На правах рукописи
Синегубов
Станислав Николаевич
Германо-английское морское соперничество в 1900-1914 гг.
07. 00. 03 – всеобщая история
(новая и новейшая история)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора историческихнаук
Тюмень – 2010
Диссертация выполнена на кафедре новой истории и международных отношений ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет»
Научный консультант: доктор исторических наук, доцент
Шилов Сергей Павлович
Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор
Массов Александр Яковлевич
доктор исторических наук, профессор
Пленков Олег Юрьевич
доктор исторических наук, профессор
Степанова Вероника Владимировна
Ведущая организация: ГОУ ВПО «Омский государственный
университет им. Ф. М. Достоевского»
Защита состоится 16 апреля 2010 г. в 1000 на заседании диссертационного совета Д 212.274.04 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет» по адресу: 625003, г. Тюмень, ул. Ленина 23, ауд. 516.
С диссертацией можно ознакомиться в Информационно-библиотечном центре ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет».
Автореферат разослан 15 марта 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
доктор исторических наук, профессор З. Н. Сокова
Общая характеристика работы
Актуальность исследования. В начале XX в. милитаризация стран Европы, а также США и Японии достигла беспрецедентного масштаба. Последствия оказались губительными для экономики многих государств, для жизней и судеб миллионов людей. Составной частью милитаризма стала гонка морских вооружений и сопутствующая ей идеология. Историки дали этому название – «идеология нового маринизма». Ее теоретики в лице англичан братьев Ф. и Дж. Коломбов и американца А. Т. Мэхэна были убеждены, что только сильный линейный флот может обеспечить государству статус великой державы, дать в руки эффективный инструмент внешней политики. Поэтому не случайно в период обострения отношений между ведущими странами Европы, США и Японии в борьбе за передел поделенного мира идеология «нового маринизма» получила такую популярность и распространенность. При этом ее влиянию поддались не только так называемые державы «первого ранга», но и страны более «низкого порядка». Они пытались с помощью флота, построенного на новых принципах и новейших военных технологиях, упрочить свои позиции в регионах.
Практическое воплощение основных положений «нового маринизма» привело к острому соперничеству морских вооружений, прежде всего, между главными антагонистами начала XX в. – кайзеровской Германией и Великобританией. С учетом других экономических и политических противоречий между ними и возглавляемыми ими блоками это в конечном итоге привело к глобальной военно-политической катастрофе – Первой мировой войне. Об этом свидетельствуют многочисленные исследования по проблеме Первой мировой войны за последние 90 лет. В них достаточно ясно проводится мысль о том, что морское противостояние Берлина и Лондона наложило серьезный отпечаток как на двухсторонние, так и на международные отношения в первом десятилетии XX в. Поэтому даже с этой точки зрения «флотский феномен» достоин тщательного изучения. Тем более что до сих пор по данному вопросу у историков имеются самые противоположные суждения. Особенно жаркие споры вызывает морская политика кайзеровской Германии. В ней, как известно, определяющую роль играл адмирал А. Тирпиц. Именно благодаря его стараниям в 90-е гг. XIX в. был разработан план создания нового мощного флота страны, а затем после того, как он занял в 1897 г. пост министра, началось воплощение в жизнь задуманного проекта. Изначально антианглийская направленность военно-морской политики Тирпица, которая усугубляла другие экономические и политические противоречия между двумя странами, способствовала формированию сложной германо-английской «флотской коллизии» в начале XX в. Более того, «морской фактор» стал доминирующим в германо-английских отношениях. Он влиял самым непосредственным образом на общую политическую линию двух государств, приведшую их в конечном итоге к 1 августа 1914 г. К сожалению, перипетии морского соперничества Берлина и Лондона в 1900-1914 гг. имеют неоднозначную оценку в зарубежной исторической науке. Если говорить об отечественной историографии, то можно констатировать их недостаточную освещённость. Главным образом, это касается германской составляющей гонки морских вооружений на море.
Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена, во-первых, важностью изучения истории мировых конфликтов в предвоенный период; во-вторых, недостаточной проработанностью всех обстоятельств роли кайзеровской Германии в морском противостоянии с Англией перед Первой мировой войной.
Объектом исследования является военно-морская политика Германии и ее влияние на взаимоотношения с Великобританией в 1900-1914 гг. Предметом исследования выступает позиция военно-морских учреждений Германии, и в первую очередь министерства А. Тирпица, по ключевым проблемам существовавшего в предвоенные годы германо-английского морского соперничества.
Хронологические рамки работы укладываются в период 1900-1914 гг. Это объясняется тем, что в 1900 г. в Германии был принят второй флотский закон. С этого времени начался по настоящему реализовываться план Тирпица по созданию линейного германского флота. Эта политика вызвала негативную реакцию со стороны Великобритании, которая увидела в ней угрозу своей национальной безопасности, морскому и экономическому могуществу. Началась гонка вооружений на море. Она продолжалась вплоть до начала Первой мировой войны в 1914 г.
Состояние научной разработки проблемы. Период 1917-1991 гг. в отечественной историографии называется советским. Исследования событий в это время проводились только на основе марксистско-ленинской методологии, с позиции раскрытия классовой сущности политики государства и тесной взаимосвязи действий в области морского вооружения с внешней политикой. Вместе с тем это нисколько не умаляет значимость научных открытий, сделанных советскими историками. Указанный временной отрезок условно можно разделить на несколько подэтапов. Первый из них охватывал 1917-1941 гг. Одной из его особенностей являлась активная публикация архивных материалов[1], переводной и мемуарной литературы[2]. Это стимулировало исследователей к проведению научных изысканий, связанных с гонкой морских вооружений между Германией и Англией в начале XX в. При этом следует отметить, что указанная тема рассматривалась в основном контексте изучения международных отношений. Такие историки, как М. Н. Покровский, Е. В. Тарле, Н. П. Полетика, а также молодой ещё в те годы В. М. Хвостов подчеркивали, что германские морские амбиции, направленные на создание линейного флота, легли в основу германо-английских противоречий [3]. В силу малодоступности архивных данных исследователи в недостаточно полной мере освятили внешнеполитические проблемы германского маринизма. Тем не менее, сделанные ими тогда некоторые выводы о германо-английском морском соперничестве уже тогда носили определенный дискуссионный характер. Так, например, Н. П. Полетика был не согласен, как ему казалось, с однозначным утверждением мэтра российской исторической науки Е. В. Тарле о том, что Великобритания всегда могла сохранять роль лидера в гонке морских вооружений. Это, по его мнению, не отражало истинного положения дел по данной проблеме[4]. Вместе с тем ученый не оспаривал принципиального положения о непреодолимости германо-английского морского антагонизма мирными путями. В. М. Хвостов в работах предвоенных лет последовательно доказывал тезис о том, что именно флотский фактор предопределил антианглийскую направленность внешней политики кайзеровской Германии[5].
Более полно и всесторонне это положение получило отражение в капитальном труде ученого «История дипломатии. Т. 2.»[6]. Этим исследованием открывается следующий подэтап отечественной историографии, охвативший вторую половину 40-х - конец 80-х гг. XX в. Для него характерен также международный аспект изучения проблемы флотского соперничества, но только на более широкой источниковой основе (после Отечественной войны у историков появилась большая возможность работать не только в советских, но и в зарубежных архивах). Из наиболее значимых работ можно выделить монографии В. М. Хвостова[7], Ф. А. Ротштейна[8], А. С. Ерусалимского[9]. Если в книгах последних двух авторов основное внимание уделено экономико-политическим и военным аспектам зарождения германо-английского морского антагонизма в конце XIX в., то в исследовании В. М. Хвостова последовательно охарактеризованы все этапы дальнейшего его развития в 1900-1914 гг.
В 50-80 гг. XX в. появляются и работы более узкой направленности, раскрывающие отдельные стороны флотского соперничества. Так статьи Н. П. Полетики[10] и часть его труда «Возникновение Первой мировой войны (июльский кризис 1914 г.)»[11] были посвящены тирпицевским планам военно-морского строительства. В результате анализа материала, который был в его распоряжении, автор пришел к следующим выводам: флотское строительство главы германского военно-морского ведомства было направлено против Англии, морское соперничество между странами явилось одним из катализаторов Первой мировой войны и ответственность за это лежит на обеих сторонах. В работах адмирала В. А. Алафузова[12] анализировались немецкие оперативные военно-морские планы против британцев перед Первой мировой войной. По убеждению автора, они отличались «примитивность и непродуманность», что объективно не давало оснований надеяться на победу на море.
В 1972 г. известный советский историк Н. А. Ерофеев опубликовал интересную статью «Английская колониальная политика и закон о флоте 1889 г.»[13]. В ней он вернулся к теме об ответственности английских правящих кругов за гонку морских вооружений в начале XX столетия, поднятой им еще в конце 50-х гг[14]. Автор проанализировал социальные и политические факторы, которые способствовали принятию британцами первой флотской программы в мире. Это, по его мнению, подстегнуло гонку морских вооружений между ведущими державами, выводя ее на качественно иной уровень. В биографическом исследовании В. Г. Трухановского, посвященном жизни и деятельности У. Черчилля[15], определенное место отводится характеристике морских противоречий между Лондоном и Берлином в 1911-1914 гг. Именно в это время Черчилль занимал пост первого лорда британского Адмиралтейства. Благодаря его стараниям, как считает исследователь, английская флотская политика значительно усилилась ввиду «германской угрозы», и страна смогла хорошо подготовиться к войне на море.
Проблема борьбы Германии за опорные морские базы по всему миру в конце XIX- начале XX вв. впервые была поднята и рассмотрена в работе Б. М. Туполева[16]. Имея в своем распоряжении ранее неизвестные в отечественной историографии материалы из Политического архива в Бонне, историк доказал серьезность намерений Тирпица закрепить за Германией опорные пункты на островах Тихого океана, в Центральной Америке, в Малаккском проливе, в Марокко и в Средиземном море. Разработка подобных планов осуществлялась в русле, объявленной Берлином «мировой политики». Закономерно, что активизация «заморской» деятельности Германии вызывала серьезное сопротивление со стороны англичан. Это вносило дополнительные противоречия в непростые отношения между двумя странами.
Во второй половине 80-х гг. XX в. Н. Ф. Сокольская поставила непростую задачу в рамках статьи комплексно проанализировать немецкую флотскую политику и определить ее влияние на развитие англо-германских отношений[17]. Ограниченные рамки работы не позволили автору подробно рассмотреть все перипетии германской военно-морской политики. Тем не менее, узловые ее вехи были обозначены ввиде флотских законов 1898 г. и 1900 г., а также новелл 1906 г. 1908 г. и 1912 г. В Лондоне, по справедливому замечанию историка, действия немцев расценили не иначе, как намерение оспорить мировое морское могущество англичан. В результате между двумя государствами сформировались непримиримые противоречия. Исследователь затронул и такую тему как переговоры между Берлином и Лондоном по флотской проблеме. Однако автор только обозначила ее, посвятив августовским переговорам 1908 г. лишь несколько строк. Последующие контакты представителей двух стран по целому ряду вопросов, имеющих отношение к флотскому строительству, остались вне поля зрения.
С начала 90-х гг. XX в. начался новейший этап отечественной историографии. Он характеризуется заметным расширением диапазона методов научных изысканий, возможностью привлекать иностранные архивные источники (от официальных ведомственных материалов до периодических изданий), ранее недоступных для российских ученых. В результате отмечается изменение тематики и повышение качества исторических работ. В числе исследований, написанных и опубликованных в 90-х гг. XX в особого внимания заслуживают труды уссурийского исследователя, представителя ленинградской исторической школы Д. В. Лихарева[18]. В них ученый рассматривает проблему морского соперничества. Причем препарирование темы происходит с позиции оценки британской флотской политики в начале XX в. По мнению историка, ее антигерманская направленность окончательно была определенна при Фишере в 1904 г., когда он занял пост первого морского лорда Адмиралтейства. В последующие годы происходило только ее усиление. Автор наглядно это показал, характеризуя «фишеровское правление» в 1904- 1910 гг. Ярким проявлением антигерманизма стала «морская паника» в марте 1909 г. в результате которой англичане приняли максимальную судостроительную программу на 1909/10 г.
Затронутый Д. В. Лихаревым военный аспект флотского соперничества между Англией и Германией в предвоенные годы получил дополнительное рассмотрение в книге А. Больных, вышедшей в 2003 году[19]. Издание посвящено обстоятельному анализу всех морских столкновений германского флота Открытого моря и британского Гранд Флита в годы Первой мировой войны. При этом первостепенное внимание автор уделил подготовке, ходу и результатам Ютландского сражения 1916 г. Однако в предисловии книги он раскрывает военные особенности флотского строительства в Германии и в Англии, начиная с «дредноутной революции» и до первых залпов Великой войны. Поэтому данная работа представляет интерес именно с позиций понимания того, чего же достигли две державы на протяжении восьми лет очень напряженного военно-морского соревнования и оправдали ли себя, прежде всего, с военной точки зрения, понесенные ими финансовые затраты.
Сопоставимым с книгой А. Больных является труд А. Е. Тараса[20]. В этом издании дается оценка военной подготовки флотов каждого из участников Антанты и Тройственного союза. После краткой характеристики военно-морского строительства Англии и Германии в предвоенные годы автор на конкретных цифрах демонстрирует, с какими показателями страны подошли к 1 августа 1914 г. Из приведенных данных следует, что немцы, несмотря на все их старания, так и не смогли приблизиться к флотскому потенциалу британцев. Они отставали не только по судам додредноутного типа, но и даже по новейшим дредноутным кораблям.
В 2004 г. в издательстве Тюменского государственного университета вышла книга С. П. Шилова, посвященная, изучению проблемы взаимоотношений Германии и России по флотским делам[21]. Однако фоном для размышления над ней является военно-морское соревнование Берлина и Лондона. Особенно это хорошо просматривается в параграфах книги, где речь идет о захвате немцами Цзяочжоу, о влиянии «комплекса - Копенгаген», о начале русско-японской войны и позиции ведомства Тирпица, об интернировании российских кораблей в Цзяочжоу, о гулльском инциденте и о поставках немцами угля для эскадры З. П. Рожественского. Суждения автора основываются на оригинальных немецких архивных материалах, что придает труду большую научную значимость.
Последней работой в отечественной историографии, в которой в качестве одного из предметов исследования выступает морское соперничество Англии и Германии, стала монография Е. В. Романовой[22]. Книга написана на основе богатых и разнообразных опубликованных и неопубликованных отечественных и зарубежных источников. Как показала Е. В. Романова, программа строительства флота Тирпица отразила несовместимые с интересами Великобритании претензии Германии на статус «мировой державы». Конфликт в этой области вылился в морское соперничество. Интересными и важными являются замечания историка относительно того, почему британцы, имея преимущество в военно-морских силах над немцами, все же не предприняли попытки силовым путем решить проблему «германской морской угрозы». Ответ, по мнению Е. В. Романовой, заключается в некоторой «разнонаправленности» внешней политики Великобритании, которая стала быстро исчезать после Боснийского, Второго марокканского кризисов, показавших неизбежность военного столкновения с Германией. Несмотря на довольно подробное изложение перипетий морского соперничества Лондона и Берлина, все-таки некоторые аспекты остались в тени. Речь идет о переговорном процессе между представителями двух стран в период 1908-1912 гг. по целому ряду принципиальных вопросов. Кроме того, как и Д. В. Лихарев, Е. В. Романова рассматривает поставленные ею вопросы, прежде всего с «английских» позиций. Об этом говорит и название книги, и преимущественное использование британских источников и исследовательской литературы. Это не умаляет достоинств исследования. Однако для более полного и всестороннего освещёния темы не хватает, как представляется, дополнительного «немецкого» взгляда.
Таким образом, подчеркивая вклад отечественных историков в исследование проблемы германо-английского морского соперничества перед Первой мировой войной, следует констатировать ее недостаточную изученность по целому ряду аспектов. Необходимо указать на актуальность вопросов, связанных с предысторией германского флота начала XX в., а также касающихся идеологических и стратегических основ плана Тирпица. Подлежит дополнительному изучению целый ряд внешнеполитических проблем германского маринизма в отношении Великобритании, особенно в так называемый период «опасной зоны».
Значимых результатов в изучении проблемы флотского антагонизма держав достигли зарубежные ученые. Заметный вклад в ее освещение сделали немецкие исследователи. После 1918 г. они уделяли много внимания военно-морской политике кайзеровской Германии на предвоенном этапе. Одной из главных движущих сил, подталкивавших их к научным изысканиям, была проблема «виновности» страны в развязывании Первой мировой войны. Различное ее решение предопределило деление историков на консерваторов и либералов. Среди первых особо можно выделить У. Хасселя[23], Г. Хальмана[24], А. Трота[25], Г. Херцфельда[26], Б. Михалика[27], Х. Ферниса[28] и Г. Эрдбрюгера[29]. Они считали, что Германия не стремилась к войне, когда осуществляла строительство флота. Поэтому нет никаких оснований для утверждения об антианглийской направленности флотской политики Тирпица. Более того, Берлин стремился установить тесные контакты и с Англией, и Францией, и Россией, чтобы избежать напряженности в европейских отношениях. В виду неудач этих попыток Германии пришлось усиливать свои военно-морские силы. Кроме того, в их трудах проводиться мысль о том, что вина за обострение флотской проблемы лежит на Англии. Именно ее политическое и военно-морское руководство проводило антигерманскую политику.
К либеральным историкам в межвоенный период, пытавшимся переосмыслить проблему строительства флота, относились Э. Кер[30] и Г. Хальгартен[31]. В своих трудах они доказывали, что морская политика вильгельмовской Германии определялась, прежде всего, экономическими и социальными интересами крупной, особенно военной, промышленности. В ней также выражали большую заинтересованность определенные партии, союзы, общественные группы, стремившиеся к получению политических дивидендов. Э. Кер и Г. Хальгартен стали первыми исследователями в германской историографии, заявившими о примате внутренней политики над внешней. Изменение политической обстановки в Германии в начале 30-х гг. XX в. привело к забвению книг ученых. Только после Второй мировой войны о них опять вспомнили. Более того, в 70-90-е гг. XX в. в германской историографии появились последователи этих выдающихся ученых.
В послевоенное время консервативное и либеральное течения в западной немецкой исторической науке сохранялись, и ее представители продолжали скрещивать копья в научных спорах. Одним из крупных и ярких представителей консерваторов был В. Хубач[32]. Основываясь на новых, ранее неизвестных документах, он оправдывал флотскую политику Тирпица. Одним из главных тезисов его исследований сводился к тому, что стратегия главы военно-морского ведомства носила оборонный характер, а потому не могла быть антианглийской по своей сути. Более того, строящейся флот должен был сделать Германию привлекательной для союза, в том числе и с Англией. В 70-90-е гг. XX в. сторонники оборонного характера флотской политики Тирпица в лице К. Шака[33], Ю. Ровера[34], Ф. Хуберти[35], М. Залевски[36], Ф. Уле-Ветлера[37] находили новые аргументы в пользу ее обоснования. Впрочем, уже в конце 40-х гг. XX в. исследователи либерального течения начали опровергать этот тезис. Р. Штадельман[38] и Л. Дехио[39] были первыми, кто не просто, а доказательно заявили о наличии наступательных политических намерениях германской флотской политики. Тем самым была подготовлена почва для «фишеровского переворота» в западногерманской исторической науке. Как известно, Ф. Фишер своей книгой «Рывок к мировому господству»[40] произвел своеобразную научную сенсацию. Он серьезно укрепил позиции либералов, аргументировано, со ссылкой на новые архивные документы, доказывая не только агрессивность внешней политики Германии, но и ее вину за развязывание Первой мировой войны[41]. У Фишера оказались достойные ученики в лице таких известных историков, как Ф. Р. Бергхан[42], В. Дайст[43], М. Эпкенханс[44]. В своих солидных и научно обоснованных монографиях они подняли целый пласт проблем флотской политики кайзеровской Германии в предвоенный период. Историки обосновывали активный характер плана Тирпица. Они проследили все этапы его реализации, показали деятельную роль военно-морского ведомства в пропаганде идей флота в немецком обществе, раскрыли связь активного флотского строительства с интересами крупных военных промышленных групп страны. Высказанный Бергханом тезис об антианглийской направленности флотской политики получил подтверждение в книгах Дайста и Эпкенханса.
В работах других западногерманских историков, вышедших в свет в 70- 90 е гг. XX в. и в начале XXI в., поднимались разные проблемы флотской политики Германии. В частности, речь шла о вопросах формирования морского офицерского корпуса[45], об истории германского флота в 70-90 гг. XIX в.[46], о военных и политических причинах, повлиявших на возникновение плана Тирпица[47]. Определенное внимание уделялось анализу программе германского военного судостроения[48], рассмотрению борьбы с британцами за ее реализацию в 1900-1914 гг.[49]
На фоне западногерманских историков достижения исследователей ГДР выглядели не столь впечатляющими. В обобщающих и в специальных работах таких ученых, как А. Норден, Ю. Кучинский, Г. Гейдорн, В. Гуче, Б. Каулиш, Ю. Лампе и некоторых других, помимо общей характеристики флотской политики Тирпица, в основном рассматривались внутриполитические вопросы германского военно-морского строительства. Конкретные проблемы внешней политики в связи с его осуществлением, как правило[50], оставались вне поля зрения историков.
Таким образом, германская историография изначально не была едина в оценках флотской политики Тирпица. В межвоенный период в ней сформировалось два направления – консервативное и либеральное. Они видоизменено существовали и в послевоенное время в ФРГ и сохраняются до сих пор. Много внимания историки уделили анализу политики военно-морского статс-секретаря в период прохождения так называемой «опасной зоны». Достаточно подробно они рассмотрели военный аспект флотских законов 1898 г., 1900 г. и новелл 1906 г., 1908 г., 1912 г. Тщательно ими был проработан вопрос взаимосвязи интересов промышленных групп германского капитала, особенно имеющих отношение к военной промышленности, с осуществляемым государством флотским строительством. В меньшей степени историки проникли во все перипетии дипломатического противостояния Берлина и Лондона по проблемам заключения соглашений о флоте, об информационном обмене о строящихся судах. Как представляется, не совсем полным является и анализ кризисных ситуаций в двухсторонних отношениях конца 1904-1905 гг. и лета-осени 1911 г, раскрытие их связи с германским флотским строительством.
Весомый вклад в изучение проблемы морского соперничества Германии и Великобритании внесли англоязычные историки. Одной из лучших работ в межвоенный период считается исследование английского профессора Э. Л. Вудворда[51]. Историк использовал все доступные в то время архивные и опубликованные документы, а также материалы прессы. Историк полностью оправдывает действия либерального правительства Г. Асквита в деле морского соперничества с кайзеровской Германией. Он считает, что в большей степени вина за конфронтацию вокруг флотской проблемы между двумя государствами лежит исключительно на императоре Вильгельме II и военно-морском статс-секретаре Тирпице. В то время как первый морской лорд Адмиралтейства Дж. Фишер вынужден был в своей морской политике отвечать на вызовы с немецкой стороны. Поэтому его вина за гонку морских вооружений является меньшей. Историк ставит ему в упрек создание атмосферы излишней секретности вокруг проекта «Дредноут» и резкие высказывания в адрес немцев. Эти действия, по мнению Вудворда, не способствовали нормализации отношений между Лондоном Берлином. Исходя из приведенных характеристик, совершенно очевидно, что оценка германо-британского морского противостояния осуществлялась ученым с англофильских позиций. Это вполне объяснимо, если учитывать господствующую политико-идеологическую обстановку в Европе вообще и в Англии, в частности, в конце 20-начале 30-х гг. XX в. Она была связана с поиском доказательств вины кайзеровской Германии за развязывание Первой мировой войны. Такая идеологическая предопределенность не могла не сказаться и на других изданиях, посвященных морской тематике и в особенности флотскому соперничеству немцев и англичан. Среди них, в первую очередь, следует назвать почти классические труды американца А. Мардера[52]. В них красной нитью на фоне интересного и разнообразного фактического материала проводиться мысль о том, что усиление британской флотской политики, особенно в период «эры Фишера», явилось почти вынужденной мерой. Это стало ответом на морской вызов, брошенный Англии со стороны военно-политического руководства Германии во главе с кайзером Вильгельмом II и Тирпицем. Со своими традиционными противниками Францией и Россией Великобритания сумела уладить проблемы. Однако их место заняли немцы с их наступательной внешней и морской политикой. В этих обстоятельствах британцы в интересах своей национальной безопасности вынуждены были прибегнуть к усилению морской мощи.
С 1960-х гг. историки получили доступ к военно-морским документам Германии, оказавшимся в руках союзников после Второй мировой войны. Кроме того, для них были открыты двери архива британского Адмиралтейства, что способствовало началу всестороннего исследования различных аспектов англо-германского морского соперничества и быстрому появлению целой серии новых работ по этой теме. Среди них особо были заметны труды Дж. Стейнберга[53]. В них обосновывался тезис об антианглийской направленности флотской политики Германии с конца 90-х гг. XX в. Поэтому, по мнению ученого, движение Европы к военной катастрофе началось уже в 1897 г., когда Тирпиц стал главой военно-морского ведомства. Британское политическое руководство, несмотря на призывы Фишера осуществить «копенгагирование немецкого флота», попыталось в 1904-1912 гг. урегулировать «германскую морскую угрозу» мирным путем. Однако эти усилия закончились провалом, прежде всего по вине немцев.
Тема стратегических морских планов Дж. Фишера стала одной из обсуждаемых на страницах англоязычных изданий в конце 60-х - в 90-е гг. XX в. Высказанное С. Р. Уильямсоном положение о том, что Фишер подчинил все стратегические планы Адмиралтейства решению только «германской проблемы» в ущерб англо-французскому военному взаимодействию[54], вызвало возражение среди историков. Дж. Сумида в своих трудах[55], ссылаясь на многочисленные документы, доказывал, что стратегическое планирование Дж. Фишера, в той форме, в которой оно осуществлялось, являлось обоснованным. Более того, оно, в условиях резкого флотского противостояния с Германией, было просто необходимым. Если бы Фишер не предпринимал указанных действий, то Великобритании в последующем пришлось бы расплачиваться за недальновидность своей политики более высокой ценой.
Много рассуждений о военно-политической значимости деятельности первого морского лорда Адмиралтейства можно найти в работах Н. Ламберта[56]. Исследователь называет флотскую политику Фишера «революцией». Главным внешним фактором, вызвавшим ее к жизни, стала военно-судостроительная программа Тирпица. Официальный Лондон увидел в действиях немцев угрозу британскому морскому могуществу. Поэтому в Адмиралтействе прилагали все усилия, чтобы поддерживать достаточное превосходство английского флота над германским. Определяющим элементом стратегии Фишера, как показывает историк, являлось наступление. Тем не менее, первый морской лорд рассматривал варианты, связанные с формированием так называемой «оборонной флотилии». Главные принципы морской политики были сохранены и после его ухода из Адмиралтейства. Ученый наглядно показал это на примере характеристики флотских мероприятий в 1913-1914 гг.
Хорошим дополнением к размышлениям о деятельности Фишера служит книга Р. Ф. Маккея[57]. В ней наряду с оценками профессиональных качеств приводится немало биографических фактов, которые показывают его как человека со своими достоинствами и недостатками.
На конец 70-х - начало 80-х гг. XX в. приходится научная активность известного американского историка П. М. Кеннеди. Центром его изысканий становится широкий круг вопросов англо-германских отношений конца XIX- начала XX вв.[58] Автор считает, что морская политика Тирпица носила агрессивный характер и направлялась против Англии. Это, по его мнению, являлось стратегической ошибкой, учитывая экономический и военный потенциал Великобритании. Однако действия немецкого военно-морского министра диктовались не столько его личными амбициями, сколько интересами промышленно-финансовых групп Германии. Именно экономические противоречия делали невозможным союз между двумя государствами. Они лежали в основе начавшейся гонки морских вооружений. Все это, с учетом быстро растущего военно-технического прогресса, неизбежно должно было привести к войне. Указанные тезисы получили развернутое и подробное изложение в итоговом капитальном исследовании, вышедшем в 1982 г.[59] В нем были проанализированы все главные сферы, в том числе и военно-морская, где разворачивался англо-германский антагонизм.
Большой вклад в изучение германской морской политики рубежа XIX и XX вв. внес канадский ученый И. Н. Ламби[60]. Он тщательным образом проработал документы штаба Адмиралтейства в военном архиве г. Фрайбурга. На основании этих и других материалов ученый сумел создать объемную и детально прописанную картину не только внешней политики кайзеровской Германии, но и военных планов ее морских стратегов в период 1862-1914 гг. Как показал историк, по мере роста мощи немецкого флота менялись и его оперативно-стратегические планы. Особенно это заметным образом проявилось после 1908 г., когда была принята очередная флотская новелла.
Среди работ англоязычных историков большой интерес представляют исследования американского историка П. Келли[61]. Он имел возможность работать в фондах военного архива г. Фрайбург и изучать деятельность Тирпица в его «доминистерский» период и на этапе 1897-1916 гг. В результате ученый проанализировал размышления «отца германского флота» по вопросам стратегии и тактики будущего германского линейного флота, оценил его вклад в развитие торпедного дела. Итогом исследований П. Келли стала его диссертационная работа, посвященная морской политике кайзеровской Германии в 1900-1914 гг.[62] Ученый, основываясь на архивных источниках и имеющейся литературе, приходит к выводу, что Тирпиц, осуществляя флотскую политику, исходил из стратегической задачи обеспечить Германию таким сильным «военным инструментом», который помогал бы ей успешно решать все внешнеполитические, а если надо, то и военные задачи. В условиях экономического и военно-морского доминирования в мире Великобритании германо-английский морской конфликт был неизбежен.
Из последних работ англоязычной историографии заслуживает внимание труд норвежского историка Р. Хобсона[63]. В нем подробно изучается морской империализм рубежа веков в странах Европы. Главный тезис, защищаемый ученым, сводится к тому, что план Тирпица не являлся каким-то феноменом, вызванным к жизни исключительно специфическими особенностями государственной, экономической, политической и военной жизни немецкой нации. Точно такие же морские проекты, но с определенными нюансами, создавали и англичане, и французы, и итальянцы, и австрийцы. Получается, что это явление было общим и характерным. Работа Р. Хобсона вызвала неоднозначную реакцию в научном мире. Это неудивительно, учитывая, что господствующей точкой зрения является та, согласно которой план Тирпица является порождением именно германского империализма с его особенными чертами.
Таким образом, краткий анализ англоязычной историографии показал большое внимание историков к проблеме германо-английского морского соперничества. Начиная с 20-х гг. XX в. и практически до наших дней, по ней были написаны многочисленные статьи и книги. Наибольшему освящению подверглись такие аспекты, как характер флотской политики двух государств, военно-политические и идейно-теоретические истоки плана Тирпица, его воплощение в жизнь и реакция на это Англии. Одной из центральных тем работ являлась тема оперативных и стратегических военно-морских разработок штаба Адмиралтейства на разных этапах развития германских военно-морских сил. Всестороннее рассмотрение в научных изданиях получили вопросы морской стратегии Фишера в 1904-19110 гг., его проекты превентивной войны против немцев.
Тем не менее, несмотря очевидные успехи в изучении германо-английского морского соперничества, нельзя не отметить наличие разных суждений исследователей. Это касается, прежде всего, оценок германской флотской политики. Нужно признать, что влияние политических веяний предыдущих лет, когда остро обсуждался вопрос ответственности стран за нагнетание напряженности в предвоенные годы, не преодолен до конца. Это заметно по работам немецких и англоязычных историков вплоть до наших дней. Тема флотской политики Тирпица по-прежнему остается «горячей». Одни историки оценивают ее как безальтернативную для Германии того времени, другие, наоборот, полагают, что имелись шансы вывести флотскую политику из тупика, в которую загнал ее сам Тирпиц, и тем самым воспрепятствовать скатыванию Германию в пропасть Первой мировой войны. Думается, что в такой ситуации требуется незаинтересованный взгляд на проблему со стороны, учитывающий не только все позиции, но и опирающийся на оригинальную источниковую базу, прежде всего немецкого происхождения.
При постановке цели и задач исследования необходимо учитывать специфику военно-морского руководства кайзеровской Германии. Оно осуществлялось тремя уже выше названными органами: военно-морским ведомством (иначе его называли морским министерством), морским кабинетом и штабом Адмиралтейства. С 1897 по 1916 гг. должность морского министра занимал А. Тирпиц. Его ведомство имело иерархичную структуру и состояло из разных подразделений. Основными вопросам, которыми оно занималось, были определение стратеги и тактики военно-морской политики государства, разработка флотских законов с их военно-политическим и финансовым обоснованием, информационно-агитационное обеспечение проведения флотских документов через рейхстаг, проектирование новых типов боевых кораблей. Оперативно-тактическое планирование с 1899 г. находилось в ведении штаба Адмиралтейства. До этого данной сферой управляло верховное командование флота. Оно было распущенно в 1899 г. по распоряжению кайзера в ходе реорганизации флотского управления. К компетенции штаба Адмиралтейства относилось ещё планирование и распределение кораблей для их службы в «отечественных и дальних водах», а также по возможным театрам боевых действий. Наконец, морской кабинет отвечал за обеспечение флота подготовленными кадрами. Над всеми названными органами управления находился кайзер. По конституции II рейха, принятой в 1871 г., он являлся главнокомандующим всех вооруженных сил.
Помимо указанных военно-морских структур отношение к «флотскому вопросу» имели и другие институты государственной власти. Речь идет, прежде всего, о рейхстаге, о политических партиях, о классах. Однако в силу исторической традиции, особенностей развития Германии, как единого государства, их роль не являлась определяющей в формировании идеологии и практики морской политики. Напротив, главными «игроками» здесь являлись кайзер, морской кабинет, военно-морское ведомство и штаб Адмиралтейства. В силу специфики германского маринизма их роль (особенно военно-морского ведомства) не ограничивалась только чисто «флотскими делами». Эти учреждения превышали свои ведомственные полномочия и оказывали прямое влияние на общегосударственную внутреннюю и внешнюю политику государства.
Основная цель исследования заключается в изучении теории и практики немецкого флотского строительства и влиянии ее на отношения кайзеровской Германии с Великобританией перед Первой мировой войной.
Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:
– определить военно-политические факторы, повлиявшие на формирование германо-английского антагонизма на море;
– выделить и охарактеризовать основные этапы германо-английского флотского соперничества в 1900-1914 гг.;
– исследовать политические кризисы в двухсторонних отношениях конца 1904-1905 гг. и июля-ноября 1911 г. на фоне активных действий Берлина по наращиванию морских вооружений;
– определить степень влияния германского флотского законодательства на переговорный процесс с Великобританией по морской проблеме;
– выявить этапы переговорного процесса между Берлином и Лондоном по флотской проблеме, включая вопросы обмена информацией о строящихся судах и политического соглашения;
– проанализировать причины неудач германо-английского «согласительного» процесса, связанного с морским вооружением и определить их влияние на формирование окончательной установки государств на войну;
– осветить борьбу военно-морского ведомства с рейхсканцлером и министерством иностранных дел по вопросу флотского строительства в 1908- 1914 гг. и показать степень ее воздействия на динамику германо-английских отношений.
Поставленная цель и задачи очертили круг привлекаемых источников. Осветить проблемы германо-английского морского соперничества начала XX в. позволяет изучение опубликованных и неопубликованных документов различных государственных учреждений кайзеровской Германии. Речь идет о военно-морском ведомстве, морском кабинете, штабе Адмиралтейства, канцелярии канцлера, министерстве иностранных дел. При раскрытии заявленной темы исследования основное внимание было уделено изучению фондов Федерального военного архива г. Фрайбург (BA-MA), а именно кайзеровского морского кабинета (Kaiserlichen Marinekabinett – RM 2), имперского военно-морского ведомства (Reichsmarineamt – RM 3), Главного штаба военно-морского флота (Admiralstab der Marine – RM 5), гросс-адмирала А. Тирпица (Nachla – № 253) и адмирала Г. А. Мюллера (Nachla – № 15). Хотя не столь масштабным, но, тем не мене, значимым при характеристике военно-морской политики вильгельмовской Германии было обращение к фондам Политического архива внешнеполитического ведомства г. Берлина (PA AA), а также к некоторым фондам государственных учреждений России, хранящихся в Российском государственном архиве военно-морского флота (РГА ВМФ) и в Российском государственном историческом архиве (РГИА). Большая часть архивных материалов впервые вводится в научный оборот в отечественной историографии.
В работе широко использовались зарубежные и отечественные публикации документов по проблемам международных отношений и германской военно-морской политики.
Учитывая существующую в науке классификацию исторических источников по типам и видам, в работе акцентируется внимание на письменных источниках и таких ее видах как делопроизводственная документация, документы личного происхождения, пресса, публицистика.
Первый вид – делопроизвозводственная документация. Она представлена в диссертации несколькими группами источников.
К первой группе следует отнести материалы переписки различных ведомств, в том числе военно-морских учреждений, министерств иностранных дел кайзеровской Германии, Великобритании и царской России. Они содержат документы политического, дипломатического и военно-стратегического характера. Очень значимой является, например, переписка морских атташе, аккредитованных в Лондоне, Санкт-Петербурге и Вашингтоне, с Тирпицем. Особенностью этих документов является то, что они носили периодический характер, отличались оперативностью и большим охватом самых различных вопросов, выходящих даже за рамки формальной компетенции атташе. Не случайно, например, один из главных упреков германского посла в Лондоне П. Меттерниха к военно-морскому атташе В. Виденману заключался в том, что тот «лез не свои дела» и давал политические рекомендации Тирпицу, что влияло в конечном итоге на формирование флотской политики Германии.
Морские атташе К. Кёрпер, В. Виденман, Э. Мюллер, П. Гинце, К. Бой-Эд являлись свидетелями многих значимых событий в непростых германо-английских отношениях. Чего стоят, например, донесения Кёрпера в августе 1906 г. Тогда он, находясь в свите Дж. Фишера, посетившего короля Эдуарда VII на его яхте «Виктория и Альберт» в порту Коу, сумел добыть очень значимые для Тирпица сведения. Они касались британских военно-морских строительных планов вплоть до 1917 г. Или, скажем, донесения Виденмана во второй половине 1908 г., и особенно в конце того же года. Уже тогда германский атташе предупреждал главу военно-морского ведомства о планируемой англичанами в марте 1909 г. «морской панике». Он даже называл количество линейных кораблей, которые будут одобрены к строительству британским парламентом на 1909-1910 финансовый год. Все это, несомненно, помогало Тирпицу готовить ответные меры. То же самое можно сказать и о донесениях британских морских атташе в Берлине П. Думаса, Х. Хиза и Х. Уотсона. Они информировали Адмиралтейство о подготовке к принятию флотских новелл 1906 г., 1908 г. и 1912 г. и помогали своему правительству выстраивать политическую линию в отношении Берлина.
Меньшая часть переписки немецких морских атташе представлена в публикациях солидных собраний документов, вышедших в 20-80-е гг. XX в.[64]
Они, к сожалению, дают только фрагментарное представление об изучаемой проблеме, не раскрывают все внутренние и внешние механизмы ее развития.
Определенный интерес представляют материалы германской и британской межведомственной переписки. Если говорить о Германии, то речь идет о группе документов Политического архива внешнеполитического ведомства, расположенного в Берлине. Корреспонденция из этих фондов позволяет судить о разных аспектах германо-английских отношениях, в частности в период первой половины 1907 г. На том отрезке времени происходил очередной виток напряженности между Лондоном и Берлином. В Германии даже полагали, что англичане собираются воевать против немцев. Причина таких воинственных настроений заключалась в германском флотском строительстве. В такой непростой обстановке рейхсканцлеру Б. Бюлову для выстраивания правильной политической линии требовалась достоверная информация. Он ее получал не только от посла П. Меттерниха и поверенного в делах В. Штумма, но и от военного, и военно-морского ведомств.
Важным дополнением к указанным материалам служат донесения российских морских агентов из Берлина, хранящиеся в фондах Главного и Морского генерального штабов РГА ВМФ. От них поступала самая разнообразная информация, характеризующая отношение между Лондоном и Берлином в связи с акциями военно-политического характера. Речь идет, например, о немецких новеллах 1906 г, 1908 г., 1912 г., о действиях Адмиралтейства в дни июльско-сентябрьского кризиса в 1911 г., о британской инициативе «Naval Holiday». Малая часть этих донесений была опубликована в сборнике документов, вышедшем в СССР перед Великой Отечественной войной[65].
Ко второй группе источников делопроизводственного комплекса относятся материалы, касающиеся оперативно-тактической работы германского штаба Адмиралтейства и его планов развертывания военно-морских сил на случай войны с Великобританией. Подобные разработки велись с 90-х гг. XIX в., когда германский флот по своей силе был шестым в мире. Однако по мере его усиления и определения Англии в качестве главного морского соперника эти работы стали носить постоянный характер. Документы штаба Адмиралтейства свидетельствуют об антианглийской направленности флотской политики Германии в «эру Тирпица».
К третьей группе источников указанного комплекса принадлежит документация немецкого и английского происхождения, имеющая отношение к международным аспектам германской военно-морской политики. В представленной работе она состоит из дипломатической переписки рейхсканцлеров Б. Бюлова и Т. Бетман-Гольвега, а также глав министерства иностранных дел О. Ф. Рихтхофена, Х. Чиршки, В. Ф. Шоена, А. Кидерлен-Вэхтера с послом в Лондоне П. Меттернихом, с другими представителями иностранного ведомства за границей. Эти документы находятся как в фондах кайзеровского морского кабинета Военного архива г. Фрайбург, так и в хранилищах Политического архива г. Бонна. Данные материалы позволяют судить о том, насколько остро и глубоко воспринималась рейхсканцлерами и министрами иностранных дел проблема «политической изоляции» Германии, вызванная активным флотским строительством.
К этой же группе источников следует отнести донесения английских и немецких дипломатических представителей, опубликованных в ряде документальных сборников. Речь идет о «Британских документах происхождения войны. 1898-1914»[66], о «Мираже силы: документы британской внешней политики. 1902-1922»[67] и об упоминаемой выше «Большой политике европейских кабинетов». В первых двух изданиях широко представлена переписка британского министра иностранных дел. Э. Грэя с английскими послами в Берлине и Санкт-Петербурге Ф. Лассэлсом, Э. Гошеном, А. Николсоном, французским послом в Лондоне М. П. Камбоном. На ее основании хорошо просматривается стратегическая линия британского правительства в отношении Германии в связи с осуществлением ею интенсивного военного судостроения. То же самое касается и немецких материалов, представленных в ««Большой политике европейских кабинетов». В них отражен довольно интенсивный обмен посланиями между канцелярией рейхсканцлера и иностранного ведомства со своими представителями за рубежом. Их содержанием были вопросы внешней политики государства в условиях нарастания германо-английского морского антагонизма. Некоторую информацию по этой теме можно почерпнуть и из переписки между императорами Вильгельмом II и Николаем II[68].
Четвертая группа источников делопроизводственного комплекса включает в себя стенографические отчеты заседаний рейхстага[69] и дебатов в английской палате общин по морскому бюджету в марте 1909 г.[70] Работа с немецкими парламентскими документами позволяет раскрыть влияние «партийного» фактора на формирование и корректировку флотской политики Тирпица, определить позиции ведущих партий страны в отношении двухсторонних кризисов. Выявление такого политического настроения было значимо. Оно отражало состояние духа германского общества и показывало, насколько велика была его готовность и решимость построить большой флот. Общественное мнение учитывалось Тирпицем и кайзером при осуществлении задуманных планов. Не случайно глава военно-морского ведомства в качестве одного из аргументов против предложения Бюлова снизить темпы флотского строительства указывал на то, что немецкий народ этого просто не поймет в виду его профлотского настроения. Значимость материалов, касающихся бурного обсуждения в марте 1909 г. в нижней палате британского парламента морского бюджета 1909-1910 финансового года, очевидна. Они показывают, насколько болезненно воспринимали правительственные и оппозиционные круги «флотский энтузиазм» немцев. Любое официальное дополнение к флотскому закону 1900 г., а тем более «тайное» его ускорение, а именно так была интерпретирована информация о досрочной закладке в 1908 г. 2-х линейных кораблей, расценивалась британцами как стремление «тевтонцев» опрокинуть их морское господство в самое ближайшее время.
Ряд материалов названных групп делопроизводственной документации были опубликованы в известном сборнике документов «Вооружение под знаком вильгельмовской мировой политики»[71]. Он был составлен известными специалистами по германской истории конца XIX - начала XX вв. Ф. Р. Бергханом и В. Дайстом. Исследователи осуществили отбор документов, имеющих отношение к вооружению Германии в 1890-1914 гг. Авторы уделили внимание не только военной составляющей этой проблемы, но и её финансово-экономической стороне. Представленные ими материалы характеризуют также отношение партий и германской общественности в целом к процессу вооружения на суше и на море. Несмотря на многоплановость документов, многие из них отражают проблему германо-английского морского соперничества. Это, в частности, касается вопросов формирования военно-политической концепции Тирпица[72], подготовки и принятия флотских законов[73].
К пятой группе источников относятся материалы личного происхождения. Речь идет о частной переписке А. Тирпица (Nachla Tirpitz) и Г. А. Мюллера (Nachla Mller). Она хранится в Военном архиве г. Фрайбурга. В диссертации в основном были использованы записи военно-морского статс-секретаря. Они в полной мере отражают его взаимодействие с рейхсканцлером Бюловым, с морскими атташе в Лондоне Кёрпером, Виденманом и Э. Мюллером, а также с начальником морского кабинета Г. А. Мюллером по острым вопросам германо-английского противостояния. В них раскрывается позиция Тирпица относительно условий переговоров с британцами о флоте, об обмене информацией о строящихся судах, о политическом соглашении в 1908-1914 гг. Основная часть переписки Тирпица была опубликована в известном двухтомнике «Политические документы» в 1924-1926 гг.[74] Первый том в основном посвящен германо-английским морским противоречиям в начале XX в. Особый интерес в нем представляют донесения Виденмана, а также суждения самого министра о британской морской политике.
Второй вид письменных источников – мемуары, дневники государственных, военно-морских и военных деятелей Германии и Великобритании. В ткань их повествования включалась информация из личных архивов, секретные государственные материалы, к которым авторы по долгу службы имели доступ. Поэтому их суждения представляют большой интерес. Понятно, что этот вид исторического источника несет на себе и печать субъективности. Он отражает стремление их составителей оправдать собственные действия. Тем не менее, сопоставляя эти материалы с другими источниками, можно приблизиться к объективной оценке анализируемых событий. Среди использованных воспоминаний на первое место следует поставить мемуары Тирпица, «главного виновника» германо-английского морского соперничества. Впервые они были опубликованы в 1919 г.[75] (русский перевод 1957 г.)[76] Книга Тирпица очень содержательна, наполнена фактами, характеристиками, оценками. С первой страницы бывший военно-морской статс-секретарь пытается доказать своим читателям, что флот который строила Германия носил исключительно оборонительный характер. По его убеждению, в возникшем морском соперничестве с англичанами немцы являлись защищающейся стороной. Особенно часто эта мысль повторяется в главе «Англия и германский флот». Тирпиц считал, что Германия могла подружиться с Великобританией только «превратившись в бедную земледельческую страну»[77]. Чтобы не быть таковой и не оказаться раздавленной английским морским могуществом, ей надо было строить собственный флот. Такие действия британцы расценили как вызов, брошенный их мировому господству. В результате началось морское соревнование, входе которого англичане дважды могли нанести упреждающий удар по Германии – в 1904-1905 гг. и в 1911 г. Поэтому готовность к военным действиям они проявили ещё до 1914 г. В связи с этим у Тирпица не было никаких сомнений в виновности Лондона в развязывании Первой мировой войны[78]. Нельзя не упомянуть и воспоминания кайзера Вильгельма II[79], являвшегося, как известно, ярым сторонником нового германского флота. Однако его книги очень бедны материалам и фактами. Тем не менее, они могут использоваться для характеристики отдельных сложных ситуаций в германо-английских отношениях.
Из мемуаров других военно-морских деятелей Германии заслуживают внимания «заметки» начальника морского кабинета Г. А. Мюллера[80]. В них можно найти данные о разногласиях в высших политических и флотских кругах по вопросам темпов и сроков военного судостроения в стране. В книге В. Виденмана наряду с описаниями придворной жизни в Англии цитируются некоторые донесения морского атташе Тирпицу[81]. Отчасти они дублируют материалы упоминаемых «Политических документов», тем не менее, могут использованы при характеристике «морской паники» 1909 г. и переговорных процессов 1910-1912 гг.
Более значимыми и интересными являются дневниковые записи одного из сотрудников военно-морского ведомства А. Хопмана[82]. По ним можно судить о внутренней жизни министерства, о взаимоотношениях его главы с кайзером, рейхсканцлерами, начальниками штаба Адмиралтейства по вопросам принятия флотских новелл 1906 г., 1908 г. и 1912 г.
О настроениях немецких высших военных чинов в кризисные годы (1904-1905 гг, 1911 г.) позволяют судить мемуары Фр. Бернгарди[83], К. Эйнема[84], Г. Мольтке-младшего[85]. Если характеризовать их в целом, то эти генералы задолго до 1 августа 1914 г. твердили о неизбежности столкновения с англичанами. По их мнению, начинать войну надо было как можно раньше.
Из британских военно-морских мемуаристов по «содержательности и увлекательности» никто не может превзойти Дж. Фишера. Его воспоминания[86] и письма из архива, изданные А. Мардером[87], достаточно откровенно характеризуют намерения бывшего первого морского лорда Адмиралтейства в отношении Германии 1904-1910 гг. Фишер предлагал несколько раз «задушить» ее флот в зародыше. По его убеждению, это было вполне обоснованно, поскольку война с немцами все равно должна была рано или поздно состояться. Фактическим материалом насыщены воспоминания У. Черчилля, занимавшего пост морского министра в 1911-1915 гг.[88] Они наглядно демонстрируют усиленную работу англичан, особенно в последние предвоенные годы, по наращиванию морской мощи в виду реальной угрозы со стороны «демонических немцев». Автор не сомневается в исключительной вине Германии в гонке вооружений на море и в развязывании мировой войны. Откровенными можно назвать и воспоминания бывшего начальника оперативного отдела генерального штаба Г. Уилсона[89]. Они показывают, как проходила работа комитета имперской обороны (Committee of Imperial Defense) по планированию сухопутных операций с французами против немцев в 1906-1914 гг. В автобиографии Р. Б. Холдена[90], занимавшего пост военного министра в либеральном правительстве, полностью оправдывается бескомпромиссность позиции англичан на переговорах с представителями Германии по флоту в феврале 1912 г.
Определенный интерес для исследования германо-английского морского соперничества представляют мемуары и дневниковые записи государственных деятелей двух стран. Речь идет о воспоминаниях рейхсканцлеров Х. Гогенлоэ[91], Б. Бюлова[92], Т. Бетман-Гольвега[93], премьер-министра Г. Асквита[94], министра иностранных дел Э. Грэя [95] и о дневнике посла в Берлине Э. Гошена[96]. Они в разной степени полноты касаются флотского вопроса. Но больше всех о нем говорит Бюлов. Это неудивительно, поскольку он обеспечивал международное прикрытие прохождения Германией «опасной зоны» в 1900-1909 гг. В целом бывший рейхсканцлер, в отличие от Бетман-Гольвега, положительно оценивал деятельность Тирпица. Бюлов считал, что ему удалось провести страну через «опасную зону». По его мнению, к 1914 г. британцы уже не имели желания нападать на немцев. Только недальновидность политиков, пришедших после него к власти, ввергли Германию в пучину войны. В мемуарах Э. Грэя и Г. Асквита содержится больше общих рассуждений, в которых оправдывается их политика в отношении Берлина.
Третьим видом источника, который использовался в работе, является европейская пресса. Она, как чуткий барометр, реагировала на все изменения политики Берлина и Лондона, отражала настроение общественности на разворачивающееся соревнование флотов двух государств. Подбор периодических изданий осуществлялся как из германских и российских архивов, так и из фондов Российской национальной библиотеки в г. Санкт-Петербурге. При использовании печати учитывалась специфика страны. Так, например, в Германии в 1900-1914 гг. историки выделяют 11 политических направлений, которых придерживались газеты страны: от «дружественных правительству» до «беспартийных» и «независимых»[97]
. В то же самое время (в этом и заключается главная особенность германской действительности) подавляющая часть из них была под контролем правительственных органов и, прежде всего, министерства иностранных дел. Поэтому принципиальных отличий между «Deutsche Tageszeitung», тематику публикаций которой определял рейхсканцлер, официально проправительственной «Norddeutsche Allgemeine Zeitung», свободноконсервативной «Post» и независимой «Hamburger Nachrichten» не было. Из этого ряда выпадали немногие издания. Среди них можно назвать «Zukunft» М. Гардена и социал-демократическую «Vorwrts». В этом отношении английская пресса была менее зависима от государства. Это определялось сложившимися демократическими институтами общества, которые влияли на характер взаимоотношений власти и прессы. Вместе с тем и на британских островах были издания, которые ориентировались на высшие полититческие круги. К ним относились, например, «Times», «Saterday Review», «Morning Post» и некоторые другие.
К четвертому виду источников относится военно-морская публицистика Германии начала XX в. Ее использование дает возможность характеризовать позицию широкого круга людей, «болеющих» за флотское дело, определить их отношение к проводимой Тирпицем политике, выявить степень их влияния на нее. В Германии, например, «особый вес» имело слово известного специалиста по флоту Э. Ревентлова. Его брошюры, а также статьи в «berall», официальном издании Флотского союза, всегда вызывали общественный резонанс, заставляли военно-морское ведомство прислушиваться к этому «гласу народа».
Пятый вид источников включает в себя периодические издания специального назначения. Речь идет о выпусках журналов «Морской сборник», «Jahrbuch fr Deutschlands Seeinteresse. Nauticus» и «Jane’s Fighting Ships». Они рассматривались за период конца XIX - начала XX вв. Опубликованные в них материалы позволяют отслеживать изменения в военном судостроении, более полно анализировать процесс соперничества флотов. При этом автор не стремился к исчерпывающему сравнению военно-технических характеристик строящихся кораблей. Они служили своеобразным фоном при анализе политической составляющей морского соперничества.
Таким образом, источниковая база настоящего исследования оказалась достаточно широкой и разнообразной, что диктуется заявленной темой. Вместе с тем хотелось бы подчеркнуть, что основное внимание уделялось материалам морского министерства из Военного архива г. Фрайбурга. В названии работы подчеркивается приоритет германской составляющей, что является научно оправданным и традиционным, если учитывать опыт отечественной и зарубежной историографии.
В процессе работы над диссертацией осуществлялось сочетание различных методов научного познания. При этом методологической основой диссертации является диалектико-материалистический метод, обуславливающий изучение общественных явлений в их постоянной изменчивости и развитии, а также в их совокупности, взаимосвязи и взаимообусловленности. Это способствовало более глубокому пониманию экономических, политических, идеологических и военных основ германо-английского морского соперничества. Учитывая важность экономической сферы жизни общества, ее большое влияние на политику, особенно в период структурных изменений, обоснованным является обращение к методу социально-экономического анализа. Он широко применялся не только К. Марксом, Ф. Энгельсом и В. И. Лениным в их исторических и экономических трудах, но и большинством отечественных и многих зарубежных ученых при освещении проблем германского маринизма. Из наиболее крупных и известных западных историков, активно использовавших этот метод в своих научных изысканиях, можно назвать Ф. Р. Бергхана, М. Эпкенханса.
Для достижения цели исследования избран структурно-системный подход. Военно-морская политика кайзеровской Германии и Великобритании рассматриваются как две системы, обладающие своим механизмом интеграции, многомерной структурой, комплексом собственных черт, отличающих их друг от друга. Например, такой институт политики, как военно-морской кабинет кайзера, отсутствовал в Объединенном Королевстве. В вильгельмовской Германии он играл важную роль в формировании стратегии и тактики флотской политики. Другим примером может служить сопоставление личностей морских министров в обоих государствах в 1900-1914 гг. и определение степени их воздействия не только на принимаемые принципиальные решения в области военного судостроения, но и в сфере внешней политики. Никто не сомневается в том, что, благодаря усилиям именно Тирпица, военно-морская политика немцев имела такой динамично-агрессивный характер, и германская сторона на переговорах о флоте не проявляла гибкости и уступчивости. Напротив, значение парламента при формировании и утверждении военно-судостроительных планов было более важным на британских островах. Это вытекало из исторически сложившихся демократических традиций. Перечень таких отличий мог быть продолжен. Структурно-системный метод позволяет лучше понять причины неизбежного скатывания Германии и Великобритании к военному противостоянию. Это следует из того, что военно-морская политика являлась составной частью общегосударственной внешней политики, влияла на ее характер и даже определяла вектор развития.
Применительно к цели и задачам данного диссертационного исследования был использован сравнительно-исторический метод, позволивший выделить, сопоставить и охарактеризовать различные этапы германо-английского морского противостояния в первые 14 лет XX столетия.
Из числа общеисторических методов в основу исследовательской деятельности были положены историко-генетический и проблемно-хронологический. Историко-генетический метод способствовал выявлению причинно-следственных связей и закономерностей в динамике германо-английского флотского соперничества, помог соотнести субъективный (личностный) и объективный факторы логики развития отношений между двумя государствами. Проблемно-хронологический метод дает возможность разделить общую исследовательскую проблему на ряд узких тем и рассматривать их в проблемной обусловленности и хронологической последовательности. Этот метод был использован как при изучении источников на начальной стадии исследования (совместно с методами систематизации и классификации), так и при изложении диссертационного материала. Метод периодизации позволил подойти к исследованию динамики германо-английских морских противоречий с позиций выявления этапов в их развитии и определения отличительных черт каждого из них.
В работе используется также методология позитивизма. Известно, что позитивизм много внимания уделял значению исторического источника и фактографии. Благодаря этому в научный оборот было введено большое число ранее неизвестных архивных документов. С учетом небольшого количества опубликованных документов по проблеме германского маринизма в отечественной историографии методы исторического познания таких ученых, как Ф. де Куланжа, Ш-В. Ланглуа, Ш. Сеньобоса и некоторых других, были важны для автора. Один из главных принципов позитивизма – «источник говорит сам за себя» – лежит в основе, например, анализа мартовских событий 1909 г., когда на британских островах разгорелась так называемая «морская паника». Несмотря на все заверения Тирпица, подтвержденные документально, что Германия не предпринимала ускорения во флотском строительстве, британский парламент с подачи Фишера, МакКены, Грэя и Асквита утвердил повышенную морскую программу на 1909/10 г. Вместе с тем, автор не абсолютизирует значение письменного источника и отдельных фактов и не считает указанный принцип позитивизма исключительно единственным и исчерпывающим.
Поскольку системный анализ германо-английского морского соперничества предполагает привлечение методов других дисциплин, в диссертации был использован статистический метод. Он способствовал выделению ведущих тенденций в военно-судостроительной практике двух стран, позволил подкрепить цифровой аргументацией сделанные выводы.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые:
1. На основе оригинальных германских и российских архивных документов решается одна из дискуссионных проблем в исторической науке – роль германо-английского флотского антагонизма и ответственность сторон в развязывании Первой мировой войны.
2. В отечественной историографии на широкой источниковой базе и современной методологической основе проведено комплексное исследование германо-английского морского противостояния в 1900-1914 гг.
3. Соперничество держав на море анализируется в контексте взаимодействия объективных, субъективных и доктринальных факторов. Речь идет, во-первых, о стремлении Германии к разделу уже поделенных экономических сфер, во-вторых, о влиянии личности Тирпица на военно-морское противостояние и, в-третьих, о его доктрине, предусматривающей строительство флота, уступающего по силе английскому на 1/3.
4. Показана степень влияния германского военно-морского ведомства во главе с адмиралом Тирпицем на принятие внешнеполитических решений.
5. Дается всесторонний анализ переговоров между Берлином и Лондоном об ограничении морских вооружений, обмене информацией о строящихся судах, политическом соглашении о нейтралитете.
6. Исследуется серия межгосударственных кризисов в период прохождения Германией так называемой «опасной зоны». Выявляется прямая зависимость возникновения очагов напряженности с флотским строительством.
7. В научный оборот вводятся новые источники, ранее не доступные для историков. Для российских исследователей представляют интерес документы германских военно-морских учреждений. Для зарубежной науки определенное значение имеют документы Морского генерального штаба, канцелярии министра финансов.
Теоретическая и практическая значимость диссертации. Теоретическое значение работы заключается в использовании ее основных выводов в дальнейшем изучении германо-английских отношений вообще, и политики военно-морских учреждений вильгельмовской Германии в частности. Материалы диссертации могут быть применены при создании трудов по истории военно-морской политики европейских государств, международных отношений, внешней политики кайзеровской Германии, а также при подготовке вузовских лекционных курсов по истории западных стран конца XIX - начала XX вв.
Апробация работы. Материалы исследования нашли отражение в 25 публикациях, включая 8 в изданиях, рекомендованных ВАК. Диссертация обсуждалась и была одобрена на заседании кафедры новой истории и международных отношений ГОУ ВПО «Тюменский государственный университет». Отдельные положения работы изложены на научных конференциях: «Историк и его эпоха. Всероссийская научно-практическая конференция, посвященная памяти проф. В. А. Данилова» (Тюмень, 2007), «Документ в контексте универсальных практик. Всероссийская научно-практическая конференция» (Тюмень, 2007), «Проблемы английской истории XVIII-XX в. Международная конференция памяти проф. А. Г. Чевтаева» (Екатеринбург, 2007), «Историк и его эпоха. Вторые Даниловские чтения» (Тюмень, 2009)
СТРУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.
Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения. Автор отдавал себе отчет в том, что перечень рассматриваемых вопросов не исчерпывает все аспекты германо-английского морского соперничества. Тем не менее, структура представляется продуманной и логичной. Она отражает, прежде всего, политическую и военную составляющие рассматриваемой проблемы. Именно эти вопросы стояли в центре флотской политики вильгельмовской Германии и Великобритании. Их неразрешенность способствовала в конечном итоге военной развязке сложившейся общей напряженной ситуации между странами и возглавляемыми ими блоками.
Во «Введении» обосновывается актуальность темы, определяются объект и предмет, дается характеристика состояния научной проблемы и ее источниковая база, формулируется основная цель и задачи работы, излагаются методологические принципы.
Глава I. «Формирование и начало германо-английских противоречий на море (1900-1906 гг.)» – состоит из 4 разделов.
В первом разделе – «Принятие первых флотских законов и зарождение германо-английского антагонизма» – анализируются усилия Тирпица на посту военно-морского статс-секретаря по подготовке и принятию флотских законов 1898 и 1900 гг.
С первых дней нахождения на посту военно-морского статс-секретаря Тирпиц выступал за немедленную организацию работы по принятию нового флотского закона. Центральным положением данного документа, по его убеждению, должно стать создание нового боевого линейного флота. Только с его помощью Германия могла отстоять собственные мировые интересы перед ближайшими и опасными конкурентами в лице Англии, США, Франции, России и Японии. На первое место потенциальных соперников немцев морской министр ставил, прежде всего, англичан. В меморандумах, составленных им в июне и июле 1897 г., он определил количественный и качественный состав будущего германского флота. Предпочтение в них отдавалось линейным кораблям. По плану Тирпица уже к 1905 г. Германия должна была бы обладать двумя эскадрами линейных судов во главе с флагманским кораблем и двумя судами резерва. В дополнение к этому составу предполагалось иметь ещё одну броненосную эскадру по защите побережья, шесть больших и восемнадцать малых крейсеров. Кайзер, ознакомившись с данным планом, одобрил его. С самого начала Тирпиц стремился к тому, чтобы запланированный им документ был облечен в форму закона. Это, по его мнению, решило бы сразу две проблемы. Во-первых, флотский закон избавлял бы рейхстаг от ежегодных дебатов «по каждому кораблю». Во-вторых, военно-морское министерство смогло бы, наконец, получить возможность требовать не то, что можно было провести через парламент с его вечно меняющимся большинством, а то, что действительно требовалось для флота.
Для достижения поставленной цели Тирпицу требовалось решить две основные задачи. Одна из них заключалась в обеспечении благоприятной внешнеполитической обстановки на период строительства флота. В первую очередь, предполагалось недопущение военного обострения отношений с Англией. Это могло привести к так называемому «копенгагированию» немецкого флота. Поэтому время его сооружения он называл «опасной зоной». Безопасное ее прохождение гарантировало бы Германии в последующем успешное осуществление «мировой политики». Главной внутренней задачей для Тирпица являлось убедить депутатов рейхстага, а также общественность в необходимости для Германии иметь новый мощный флот, который позволит утвердиться ей как мировой державе. В этой связи вполне объяснимо было огромное внимание Тирпица и созданного им в недрах ведомства информационного отдела к «просветительской» работе с населением. Он, в отличие от своего предшественника Гольмана, сумел поднять флотскую пропаганду на качественно иной, более высокий уровень. В результате это дало положительный результат. Рейхстаг одобрил большинством голосов на шесть лет первый флотский закон 28 марта 1898 г.
Однако слабость принятого закона заключалось в том, что он ещё не создавал нужного Германии мощного флота. В нем не обеспечивалась стабильность в строительных темпах. Поэтому через некоторое время Тирпиц начал работу по подготовке расширения флотского документа, используя благоприятную внутреннюю и внешнеполитическую обстановку. Уже осенью 1898 г. было ясно, что в ближайшей перспективе, до истечения 6-летнего срока, военно-морской статс-секретарь хотел бы удвоить одобренный к строительству флот. 28 ноября 1898 г. Тирпиц подготовил доклад кайзеру. В нем он обосновывал необходимость таких действий. Временем для внесения новой программы назывался 1901 г. или 1902 г. Этот срок не являлся случайным. Он позволял избежать накладок с пятилетней армейской программой, завершение которой планировалось в 1903 г. В сентябре 1899 г., после очередного совещания Тирпица с кайзером, было принято решение добиваться от рейхстага принятия второго флотского закона в 1900 г. В ноябре 1899 г. начались прения в парламенте по данному документу. Они проходили в атмосфере жесткого идеологического прессинга и разгула антианглийских настроений в германском обществе. При мотивировке необходимости принятия закона Тирпиц впервые публично сформулировал «идею риска». Ее антибританская направленность была очевидна. Рейхстаг принял второй флотский закон 14 июня 1900 г. Его действие было рассчитано вплоть до 1917 г. В результате исполнения принятого плана мощь германского флота должна была возрасти вдвое, по сравнению с нормами, заложенными в 1898 г. Зарубежные наблюдатели, и в первую очередь британские, обратили внимание не только на новые количественные показатели будущих немецких военно-морских сил, но и на преамбулу документа. В ней открытом текстом говорилось о том, что германский флот должен быть такой силы, чтобы превосходство даже самой могущественной морской державы было поставлено под сомнение в случае ее нападения на страну. Это являлось публичным обнародованием цели германского флотского строительства, сформулированной в ведомстве Тирпица в феврале 1900 г. Таким образом, учитывая атмосферу общественного настроя, в которой обсуждался, а затем и принимался флотский закон 1900 г., было ясно, что Германия открыто, вступала в морскую гонку вооружений с Великобританией.
Второй раздел – «Влияние Германии на изменения британской флотской политики в 1902-1906 гг.» – посвящен анализу британской морской политики в 1902-1906 гг. в связи с осознанием в Лондоне опасности со стороны германского флота.
