WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 9 |
-- [ Страница 1 ] --

Александр Сунгуров

Функции политической системы и их изменения в процессе российского транзита

Часть 1. СССР при Л.И.Брежневе.

Учебное пособие

Рекомендовано к печати

Кафедрой прикладной политологии

СПб филиала ГУ-ВШЭ

Санкт-Петербург, 2008 г.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие…………………………………………………………………………….3

Вместо введения. Политическая система и ее основные функции………………….6

Глава 1. Артикуляция интересов в период развитого Социализма

1.1. Общественные организации в СССР......................................................................14

1.2. Неформальные организации в советском обществе..............................................15

1.3. Конспиративные организации в советском обществе...........................................20

  1. Анонимные группы интересов и спонтанные группы протеста в

советском обществе........................................................................................................22

1.5. Индивидуальная артикуляция интересов в советском обществе...........................23

ГЛАВА 2. АГРЕГАЦИЯ ИНТЕРЕСОВ И КПСС В ПЕРИОД

РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА

  1. Альтернативные программы в демократическом и

тоталитарном обществах..............................................................................................25

  1. Политическая социализация и идеологический контроль в СССР.....................27

2.3. КПСС и функция политической рекрутизации (кадровая политика).............. 29

  1. Агрегация интересов: КПСС и иные структуры....................................................30

2.5. Какие интересы учитывались в советской системе?............................................. 32

ГЛАВА 3. ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЙ И ЗАКОНОТВОРЧЕСТВО В ПЕРИОД

РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА

3.1. Функция законотворчества в СССР и Советы народных депутатов......................33

3.2. Исполнительные комитеты Советов народных депутатов в СССР........................36

3.3. Партийные комитеты в СССР и их аппарат.............................................................37

3.4. Партноменклатура и спецслужбы в СССР................................................................39

ГЛАВА 4. ПРАКТИКА ИСПОЛНЕНИЯ РЕШЕНИЙ И “РАССУЖИВАНИЕ”

КАК ФУНКЦИИ СОВЕТСКОЙ СИСТЕМЫ

4.1. Структуры исполнительной власти и советское общество..................................42

4.2. Разнообразие форм контроля в СССР и его эффективность..................................43

4.3. Внесудебное разрешение спорных ситуаций в СССР............................................45.

4.4. Система советского правосудия...............................................................................47

ГЛАВА 5. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ В ПЕРИОД

РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА

5.1. Средства массовой информации в СССР...............................................................49

5.2. "Закрытые" печатные издания и линии спецсвязи в СССР...................................51

5.3. Непосредственное общение в период развитого социализма...............................53

ГЛАВА 6. ОСОБЕННОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ

"РАЗВИТОГО СОЦИАЛИЗМА"

6.1. Политическая социализация и рекрутирование

новых членов в советскую политическую систему......................................................54

  1. Дифференциация политической структуры советского государства и

общества............................................................................................................................56

6.3. Секуляризация политической культуры в СССР...................................................55

6.4. Господствующий тип политической культуры в Советском Союзе................... 57

Предисловие

Настоящая работа является учебным пособием по курсу современной политической истории России. В ее основу был положен текст книги «Функции политической истории: от застоя к постперестройке»[1], опубликованной в 1998 г. и представлявшей собой, прежде всего, попытку самого автора приблизиться к пониманию сути происходящих в современной России процессов.

Кажущийся тривиальным тезис, что только на основе реального осознания прошлого возможна верная оценка настоящего и будущего, требует, однако своего многократного повторения, так как культура тоталитарного общества, как коллективной личности, как бы выпадает из времени. Все мы жили в остановившемся времени, в обществе, в котором уже были готовы ответы на все возможные вопросы[2]. Интоксикация эта очень сильна, и анализ дня сегодняшнего, так же как и прогноз на завтра, вновь и вновь начинает основываться не на реальном, а на иллюзорном (с тем или иным креном) прошлом.

Описание ряда конкретных событий политической жизни Санкт-Петербурга и России, в части из которых автор принимал непосредственной участие, представлено в предыдущих книгах[3]. Среди многочисленных политологических подходов к анализу событий политической жизни для меня оказалось особо привлекательным использование системного анализа, предложенное в работах Д.Истона[4], рассмотрение основных функций политической системы, анализ политической структуры и политической культуры, развиваемое Дж.Алмондом, С.Вербой, Дж.Пауэлом и другими[5]

.

Как известно, эти авторы выделяют шесть основных функций политической системы, в процессе которой происходит преобразование различных поступающих в нее сигналов - "входов" в "выходы" - продукты деятельности системы, включающие в себя как различные виды регуляции поведения граждан (законы, указы, правила и т.д.), так и распределение или раздача товаров, возможностей, служб, статуса и т.д.:

- артикуляция интересов различных групп населения;

- агрегация интересов;

- принятие законов, правил уполномоченными на то органами и структурами;

- реализация принятых законов;

- рассуживание спорных ситуаций;

- функция политической коммуникации.

Анализ структур, ответственных за выполнение этих функций и динамики их изменений в процессе политической реформы и является основным содержанием учебного пособия. В 1998 году было также важно найти ответ на вопрос, насколько адекватен этот набор функций для анализа отечественной политической системы, системы в процессе глубокой политической и экономической трансформации. Обсуждение вышедшей тогда книги подтвердило применимость этого подхода, что дает нам возможность использовать его в настоящем пособии.

Учебное пособие состоит из трех частей, опубликованных в трех выпусках. Предметом первого является политическая система периода "позднего развитого социализма", в которой сформировалось политическое сознание граждан нашей страны. Анализ этой системы представляет сегодня далеко не только исторический интерес, так как многие из ее характеристик после бурных событий конца 80-х - 90-х годов восстанавливаются сегодня в обличье новых структур.

Вторая часть посвящена периоду Горбачевской перестройки, 1985 - 1990 годы, периоду, когда политическая власть оставалась еще полностью в руках партийно-государственного аппарата, хотя многие функции политической системы уже начинали реализовываться с помощью существенно иных структур. Этот второй период логично назвать также "Горбачевской перестройкой", так как все политические события в этот период проходили если и не по планам М.Горбачева, то во время, когда именно он занимал ключевые политические посты.

В третьей части анализируются радикальные изменения политической системы нашей страны в 1990-1993 гг. Этот период может быть назван также периодом двоевластий - сначала это было двоевластие властных структур СССР и России, затем - КПСС и Советов народных депутатов, а в 1992-1993 гг. - двоевластие двух ветвей Российской власти.

Одним из возможных путей реализации поставленных задач было проведение анализа исключительно с позиции стороннего наблюдателя-аналитика. В данном случае, однако, был выбран иной подход - в работе активно использовался личный опыт автора - и как просто жителя страны, и как участника общественной и политической жизни в каждый из трех выделенных периодов. В период "позднего развитого социализма" это был опыт обычного молодого ученого, верившего в светлое будущее, описанное в ранних произведениях братьев Стругацких, и участвовавшего поэтому в деятельности различных общественных организаций, как в своем институте, так и в Ленинградском совете молодых ученых. Во время перестройки – это, прежде всего участие в создании и деятельности Ленинградского межпрофессионального клуба "Перестройка"[6], а также, несколько позже, Ленинградского союза ученых.

Особенно интенсивным участие автора в политических события страны было в последний из анализируемых в работе периодов - период двоевластий - 1990-1993 гг.: попытка реформировать КПСС, затем - участие в создании и становлении Демократической партии России, движении “Демократическая Россия”, работа председателем комиссии по науке и высшей школе в Ленсовете-Петросовете, создание блока “Выбор России” и т.д. Этот «элемент присутствия» в данном пособии может помочь, на наш взгляд, студентам Высшей школы экономики лучше почувствовать атмосферу политических событий того времени.

Важным материалом для анализа, используемым в работе, являлись воспоминания политических и общественных деятелей нашей станы, а также научные работы в области политической истории и политологии. В дальнейшем в соответствующих разделах будут даваться ссылки на наиболее интересные работы, здесь же приведем лишь имеющие наиболее общий характер исследования. Среди отечественных - это работы А.С.Ахиезера[7], В.Я.Гельмана[8], Т.И.Заславской[9], О.В.Крыштановской[10], В.А.Мау[11], Р.Г.Пихоя[12] В.В.Согрина[13], сборники под редакцией Г.А.Бордюгова[14], И.А.Бутенко и К.Э.Разлогова[15], и В.В.Журавлева[16] работы таких политиков-ученых, как Е.Гайдар[17], С.Глазьев[18], А.Фонотов[19], Г.Явлинский[20], а также экспериментальное учебное пособие "История современной России. 1985-1994"[21] и сборник «Современная политическая история России (1985-1997 годы)»[22]. Среди зарубежных - это переведенная на русский язык монография Джеффри Хоскинга[23], исследования Archie Brown[24]

, Steven M.Fish[25], Mary McAuley[26], Мichael McFaul[27], а также монографии под редакцией Timothy Colton[28], Robert V.Daniels[29], Daniel Orlovsky[30], Stephen White, Alex Pravda, and Zvi Gitelman[31].

В работе используются также дневниковые записи автора, материалы архива СПб гуманитарного и политологического центра "Стратегия" и СПб архива-коллекции нетрадиционных периодических изданий и документов общественных движений материалов "Россия на изломе" ("архив А.Н.Алексеева")[32].

В заключение считаю своим приятным долгом выразить глубокую благодарность своим коллегам, прежде всего – сотрудникам СПб центра СТРАТЕГИЯ и членам сообщества выпускников института Кеннана, за ценные замечания при обсуждении упомянутой выше книги, ставшей основой для настоящего учебного пособия.

Вместо введения. Политическая система и ее основные функции.

Понятие политической системы

Как уже отмечалось во введении, задачей настоящей работы является анализ изменений функций политической системы нашей страны в процессе перестройки и постперестройки. Эта задача будет решаться с позиции системного подхода в политологии, основываясь на представлениях, развитых в работах Д.Истона, Дж.Алмонда, Дж.Пауэлла и С.Вербы[33]. Потому прежде чем приступить к анализу системы "развитого социализма", представляется целесообразным привести здесь краткую сводку основных понятий политической системы и ее функций, развитых в работе упомянутых выше авторов. В самые последние годы часть из этих понятий вошла в большинство учебников по политологии и для профессионалов-политологов представленный в этом разделе материал может восприниматься как набор тривиальностей. Вместе с тем, учитывая, что в дальнейшем эта «сетка функций» будет налагаться на нашу недавнюю политическую реальность, представляется важным привести здесь эту сводку как для тех читателей настоящей книги, которые уже участвуют в становлении новой политической системы России и хотят глубже разобраться в ее механизмах, так и для студентов, изучающих курс политической науки.

Как известно, понятие "система" включает в себя взаимодействующие части и границу определенного рода между системой и ее окружением. Так, политическая система, с одной стороны, состоит из различных подсистем - государство, политические партии, непартийные общественные организации и т.д., с другой - сама является подсистемой общества в целом, в которое входят также экономическая, религиозная и другие подсистемы. Системный подход позволяет также рассматривать систему в виде "черного ящика" - фиксируя различные "входы" в систему и "выходы" из нее, а также изучать функции системы как трансформацию ""входов" в "выходы" (рис.1). Можно сказать также, что границы политической системы постоянно изменяются - так, в дни выборов она включает в себя всех голосующих граждан страны, а затем, в условиях рыночной экономики, существенно сужается до поля деятельности государственных структур.

В случае политических систем выделяют два типа "входов" - требования и поддержку, причем те и другие могут носить как материальный, так и символический характер, а также включать себя требование или согласие участвовать во власти. Аналогичный характер носят и "выходы" системы, причем у успешно функционирующей политической системы "выходы" должны приводить к снижению требований и преобладанию поддержки на входе. Конкретным примером "входа" в политическую систему является отношение к участию в принятии политических решений, еще более конкретно - участие в выборах. Так, одним из главных лозунгов политического движения в нашей стране в 1989-1990 гг. было требование свободных альтернативных выборов. Однако для реализации этих требований необходима была

Рисунок 1. Политическая система

Входы

Социум

Требования

Выходы

Поддержка

радикальная трансформация самой политической системы, включая ликвидацию политической монополии КПСС. В условиях последующих альтернативных выборов само участие в выборах стало видом "поддержки" политической системы, и наоборот, отказ от участия, что проявляется особенно ярко в последние годы, отражает по сути отказ от поддержки политической системы.

Политическая система описывается двумя основными понятиями - политической структурой и политической культурой.

Политическая структура

Под политической структурой понимают наблюдаемые формы, активности политической системы. Назвать определенную деятельность структурой означает, что существует некоторая повторяемость, устойчивость. Элементы, которые образуют структуру всех систем, включая и политические системы - это роли. Каждый член общества обычно исполняет не только политические, но и иные роли - в семье, на производстве и т.д. Можно сказать, что структура политической системы включает в себя не только государственные институты, такие, как парламент, суды и администрацию, но и все структуры в их политическом аспекте - традиционные структуры (род, племя, семья), анонимные, спонтанные феномены - беспорядки, демонстрации, бунты; различные группы влияния и землячества, а также законно оформленные организации - политические партии, клубы по интересам, благотворительные фонды и другие. Причины, по которым в рамках системного подхода понятия роль и структура используются чаще, чем организация или институт, заключаются в стремлении подчеркнуть действительное поведение индивидуумов и действия организаций и служб, тогда как понятие "политический институт" часто отражает формальные действия или законы, либо идеальную модель для подражания.

С политической структурой связаны два важных понятия:

- функция рекрутирования новых членов;

- функция структурной дифференцировки, т.е. процесс, при котором либо изменяется и становится более дифференцированной прежняя роль, либо появляются новые виды ролей, либо возникают или создаются новые структуры и субсистемы.

Политическая культура

При изучении политической системы нам необходимо знать ее глубинные качества так же хорошо, как и ее наблюдаемые проявления. Эти внутренние предрасположенности или, иначе, психологическое измерение политической системы, и называют политической культурой. Соответственно, можно рассматривать политическую культуру как совокупность позиций, верований, предрасположенностей, ценностей и мнений как всего общества, так и его отдельных компонент. Важно подчеркнуть, что все подсистемы или компоненты политической системы - региональные и национальные группы, социальные классы и т.д. - имеют свои склонности и тенденции и составляют поэтому отдельные субкультуры.

С политической культурой также связаны два важных понятия:

- политическая социализация - внедрение политических взглядов и ценностей в процессе взросления ребенка и рекрутирования взрослого человека в определенную политическую роль;

- секуляризация - процесс развития политической культуры, аналогичный процессу дифференциации в отношении политической структуры. Это процесс, в котором человек увеличивает рациональность и аналитичность своих политических взглядов и действия, проверяет их на жизненном опыте и корректирует в соответствиями с реальными условиями жизни.

Именно характер политической культуры, преобладающий в данном обществе или регионе, определяет многие стороны поведения населения в политическом процессе, в том числе и во время выборов. Можно выделить три типа политической культуры:

- патриархальная или приходская политическая культура: человек интересуется только делами своего непосредственного окружения (церковного прихода и т.д.), общенациональные и государственные проблемы его как бы не касаются;

- субъектный, или зависимый тип политической культуры: люди разбираются в политической жизни страны, но ориентируются в основном на "выходы" политической системы, т.е. ждут от государства обеспечения их образования, трудоустройства, благосостояния, безопасности в обмен на их политическую лояльность к руководству;

- политическая культура участия: характеризует тех, кто ориентируется на "входы" политической системы, кто участвует в процессах проявления интересов и запросов различных групп населения и желает влиять на процессы принятия решений в обществе.

Следует отметить, что в середине 1990-х годов голландские исследователи Ф.Хьюнкс и Ф.Хикспурс дополнили рассмотренную выше классификацию новыми типами, выделяя две группы типов политической культуры - активные и пассивные, в зависимости от уровня ориентации индивидов на самих себя как акторов (самоориентации на действие). Так, к двум пассивным типам, описанным Алмондом и Вербой, добавлена «культура наблюдателей», которая может выступать в четырех вариантах, в зависимости от степени интереса к политике (высокой или средней) и наличия или отсутствия доверия к власти. Именно этот тип культуры, по данным В.Рукавишникова с соавторами, является преобладающей в постсоветской России[34].

Современные представления о политической культуре представлены также в работах О.Ю.Малиновой,[35] А.И.Соловьева[36] и М.Х.Фарукшина[37]

Функции политической системы

В рамках системного подхода выделяются шесть основных аспектов деятельности политической системы, в процессе которой происходит преобразование различных поступающих в нее сигналов - "входов" в "выходы" - продукты деятельности системы, включающие в себя как различные виды регуляции поведения граждан (законы, указы, правила и т.д.), так и распределение или раздача товаров, возможностей, служб, статуса и т.д. (рис.2):

  1. артикуляция интересов различных групп населения, позволяющая трансформировать скрытые желания и потребности в явно выраженные требования или предложения;
  2. агрегация интересов - обобщение многосторонних потребностей и желаний граждан и их групп в несколько альтернативных программ деятельности политической системы;
  3. Принятие законов, правил уполномоченными на то органами и структурами;
  4. реализация принятых законов;
  5. рассуживание спорных ситуаций, или, иначе, применение существующих правил для конкретных жизненных ситуаций;
  6. функция политической коммуникации между различными структурами политической системы.

Рисунок 2. Функции политической системы

ВХОДЫ ВЫХОДЫ

Рассмотрим эти функции более подробно.

Артикуляция интересов.

При рассмотрении процесса артикуляции интересов важно остановиться на конкретных структурах артикуляции, или группах интересов, и на используемых при этом каналах - наиболее эффективных путей донесения требований до лиц, принимающих решения. Под "группами интересов" понимают группы индивидуумов, связанных частыми связями дела и прибыли, и осознающих эти связи. Эти структуры могут образовывать как постоянные, так и прерывистые связи. Крайним случаем структур артикуляции могут быть отдельные индивидуумы. В демократическом обществе с разветвленной сетью различных общественных организаций эта форма достаточно редка, однако в тоталитарных и переходных системах ситуация иная. Близкой к индивидуальной форме являются анонимные группы интересов, спонтанно возникающие в обществе - стихийные возмущения, демонстрации, мятежи, различные виды насилия. Важно отличать действительно спонтанные вспышки насилия от инспирируемых иными структурами.

Весьма существенную роль могут играть неформальные группы интересов - различные родственные, этнические кланы, землячества, а также статусные и иные группы (например, выпускники престижных университетов в западных странах, а также члены элитных клубов). Особую разновидность таких неформальных групп представляют институированные группы интересов, существующие внутри различных структур - институтов власти, выполняющих отличные от артикуляции интересов функции. Примером могут служить офицерские организации, определенные группы в министерствах, отражающие либо свои интересы, либо интересы определенных слоев бизнеса, и т.д.

Наиболее зрелой формой артикуляции интересов являются специально для этого созданные, организационно оформленные структуры - профсоюзы, организации бизнесменов или менеджеров, национальные и культурные ассоциации, различные благотворительные организации и другие структуры гражданского общества. Именно через участие в этих структурах человек получает политическую социализацию и может быть затем рекрутирован для участия в политической системе. Важный вопрос при анализе структур гражданского общества - это степень их дифференцированности и автономности, насколько они действительно выражают интересы определенных групп населения, а не служат "приводными ремнями" для политических монополий.

Агрегация интересов.

Агрегацией интересов называют функцию превращения требований в альтернативные политические программы. Основными структурами, ответственными за агрегацию интересов и выработку альтернатив являются политические партии, однако эту роль могут исполнять также и группы интересов, и, особенно, структуры правительственной бюрократии. Необходимо всегда учитывать эту функцию бюрократии. Созданная прежде всего для исполнения законов, многие бюрократические департаменты и инкорпорированные в них группы интересов включены во многие иные политические функции.

В современном обществе политические партии могут рассматриваться как специализированные структуры для агрегации интересов. Политические партии возникли, когда число и разнообразие артикулируемых интересов стало слишком велико для достижения эффективного результата благодаря лишь неформальным взаимодействиям. В демократической политической системе партии агрегируют некие интересы в набор политических предложений и затем пытаются победить на выборах, чтобы внедрить депутатов или иных уполномоченных на то лиц (например, президента), которые будут использовать агрегированные политические программы как основу для законотворчества.

Важно отметить также, что политические партии выполняют также такие важнейшие функции, как политическая социализация граждан и их политическое рекрутирование в различные структуры политической системы.

Государственные структуры и их функции (принятие законов и решений, их реализация, судебная функция).

Изучение реальных процессов в государственных структурах показало, что реальное разделение труда между парламентом, судами и исполнительной властью серьезно отличается от классических взглядов: парламент разрабатывает и принимает законы, исполнительная власть их исполняет, а суды выносят конкретные решения. В реальной жизни все значительно сложнее, так, в западных странах суды часто выступают как главные создатели законом либо налагают на них вето, исполнительная власть и правительственная бюрократия выступает в роли главного источника законов, а парламентарии - в роли агрегатора интересов и органа, дающего законам легитимность, но не в роли их разработчика.

Структуры представительной власти - европейские парламенты, американский конгресс, российское Федеральное собрание - являются источниками законов в том смысле, что лишь проект становится законом лишь после его голосования в представительном органе власти, однако сама разработка законопроекта может происходить и в других структурах. Как правило, такими структурами являются соответствующие министерства. Многие проекты подготавливаются в структурах политических партий и вносятся затем в парламент через соответствующие партийные фракции. Парламентская процедура при этом позволяет гласно проводить обсуждение различных проектов и их доработку. Процедура принятия законопроекта в первом, втором, а иногда и в третьем слушании позволяет также учитывать различные поправки к проекту.

При рассмотрении механизмов реализации принятых законов главное внимание должно быть уделено правительственной бюрократии - разветвленной структуре, обладающей сложной иерархией дифференцированных ролей и функций. развитие правительственных структур хорошо прослеживается на примере канцлера в странах Западной Европы, чьи функции изменялись от написания и хранения королевской корреспонденции (чисто канцелярские функции) до реальной подготовки королевских указов и сообщений. Появление автономной бюрократии связано с появлением автономных целей среди функционеров-бюрократов, желающих, например, защитить и расширить свое поле компетенции против вмешательства короля или властителя, с одной стороны, и аристократов, с другой. Эти автономные цели, бесспорно, существуют и у современной бюрократии.

В условиях федеративной республики ситуация усложняется во много раз благодаря наличию многих государственных функций у субъектов федерации, а также наличию в регионах агентств соответствующих федеральных структур. Следующий уровень власти - местная или муниципальная власть на уровне городов и районов, где также реализуются функции принятия нормативных актов и их исполнения. Обеспечить сбалансированное функционирование всех этих ветвей и уровней власти, не уходя ни в жесткое администрирование из центра, ни в анархическую вольницу на местах - чрезвычайно сложная задача, особенно в условиях отсутствия стабильных демократических традиций.

В реализации действенного баланса исполнительной и представительной ветвей власти существенная роль принадлежит власти судебной. В политических системах европейских стран функции суда уже давно были отделены от функций властителя или сеньора. Широкие возможности и достаточная автономность в принятии решений, обусловленные реально действующим для ветвей власти законом, привели к тому, что суды взяли на себя зачастую и функцию инициирования необходимых для реальной практики законом, а в англо-саксонской юридической системе, где столь важную роль играют судебные прецеденты, и функцию принятия нормативных решений. Монополия политической власти в посленовгородской России в царских руках привела к тому, что судебная функция как элемент политической системы реализовывалась также самим самодержцем, а суды как отдельные структуры рассматривали в основном дела уголовные. Сложность выделения судебной функции в отдельную структуру политической системы демонстрирует непростая судьба Конституционного суда Российской Федерации.

Функция политической коммуникации.

Обеспечение постоянного и адекватного обмена информацией между различными структурами политической системы является важнейшим условием ее стабильного функционирования. Основными структурами политической коммуникации являются средства массовой информации - телевидение, радио, газеты и журналы. Часто используемое название средств массовой информации - "четвертая власть" - отражает ту важнейшую роль, которую они играют в создании политического образа партий и лидеров, в формировании общественного мнения, в процессах социализации и рекрутирования граждан. Находясь в тесной зависимости от политической культуры общества, средства массовой информации во многом сами влияют на формирование того или иного типа господствующей политической культуры.

Важно отметить, что средства массовой информации также активно участвуют и в процессе артикуляции интересов, являясь важнейшим каналом связи между различными структурами гражданского общества и структурами власти. С другой стороны, процесс реализации принятых решений невозможен без готовности граждан эти решения выполнять - и здесь роль информационного поля очень велика.

Наряду с электронными и печатными информационными структурами функция политической коммуникации может быть реализована также через неформальные контакты типа "лицо к лицу", через такие традиционные социальные структуры, как семья, церковный приход, а также через политические структуры "выхода" - парламентариев и сотрудников министерств - и "входа" - политические партии и профсоюзы.

Проблема применимости к российской специфике

Рассмотрев приведенные выше основные положения системного подхода в политическом анализе уместно поставить вопрос об адекватности этого подхода к анализу политической системы СССР - России. Эта проблема адекватности имеет два аспекта. Первый из них - насколько, в принципе, разработанные на западном, европейском и американском материале концепции и правила применимы к России, как к неповторимой и уникальной целостности. Часто на этот вопрос уже априори отвечают отрицательно, становясь таким образом на позицию признания особого, «третьего», пути развития нашей страны. Мне такая позиция не представляется достаточно обоснованной, на мой взгляд она базируется не столько на логических, научных, сколько на эмоциональных основах..

Второй аспект проблемы адекватности - это насколько модель функций политической системы, разработанная для стабильной демократической системы применима для анализа дряхлеющей посттоталитарной державы, претерпевающей затем глубочайшие политические, экономические и территориальные изменения. Эта проблема действительно заслуживает внимательного рассмотрения, и одной из основных задач настоящей работы и является выяснение особенностей и пределов применения вышеприведенного набора функций к политической системе в процессе радикальных перемен.

Рекомендуемая литература

Алмонд Г.А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии. // Полис, 1992, 4, с. 122-134.

Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная политология сегодня. Мировой обзор. – М.: Аспект Пресс, 2002.- 537 с.

Истон Д. Категории системного анализа политики. – Антология политической мысли. – Т.2. – М., 1997 г. С. 629 – 642.

Малинова О.Ю. Исследования политической культуры. Учебное пособие. – М.: МИЭТ, 2002. – 76 с.

Рукавишников В., Халман Лук, Эстер Питер. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. Вып.2. – М.: «Совпадение», 2000. – 367 с.

Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории.// Вестник Моск. ун-та, 1995, сер.12, N 2, N 3, с.3-14.;

Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации // Полис.- 2002.- № 3

Фарукшин М.Х. К вопросу определения понятия политической культуры. – В кн.: Проблемы политической науки./ Под ред. М.Х.Фарукшина. – Казань: Центр инновационных технологий, 2005, с. 30-41.

Almond, G.A.., G.Bingham Powell, Robert J.Mundt. Comparative Politics: a theoretical framework.- N.Y.: HarperCollins College Publishers, 1993, 194 p.

Almond G.A., Verba Sidney, eds. The Civic Culture Revisited. - Boston: Little, Brown, 1980

Easton D. The Analysis of Political Structure. - N.Y., L.:Routledge,1990, 336 p.

Основные понятия

Политическая система, политическая культура, политическая структура, функции политической системы, функция рекрутирования новых членов; функция структурной дифференцировки, политическая социализация, секуляризация, агрегация интересов, артикуляция интересов, функция рассуживания, функция политической коммуникации.

Контрольные вопросы.

  1. Назовите основные функции политической системы
  2. Назовите основные типы «входов» в политическую систему
  3. Что такое «политическая культура»?
  4. Какой тип политической культуры преобладает в современной России?
  5. Какие институты ответственны за реализацию функции агрегации политических интересов?

Глава 1 Артикуляция интересов в период развитого социализма

1.1. Официальные общественные организации в СССР.

В соответствии с вышеприведенной классификацией, начнем наш анализ с наиболее оформленных и социально-значимых структур артикуляции интересов групп общества - общественных организаций. Сразу подчеркнем, что в полностью тоталитарном государстве реальных, независимых от государства общественных организаций не существует вовсе - функционируют лишь их "маски" или "тени", полностью контролируемые партийной номенклатурой. Основной функцией этих квазиорганизаций является не выражение интересов слоев граждан, а выполнение функции "приводных ремней" от правящей элиты к рядовым гражданам. Разнообразие стоящих перед современным обществом задач требовало и разнообразия "приводных ремней", соответственно, в СССР существовали разнообразные общественные организации. Однако, глубокая дифференциация общественных структур в советском государстве не сопровождалась их автономизацией.

Главной формой контроля со стороны партийных функционеров за деятельностью общественных организаций был кадровый контроль. Практически все выборные лица этих организаций утверждались заранее в соответствующих отделах районных или городских комитетов КПСС, а выборные лица первичных организаций - на заседаниях партийных бюро или парткомов соответствующих предприятий. Контролировалась и текущая работа общественных организаций, однако степень контроля была все же различной: более плотной - в комсомоле и профсоюзах - "кузнице кадров" и "приводных ремнях" партийного аппарата, более слабой - в менее политизированных организациях, вплоть до общества охраны памятников культуры или общества рыболовов-любителей. В этих организациях допускалась большая самостоятельность в их деятельности, лишь бы она не противоречила гласным и негласным указаниям чиновников номенклатуры. В противном же случае, если, например, общество охраны природы начнет слишком рьяно бороться против чиновных губителей природы, то на следующем отчетно-выборном собрании организации в ее руководство рекомендовались уже иные фигуры. И общий страх, вскормленный еще в сталинские годы, был настолько велик, что игнорировать мнение партийных чиновников гласно не осмеливался практически никто.

Следует отметить, что идеальным тоталитарным государством, какое изображено, например, в романе Оруэлла "1984"[38] СССР не был даже в годы сталинского террора, тем более это не относится к годам правления Л.Брежнева, или к периоду "застоя"[39]. Определенная самостоятельность, сохранялась, например, в природозащитном движении[40]. Так, например, в работах Дугласа Вайнера[41]

, посвященных истории взаимодействия ученых-биологов с советским руководством, показано, как в на территориях биологических заповедников удавалось сохранять "островки свободы"[42]. Именно на территории биостанций и заповедников находили прибежище и работу многие ученые, изгнанные из университетов за излишнюю самостоятельность, как, например, ленинградский цитолог, член-корр. АН СССР Ю.И.Полянский и др. Об этом же пишет в своей недавней работе московский социолог О.Яницкий[43].

В ряде случаев, научному сообществу удавалось даже противостоять решениям центральных партийных органов о ликвидации заповедников как таковых, правда, это происходило в тех случаях, когда несогласие с ликвидацией заповедников проявляли и партийные лидеры соответствующих регионов[44].

Определенным каналом обратной связи общественные организации в СССР все же были, и мнения, запросы, проблемы конкретных групп общества с их помощью выявлялись, особенно в эпоху 70-80-х годов. Другое дело, какой была последующая судьба артикулированных с их помощью интересов. Один канал использования этой информации - партийно-хозяйственные органы, которые иногда вносили коррективы в свою деятельность. Это преимущественно касалось случаев мелких отклонений от нормы, аморального поведения, отступления чиновников невысокого уровня от "кодекса чести" самой номенклатуры. Если же выявленная с помощью общественных организаций информация могла нанести ущерб лицу действительно влиятельному, либо противоречила господствующей в то время "генеральной линии", то она как бы переставала существовать, а судьба главных "артикуляторщиков" зависела от степени их настойчивости и от уровня толерантности репрессивных органов того времени.

Следует отметить, что общественные организации, имевшие вертикальную структурe с выходом на столичные круги, обладали большими возможностями для донесения артикулированных интересов до слоя ЛПР (лиц, принимающих решения), а также до столичных средств массовой информации, которые пользовались большим "зазором допустимого" чем газеты периферии.

Наибольшей самостоятельностью, несмотря на постоянный партийный контроль, обладали все же творческие союзы - корпоративные общественные организации творческой интеллигенции. Это определялось как самой природой их членов, так и меньшей "встроенностью", например, членов союза писателей, в другие государственные структуры (член союза писателей не зависел, в отличие от большинства сограждан, от дирекции своего завода или фабрики, не был обязан не только вовремя, но и вообще приходить на службу, и т.д.), что придавало личности несколько большее достоинство и относительную независимость. Именно такие организации имел в виду Дж.Хоскинг, когда писал о "предпосылках образования гражданского общества в период "застоя"[45].

В целом, однако, к общественным организациям Советского Союза догорбачевской поры вполне можно применить термин "администрируемые массовые организации”, который использует Gregory J.Kaszs для описания общественных организаций в странах с авторитарными политическими режимами[46].

1.2. Неформальные организации в советском обществе

Название данного пункта может вызвать очевидный вопрос - не поспешил ли автор, ведь термин "неформалы" - это отличительная черта следующего периода, периода расцвета горбачевской перестройки? Действительно, широкое использование этого термина относится уже к концу 80-х годов, однако, по сути, он применим и к периоду "развитого социализма". Прежде всего, это организации, возникшие уже в послесталинское время, по инициативе их членов, и явившиеся одним из прямых результатов хрущевской "оттепели". Во-вторых, это организации или компании по интересам, которые либо вообще не имели оформленной структуры, или имели ее в достаточно мягком виде.

Наибольшее значение с точки зрения развития политической системы страны имело правозащитное движение. С точки зрения анализа процесса разрушения тоталитарной системы, правозащитное движение представляет особый интерес. Действительно, впервые за многие десятилетия Советской власти граждане страны открыто заявляли о своем желании участвовать в развитии правового государства. Конспиративные антисоветские организации существовали с той или иной степенью активности на протяжении всей истории СССР, однако впервые люди собирались открыто содействовать укреплению права в стране. Толчком к появлению правозащитного движения стало выступление Хрущева на ХХ съезде КПСС о культе личности Сталина и начинающаяся политическая оттепель. Своеобразной предтечей этого движения стали встречи на площади Маяковского, участники которых читали друг другу стихи, пели песни, просто неформально общались между собой. Началось все с официального митинга по поводу открытия памятника В.Маяковскому в июне 1958 г, а затем неформальные встречи продолжались еще несколько лет[47].

Одновременно начиная с середины пятидесятых годов в крупных городах СССР происходило интенсивное обсуждение общественных и политических проблем на различных частных встречах, происходивших на квартирах их участников. Атмосфера этих общений прекрасно описана в книге воспоминаний Л.М.Алексеевой, вышедшей под символическим названием «Поколение оттепели»[48].

Первым публичным выступлением правозащитного характера является, по-видимому, демонстрация на Пушкинской площади в Москве 5 декабря 1965 г. (в день Конституции), участники которой развернули плакаты с призывом соблюдать Конституцию, а также обеспечить открытый характер суда над писателями А.Синявским и Ю.Даниэлем. За несколько дней до демонстрации в стенах нескольких гуманитарных вузов Москвы были распространены машинописные листовки с текстом “Гражданского обращения”. Его автором и инициатором демонстрации был математик и поэт, сын Сергея Есенина Александр Есенин-Вольпин. Он один из первых стал пропагандировать такую столь непривычную для советского сознания мысль, что законы следует понимать в соответствии с их смыслом, а не так, как их трактует начальство. Около 20 участников демонстрации были арестованы: но к вечеру отпущены[49]. Спустя год люди снова пришли на площадь, на этот раз это было молчаливое стояние со снятыми головными уборами. Эти сборы в день Конституции продолжались до 1977 г., когда была принята новая Конституция, и день Конституции стали отмечать 7 октября, поэтому молчаливые пикеты перенесли на 10 декабря, в день подписания Всеобщей декларации прав человека[50].

Призыв к соблюдению на практике принятых законов явился сильным ударом в жизненный центр тоталитарной системы власти, в основе которой были новояз и двоемыслие по Оруэллу[51] - слова в реальности имели противоположный смысл, а все договоренности в глазах истинных коммунистических лидеров, начиная с Ленина, гроша ломаного не стоили. И вот появляются люди, желающие воспринимать правовые нормы действительно как полновластный Закон. Система не могла допустить деятельности правозащитников, ибо само их существование развенчивало мифы и разрушало краеугольные камни коммунистической диктатуры. С другой стороны, сплошного железного занавеса уже не существовало, от тоталитаризма страна переходила к авторитарному режиму, при котором власти уже не пытались контролировать все стороны жизни людей.

Власти были поставлены перед сложным для них выбором - начать репрессии против правозащитников, либо начать действительно приводить в соответствие свои слова и дела, т.е. начать движение к правовому государству. Как пишет в своей документальной повести "Бодался теленок с дубом" А.Солженицын[52], возможность движения властей, страны по второму пути казалась ему в конце 60-х - начале 70-х годов вероятной, именно поэтому он написал и отправил в ЦК КПСС свое "Письмо к вождям".

Период 1965-1968 годов, после отставки Н.Хрущева до ввода войск в Чехословакию, был временем первого подъема правозащитного движения. Одним из ярких проявлений политической активности того времени стало появление “петиций” - открытых писем видных представителей науки и интеллигенции СССР в адрес партийно-государственного руководства, содержащих их собственное коллективное мнение по определенным политическим вопросам. Темами этих писем были, как правило, предостережения против возможной реабилитации сталинизма, а также протесты против начинающихся политических судебных процессов. При этом общее число “подписантов” в 1968 г. достигало семисот человек. Как отмечал в своей книге А.Амальрик, обращение с петициями характерно для авторитарных обществ[53]. Поэтому проходившая кампания петиций реально свидетельствовала о трансформации советского режима из тоталитарного в авторитарный.

Наряду с петициями одной из основных направлений деятельности правозащитников стало распространение “самиздата”, при этом наряду с перепечаткой литературных произведений стали издаваться и машинописные издания правозащитного характера. Наиболее ярким примером последних может служить “Хроника текущих событий”, издававшаяся с 1968 года почти 15 лет, в которой фиксировались все известные редакции сведения о нарушении прав человека в стране. Только за ее хранение человек мог получить тюремный срок, однако, несмотря на аресты редакции, издание продолжалось, и к концу 1983 г. на Западе было опубликовано 64 выпуска[54]. Другими направлениями деятельности стала организация материальной помощи политическим осужденным и членам их семей, а также демонстрации и пикеты.

В 1969 году появилась первая правозащитная ассоциация, получившая название “Инициативная группа защиты прав человека в СССР”, которая возникла на основе общего письма-жалобы в ООН по поводу нарушений прав человека в стране. Приведем здесь ее состав на 1968 год: Генрих Алтунян (Харьков), Владимир Борисов (Ленинград), Татьяна Великанова (Москва), Наталья Горбаневская (Москва, первый редактор “Хроники текущих событий”), Мустафа Джемилев (Ташкент), Сергей Ковалев (Москва), Виктор Красин (Москва), Александр Лавут (Москва), Анатолий Левитин-Краснов (Москва), Юрий Мальцев (Москва), Леонид Плющ (Киев), Григорий Подъяпольский (Москва), Галина Ходорович (Москва), Петр Якир (Москва) и Анатолий Якобсон (Москва) - второй редактор “Хроники текущих событий“[55]. Эта ассоциация возникла как бы стихийно, образовавшись из круга друзей-правозащитников в процессе их совместных обращений в международные инстанции.

Год спустя в Москве была создана еще одна правозащитная ассоциация, но уже с разработанным уставом и правилами членства - Комитет прав человека в СССР. В учредительном заявлении указывались цели Комитета: консультативное содействие органам государственной власти в создании и применении гарантий прав человека; разработка теоретических аспектов этой проблемы и изучение ее специфики в советском обществе; правовое просвещение. Ее инициатором был Валерий Чалидзе, членами-основателями - Андрей Твердохлебов и академик Андрей Сахаров, несколько позже к ним присоединился член-корр. АН СССР Игорь Шафаревич[56].

Власти, конечно же, не желали консультироваться у этого Комитета, однако самим своим существованием Комитет утверждал право на независимые ассоциации, подавая пример объединения на законном основании - он был основан как ассоциация авторов, что по закону не требовало ни разрешения властей, ни регистрации. Определенную надежду на отсутствие немедленных репрессий придавал научный вес и известность на Западе членов этих ассоциаций, что и подтвердилось на практике. Однако, после принятия столь жесткого решения: как оккупация Чехословакии, советское руководство стало меньше оглядываться на зарубежное общественное мнение, и начало 70-х годов характеризовалось ужесточением репрессий против правозащитников, их арестами, увольнениями с работы и т.д. Так, к 1972 году восемь членов инициативной группы были лишены свободы.

Вторая волна активизации правозащитного движения была связана с подписанием Хельсинского соглашения в 1975 г, в которое наряду с признанием послевоенных границ и планами экономического сотрудничества входили и обязательства соблюдать права человека. Текст этих соглашений был опубликован в открытой советской печати и стал, в принципе, доступным любому гражданину (до сих пор все международные документы по правам человека содержались в СССР в строгой тайне). Эти соглашения подразумевали также и готовность к взаимному контролю за их выполнением. Очень скоро правозащитниками была создана Группа содействию выполнения Хельсинских соглашений в СССР (Московская Хельсинская группа), в учредительном заявлении которой говорилось: что она будет принимать от граждан информацию о нарушениях гуманитарных статей Заключительного Акта, составлять на этой основе документы и знакомить с ними общественность и правительства стран, подписавших Заключительный Акт. Это заявление подписали 11 человек: Людмила Алексеева, Михаил Бернштам, Елена Боннэр, Александр Гинзбург, Петр Григоренко, Александр Корчак, Мальва Ланда, Анатолий Марченко, Юрий Орлов, Виталий Рубин и Анатолий Щаранский[57]. Аналогичные группы были созданы вскоре на Украине, в Армении, Грузии и Литве. В своей книге воспоминаний инициатор создания и первый председатель МХГ Ю.Орлов достаточно подробно описывает обстоятельства возникновения и первого года деятельности МХГ[58].

Вскоре при МХГ была создана Рабочая комиссия по расследованию использования психиатрии в политических целях, члены которой помогали конкретным узникам совести в психиатрических клиниках, вели их учет и делали достоянием международного общественного мнения это страшное явление. Годом позже появился Христианский комитет защиты прав верующих в СССР, затем Инициативная группа защиты прав инвалидов в СССР, Свободное межпрофессиональное объединение трудящихся (СМОТ). Деятельность подобных организаций была возможна только при наличии многих десятков и сотен людей, им помогавших и их поддерживающих, и такие люди находились прежде всего в среде научной и творческой интеллигенции[59]

.

Власти, однако, не дремали, и после некоторого оцепенения от неожиданно бурного развития правозащитного движения, перешли в атаку - начались аресты, помещение в психбольницы, высылка за границу. В 1977-1979 гг. репрессии были довольно умеренны - как-никак это были годы разрядки, и руководство страны в определенной степени считалось с общественным мнением. Ужесточение репрессий началось в 1980 году и совпало с вводом войск в Афганистан. Снова: как и после оккупации Чехословакии, ухудшение отношений с Западом проходило параллельно с усилением борьбы с инакомыслием внутри страны.

О диссидентских кружках предперестроечного времени написано пока существенно меньше, чем об их предшественниках[60].

Опыту и истории правозащитного движения посвящены, к сожалению, пока еще немногие исследования[61]

; среди которых следует особо выделить работу Л.Алексеевой “История инакомыслия в СССР”[62]. В этой ситуации ценную информацию о деятельности правозащитного движения можно найти в мемуарах и воспоминаниях его участников[63].

Второе направление самодеятельных организаций было связано с группами по интересам, и было наиболее близко к “неформалам” периода ранней перестройки. Люди стремились общаться и заниматься любимым делом или отдыхом самостоятельно, и власти уже не могли им в этом помешать. Наиболее яркой и солидной организацией этого типа был КСП - клуб самодеятельной песни, проводивший ежегодные слеты на берегах Волги. К этому же типу можно отнести и многочисленные туристские и альпинистские группы, иногда достаточно стабильные в течение нескольких лет, но не обладавшие какой-либо формализованной структурой. Наличие КСП и стабильные туристских групп было уже явным признаком не тоталитарных, а авторитарных тенденций в политической системе, т.е. допущение определенной самодеятельности при условии гарантированного невмешательства во властные (а для СССР того времени - и в хозяйственные и социальные) проблемы. Досуг понемногу становился уже частным делом.

Для многих тысяч граждан СССР участие в таких туристских движениях, да еще с самодеятельными песнями, было отдушиной, возможностью уйти от казенной официальной обыденной жизни и работы. В этом было благо КСП и подобных организаций. Весте с тем такие организации были удобным каналом сублимации социальной активности граждан в безопасное для властей русло. При этом, например, по мнению М.Мамардашвили[64], и об артикуляции интересов говорить уже сомнительно, а происходит погружение индивида на более глубокие, архаичные и связанные с мифом уровни коллективной ментальности.

"Они живут, прислоняясь к теплой, непосредственно доступной человеческой связи, взаимному пониманию, чаще всего неформальному. Им противостоят какие-то законы, которые воспринимаются как нечто формальное и лишенное оттенка человечности. Люди же компенсируют это "прислонением" друг к другу, некоей человечной аморфной, неартикулированной связью взаимных подмигиваний и пониманий, которые устанавливаются всегда поверх каких-либо законов и формальных критериев. И мы обогреваемся соприкосновением человеческих тел, тем минимумом тепла, которое они обеспечивают, сбившись в ком.

На этом уровне человек не способен осознать себя самого..., в этом коме возможны лишь законы мифологического цикла и повторения."[65]

.

Другим примером неформальных организаций в 70-80 гг., находившихся вне строгого контроля партийно-хозяйственной номенклатуры, может служить коммунарское движение, включавшее в себя молодых, а затем и взрослеющих со временем людей, объединенных неформальным подходом к педагогике, к воспитанию детей и подростков. Многие из зачинателей коммунарского движения прошли хорошую школу в черноморском пионерлагере "Орленок", сначала в качестве пионеров, а затем и пионервожатых. Многие из активистов этого движения работали в журналистике, группируясь вокруг "Комсомольской правды" и ее подростковой рубрики "Алый парус". Элементы сублимации присутствовали и здесь, однако это движение обладало существенно большей социальной значимостью по сравнению с туристским, так как многие "коммунары" пытались реализовать неформальные подходы к организации работы с подростками у себя дома, в школьных пионерских и комсомольских организациях. Однако таким образом "коммунары" вторгались в "святая святых" социалистической системы - в процесс воспитания и социализации, задачей которого было, с одной стороны, готовить не рассуждающих и социально (а тем более - политически) пассивных "винтиков" общественного механизма, а с другой, в существенно меньшем количестве, активных в установленных свыше рамках и полностью признающих номенклатурные "правила игры" будущих функционеров.

Именно поэтому властные структуры скоро раскусили опасный для них характер коммунарского движения, стараясь его формализовать и взять под контроль. В итоге, ко второй половине 70-х годов, в стране сохранились лишь некоторые его ячейки, преимущественно вокруг редакции "Комсомольской правды", да и круг интересов вчерашних коммунаров стал, по мере их взросления и появления потомства, смещаться в сторону более актуальных для них (и более безопасных для системы) проблем детского и младенческого воспитания, родов в воде и т.д.

1.3. Конспиративные организации в советском обществе

Среди оппозиционных режиму политических групп Советского Союза 70-80-х годов существовали различные течения. Наряду с правозащитными группами, принципиально претендовавшими на легальность, существовали и другие группы, с той или иной степенью конспиративности. Как отмечает в своей книге Л.Алексеева[66], избираемый способ деятельности зависел во многом от конкретной ситуации в регионе: те же действия - перепечатка самиздата, обсуждение книг - которые в Москве проводились в рамках правозащитных организаций, в Ленинграде уже делались в рамках конспиративных подпольных кружков. Наиболее известными из таких групп конца 50-х годов были кружки Р.Пименова-Б.Вайля, М.Молоствова, В.Трофимова. В 1965 г. были арестованы члены группы “Колокол” (лидеры - В.Ронкин и С.Хахаев), выпускавшие одноименный самиздатовский журнал и состоявшая преимущественно из студентов Технологического института. Несколько позднее судили членов Всероссийского Социал-Христианского союза освобождения народа (ВСХСОН), просуществовавшей около трех лет.

Основываясь на “Хронике текущих событий”, Людмила Алексеева пишет о подпольной студенческой группе в Саратове, именовавшей себя Партией истинных коммунистов (создана в 1968, раскрыта в 1969 гг.), о студенческой нелегальной организации в Рязани под названием Марксистская партия нового типа (также 1968 г.), о молодежных подпольных организациях в Свердловске: “Свободная Россия” (1969 г.) и “Революционная партия интеллектуалистов Советского Союза” (1971 г.) и т.д. Не избежали диссидентские настроения и флот - в 1969 г. на Балтийском флоте был раскрыт подпольный “Союз борьбы за демократические права”.

Можно предположить, что выявленные подпольные группы были все же лишь “верхушками айсберга”, и наряду с ними были и другие начинания, в силу разных обстоятельств не выросшие в сколь ни будь стабильные организации. Понимая всю глубину различия с реальными участниками оппозиции системе, в качестве примера такой не выросшей в реальные действия инициативы, можно привести возникшую весной 1968 года среди десятиклассников 45 специнтерната - физматшколы при Ленинградском университете подпольную группу под типичным для того времени названием "Коммунары", одним из организаторов которой был и автор этих строк. Ее участники на своих встречах обсуждали развитие ситуации в Чехословакии и перспективы аналогичных событий в Советском Союзе, читали А.Солженицына, планировали даже акцию с распространением листовок с его письмами во время спектакля в БДТ им. Горького. Короткий период деятельности нашей группы и надвигавшиеся выпускные экзамены, после которых группа распалась, позволили нам не оказаться "под колпаком", но это было скорее исключение из правил.

Многие из участников подобных кружков, получив внушение в Госбезопасности, либо отбыв небольшой срок заключения, превращались (по крайней мере, внешне) в благонамеренных граждан. Однако, часть из них продолжала, в том или ином виде, свою деятельность и в дальнейшем. Примером последнего может служить ленинградский (а потом, по месту отбытия ссылки, и сыктыкварский) математик Револьт Пименов, протестовавший как против событий в Венгрии 1956 года, так и против советской оккупации Чехословакии в 1968 г.[67]

.

Часть из таких диссидентов влилась в 1970 годы в правозащитное движение, часть - продолжала строго конспиративную деятельность, не веря в возможность изменения ситуации легальными методами[68]. Зачастую один и тот же человек имел "двойное дно", сочетая в себя как легальную, так и нелегальную активность. Хорошим примером может служить жизнь А.Солженицына, когда деятельность члена Союза писателей, автора "Нового Мира" и кандидата на получение Ленинской премии по литературе 1964 года сочеталась с параллельной конспиративной работой над "Архипелагом Гулаг" и созданием системы тайных хранителей рукописи и сети доверенных лиц[69].

Среди нелегальных антисоветских организаций нельзя не отметить Народно-трудовой союз российских солидаристов, организованный еще в 1930 г. среди молодого поколения белой эмиграции, и сохранивший свою организационную структуру и ячейки в Советской России вплоть до сегодняшних дней[70]. Сама принадлежность к НТС была в 70-е годы основанием для длительного тюремного заключения, однако организация продолжала существовать, а ее лидеры-эмигранты уже второго и третьего поколений сохраняли способность оценивать ситуацию в стране вполне реалистично. Интересно, что непримиримая оппозиция к коммунистической власти в России не помешала Совету НТС еще в 1956 году сделать прогноз о том, что крах тоталитарной системы в стране может наступить в результате модернизаторских действий наиболее просвещенной части самого советского руководства[71].

Такие нелегальные организации, будучи, по сути, антисистемны по отношению к тоталитарной коммунистической системе, представляли при этом реальный канал артикуляции гражданских интересов хотя и немногочисленных, но все же существовавших политически активных общественных групп.

1.4. Анонимные группы интересов и спонтанные группы протеста в советском обществе.

Наряду с антисистемными организациями в Советском Союзе 70-80-х годов существовали и интенсивно развивались внутрисистемные анонимные группы артикуляции интересов. Значение этих групп, землячеств и кланов заключалось в том, что их члены были одновременно элементами, зачастую и ключевыми, реальных властных структур страны, а именно партийной и хозяйственной номенклатуры. Само появление стабильных групп интересов внутри партийно-хозяйственной номенклатуры знаменовало собой ослабление степени жесткости тоталитарного режима - во время кровавых мясорубок Сталина землячества долго не существовали. Вспомним хотя бы знаменитое Ленинградское дело конца 40-х годов, когда репрессиям подвергались кадры, у которых в послужном списке присутствовал период работы в Ленинградской парторганизации, в каком бы регионе они не работали к моменту репрессий.

С приходом к власти Хрущева, а затем и группы Брежнева, наступили более "вегетарианские" времена и время репрессий во "внутренней" (по Оруэллу) партии, т.е. в партноменклатуре, ушло в прошлое. Но вместе с тем безвозвратно закончился и период "идейных" коммунистов, и в 70-х годах основным критерием для продвижения по службе в партийной номенклатуре стала уже "личная преданность Хозяину". Соответственно, передвигаясь от одной номенклатурной должности к другой, первые лица старались вести за собой наиболее знакомых и проверенных людей, желательно с первого места своей руководящей работы.

Так, наиболее сильной "группой влияния" в высших эшелонах власти во времена Брежнева была "днепропетровская группировка", названная так по месту начала деятельности будущего Генсека. Меньшим, но все же ощутимым влиянием, пользовались и соратники Брежнева по его работе в Молдавии и Казахстане.

Аналогичные примеры можно было найти на всех уровнях. Наличие таких анонимных групп, затрагивающих различные слои номенклатуры, приводило к тому, что реальный процесс принятия решений во властных структурах СССР отличался не только от декларируемых в Конституции, но и от негласных принципов деятельности партийно-хозяйственной номенклатуры. Интересы конкретных членов группы и, что особенно важно, интересы их клиентелы на местах, могли определять многие решения, которые затем оформлялись бюрократией партийной, легитимизировались через бюрократию советскую и выполнялись бюрократией хозяйственной[72]. Для среднеазиатских и кавказских республик Союза наряду с описанными выше местническими или земляческими группировками, были характерны также и родовые кланы, члены которых принадлежали к тем или иным родо-племенным группировкам. Примером могут служить казахские джузы - большой, средний и малый. В этих случаях группировки отражали и неноменклатурные общности, включая и "простых смертных", с другой стороны, родовая принадлежность к правящему клану могла обеспечить быстрое проникновение в номенклатуру. Зачастую в этих регионах имели место оба типа таких анонимных групп - на родо-племенную накладывалась и региональная общность.

Отметим также, что подобные группы, которые Джефри Хоскинг называет «группами доверия» существовали и на средних и низких уровнях социальной иерархии советского общества[73].

Среди существенных групп артикуляции интересов можно выделить спонтанные акты протеста и насилия, стихийно образующиеся демонстрации, мятежи и беспорядки. Для брежневского Советского Союза такая форма артикуляции интересов была в целом нетипична - сказывался уже генетический страх репрессий, сформировавшийся во времена Сталина. Наиболее известной и по-видимому, действительно спонтанной демонстрацией протеста против повышения цен на мясные продукты была демонстрация рабочих в Новочеркасске в 1961 году, расстрелянная армейскими частями[74]. Известны также студенческие беспорядки в Тбилиси в 1956 году, вызванные протестом против развенчивания культа личности Сталина. Как пишет в "Архипелаге Гулаг" А.Солженицын, в 50-е годы имели место спонтанные восстания заключенных в ряде лагерей в Казахстане[75].

Дальнейшие исследования должны выявить другие случаи спонтанных акций протеста, так как все подобные акции тщательно скрывались. Специфика советской системы брежневского периода заключалась в том, что система строго контролировала внешние, публичные формы активности граждан, тогда как их частная жизнь, "кухонные разговоры" "отслеживались" уже далеко не так строго, как в сталинское время.

1.5. Индивидуальная артикуляция интересов в советском обществе.

Этот тип артикуляции, наименее типичный для стран с развитым гражданским обществом[76], был максимально распространен в Советском Союзе, особенно в брежневские времена. Индивидуальные жалобы поощрялись уже во времена Сталина, как сигналы о беспорядках, а зачастую и как прямые доносы. Организации работы с жалобами и письмами трудящихся были посвящены специальные постановления партии и правительства. Отделы писем существовали почти во всех газетах, сотрудники редакций составляли специальные обзоры поступивших писем и передавали их в партийные органы.

Чем же определялось столь большое внимание и поддержка к этому виду артикуляции интересов? Прежде всего, письма и жалобы были одним из инструментов надзора за ситуацией и за поведением отдельных самостоятельных личностей. Любая структура, любая система нуждается для своей стабильности в постоянной обратной связи. Письма и жалобы граждан и были таким, наиболее приемлемым для советской системы, каналом обратной связи. Такой канал позволял выявлять реальные проблемы и держать при этом под полным контролем весь процесс: исправлялись лишь те ошибки и несправедливости, которые могли быть исправлены без ущерба власти номенклатуры[77]. Важно при этом отметить, что даже необходимые для стабильной работы системы сигналы обратной связи тормозились и фильтровались, если они противоречили тем или иным интересам "региональной" или клановой группировки во властных структурах.

В любой ситуации автор сигнала оставался один на один с властными структурами, и если он был особенно настойчив в попытках передать мешающую какому-то чиновнику информацию, то против него могли быть приняты соответствующие меры - начиная с притеснений по службе и кончая помещением в психбольницу с диагнозом вялотекущей шизофрении, одним из симптомов которой считалось именно сутяжничество[78]. При этом правдоискатель мог в принципе апеллировать к высшим инстанциям, либо опираться на отделы писем центральных газет, которые иногда вмешивались и защищали своих корреспондентов от произвола местных чиновников. Однако в большинстве случаев индивид оставался один на один с системой, "внутренние правила игры" которой, интересы ее кланов и региональных групп, зачастую противоречили интересам выживания системы в целом.

В заключение следует отметить по-видимому специфически советский способ артикуляции своих интересов отдельными индивидуумами - использование для большей значимости своих жалоб периода избирательной кампании. Напомним, что выборы в органы советской власти, пусть и имевшие лишь декоративное значение, обладали определенным сакральным значением, обеспечивая легитимность властной системы. Поэтому вышестоящие органы тщательно контролировали, чтобы вся избирательная процедура прошла без сучка и задоринки.

Прежде всего, необходимо было обеспечить 99,99-процентную явку на выборы. И в этот период отдельный гражданин мог заявить председателю избирательной комиссии, или пришедшему к нему домой агитатору, проверявшему избирательные списки, что он не пойдет на выборы, если ему, например, не сделают обещанного 3 года ремонта в квартире, либо не поставят, наконец, телефона, и т.д. Как ни удивительно, во многих случаях такой конкретный вопрос решался за 1-2 дня. Далее, некоторые жалобы высказывались прямо на избирательном участке, но не гласно, а непосредственно председателю комиссии, либо присутствующему здесь же представителю райкома КПСС, и эффект также часто был весьма велик.

Наконец, некоторые граждане писали свои жалобы и предложения либо прямо на обороте избирательного бюллетеня, либо готовили тексты заранее и бросали в урну вместе и избирательным бюллетенем. В обоих случаях такому посланию было обеспечено особое внимание. Примеры действенности подобного пути донесения своих проблем до лиц, принимающих решения, наблюдал автор этих строк, работавший председателем участковой избирательной комиссии на выборах в Верховный Совет РСФСР и местные органы власти в 1984 году.

По-видимому, выборы оставались в какой-то мере точками неустойчивости властной системы, здесь реальность подходила совсем близко к глубоко запрятанной "кощеевой игле" и правящая элита мобилизовывала все ресурсы, чтобы безболезненно пройти к более стабильному существованию. Соответственно, любые слабые возмущения, в том числе и жалобы, внутри этой области нелинейности могли оказаться аномально эффективными.

Рекомендуемая литература

Алексеева, Людмила. История инакомыслия в России. Новейший период. - М.: ЗАО РИЦ "Зацепа", 2001. - 382 с.

Алексеева Л., Голдберг П. Поколение оттепели. – М.: Захаров, 2006. – 432 с.

Лоббизм в России, этапы большого пути /Авт.колл. под рук. А.А.Нещадина. // Социс, 1996, 3, с. 54-62

Орлов Ю.А. Опасные мысли. Мемуары из русской жизни. - М.: Моск. Хельс. группа, 2006. – 314 с.

Оруэлл Дж. 1984. – СПб: Азбука-классика. 2004. – 320 с.

Солженицын А.И. Бодался теленок с дубом: Очерки личн. жизни. 2-е изд. – М.: Согласие, 1996. – 688 с.

Хоскинг Дж. Предпосылки образования гражданского общества в период "застоя". - В кн.: Россия в ХХ веке, М.: Наука, 1994. С. 604-614.

Основные понятия

Общественные организации. Партийный контроль. Администрируемые массовые организации. Творческие союзы. Правозащитное движение. Петиции. «Самиздат», Московская хельсинская группа, «клубы самодеятельной песни, коммунарское движение, подпольные конспиративные группы, Народно-трудовой союз, «Землячества» в органах власти, «жалобы и обращения граждан»

Контрольные вопросы.

  1. Могли ли члены общественных организаций, официально существовавших в СССР, самостоятельно избирать своих руководителей?
  2. Какие общественные организации СССР пользовались наибольшей самостоятельностью?
  3. Когда и где состоялось первое публичное выступление правозащитников в СССР?
  4. Назовите первую правозащитную организацию, публично заявившую о своем существовании.
  5. Приведите пример групп интересов в советском руководстве.
  6. Когда возникло «коммунарское движение?
  7. Какие функции выполнял институт жалоб в СССР?

Глава 2. Агрегация интересов и КПСС в период развитого социализма

2.1. Альтернативные программы в демократическом и тоталитарном обществах.

В соответствии с определением Дж.Алмонда и Дж.Пауэлла, агрегацией интересов называют функцию превращений требований в альтернативы общей политики[79]. В странах с демократическим режимом основным актором, ответственным за выполнение этой функции, являются политические партии, которые агрегируют определенные интересы в набор политических предложений и затем пытаются победить на выборах, чтобы внедрить в состав лиц, принимающих решения (ЛПР) тех индивидов, которые будут использовать агрегированные политические предложения как основу для законотворчества. Наряду с политическими партиями функция агрегации интересов реализуется также бюрократическими структурами исполнительной власти, а также чиновниками легислатуры.

Исходя из вышесказанного, функцию агрегации интересов можно иначе назвать функцией подготовки альтернативных программ деятельности. На мой взгляд, именно последняя формулировка может помочь найти соответствующих акторов в системе развитого социализма - в советском обществе 70-80-х годов. И таким актором являлся своеобразный симбиоз партийной номенклатуры и аппарата министерских структур, прежде всего структуры Госплана.

Отметим сразу, что в тоталитарном социалистическим обществе, в его зрелой и поздней форме, альтернативные программы развития в явном виде отсутствуют. Подобие таких программ в явном виде обсуждались на партийных съездах начала 20-х годов, пока еще существовали внутрипартийные фракции и платформы, выполнявшие, пусть и в очень редуцированном виде, некоторые функции многопартийной системы. В период же брежневского социализма функция агрегации интересов и подготовка альтернатив существовала уже в скрытом виде. Представляется, что выявление деталей этого процесса позволит лучше понять интимные механизмы функционирования партийно-государственной номенклатуры.

В отличие от демократии, в тоталитарной системе многие функции выполнялись одними и теми же структурами, причем ключевой являлась специфическая структура под названием "партия нового типа" - в нацистской Германии - национал-социалистическая партия, в Советском Союзе - Коммунистическая партия. Мы будем возвращаться к партийным структурам и при анализе путей реализации четырех остальных функций политической системы - принятия законных актов и их исполнения, судебной функции и функции политической коммуникации, однако начать анализ этой специфической политической структуры естественно именно в этом разделе.

КПСС, как сердцевинная структура Советской политической системы, являлась одним из основных предметов анализа зарубежных советологов[80] (последняя из упомянутых работ издана также на русском языке[81] ), соответствующих исследований отечественных ученых пока, к сожалению, очень мало - можно отметить лишь книги Ю.Иванова[82] и А.Шубина[83]. Структура и функция КПСС анализировалась также в сравнительном аспекте в работах некоторых политологов, изучавших политические партии. Среди последних следует особо отметить классические работы М.Дюверже, в которых КПСС сравнивалась с другими партиями тоталитарных государств - фашистской Италии и нацистской Германии[84].

Особое внимание к КПСС при анализе политической системы Советского Союза определяется ее ключевой ролью в государственной и шире - во всей политической системе страны. Знаменитая шестая статья Конституции 1977 года лишь закрепила в явном виде существующую в реальности ситуацию: "Руководящей и направляющей силой советского общества, ядром его политической системы, государственных и общественных организаций является Коммунистическая партия Советского Союза.

Вооруженная марксистско-ленинским учением, Коммунистическая партия определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный, научно-обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма"[85].

Отметим, что ничего подобного не было ни в одной из предыдущих советских конституций, но влияние большевиков от этого слабее не было. Напротив, выраженная в явном виде, в формально правовой форме идея о руководящей роли КПСС, на мой взгляд, в чем-то потеряла свой сакральный характер и стала в принципе доступной для анализа, сомнения и отрицания, как и любой иной формализованный текст. Препятствием для этого являлось лишь сохранение страха репрессий. Мне кажется, что ближе всего к пониманию истинных механизмов деятельности руководящей партии в тоталитарном государстве подошел Д.Оруэлл в уже упоминавшемся здесь романе "1984"[86]. Его образные названия - "внешняя" и "внутренняя" партии хорошо отражают разделение КПСС на основную массу (порядка 17 млн. членов в начале 80-х годов) рядовых коммунистов и на партийную номенклатуру ("внутренняя партия", примерно 1 млн. членов), состоявшую из освобожденных и полуосвобожденных партийно-хозяйственных работников всех уровней. Также как и у Оруэлла, реальной властью обладала лишь партия "внутренняя", при создании иллюзии власти и у членов партии "внешней", тогда как ответственность за все деяния "внутренней" КПСС распределялась между всеми членами партии равномерно.

Можно выделить следующие основные функции, за реализацию которых отвечала КПСС:

- функция политической социализации;

- функция идеологического контроля;

- функция политической рекрутизации (кадровой политики);

- функция агрегации интересов (подготовки альтернативных программ).

Рассмотрим процесс реализации этих функций более подробно.

2.2. Политическая социализация и идеологический контроль в СССР.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 9 |
 




<
 
2013 www.disus.ru - «Бесплатная научная электронная библиотека»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.