МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ ТАДЖИКИСТАН
РОССИЙСКО-ТАДЖИКСКИЙ (СЛАВЯНСКИЙ) УНИВЕРСИТЕТ
На правах рукописи
Шукурова Тамила Фархадовна
СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ТЕРМИНОЛОГИИ ГЕНЕТИКИ В АНГЛИЙСКОМ, НЕМЕЦКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ
Диссертация
на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
по специальности 10.02.20 – Сравнительно-историческое,
типологическое и сопоставительное языкознание
Научный руководитель:
доктор филологических наук, профессор
Джамшедов П.Д.
Душанбе - 2014
Содержание
Введение 3
Глава I. Теоретические предпосылки исследования терминологии 9
1.1. Краткий очерк истории русского терминоведения в контексте европейского языкознания 9
1.2. Характеристика основных этапов истории русского терминоведения 10
1.3. Л. Ольшки, О. Вюстер и зарубежное терминоведение 19
1.4. Современное состояние теории терминоведения 25
1.5. Некоторые спорные аспекты изучения термина 30
1.6. Терминообразование 33
1.7. Характеристика терминологии генетики 41
Выводы по первой главе 50
Глава II. Структурно-семантический аспект исследования терминологии генетики в сопоставляемых языках. 55
2.1. Структурный анализ терминологии генетики в сопоставляемых языках 55
2.1.1. Деривационная способность корневых морфем терминов терминологии генетики 55
2.1.2. Аффиксация терминологии генетики 75
2.1.3. Терминосочетания терминологии генетики 94
2.2. Семантический анализ терминологии генетики в сопоставляемых языках 106
2.2.1. Тематическая классификация терминологии генетики 106
2.2.2. Аббревиация терминологии генетики 124
2.2.3. Ономасионные термины терминологии генетики 131
Выводы по второй главе 135
Заключение 137
Список литературы 140
Введение
Диссертация посвящена сопоставительному исследованию терминологии генетики в английском, немецком и русском языках в структурно - семантическом аспекте.
Современный человек живет в культурной среде, складывающейся в течение тысячелетий. Эта среда представляет собой чрезвычайно сложное явление, незаметно воздействующее на человека и определяющее его мировоззрение, поступки и мышление. Одним из элементов этой культурной среды, являющимся одновременно и результатом развития цивилизации, средством фиксации ее истории и одним из средств ее формирования, является язык и, прежде всего, специальная лексика – совокупность лексических единиц (в первую очередь, терминов) специальных областей знания, образующая особый пласт лексики, наиболее легко поддающийся сознательному регулированию и упорядочению. Именно в специальной лексике наиболее наглядно обнаруживается связь развития языка с историей материальной и духовной культуры народа.
В результате бурного роста научно-технических знаний в наши дни около 90 % новых слов, появляющихся в современных языках, составляет специальная лексика [Шелов, 2003, 2]. Рост числа терминов различных наук обгоняет рост числа общеупотребительных слов языка, и поэтому в настоящее время число терминов в два раза превышает число неспециальных слов языка [Лейчик, 2009, 8]. При этом всё большее число терминов проникает в общеупотребительную лексику, а терминологические проблемы оказывают всё большее влияние на язык в целом. В связи с этим, изучение ситуации в области специальной лексики в наши дни представляет особую актуальность.
Теоретические исследования в области специальной лексики в России начались в начале 1930-х гг. Особенно интенсивными они были в последние сорок лет, когда сформировались проблематика и основные понятия науки о терминах. За это время были выделены основные единицы специальной лексики – термины, номены, терминоиды, предтермины, квазитермины и прототермины, описаны их наиболее важные свойства и сформулирован ряд требований, которым должны отвечать терминосистемы. В результате развития и специализации исследований в самостоятельные дисциплины выделяются такие направления, как типологическое, семасиологическое, ономасиологическое, сопоставительное, функциональное, историческое, частное, когнитивное терминоведение, терминография и терминоведческая теория текста [Гринев, 2008, 5-8].
Актуальность настоящего исследования определяется тем, что в лингвистической литературе, по нашим данным, до сих пор не представлены работы, рассматривающие данную терминологию на материале немецкого языка. Считаем это не вполне правомерным, так как, несмотря на доминирование английского языка на международной арене, немецкий язык также имеет большое значение в технической, научной и деловой коммуникации. Данное исследование очень актуально для Таджикистана, поскольку проведенное исследование показало, что в библиотеках отсутствуют современные словари по генетике.
Объектом настоящего исследования является терминология генетики в английском, немецком и русском языках.
Выбор генетической терминологии, как объект исследования, обусловлен тем, что она представляет собой важную в коммуникативном отношении лексическую систему, которая постоянно обновляется и интенсивно развивается.
Предметом исследования являются структурно-семантические характеристики генетической терминологии в английском, немецком и русском языках.
Цель данной диссертационной работы — сопоставительное исследование генетической терминологии в английском, немецком и русском языках в структурно - семантическом аспекте.
В соответствии с основной целью работы определились следующие задачи:
- Провести отбор и инвентаризацию лексического материала в английском, немецком и русском языках в пределах рассматриваемой терминологии для последующего описания, анализа и сопоставления.
- Выделить структурные модели образования генетических терминов в английском, немецком и русском языках.
- Дать характеристику семантическим явлениям (тематика, аббревиация, ономасионные термины) в генетической терминологии английского, немецкого и русского языков.
Для реализации поставленных задач были использованы следующие методы:
- метод сопоставительного анализа;
- метод сплошной выборки для сбора материала;
- тематическая классификация;
- метод структурного анализа терминологических единиц;
- метод компонентного анализа в его дефинитивном варианте;
- метод статистического анализа.
Материалом для исследования послужили: англоязычные словари терминологии генетики. Общий корпус материала, собранный методом сплошной выборки составил 2600 терминологических единиц в английском, немецком и русском языках. Перевод терминов на немецкий язык мы осуществляли с помощью англо-немецкого онлайн- словаря www.linguee.de. Linguee – это единственная в своем роде комбинация редакционного словаря и поисковой машины, который содержит 100 миллионов текстов, которые можно найти через ввод отдельных слов. По сравнению с другими традиционными онлайн-словарями, в Linguee можно найти в тысячу раз больше переводного материала в полнозначных предложениях соответственно. Перевод терминов на русский язык мы осуществляли при помощи онлайн-словарей на www.academic.ru. На сайте представлено более 100 словарей по разным тематикам.
Научная новизна предлагаемого исследования проявляется на фоне отсутствия работ по изучению генетической терминологии в сопоставительном плане, в частности на материале английского, немецкого и русского языков.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что генетические слова и термины переводятся в исследовании на немецкий язык, что создаёт базу для дальнейшего развития не только общей теории термина, но и теории сопоставительного терминоведения в целом.
Практическая ценность работы заключается в том, что выводы исследования могут быть использованы в спецкурсах по терминологии, лексикологии, сопоставительному языкознанию, а также в практике преподавания английского и немецкого языка студентам естественнонаучных специальностей.
На защиту выносятся следующие положения:
- Совокупность генетических терминов представляет собой открытую, динамично развивающуюся терминологическую систему, важную в коммуникативном отношении для носителей, как английского, немецкого, так и русского языков.
- Исследуемая терминология в сопоставляемых языках обладает чёткой структурой, что подтверждается наличием четырёх общих тематических групп: «Химические вещества», «Заболевания», «Флора и фауна» и «Синдромы». Самой многочисленной является группа «Химические вещества», что связанно с развитием протеомики – неотъемлемой частью генетики.
- Основные структурные типы генетических терминов в английском, немецком и русском языках одинаковы: однословные термины (корневые, аффиксальные, сложные термины, аббревиатуры) и не однословные (терминологические сочетания). Однако в немецком языке, в соответствии с его типологической характеристикой, преобладающий структурный класс – сложные термины, а в английском и русском - двухкомпонентные терминологические сочетания. При этом компоненты, как сложных терминов немецкого языка, так и словосочетаний английского и русского связаны атрибутивными отношениями, что в принципе характерно для терминологии.
- Ономасионные термины имеют семантическую мотивированность, тем более что эти термины однозначны и не имеют синонимии. Последнее приближает их к идеальным терминам.
- Анализ семантической структуры префиксов показал, что большинство префиксальных моделей служит в терминологии для выражения пространственных значений. Это объясняется прагматической значимостью в генетике точного указания на место процесса.
- Суффиксы, как и сами термины, имеют определённое научное значение, и именно учитывая научное значение суффиксов термины можно классифицировать по областям наук, из которых данные термины перешли в терминологию генетики.
- Онтологически релевантной особенностью деривационной системы языка науки является наличие терминообразовательных типов, в рамках которых образование деривата происходит на базе производящего слова, когда непосредственный производящий элемент извлекается из интернационального, чаще всего связанного корня. Это явление, обусловленное отсутствием транслитерирования при продуцировании дериватов, отражает специфику генезиса и перспективы развития целостной деривационной системы естественнонаучной терминологии на базе греческого и латинского производящего фонда, единицы которого являются наиболее ценным когнитивным кодовым «сырьем» для производных терминов генетики.
Апробация работы. Основные положения и выводы обсуждалась на заседаниях кафедры английской филологии Российско-Таджикского (Славянского) университета. О промежуточных результатах было доложено на ежегодной конференции «Славянские чтения» (2011, 2012). Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
- «Система терминообразования в терминологии генетики» в «Актуальные проблемы филологии, педагогики и методики преподавания языков. Материалы межвузовской научно-практической конференции», Душанбе 2012, с. 96-104.
- «Аббревиация терминологии генетики» в «Вестнике Таджикского Государственного Педагогического Университета им. С. Айни», серия филологических наук, № 4 (47), Душанбе 2012, с. 39-43.
- «Терминосочетания генетики в английском, немецком и русском языках» в «Вестнике Российско-Таджикского Славянского университета», №4 (39), 2012, с. 287-291
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.
Во Введении определяются объект, предмет, цель и задачи предпринятого исследования, даётся обоснование актуальности и научной новизны темы выполненной работы, доказывается её практическая ценность, формулируются выносимые на защиту положения, называются методы, использованные в диссертации, определяется сам материал исследования.
В первой главе «Теоретические основы исследования терминологии» рассматривается история терминоведения, её современное состояние, устанавливаются характерные особенности исследуемой терминологии.
Во второй главе «Структурно-семантический аспект исследования терминологии генетики в сопоставляемых языках» предлагается тематическая классификация генетической терминологии, осуществляется структурный анализ терминоединиц, позволяющий выявить структурные параметры терминов, входящих в исследуемую терминологию, а также рассматриваются семантические явления, такие как аббревиация и ономасионные термины.
В Заключении приводятся выводы, полученные в результате проведенного исследования.
Библиография содержит названия трудов отечественных и зарубежных ученых, использованных при написании данной работы. Библиография включает 112 источников, 21 из них на иностранных языках.
Глава I. Теоретические предпосылки исследования терминологии
- Краткий очерк истории русского терминоведения в контексте европейского языкознания
Русское терминоведение зародилось в недрах лексикологии как один из её разделов. Разработка теоретических основ терминоведения как науки в СССР и в странах Европы датируется началом 1930-х гг. Она проводилась в общем русле работ по языковому строительству, созданию письменности и планированию развития национальных языков.
Проведённый анализ литературы, посвящённой проблемам терминоведения, показал, что вопросами возникновения и развития истории отечественной науки о терминах занимались очень немногие: Владимир Моисеевич Лейчик, Сергей Викторович Гринёв и Виктор Андреевич Татаринов. В.А. Татаринов очень детально анализирует историю отечественного терминоведения. Периодизации В.М. Лейчика и С.В. Гринёва, по сути, совпадают, но названия периодов разные. Так, Гринёв выделяет 4 основных периода в истории отечественного терминоведения:
- подготовительный этап (по периодизации В.М. Лейчика, первый этап) – с начала XVIII века (начало деятельности по переводу терминов и создание первого отечественного терминологического словаря в 1780 г.) до конца 1920-х гг. – период формирования, сбора и первичной обработки терминов и определений специальных понятий;
- первый этап (по периодизации В.М. Лейчика, второй этап – накопление специфического терминологического материала) – период возникновения – 1930-60-е гг. – этап формирования основ терминологической теории и практики;
- второй этап (по периодизации В.М. Лейчика, третий этап – осмысление) – период становления – 1970-1980-е гг. – этап выделения терминоведения в самостоятельную науку;
- третий этап (по периодизации В.М. Лейчика, четвертый этап – зрелость терминоведения; В.М. Лейчик выделяет и пятый этап, начавшийся в 1990-е гг.) – период дальнейшего развития, начавшийся с конца 1980-х гг. и продолжающийся по сей день – этап эволюции терминоведения как самостоятельной комплексной науки.
Следует отметить, что в основу нашего изложения исторических фактов терминологической науки легла периодизация С.В. Гринёва, т.к. на наш взгляд, она представляет собой наиболее полный и в то же время краткий обзор фактов истории интересующей нас науки.
- Характеристика основных этапов истории русского терминоведения
О подготовительном этапе в настоящее время известно не очень много. Существуют исследования формирования отечественных научных терминологий в процессе перевода зарубежной специальной литературы в начале XVIII века и деятельности М.В. Ломоносова по созданию отечественной терминологии ряда наук. Известен также ряд специальных словарей, созданных в XVIII-XIX веках.
Первый этап, т.е. период возникновения терминологической деятельности как самостоятельного направления в научных исследованиях, датируется в русском терминоведении 1931 годом, когда была опубликована первая статья Дмитрия Семёновича Лотте (1898-1950)[1] «Очередные задачи технической терминологии», инженер по образованию, в своих работах он весьма квалифицированно проанализировал такие лингвистические явления в области специальной лексики, как синонимия, полисемия и омонимия, словообразование и словосочетаемость, различные виды аббревиации лексических форм, заимствование и ассимиляция лексем и морфем, установил общие принципы упорядочения терминологии и составил первый перечень требований к «идеальному» термину.
Годом позже, чем Д.С. Лотте, начал свою терминологическую деятельность Эрнест Карлович Дрезен (1892-1937)[2], также является не филологом, а инженером. Первая его терминологическая публикация – «Нормализация технического языка при капитализме и социализме» вышла в свет в 1932 г. и была посвящена комментариям к книге О.Вюстера «Интернациональное нормирование языка в технике и особо в электронике» (1931). В 1934 г. выходит его книга «Стандартизация научно-технических понятий, обозначений и терминов», в которой достаточно полно излагалась проблема упорядочения терминов.
Единственной языковедческой публикацией этого периода явилась статья Григория Осиповича Винокура (1896-1947)[3] «О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии» (1939 г.). В ней было рассмотрено большое количество важных терминологических вопросов. Начинается она с определения термина, для чего впервые вводится понятие признаков термина (специализированность значения, точность и стилистическая нейтральность, обозначение понятия).
Следует отметить, что Г.О. Винокур четко противопоставляет понятия и бытовые представления (последние обозначаются общеупотребительными словами). Но еще важнее то, что Винокур впервые разделил термины и номенклатурные знаки, рассматривая их как разные виды специальных лексических единиц, тогда как на Западе до сих пор существует понимание номенклатурных единиц как разновидности терминов, стоящих на нижней ступени классификации.
Центральным событием этого периода явилось проведённое Академией наук СССР Всесоюзное терминологическое совещание 1959 г., материалы которого были опубликованы в 1961 г. Главными на этом совещании стали «Вступительное слово» В.В. Виноградова и выступление Александра Александровича Реформатского (1900-1978)[4] «Что такое термин и терминология?», в котором поднимается и уточняется ряд основных вопросов: различие между терминологией (именами понятий науки и техники) и номенклатурой (наименованиями отдельных единичных объектов), системный характер терминологий, принадлежность термина терминологии. Перечисленными особенностями обуславливаются основные свойства термина – независимость от контекста, моносемичность, стилистическая нейтральность, терминологическая системность. Выступление А.А. Реформатского, оформленное в виде отдельной брошюры, сразу же стало хрестоматийным.
Подчеркнём, что вплоть до середины 1970-х гг. в терминоведении существовало два почти не соприкасавшихся направления исследований – языковедческое и инженерно-практическое. Возможно, одной из причин этого послужило убеждение языковедов (идущее еще от А.А. Потебни), что содержательные вопросы терминологии относятся к специальным знаниям и не могут рассматриваться лингвистами, которые преимущественно должны ограничиваться вопросами структуры и образования терминов. Это же боязливое отношение языковедов несколько позднее проявилось и в том, что немногие лингвисты активно участвовали в 1970-е гг. в разработке информационно-поисковых тезаурусов, хотя практика показала, что они вполне способны успешно выявлять и формировать понятийные системы.
Таким образом, в этот период, особенно в 1960-е гг., начинают складываться основы современной теории терминоведения. Объектами исследований являются термины и обозначаемые ими понятия. Выделяются два класса специальной лексики – собственно термины и номенклатурные единицы (номены), выявляются основные признаки терминов, отличающие их от общеупотребительной лексики (обозначение понятий (определяющий признак), наличие дефиниций, независимость от контекста, семантическая нейтральность) и формулируются предъявляемые к ним требования – однозначность, отсутствие синонимов, точность и краткость. Доминирующим подходом в исследованиях является прескриптивность. Постулируется (хотя и по-разному понимается) системность терминов, требующая их системного изучения и упорядочения. Разворачивается работа по стандартизации терминов и подготовке толковых и переводных терминологических словарей.
Второй этап – период становления терминоведения – 1970-1980-е гг., ознаменовался резким увеличением числа и расширением географии исследований, появлением региональных центров и школ терминоведения, хотя центром исследований оставалась Москва, где особенно активная работа велась в нескольких организациях. Основным направлением исследований становится почти стандартное структурно-семантическое описание особенностей конкретных терминологий.
Интенсивные всесторонние терминологические исследования проводились в Институте русского языка АН СССР (П.Н. Денисов, В.П. Даниленко, Э.А. Сорокина), на филологическом факультете МГУ (В.М. Лейчик, В.Н. Прохорова, П.В. Веселов, Р.С. Цаголова), сформировалась школа проф. О.С. Ахмановой, к которой принадлежат Г.Н. Агапова, Н.Б, Гвишиани, М.М. Глушко, С.В. Гринев, В.Л. Налепин. В МГУ в 1971 г. был проведен симпозиум «Семиотические проблемы языков науки, терминологии и информатики», а с 1978 г. С.В. Гринёв читал курс основ терминоведения.
В это время окончательно формируется Ленинградская школа терминоведения, которую отличают интерес к историческому терминоведению (Л.Л. Кутина, Ф.П. Сороколетов, Е.Д. Коновалова, Е.И. Чупилина, А.С. Герд), терминографии (А.С. Герд, А.И. Моисеев, М.В. Антонова), а также исследованию номенов (З.Н. Комолова).
Активную работу проводила возглавляемая Б.Н. Головиным Горьковская школа терминоведения, к которой принадлежат Р.Ю. Кобрин, В.Н. Немченко, К.Я. Авербух, Л.А. Пекарская, О.А. Макарихина и др. Особенностями этой школы являются широкое использование методов лингвистической статистики, поиски наиболее распространённых моделей терминообразования, концентрация внимания на реальных особенностях использования терминов в речи и выделение «терминов речи» в противовес «терминам языка», интерес к проблемам автоматизации терминологических исследований, активное участие в разработке информационных терминологических словарей и постоянный интерес к русской филологической терминологии. Скептически относясь к жёстким требованиям стандартизации терминологий, горьковские терминоведы стремятся в своих работах показать, что реальные свойства термина далеки от приписываемых ему Д.С. Лотте и его последователями качеств, и что расчёт на быстрое улучшение русской терминологии в ближайшем будущем вряд ли оправдан.
Одновременно с Горьковской школой появляется Воронежская школа, под руководством С.З. Иванова и Е.С. Анюшкина. Её роднит с Горьковской школой активное использование статистических методов в выявлении наиболее продуктивных моделей терминов и отличает интерес к терминографическим проблемам и выбор в качестве объекта исследований технических терминологий (в первую очередь, свеклосахарной и пищевой) основных европейских языков.
Собственно лингвистические исследования структурных и семантических особенностей специальной лексики (в первую очередь терминов) в этот период были весьма плодотворными: были окончательно определены критерии отделения термина от общеупотребительного слова (термин обозначает понятие, а слово – представление), что находит отражение в разнице между дефиницией термина в специальном словаре и толкованием слова в обычном толковом словаре [Akhmanova, 1974], и отделения термина от номена, который называет единичное понятие, (впоследствии этот взгляд подвергался критике).
Был выделен целый ряд специальных лексических единиц: терминоиды – специальные лексемы, используемые для обозначения неустоявшихся понятий и выделяющиеся колебаниями формы и значения [Хаютин, 1972], предтермины - специальные лексемы, временно используемые в качестве терминов для называния новых сформировавшихся понятий, но не отвечающие основным требованиям, предъявляемым к термину (чаще всего – требованию краткости: в качестве предтерминов обычно выступают многословные описательные обороты, сочинительные словосочетания и сочетания, содержащие причастный или деепричастный оборот [Лейчик, 1981]. В связи с неопределенностью статуса профессионализмов и окончательным выделением номенов из терминолексики стала очевидной целесообразность объединения всех этих типов в общий класс специальной лексики [Шелов, 1984].
Был выделен целый ряд разновидностей собственно терминов – общенаучные (общетехнические) и специальные термины, собственные и привлечённые, термины языка и термины речи [Головин, 1987], теоретические и эмпирические, псевдотермины (обозначающие несуществующие реалии), символотермины [Даниленко, 1977], моделетермины [Лейчик, 1988] и многие другие. С учетом системного характера терминов появилась тенденция в качестве объектов терминоведения рассматривать не отдельные термины, а целые терминологии или их автономные фрагменты, и начато исследование различных типов терминологий. Было предложено различать терминологии (естественно сложившиеся совокупности терминов определённой предметной области) и терминосистемы – упорядоченные терминологии. Таким образом, складывалось типологическое терминоведение.
В этот период был предложен метод комплексной унификации терминов при одновременном наличии таких явлений, как синонимия и полисемия/омонимия группы терминов, заключавшийся в закреплении отдельных значений за конкретными омонимами, что позволяет одновременно устранять как синонимию, так и многозначность.
Наиболее важной особенностью развития терминоведения в этот период было выделение целого ряда его направлений в виде самостоятельных научных дисциплин. Следует назвать главные из них.
Одним из ведущих направлений становится терминография (научно-техническая лексикография). Это, возможно, связано с тем, что в 1970-е гг. центр развития лексикографической теории перемещается из Франции, где работали Ж. и К. Дюбуа, А. Рей, Ж. Рей-Дебов, в Россию, где большой вклад в теорию и практику лексикографии внесли Ю.Д. Апресян, О.С. Ахманова, В.Г. Гак, П.Н. Денисов, Ю.Н. Караулов и другие ученые. Последний предложил концепцию лексикографического параметра, которая легла в основу теории квалификации словарей.
Приобретает самостоятельность сопоставительное терминоведение: в 1988 г. издается учебник Ф.А. Циткиной «Терминология и перевод (к основам сопоставительного терминоведения)».
Формирование отраслевого терминоведения нашло отражение в сборнике «Проблемы упорядочения медицинской терминологии» (1989) и в учебном пособии Э.И. Хан-Пиры «Архивоведческое терминоведение» (1990).
В исследовании терминологии используется ряд подходов – системный, семиотический (в описании и классификации терминов, терминологий и их свойств), появляются работы функционального и параметрического характера. Исследования донаучного периода развития специальной техники привели к выделению еще одного типа специальной лексемы – прототермина (наименование специального представления в донаучное время с появлением науки становится термином или функционирует наряду с термином в качестве «народного термина») (Гринев, 1990).
Дальнейшее развитие получила проблема полисемии (многозначности) терминов. Было отмечено, что при образовании новых терминов с помощью метонимических переносов оба термина – старый и образованный от него новый термин часто остаются в одном подъязыке и связь между ними достаточно ощутима. Это вызывает колебания в отнесении такого явления к омонимии или полисемии, и, хотя первое кажется предпочтительнее с точки зрения логики, в терминологической практике и теории принято считать использование одной лексемы для обозначения двух связанных понятий в пределах одной терминологии полисемией (многозначностью). Критерий различения терминологической омонимии и полисемии сформулирован В.М. Лейчиком[5].
Завершился данный этап окончательным выделением терминоведения в самостоятельную комплексную дисциплину.
С конца 1980-х гг. начался третий этап в истории отечественного терминоведения, ознаменовавшийся дальнейшим развитием и превращением его в комплекс научных дисциплин. В эти годы в связи с распадом СССР и ухудшением экономического состояния страны резко сокращаются ассигнования на науку, закрываются многие исследовательские учреждения, сокращается число ученых, многие из которых эмигрируют или вынуждены уйти в другие сферы деятельности. Занятия наукой становятся малооплачиваемыми и непрестижными. Происходит спад теоретической активности и резкое сокращение числа научных исследований, в том числе и терминологических. Тем не менее, в связи с выделением терминоведения в самостоятельную науку происходит его дальнейшее развитие, осмысление и обобщение опыта ранее проведенных исследований в монографиях, справочных и учебных пособиях, активизируется работа в общественных организациях.
С другой стороны, активизировалась работа по международному сотрудничеству терминоведов. Начиная с 1990 г. отечественные терминоведы регулярно принимают участие в зарубежных конференциях. В 1992 г. состоялась международная конференция с участием ведущих зарубежных терминоведов. В 1994 г. за рубежом выходит первый сборник статей российских терминоведов.
В 1994 г. организован отечественный технический комитет ТК-55 «Терминология» (председатель - С.В. Гринёв), ежегодно проводящий международные конференции по наиболее актуальным проблемам. В этом же году было создано Российское терминологическое общество (РоссТерм, президент – В.А. Татаринов), проводившее в 1994-1999 гг. ежегодные международные терминологические семинары и выпускавшее периодические сборники статей «Терминоведение». Вместе с тем, практически перестали проводиться зональные семинары и конференции по теории и практике перевода, на которых терминоведческие проблемы занимали ведущее место.
Конец XX века и начало XXI века ознаменовались в русском терминоведении значительным расширением тематики исследований и появлением ряда новых направлений. Расширение исследовательских интересов ученых выразилось в стремлении перейти от изучения собственно лингвистических проблем к экстралингвистическим аспектам развития и функционирования специальной лексики. При этом при анализе избранных областей специальной лексики используются такие сформировавшиеся за последнее время в языкознании подходы, как лингвострановедческий, лингвокультурологический, этнолингвистический, психолингвистический (когнитивный), а также антрополингвистический.
Тем не менее, основным руслом работ продолжает оставаться описание специальной лексики различных областей знания в разных языках. Такие описания охватывают как лексико-семантические группы, так и большие лексические совокупности – лексические области (лексика отраслей), зачастую представляемые в виде семантических полей.
Вместе с традиционными структурно-семантическими описательными исследованиями выделяются три значительных и популярных направления описаний и анализа:
- рассмотрение особенностей развития терминологии в диахроническом плане;
- сопоставительные исследования терминологий ряда языков;
- функциональные исследования, как терминологий, так и отдельных терминов с установлением особенностей их функционирования в разных сферах коммуникации – специальных текстах, системах информации, художественных текстах [Гринев: 2008, 256-288]
- Л. Ольшки, О. Вюстер и зарубежное терминоведение
Общеизвестный факт, состоящий в том, что наука воплощена в тексте, написанном на языке, Леонардо Ольшки (1885-1961)[6] сделал фактом науки, предметом научного исследования. К моменту создания его труда «История научной литературы на новых языках» (1919—1927)[7] еще было неизвестно, какая отрасль научного знания будет заниматься языком научной литературы, но уже само «обнаружение» нового объекта исследования было значительным научным достижением. Однако определить границы нового объекта – языка научной литературы – было довольно сложно. Автор так и не смог отделить историю науки от истории научной литературы, однако безусловной заслугой Ольшки была попытка разработать понятийно-категориальный аппарат научного изучения языка. В своём трёхтомном труде он предложил следующие задачи исследования научной литературы: язык и наука, язык в естественнонаучной литературе, техническая литература на новых языках, латынь как язык техники и как язык науки, форма изложения, терминология (авторская или какой-либо области знания), стиль (авторский или какого-либо текста), язык и стиль, народная и учёная (научная) терминология, слово и образ, образ и понятие, специальные выражения, преимущества и недостатки учёного языка, номенклатура описательных наук, новый научный стиль, обогащение языка, научный язык, борьба взглядов и борьба языков, открытия и научная терминология.
Одним из требований Европейского Союза является ясность и безошибочность научно-технических переводов. Наряду с автоматической обработкой данных, базы данных специальных языков были основным инструментом, использовавшимся Европейскими Сообществами при переводе. Многие из положений этих баз основываются на трудах одного человека - доктора технических наук, профессора О. Вюстера (1989-1977). Будущий владелец фабрики по изготовлению инструментов был человеком широкого круга интересов и способностей: он был электротехником, специалистом в области механической деревообработки и как языковед он был основателем общего терминоведения. С настойчивостью и усердием (около 600 разработок и публикаций) он достиг во всех интересующих его областях признанных международным сообществом новаторских результатов. Он хотел и добивался, являющейся сегодня само собой разумеющейся и необходимой унификации через стандартизацию по всей Европе, если не по всему миру. Вюстер был выдающимся австрийским представителем естественнонаучного гуманизма, как Лейбниц, Александр Гумбольдт или Эрвин Шредингер [Lang, 1998].
В 1931 г. О. Вюстер[8] опубликовал свою докторскую диссертацию «Международное нормирование речи в технике, в особенности электротехнике», в которой закладывались основы современной науки о терминах. В ней рассматривались такие вопросы, как стандартизация научно-технического языка, органы стандартизации, соотношение понятия и слова, словопроизводство, словоизменение, развитие национального языка, международное согласование национальных терминов, международный язык и др.
Наибольшие последствия в истории терминоведения имели размышления О.Вюстера о качественной оценке языка. Для характеристики понятия точности в научно-техническом языке О. Вюстер употреблял слова различимость, единозначимость (отсутствие синонимии и омонимии), ясность каждого понятия, чёткость, меткость, целесообразность, краткость. При этом точность коррелирует с понятием удобства, но удобство должно уступать свойству точности. Все явления в техническом языке, не соответствующие понятию точности, вредны для него: омонимия, синонимия, многозначность.
Важно отметить, что многие годы книга Вюстера была практически единственным солидным пособием по терминологии, поэтому знания терминологов (особенно не лингвистов) подпитывались лингвистическим материалом именно из книги Вюстера. Филологи поддержали обращение Вюстера к изучению внутренней формы языка и термина, а также процессов метафоризации.
В 1936 году, после выхода в свет докторской диссертации Вюстера, Международная организация по стандартизации ИСА[9] (сегодня ИСО[10] ) создает Комитет № 37 (с 1951 ИСО/ТК 37)[11], который занимался разработкой и стандартизацией терминологий.
О. Вюстер возглавлял Австрийскую (или Австро-Германскую) школу терминоведения, которую отличают преимущественное внимание к логической стороне термина и терминосистемы: сущности, понятию, взаимоотношениям, свойствам и дефинициям понятий, а также практическим вопросам стандартизации и интернационализации терминов.
По инициативе О. Вюстера при ЮНЕСКО в 1971 г. был организован Инфотерм – Международный информационный центр по терминологии, задачами которого являются сбор и анализ терминологических документов, методической документации по терминологической работе, консультации, международная координация терминологической работы, распространение информации по терминоведению, организация терминологических исследований. После смерти Вюстера руководство Инфотермом осуществлялось проф. Х. Фельбером, который много сделал для развития международного сотрудничества и теории терминологии, он является автором первого международного руководства «Terminology Manual» (UNESCO, Paris, 1984). В настоящее время Инфотермом руководит К. Галиньски. Российским членом Инфотерма является ВИНИТИ - Всероссийский (ранее Всесоюзный) институт научной и технической информации РАН.
Большая работа по международному сотрудничеству терминоведов проводится в рамках терминологического комитета ТК-37 Международной организации по стандартизации. Наиболее важную секцию этого комитета – секцию 1 «Принципы терминологии» в течение ряда лет возглавляли отечественные терминоведы: в 1980-е гг. – В.Л. Налепин, в 1990-е гг. – С.В. Гринёв.
Большой вклад в развитие австрийской школы внесли К. Галиньски, В. Недобиты, Г. Будин. В последнее время к ней примыкает Немецкая школа. В Германии, где работают И. Дальберг, К.-Д. Шмиц и Р. Глезер, теория терминоведения развивается в связи с теорией классификации, разработкой компьютерных систем и теорией текста, третья по значимости Пражская школа терминоведения основана на идеях пражского лингвистического кружка. Ее отличает функциональный и социокультурный подход к терминолексике как к элементу профессионального стиля, внимание к функционированию термина в текстах. Исследования языка науки в этой школе проводятся в контексте рассмотрения языка как средства коммуникации в области культуры, цивилизации и технологии. Практическая работа по кодификации терминов включает 4 аспекта:
- анализ научно-технических текстов;
- применение методологии языковой культуры;
- применение принципов теории номинации, включая теорию словообразования;
- применение логических принципов классификации понятий и терминов.
Большой вклад в развитие этой школы внесли Л. Дрозд и Р. Коцоурек из Чехии и Я. Горецки из Словакии.
Необычайно быстрым было развитие терминоведения в Скандинавских странах (в последние 10-15 лет), где работал один из крупнейших терминоведов Х. Пихт – автор одного из наиболее известных на Западе учебников по терминоведению: «Terminology: an Introduction» (Guildford, Surrey, 1985). В течение нескольких лет в конце 1970-х – начале 1980-х гг. во всех Скандинавских странах и в Финляндии были организованы терминологические центры, национальные терминологические банки данных, налажена подготовка терминоведов, активно работают М. Брекке, К. Лаурен, Й. Микинг, В. Смит, Б. Тофт, Ш. Вестерберг, А. Ноуппонен.
Достаточно давно ведется терминологическая деятельность в Великобритании, где работают П. Томас, Дж. Драскау, Х. Сейджер и М. Роджерс.
Многое сделано по развитию терминоведения в Польше, где работают такие крупные специалисты, как С. Гайда, В. Новицки, З. Стоберски, Е. Лукшин. Здесь организована Международная ассоциация по унификации терминологических неологизмов и Международный банк терминов-интернационализмов.
В настоящее время национальные терминологические центры организованы почти во всех странах Европы в связи с тем, что Европейский совет в 1995 г. включил специальность «терминолог» в перечень перспективных профессий будущего, во многих странах широко развернута подготовка терминоведов, например, в Испании во всех университетах введен обязательный курс по терминоведению.
В Канаде терминоведов в первую очередь интересуют языковые вопросы сопоставления и перевода разноязычных терминов (в связи с наличием двух официальных государственных языков и необходимостью перевода больших объемов документации) и терминообразования. Последнее изучается в рамках науки, для которой Г. Рондо предложено название «Неонимия». Большой интерес вызывают и проблемы разработки терминологических банков данных как средства компьютерной поддержки перевода научно-технической, политической и деловой документации. [Гринев, 2008, 189-201]
Что касается бывшего СССР, то в Узбекистане, Украине, Азербайджане, Латвии, Литве, Эстонии и др. сложилось несколько независимых терминоведческих школ, во главе которых стоял ряд крупных ученых - лингвистов и собственно терминоведов и терминографов. На этапе зрелости терминоведения по взаимной инициативе западных и российских специалистов происходит более тесное сотрудничество различных национальных школ, включая Россию, и сближение точек зрения на предмет терминоведения. В частности, учитывая слабое знание русского языка на Западе, в Вене был выпущен сборник, состоящий из 26 статей опытных и молодых терминоведов России и Украины на английском и немецком языках (Russian Terminology Science (1992-2002) 2004) под редакцией С.Д. Шелова и В.М. Лейчика с участием датского ученого Г.Пихта и австрийского терминоведа Х. Галиньского. Кроме того, в 2003 году в Университете Саррей (Великобритания) был проведен коллоквиум, на котором было прочитано пять докладов российских и украинских терминоведов (на английском и немецком языках); с оценкой каждого из этих докладов выступили по два ученых из Австрии, Великобритании, Норвегии, Дании, США, Нигерии (материалы коллоквиума опубликованы на английском и немецком языках в журнале "Terminology Science and Research" (Vol. 14, 15. 2003, 2004)). В результате этих и других мероприятий мировая общественность ознакомлена с достижениями российского терминоведения в современную эпоху, в том числе с решением таких проблем, как теория термина и терминологии, когнитивное терминоведение, термины в лексике естественных языков и языках для специальных целей, терминография, терминоведческая теория текста, термины в профессиональной деятельности, организация научно-терминологической работы и др. [Лейчик, 2009, 16-17].
Будущее терминоведения связано с такими важными направлениями научных исследований, как инженерия знаний, теория познания, разработка новых поколений компьютерных систем и систем искусственного интеллекта, развитие творческих способностей человека и прогнозирование развития цивилизации. Поэтому всякий специалист должен иметь представление об особенностях специальной лексики и путях ее изучения и упорядочения.
- Современное состояние теории терминоведения
К определению термина «термин». В лингвистической литературе неоднократно отмечалось отсутствие общепринятого определения самого понятия «термин». При этом речь идет не об отсутствии формулировки интуитивно всеми воспринимаемого понятия, часто и о различном содержании самого понятия [Капанадзе, 1965, 75, Моисеев, 1970, 127, Даниленко, 1977, 83-86]. В статье Б.Н. Головина приводится семь определений этого понятия [Головин, 1970, 18-19]; в монографии В.П. Даниленко имеется девятнадцать определений термина, причем автор подчеркивает, что этот перечень может быть продолжен.
Однако, мы, вслед за Л.В. Морозовой, понимаем под термином, единицы принадлежащие только одной терминосистеме [Морозова, 1970, 5].
Лотте Д.С. разработаны требования, которым должен соответствовать термин.
Систематичность терминологии. Термин должен быть точен и краток. Эти два условия нередко вступают между собой в противоречие, и при создании термина одним из них часто пренебрегают. Между тем, термин должен обладать определенными систематизирующими свойствами. Например, пока было известно и практически применялось ограниченное число сплавов легких металлов, наименования типа электрон имели распространение. Но после того как число известных сплавов увеличилось, такие наименования должны были уступить место систематическим терминам, отражающим в явной форме химический состав каждой системы сплавов.
Научная терминология должна представлять собой не простую совокупность слов, а систему слов или словосочетаний, определенным образом между собой связанных. Термин нельзя рассматривать и оценивать изолированно.
Независимость термина от контекста. Термины представляют собой слова и словосочетания, поэтому они нередко подвергаются смысловым изменениям в зависимости от их употребления в том или ином контексте. Однако такое «контекстное» изменение значения термина является одним из наиболее существенных пороков терминологии, и его не следует ни в коем случае допускать. Смысловое содержание термина обусловлено тем понятием, которое данный термин должен выражать; его значение (так же как и форма, и синтаксическая конструкция) не может зависеть от того предложения, в котором он употреблен, а должно определяться лишь всей системой понятий и соответственно терминологией данной дисциплины, области знания.
Абсолютная и относительная однозначимость термина (сегодня оспаривается). Научно-технический термин должен обладать однозначимостью. Иногда это свойство термина толкуется весьма широко: к термину предъявляется требование, чтобы он имел только одно значение вообще в пределах словаря данного языка (абсолютная однозначимость).
Для точности терминологии вполне достаточно, чтобы термин обладал свойством «относительной однозначимости», т.е. чтобы он был однозначащим в пределах данной и родственных дисциплин.
Соотношение между значением термина в целом (смысловым содержанием) и значениями его составных частей. Для обеспечения точности терминологии в частности ее систематичности требование относительной однозначимости должно предъявляться не только к термину в целом, но и к его составным частям.
Для образования терминов привлекаются слова или их части, имеющие в словаре данного языка одно или несколько значений. Поэтому в большинстве новых терминов можно различать их буквальное значение и их смысловое содержание.
Каждый термин воспринимается обычно как нечто целое, так как он выражает самостоятельное научно-техническое понятие. Однако для систематичности чрезвычайно важно, чтобы в термине явно распознавались значения его составных частей и чтобы эти значения не вступали в противоречие со значением всего термина (смысловым содержанием).
Точность терминологической системы и краткость термина. Термин следует оценивать, прежде всего, в свете точности всей терминологической системы (однозначимость и систематизирующие свойства термина, отсутствие противоречий между значениями отдельных частей термина и его значением в целом). Нельзя пренебрегать и индивидуальной краткостью термина.
Принцип точности иногда приводит к созданию многословных сочетаний или громоздких слов. Оперировать такими терминами чрезвычайно трудно, и если они касаются широко распространенных понятий, на практике их заменяют другими, мало или почти совсем несистематичными, но зато более удобными, менее громоздкими и длинными. Возникает противоречие между точностью и краткостью термина. Это противоречие нередко вызывает одновременное существование параллельных вариантов (синонимов).
Термин должен быть не только кратким, но и пригодным к использованию для образования других терминов. Если эти два условия объединить термином «удобность», то указанные противоречия можно формулировать как противоречия между точностью и удобностью термина. (Лотте, 1961, 73-79)
Термины и другие единицы языка для специальных целей. В научно-терминологическом плане вопрос необходимости четкого разграничения термина и номена впервые поставлен Г.О. Винокуром. Напомним его высказывание по этому поводу: «Что касается номенклатуры, то в отличие от терминологии, под ней следует понимать систему совершенно абстрактных и условных символов, единственное назначение которой состоит в том, чтобы дать максимально удобные с практической точки зрения средства для обозначения предметов, вещей, без прямого отношения к потребностям теоретической мысли, оперирующей этими вещами» [Винокур, 1939].
Номенклатурное название – это одна из начальных ступеней познания предмета или его фиксации в практике. Часто с номена начинается формирование терминологии. Сосуществование термина и номена обусловлено именно различием в степени абстрактности их понятийной основы. В основе терминов лежат общие понятия, а в основе номенклатурных наименований – единичные.
Первичность номенклатуры и вторичность терминологии обуславливают большую устойчивость в языке последней. Поскольку предметы, особенно создаваемые человеком (артефакты), могут подвергаться значительным изменениям за короткий период времени, свод номенклатурных названий постоянно подвергается быстрому обновлению, увеличивая при этом фонд номенов-историзмов.
Стоит упомянуть еще один момент в особенностях понятийной структуры термина и номена. В данном случае речь идет об отношении термина и номена к родовидовым структурам терминологических систем. Гиперо-, гипонимические отношения между понятиями находят свое яркое преломление именно в сложной сети взаимопереходов терминов и номенов в лингвистической структуре терминосистемы. В синхронном срезе развития терминосистемы можно утверждать, что низший член родовидовой таксономии является номеном. Остальные члены – термины.
Номенклатурные наименования чаще всего имеют в настоящее время вид символо-слов, поэтому их переход в разряд терминов в этом случае практически невозможен.
Имена собственные в специальном тексте, выполняющие терминологические функции, могут быть обозначены как терминонимы. Остановимся на некоторых функциях терминонимов.
Первая функция – темпорально-локально-персонифицирующая. В ней задействованы имена деятелей науки и географические названия. За каждым из этих имен стоит время, место, человек и соответствующее научное изобретение. Это прямая функция имени собственного в терминологии.
Затем имена собственные используются в создании собственно терминов или номенов (терминообразовательная функция), сохраняя свой статус онимов.
Особое место в терминологической лексике занимают профессионализмы или просторечные термины.
В любой терминосистеме имеются также терминоподобные лексические единицы, статус которых не имеет достаточно четкого определения. Такие единицы называются терминоидами. Под терминоидами можно понимать как индивидуальные терминологические образования (в том числе и профессионализмы), так и слова, которые употребляются в специальном тексте пока еще без рефлектированного терминологического содержания. Таких слов в любой специальной сфере бывает довольно много. Это слова типа «терминов», которые употреблял Д.С. Лотте, разрабатывая признаки термина – ясность, четкость, согласование, простота, понятность терминов.
С.В. Гринев расширил список терминоподобных специальных слов, включив в него прототермины, предтермины, квазитермины, псевдотермины.
Прототермины – это специальные лексемы, появившиеся и применяющиеся в донаучный период развития специальных знаний, и поэтому они не называют понятия (они возникают с появлением науки), а специальные представления.
Предтермины – специальные лексемы, используемые в качестве терминов для называния новых сформировавшихся понятий, но не отвечающие основным требованиям, предъявляемым к термину (чаще всего требованию краткости). В качестве предтерминов обычно выступают:
а) описательный оборот – многословное номинативное словосочетание, используемое для наименования понятия и позволяющее с достаточной точностью описать его сущность, но не отвечающее требованию краткости;
б) сочинительное словосочетание, например: лаки и краски, стены и перегородки.
в) сочетание, содержащее причастный или деепричастный оборот, например, конструкция, работающая на изгиб.
В ряде случаев замена предтермина лексической единицей, более соответствующей терминологическим требованиям, затягивается, и предтермин закрепляется в специальной лексике, приобретая устойчивый характер и становясь квазитермином.
Не вполне ясен статус псевдотерминов, т.е. специальных лексических единиц, используемых для обозначения ложных понятий (например: phlogiston, unicorn). С одной стороны существует мнение, что поскольку соответствующего понятия не существует, такие единицы не следует относить к терминам. С другой стороны, необходимо признать, что псевдотермины обладают всеми признаками терминов, включая точность и наличие дефиниции, а ложность понятия и отсутствие денотатов не означает отсутствия самого понятия, поскольку большинство существующих абстрактных понятий (стойкость, время, мышление и т.д.) также не имеют денотатов [Гринёв, 2008, 43-47].
- Некоторые спорные аспекты изучения термина
Значение термина. Терминологическая лексика, являясь полноправным членом системы общенационального языка, должна обладать, соответственно, и общеязыковыми значениями. Однако в силу её особых связей с внеязыковой действительностью описание её семантики требует специфического подхода. Поэтому большинство терминоведов, исследующих семантику термина, говорят о семантических особенностях терминологической лексики. Л.А. Капанадзе, например, считает, что «…нельзя говорить о лексическом значении термина в общепринятом смысле этого слова. Значение термина – это определение понятия, дефиниция, которая ему приписывается» [Капанадзе, 1965: 77].
Однако не всегда может быть поставлен знак равенства между лексическим значением термина и его определением, поскольку помимо отраженного понятия (характеризуемого дефиницией), термин имеет (или может иметь) и другие семантические компоненты.
Нельзя не согласиться с мнением, что основной семантический объём термина задаётся определением, но не равняется понятию. Наличие определения, дефиниции у термина обязательно.
Дефиниция, какой бы она ни была, служит постоянному уточнению объема термина. К сожалению, еще не всегда конкретно определяется разница между семантическим объемом, а точнее семантической определенностью, и полисемией термина. Семантический объем может варьировать, но в пределах моносемантического термина. Именно варьирующую часть семантики можно отнести на счет изменения в подходе к исследуемому объекту. При номинации термином другого денотата (объекта понятия) мы говорим о возникновении нового значения в том же термине, т.е. о развитии полисемии у термина.
И изменение границ семантики термина, и возникновение новых значений – закономерное явление в развивающейся терминосистеме, так как терминосистема отражает процесс познания постоянно развивающейся действительности. Без уточнения понятий не может быть поступательного развития процесса познания.
В значительной степени могут изменять, варьировать объём семантики термина экспрессивно-эмоциональные, национально-культурные и идеологические коннотации.
Наиболее распространенным мнением является мнение об отсутствии у терминов экспрессивности. В случае если наличие эмоциональных терминов в речи ученного признается, то их дальнейшее угасание расценивается как диалектически закономерный процесс в развитии научного стиля. С большой убедительностью о наличии коннотаций в значении термина пишет А.А. Брагина. Характеризуя процесс номинации новых химических элементов, она отмечает: «Забвение в термине этимологического содержания со всеми коннотативными оттенками лишает его сути, ради которой он был образован: увековечение имени ученого» [Брагина, 1981, 63].
В терминах, в особенности в общественно-политической терминологии, может содержаться также идеологический компонент. В настоящее время можно выделить два подхода в этом вопросе: одни ученые рассматривают идеологический компонент всего лишь как коннотацию, другие же видят в термине, содержащем идеологическую коннотацию, два термина-омонима (один с коннотацией, другой – без коннотации).
Проблема неоднозначности термина. Какие бы проблемы значения термина не поднимались, дискуссия, в конечном счете, сводится к одной наиболее важной проблеме – проблеме неоднозначности термина.
Слово «неоднозначность» начинает приобретать в терминоведении статус термина. Его наиболее обычное употребление – как синоним термина «многозначность». Однако «неоднозначность» употребляется также и в значении любого проявления разнозначности, неопределенности семантического объема слова или термина.
Речь в терминологии чаще идет о повторной номинации, когда между единицами, представляемыми в словаре как значения одного термина, не существует взаимной семантической мотивации.
К разряду многозначных относятся термины, функционирующие в терминологических значениях в одной отрасли, термины, значения которых находятся между собой в отношениях семантической производности и характеризуются полиденотативностью и категориальностью своей семантики. Полиденотативность термина и категориальность в формировании отдельных значений термина (а тем самым – его полисемантизм) могут быть установлены благодаря контексту, в котором реализуются актуальные значения термина.
Значение термина – не простая лексико-грамматическая конструкция, а сложное логико-мыслительное образование.
Внутриотраслевая полисемия находит свое яркое выражение в сочетательных возможностях термина. Выше уже говорилось о том, что контекст определяет значения термина. Значение термина задается разными типами дефиниций (в т.ч. и контекстуальными определениями). Лексическая сочетаемость представляет собой маркер, позволяющий распознать тот или иной тип значения уже известного термина.
- Терминообразование
Мотивированность терминов. Знание особенностей структурного оформления терминов необходимо не только для правильного создания новых терминов, но и для адекватного восприятия научного текста. Структура термина связана с его семантикой, а точнее, семантика терминологической единицы чаще, чем это имеет место в общенациональной лексике, формально выражается структурными особенностями термина.
Эти закономерности не могли не привести ученых к мысли о существовании единицы, которая является носителем терминологического значения и которая входит в состав термина. Так возникло понятие терминоэлемента. Оно было одним из самых важных в трудах Д.С. Лотте, хотя определение его не было достаточно эксплицировано. В терминоведении имели место попытки определения минимальной структурной единицы термина – терминоэлемента, под которым подразумевалось широкое понятие, включающее в себя на равных основаниях производящую основу, словообразующую морфему (аффиксы), слово в составе особого типа символо-слов [Даниленко, 1977, 37].
Теоретически обосновывая понятие терминоэлемента, В.П. Даниленко не использует его практически в своей классификации структурных типов, которая предлагается в традиционном плане производности/непроизводности слова. Обоснованное В.П. Даниленко понятие терминоэлемента не используется и другими терминологами. Это вызвано, по всей вероятности, семантической неопределённостью как самого понятия, так и предлагаемого определения, а именно: многие лексические единицы будут выступать одновременно и как термины, и как терминоэлементы, т.е. как не самостоятельные элементы, что в принципе противоречит сути вещей.
Есть также мнение, что «понятие терминоэлемента должно распространяться на латино-греческие компоненты в искусственно созданных терминах» [Суперанская, 2007, 102].
По мнению этих же авторов, структура терминов и терминосочетаний может быть описана в традиционных терминах морфологии и синтаксиса. При этом весь состав терминоэлементов подразделяется авторами на смысловые и служебные.
Нам представляется, что будущее за определением терминоэлемента, которое даёт В.Ф. Новодранова: «Терминоэлемент – это регулярно повторяющийся и воспроизводимый элемент производных терминов, который, как правило, занимает определённое место в структуре термина и передаёт достаточно стабильное обобщённое значение» [Новодранова, 1994, 47]. При этом речь должна идти о двух явлениях терминопроизводства: о терминоэлементе, если под ним понимать морфологическую единицу, способную нести в себе специфическое терминологическое значение в данной терминологической системе, и о терминомодели, т.е. структурно-семантической конструкции, по которой создаются термины (аналогия: словообразовательный тип) и которая способна воссоздать в языковой форме логико-понятийные категории и значения терминосферы. В результате, все термины по структуре могут быть разделены на: а) имеющие общеязыковую структуру и б) имеющие терминологическую структуру, т.е. содержащие типичные для данной терминосистемы терминоэлементы или терминомодели, выражающие специфические терминологические значения и содержания.
Интересно отметить, что некоторые общеязыковые словообразовательные средства в рамках терминосистемы становятся терминологическими. Так, большая часть существительных, образованных с помощью уменьшительных суффиксов, не является деминутивами, а служит, в отличие от таких же общеупотребительных слов, для обозначения специальных понятий, например, одним и тем же уменьшительным существительным могут называться разные по величине предметы: нижняя головка – верхняя головка (шатуна), хотя нижняя головка шатуна явно превосходит по размерам верхнюю головку.
К терминологическим структурам относятся структуры сложных слов, имеющих в качестве терминоэлемента символы, цифры и различный графический материал.
Возможность определить, как создавался термин, обычно связывается в терминоведении с понятием мотивированности термина. В истории терминоведения вопрос, быть ли термину мотивированным, остался неразрешенным и трансформировался в чисто научную проблему – что такое мотивированность термина. Среди множества определений мотивированности выберем следующее: «Под мотивированностью термина в настоящее время принято понимать его семантическую прозрачность, свойство его формы давать представление о называемом термином понятии» [Гринёв, 1993, 173].
В первую очередь, термин имеет понятийную мотивированность. Естественно, степень понятийной мотивированности у терминов не может быть одинаковой: чем разветвлённее и дифференцированнее данная понятийная сфера, тем изощрённей становится терминотворчество.
Понятийная мотивированность термина находит свое выражение, во-первых, в дефиниции, во-вторых, в терминологической структуре термина (в использовании определенных терминоэлементов и терминомоделей). С помощью дефиниции термин-понятие вводится в дефиниционную систему отрасли, а с помощью терминоструктуры – в ее логико-понятийную модель. Здесь опять последнее слово за создателями термина: как они осознают традицию давать определения в своей области и какой они видят в ней понятийную иерархию.
За введением термина в научный обиход сразу же начинается его осознание, влекущее за собой его определение (меняется в какой-то мере понятийно-дефиниционная мотивированность) и вариантность (начинается переосознание логико-понятийного места термина и признаков понятия). На этой стадии в права вступает лингвистическая мотивированность термина. При этом работают все необходимые уровни языковой системы, поскольку термин создаётся как слово или словосочетание из какого-то наличного языкового материала. На уровне лингвистической мотивированности видны те свойства термина, которые обычно принято называть системностью термина.
При этом нужно обратить внимание на следующие моменты. Во-первых, когда речь идет о лингвистической мотивированности, имеется ввиду обычно всего один определённый термин, его лексическая производность и морфолого-синтаксическая структура (рас-пыли-тель), если же мы говорим о системности, то в неё вовлекаются уже совокупности терминов (тот же распылитель - это уже разряд терминов – наименований механизмов, т.е. произошла категоризация, а не индивидуализация понятия). Отсюда второе положение. Мотивированность термина «уживается» с системностью. В то же время, в–третьих, понятийное (и, соответственно, терминологическое) нововведение зачастую нарушает устоявшуюся системность. Новый термин может быть в период его введения асистемным, так как он изменяет своим появлением иерархичность системы. В-четвёртых, мотивированность – понятие синхронных процессов, поддерживаемое затем в диахронии (трудно представить, что в термине распылитель забудется со временем значение механизма и как оно выражено в нём). Системность же, хотя и существует в синхронии, изменяется в диахронии в силу изменения логико-понятийной структуры отрасли.
Такое понимание мотивированности и системности термина несколько по-иному оценивает роль в терминоведении такого понятия, как «внутренняя форма термина», которое в традиции отечественного терминоведения было важным моментом (работы Дрезена). В понятие внутренней формы входят все те средства, с помощью которых автор термина создал свою мысль и оценил её. Именно наличие у термина внутренней формы проявляет всю важность субъективного фактора в науке вообще и терминопроизводстве в частности. В ней выражается отношение человека и к логическому составу знаний, и к способам его вербализации.
Способы образования терминов. Понятие способа образования термина прочно вошло в современное терминоведение, но по-прежнему характеризуется неоднозначностью своего содержания. В терминоведении сложилась своя специфическая система способов словообразования.
Академическая грамматика задаёт способы словообразования по средствам словообразования (суффиксация, префиксация, сложение, суффиксально-сложный способ, сращение, аббревиация), в терминоведении способы терминообразования формируются по уровням языковой системы (лексико-семантический способ, морфологический, синтаксический, способ символо-слов (-частица, V-образное соединение)), при этом способы терминообразования не подразделяются на диахронические и синхронические.
Лексико-семантическое терминообразование – это такой способ языковой номинации, при котором основным средством создания нового термина является семантическое развитие слова. Целесообразно различать следующие виды семантического развития: 1) полный переход совокупной семантики во вновь образуемый термин или её специализация – расширение, сужение значения; 2) частичное использование семантики слова – так называемого мотивационного семантического признака – в формировании значения нового термина (тропеическое терминообразование). Во всех случаях источник заимствования роли не играет. Это могут быть общелитературные слова, диалектизмы или термины из других терминосистем.
Сложность изучения семантически образованных терминов заключается в имплицитности семантической мотивации, не имеющей собственно словообразовательного значения, в то время как эксплицитный характер морфологической мотивации позволяет говорить в пределах словообразовательного типа о словообразовательном значении. В семантическом словообразовании (особенно тропеическом) речь может идти только о мотивационных признаках, формирование которых происходит по законам тропеических переносов, но в каждом конкретном случае своеобразно: Brcke – мост (в автомобиле) – «то, что походит на мост», но не мост. Rippe – ребро (конструкции) – «то, что выполняет функцию, сходную с функцией ребра», но не ребро.
Обратимся к рассмотрению названных типов семантического терминообразования.
Первый тип – терминологизация – формируется без использования специфических логических и семантических операций. Терминологизации подвергаются обычно слова для обозначения предметов или понятий, которые являются специальными в какой-либо сфере человеческой деятельности. В данном случае детализация обозначаемого денотата, а не семантики слова.
Тропеический тип терминообразования представлен переносом значения по сходству внешних признаков, а также функции. Существуют универсальные виды переноса (олицетворение, синестезия, графическая метафора).
При морфологическом способе образования терминов новый термин создается на базе одной или нескольких производящих основ с помощью словообразовательных аффиксов. При таком понимании морфологического терминообразования им будут охватываться следующие способы: суффиксация, префиксация, префиксально-суффиксальный способ, субстантивация, словосложение, сложносуффиксальный способ (образование сложнопроизводных терминов), сращение (термины типа азотсодержащий), аббревиация.
Сложилось два подхода в изучении морфологического способа: семасиологический и ономасиологический. В первом случае описываются соответствующие форманты и их семантико-категориальное содержание. Во втором случае описываются терминомодели, выражающие определенные терминологические категории.
С помощью синтаксического способа образуются многокомпонентные средства специальной номинации – терминологические словосочетания (терминосочетания).
Проблема терминосочетания заключается в вопросе, каков лингвистический характер терминосочетания и каковы его когнитивные функции.
Все терминосочетания могут быть подразделены на подчинительные и сочинительные, причем в обоих типах могут быть фразеологически связанные и свободные сочетания. Наибольшее распространение имеют субстантивные терминосочетания, в которых зависимым словом, большей частью, являются имена прилагательные.
Глагольные терминосочетания также представлены в терминологии, но поскольку они обычно в словарях не отражались, выработалось устойчивое представление об их отсутствии. К тому же глаголы принято давать в статье на имя существительное. При этом, такие терминосочетания называются в лексикографической практике обычно устойчивыми сочетаниями. Они тем самым опять же дидактически выводились из научной проблематики. Дело изменилось только с появлением словарей сочетаемости терминов, где объектом изучения стали именно терминосочетания.
Многословные термины представляют собой словосочетания перечисленных выше однословных и двухсловных терминов. Могут быть и усложненные структуры, которые не отличаются высокой степенью регулярности.
К синтаксису двухсловных и многословных терминов относится проблема порядка слов в таких терминах. Одни лингвисты полагают, что в научной литературе нормой можно считать постпозитивное расположение определения по отношению к определяемому слову в терминологических словосочетаниях, другие придерживаются мнения, что порядок слов в многословных терминах такой же, как и у словосочетаний общелитературного языка.
Существуют примеры специального изменения порядка слов в терминологии для достижения определённых целей. Инверсия в порядке следования компонентов двух- и многословных терминов является одним из способов подачи такого типа терминов в словарях и каталогах. Этим достигается определённое удобство в представлении терминологической лексики (метод гнездования). Такой метод является для лексикографов своего рода компромиссом в подаче терминологических словосочетаний, поскольку не всегда можно однозначно (особенно в двуязычных словарях) констатировать, является ли данное терминосочетание самостоятельным термином или совокупностью нескольких терминов. Неразрешимость этой проблемы ведёт к другой проблеме: если отказаться от метода гнездования, то сразу возникает вопрос, по какому слову расставлять такие многословные термины.
И подчинительные, и сочинительные терминосочетания выполняют все возможные функции классификации, структурирования и релятивизации понятий. При этом подчинительные терминосочетания обычно дифференцируют признаки и функции понятий в родовидовой, цело-частной и аспектной иерархии, а сочинительные терминосочетания – их интегрируют и сополагают.
Фразеологические (несвободные) терминосочетания в терминологии - чаще всего результат стёршейся мотивации и внутренней формы, а также результат метафорической многословной номинации [Татаринов, 1994, 154-260].
- Характеристика терминологии генетики
Рост числа интернационализмов характерен для всей системы современного языка, но особенно этот процесс заметен в терминологических подсистемах различных отраслей знания, поскольку пополнение словарного состава заимствованиями происходит в первую очередь за счет роста терминологической лексики. Степень интернационализации не одинакова в различных терминосистемах. Существуют терминологии, в которых интернациональные термины традиционно составляют основной массив терминов, например терминология музыки или биологии. В настоящее время процесс интернационализации наиболее интенсивно проходит в терминологиях молодых, бурно развивающихся наук, к каким и относится генетика.
Термин «интернационализм» не нашёл еще однозначного определения. Словарь лингвистических терминов под редакцией О.С. Ахмановой определяет интернационализм как слово или выражение, принадлежащее к общеэтимологическому фонду ряда языков, близких по происхождению или сходных по своему историческому развитию. В терминологической лексике и в терминологии генетики, в частности, дело обстоит несколько иначе. Новые термины входят в другие языки и заимствуются ими в том виде, как их создал автор, сделавший то или иное открытие. В переводных словарях и монографиях, соответственно, эти термины даются не в переводе, а в транслитерации, особенно в тех случаях, когда они состоят из греко-латинских элементов, поскольку они изначально уже в любом языке могут быть созданы из греко-латинских корней. В связи с этим определённые трудности возникают в определении источников заимствования.
В настоящем исследовании для определения языка-источника заимствования использовались данные словаря «Glossary of genetics and cytogenetics», в котором уделяется большое внимание истории генетики. Кроме того, многие сведения этимологического характера были получены из различного рода научных публикаций по генетике на английском и русском языках, авторов которых отличает характерный для генетиков интерес к своей терминологии и бережное отношение к приоритету учёных, которые ввели в научный обиход тот или иной термин.
Для сравнения англо-русских соответствий в генетической терминологии приведём ряд английских терминов и терминологических сочетаний с их русскими эквивалентами:
nucleosome – нуклеосома
allophaloid – аллогаплоид
karyotype – кариотип
penetrance – пенетратность
chromosome arm – плечо хромосомы
step allelomorphism – ступенчатый аллеломорфизм
Лишь экскурс в историю генетической терминологии помогает нам установить, что все эти термины созданы русскими учёными. Из приведённых выше примеров видно, что английский язык заимствовал не только термины, образованные на основе классических языков, которые составляют основной массив данной терминологии и легко переходят из одного языка в другой, но и термины смешанного типа, один элемент которых является интернациональным, а второй национальным.
С другой стороны, рассмотрев термины, появившиеся в последнее десятилетие в русской терминологии, мы без труда определим, что они образовались на базе английского языка:
кластер – cluster
линкер – линкер
спейсер – spacer
скрининг – screening
трейлер – trailer
райтинг – writhing
Для выяснения причин, по которым английская генетическая терминология из заимствующей превратилась в источник заимствования, необходимо обратиться к истории этой науки.
Историю становления генетики делят на два периода: с момента зарождения (1900 г.) до 40-х годов – классическая генетика, и с 40-х годов по настоящий момент – молекулярная генетика. Основной единицей классической генетики явились неделимые, абстрактные гены, находящиеся в хромосомах, которые расположены в ядре клетки. В связи с тем, что наука о структуре и функции клетки – цитология – к началу века уже имела более менее сложившуюся терминологию, и основана эта терминология была на греко-латинских корнях, то основой терминологии новой науки также стали классические языки, и первыми терминами ее были: gene, genetics, allelomorph, zygote, genome, genotype, phenotype. В первый период становления генетики происходит интенсивное пополнение английской терминологии за счет заимствования терминов из соответствующих терминологических подсистем целого ряда европейских языков, среди которых можно назвать французский, русский, датский и, в первую очередь, немецкий. Особая роль немецкого языка объясняется не только тем, что немецкий язык использовался как основной язык науки в Европе до начала 30-х годов, но также и тем, что немецкая школа генетики занимала в то время лидирующее положение. Свободной миграции терминов генетики из терминологической подсистемы одного языка в другой в первую очередь способствовало то, что они были греко-латинского происхождения и вполне соответствовали установившейся системе номинации понятий в цитологии, а затем и в генетике. Лишь один термин-интернационализм англо-саксонского происхождения (crossing-over) заимствован из английской генетической терминологии в соответствующие подсистемы русского, немецкого, французского, испанского, итальянского языков в период становления классической генетики. Поскольку далее основное внимание будет уделено англо-русским соответствиям генетической терминологии, следует отметить, что процент интернационализмов во всех перечисленных языках очень велик и превышает 95% [Дородных, 1985, 72].
Таким образом, уже на начальном этапе своего становления терминология генетики развивалась как терминология унифицированная в международном масштабе, способствующая взаимопониманию специалистов различных национальностей.
В 40-х годах началась новая эпоха генетических исследований. Основной единицей молекулярной генетики, в отличие от классической, становится химическая молекула дизоксирибонуклеотид (ДНК-нуклеотид), а ген, состоящий из сотен и тысяч нуклеотидов, играет в ней уже роль вторичного агрегата единиц. Как и в эпоху классической генетики, термины, появившиеся после 40-х годов, за редким исключением являются интернациональными.
