Есть ли сегодня в России русская национальная школа?[1]
И.В.Метлик
Аннотация. Русская национальная общеобразовательная школа рассматривается как социально-педагогический феномен с учётом правового, теоретического и практического аспектов её создания и функционирования в современном образовательном пространстве России. Условия и перспективы возрождения русской школы оцениваются в контексте исторического анализа и баланса идентификационных процессов в постсоветский период. Отмечено значение восстановления традиционного религиозно-нравственного образования в возрождении русской национальной школы.
Russian national secondary school is seen as a socio-pedagogical phenomenon, taking into account the legal, theoretical and practical aspects of its creation and functioning of a modern educational space of Russia. The conditions and prospects of revival of the Russian school assessed in the context of historical analysis and identification of balance processes in post-Soviet period. Noted the importance of restoring the traditional religious and moral education in the revival of Russian national school.
Ключевые слова. Общеобразовательная школа, национальная школа, русская национальная школа.
Secondary school, national school, the Russian national school.
Рассмотрение поставленного в названии статьи вопроса проводится с учётом правового, теоретического и практического аспектов проблемы. При этом автор отдаёт себе отчёт в том, что представления о русской национальной школе, её задачах, особенностях, идеале или норме, современном состоянии и перспективах зависят от многих факторов, в том числе субъективных, обусловленных спецификой любого гуманитарного исследования и знания. Это определяет дискуссионность авторских суждений и оценок, возможность подходов к проблеме с других мировоззренческих и теоретических позиций.
Первое, что приходится констатировать: в современном российском законодательстве понятия "русская национальная школа" нет. Юридически в Российской Федерации русской национальной общеобразовательной школы в настоящее время не существует. В нормативных документах министерства образования и науки Российской Федерации, в государственных стандартах общего образования имеется понятие образовательного учреждения с русским языком обучения. В стандарте общего образования 2004 г. [1] есть подразделение (по учебному планированию) на общеобразовательные учреждения с русским языком обучения и с родным (нерусским) языком обучения. В материалах Федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС) общего образования использованы три формулировки: образовательные учреждения, в которых обучение ведется на русском языке; обучение ведётся на русском языке, но наряду с ним изучается один из языков народов России; обучение ведётся на родном (нерусском) языке, в том числе в образовательных учреждениях субъекта Российской Федерации, в которых законодательно установлено государственное двуязычие [2].
Отмечу некорректность такой терминологии, допускающую трактовку, что для детей в школах с русским языком обучения он не является родным[2]. И на родном языке обучаются дети только в школах с родным (нерусским) языком обучения. Стилистически это похоже на тот штамп, который используют во многих СМИ, называя русских в ближнем зарубежье — русскоязычными. Как будто идентичность русских за границами Российской Федерации сводится только к использованию ими русского языка. Культуре межнациональных отношений более соответствовали бы формулировки: школы с обучением на русском языке; школы с обучением на одном из нерусских языков народов России; школы с обучением на русском языке и другом языке народов России. А если использовать слово "родной", то везде одинаково: школы с обучением на родном русском языке и школы с обучением на родном (нерусском) языке с указанием на конкретный язык. Например, школа с обучением на родном татарском языке и т. д.
Нормы Конституции РФ (ч. 2 ст. 19) о равенстве прав и свобод человека и гражданина независимо от национальности, языка, происхождения предполагают, что общеобразовательная школа в Российской Федерации может пониматься только как совокупность национальных школ народов России. Одним из критериев их определения и может быть использование соответствующего языка как основного в образовательном процессе. При этом, естественно, с обязательным изучением в любой школе в стране русского языка как государственного. Данный тезис может вызвать возражения тех, кто привык не различать национальные школы в системе образования, воспринимать среднюю школу в России усреднёно как некую единую массовую русскоязычную школу. Однако реальное положение иное, институт национальной школы существует у многих народов России, а указанное представление является следствием только малой пока выраженности в российском образовательном пространстве именно русской национальной школы.
Таким образом, если рассматривать только язык обучения, то формально под русской национальной школой должны пониматься школы с русским родным языком обучения, предназначенные, прежде всего, для детей из русских семей и любых других семей, для которых русский язык родной. Фактически же русская национальная школа, как и национальная школа любого другого народа, должна быть тем, что буквально значит её название: общеобразовательной школой русского народа. Как татарская национальная школа — школой татарского народа, осетинская — осетинского, калмыцкая — калмыцкого и т. д. Что, конечно же, не исключает обучения в любой национальной школе детей любой национальности, если родители хотят обучать своего ребенка именно в такой конкретной школе, а не в другой.
Гипотетически можно представить себе единую российскую общеобразовательную школу без национальных школ любого из народов России и тем более общин, имеющих свое национальное государство за пределами Российской Федерации (армянская, азербайджанская, греческая, еврейская, литовская и др. национальные школы в Российской Федерации). Но для этого нужно, чтобы народы России слились в некий единый российский народ. Не в смысле населения или граждан Российской Федерации как слово народ использовано в преамбуле Конституции (многонациональный народ Российской Федерации). А в понимании народа как общности людей, связанных единством не только языка, но и происхождения, а главное — общей исторической судьбой, духовной и материальной культурой, национальным (народным) самосознанием[3].
Очевидно, что такого слияния быть не может, а может быть только насильственное сбивание людей в некую новую историческую общность, наподобие бывшего советского народа с искусственно созданной единой духовной культурой, идеологией. Попытки конструирования для россиян как политической нации, граждан Российской Федерации такой идеологии или духовной культуры имеются и сегодня. В том числе и в педагогической литературе, когда, например, говорится о моделировании педагогическими средствами единой "российской религиозно-культурной традиции" [3], понимаемой как-то иначе, чем совокупность религиозных и культурных традиций народов России. Но они заведомо бесплодны, поскольку исходят не из общественных потребностей, а идеологического заказа части политической элиты, причём наименее умной и культурной. Кто не может эффективно управлять в новых демократических условиях и пытается решать проблемы па принципах социального манипулирования массами, разрушительных для национальной культуры любого народа и приведших к кризису и развалу страны в 1991 году.
Сегодня ни народы, ни даже национальные общины в России не откажутся от своей национально-культурной идентичности, а значит и национальной общеобразовательной школы. А указанные спекуляции могут быть актуальны ещё какое-то время, пока процессы возрождения исторической памяти, национального самосознания не приведут к восстановлению национальной идентичности у большинства русских. Национальная и особенно духовно-религиозная идентичность русских искоренялись в советский период в течение жизни трёх поколений наиболее жестоко. Поэтому и восстановление национально-религиозного самосознания у новых поколений русского народа потребует сравнительно большего времени, чем у других народов России.
Нормативные документы о национальных школах, национальном образовании народов России имеются на региональном уровне. Практически во всех республиках национальная школа, образование на национальном языке или прямо для лиц титульной национальности гарантировано специальным законодательством. Некоторое время назад ряд одиозных норм, очевидно дискриминирующих нетитульные народы, были отменены (типа норм об ответственности республики, а значит и её бюджета, о национальном образовании исключительно представителей титульной нации, причём не только в регионе, но и по всей России и даже за рубежом). Другие нормы о поддержке и развитии национальной школы, не дискриминирующие нетитульные нации, остаются. И это правильно. Любая национальная общеобразовательная школа, являющаяся одним из важнейших институтов для жизни народа, воспроизводства его культуры, традиций, духовности, должна быть защищена правовыми гарантиями.
В Москве еще в 1997 г. было принято Положение о школах с этнокультурным (национальным) компонентом образования [4] как особом виде государственного образовательного учреждения (в Москве и Санкт-Петербурге средние школы государственные, а не муниципальные, как в других субъектах РФ). Сейчас в Москве более 50 таких школ с национальным или этнокультурным компонентом образования народов России или национальных общин в России (татарские, армянские, грузинские, еврейские, литовские и др.). Есть в Москве и около десяти школ с русским этнокультурным компонентом. Подобные общеобразовательные учреждения, отдельные классы, дошкольные учреждения в небольшом числе есть и в некоторых других регионах.
Обучение в любой национальной общеобразовательной школе предусматривает приобщение ребенка к соответствующей национальной культуре во всех её составляющих. Отсюда будет уместно перейти к рассмотрению педагогического аспекта проблемы. Он может быть раскрыт на основе понимания задач общего образования, обязательного обучения и воспитания детей в обществе. Средняя школа в любой стране, любом государстве должна решать, в общем, три задачи. Это воспитание школьников на основе приобщения к культуре своей семьи, народа, общества и государства (социализация, инкультурация); освоение научных знаний, естественных и гуманитарных наук, формирование основ современной научной картины мира; подготовка к выбору профессии, рода занятий в обществе. В числе этих задач основной для национальной общеобразовательной школы является первая, связанная с её воспитательной функцией. Без её правильного решения умный, знающий и профессионально ориентированный выпускник окажется бесполезным для своего народа, своей страны и государства. Он будет экономической единицей для глобалистов, мыслящих только экономическими категориями мирового рынка, "Иваном, не помнящим родства" для гуманистов, грезящих воспитанием абстрактного "человека человечества" или безразличным ко всем людям индивидуалистом. Но не станет нравственным и культурным человеком, ценящим и любящим свою семью, народ, страну, сознательным патриотом и ответственным гражданином. Не станет и человеком, способным уважать права других людей на мировоззренческое самоопределение, культурные особенности. Поскольку для этого надо, по крайней мере, самому иметь, ощущать связь с определённой культурной традицией, знать и ценить культуру своего народа. Быть укоренённым в этой культуре, а не в культуре всех народов и всех религий сразу или вернее — ни в одной из них.
Значение общеобразовательной школы для интеграции ребенка в культуру своего народа отмечали все классики педагогики. Только в контексте такой социокультурной идентификации и на её основе человек может гармонично воспитываться как гражданин государства, а также приобщаться к ценностям (не всем, выборочно) мировой культуры как совокупной культуры всех бывших и настоящих народов и цивилизаций. На этой идее последовательности культурного развития человека основан один из базовых дидактических принципов педагогики и образования, принцип культуросообразности. Значение школы как одного из институтов наследования культуры актуально и сегодня. Для нас даже особенно актуально в современном открытом мире, в котором наша страна занимает сейчас далеко не ведущие позиции, когда нашим детям и внукам предстоит преодолеть ещё многие трудности, чтобы добиться достойного места России в мировом сообществе. И даже просто сохранить суверенитет, независимость Российского государства.
Педагогические выводы о сущности национальной общеобразовательной школы должны принимать во внимание традицию, как и в любом гуманитарном знании, которое возникло не вчера. Этот тезис обращает нас к отечественной, русской педагогике. Здесь достаточно процитировать её основоположника Константина Дмитриевича Ушинского, без которого невозможно рассмотрение поставленной проблемы. Речь идет, конечно, о его статье "О необходимости сделать русские школы русскими".
Название статьи говорит, что и в дореволюционное время русские школы не воспринимались лучшими представителями русской интеллигенции вполне таковыми — национальными, народными. Почему же? Классик русской педагогики видел главную причину в отвлеченности содержания школьного образования от изучения Родины, России. Такая его особенность была обусловлена сословным характером средней школы, сложившимся в имперский период. Со времен Петра I в русском народе возник и затем углублялся социальный раскол. Сначала это был сословный раскол. Но позднее в связи с заданным для российского дворянства западническим направлением культурных и идейных заимствований, он стал и культурным, и мировоззренческим, даже цивилизационным. Культурный отрыв дворянства от народа привёл к образованию в России некоего псевдонарода с образом жизни, во многом чуждым русской культуре. При этом, как отмечал А.С. Пушкин народ, упорным постоянством удержав бороду и русский кафтан, доволен был своей победой и смотрел уже равнодушно на немецкий образ жизни своих обритых бояр. Смотрел равнодушно, но ощущать себя единым народом с барами уже не мог. Этот условно немецкий, нерусский (псевдоанглийский, псевдофранцузский и др.) образ жизни дворянства и сословный характер империи привели к тому, что в тот период единая русская национальная школа сложиться не могла. Наиболее близко к идеалу или норме русской общеобразовательной школы приближалась церковно-приходская школа, но она была только начальной и тоже не могла стать единой национальной школой. Классическая русская гимназия была, в сущности, школой сословной дворянской. Именно к ней и обращал свои претензии Ушинский в том, что она не даёт учащемуся в ней русскому ребенку необходимых знаний о России как стране и государстве, о своём русском народе, о родной истории и культуре.
В той же статье Ушинский даёт точное выражение нормы национальной общеобразовательной школы. Замечательно, что великий педагог здесь говорит не о русской школе только, а о национальной школе вообще, что вполне закономерно, если исходить из равного отношения к достоинству и правам всех народов. Говоря о подразделении знаний, получаемых ребенком в общеобразовательной школе на необходимые, полезные и приятные он называет набор необходимых знаний, которые должна давать детям любая национальная школа: "Такими необходимыми знаниями для каждого человека признаются: умение читать, писать и считать, знание оснований своей религии и знание своей родины. Это уже ясно выработавшаяся педагогическая аксиома; кажется, что и нам пора сознать её и провести повсюду в народном образовании" [5, с. 94].
Как следует из статьи, в то время в России данная педагогическая аксиома не воспринималась всеми таковой, иначе незачем было писать статью. К сожалению, и в дальнейшем по ряду причин она, как правило, не воспринималась аксиомой теми, кто определял содержание общего образования для русских детей.
В советский период была постепенно решена задача построения массовой, всеобщей средней школы. Но оставаясь русскоязычной и в определённой части русско-культурной, она стала безрелигиозной, а затем и атеистической. А потому негативной к существенной части русской национальной культуры, её духовно-мировоззренческим корням. В первые годы после революции вся система образования в стране была фактически уничтожена. С середины 1930-гг., когда во внутрипартийной борьбе были ликвидированы наиболее радикальные группы, в содержание среднего и высшего образования частично была возвращена русская культура. Но ограниченно и выборочно. И самое главное, без её духовно-мировоззренческой и нравственной основы — православного христианства, русской православной традиции. Задача интеграции ребенка в русскую национальную культуру во всей её полноте не могла решаться. Напротив, у школьников формировалось отчуждение от традиционной русской культуры так, как она сложилась в тысячелетней истории Руси-России и русского народа. Кто учился тогда, помнит это на собственном опыте.
Социальные изменения начала 1990-х гг. вместе с отменой монополии коммунистической идеологии и разрушением СССР формально, нормативно сняли атеистическую направленность общего образования. Но они не могли сразу изменить фактическое состояние школы, содержание обучения и воспитания, педагогическую культуру учителей, руководителей образования. Кроме того, произошло разделение исторической России, русский народ стал разделенным народом. Усилились негативные процессы этнической дифференциации русских (не только на русских-великороссов, украинцев-малороссов и белорусов, но даже на поморов, казаков и т. д.), усугубляемые демографическим кризисом, фактически вымиранием народа на большей части своей исторической территории. В республиках бывшего СССР русские школы закрывали, их число сокращалось. Эти процессы также не способствовали и не способствуют в настоящее время созданию или возрождению русской школы.
В таких условиях тематика русской национальной школы остаётся пока на периферии общественного внимания и педагогических исследований. В диссертациях по педагогике затрагиваются либо исторические аспекты темы (Т.А. Криворотова о русской школе в XIX — начале XX вв., О.Е. Еропкина о русской школе в Манчжурии в первой трети XX в.), либо функционирование русских школ за пределами Российской Федерации (Р.А. Иванова о русской школе в современной Эстонии). З.В. Видякова в докторском исследовании "Становление русской школы в теории и практике с древнейших времен до октября 1917 г." огранивается только дореволюционным периодом, хотя работа защищена в 2001 г. Ряд работ посвящены воспитанию в русской школе, на основе традиций русской культуры: Л.Н. Паукова (1998), А.М. Бабаев (2000), А.В. Савченко (2008). Есть несколько работ, темы которых предполагают рассмотрение русской школы как целостного феномена (О.М. Тамбовский, Н.П. Коробова, А.Н. Николаева и др.). Однако они также не содержат всестороннего анализа проблемы, а в некоторых слабо выражена связь с русской педагогической традицией. Так, в диссертации Н.П. Коробовой К.Д. Ушинский практически не упоминается. Диссертация одного из директоров школы с русским этнокультурным компонентом образования в Москве А.Н. Николаевой (прекрасного педагога, с которым автор знаком лично) по необходимости опирается, прежде всего, на опыт конкретной школы в определенных социокультурных условиях мегаполиса. Отмечу также, что всё это работы уже более чем десятилетней давности.
И всё же, в современной отечественной педагогике сохраняется внимание к проблематике русской школы (Е.П. Белозерцев, М.В. Захарченко, В.И. Копалов, А.А. Корольков, В.М. Меньшиков, С.В. Перевезенцев, В.Ю. Троицкий, Георгий (Шестун) и др.). Примером может служить статья профессора Уральского государственного университета В.И. Копалова [6], размещённая на образовательном портале "Слово".
В отличие от диссертационного исследования жанр научно-публицистической статьи позволяет автору более свободно изложить видение проблемы, в целом соответствующее традиционному подходу к теме в отечественной педагогике. Копалов проводит краткий философско-исторический анализ положения русской школы до XX в. включительно, цитирует высказывания о русской школе выдающихся педагогов (К.Д. Ушинский, В.П. Ковалевский, И.П. Корнилов, В.Н. Сорока-Росинский) и философов (И.А. Ильин, А.Ф. Лосев). По его мнению, российские школы до революции хотя и не назывались национальными, но были глубоко национальны по содержанию образования. Он констатирует произошедший в советский период разрыв школы с русской педагогической традицией, формулирует принципы, на которых базировалась русская педагогическая мысль в осмыслении феномена национальной школы, стратегические и тактические цели развития русской школы в современности. Отмечает опыт создания русских национальных школ в Москве и ряде других городов России и в то же время колоссальные трудности их создания, поэтому не видит возможности на данном этапе для развития массовой русской национальной школы. Ближайшая перспектива усматривается им в создании сети русских школ в экспериментальном режиме. При этом речь не идёт о какой-то национальной сегрегации, приём в любую русскую школу должен быть сугубо добровольным. Последнюю часть статьи В.И. Копалов посвящает роли в русской национальной школе традиционной религии — православного христианства. Отсюда логично снова вернуться к формуле национальной школы К.Д. Ушинского, где знание традиционной религии поставлено в качестве одного из необходимых результатов общего образования. Ушинский больше пишет о знании родины, поскольку с изучением религии в школе в то время всё было более-менее нормально. Плохо и мало дети узнавали Россию, особенно в дворянской школе. Но сейчас для возрождения русской школы равно актуальны обе задачи — давать учащимся в ней детям и знание своей Родины, России, и знание своей религии, духовной культуры.
Представляется, что ничего принципиально нового к формуле национальной школы К.Д. Ушинского мы не добавим. Все современные технологические, информационные знания и умения можно свести к счёту. Так что в числе предметных областей в русской национальной школе обязательно должны быть математика, естествознание, словесность, история и религия. Если учесть ещё искусство, физическую культуру, труд и технологии, в том числе информационные, то получится восемь областей, которые и должны составлять обязательное содержание образования в русской, и любой другой школе, решающей задачу интеграции ребенка в национальную культуру.
Собственно, примерно так и есть в общеобразовательной школе большинства современных стран. У нас же таких областей (образовательных, предметных) в школьном учебном плане до сих пор было семь, а не восемь, и не было как раз предметной области по традиционной религии и морали. Её зачатком можно считать предметную область "Основы духовно-нравственной культуры народов России", включенную в ФГОС общего образования начальной и основной ступеней. Правда, пока в минимальном, экспериментальном объеме 35 часов. Если её расширение, о чём есть соответствующие рекомендации [7], позволит в дальнейшем осуществлять изучение православной культуры по всем годам обучения минимально 1 час в неделю, а оптимально 2 часа в неделю, можно будет говорить о восстановлении этого важнейшего компонента образования в национальной школе. Как в русской, так и в любой другой национальной школе в нашей стране, поскольку предметная область позволяет проводить изучение традиционных религий, религиозных культур народов России по выбору семьи школьника. Такая модель предлагалась ещё в 2007 г. в концепции [8], подготовленной группой церковных и светских специалистов и тогда же рекомендованной для интеграции в проект ФГОС общего образования на совместной конференции Минобрнауки России и Русской Православной Церкви [9]. Если бы эта рекомендация была выполнена, сегодня мы уже имели бы предметную область по традиционным религиозным культурам и этике по всем годам обучения, пособия и подготовленных учителей в необходимом числе и качестве.
Но для этого нужны согласованные усилия органов власти, системы образования, научно-педагогического сообщества и российских конфессий на основе общего понимания задачи, и определяющую роль в этих усилиях по необходимости играет государство в лице органов исполнительной власти. А история с концепцией 2007 г. показала, что постсоветские атеистические стереотипы, предубежденность в отношении религии и Церкви среди руководителей образования, в научном и педагогическом сообществе ещё далеко не преодолены. В нашем выборочном опросе нескольких десятков управленцев и специалистов (доктора и кандидаты педагогических наук) в центре и регионах более половины в обеих группах выражали твердую уверенность, что у нас церковь (религиозные объединения) отделена от светской школы. Норма об отделении церкви от школы была в советском праве, но она противоречит демократическим принципам и давно исключена. Соответственно в официальных документах до сих пор задача восстановления религиозного духовно-нравственного образования в школе ясно не ставится. Продолжаются попытки не допустить расширения преподавания православной культуры и других религиозных культур по выбору. Или слить все эти предметы в некий единый секулярно-религиоведческий курс[4], который не будет, просто не способен систематически приобщать русского ребенка в школе к православной культуре, традиции как неотъемлемой части русской национальной культуры. А православные в России заинтересованы именно в этом, что недавно подтвердил Патриарх Кирилл, открывая Рождественские образовательные чтения 2012 г. Говоря об итогах эксперимента по преподаванию религиозных культур и этики в школах 21 региона в 2009-2011 гг. и перспективах развития этой практики, он отметил: "Также обращаю ваше внимание на то, что в школе иногда при преподавании курса ОПК изучение православной культуры подменяется неким общим религиоведческим курсом, исходящим из секулярного подхода к религии. В этом случае искажается главная цель духовно-нравственного образования, а именно приобщение ребенка к традиции, в которой живет его семья. Нам придётся терпеливо преодолевать эти трудности" [10].
К сожалению многие до сих пор видят в изучении религий, религиозной культуры в школе не только противоречие изучению наук (о безосновательности такого мнения говорил ещё М.В. Ломоносов), но даже угрозу провоцирования межрелигиозных конфликтов среди учащихся и педагогов. В той же связи с завершением федерального эксперимента об этом высказался заместитель министра образования и науки РФ М.В. Дулинов, курирующий отношения министерства с религиозными организациями. Он напомнил, как высок был уровень тревожности в обществе, слышны были голоса о конфессиональном разделении школьников и вероятных на этой почве конфликтах. Но за два года апробации курса (0,5 млн. школьников в 21 регионе) не произошло ни одного конфликта, связанного с его изучением. Мы не только не разделили, но заметно сплотили школу, семью и общество, дети и родители начали говорить друг с другом о нравственности, духовности, о человеческой жизни и социальных отношениях — отметил в своём выступлении заместитель министра [11].
Светский характер образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях Российской Федерации не исключает приобщения школьников на добровольной основе, по выбору их семьи к культуре традиционной религии, духовно-нравственным ценностям. Согласно раскрытию принципа светскости государства в Конституции РФ (ст. 14), этот принцип не допускает обязательного преподавания одной религии (равно, как и любой нерелигиозной идеологии) в государственных и муниципальных общеобразовательных учреждениях как государственной или обязательной. Запрещает преподавание одной обязательной религии во всех школах. Обязанность государства обеспечивать, чтобы общее образование в стране учитывало мировоззренческие и культурные особенности, убеждения, принятые в семьях школьников, в том числе религиозные, закреплена и в международном гуманитарном праве. Например, в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Протокол № 1, статья 2 "Право на образование"), участником которой является и Российская Федерация.
В преподавании православной или исламской культуры в школах нет и никакого миссионерства Православной Церкви, мусульманских или других религиозных организаций. Если родители добровольно выбирают для своего ребенка, например, учебный предмет по православной культуре (или школу с соответствующей ориентацией образовательной программы), они уже тем самым выражают своё отношение к Церкви. Заявляют свою принадлежность или предпочтительное отношение к данной религиозной традиции и соответствующей религиозной организации.
В условиях демократии наличие национальной школы, условиях её функционирования оказываются обусловленными, прежде всего, уровнем национального самосознания и самоорганизации соответствующей национальной общности. Наличием и проявлением национального самосознания в формах инициатив граждан, сознающих свою национально-культурную идентичность и желающих воспроизводить её в своих детях в процессе получения ими общего образования. Соответственно складывается "пейзаж" института национальной школы в Российской Федерации. Те народы, национальные общины, которые сохраняют или восстановили свою национально-культурную идентичность и выражают её в коллективных формах гражданской самоорганизации, имеют свою национальную школу. На примере Москвы можно показать, как реализуя свои права, национальные общины ещё в 1990-е годы решили вопрос о национально ориентированном общем образовании в форме образовательных учреждений с национальным (этнокультурным) компонентом образования.
В том числе и вопрос изучения традиционной религии народа в школе, В упоминавшемся московском Положении о таких школах есть специальный раздел 3 "Этноконфессиональное содержание образования и духовно-нравственное воспитание", где установлено: "Государство уважает право школ развивать образовательную деятельность и разрабатывать образовательную программу на мировоззренческой, духовно-нравственной основах и в соответствующих им формах. Этноконфессиональные учебные предметы по изучению религий, признанных культурообразующими в соответствующих национальных общностях и формирующими уклад жизни семьи, народа, государства, изучаются в объёме, определяемом высшим органом самоуправления школы" [4]. Вполне определённые позиции, которые реализуются на практике. Почти во всех этнокультурных школах национальных общин, в национальных государствах которых (Греция, Израиль, Литва и др.) религиозное образование в светской школе является обязательной частью школьной программы, в тех или иных формах проводится изучение традиционной религии. Реализуется та самая педагогическая аксиома Ушинского. В школах с русским этнокультурным компонентом православное образование осуществляется с учётом условий, складывающихся в конкретной школе, определяется пониманием значимости традиционной религии в обучении и воспитании детей у администраторов, директора, учителей. А также, конечно, среди родителей, в семьях детей, обучающихся в школе. В большинстве таких школ православное образование пока что не достигает возможностей, заложенных в указанном Положении. Православие, православная культура в московских школах с русским этнокультурным компонентом реально изучается в меньшинстве школ. А если изучается, то обычно не по всем годам обучения или в форме дополнительного образования, внеурочной деятельности.
С учётом всего сказанного в практическом аспекте можно констатировать, что русская школа в настоящее время присутствует в российском образовательном пространстве, но как локальный опыт, более или менее реализующий норму русской школы. В качестве примеров можно указать на инициативы отдельных педагогических коллективов в регионах, в том числе при участии фонда "Русская школа". Те же московские школы с русским этнокультурным компонентом (№№ 167, 225, 572, 838, 868, 1148 и др.), которые давно транслируют свои разработки в рамках Рождественских образовательных чтений и других мероприятий, подобные школы в Подмосковье и других регионах. Примером общественной инициативы могут быть материалы коллектива Т.А. Алтушкиной: комплекс учебно-методических материалов (проект "Русская классическая школа"), включающий педагогические разработки (И.А. Горяева и др.), авторские и адаптированные классические пособия (К.Д. Ушинского и др.), книги для учителей. Комплекс построен на идее: брать лучшее из опыта дореволюционной и советской школы (например, советские учебники по арифметике). На базе московской школы № 262 её педагогами с участием автора статьи (Авторское объединение "Русская школа — 2000") в начале 2000-х годов также был подготовлен комплекс материалов, включающий учебные программы, поурочные планирования по истории, литературе, географии, биологии, православной культуре и другим школьным предметам.
Если иметь в виду норму русской общеобразовательной школы во всех компонентах учебно-воспитательной деятельности (преподавание основных учебных дисциплин, национально-культурное содержание образования, в том числе этноконфессиональное, дополнительное образование, воспитательная работа, предметно-образная среда школы), то наиболее близки к такой норме православные общеобразовательные учреждения, созданные или работающие при участии церковных структур. При этом из них в максимальной степени эта норма достигается в муниципальных православных общеобразовательных учреждениях (в Москве и Санкт-Петербурге их нет). Муниципальных православных или православно ориентированных школ пока очень мало, даже в сравнении с негосударственными православным школами, гимназиями. Но именно они, по мнению автора, в настоящее время в максимальной степени реализуют норму русской национальной школы в российской системе образования. За каждой такой школой обычно стоит индивидуальная инициатива конкретных лиц: директора, учителей, родителей. Сравнительно более тесные связи в системе образования, чем у негосударственных школ, придают их работе большую устойчивость, позволяют более активно и позитивно влиять на систему образования, социальное окружение. Расширение сети таких школ при согласованном участии родительской и педагогической общественности, органов власти и церковных структур видится одним из путей к институционализации русской национальной школы в современном российском образовательном пространстве.
Так может быть дан ответ на вопрос, вынесенный в заглавие статьи: есть ли сегодня в России русская национальная школа? Есть, — как возможность при наличии ряда условий. Это содержание образования (оно в принципе имеется); подготовленные учителя, педагогический коллектив, включая директора; образовательный запрос. Если к этим трём опорам, на которых может строиться русская школа, прибавить четвёртую в виде целенаправленной государственной поддержки, то единичные опыты русской школы могут быть со временем слиты в целостную образовательную систему. В сеть таких учреждений, которая в перспективе может распространиться на весь массив пока в основном просто русскоязычных школ в регионе или стране в целом.
Как уже было отмечено, при демократическом политическом режиме каждая общественная группа должна сама внятно заявлять свои интересы и добиваться их удовлетворения (не в ущерб другим). Препятствием тут могут быть как указанные выше стереотипы, так и национальный нигилизм. Для многих людей, в том числе в образовании, усвоивших глобалистские идеи на почве вульгарного материализма формула общеобразовательной школы, в отличие от Ушинского, понимается примерно так. Школа должна научить ребёнка читать, считать и писать, но лучше сразу печатать на компьютере. А вместо знания своей Родины и оснований своей религии — дать умения находить себя на рынке труда и обучить правилам толерантного поведения в мировом экономическом пространстве. Тенденция сведения общеобразовательной школы к супермаркету или лавке образовательных услуг, имеется. И поэтому здесь, как говорится, "дело спасения утопающих — дело самих утопающих". В таких условиях перспектива русской национальной школы будет определяться балансом идентификационных процессов среди русских в Российской Федерации и других странах расколотого сегодня русского мира[5], происходящих под жестким влиянием массовой культуры, пропаганды потребительства, глобалистских идеологем.
После революции русскую школу уничтожали, но вначале поднимали национальные школы других народов согласно ленинскому указанию об установлении неравенства для великороссов как "нации угнетающей" и привилегий для остальных, якобы угнетенных наций. Сейчас же агрессивно антинациональный и секулярный глобализм угрожает институту национальной школы как таковой, любого народа. Чтобы противостоять этим тенденциям, нужны действия граждан, активность не сконструированного политологами, а реального гражданского общества, в том числе в форме национально-культурных объединений.
Такие позитивные действия в нашем обществе происходят. Именно поэтому, например, кандидат в Президенты РФ В.В. Путин делает заявления по государственно-церковным отношениям в сфере образования, указывает на недостаточную открытость обществу в этом процессе чиновников: "Важно, чтобы этот предмет (преподавание религиозных культур по выбору — И.М.) в будущем не превратился в формальный ликбез, и поэтому преподавать подобные дисциплины, конечно, должны хорошо подготовленные люди — это либо теологи, либо священники. … Министерству образования будет сформулировано соответствующее поручение: оказать всю необходимую помощь и поддержку религиозным организациям на этом направлении работ. В свою очередь и самому Минобразования следует сделать ряд встречных шагов, прежде всего обеспечить, как я уже сказал, подготовку профильных специалистов» [12]. Конечно, можно посчитать это заявление данью выборной кампании, но и в таком случае оно подтверждает, что возрождение историко-культурных основ русской школы медленно, но происходит. Другим свидетельством этого, в частности, является включение по итогам общественных обсуждений в проект нового закона об образовании норм, закрепляющих социальное партнёрство государства, семьи, школы и религиозных организаций в духовно-нравственном воспитании детей на основе традиционных ценностей [13, ст. 90].
Национальная общеобразовательная школа любого народа — это не одно из государственных учреждений, а буквально жизненно важный орган в народном организме. Она отражает демографическое, нравственное, духовное состояние народа и воспроизводит его в своём положении, возможностях изменять это состояние к лучшему в новых поколениях. Чтобы национальная школа возрождалась, народ сам должен ценить и воспроизводить своё национальное историческое самосознание, духовность, традиционную мораль, культуру, образ жизни. А говоря попросту — ценить и любить свою родину, свой язык, свою историю, веру и культуру. Так что поставленный в заглавии статьи вопрос обращен, прежде всего, к русским — нужна ли самим русским сегодня русская национальная школа? И в зависимости от того, как будут отвечать на него современное и новые поколения русских, в России будет — или не будет существовать и развиваться русская национальная общеобразовательная школа.
Литература
1. Приложение к приказу Минобразования России от 9.03.2004 г. № 1312. // Вестник образования № 8. — 2004.
2. Примерная основная образовательная программа образовательного учреждения. Начальная школа. — М.: Просвещение, 2010.
3. Учебная программа курса Основы религиозных культур и светской этики. Текстовый оригинал. Москва, 2009, 24 с. — С. 4.
4. Приложение № 1 к Постановлению Правительства Москвы от 19.08.1997 г. № 653.
5. Ушинский К.Д. О необходимости сделать русские школы русскими // Русская школа. — М., 2002. — С. 94.
6. Копалов В.И. Русская национальная школа и её традиции. Электронный ресурс: http://www.portal-slovo.ru/pedagogy/40425.php
7. Протокол заседания Комиссии по вопросам религиозных объединений при Правительстве РФ от 04.10.2011 г. № 1 (61).
8. Концепция включения в новое поколение стандарта учебного предмета Православная культура в составе новой образовательной области "Духовно-нравственная культура". Электронный ресурс: http://www.patriarchia.ru/db/text/358393.html
9. Резолюция участников конференции «Государственные образовательные стандарты нового поколения в контексте формирования нравственных и духовных ценностей обучающихся». Электронный ресурс: http://www.mon.gov.ru/press/reliz/4376/
10. Доклад Святейшего Патриарха Кирилла на XX Международных Рождественских образовательных чтениях. Электронный ресурс: http://www.patriarchia.ru/db/text/1973781.html
11. Вестник образования России. — № 3. — 2012.
12. Стенограмма встречи председателя Правительства РФ В.В. Путина с Патриархом Кириллом и лидерами традиционных религиозных общин России. 8.02.2012 г. Электронный ресурс: http://www.patriarchia.ru/db/print/2005767.html
13. Проект федерального закона «Об образовании в Российской Федерации» (версия 3.0.3). Электронный ресурс: http://mon.gov.ru/dok/proj/7786/
[1] Авторская редакция статьи, опубликованной в ж. Педагогика, 2012, № 3, С. 36-46.
[2] Выражение "русский язык как родной" встречается только в материалах первого постсоветского стандарта общего образования от 1998-1999 гг. в обязательных минимумах содержания образования по образовательной области Филология.
[3] Использование слова народ в указанных двух смыслах отмечено в русских словарях. В словаре Даля: язык, племя или обыватели государства, страны, состоящей под одним управленьем; Ожегова: 1. Население государства, жители страны. Российский н.; 2. Нация, национальность или ~ность. Русский н. Северные ~ы; Ефремовой: 1) Население, объединенное принадлежностью к одному государству; жители страны. 2) То же, что: нация, национальность, ~ность и др.
[4] Подобные предложения делал Общественный совет при Минобрнауки России, главную роль в котором играют не педагоги или родительская общественность, а журналисты либеральных СМИ.
[5] Термин, используемый в выступлениях Патриарха Кирилла и церковных документах для обозначения основной части канонической территории Русской Православной Церкви после разрушения СССР, фактически — исторические территории проживания русского народа.
