически защищаются от возможных обвинений в нарушении этических принципов, несправедливом ведении бизнеса и недостаточном учете интересов вовлеченных сторон — стейкхолдеров.[20]
В свою очередь, государство и местная власть побуждают бизнес к благотворительности, используя лишь моральные аргументы, которые к тому же не являются жестким императивом для компаний. Роль государства в этом случае ограничена правовым и налоговым регулированием благотворительности.
В России ситуация складывается иначе. Государство, в лице как федеральной, так и региональной власти, осознанно прибегает к политике повсеместного привлечения бизнеса к реализации социальных проектов самого разного содержания, мотивируя нехваткой бюджетных средств, текущими задачами управления территориями, либо моральными обязательствами. При этом собственная линия государства позиционируется скорее как либеральная. Следуя этой логике, власти стремятся по возможности передать свои социальные обязательства всем, кто согласен их взять на себя, включая население, которое в итоге несет ответственность за качество своей жизни и уровень потребляемых социальных благ.
Разнообразие привлекаемой аргументации, специфика экономической и политической ситуации способствуют тому, что участие бизнеса в тех или иных проектах федеральной и региональной власти оказывается весьма масштабным и даже принимает в некоторых случаях системный характер.
Однако степень вовлеченности бизнеса в реализацию социальных программ остается различной от региона к региону. Уровень региональной дифференциации поведения бизнеса и власти при реализации СП если не нарастает, то является весьма значительным. Нечеткость стратегий, реализуемых федеральным центром в области СП, дает негласное разрешение регионам на поиск собственных региональных моделей, которыми они с успехом пользуются. И эту стратегию нельзя признать неразумной. Она отвечает логике здравого смысла и позволяет учитывать возможности территорий.
Возникает вопрос: какая из стратегий — мировая или российская, с ее региональным разнообразием, будет определяющей в последующие годы? Какая из них окажется доминирующей в разных по своему экономическому потенциалу территориях, будет ли она определяться персональными стратегиями политических лидеров, давлением Центра, или будет строиться исходя из ожиданий населения? Ответы на эти вопросы трудно найти без анализа региональных практик, без понимания факторов, которые предопределяют выбор того или иного направления движения.
Пытаясь найти ответы на поставленные вопросы, мы обратились к практикам взаимодействия бизнеса и власти на поле СП, сложившимся в различных российских регионах, различающихся между собой по уровню социально-экономического развития и характеру власти. Для исследования были выбраны Ивановская (2006), Свердловская (2005) и Пермская (2006) области.
Цель исследования: провести сравнительный анализ закономерностей поведения на поле социальной политики властных и экономических субъектов в условиях богатого и бедного регионов, найти различия в моделях и принципах этой политики, описать ее структурные и институциональные особенности.
Задачи исследования:
- Анализ и обобщение практики благотворительной деятельности бизнеса в исследуемых регионах.
- Описание набора побудительных стимулов, используемых властью для привлечения бизнеса к благотворительной деятельности в разных типах регионов.
- Оценка существующих принципов и стратегий реализации СП властными субъектами и бизнесом в регионах с разным уровнем экономического развития.
- Анализ институциональных форм взаимодействия между бизнесом и властью в разных типах регионов.
- Описание мотивации к изменению/сохранению существующих стратегий взаимодействия между бизнесом и властью.
- Обобщение предложений региональных элит относительно необходимых шагов со стороны федерального Центра для оптимизации социальной политики в регионах. Описание оптимальных стратегий для богатых и бедных регионов.
- Описание особенностей моделей взаимодействия между бизнесом и властью в малых городах.
- Анализ динамики взаимодействия власти, бизнеса и НКО в процессе реализации социальных задач на своих территориях.
В настоящем исследовании, как и в предыдущем, [26] основным источником данных послужила серия глубинных интервью с руководителями ведущих корпораций, представителями региональной исполнительной и законодательной власти, экспертами Ивановской, Пермской и Свердловской областей. Всего за 2006 г. было проведено 55 интервью. В аналитическую базу исследования вошли также 67 интервью, проведенные в 2005 г. в Свердловской области. Кроме того, для сравнительного анализа моделей взаимодействия власти и бизнеса на примере градообразующих компаний автором использованы данные 15-ти интервью, проведенные в 2004 г. в городе Коряжме (Архангельская область) при исследовании потенциала влияния региональных элит и косвенным образом затрагивающие тему данного исследования. Таким образом, был проанализирован массив из 137 интервью.
Готовность респондентов размышлять на ту или иную тему в заданном направлении была, естественно, неодинаковой применительно к разным сюжетам. Поэтому и ответы на поставленные вопросы имеют при описании результатов разную степень детализации.
Прежде чем приступить к анализу полученных результатов, хотелось бы выразить признательность тем, благодаря кому это исследование состоялось. В первую очередь автор выражает благодарность Татьяне Малевой и Научному совету Независимого института социальной политики за доверие и поддержку идеи дальнейшего исследования, предоставившим возможность проводить исследование на более широкой территории.
Автор выражает благодарность координатору проекта Наталье Канатовой, которая решала сложные организационные проблемы, возникающие по ходу проекта.
Искреннюю признательность хотелось бы выразить профессору Пермского государственного университета Олегу Подвинцеву, заместителю председателя Правительства Ивановской области Ольге Хасбулатовой, Председателю Торгово-промышленной палаты Ивановской области Леониду Иванову, сотруднику аппарата Правительства Ивановской области Юрию Валерьеву. Благодаря их поддержке автору удалось наиболее плодотворно провести данное исследование, охватив круг авторитетных лиц, действующих на поле социальной политики, как во власти, так и в бизнесе. А также безмерная благодарность респондентам, которые в полной мере являются соавторами данной работы.
Глава 1. Постановка проблемы: власть и бизнес как субъекты социальной политики
Раздел 1. Почему российская власть заинтересована в социально-ответственном поведении бизнеса?
В регионах, как и повсюду в России, власть пока не в состоянии справляться с теми масштабными задачами в социальной сфере, которые сопровождают становление рыночных отношений. Третий сектор, партии и гражданское общество в целом также пока не сформировались как авторитетные и системные акторы на поле СП.
Список использованной литературы
1. Абдуллин Т. М. От программы социальной ипотеки ждем огромного эффекта / Т.М.Абдуллин // Республика Татарстан. — 2004. — 14 окт.
2. Алейниченко Э. Р. Тенденции и возможности развития корпоративной благотворительности в России / Э.Р.Алейниченко // Государственное управление в ХХI в.: традиции и новации — М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2006. — С. 498—501.
3. Бизнес как субъект социальной политики: должник, благодетель, партнер? / [А.Е.Чирикова и др.]; под ред. С.В.Шишкина; Независимый институт социальной политики. — М.: ГУ-ВШЭ, 2005.
4. Город и бизнес: формирование социальной ответственности российских компаний / Под ред. М.Либоракиной. — М.: Фонд «Институт экономики города». — 2003.
5. Градообразующее предприятие и управление социальной сферой малого северного города: социологический анализ / [В.Г.Попов и др.]; — Екатеринбург: УрАГС, 2004.
6. Доклад о социальных инвестициях в России / [Литовченко С. и др.]; — М., — 2004.
7. Ежегодный доклад уполномоченного по правам человека в Пермской области — Пермь, — 2005.
8. Ивченко С. В. Город и бизнес: формирование социальной ответственности российских компаний. / С.В.Ивченко. М.И.Либоракина, Т.С.Сиваева; Под ред. М.И.Либоракиной. — М.: Фонд «Институт экономики города», 2003.
9. Инвестиционный климат в российских регионах. Роль корпоративного управления в развитии бизнеса в Уральском федеральном округе [Выступления участников конференции на www.nccg.ru] / Э.Э.Россель // Выступление губернатора Свердловской области Росселя Э. Э. на открытии конференции Екатеринбург, —2005. — 24 июня. Режим доступа: http://www.nccg.ru/site.xp/050048048053124052056051124.html
10. Ковалева Г. А. Преодоление бедности — одна из важнейших задач концепции «Сбережения населения Свердловской области» / Г.А.Ковалева // [http://www.midural.ru]. — Министерство экономики и труда Свердловской области. Публикации.— 2004. — Режим доступа: http://www.midural.ru/minek/Public/Piblic.html
11. Козырева П. М. Новые тенденции в предоставлении социальных гарантий и льгот на предприятиях / П.М.Козырева // Россия реформирующаяся. Ежегодник за 2005 год / — М.: ИС РАН, 2006.
12. Мониторинг социальных программ: практические примеры / [А.Александрова и др.] — М.: Институт экономики города, 2005.
13. Никовская Л.И. Проблемные точки взаимодействия органов государственной власти и «третьего сектор» / Л.И. Никовская, В.Н.Якимец // Государственное управление в ХХI в.: традиции и новации. — М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 2006. — С. 528—537.
14. Новиков М. Л. Межсекторное взаимодействие как модель решения проблемы трудоустройства людей с инвалидностью / М.Л.Новиков // Государственное управление в ХХI в.: традиции и новации. — М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2006. — С. 537—542.
15. Отношение общества и его «ключевых» групп к филантропической деятельности в России. — М.: Агентство социальной информации, 2003.
16. Паппэ Я. Ш. Закат российских чеболей / Я.Ш.Паппэ // Эксперт. — 2003. — № 12. — С. 26—31.
17. Перегудов С. П. Корпорации, общество, государство: эволюция отношений. — М., — 2003.
18. Петров Н. В. Отношения «Центр — регионы» и перспективы территориально-государственного переустройства страны / Н.В.Петров // Регионы России в 1998 г.: Ежегодное приложение к «Политическому альманаху России. — М., — 1999. — С.57—69.
19. Петров Н. В. Федерализм по-российски / Н.В.Петров // Pro et contra. — 2000 — Т.5. — №1. — С. 7—33.
20. Полищук Л. И. Бизнесмены и филантропы / Л.И. Полищук // Pro et Contra. — 2006. — №1.
21. Рябов А. В. Самобытность вместо модернизации: Парадоксы российской политики в постстабилизационную эру / А.В.Рябов. — М.: Московский центр Карнеги, 2005.
22. Севортьян А. Некоммерческий сектор и власть в регионах России: пути сотрудничества. Результаты исследований / А.Севортьян, Н.Барчукова. — М., — 2002.
23. Силаев Н. Просвещенная олигархия / Н.Силаев // Эксперт. — 2006. — №13. — С. 84—91.
24. Туркин С. В. Социальные инвестиции в бизнесе / С.В.Туркин. — М.: Русский университет, 2003.
25. Черныш М. Ф. / М.Ф.Черныш, Е.А.Иванова; под ред. С.Е.Литовченко // Корпоративная социальная ответственность: общественные ожидания. — М., — 2004.
26. Чирикова А. Е. Социальная политика в монопрофильном городе: корпорация и власть / А.Е.Чирикова // Социальная политика бизнеса в российских регионах. — М.: ИНИОН РАН, 2005.
27. Чиркунов О. Просвещенная олигархия. Интервью. / Н.Силаев // Эксперт №13, — 2006, — С.89
28. A European Roadmap for Businesses: Towards a Sustainable and Competitive Enterprise. CSR Europe, 2005.
29. Burke E. Corporate community relations. — Praeger Publishers, 1999
30. Porter M. The Competitive Advantage of Corporate Philanthropy / M. Porter, M. Kramer // Harvard Business Rev. Dec. — 2002. — P. 57—68.
31. The Annual Report on Philanthropy for the Year 2004 Giving USA Foundation. — 2005.
[1] Так по оценкам американских аналитиков за последние 15 лет ХХ-го столетия доля пожертвований в прибыли компаний сократилась наполовину, по сравнению с серединой 1980-х гг., когда был достигнут пик благотворительности (Porter M., Kramer M., 2002)
[2] В 2004 году вложения компаний в благотворительность составили 5% или 12 млрд. дол., в то время как частные лица отдали на благотворительность 190 млрд. дол, что составило около 75% средств, поступивших от компаний для филантропических целей (The Annual Report on Philanthropy for the Year 2004).
[3] Так по оценкам американских аналитиков за последние 15 лет ХХ-го столетия доля пожертвований в прибыли компаний сократилась наполовину, по сравнению с серединой 1980-х гг., когда был достигнут пик благотворительности (Porter M., Kramer M., 2002)
[4] В 2004 году вложения компаний в благотворительность составили 5% или 12 млрд. дол., в то время как частные лица отдали на благотворительность 190 млрд. дол, что составило около 75% средств, поступивших от компаний для филантропических целей (The Annual Report on Philanthropy for the Year 2004).
